Текст книги "В оковах любви"

Автор книги: Мейси Ейтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Священник взял со стола чашу, полную меда. Он заговорил, громко, чтобы слышали гости; а Саид переводил для одной только Хлои.

– По аттарской традиции первый вкус брака для жениха и невесты должен быть сладок, чтобы сладкой стала их жизнь.

Саид взял Хлою за руку, окунул ее мизинец в чашу и поднял к своему рту, обхватывая губами и слизывая сладость с кожи. Его губы были горячими, язык – ловким. От интимности прикосновения по ее телу пробежала дрожь. Саид выпустил ее руку и окунул свой палец в мед, протянул Хлое, касаясь кончиком ее губ и требуя впустить его. Она подчинилась, размыкая губы.

Сначала на ее языке взорвалась сладость меда, теплая, липкая. Затем она растаяла и уступила соленому привкусу кожи Саида. Не задумываясь, Хлоя провела языком вдоль его пальца, попробовала его на вкус – и вкус оказался пьянящим, как алкоголь.

Хлое не хотелось его выпускать, и это было так же странно, как все, что с ней случалось с тех пор, как она согласилась выйти замуж.

А теперь она замужем. Гости аплодировали, фотографы щелкали вспышками. Аден все проспал на руках одной из своих нянь в первом ряду.

А затем Саид взял ее за руку – отстраненно, формально. То, как его рука прижалась к руке Хлои, как пальцы обвились вокруг ее ладони, говорило о традиции. Однако ее тело пронизала вспышка жара, глубокого желания. Хлоя знала – сколько бы она ни притворялась, что сказанное Саидом вчера ужасно, сколько бы ни отрицала, что от вкуса его кожи у нее быстрее забилось сердце и заныла грудь, это не меняло правды. Как всегда бывает с научными открытиями, если обнаружены факты и составлена гипотеза, невозможно все снова забыть.

Хлоя по своей природе была любопытна. Для ее профессии это обязательное качество. Ей нужно было все знать – не только то, как все в мире работает, но и то, почему, когда, как долго. Но сейчас это невозможно. Нельзя было искать решение этой задачи. Потому что ее не получится решить маркером на доске. Саид – не логичное уравнение.

Нет. На доске эту задачу не решить. А о втором подходе к решению нельзя даже думать.

Глава 9

Праздничный пир состоялся в роскошном шелковом шатре. С шестов свисали светильники. Вокруг низких столов лежали шелковые подушки для гостей. Столы ломились от еды. Слуги помогали гостям, празднуя вместе со своим шейхом.

Здесь были старейшины всех племен Аттара, а также дипломаты и военные. Свадьба была камерной, но прием сделали роскошным – настоящим пиром. Жаль, что настроение Хлои не соответствовало ситуации.

Они с Саидом сидели на платформе во главе стола, чтобы все могли их видеть. Играла музыка, звучали разговоры и смех. У Хлои раскалывалась голова от напряжения. Обеты прокручивались у нее в голове снова и снова:

«Если мы расстанемся раньше, чем умрем…»

Вот только они должны расстаться, когда Адену исполнится шестнадцать. Они и не должны были быть вместе. Не на том глубоком духовном уровне, о котором говорилось в обетах. Шестнадцать лет. Шестнадцать лет рядом с этим мужчиной. Шестнадцать лет вдали от дома. Но, вспоминая Портленд, зеленые дождливые пейзажи, Хлоя не чувствовала ностальгии. Не хотела туда вернуться. Даже не ощущала связи с этим местом. Но и Аттар не был ее домом.

Когда закончится ее брак с Саидом, где окажется ее дом? Хлоя уже знала, что не сможет вернуться. В Портленде ей придется жить так, словно ни Адена, ни Саида не было в ее жизни. Словно ей достаточно хотеть того же, что и раньше.

Больше всего ее пугало то, что в конце концов ее домом может стать Аттар. Саид.

Она покосилась на мужчину. Он был красив: строгая осанка, черные глаза в обрамлении густых ресниц. Гладкая бронзовая кожа, выступающие скулы. Губы… Чувственные. Хлоя знала, что они умеют быть жестокими, выговаривать резкие слова и насмешки. Но также угадывала врожденной интуицией, что в момент любви они будут мягкими. Щедрыми. Требовательными. Нет. Нельзя так о нем думать. Это безумие. Совершенно нелогично.

Но, несмотря на отсутствие логики, какая-то часть ее хотела оказаться ближе. Узнать, действительно ли у него такое горячее, твердое тело. Будут ли его губы на вкус как мед. Резко втянув воздух, она вернулась к своей пустой тарелке. Она не помнила, когда съела баранину с чечевицей.

Барабанный бой стал сильнее и громче, заглушая все в комнате, и один из старейшин поднялся из-за стола и заговорил на арабском.

Саид наклонился к Хлое и стал переводить:

– Он желает нам долгой жизни. Счастья. Много детей.

У нее в животе все тревожно сжалось.

– Это не сбудется.

– И еще он желает нам хорошей ночи, потому что мы должны пойти официально закрепить узы брака.

– Что он имеет в виду?

Саид встал и протянул ей руку; Хлоя приняла ее. Помахав гостям, Саид направился прочь из шатра, ведя ее за собой.

– Обеты и пир – это часть церемонии. Но брак не считается закрепленным, если жених не овладел невестой, – сказал Саид глубоким ровным голосом.

Несмотря на эвфемизмы, его слова звучали провокационно, и он явно знал это. Знал, какие образы они вызывают в воображении Хлои.

Они вышли из шатра, провожаемые аплодисментами и криками.

– В США брак считается легальным после того, как обе стороны и их свидетели подписали свидетельство о браке, – сказала Хлоя. – Неужели в Аттаре мы должны…

– Такова традиция, – спокойно ответил Саид.

– И ты знал? – возмутилась Хлоя. – Ты знал. Ты сказал, что нам не придется… Где все? – спросила она, оглядываясь. Дворец всегда был полон людей, прислуги; но не сейчас. Сейчас в нем царила тишина.

– Они празднуют и дают нам время отпраздновать наедине. – Саид шагнул навстречу, и Хлоя отступила, упираясь спиной в стену.

– Ты не заставишь меня провести с тобой брачную ночь, – сказала она.

– Нет, – ответил Саид, подступая еще ближе. – Не заставлю. – Он прижал ладонь к стене рядом с ее головой и наклонился. – Но мы оба знаем, что мне не придется заставлять. Ты этого хочешь.

– Не хочу, – огрызнулась Хлоя.

– Лжешь. Я знаю, ты это чувствуешь. Вижу в твоих глазах. Ты хочешь. Меня.

– Ты эгоист и мерзавец! Думаешь, женщины тебя хотят просто потому, что ты мужчина и имеешь на них право!

– Нет. Я мужчина, и у меня есть глаза. Я вижу – ты чувствуешь то же, что и я. Ты меня хочешь.

– Нет, – повторила она. – Не хочу.

Никто не назвал бы Хлою глупой. Отказывая Саиду, она знала, что тем самым бросает ему вызов. И Саид не сможет не ответить.

Она бросила вызов, потому что хотела того, что последует. Желала. Жаждала. Саид был прав: она жаждала попробовать то, что никогда не пробовала раньше. Чего всю жизнь избегала.

Саид положил ладонь ей на бедро, провел пальцами по тонкой ткани платья, сквозь которую просачивался жар, посылавший потоки огня по ее венам. Не отводя взгляда, Саид наклонился и повел ладонью выше, к талии, задев большим пальцем грудь.

– Тогда уходи, – прошептал он, склонив голову; его губы коснулись нежной кожи ее шеи. – Уходи прямо сейчас.

– Я… я…

Он обхватил ее талию и другой ладонью, проводя пальцами уже под обеими грудями.

– Ты не уйдешь, – сказал Саид, задевая горячим дыханием ее кожу. – Не уйдешь, потому что хочешь так же сильно, как я. – Я жалею об одном, – добавил он.

– О чем?

– Что по аттарской традиции жениху и невесте не нужно целоваться.

– Я не жалею. – Хлоя опять бросала ему вызов.

– Неубедительно.

– Я же лгу.

Саид засмеялся, а затем его горячий рот прижался к шее Хлои.

– Я так и думал. – Он провел пальцем по ее плечу, вверх по шее и вдоль подбородка, а затем по губам. Затем он наклонился, касаясь ее губ своими: – Скажи, что хочешь этого, – прошептал он хрипло.

Он заставлял ее просить. Заставлял быть слабой. Но она и так уже была слишком слаба, чтобы не подчиниться.

– Я хочу…

Больше ничего не понадобилось. Его губы прижались к ее рту; поцелуй был жадным, ненасытным. Когда-то она гадала, как ощущается поцелуй. Мокрый или теплый? Неловкий? Чужой язык во рту – это же противно, а не сексуально.

Теперь она получила ответ на все вопросы. Тепло, влажно в лучшем смысле слова, ничуть не неловко и… кончик языка Саида скользнул вдоль ее губ, требуя впустить его, и Хлоя подчинилась…

И сексуально.

Она ответила ему, прекрасно осознавая, что ее действия совсем не такие умелые, как у Саида, но его руки сомкнулись у нее на спине, притягивая ее вплотную, и Хлое стало все равно. Она обхватила его за шею, вплела пальцы в его волосы и крепко прижала его к себе, пробуя его вкус и давая пробовать себя. Последнее ей нравилось больше всего.

А затем он зарычал. Это был грубый мужской звук, который вибрировал между их телами. Спина Хлои снова прижалась к стене, твердой и холодной; а спереди был Саид, твердый и горячий. Он прижимал ее. Держал в плену. И ей нравилось. Лишь бы трогал, лишь бы целовал. На краю сознания раздался сигнал тревоги: рациональный голос разума, который столько лет был главным в ее голове, теперь требовал прислушаться к этой последней мысли. К ней вернулось воспоминание…

– Мама, почему ты с ним остаешься?

– Потому что, хотя из-за него мне часто плохо, когда он делает мне хорошо… я как в раю.

Ну уж нет.

Хлоя разорвала поцелуй, хватая ртом воздух, и толкнула Саида. Ее охватила паника, вытесняя удовольствие, которое заставляло ее так глупо себя вести. Совсем как ее мать.

– Перестань, – сказала она. Грудь вздымалась, голос дрожал. Она едва не плакала. Глаза щипало, горло начало болеть, живот свело тошнотой. Но Хлоя не хотела, чтобы Саид увидел ее слезы.

– Что не так?

– Что не так? – Хлоя предпочла слезам гнев. Гнев намного лучше слабости. И принятия. – Ты… ты пытаешься завладеть моим телом. Пытаешься меня контролировать через секс. Не получится!

– Вообще-то я думал, что целую тебя. И даже дал тебе возможность уйти.

– Ты так говоришь, но сам держишь меня.

– А ты могла вырваться, как сейчас и сделала.

– Надеюсь, этого достаточно для закрепления брака, потому что больше ты ничего не получишь, – заявила Хлоя, протискиваясь мимо Саида и направляясь к лестнице.

– Ну нет, любимая, здесь брак закрепляется не так. Он не станет официальным, пока я не окажусь внутри тебя.

Хлоя развернулась к нему; ее сердце сбивалось с ритма.

– Не говори так!

– Почему? Потому что тебе этого хочется?

– Потому что это отвратительно, – прошипела она; слеза все-таки стекла по щеке. – Вся власть у тебя, но этого я тебе не дам.

Отвернувшись, она поднялась по лестнице и вошла в свою комнату. Там было пусто: Адена на ночь перенесли в детскую. И нельзя было пойти к нему; нужно было сохранять видимость, что она настоящая жена Саида.

Хлоя села перед резным туалетным столиком.

Значит, спать не придется. Но к Саиду она не пойдет.

У Саида было тяжело на душе. Он не знал, что вызвало такую реакцию, но видел, – это было что-то серьезное. Что-то, что Хлоя скрывала от мира. Порождение боли.

Саид угадывал знакомую боль. В его случае она была так сильна, что все нервные окончания пережгло. Он исцелился, но перестал чувствовать. Навсегда.

Раны Хлои были свежими, и боль еще не прошла.

Он долго стоял в коридоре, решая, что делать. Нужно пойти за Хлоей. Потому что она страдает. Потому что она его жена. И потому что впервые за очень долгое время он хотел сделать то, что правильно – не с точки зрения чести или общего блага, а для одного человека.

Он постучал в дверь спальни Хлои. Ничего не услышав, он сообразил – возможно, она думает, что стучит прислуга.

– Это я, – сказал он.

– Зачем ты пришел? – жалобно спросила она.

– Нам нужно поговорить.

– Ну входи. Нельзя, чтобы тебя застукали в коридоре.

В груди у Саида что-то странно сжалось, когда он вошел и увидел Хлою у туалетного столика: колени подтянуты к груди, белое платье стелется по полу вокруг.

– Что случилось?

– Я же объяснила.

– Ты просто повторила то, что всегда говоришь. Все у тебя сводится к тому, что я неандерталец. И пытаюсь тебя контролировать. Поверь мне, если бы я пытался, ты бы это заметила.

Она покраснела.

– Но ты… мог бы. У тебя столько власти и силы, Саид. Я не могу дать тебе больше.

– Влечение между нами взаимное, – сказал Саид, не зная, зачем ее уговаривает, но чувствуя, что это необходимо. – А значит, у тебя тоже есть власть надо мной. Власть заставить меня потерять голову, как несколько минут назад.

– Я не…

Саид пересек комнату и опустился перед ней на колени, взял за подбородок.

– Саид, я не могу…

Потянувшись, Саид поймал ее губы своими, быстро целуя, демонстрируя, какие чувства она вызывает. Когда поцелуй закончился, он тяжело дышал, сердце отчаянно билось. Он не помнил другой женщины, чьи поцелуи производили бы такое впечатление.

Ему всегда было легко добиться секса. Женщинам нравилось сочетание красоты и власти, поэтому каждый раз, когда ему хотелось секса, он его получал. Поцелуи всегда были лишь прелюдией.

Но с Хлоей ему хотелось растягивать их, наслаждаться ими. Пока она не расслабится. Не начнет просить большего. Его фантазии изменились. Раньше ему действительно хотелось ее контролировать. Использовать для своего удовольствия. Теперь он не знал, как думать о таком, когда Хлоя сидит перед ним, такая уязвимая, что может сломаться от грубого прикосновения? Его охватила нежность, чувство настолько чуждое, что казалось, с ним это впервые. Он не знал, что все еще на него способен.

Только Сура раньше вызывала у него такие чувства. С тех пор они никогда не возникали. Саид ждал, что мысль о потерянной женщине и ребенке заглушит его, но этого не случилось. И Саид рассердился.

– Посмотри на меня, – зарычал он.

Хлоя подчинилась.

– Почему ты меня боишься?

– Не боюсь. – Грудь Хлои поднялась от резкого вздоха.

– Боишься.

– Не тебя, – едва слышно прошептала она. – Мужчин.

Признание шокировало его.

– Всех?

– Мужчин, у которых есть власть. Которым нравится власть.

– Какой мужчина не любит власть?

– Бывает по-разному. Одно дело, когда нравится… контроль над своей жизнью, что ли. Конечно, это приятно. Мне нравится. Нравилось. Теперь мне его не хватает.

– Тебе кажется, сейчас его нет?

– Ты знаешь, что нет.

Саид кивнул, и Хлоя продолжила:

– Но есть такие… такие мужчины, которым нравится контролировать других. Использовать свою власть. И есть женщины, которые им позволяют. Из-за страсти. Вот чего я боюсь.

Саид все знал о таких людях. Они были среди тех, кто правили странами, и ему приходилось с ними воевать. И в тюрьмах… такие люди управляли тюрьмами. Им нравилось видеть чужую боль. Нравилось ее причинять. Он провел год в руках такого безумца. И его тошнило от того, что Хлоя видела в нем такого мужчину. А то, что ей приходилось с такими сталкиваться, вызывало приступ бешенства.

– Кто причинил тебе боль, Хлоя? – Он знал, что голос выдает жажду крови, выдает его ярость. Вот и хорошо. Пусть Хлоя их слышит. Пусть знает, что, если это в его власти, мужчина, который посмел прикоснуться к ней хоть пальцем, умрет от его руки.

Хлоя поморгала:

– Я… он никогда меня не трогал. До сих пор гадаю – почему. Но думаю, им обоим жилось лучше, когда они меня игнорировали.

– Кто?

– Мои родители. Мой отец. Он… – Хлоя глубоко вздохнула. – Одно из моих первых воспоминаний – я не могла что-то достать из холодильника: я была очень маленькой. Я искала маму, чтобы она достала мне еду. Вошла в ее комнату и увидела, как отец хватает ее за плечи и швыряет об шкаф. Она ударилась головой об угол и упала. У меня сотни таких воспоминаний. Как отец бьет мать, как она ходит в синяках. Лежит без сознания. И еще сотни воспоминаний, как они целуются. Как занимаются сексом в коридоре, не обращая внимания на то, что я могу на них наткнуться. – Она выдохнула, протяжно и прерывисто. – Это было ужасно. Его власть над ней. То, что она ему позволяла. Их страсть.

– Поэтому ты стала ученой?

– В науке есть страсть, но есть и порядок. Наука изучает факты, ищет их. Открывает то, что существует в реальности. Стремится познать мир, вселенную. Понять, как они работают.

– Ты надеялась, что сможешь понять?

– Надеялась, но не смогла. Пока не смогла. Может, никогда не пойму. Ответа нет, только эмоции. А эмоции…

– Не подвластны логике. С этим согласны мы оба.

– Я от всего отказалась ради Адена. – Голос Хлои смягчился. – И это логично. Он не может о себе позаботиться, я ему нужна. Но я не знаю, что заставило мою мать отказаться от человеческого достоинства и держаться за монстра.

– Люди нелогичны, – сказал Саид. – Мы оба это видели. Видели темную сторону человеческого сердца.

– Да, – прошептала Хлоя. – Именно так. И теперь я везде ее вижу.

Саид кивнул:

– Это мудро, но я вижу все не так.

– А как?

– Я не гадаю. Я ищу правду и действую на ее основании. Не трачу время на эмоции, на переживания. Просто уничтожаю эту темноту, когда вижу.

– Знаешь, как сильно я бы этого хотела? – воскликнула Хлоя. – Иногда… я хотела бы быть достаточно сильной, чтобы остановить его. Думала об этом. Фантазировала. А потом однажды спросила мать, почему она не ушла. Она ответила, что удовольствие, которое он доставляет, стоит боли. И я поняла – она не хочет, чтобы он уходил.

– Они все еще вместе.

Хлоя кивнула:

– Но я их не навещаю. Никогда. Все равно что возвращаться в тюрьму.

– Конечно, никто не захочет возвращаться к такому.

Саид знал, какая это пытка – смотреть, как терзают других. Он не раз проходил через это за год в тюрьме. Именно поэтому он никогда не кричал. Хотя молчать научился еще до того. Ему причиняли боль часто, с раннего возраста, пытаясь научиться не ломаться. С тех пор, как у него отняли Суру, он сломался всего один раз. И это тоже привело к катастрофическим последствиям. Он отошел от плана, чтобы не дать врагу захватить человека, и потерял куда больше.

– Не все мужчины такие, Хлоя, – сказал он.

– Я знаю.

– И я не такой.

Хлоя встретила его взгляд.

– Просто… это трудно. Доверять. Логически я понимаю, но…

– Твое тело считает иначе?

Она кивнула.

– Я знаю, каково это, – медленно произнес Саид.

– Ты вообще ничего не чувствуешь?

Саид не задумался, прежде чем ответить.

– Люди рождаются с эмоциями, – сказал он. – С желаниями. Меня лишили этой способности в раннем возрасте. – Перед его внутренним взглядом снова мелькнула Сура, в белом платье и с вуалью на лице; она кричала, пока ее силой усаживали в машину. – Иногда мне так сильно хочется вернуть эту способность, которая у других просто… есть… Все чувствовать тяжело, но не чувствовать ничего – еще тяжелее.

На глазах Хлои выступили слезы. Она не ожидала такого честного признания.

– Но ты же можешь…

– Меня готовили в солдаты, Хлоя. Я ношу в себе чужие мечты. Защищаю ожидания, жизни других. Для моих собственных места не остается. Человек в моем положении не может заботиться о своей жизни, иначе он не сможет делать то, что должен. Не может хотеть. Нуждаться. Любить. Меня переучили. Весьма эффективно.

– Как? – шепотом спросила она.

– Когда я поддавался желанию, мне причиняли боль. Когда я реагировал на боль, причиняли еще больше. Пока наконец я не научился ничего не показывать.

– О нет… Саид, не могли же твои родители такое позволить!

– Меня воспитывали не родители, а дядя. И хотя сейчас его методы ужасают, не могу не признать, что в конечном счете они спасли мне жизнь. Я бы не пережил плен, если бы не такая подготовка. А если бы она закрепилась лучше, я вообще не оказался бы в плену.

– Расскажи мне, – сказала Хлоя.

Он хотел рассказать ей, хотя сам не знал почему.

– Мы проезжали густой лес на пути к вражескому лагерю, чтобы спасти пленных солдат. Это должна была быть секретная операция. Без потерей с обеих сторон. Алик Васин составлял тактический план, а он никогда не ошибается.

– Что произошло?

– Я провалился. Увидел, как двое солдат пытаются изнасиловать женщину, и вышел из укрытия, чтобы их остановить.

– Остановил?

– Больше они ничего не смогут сделать, – сказал Саид мрачно. Он не жалел о том, что с ними сотворил. И никогда не пожалеет.

– Что произошло потом?

– Нас заметили. Многих из моих людей убили. Еще больше взяли в плен, в том числе и меня.

– А женщина… она спаслась?

– Да. – Саид медленно кивнул.

– Ты сделал то, что должен был. Что сделал бы любой порядочный человек.

– Но я не должен быть порядочным человеком, любимая. Я должен быть солдатом. Смотреть на картину в целом. Делать то, что причиняет наименьший вред. Я не сделал этого из-за чувств.

Хлоя покачала головой:

– Ты не мог поступить иначе.

– Должен был.

– Уверена, та женщина так не считает.

– А женщины, чьи мужья не вернулись домой из-за моего решения?

Хлоя опустила голову:

– Я не знаю.

– Такова моя жизнь, Хлоя. Такие решения мне приходится принимать. Поэтому мне нужно было стать сильнее; стать человеком, который руководствуется логикой, а не чувствами.

– Но как же то, что ты хочешь?

– Я даже не знаю, что хочу.

– Должна же у тебя быть цель, видение будущего!

– Я всегда думал, что умру на поле боя. И представить не мог, что Рашид умрет раньше. Это должно было случиться со мной, а не с ним.

– Но ты тоже человек, Саид.

– Я символ, – ответил он. – Как был мой брат, как будет Аден. Но у меня другой смысл. Я не глава государства, не его сердце. У меня не может быть слабостей. Я – сила. Безжалостное возмездие. Защита. Под этим ничего нет. Это и есть я, и если я потерплю неудачу, то же случится со страной. От чувств мало пользы, Хлоя; ты знаешь это лучше многих. Конечно, есть искушение. Но подумать только, сколько боли могут причинить страсти. Что они сделали с твоей семьей.

Хлоя медленно кивнула:

– Я знаю. Я…

– Тогда, шесть лет назад, меня взяли в плен. Я пробыл там год, прежде чем Алик Васин нашел меня и освободил. Меня пытали. Триста шестьдесят пять дней. Каждый день. Пытались меня сломать. Узнать секреты Аттара. Сломить Аттар. Только одно меня спасало: пустота. Глубокая пустота внутри меня, на том месте, где у другого были бы страхи и боль. Я смог принять пустоту и выдержать. Она меня спасла.

А теперь она же его убивала. Хлоя это чувствовала. Ощущала тьму у него внутри. Не понимала, как он еще дышит. Ему удалось то, что она пыталась сделать. Сама Хлоя спряталась в книгах, в науке и логике, но не сумела полностью избавиться от чувств. Она ограничила свои отношения, держалась подальше от мужчин и секса. Но так и не потеряла жажду связи. Любви.

– Саид, мне так жаль…

– Не надо, – сказал он. – Мне не нужна жалость.

– Тогда что тебе нужно? – спросила Хлоя. Его боль терзала ее саму. Она чувствовала все, что не мог чувствовать он, и это ее убивало. Неудивительно, что он предпочитал пустоту. – Что тебе нужно?

Саид прикрыл глаза.

– Не знаю.

– Как ты можешь не знать?

– Это было не важно. – Он снова открыл глаза.

– Но ведь… Было же что-то, чего ты хотел. Любовницы…

– У меня были любовницы, – подтвердил Саид. – Вопрос в том, хотел ли я их. А вот ты… – Саид поймал ее локон. – Могу представить, как мужчина забудет с тобой обо всем. Расскажи мне о своей жизни. Как вышло, что ты и Тамара выросли в таких разных обстоятельствах? Она говорила о своем детстве с радостью.

– Тамара на десять лет старше меня. Ее мать ушла от нашего отца, не стала терпеть. А моя все ему позволяла. Снова и снова. Позволяла избивать ее до потери сознания, потому что не могла вынести разлуку. Он держал ее в плену, обещая удовольствие, такое же сильное, как боль.

– Поэтому ты злишься, когда я к тебе прикасаюсь. – В этот момент Саида переполнял гнев за то, что с ней случилось. Ей нельзя было это видеть. Она была невинным ребенком. Она не заслуживала этого.

– Я злюсь на себя, – прошептала Хлоя; надлом в ее голосе разрывал Саиду сердце. – Ведь я могла бы пойти по ее пути, Саид. Позволить мужчине контролировать мое тело. Вот почему ты в чем-то прав. Безопаснее ничего не чувствовать. Я всегда испытывала эмоции, но никогда…

– Никогда – что? – хрипло спросил он.

– Всегда пыталась подчинить тело разуму, – сказала она. – Не поддаваться… страсти.

Темный жар вспыхнул у него в душе: ему нужно было попробовать ее страсть. Помочь ей освободиться. Оказаться в ее руках. Желание было таким сильным, что Саид не мог ему сопротивляться. Хоть раз оказаться в плену чувств! Его охватило желание. Он взял Хлою за подбородок и наклонился к ней.

– Тогда тебе нужно контролировать страсть.

Глава 10

Хлоя уставилась на него, ее сердце отчаянно билось.

– Что ты имеешь в виду?

– Тебе решать, – хрипло сказал он. – Но я хочу, чтобы поняла – у тебя тоже есть власть. Я дам тебе кое-что. – Саид стянул с нее шелковый шарф и пропустил мягкую ткань сквозь пальцы.

– Что? – сдавленным шепотом спросила Хлоя.

Саид намотал шелк на ладони и натянул.

– Контроль.

– Но… но ты сам сказал, что он нужен тебе.

– И я никогда его добровольно не отдавал. Но сегодня отдам тебе. – Он спустил шарф с левой руки. – Нам нельзя проводить ночь в разных комнатах. Остальные ночи не имеют значения. Правители не делят спальню. Но сегодня мы должны быть вместе.

Хлоя кивнула, не доверяя голосу. Саид заворожил ее, лишил способности сопротивляться.

Саид подошел к гардеробу и открыл дверцы. Внутри была одежда Хлои и несколько традиционных аттарских нарядов. Саид взял красный шарф и намотал на руку.

– Сегодня не произойдет ничего, что ты не хочешь. Все в твоей власти. – Он положил оба шарфа на кровать, расправил, а потом повернулся к ней и стянул рубашку через голову. – Даю тебе слово. Обещание. Я хочу этого, Хлоя.

При виде его тела у Хлои чуть не остановилось сердце. Широкие плечи, гладкие мышцы, темные волосы на рельефной груди, спускающиеся вниз по плоскому животу. Хлоя никогда никого такого не видела. Тела мужчин у факультетского бассейна были разными – от худых до тестообразных, а цвет кожи у них был как рыбье брюхо.

Саид был совсем другим. Бронзовый, подтянутый – воплощение совершенного мужчины.

– Я не… почему ты снимаешь рубашку?

– Потому что сделать это потом будет сложно. – Он сел на край кровати и взял шарфы, протягивая их Хлое.

Подойдя, она забрала их из рук, провела пальцем по шелковой ткани. Саид пронзительно посмотрел на нее:

– Свяжи мне руки.

Она раскрыла рот, ее сердце колотилось.

– Я… Я не могу… что… о чем ты просишь?

Хлоя представляла его в плену, во власти палачей. А теперь он предлагал ей связать себя. Хлою охватил восторг от власти, которую Саид ей давал, от его доверия.

Тем временем Саид перебрался на середину кровати; его мышцы играли при каждом движении. Он вытянул руки перед собой.

– Свяжи меня, а что произойдет дальше – тебе решать.

Горло Хлои перехватило. Страсть толкала ее на действия: связать Саиду руки и провести ночь с мужчиной, находящимся в ее власти. Прикасаться. Изучать.

– Считай, что это научный эксперимент, – сказал Саид хриплым голосом.

– Я физик-теоретик. Я не провожу эксперименты. Я… думаю о том, как они проходят, составляю уравнения. И сейчас могу предположить, что я, ты и пара шарфов могут дать приятный результат. А затем мне надо будет его… записать.

– Звучит не слишком возбуждающе.

– Может, и нет. Зато безопасно.

– В жизни нет ничего безопасного. Думаю, ситуация, в которой мы оказались, это доказывает.

Хлоя посмотрела на шарфы. Он прав. Безопасности не бывает. Планы разваливаются. Люди умирают. Гарантий нет. Раньше Хлоя жила в безопасности – и в страхе. Но это была не настоящая жизнь.

Первые недели с Аденом были страшными, но в итоге окупились сторицей. Любовь, которую она в нем нашла, невозможно описать словами.

А теперь появился Саид. Чувства, которые он пробуждал. Желание. Жажда. Боль, которая пронизывала ее и заставляла желать отказаться от всех рамок, чувствовать себя живой, как никогда. Сейчас она может принять это или сбежать, как обычно. Как делала до Адена. До того, как ее жизнь полностью изменится. Или может продолжать идти вперед.

Хлоя обмотала шелк вокруг руки, как делал раньше Саид, и позволила себе полюбоваться его телом. Ее грудь ныла, между ног горячо пульсировало. Она знала о сексе. Видела, как им занимаются. Видела родителей в «хорошие» моменты, когда страсть вытесняла все.

Но сейчас она могла обладать мужчиной и контролировать его. Укротить его силу, насладиться ею.

– Ложись, – сказала она, не узнавая собственный голос. – И заведи руки за голову.

Саид подчинился, медленно, плавно, не отводя от нее темный взгляд. Улегшись на спину, он вытянул руки за голову; каждая мышца была отчетливо видна, каждый вдох привлекает внимание к идеальным очертаниям тела.

– Ты уверен, что хочешь… этого?

– Я в твоих руках, – ответил Саид.

Хлоя посмотрела в его непроницаемые глаза.

– Клянусь, – сказала она, – я тоже не сделаю ничего против твоего желания.

Казалось бы, глупо говорить большому сильному мужчине, что она о нем позаботится. Но ей нужно было это сказать. Нужно было, чтобы Саид это знал.

Он медленно кивнул, не отводя глаз. Хлоя глубоко вдохнула, встала на колени на краю кровати, наклонилась над Саидом и помедлила:

– Поцелуй меня.

Он подчинился, поднимая голову и обводя языком ее губы. Хлоя ответила на поцелуй, выплескивая в него голод, гнев, страх, отдавая все, что столько времени носила в себе. Через несколько мгновений, отстранившись, она взяла белый шарф, обвила один конец вокруг столбика кровати, а другой – вокруг запястья Саида.

– Удобно? – спросила она.

Саид потянул руку.

– Да, – напряженно сказал он. – Теперь другую.

Хлоя привязала и другую руку.

– Проверь? – попросила она. – Не слишком туго?

– Нет. – Саид покачал головой.

Она протяжно выдохнула и посмотрела на раскинувшегося на кровати мужчину. Конечно, он мог освободиться и уйти, если бы захотел. И это было важно. Потому что, хотя Хлоя и хотела контролировать ситуацию, полное доминирование ей было не нужно. Она не станет тем, что презирала.

– Что теперь? – спросила она.

– Все, что захочешь, – ответил Саид.

В этот момент Хлоя увидела его жажду. Его потребность в том, чтобы она переняла контроль, пусть ненадолго. Сняла с него бремя. Дала ему что-то кроме боли, которую предлагала ему жизнь. Именно это было сейчас нужно ей самой.

– Я не знаю, с чего начать. – Хлоя прижала раскрытую ладонь к его груди, к горячей коже. Она никогда так не прикасалась к мужчине. Ее пальцы дрожали, скользя по его мышцам, по соскам. Она сглотнула. Это эксперимент. Возможность познакомиться с анатомией мужчины. Да, она может отстраниться. Перевести все в область рассудка, где все логично и безопасно. Она ученый. Это научное любопытство. И сегодня она последует зову любопытства. Только и всего. Наука не требует эмоций. Не признает страха. Только факты. Именно это она и делает – собирает факты.

– Ты очень… сильный, – сказала она, водя пальцами по мышцам его живота. – В идеальном физическом состоянии.

Саид хрипло засмеялся.

– Правда?

– Да. – Ее пальцы наткнулись на шрам на животе. – О… У тебя шрамы.

– Их много, – ответил Саид, и Хлоя догадалась – речь не только о тех, что на коже.