Текст книги "Сладкий яд (ЛП)"

Автор книги: Миа Эшер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Это волшебство.

И наше новое начало.

* * *

Замотанная в полотенце, я выхожу из ванной, по пути продолжая наносить на кожу лосьон. И улыбаюсь, увидев, что Ронан дремлет, привалившись к спинке кровати. Неудивительно, что он устал. Сексуальный аппетит этого мужчины поистине неиссякаем. Не то, чтобы я жалуюсь. На самом деле, наоборот.

Когда я оказываюсь в шаге от кровати, он открывает глаза. И от того, как он глядит на меня – словно хочет проглотить целиком все мое тело, – я начинаю чувствовать себя немножечко безрассудной. До крайности смелой. Я кладу бутылочку с лосьоном на кровать.

– Как спалось? – спрашиваю, разбирая пальцами свои мокрые волосы.

– Одиноко.

– Бедняжка. – Я надуваю губы. – Утешить тебя?

– Можешь попробовать, – дразнится он.

Я неторопливо тянусь к полотенцу, в которое завернуто мое тело, и снимаю его, обнажая каждый дюйм своей плоти и каждый изгиб. Ронан внимательно наблюдает за мной. Его карамельный, искрящийся страстью взгляд скользит по моей фигуре.

– Нравится то, что ты видишь? – дразнюсь я.

– Не знаю пока. Не подойдешь поближе? Отсюда не рассмотреть.

– В самом деле? – Я ползу к нему по кровати, плавно, неспешно, а потом, оседлав его бедра, прижимаюсь к его члену промежностью. – Ну, и каков вердикт?

– Сейчас поглядим…

Ронан подхватывает меня под бедра и, крепко сжав своими длинными пальцами мои ягодицы, тянет к себе, пока я, стоя на коленях, не нависаю над его лицом. Ухватившись за спинку кровати, я смотрю вниз, и мое дыхание ускоряется.

– Идеальная, – произносит он густым, как дым, голосом. Грешно улыбается мне, глядя в глаза, и раздвинув пальцами мои складки, начинает медленными кругами ласкать меня. – Охерительно идеальная.

Он играет с моим телом, точно чертов маэстро, и я закусываю губу в момент, когда он проводит языком по моей промокшей промежности. Он вдыхает меня, его горячее дыхание ласкает мне бедра, пока руки придвигают меня к его жадному рту.

– И такая охерительно сладкая.

Мое тело дрожит. Я трусь о его язык, и Ронан срывается. Как безумный лижет, сосет меня, убивает. Я оглядываюсь назад. Он ласкает себя кулаком. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Завораживая меня. Я подношу руку ко рту, провожу языком по ладони и пальцам, чтобы увлажнить их слюной. Потом выгибаюсь, отталкиваю его ладонь и сама стискиваю его член в кулаке, ощущая, как он подрагивает, желая меня. Это безумное волшебство.

Ронан стонет в безмолвии комнаты. Усмехнувшись, я отпускаю его и, сместившись ниже, обнимаю коленями его бедра. Я такая скользкая, мокрая. Я начинаю тереться о его твердость, вперед и назад, покрывая своими соками его плоть, а сама скольжу ладонями по своему телу, трогаю груди и щипаю соски до тех пор, пока они не становятся болезненно твердыми.

Головка его члена снова и снова ласкает мой клитор, и я вспыхиваю, как спичка. Когда его твердость поблескивает моим желанием, я немного отодвигаюсь назад.

– Хочу попробовать тебя, – хрипло произношу. Наклоняюсь и провожу по нему языком, ощущаю на его плоти свой вкус, а затем, пока он содрогается, бормоча мое имя, всасываю головку в рот.

Я поднимаю лицо. Удерживая его в руке, ощущая, как под ладонью пульсируют вены, встречаюсь с ним взглядом, потом вбираю в себя целиком. Я хочу подавиться им, почувствовать, как его плоть полностью заполняет мой рот, как она душит меня.

Ронан со стоном берет меня за затылок и, толкнув мою голову вниз, начинает вдалбливаться в мой рот, трахать его жестко и быстро, до слез у меня на глазах. Когда я вытаскиваю его наружу, моя грудь тяжело вздымается. Пытаясь отдышаться, я вытираю свой подбородок.

– Пора трахаться, – говорю. Но Ронан к моей неожиданности переворачивает меня так, что я падаю на живот, и усаживается на мои бедра верхом.

– Да, малыш, пора трахаться. – Он сжимает мои ягодицы, шлепает раз, другой. Потом раздвигает их, приставляет свой член прямо ко входу и вводит неглубоко, дразня меня, заставляя меня умолять.

О боже, да. Содрогаясь, я закрываю глаза.

– Вставь его.

Он наклоняется и, пока его член трахает меня меж ягодиц, покрывает поцелуями мою спину.

– Покажи, куда именно, – дышит он на мою кожу, после чего кусает за плечо так больно, что у меня вырывается крик.

Я завожу руку за спину и направляю его влажную твердость к своему входу.

– Ронан, сейчас. Я схожу с ума, – задыхаюсь я.

– Отныне и навеки моя, – молвит он. Сквозь его голос, сквозь движения прорывается страсть. А после входит в меня таким глубоким и мощным толчком, что спинка кровати стукается о стену. Я ахаю. Не знаю, плакать от боли или в экстазе кричать, но это неважно. Это настолько прекрасно, что мне все равно. Его член скользит то внутрь, то наружу. Медленно поначалу, но отрицать силу его толчков невозможно. Я ощущаю эту силу всем телом – от пальцев ног до макушки.

А потом он неожиданно останавливается. Охваченная отчаянием, я двигаю бедрами, сама ищу удовольствия, пока он остается внутри, но этого мало – мне надо, чтобы он меня взял.

– Ронан… что ты со мной делаешь? Возьми меня, – умоляю я.

Он берет меня за волосы, тянет за них. Склоняется над моим плечом и вновь начинает двигаться, но медленно, почти незаметно.

Дразняще…

Опустошающе…

Я вращаю бедрами, ища блаженное наслаждение.

– Скажи, что принадлежишь мне, – приказывает он сквозь затрудненное дыхание.

– Да, – сладко стону я, толкаясь назад.

Он тянет сильнее.

– Что «да»?

– Боже, я твоя, – шепчу, содрогаясь. – Я принадлежу тебе.

Рыча, он отпускает мои волосы и за шею тянет меня на себя, так что его член погружается в меня до упора. А потом напрочь теряет самоконтроль и начинает трахать меня, унося за пределы нирваны. Жестко, даже жестоко, но мне это нравится. Я кончаю так мощно, что вижу за веками звезды. Вскоре, с исторгшимся из груди рваным стоном, достигает разрядки и Ронан. Когда его голова опускается мне на спину, я чувствую, как он дрожит надо мной.

Спустя несколько секунд Ронан, сжав мою задницу, проводит по моей шее кончиком носа.

– М-м-м… Миссис Кляйн, вы пахнете так, словно вас только что хорошенько оттрахали. И это доставляет мне огромное удовольствие.

Слишком уставшая, чтобы двигаться, я закрываю глаза и смеюсь.

– Тебе стоит дать мне поспать. Твоей секс-рабыне требуется отдых.

– Ни за что, – рычит он.

– Мне нужен час.

– Двадцать минут.

– Тридцать.

– Пятнадцать, – обольстительно шепчет он, прочерчивая языком волшебную дорожку по моим плечам к шее и до местечка за ухом.

– Разве ты сам не устал? – спрашиваю я, но вопрос получается похожим на стон. Его рот и язык творят с моей шеей очень порочные вещи. – Ну хорошо. – Я содрогаюсь. – Ты победил. Десять минут. Доволен?

– Блэр? – с низкой хрипотцой в голосе зовет меня он.

– Да?

– Я люблю тебя.

Я улыбаюсь.

Я тебя тоже.

* * *

В первой половине следующего дня мы стоим на улице возле отеля и готовимся разойтись в разные стороны. Нам обоим нужно собраться, попрощаться с семьей и друзьями, сообщить нашим домовладельцам, что мы разрываем договоры аренды. Мой живот полон бабочек, а тело блаженно болит. Какой этой кайф – быть вместе, когда ничто больше не имеет значения. Завтра.

Я обхватываю Ронана за талию и, чтобы лучше видеть его, откидываю голову назад. Мой взгляд упивается ртом, которому известны все секреты, которые может предложить мое тело, челюстью, покрытой щетиной, которая щекотала меня больше, чем в одном секретном местечке. Но крепче всего меня держат в плену его глаза цвета шоколада и меда.

Я улыбаюсь припухшими от наших поцелуев губами.

– Не верится, что мы на самом деле собираемся убежать.

– Боишься?

– Нет. Нисколько.

– Потерпи до восьми. А потом нас ждет вечность, – шепчет он нежно.

Мы договариваемся встретиться вечером в номере и провести здесь еще одну ночь, а утром заказать такси в аэропорт JFK и улететь на первом же самолете. От этой мысли мое сердце начинает биться быстрее. Меня всю распирает от радостного волнения так, что хочется взорваться от счастья.

– Поцелуй меня, – прошу я.

Пальцы Ронана погружаются в мои волосы, тянут легонько за них, пока он склоняет лицо к моему. Его теплое дыхание ласкает мне кожу.

Прикусив мою нижнюю губу, он улыбается.

– Нет.

Я тоже ему улыбаюсь.

– Поцелуй меня.

– Неа. – Ронан смеется. Целует меня в висок, а потом прижимается лбом к моему лбу. Кончики наших носов соприкасаются. Боже, разве возможно испытывать к этому мужчине столько любви? – Поверь, Блэр, мне тоже хочется поцеловать тебя. Но если я это сделаю, то остановиться уже не смогу. А у нас впереди очень загруженный день.

Я усмехаюсь.

– Я не виновата в том, что вы не можете себя контролировать, мистер Кляйн.

Ронан заламывает бровь, и уголок его рта приподнимается в легкой улыбке.

– И чья же это вина, миссис Кляйн? – Он замолкает, окидывает мое лицо жадным взглядом. – О, к черту все. Иди сюда, малыш.

Он впивается в мои губы, он поглощает меня, вдыхает в меня жизнь своим поцелуем. Я чувствую его – всей душой. Я дрожу от любви.

– Счастлива? – спрашивает он, когда поцелуй подходит к концу.

Самодовольно улыбаясь, я киваю.

– Я люблю, когда все выходит по-моему, ты разве не знал?

– И потом ты за это заплатишь. Но пока я не забыл… – Он достает что-то из заднего кармана. – У меня есть одна вещь, которая принадлежит тебе.

Я ахаю, прикрыв рот ладонью, когда понимаю, что он держит в руках. Ронан тянется к моему запястью.

– Давай помогу надеть.

Дрожащей рукой я прикасаюсь к часам Hello Kitty, которые много месяцев назад он подарил мне.

– Ты хранил их все это время?

Он проводит пальцами сквозь свои волосы и кивает.

– Но почему? – спрашиваю ошеломленно.

– Рука не поднялась выбросить. Они слишком много значили для меня, – отвечает он тихо.

Я сокращаю расстояние между нами и снова обнимаю его.

– Скорее бы завтра.

– Я знаю, малыш, знаю. Но всего через несколько часов мы опять будем вместе, и все будет хорошо.

Я обнимаю его покрепче, прижимаю к себе, и внезапно мне становится страшно его отпускать. Жизнь не может быть такой идеальной, ведь так?

– Честное слово?

– Честное слово.

* * *

Пока я, собирая чемоданы, пытаюсь решить, что с собой брать, раздается звонок в дверь. Я хмурюсь, потому что никого в гости не жду. Элли еще в Вермонте, так что я понятия не имею, кто это может быть. Когда я заглядываю в глазок и вижу, кто стоит у порога, мое сердце превращается в лед. Чувствуя, как в животе оседает ужас, я как можно быстрее открываю замок.

Глава 27

– Можно войти? Нам надо поговорить, – произносит Джеки. Ее глаза непроницаемы.

Я нервно заправляю за ухо прядку волос. У меня есть все основания нервничать. Выражение ее лица не самое дружелюбное, плюс я еще не забыла нашу последнюю встречу.

– Да… конечно.

Джеки проходит мимо меня в квартиру. Закрыв за собой дверь, я наблюдаю за тем, как она осматривается. Ее голова поворачивается из стороны в сторону, пока она разглядывает декор и дорогую мебель. Свидетельства того, кем я являлась. Вещи, которые на зарплату хостесс не купишь.

Она разворачивается ко мне с отпечатанной на лице неприязнью.

– Так вот, за что заплатил Лоренс?

Это удар ниже пояса. Который я не ожидала получить от нее в своем собственном доме. Который причиняет мне боль, потому что я его заслужила. Инстинкт требует нанести ответный удар, пустить кровь, но я прикусываю язык. Успокаиваю себя долгим вдохом и напоминаю себе, что она сестра Ронана. И у нее есть все права злиться.

– Если ты пришла меня оскорблять, то тебе лучше уйти. Я люблю твоего брата и не хочу наговорить чего-нибудь, о чем потом пожалею.

Джеки пропускает мою просьбу мимо ушей. Ее глаза откровенно бросают мне вызов. Скрестив руки, она приваливается бедром к спинке дивана.

– О, ну давай заплачь еще, Блэр. Слушай, мой визит будет коротким, поскольку очевидно, что никакой утраченной любви между нами нет.

Чтобы устоять на ногах, я хватаюсь за спинку кресла и стискиваю ее до онемения в пальцах. Всеми силами я стараюсь казаться спокойной, хотя внутри меня назревает шторм.

– Что ж, тогда вперед, – говорю я и сама не узнаю свой равнодушный голос.

– Когда я с тобой познакомилась, то сразу попросила отстать от Ронана в случае, если ты просто убиваешь с ним время. Тогда никто бы не пострадал. Ну, не особенно сильно. Но ты меня не послушалась. Да и с чего бы? Все же должно вращаться только вокруг тебя, да, Блэр? Ты стала и дальше встречаться с ним, а он – все сильней на тебя западать. – Она делает паузу и с бесконечным презрением оглядывает меня. – А потом в один прекрасный день он пришел навестить Олли, и я его не узнала. Вместо моего брата передо мной стоял незнакомый, сломленный человек.

Качая головой, она опускает взгляд в пол.

– Я не могла понять, что же произошло, но после того, как он перестал о тебе говорить и чуть ли не запретил всей семье упоминать твое имя, у меня появились кое-какие догадки. – Она поднимает взгляд на мои глаза. – Что стряслось? Ты вдруг совершила открытие, что Ронан не сможет удовлетворить твои растущие аппетиты, а Лоренс сможет?

Все происходит молниеносно и смазано. Секунду назад я стояла у кресла, а в следующее мгновение стою напротив нее, моя ладонь горит, а она держится за свою щеку.

– Извини. – Я делаю шаг назад и спотыкаюсь о ковер. – Извини меня.

– Оставь это, – презрительно произносит она. – Перехожу к сути. Я здесь, чтобы попросить тебя оставить моего брата в покое. Сегодня он приходил попрощаться с Олли, поскольку, как выяснилось, он уезжает. Когда я сказала ему, что следующей неделе у него открытие выставки, знаешь, что он мне ответил? Что его все это больше не интересует. И у него был такой взгляд… Прямо как летом.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала, Джеки? – глухо шепчу я.

– Мне не нужно проговаривать это вслух. Ты же умная, Блэр. Подумай своей головой. Мой брат стоит на пороге успеха. Большого успеха. Ты правда хочешь позволить ему принести все это в жертву? Отпусти его, Блэр. Мне все равно, если тебе придется опять разбить ему сердце. Со временем боль уляжется, и он снова полюбит.

– Нет. – Я отчаянно трясу головой. – Все что угодно, только не это. Я люблю его… Люблю. У него есть план…

– Какой, Блэр? Бросить все ради любви и вернуться к бесперспективной работе? Зарыть свой талант в землю?

Она подходит ко мне на шаг ближе.

– Это его звездный час, Блэр. Если Ронан упустит его, то, возможно, такого шанса ему никогда больше не выпадет. Ты сможешь жить с таким на своей совести? Если, конечно, она у тебя еще есть.

Повесив голову, я смотрю на пол сквозь залитые слезами глаза.

– Ты можешь пообещать мне, что не бросишь его, если дела пойдут плохо? Один раз ты уже разбила Ронану сердце, и это чуть не уничтожило его, Блэр. Ты можешь пообещать, что больше никогда так не сделаешь?

– Клянусь, я больше не брошу его. Я изменилась…

– Если ты изменилась, то почему мы ведем эту дискуссию? Кого ты пытаешься убедить в том, что стоишь больше, чем его будущее? Меня или себя?

Я отхожу к окну и устремляю незрячий взгляд на горизонт. Куда делся весь свет? Спиной к Джеки я обхватываю себя за плечи, словно таким образом могу отгородиться от правды и от боли, которую причинили ее слова, но все бесполезно. Джеки права. Согласившись на его план, я поступила эгоистично.

– Даже если я солгу ему… – Мой голос обрывается, но я беру себя в руки. – Он не поверит мне. На этот раз он меня не отпустит.

– Тогда заставь его поверить, Блэр. Уверена, ты что-нибудь да придумаешь.

– Почему счастье всегда так мимолетно?

– Прости, ты что-то сказала?

– Ничего важного, – отвечаю я оцепенело. Внезапно мне становится холодно, и я обхватываю свои плечи покрепче. Потерпи, Блэр. Еще пару минут. – Я думаю, тебе лучше уйти.

Минуту она молчит.

– Так я могу рассчитывать на то, что ты оставишь моего брата в покое?

Я ничего ей не отвечаю. Слова остаются застрявшими в горле, в сердце, в глубине моего существа. Грудь взрывается болью.

– Послушай, Блэр. – На сей раз в голосе Джеки нет неприязни. Только смирение и обреченность. – Он мечтал об этом с самого детства. Не давай ему отказаться от этой мечты ради пары месяцев игры в домик с тобой. – Она кладет на журнальный столик какой-то конверт. – Вот приглашение на его выставку. Взгляни на его работы, и, возможно, тогда ты поймешь, как правильно поступить.

Я оглядываюсь и смотрю, как за ней закрывается дверь, а потом беру приглашение в руки.

Внезапно на меня снисходит одна идея, и во мне расцветает короткая, но головокружительная надежда. Быть может, все не обязано заканчиваться именно так. Быть может…

Не прекращая думать, я беру телефон и звоню Ронану. Он немедленно отвечает.

– Что такое, малыш? Ты закончила собираться?

– Еще нет. Ронан… Я тут подумала, может нам не уезжать прямо сейчас? Давай уедем через неделю? Останемся на твою выставку, а потом…

Он вздыхает.

– Малыш, я думал, мы все это уже обсудили.

– Но…

– Нет. Я не хочу больше ждать. Мне нужна ты. Только ты. Слушай, я уже подхожу к галерее Карла. Мне надо идти. Увидимся в отеле. Я люблю тебя.

Отключившись, я немо смотрю на дорогую бумагу изящно подписанного конверта. Пока в ушах стоят слова Джеки, я размышляю о Ронане и о нашем с ним будущем. Да, он сказал, что ему плевать на выставку и на близость к мечте, но останется ли его мнение прежним, когда ему придется начать все сначала? Смогу ли я смотреть ему в глаза и жить в мире с собой, зная, что его карьера остановилась из-за моего эгоизма?

Всю свою жизнь я думала исключительно о себе. О своих желаниях и потребностях. Я ни на миг не задумывалась о последствиях своих действий, в результате чего причинила боль стольким людям.

Но я больше не могу поступать так.

Особенно по отношению к Ронану.

Я слишком сильно люблю его, чтобы позволить ему пожертвовать своими мечтами ради меня.

* * *

Уже на пороге я в последний раз окидываю свою квартиру взглядом. Если я хочу пережить следующие часы, следующие дни, месяцы, годы – если я хочу выжить, – то все воспоминания, и грустные, и счастливые, должны быть оставлены позади. Я должна попытаться. Ради него.

Я прижимаю ладонь к груди, проверяя, бьется ли еще мое сердце. Исцелить его уже невозможно. Но оно бьется. Бьется ради него.

И так будет всегда.

Ронан

Примерно через час я возвращаюсь в отель. На то, чтобы объяснить Карлу, почему я не стану участвовать в его выставке, ушло несколько больше времени, чем я ожидал. Карл не обрадовался. Однако смягчился, когда я разрешил ему оставить все мои снимки себе и назначить за них любую цену, какую ему только захочется. Когда я уходил, он назвал меня идиотом за то, что я бросаю все ради женщины. Я рассмеялся – но не над ним, а потому что, черт, жизнь была так прекрасна. Я посмотрел ему в глаза и сказал, что лучше быть идиотом, чем жить без нее, а после ушел.

Я мчусь к нашему номеру. Мое тело вибрирует от энергии – от любви к женщине, которая ждет меня за теми дверями. Каждый мой шаг отдается счастьем, желанием, острой потребностью поскорей воссоединиться с ней.

Выбежав из лифта, я нечаянно врезаюсь в пожилую даму, которая годится мне в бабушки. Извинившись, я импульсивно подхватываю ее и начинаю вальсировать по коридору, отчего она улыбается и розовеет. Я до безумия счастлив, и мне хочется, чтобы весь мир разделил со мной этот момент. Я медленно кружу ее, и мы оба смеемся. Она называет меня сумасшедшим мальчишкой. Я отвечаю, что я и впрямь сумасшедший – я схожу с ума из-за женщины.

– Боже мой, – охает она, обмахиваясь ладонью. – Как же давно я не танцевала с таким красивым незнакомцем, как вы.

– Мэм, мне было еще приятней, – говорю я, беззастенчиво улыбаясь, и отпускаю ее. – А теперь извините меня. – Я низко склоняюсь и целую ей руку. – Меня ждет моя женщина.

Открывая дверь, я ожидаю застать Блэр с книжкой в постели. Но меня встречает полная темнота. Странно. Нахмурившись, я включаю свет. В кровати, как и во всем номере, пусто.

– Блэр? Где ты, малыш? – зову ее я. Иду в ванную. Может, она принимает душ. Но и там ее тоже нет.

Я медленно возвращаюсь назад и оглядываюсь, выискивая признаки того, что Блэр вообще была здесь. Пока я осматриваю мебель, раздается стук в дверь. От нахлынувшего облегчения у меня кружится голова. Вот она. Она не ушла. Она задержалась, и только. Как я.

Из коридора на меня смотрит человек в гостиничной униформе.

– Мистер Герати?

– Да?

– Одна леди просила передать вам письмо. Лично в руки.

Я отталкиваю его в сторону и быстро выхожу в коридор.

– Она здесь? Где она?

Во мне поднимается паника. Нет… этого не может быть. Только не снова.

– Где она? – Мой голос пронизан отчаянием. – Где она?

– Она уехала, сэр. – Он сглатывает, выбирая следующие слова. – Я помог ей сесть в такси.

У меня в ушах начинает звенеть. Я беру у него письмо, потом, сунув ему чаевые, закрываю дверь и пытаюсь открыть конверт. Получается далеко не с первого раза, потому что мои руки не прекращают трястись. Выругавшись, я крепко зажмуриваюсь и делаю вдох.

Ронан, мне бы очень хотелось солгать и сказать, что я не люблю тебя и что мы не можем быть вместе – так так было бы проще для нас обоих, – но я не могу. Ты заслуживаешь большего. Ты заслуживаешь, чтобы я была с тобой честной.

Я так сильно люблю тебя, что мне больно. Больно не быть рядом прямо сейчас. Больно знать, что нашей мечте не суждено осуществиться. Больно, потому что я обрела тебя лишь затем, чтобы опять потерять. Во мне нет ничего чистого, кроме любви к тебе, и я отказываюсь пятнать ее своим эгоизмом. Именно из-за этой любви я и отпускаю тебе, моя вечное лето.

Я освобождаю тебя.

Ронан, я не могу допустить, чтобы ради меня ты принес в жертву свою карьеру. Только не сейчас, когда твои мечты вот-вот воплотятся в жизнь.

Тебе суждено взлететь ввысь, тобой должны восхищаться.

Ты заслужил свой грядущий успех, и меньше всего тебе нужно, чтобы тебя тянул назад кто-то вроде меня. Наша недолговечная мечта была окрашена такой красотой и такой надеждой, но я никогда себя не прощу, если ты отступишься от всего ради меня. Иначе со временем ты начнешь на меня обижаться или даже возненавидишь, а я тогда просто не смогу жить в мире с собой.

Я ненавижу прощаться вот так, но я слишком слаба. Если я вновь увижу тебя, то вряд ли смогу отпустить. Я пробьюсь через боль и через все добродетельные причины, чтобы удержать тебя рядом.

Быть может однажды мы встретимся снова, но если нет, знай, что я всегда буду ждать тебя в месте между явью и сном – там, где оживают мечты. Там наша любовь будет жить вечно.

Пожалуйста, не ищи меня. Забудь обо мне. Живи. И полюби снова.

Навеки твоя.

Блэр.

Что-то падает на пол. Наклонившись, я поднимаю ее кольцо из бумаги. Я стискиваю его в кулаке и, сев на кровать, пытаюсь вызвать в себе хоть какие-то чувства. Но внутри ничего больше нет.

Одна пустота.