Текст книги "Джим Пуговка и Чертова Дюжина (пер. Кореневой)"

Автор книги: Михаэль Андреас Гельмут Энде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Михаэль Энде
Джим Пуговка и Чертова Дюжина

ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой все начинается с загадочного толчка

В Медландии, как правило, стоит хорошая погода. Но бывают, конечно, и дождливые дни. Случаются они, правда, нечасто, но зато уж если начинает лить, то льет как из ведра. Вот именно в такой день и начинается наша история. Шел дождь. Он шел, и шел, и шел, не переставая. Джим Пуговка сидел на кухне у фрау Каакс в ее маленьком домике. Тут же была и принцесса Ли Ши, которая приехала погостить на каникулы. Каждый раз, приезжая в Медландию, она старалась привезти Джиму какой-нибудь красивый подарок. Однажды она преподнесла ему стеклянный шарик, в котором виднелся какой-то китайский пейзаж. Потрясешь такой шарик, и в нем начинает идти снег. А то она подарила Джиму яркий бумажный зонтик от солнца или еще – очень удобную точилку в виде маленького локомотива.

В этот раз принцесса привезла чудесный китайский ящичек для рисования. И вот теперь дети сидели за столом на кухне и рисовали. Тут же пристроилась и фрау Каакс. Водрузив очки на нос, она читала вслух какую-то толстую детскую книжку и при этом еще умудрялась очень ловко щелкать спицами – она вязала Джиму шарф.

Рассказ, который как раз начала читать фрау Каакс, был очень увлекательным и интересным, но Джим все никак не мог сосредоточиться и время от времени поглядывал в окошко, по которому сбегали струйки дождя. Дождь лил так сильно, что сквозь пелену воды даже не видно было железнодорожной станции Лукаса, где под навесом, надежно укрытый от сырости и холода, под надзором Кристи стоял маленький Максик.

Но только не подумайте, что это был тоскливый дождь, какой частенько случается у нас. Нет, совсем наоборот. Потому что в Медландии плохая погода на самом-то деле никогда не бывает плохой, настолько в ней много всего радостного и веселого. Дожди в Медландии создавали впечатление своеобразных водных концертов. Капли лихо тарабанили по жестяным наличникам, выбивая сложные дроби, по желобкам на крыше, булькая, неслись говорливые ручейки, которые, попадая в гулкие водосточные трубы, звучали как целый оркестр, бурные потоки с веселым клеко-танием стекали по мостовым, собираясь в необъятные лужи, чей шуршащий плеск напоминал аплодисменты восторженной публики.

Джим увидел, как Лукас вышел из здания станции, посмотрел с интересом на небо, забрался на свой паровоз и устремился под дождь. Максик остался стоять на станции. За это время он здорово подрос и доходил уже Кристи до котла. По размерам он запросто мог сойти за паровоз для узкоколеек, во всяком случае Джима, который все-таки был еще только половинкой подданного, он вполне устраивал, и в небольшой кабинке машиниста он чувствовал себя очень уютно.

Лукас сделал несколько кругов но острову, просто для того, чтобы никто не говорил потом, будто в Медландии поезда в плохую погоду не ходят. Затем он поставил Кристи под навес рядом с Максиком, поднял воротник, надвинул поглубже фуражку и зашагал в сторону домика фрау Каакс. Джим вскочил с места и открыл дверь своему другу.

– Брр, ну и погодка! – сказал Лукас, входя в дом и отряхивая с фуражки капли воды.

– Добрый день, Лукас! – сияя во всю физиономию, поздоровался Джим.

– Добрый день, коллега! – ответил Лукас. Правда, Джим не знал, что значит это слово. Он только понимал, что, наверное, так должны приветствовать друг друг машинисты паровозов. Он посмотрел украдкой на Ли Ши. Интересно, обратила ли она внимание на это. Но принцесса, казалось, не увидела здесь ничего особенного.

Лукас поздоровался с дамами, потом уселся в кресло и спросил:

– Может быть, вы угостите меня чашечкой чая с хорошей порцией рома?

– Ну конечно, Лукас, – отозвалась тут же фрау Каакс. – В такую погоду самое подходящее дело пить чай. Тогда не простудишься. Ли Ши как раз привезла целую пачку отборнейшего китайского чая. Глоточек рома у нас, разумеется, тоже найдется для вас.

Пока фрау Каакс разливала чай, от которого шел удивительно вкусный запах, Лукас с интересом разглядывал рисунки детей. Потом они убрали со стола все рисовальные принадлежности, потому что все уже было готово к чаю. Фрау Каакс приготовила небольшой сюрприз – она испекла большую ром-бабу, золотистого цвета, посыпанную толстым слоем сахарной пудры. О том, что эта ром-баба буквально таяла во рту, лишний раз и говорить нечего, ведь всем известно, что фрау Каакс была непревзойденной мастерицей по этой части.

Когда от угощения не осталось и крошки, Лукас откинулся в кресле и достал свою трубку, а Джим последовал его примеру – он вынул ту трубочку, которую подарила ему на помолвку Ли Ши. По-настоящему-то Джим, конечно, не курил. Лукас отговорил его, объяснив, что если рано начать курить, то тогда замедляется рост. Взрослым-то ничего не делается, ведь они уже стали большие, но Джим еще был все-таки половинкой подданного, и в его планы не входило застревать на этой стадии. На улице уже опускались сумерки, дождь поутих, на кухне было тепло и уютно.

– Ли Ши, я давно уже хотел спросить у тебя, – сказал Лукас, раскуривая трубку, – а как там поживает фрау Зубпер?

– Она все еще погружена в глубокий сон, – ответила маленькая принцесса своим певучим голоском. – Но у нее теперь такой сказочный вид! Она вся сверкает от кончика хвоста до самой макушки, как будто сделана из чистого золота. Папа велел приставить к ней круглосуточную охрану, чтобы ничто не потревожило ее волшебного сна. Он приказал сразу же сообщить ему, когда драконша начнет просыпаться. Он тотчас же даст вам знать об этом.

– Отлично, – сказал Лукас. – Уже недолго осталось. Она ведь говорила, что будет спать один год.

– По расчетам нашего Цвета Учености это важное событие должно произойти через три недели и один день, – уточнила Ли Ши.

– Тогда я первым делом спрошу у драконши, откуда меня похитили пираты из Чертовой Дюжины и кто я такой, – сказал Джим.

– Да, да, это важно узнать, – вздохнула фрау Каакс, и голос ее звучал очень печально.

Она боялась, что Джим тогда навсегда уедет из Мед-ландии, а значит, она снова останется одна. С другой стороны, она, конечно, понимала, что Джиму обязательно нужно выяснить тайну своего рождения. Поэтому она ничего больше не сказала, только еще раз тяжело-тяжело вздохнула.

Потом Джим достал коробку с играми, и вся компания принялась играть – в «мельницу», и в «колпачки», и в разные другие игры.

Как всегда, чаще всех выигрывала принцесса. Тут не было ничего нового, но Джим в душе никак не мог с этим до конца примириться. Ли Ши, конечно, ему очень нравилась, но она нравилась бы ему еще больше, если была бы не всегда такой ловкой и смекалистой. Он даже согласился бы ей иногда поддаваться, но куда там поддаваться, коли она и так все время выходила победительницей.

На улице уже совсем стемнело, дождь прекратился. Неожиданно в дверь кто-то постучал.

Фрау Каакс открыла дверь. На пороге стоял господин Пиджакер. Он закрыл свой зонтик, поставил его в угол, снял шляпу и поклонился.

– Добрый вечер, добрый вечер всем присутствующим! Я вижу, вы посвятили сегодняшний вечер играм – несомненно, это весьма полезное времяпрепровождение. Знаете ли, любезные друзья, я сидел у себя дома, и мне стало как-то одиноко, и тогда я подумал: а не будет ли с моей стороны слишком невежливо, если я попрошу у вас разрешения присоединиться к вашему обществу?

– Очень даже вежливо, мы вам всегда рады, господин Пиджакер, – сказала приветливо фрау Каакс и поставила на стол еще одну чашку.

– Присаживайтесь, господин Пиджакер, – пригласила она гостя к столу, наливая ему чай из большого пузатого чайника.

– Спасибо! – поблагодарил господин Пиджакер, садясь за стол. – Я должен вам признаться, что последнее время меня очень мучает одна мысль, и мне бы хотелось узнать ваше мнение по этому вопросу. Дело заключается в следующем. Каждый житель Медландии чем-то занят, а я – нет. Я только гуляю и существую в качестве подданного. Больше ничего. Вы, конечно, согласитесь со мною, что так не может продолжаться вечно, это никуда не годится.

– Ну что вы! – перебила его фрау Каакс. – Мы все вас очень любим таким, какой вы есть.

– Именно за это мы вас и любим, – уточнила принцесса.

– Благодарю вас, друзья, – сказал господин Пиджакер, – но такое существование, без всякой цели и смысла, – это, в конечном счете, не может называться нормальной жизнью. А между тем я могу о себе сказать, что человек я очень даже образованный, у меня довольно хороший запас знаний, так что порой я и сам удивляюсь: чего только нет в моей голове! Но, к сожалению, мои знания никому не нужны.

Лукас откинулся в кресле и задумчиво выпустил в потолок несколько больших клубов дыма. Помолчав некоторое время, он сказал:

– Я думаю, господин Пиджакер, ваши знания обязательно еще понадобятся.

В этот самый момент раздался страшный треск, и все ощутили сильный толчок, как будто что-то наскочило на остров.

– Ой, Боже праведный! – воскликнула фрау Каакс и от страха чуть не выронила чайник. – Вы слышали?

Лукас уже вскочил на ноги и, на ходу натягивая фуражку, бросил Джиму:

– Пошли, дружок! Надо посмотреть, что там такое!

Друзья побежали в сторону Ново-Медландии, откуда происходил, как им показалось, толчок. Дождь хотя и кончился, но на улице стояла непроглядная тьма, так что прошло какое-то время, пока глаза привыкли к темноте и стали хоть что-то различать. С трудом они разглядели, что к берегу прибилось нечто очень большое.

– Может, это кит? – высказал свое предположение Джим.

– Нет, смотри, оно не двигается, – сказал Лукас. – Скорее похоже на маленький корабль.

– Эй! Эге-гей! – раздался вдруг чей-то голос. – Есть тут кто-нибудь дома?

– Есть! – откликнулся Лукас – А кого вам надо?

– Это случайно не Медландия? – спросил тот же голос.

– Это Ново-Медландия, – уточнил Лукас. – А вы кто?

– Я почтальон, – жалобно отозвался голос с корабля. – Из-за дождя я совершенно потерял ориентацию. Да еще темнотища такая, что дальше своего носа ничего не видать, вот я и наскочил на ваш остров. Мне очень жаль, вы уж извините меня, пожалуйста!

– Ничего страшного, – успокоил его Лукас, – все нормально. Поднимайтесь к нам, господин почтальон!

– Да я бы с удовольствием, – ответил почтальон, – но у меня целый мешок писем для машиниста Лукаса и Джима Пуговки. Он такой тяжелый, что мне одному его ни за что не дотащить.

Друзья вышли на берег, поднялись на борт корабля и помогли почтальону спустить мешок. Совместными усилиями они кое-как дотащили его до домика фрау Каакс.

Мешок прямо лопался от многочисленных писем. И каких тут только не было форм, размеров, цветов, какие только экзотические марки не мелькали на конвертах, ведь эти письма прислали друзьям из Индии, из тундры, Китая, Штутгарта, с Северного полюса и экватора, – короче говоря, со всего света! Написали их дети, а те, кто, вроде Джима, не умел сам писать, продиктовали текст взрослым или просто нарисовали.

Все они были наслышаны о приключениях двух друзей и теперь, желая узнать какую-нибудь подробность, приглашали Джима и Лукаса в гости, а некоторые писали просто так, в знак уважения к мужественным путешественникам.

Наверняка кто-нибудь из моих дорогих читателей захочет тут узнать: а дошло ли его письмо? Конечно, дошло. Я могу это засвидетельствовать со всей определенностью.

А еще в мешке были письма от тех детей, которых тогда Джим и Лукас освободили вместе с Ли Ши из драконьего города.

– Нам нужно будет обязательно всем ответить, – сказал Лукас.

– Но ведь я… я не умею писать! – испуганно воскликнул Джим.

– Да, я и забыл, – пробормотал Лукас. – Придется, значит, заняться этим мне одному.

Джим молчал. Впервые в жизни он по-настоящему пожалел, что не умеет читать, писать и считать, и он готов был уже сказать об этом вслух, но в этот момент раздался голосок Ли Ши.

– Вот видишь! – с некоторым ехидством сказала она.

Больше она, правда, ничего не добавила, но уже одного этого хватило, чтобы у Джима пропало всякое желание делиться своими мыслями.

– Ну ладно, сегодня все равно уже поздно, – сказал Лукас, – отложим это дело до завтра.

– Тогда я, пожалуй, останусь здесь и подожду, пока вы напишете ответы, – решил почтальон, – чтобы забрать все письма с собой.

– Это очень любезно с вашей стороны, – поблагодарил его Лукас.

– Если вы ничего не имеете против, – вмешался тут в разговор господин Пиджакер, – то я могу вам предложить переночевать у меня. Нам будет о чем поговорить. Вы, как почтальон, наверное, хорошо разбираетесь в географии, а эта наука меня всегда необычайно занимала.

– С удовольствием, – радостно согласился почтальон и поднялся, готовый следовать за господином Пиджакером. – Желаю всему обществу доброй ночи! Наверное, очень приятно иметь столько друзей, – сказал он еще напоследок, обращаясь к Лукасу и Джиму.

– Да, – согласился Лукас. – Ведь правда приятно, Джим? – спросил он, ласково улыбаясь.

Джим кивнул в ответ.

– Это более чем приятно! – воскликнул тут господин Пиджакер. – Это просто чудесно! Доброй ночи, дамы и господа!

С этими словами он вышел на улицу и направился к своему дому. Почтальон поспешил за ним, но на пороге еще раз обернулся и сказал:

– Да, относительно сегодняшнего происшествия, когда мой корабль наскочил на ваш остров. Завтра утром я непременно принесу свои извинения королю Альфонсу Без Четверти Двенадцатому за причиненное беспокойство.

После этого он побежал догонять господина Пиджакера. Лукас тоже пожелал всем спокойной ночи и пошагал, оставляя за собой целый шлейф дыма, к своей железнодорожной станции, где под навесом рядом с большим толстым Кристи мирно спал малыш Макс.

Скоро во всей Медландии погасли, огни. Ее обитатели тихо посапывали в своих постелях, ночной ветер шелестел в кронах деревьев, и где-то рядом глухо шумел морской прибой.

ГЛАВА ВТОРАЯ, в которой Джим изобретает хитроумный безразмерный маяк

На следующее утро небо было все обложено низкими тучами. Джим только что проснулся и тут же вспомнил свой странный сон, который приснился ему этой ночью. Будто он стоит под высоким-превысоким деревом. И дерево это совершенно зачахло, без единого листочка. Даже кора отвалилась, и виден только голый высохший ствол, по которому идут сплошные трещины, как бывает от молний. А на самой верхушке этого высоченного мертвого дерева сидит на ветке невероятно огромная птица. Вся она какая-то общипанная и вид имеет жалкий. Птица не произносила ни звука, только из глаз у нее без остановки катились крупные слезы, размером с воздухоплавательный шар. Джим хотел уже было убежать: он боялся, что, когда слезы докапают до него, то будет настоящее наводнение.

Но тут большая птица закричала:

– Джим Пуговка! Не убегай!

Джим, удивленный, остановился и спросил:

– Слушай, птица, а откуда ты меня знаешь?

– Но ты ведь мой друг! – ответила птица.

– Бедняга, чем я могу тебе помочь? – совсем уже осмелел Джим.

– Помоги мне слезть с этого мертвого дерева, Джим! – ответила птица. – Иначе я погибну здесь. Я так одинока, страшно одинока.

– А ты разве не можешь летать? – удивился Джим. – Ты ведь все-таки птица.

– Джим, ты совсем не узнаешь меня?! – жалобно воскликнула птица. – Как же я могу летать?

– Знаешь, давай-ка ты перестанешь плакать, – не зная, что делать, сказал Джим, – а то у тебя такие огромные слезы, что я могу в них просто захлебнуться. И тогда не смогу тебе помочь.

– Ах, что ты говоришь, мои слезы не больше твоих, – возразила ему птица. – Посмотри как следует!

Джим действительно присмотрелся получше и, к своему удивлению, обнаружил, что слезы, приближаясь к земле, становились все меньше и меньше. А когда он подставил ладошку, то почти ничего не почувствовал, настолько крошечной была слезинка, которая как раз долетела до него.

– А кто ты, птица? Скажи! – попросил Джим.

– Да присмотрись повнимательнее! – ответила птица.

И тут Джиму показалось, будто он и впрямь стал видеть как-то яснее, и тогда он понял, что перед ним плакала не птица, а господин Ка Лань Ча.

На этом самом месте Джим проснулся.

Сон не шел у него из головы. Даже когда он сидел вместе с Ли Ши и фрау Каакс за завтраком, он все время вспоминал о нем.

– Ты на меня не сердишься за вчерашнее? – спросила, наконец, маленькая принцесса, которая уже сама жалела, что начала поддразнивать Джима.

– За вчерашнее? – рассеянно спросил Джим. – А что такое?

– Но ведь я вчера сказала тебе «вот видишь», – напомнила ему Ли Ши.

– Ах это! – сказал Джим. – Ерунда, пустяки.

Только когда к ним пришел Лукас и спросил, хорошо ли они спали ночью, Джим рассказал свой странный сон.

Лукас почему-то никак не реагировал на его рассказ, а все сидел и пыхтел своей трубкой.

– Н-да, господин Лань, господин Лань, – в задумчивости произнес он. – Я частенько о нем вспоминаю. Ведь без него нам бы ни за что не выбраться из пустыни.

– Интересно, как у него там дела? – пробормотал Джим.

– Кто знает, – ответил Лукас, – скорее всего, он по-прежнему живет себе в одиночестве у своего оазиса.

Завтрак закончился, и фрау Каакс убрала все со стола. Пока они с Ли Ши мыли посуду, Лукас и Джим занимались письмами. Лукас писал, а Джим как мог помогал. На каждом листке он рисовал черную рожицу – это вместо подписи, – потом еще рассовывал письма по конвертам и нашлепывал марки. Когда друзья заклеили последнее письмо, у Лукаса, который все же как-никак был машинистом и, следовательно, человеком достаточно сильным, рука прямо-таки отваливалась от перенапряжения. А Джим, которому пришлось изрядно поработать языком на заклейке и наклейке (заклейка многочисленных конвертов и наклейка многочисленных марок), только что со стула не валился от усталости.

– Дядюшки дои! Ду и дабодка! – сказал он, откидываясь на стуле, хотя на самом-то деле он хотел сказать: «Батюшки мои! Ну и работка»! Но из-за того, что у него язык прилип к небу, он произнес какую-то несусветицу. Ему пришлось еще раз как следует вычистить зубы и прополоскать рот, иначе он не смог бы обедать вместе со всеми.

После обеда появился почтальон вместе с господином Пиджакером. Они нанесли визит королю Альфонсу Без Четверти Двенадцатому, который поручил им призвать всех подданных во дворец на высочайшую аудиенцию. Услышав это, вся компания отправилась во дворец.

Король, в неизменном халате красного бархата, с короной на голове и в клетчатых тапочках на ногах, восседал на своем троне. Рядом с ним на специальном столике, как всегда, красовался большой золотой телефон.

– Мои дорогие подданные! – сказал он и помахал рукой каждому в отдельности. – Приветствую вас и желаю всем всего самого хорошего!

От подданных взялся выступать господин Пиджакер.

– Мы все приветствуем вас, ваше величество, и желаем вам всего наилучшего! Позвольте доложить вам, что ваши подданные прибыли в полном составе и нижайше просят вас сказать ваше королевское слово.

– Значит, так, – начал король и закашлялся, чтобы немножко собраться с мыслями. – Действительно, мои дорогие подданные, мне очень жаль, но я должен признаться, что повод, который заставил меня собрать вас всех здесь, весьма серьезный. В известном смысле он даже…

Тут король снова принялся отчаянно кхекать, растерянно переводя взгляд с одного подданного на другого.

– Вы хотите нам сообщить какое-нибудь решение, ваше величество? – пришла на помощь фрау Каакс.

– Ну разумеется, хочу, – ответил король. – Но это не так-то просто. Потому что я, между прочим, принял целую кучу решений – точнее, целых два. Первое решение касалось того, что я решил сообщить вам о своем решении. Это я, слава Богу, уже сделал. С первым решением покончено.

Король стащил с головы корону, дыхнул на нее пару раз и принялся старательно начищать ее рукавом халата, как это он обычно делал, когда совершенно запутывался в своих сложных мыслях и тянул время, чтобы выпутаться обратно. Наконец он решительным движением нахлобучил корону на голову и заявил:

– Мои драгоценные подданные! Вчерашний инцидент с почтовым кораблем показал, что так дальше продолжаться не может. Это становится слишком опасным. На правительственном языке это называется «серьезным положением» и обозначает именно то, что не может так дальше продолжаться.

– А что не может так дальше продолжаться, ваше величество? – поинтересовался Лукас.

– Я ведь вам только что все растолковал! – вздохнул король Альфонс и достал шелковый носовой платок, чтобы стереть пот со лба, – давать аудиенции все-таки дело нешуточное.

Подданные терпеливо ждали, пока король Альфонс снова соберется с мыслями.

– Вам все равно не разобраться в этом сложном деле, – продолжал он через некоторое время, – слишком уж оно непростое. Но, в конце концов, главное, чтобы я разбирался во всем, на то я все-таки и король. Значит, так, первое мое решение я вам уже сообщил, ну а второе будет таково: что-то нужно делать.

– А что нужно делать? – осторожно попытался уточнить Лукас.

– Сейчас я все объясню, – сказал король. – Эс Ка Эм Эн в опасности!

– Простите, что в опасности?

– Эс Ка Эм Эн, – ответил король. – Это такое сокращение. В правительственных сообщениях обязательно нужно пользоваться сокращениями. Оно означает: Соединенное королевство Медландии и Ново-Медландии.

– Ага, – отозвался Лукас, – и почему же оно в опасности?

– Вчера, как известно, небольшой почтовый корабль врезался в берег Ново-Медландии, нарушив тем самым государственную границу, – продолжил свое разъяснение король. – А врезался он потому, что было темно. Раньше, случалось, к нам заходили время от времени почтовые корабли, но с тех пор, как мы установили дипломатические отношения с Китаем, у нас наладилось и регулярное пароходное сообщение. Почти каждый месяц к нам прибывает большой государственный корабль моего уважаемого друга Пунг Гинга, императора китайского. Страшно подумать, что будет, если он в темноте наскочит на государственную границу. Именно поэтому я принял второе решение: нужно что-то делать.

– Верно! – воскликнул господин Пиджакер. – Это очень мудрое решение! Да здравствует наш высокочтимый король! Ура! Ура!

– Минуточку, – прервал его излияния рассудительный Лукас. – Ваше величество, но вы ведь еще ничего не сказали: а что, собственно говоря, нужно делать?

– Дорогой мой Лукас, – с укоризной в голосе сказал король. – Именно для этого я вас всех и собрал. Мы должны вместе что-то придумать. Я ведь не могу, в конце концов, тянуть все на своих плечах. Я и так по горло завален работой, – думаешь, это просто – принять сразу целых два решения? Это же все-таки понимать надо.

Лукас задумался на секундочку, а потом спросил:

– А как вы смотрите на то, чтобы соорудить у нас маяк?

– Отличная мысль! – воскликнул господин Пиджакер. – Только нужно его сделать очень высоким, чтобы корабли уже издалека видели его.

Весь вопрос только в том, – озабоченно сказал король, – куда нам поставить такой высокий маяк? Ведь он должен быть внизу довольно толстым, иначе он просто свалится. А для такого высокого и толстого маяка у нас просто-напросто нет места.

– Это верно, – задумчиво пробормотал Лукас. – Значит, нам нужно придумать такой маяк, чтобы он был достаточно большим и вместе с тем занимал как можно меньше места.

Молча стояли подданные и в растерянности глядели друг на друга.

Так не бывает, – прервал всеобщее молчание господин Пиджакер. – Всякий предмет может быть либо большим, либо маленьким. Сочетание подобных двух свойств не представляется возможным. Это доказано наукой.

Король Альфонс Без Четверти Двенадцатый тяжело вздохнул.

– Но ведь я принял решение, с тревогой в голосе сказал он. – Я ведь не могу вот так просто взять и отменить его. Это никуда не годится! Решение есть решение, и я не могу допустить, чтобы оно осталось невыполненным!

– Однако если ничего не получается, – попыталась урезонить короля фрау Каакс, – то, может быть, разумнее все-таки отменить такое решение?

– О, это ужасно! – в отчаянии закричал король. – а правительственном языке это называется кризис, кризис – это почти то же самое, что революция!

– Кош-кош-мар! – запинаясь от страха, пробормотал господин Пиджакер и побледнел. – Ваше величество! Позвольте мне от имени всех ваших подданных заверить вас, что в этой революции мы все, как один, на вашей стороне!

– Благодарю вас, благодарю! – ответил король Альфонс и устало махнул рукой. – К сожалению, это ничего не меняет. Кризис остается кризисом. О! Что же не теперь делать?!

– Я знаю, что нужно делать! – воскликнул тут Джим.

Все взоры обратились к нему, и складки на озабоченном лице короля тут же разгладились.

– Вы слышали?! – с надеждой в голосе закричал он. – Вы слышали?! Он знает, что нужно /делать! Слово предоставляется Джиму Пуговке.

– А нельзя ли, – взволнованно затараторил Джим, – а нельзя ли пригласить к нам господина Ланя и попросить его поработать маяком? Он занимает мало места, но издалека он выглядит как огромная башня. Если бы он ночью выходил с фонарем и стоял на самой вершине горы, то его бы видно было уже издалека. А жить он мог бы в Ново-Медландии, если ему построить небольшой домик. И тогда он не будет больше таким одиноким.

На минуту все застыли как громом пораженные, первым заговорил Лукас.

– Джим, старина! Это превосходная идея! – сказал он.

– Это больше чем превосходная идея, – уточнил господин Пиджакер, поднимая вверх указательный палец, – это просто гениальная идея!

– В любом случае план, прямо скажем, хоть куда! – воскликнул Лукас и протянул Джиму свою большую черную пятерню.

Друзья хлопнули по рукам и радостно рассмеялись. Принцесса бросилась Джиму на шею и в приливе чувств наградила его звонким поцелуем, а фрау Каакс все повторяла:

– Нет, вы только подумайте, что за мальчик! Вот выдумщик какой! – И в ее голосе слышалась гордость за своего Джима.

Король Альфонс поднял руку, призывая всех к спокойствию, и, когда первая буря восторга улеглась, он торжественно провозгласил:

– Правительственный кризис миновал.

– Ура! Ура! Ура! – возликовал господин Пиджакер, подбрасывая в воздух свой котелок.

– Прежде чем я приму окончательное решение, – продолжил свою речь король, – мне нужно еще кое-что у вас уточнить. Судя по тому, что нам рассказывали Лукас и Джим, этот самый господии Ка Лань Ча – мнимый великан.

– Совершенно верно, – подтвердил Джим. – Мы сами убедились в этом.

– Хорошо, – сказал король. – Значит, он скрывается в пустыне, именуемой Край Света, для того, чтобы никого не пугать.

– Именно так, – снова подтвердил Джим и добавил: – Но он очень милый и приветливый человек.

– Охотно верю, – продолжал король. – Но если он поселится у вас, мы сами не будем его пугаться?! Как вы понимаете, я забочусь прежде всего не о себе, а о благополучии своих подданных.

Тут слово взял Лукас.

– Ваше величество, – сказал он, – тут вам совершенно не о чем беспокоиться. К счастью, Медландия настолько мала, что мы просто физически не сможем видеть господина Ланя издалека. А вблизи он выглядит совершенно нормальным человеком, как вы и я. Издалека он будет виден только кораблям, и это как раз очень удобно, что с большого расстояния он кажется большим, особенно ночью, ведь мы приглашаем его работать маяком.

– Ну ладно, если так, – молвил король Альфонс Без Четверти Двенадцатый, – то я повелеваю доставить господина Ланя сюда.

– А это значит, старина, – сказал Лукас, обращаясь к Джиму, – пора нам снова собираться в путь.

– Порядок! – отозвался Джим, улыбаясь во весь рот.

– Ах ты Боже мой! – ахнула фрау Каакс, всплеснув руками. Только теперь она осознала, к чему все это привело. – Неужели вы снова надумали отправиться в очередное опасное путешествие?! Опять искать приключений?!

– Дорогая фрау Каакс, – с легкой усмешкой сказал Лукас, – другого выхода у нас нет. Ведь господин Лань не придет к нам сам.

– Объявляю аудиенцию законченной, – провозгласил король.

Он пожал всем подданным руки, и почтальону тоже, после чего благородное собрание покинуло дворец. Оставшись один, король Альфонс Без Четверти Двенадцатый со вздохом облегчения откинулся на мягких подушках трона. Многочисленные решения, принятые им, а также правительственный кризис здорово измотали его. Но когда он прикрыл глаза, чтобы соснуть часок-другой после праведных трудов, его лицо выражало необычайное удовлетворение и на устах застыла блаженная улыбка.