Текст книги "Универ Вредной магии (СИ)"

Автор книги: Миара Шин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 8

В то же время, я не могла не отметить, что демоны и навы – гордый, в общем-то, народ – столь же гордо постарались слиться с горизонтом. Это они гордо – остальные попросту прыснули, кто куда, а Мара Ядовитовна, не замечая всеобщего перепуга, плавно двинулась к проштрафившимся. Выглядела кикимора превосходно: серо-стальные туфельки, при виде которых хотелось взвыть от зависти, чулки в мелкую сеточку, темно-серая строгая юбка чуть ниже колен, белоснежная блузка с воротничком-стоечкой, брошка в виде поганки на оной, поганка на носу, идеально уложенная строгая прическа и улыбка, которая, как минимум, обещала проблемы, как максимум – гарантировала, что сейчас плюнут.

И вампирши это отчетливо понимали.

– Что пьем, уважаемые? – ядовито поинтересовалась Мара Ядовитовна, шагая от бедра к посрамленным студенткам идеально-грациозной походкой.

Студентки не впечатлились и пробормотали:

– З-завтрак.

– Завтрак, значит? – Ядовитовна начала обходить жертв сзади.

В принципе, это было хорошо: если плюнет сзади, тогда все – ни остеохондроза, ни сколиоза, ни ревматизма на веки вечные девчонкам не видать. Проблема в другом: вампирам подобные прелести и так не грозят в силу расовых особенностей.

– Завтрак, – повторила кикимора, приближаясь к студенткам сбоку.

Сбоку – это плохо. Если плюнет – перекосит даже вампира!

– И от кого этот з-з-завтрак? – полюбопытствовала Мара Ядовитовна, плавно шагнув к девчонкам.

Счас плюнет! Счас точно плюнет, кикиморы – они такие!

Счас…

– Григорьева, – Мара Ядовитовна повернула голову и недовольно на меня взглянула, – ты почему там стоишь?

Вампирши бросили на меня взгляд, полный надежды. Потому что все знают: если плюнет, тридцать секунд форы есть! И в их красных взглядах пополам с надеждой виднелось отчетливое: "Вот, дура!". Да-да, они правы, вот только:

– Мара Ядовитовна, – я сделала осторожный шаг к кикиморе, – видите ли, тут такое дело…

– Ну? – смоляная бровь кикиморы изогнулась.

– Тут такое дело…

Мара Ядовитовна сложила руки на груди, выражая готовность слушать, ну, или плюнуть – от нее явно всего можно ждать.

– Тут дело такое, – продолжила я, – тут это… женились на мне… Помогите, чем сможете, несчастной студентке, невольно оказавшейся в брачной связи…

– Совет да любовь, – безразлично ответила кикимора. – Кто?

– Так это, – внезапно подумалось, что оно как-то с Владленом Азаэровичем и свекровями проще будет, чем с одной Марой Ядовитовной.

– Кто? – теряя терпение, потребовала ответа кикимора.

Не, а че, я одна страдать должна, а? И, плюнув на сомнения, я громко призналась:

– Владлен Азаэрович!

Вампирши, до этого момента воспринимающие меня как надежду на спасение и дуру одновременно, крутанулись на каблуках и уставились на меня так, как на артефакт всевластия, а Мара Ядовитовна, просипев что-то невнятное, хватанула стакан у первой вампирши, залпом все выпила… Уставилась на меня… Хватанула стакан у второй, повторила процедуру и сипло произнесла:

– Хорошее вино, девочки.

– Ага, – хором отозвались те, не сводя с меня вожделеющего взгляда.

И вот с чего бы они, казалось, а оказывается:

– Первая жена, значит, да? – вопросила Мара Ядовитовна.

– Э… – протянула я, – типа того…

Вапирши переглянулись, и раздался дробный удаляющийся стук каблуков! Проводив их потрясенным взглядом, я в ужасе посмотрела на кикимору. Ядовитовне стало жарко: одним движением распустив волосы, она расстегнула рубашку до груди, так, чтобы ложбинка была хорошо видна, томно потянулась и промурлыкала:

– Что ж, сезон охоты объявляю открытым.

– Что? – просипела я.

Быстрый взгляд обжигающе-черных глаз, улыбка и шепотом с придыханием:

– Молодец, Григорьева, такого черта провела – цены тебе нет.

И Мара Ядовитовна, вихляя бедрами так, что сразу стало ясно – охотится – утопала вдаль, оставляя меня в абсолютной растерянности.

Вовсе не метафорически плюнув вслед кикиморе, я развернулась и пошла искать свою аудиторию. Без карты и метлы провозилась долго, но в итоге распахнула дверь и вошла в класс.

На меня мельком глянули все ведьмы, а дриада, стоящая возле доски, приспустила золотые очки, глянула на меня и произнесла:

– Зло пожаловать, Григорьева. И где вы шлялись?

Решив, что тут точно обрету сочувствие, я шмыгнула носом и призналась:

– Меня замуж вышли!

У ведьмочек выпали ручки, бутерброды, помады, зеркальца…

– Совет да любовь, – безразлично отозвалась дриада.

Глянув на нее с подозрительным прищуром, я решила проверить, а подействует ли на нее также, и громко объявила:

– Владлен Азаэрович!

Но дриада отреагировала вовсе не как кикимора. Скривившись, она выдохнула:

– Что б его навы на опыты пустили…

Информативненько…

Но дальше информации стало больше.

– Работаем! – скомандовала дриада.

Юркнув на свое место, глянула в карту. Карта просветила:

"Изменения в расписании. Сбор факультета отменен. Расписание:

1. Заклинания земли, 2. Лекции. Профессор леди Идалиа Куст".

Нехило.

И тут над моей головой прозвучало:

– Не отвлекаться! Открыть тетрадь и перо в зубы!

Испуганно взглянула на разъяренную дриаду и поняла, что, когда в группе всего пять студенток, это паршивее некуда. В общем, придется учиться и не отвлекаться.

Открыла тетрадь, взяла перо в руки и сделала вид, что готова внимать и писать.

– Заклинание "Усиленный рост", – вернувшись к доске, продиктовала профессор.

И тут я поняла, что все не так уж плохо: мы его вообще на первом курсе проходили, оно простенькое, стабильное, надежное, сбоев не дает…эээ… в смысле, я так думала.

– Аудиальная формула, – продолжила леди Куст. – Саен таэрмо эллавертан. Записываем!

Мы записали.

– Визуальная формула, – дриада разместила на столе горшок с растением, которое нагло своровала с окна, – наблюдаем!

И она, произнеся "саен таэрмо эллавертан", взмахнула рукой. Зеленая дымка, сорвавшись с ее пальцев, окутала кустик закручивающейся спиралью. То есть, тоже все ожидаемо. Как ожидаем был и рост растеньица на добрых полметра вверх.

– Вопросы?

Вопросов не было – заклинание известное.

– А теперь записываем формулу срыва, – леди Куст нехорошо ухмыльнулась. – Или есть те, кто убежден в невозможности подобного?

Подавила желание поднять руку, типо, мол, я убеждена. И слава духам!

– Формула, – начала диктовать леди Куст. – "Саэтасса таэримас карташьен", записать, запомнить!

Мы все записали, трижды про себя повторили.

Дриада, тряхнув темно-зелеными волосами, в которых проглядывали зеленые листочки, обвела всех нас карими внимательными глазами, предвкушающе оскалилась и произнесла:

– Григорьева.

Поплохело мне сразу.

– К доске.

Сглотнув, осторожно поднялась.

– Цветок возьми! – оправляя землисто-коричневое платье, приказал профессор.

Медленно подошла к окну, осмотрела цветы… Честно, такое ощущение, что они под моим взглядом тоже нервно сглотнули, и им тоже страшно. А мне стало стыдно и жалко их…

– Григорьева, чего стоим? – рявкнул профессор.

Робко оглянувшись на нее, я шепотом призналась:

– Цветочки жалко…

Платье дриады колыхнулось, из-под него вырвался корень, метнулся к окну, схватил первый попавшийся горшок и водрузил на стол перед доской. Я, не дожидаясь сопровождения, подбежала к доске сама. Остановилась.

– Заклинание "Усиленный рост"! – скомандовал профессор.

Я посмотрела на цветочек, цветочек – на меня; медленно подняла руку, втянула силу, смешала с энергией, добавила частичку собственной души – так, на всякий случай – просто цветок было жалко. Он и так наполовину засохший был: с колючими листочками и явно не из цветущих. Совсем жаль его, бедного.

– Саен таэрмо эллавертан! – произнесла я, и с моих пальцев сорвался зеленый вихрь.

– Саэтасса таэримас карташьен! – воскликнула профессор Куст, и с ее пальцев сорвалось что-то темное, опасное.

И как-то совершенно не задумываясь, я выдохнула заклинание возврата:

– Аргонар экаре лайс!

Между черной призрачной спиралью и моим начавшим расти цветочком вспыхнул зеркальный щит, мигнул, отражая заклинание и направив его в профессора.

Раздался треск!

В следующее мгновение дриаду окутала черная спираль и… И это оказалось страшно! Зеленые волосы начали стремительно разрастаться, из них полезли веточки, корневая система росла еще быстрее, превращая дриаду в многоногого монстра и…

– Григорьева!!!

Через пять минут я, обнимаемый мной и обнимающий меня кустик, притопавшая за нами метла и монстроподобная профессор Куст стояли перед светлыми очами ректора. Куст была страшна. Страшна настолько, что я, куст и метла осторожненько, стараясь не привлекать внимания, отходили от нее подальше…

– Стоять! – рявкнула дриада.

Еще шаг вправо мы сделали синхронно, ибо стало вконец страшно.

Ректор Вреднум тяжело вздохнул, почесал белую бороду, махнул рукой… Корни, лишние ветки, листья, побеги разом отвалились от профессора, обеспечив пару каминов топливом минимум на неделю. Мы сделали еще один шаг в сторону…

– Это… это… это… – замкнуло дриаду.

Вреднум перевел взгляд на меня.

– Цветочек жалко, – выдохнула я.

Растение старательно закивало, демонстрируя, что ему себя тоже жалко очень. Метла промолчала, но всем своим видом выражала солидарность.

Укоризненно покачав головой, ректор сказал:

– Григорьева, вы сорвали лекцию.

Попадос…

– Отработаете на практике у леди Куст, – вынес вердикт Вреднум.

Понятия не имею, что это значит, но дриада удовлетворенно кивнула, и я поняла, что точно ничего хорошего ждать не придется.

– Жду в классе! – сообщила мне леди Куст и гордо удалилась, оставив весь свой валежник валяться там же, где он и отвалился.

А мы с растением и метлой остались… растение обняло крепче, ему тоже стало страшно, метла придвинулась ближе.

– С кустиком что сделала? – устало спросил ректор.

Посмотрела на куст, он на меня двумя черными бусинками ягод – тут-то я его и узнала: декоративная Волчья ягода, выведена в присредиземноморье, ядовита, в сотни раз более ядовита, чем дикорастущий собрат. Но дело ведь не в этом: куст реально смотрел на меня черными бусинками глаз…

– Оживила, – озвучил мою догадку Вреднум.

Кустик тоже кивнул.

Метла заинтересованно выглянула у меня из-за плеча.

– Эх, Григорьева, – ректор тяжело вздохнул, – горе ты мое ведьминское, и что с тобой делать?

Я вспомнила про декана чертового факультета и вежливо попросила:

– Сказать, где библиотека находится.

– Зачем? – удивился Вреднум.

– Очень надо, – заверила я.

– Что именно надо? – вопросил ректор.

Внимательно посмотрев в его старческие мутноватые голубые глаза, я подумала, подумала и:

– На мне женились. Причем черт. Боевой. Я ему сказала, конечно, три раза "да", но я была невменяемая, а он… И я… А там пять свекровей, традиции и… и…

Вреднум улыбнулся. Под бородой оно, конечно, могло показаться, но вроде бы улыбка была очень добрая, а после ректор взял и поманил меня пальцем. И я даже подошла и над столом согнулась, а Вреднум взял и прошептал:

– Владлен не черт.

Кустик едва не выпал у меня из рук.

– Что? – переспросила я севшим голосом.

– Стаська-Стаська, добрая ты, – Вреднум тяжело вздохнул, – потому и скрывать не стал. Не черт он, Стасенька: среди чертей вырос, в клане Харг приемным был, но не черт – и фамилия другая, и статус повыше. Так что… – усмешка, – не подписывай ты чертям заселение, покуда в нормальный вид общежитие свое не приведут. А с Владленом я вас на твоем последнем курсе разведу.

Нифига не верю. Ну, не то чтобы Вреднуму не доверяю: есть в нем что-то свое – доброе такое – но вся ситуация…

– И да, втайне держи: кроме меня и тебя теперь никто и не в курсе, – сурово предупредил ректор.

– Да? – я вдруг начала осознавать, что кое-кто чертовой наружности славно поиздевался надо мной. – А сам Владлен Азаэрович в курсе?

– Естественно, – хмыкнул ректор.

Значит, поиздевался!

Состояние "ведьма в растерянности" плавно перетекло в состояние "ведьма злая". Хуже того – на горизонте маячило "очень злая!"

– А еще, – я присела на край столешницы, все так же обнимая кустик, – а еще меня лорд Тиаранг приманивал по ауре!

– Знаю, Станислава, – ректор грустно улыбнулся, – ты уж прости – уберечь не смогли – сильный он, четверть демон этот, вот я к тебе Владлена и послал.

– А он, значится, ситуацией воспользовался и к подписанию разрешения на поселение попытался меня склонить! – возмущенно резюмировала я.

– Темные – что с них взять, – улыбнулся Вреднум.

– Перевоспитаем! – мрачно заверила я.

Ректор задумчиво почесал бороду. Затем с сомнением взглянул на меня.

– Перевоспитаем-перевоспитаем, – повторила злая ведьма. – И его, и Тиаранга, и вообще всех подряд!

Вреднум как-то неуверенно кивнул, затем поднялся, прошел к стеллажу с книгами, некоторое время задумчиво разглядывал, после щелкнул пальцами – и среднего размера книга слетела с верхней полки, чтобы прилететь ко мне. Едва ухватила одной рукой, второй-то горшок держала. Но схватила, посмотрела на название "Обычаи, традиции и быт северных племен боевых чертей".

– У-у-ух, – только и сказала я.

– Если уж мстить, то по науке, – Вреднум вернулся на свое место. – Так что изучай, образовывайся, ну, и… перевоспитывай.

С сомнением взглянув на ректора, я осторожно спросила:

– Вы Владлена Азаэровича не любите, да? Вот и рады устроить ему неприятности?

– М-м-м, – белый маг тяжело вздохнул, – скорее наоборот, Станислава, искренне желаю ему добра.

И тут я поняла, что мы с ректором родственные души, потому что:

– А добро всегда побеждает зло, – протянула я.

– Или перевоспитывает, – улыбнулся Вреднум.

Белый маг во главе Университета Вредной магии… О да, я усекла фишку. Но это я усекла, а Темного властелина уже искренне жаль.

– Декана перевоспитаю, – обнимая книгу и перехватывая растение поудобнее, пообещала я.

– Я в тебя верю, – так же искренне заверил ректор.

Мы молча обменялись рукопожатием, для чего книгу пришлось на время положить на стол, и расстались довольные собой. Я ощущала себя несущей добро и справедливость в темные массы, Вреднум явно наслаждался чистой победой: теперь, когда у меня была цель, срывать лекции я точно не стану. В общем, все, как и всегда, было здорово, в смысле – ведьмы вышли на тропу войны, что осознали, открыв двери ректорского кабинета. И, в связи с этим, я вспомнила и еще кое-что:

– Лорд Вреднум, – крутанулась на месте, – а по четверть демонам у вас что-нибудь имеется?

Ректор задумчиво глянул на стеллаж, щелкнул пальцами, и ко мне прилетела уже знакомая "Как выжить в магической академии. Краткий справочник".

– Только учти, у меня сердце слабое, – предупредил Вреднум.

– Мне нравится ваше чувство юмора, – вполне серьезно заметила я.

Маг заговорщицки подмигнул.

* * *

А кустик я себе оставила и обозвала по-простому – Волчиком. Волчик новому месту жительства очень обрадовался, а когда я его полила, так вообще едва не заурчал от радости, после чего весело упрыгал на окно и раскинулся там, подставляя все листочки солнечному свету. Он был счастлив, я была счастлива, метла, которую после драки отполировала и веточки расправила, тоже была счастлива. Одна карта нудела над головой: "Григорьева, на лекции, Григорьева, на лекции! Пришлось пойти.

Профессор Куст встретила злым "отвратно вернуться!", ведьмочки дали пять, я села на место и следующие три с половиной часа давалась диву. Это надо же, все заклинания роста, которые я считала стабильными, надежными и непоколебимыми, таковыми не являлись! Заклинание роста волос, применяемое каждой более-менее образованной деревенской знахаркой, всего одним простеньким "Карэхос", оборачивалось ростом волос не на голове, а на теле! Красавица Светлана Сан, избранная жертвой для практикума, вмиг обросла черными густыми курчавыми волосами на лице, руках, зоне декольте. Колени – и те стали пушистыми. Ведьмочка выла не своим голосом минут пять, пока, наконец, профессор Куст, сжалившись, не избавила ее от лишней растительности.

По итогам занятий с дриадой мы все четко усвоили одно: прежде чем произносить даже самое простенькое и слабенькое заклинание, убедись, что в радиусе ста метров нет никого обладающего малейшими знаниями по вредной магии!

Но профессор Куст, почему-то, искренне верила, что мы сделали совершенно иные выводы, и как только звонок издал жуткое "зла-а-а-а-а-а", вполне доброжелательно выдала:

– Вижу, вы сейчас горите желанием испытать все изученные диверсионные заклинания!

Мы желали в дамскую комнатку, как минимум, по-маленькому, а еще мы больше не хотели колдовать… вообще! И вообще оно страшно, когда что-то стабильное и надежное вдруг оказывается… вообще ненадежным! Хуже того – сразу начинаешь за каждым кустом подозревать гада, который обязательно вмешается в твое заклинание… Паранойя начала цвести махровым цветом…

– Понимаю-понимаю, – улыбалась дриада, – вам не терпится попробовать, но, дорогие ведьмочки – исключительно на практикуме!

Слава духам!

– И только под моим присмотром!

Значит, выживем! Повторно слава духам!

– Теорию к следующей лекции вызубрить. Все свободны.

Трижды слава духам!

И мы все ринулись в дамскую комнату, благо, недалеко было. Там, стоя перед зеркалом и проверяя себя на отсутствие лишних волос, ногтей, носов, пальцев (испытывали-то пять заклинаний роста, мне вообще повезло, мне кустик достался, а остальные показательные демонстрации на ведьмочках производились), мы решили обменяться парой фраз:

– Слава духам, следующая пара только через неделю, – пробормотала Светлана.

– Меня трясет, – призналась Кларисса.

– Ногти, ногти, у меня везде ногти… – бормотала Райса Злобнер.

– Колдовство – страшно! Нам молоко за вредность должны давать, – это я.

– Драконье, – согласилась со мной Ханна.

– Свежесдоенное, – поддержала Агата.

И тут снаружи кто-то постучал. Учитывая, что это был общественный туалет – странно. Мы перестали жаловаться и в ожидании уставились на двери. Последние приоткрылись, открывая нашему вниманию черную коробку, выстланную алым бархатом, на котором оказались туфли! Черные с серебряной пряжкой: точно такие, как на Райсе.

– Герак, нет! – решительно заявила я.

Туфли исчезли за дверью, из-за нее же раздалось смачное ругательство. Но, когда мы вышли, там уже черта не было, в смысле, Герака. А вот меня ждал совсем иной черт… ну, или даже не черт, если верить Вреднуму, а я ему верю. Это, с одной стороны, про то, что верю, а с другой – я еще книжку не прочитала.

Хотя, положа руку на сердце, декану чертового факультета сейчас было не до книжных дел: ворот рубашки разорван, на шее засос, второй виднеется в разодранной на рукаве рубашке, вид… ну, не столь презентабельный, как обычно, а еще взгляд злой. Настолько злой, что все перепуганные профессором Куст ведьмочки обратно в туалет юркнули, а я… я тоже юркнула и уже оттуда, приоткрыв дверь и высунув голову, промурлыкала:

– Отвратненьки-их, дорогой.

Владлена Азаэровича перекосило.

– Развод не подпишу, – решила понаглеть я.

– Григорьева, – прошипел взбешенный будущий перевоспитавшийся, – ты кому растрепала?

– Всем! – гордо объявила я и закрыла дверь.

На удивленные взгляды ведьмочек пояснила:

– Будем перевоспитывать.

Кларисса хмыкнула и авторитетно заявила:

– Хрен тебе.

– Никто и не говорит, что будет легко, – согласилась я.

– Остынь, Клар, она тут новенькая, еще не знает ничего, – усмехнулась Ханна.

И вид у всех стал такой… Хотя, если учесть лекции с дриадой, то я девчонок понимаю.

– Ладно, пошли, – решила Агата.

И первая выглянула за дверь. Учитывая, что ведьмочка торопливо вышла, там за дверью уже никого не было. В общем, мы тоже потащились на выход. И вовремя, потому как над головой прозвучало: "Жра-а-а-а-аа-а-ать. Отвратного аппетита".

– Это что? – испугалась я.

– В столовку пошли, – зевнула Агата.

– Оригинально у вас тут, – заметила я.

– Ты даже не представляешь, насколько, – Райса пристроилась рядом со мной. – В общем, слушай, как войдем – глазки в пол. У дверей навы сидят, они терпеть не могут, когда на них пялятся, а вот пройдем дальше черной полосы, обязательно посмотри направо – там инкубы. И глянуть приятно, и они обижаются, если им внимание не уделить. Дальше феи – гордо идем мимо – мы не дружим. Потом гномы – они классные – с ними дружим. Потом домовые – с ними надо дружить, а то пакость сделают. Потом будут дриады, они нормальные, потом оборотни – нямка – там такие экземпляры, что, хочешь, не хочешь, а дружишь.

– Еще раз и помедленнее, – попросила я.

Райса хмуро глянула на меня и повторила слово в слово, разве что про фей добавила "падлы завистливые".

– А чего завидуют? – не поняла, откровенно говоря.

– У нас форма круче, – гордо ответила ведьма, – дизайн Клара разрабатывала.

Оглянувшись на Клариссу, заметила, как та гордо вскинула подбородок, и вообще сразу стало ясно, откуда у нас такая стильненькая, но очень развратненькая одежда. А главное – фиолетовый Кларисске шел, а вот мне, блондинке почти, не совсем. С другой стороны, длина юбки примиряла с любым цветом.

– Отличная форма, – похвалила я Клару.

Та снисходительно кивнула и старательно скрыла гордую улыбку.

Столовка располагалась на первом этаже, и к ней вела аллея с пальмами, соснами и чертополохом вперемешку. А еще наши каблучки дробно простучали по белому мрамору, на котором сверкали надписи: "Жрешь сам – не мешай жрать другим", "Отвратного аппетита", "Помните о правилах поведения за столом", "Не вытирай руки об соседа, для этого скатерть имеется, ее об соседа можно", "Не плеваться ядом – ты не теща темного властелина". И много чего еще забавного, я просто не все прочитать успела, как мы подошли к массивным черным дверям, которые открылись при нашем появлении, и мы вошли, а там…

Там были навы!

Обалденные!!! Все в строгих черных костюмах при галстуках, с офигенными фигурами, черноволосые, смуглые, сдержанные, чинные, черноглазые, и штук пятьдесят…

– Уау, – выдохнула я, пока меня тащила за руку Райса и подталкивала в спину Клара. – Девчонки, да дайте хоть полюбоваться!

На мое восклицание повернулись все навы, окинули неприязненным взглядом с головы до ног, отвернулись, но… два нава мне вполне так приятственно улыбнулись.

– Стаська, ты сдурела? – прошипела Райса. – Ты что? Они этого не любят.

– Совсем? – растерялась я. – Но они же потрясные!

Ближайший к нам нав обернулся, белозубо мне улыбнулся и милостиво разрешил:

– Ладно, тебе можно, восхищайся дальше.

С иронией, конечно, сказал, но я искренне выдохнула:

– Спасибо.

Улыбка нава стала шире, а я поняла, что реально от него в восторге. Но Райса потянула куда сильнее, а мне с ее массой было не поспорить. Утащили меня в итоге с полосы черного мрамора, а вот красной зоной ото всех были отделены инкубы. И тут все иначе: черные полурасстегнутые рубашки, открывающие мускулистые торсы, брюки с поясами, затянутыми на узких талиях, идеальные мужские бедра, обольстительные улыбки, страстные взгляды, темные волосы до плеч… Секси, короче. Все ведьмочки разом остановились, заулыбались в ответ, а я: – Не, навы круче.

Инкубы вмиг прекратили улыбаться, навы снова разом повернулись и на меня посмотрели несколько шокировано.

– Ты что? – возмутилась Светлана. – Ты глаза протри – инкубы потрясные!

– Навы круче, – не согласилась я. – Они такие сдержанные, суровые и вообще – кайфовые!

Инкубы выглядели потрясенными, навы были в шоке, но в таком приятном шоке, а я поняла, почему они не любят, когда на них пялятся: потому что потом все улыбаются инкубам и про навов забывают, и им, видимо, обидно. Но потом я поняла и иное: капец мне. Потому что в глазах у инкубов зажглось такое: "Все, это вызов, ты попала, детка!".

В общем, толкать меня больше не пришлось, сама сбежала. А дальше была золотисто-зеленая зона, и, собственно, феи в золотисто-зеленых платьях в пол и с коронами в золотых волосах. Ну и собственно:

– Да, у нас форма круче, – вслух решила я.

Феи разом скривились.

– А то, – Кларисса приобняла меня за талию, уводя от фей, – знай наших!

У фей, которые жевали зеленые листья салата с яблоками, аппетит испортился, потому как все от себя тарелки с этой полезной гадостью отодвинули. Кстати, фей имелось штук тридцать, а нас было мало, но мы все равно их не боялись.

– Привет травоядным! – заявила Ханна.

И мы пошли дальше, там была зона из мрамора серого цвета и, вообще, имитация грота – и вот там были гномы, штук сто пятьдесят.

– Привет! – радостно поздоровалась я, потому что ведьмы гномов очень любят.

– Хэй! – разом ответили все бородатые.

Просто гномки – они тоже не без растительности на лице.

А потом на всю столовую раздалось:

– Стасенька, свет мой!

И ко мне кинулся дядя Никодим. Подбежал, подхватил на руки, закружил. И ничего, что он мне по бедра ростом, домовые – они ж очень сильные.

– Как ты, ведьмочка? – поставив на ноги, спросил главный домовой университета.

Ведьмы стояли в шоке.

– Хорошо, – ответила я, присев, чтобы быть поближе к домовому. – А вы как?

– Дверь отремонтировал, – заулыбался дядь Никодим. – Владленушка, он как – иной раз со злости мне весь дом разносил, а тут всего-то дверь, мелочи. Ты-то как?

– Отошла уже от малинки, – хмыкнула я.

– Не серчай, – Никодим по руке погладил, – не знал я.

– Да весело все вышло, – успокоила я его, поглядев на домовых.

Их всего-то было около десяти. Но десять домовых – сила! При желании тут все с землей сравнять могут. А потом я увидела леди Куст. Дриад здесь было немало – около пятидесяти, из еды у них имелись только стаканы с древесным соком, но иного они и не ели, однако обратила я на них внимание не из-за этого: профессор поманила меня пальцем. Пришлось, оставив дядь Никодима, подняться и подойти к ним. И вот, едва я подошла к длинному столу, за которым сидели дриады, леди Куст веско произнесла:

– Это та самая ведьмочка Станислава – не обижать!

И все мне приветливо кивнули. Оторопев от такого, я шепотом спросила у профессора:

– А за что так?

Леди Куст подняла на меня карие глаза, подмигнула и прошептала:

– Я злая, запомнила?

Естественно, киваю в ответ.

– Просто ты на защиту растения встала, – прошептала дриада, – а это дорогого стоит, Станислава. Все, иди.

Добро на службе у зла, значит… Да, попал Темный властелин. Он просто этого еще не знает, но он попал. Улыбнувшись дриаде, я вернулась к ведьмочкам и только хотела спросить, где мы едим, как увидела оборотней. И вот точно: хочешь, не хочешь, а дружишь, потому что они все нам замахали, и я поняла, что едим мы с ними: шесть мест как раз пустовали, и перед этими местами уже имелись пироги, мясо на гриле, вино даже и соки. Но это мелочи – у оборотней было весело! Так весело, что хохот гремел на всю столовую, потому что один из оборотней – высокий, с длинными до лопаток волосами, зелеными кошачьими глазами и широкими плечами – травил байки. Рядом с ним сидела изящная девушка, тоже с кошачьими, но голубыми глазами, и она первая крикнула:

– А вот и ваша новенькая, да?

Кивнув, я невольно огляделась. Столовая оказалась внушительной, поделенной на зоны, и, что самое странное, ведьмочки в островерхих шляпах обнаружились метрах в семидесяти сидящими за тремя длинными столами в сине-черной зоне, и одеты они были иначе: черные, синие формы, гораздо длиннее наших, и они сидели сами. Но спросить, почему так, я не успела, Райса подтащила к столу, а там:

– Ну, я затаился, а эти горемыки с рогатинами между собой: "И де вин?", "Заховавсчя, видать", – а я, такой, подползаю, капканы им под ноги и отползаю…

– И? – разом выдохнули и оборотни, и все мы.

Оборотней было около сорока, все классные. Вот реально классные, и форма у них прикольная: коричневые чуть расстегнутые рубашки, черные брюки, мягкие высокие мокасины до колен, широкие кожаные пояса, а еще – море обаяния, улыбок и приветливости. И ну этих ведьмочек: я поняла, что сидеть с оборотнями – это здоровски, вот просто здоровски, и все.

– И чупакабра рулит, – продолжил оборотень. – Эти когда в собственные капканы угодили, такой мат стоял – сосны вяли! Девчонки, а вы ешьте, давайте. Новенькая, имя?

– Стася, – присаживаясь, ответила я.

– Курт, – представился оборотень. – Это Киса, – он кивнул на свою девушку, – с остальными потом познакомишься, – и без перехода продолжил:

– А был еще случай, когда мы у деревенских невесту скрали.

Короче, с оборотнями было круто, но я все равно не удержалась и спросила у Райсы:

– А чего это мы отдельно от ведьм сидим?

– С ними классно, – шепотом ответила ведьмочка. – Ну, и мы же отдельный факультет, своей зоны у нас нет, и… реально с оборотнями классно, нам все завидуют.

Я и сама позавидовала, когда Курт рассказывать начал:

– Деревенька в предгорье, поздняя весна, яблони цветут так, что голова кружится, мы с Кисой эээ… размножаемся.

Девушка ткнула его локтем в ребра, и оборотень мгновенно исправился:

– На звезды смотрим, любуемся.

Киса хмыкнула, остальные заулыбались.

– И тут, – продолжил Курт, – слышим шаги… не отвлекаемся. Шаги приближаются… Не отвлекаемся, звезды в ту ночь потрясные были, а уж какие зажигательные…

Второй тычок от Кисы, от которого Курт едва не свалился. Скривился, бок потер, наклонился к своей паре, чмокнул в нос и продолжил:

– И вот это сопливое чудо лет пятнадцати от роду свалилось шагах в пятидесяти от нас и как заголосит: "Ох, ты ж, господи, о панове духи лесные, он же стары-ы-ы-ы-ый, ему уже два-а-а-адцать, как же я с ним!"

Старый?!

Судя по лицам окружающих, тут все с панночкой были не согласны.

– Ага, деревенские, – усмехнулся Курт. – Ну, я, значит, продолжаю смотреть на звезды, а эта, – кивок на Кису, – слушает дуру малолетнюю и мордочку скорчила жалостливую такую.

– Сам бы женщиной побыл, я бы на тебя посмотрела, – мелодично отозвалась Киса.

– Избави предки! – Курт ее обнял и продолжил. – А панночка давай дальше всхлипывать да причитать. Отревелась, ушла. Мне без разницы, но Киска моя давай давить на жалость.

– Я тебе сейчас так надавлю – про все звезды, к предкам, забудешь! – пригрозила девушка.

Мы все невольно заулыбались, Курт тоже, затем продолжил:

– Дело было так: свадьбы в предгорье начинаются с заходом солнца, примерно так, часа через четыре после него. Ну, там, чтобы селяне корову подоить успели, корма скотине задать, детей уложить, собраться и, стало быть, явиться. Нет, приглашают всех к закату, но сами понимаете. Так вот, мы с парнями и Кисой, – он нежно погладил девушку по щеке, – собрались, как полагается, в традиционной одежде…

– Угу, ватник навыворот, штаны просторные, кушак красный, – пояснила для нас Киса. – Гарны таки молодцы, – продолжил Курт.

– А с чего б не быть гарными, в таверну перед делом зашли, полбочонка пива вдули, – вновь добавила девушка.

Курт прошипел:

– Это мы для храбрости.

– Для храбрости вы у деда Матвея бутыль самогона выпросили, – не согласилась Киса, – а вот пивцо у вас исключительно для жажды пошло.