Текст книги "Что подскажет сердце"
Автор книги: Мейр Ансворт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
Шарлотта засыпала Гвенни множеством вопросов, пока наконец той не настало время уходить.
В дверях Шарлотта прямо взглянула ей в лицо:
– Скажите, если бы доктор пришел раньше… он мог спасти жизнь Марджи?
Гвенни отвела взгляд и сказала:
– Доктор Уолдрон пришел, как только смог, ведь он был на операции.
– Это не ответ на мой вопрос, – возразила Шарлотта. – Записка была передана доктору Прайсу, как сказал мне посыльный, на пару часов раньше. Если бы он пришел сразу…
Гвенни двинулась к выходу.
– Жизнь приходит, жизнь уходит. Вы можете задавать сотни вопросов, но это не вернет умершую. Пусть душа ее покоится с миром.
Шарлотта смотрела вслед Гвенни, которая направилась к берегу, где в гавани были привязаны рыбачьи лодки. Она видела рыбаков в фуфайках, прислонившихся к стене пристани, видела море – мириады солнечных зайчиков, танцующих на его поверхности. Гвенни была по-своему права. Будет гораздо легче, если она смирится с мыслью, что Марджи отошла в мир иной. Возможно, незачем выяснять, можно ли было избежать этой трагедии, если она дала жизнь ребенку ценой другой жизни.
Спустя два дня поселок прощался с Марджи Ллойд. Траурный кортеж в скорбном молчании проследовал от дома покойной к приземистой церкви на берегу. Плакальщики стояли у могилы под палящим солнцем, а рыбаки пели хором о холмах Иерусалима, и их голоса, смешивающиеся с тихим ропотом волн, уносились ветром ввысь.
После похорон Шарлотта попыталась поговорить с Дэном, но не смогла, настолько он был раздавлен свалившимся на него горем. Кроме необходимых приготовлений к похоронам, в остальном он совершенно замкнулся в себе. Он никого не хотел видеть.
Шарлотта продолжала заботиться о дочке Марджи, а Дерина отреагировала на появление младенца в их доме с равнодушием и раздражением, направленным на Дэна:
– Это ведь его дочка! С какой стати вы будете о ней заботиться?
Шарлотта пыталась оправдать его, но Дерина стояла на своем:
– И другие женщины умирали во время родов, но их мужья сами обо всем заботились, а не просто сидели себе да угрюмо молчали, как Дэн.
– Его состояние нельзя назвать угрюмостью, – возразила Шарлотта. – Надеюсь, он вскоре оправится от потрясения, придет в себя.
– Ведь не оставит же он ребенка здесь навсегда?
Однако, когда в доме почти ежедневно стал появляться Марк, чтобы следить за развитием ребенка, Дерина стала меньше ворчать. Поскольку Гвенни пришлось отправиться на отдаленные от поселка фермы, чтобы принять роды трех женщин, она была не в силах помочь Шарлотте, и та осаждала Марка вопросами и строго придерживалась его советов, так что постепенно дело у нее наладилось и она стала меньше нервничать.
Однажды днем, когда ребенку было уже почти две недели, Дерина ушла к Салли, а к ним, как обычно, заглянул Марк.
Осмотрев ребенка, он объявил, что все идет хорошо.
– Я только что вернулся от Ллойдов и на этот раз застал Дэна дома. – Марк удрученно покачал головой. – С ним просто невозможно говорить о ребенке. Судя по его состоянию, ему было бы лучше, чтобы она вообще не появилась на свет.
– Он о чем-либо спрашивал? – Шарлотта взглянула на Марка. – Есть один вопрос, который я постоянно задаю себе.
– Какой вопрос? – спросил Марк после паузы.
– Почему Марджи Ллойд умерла?
– Вопросы акушерства нелегко объяснить несведущему человеку.
– Разве это не значит, что вы уклоняетесь от ответа?
– А что именно вы хотели бы знать?
– Почему врачу понадобилось столько времени, чтобы прибыть к Марджи Ллойд в ту ночь?
– При родах присутствовала акушерка. Я приехал….
– Но сообщение о начале родов было доставлено гораздо раньше к доктору Прайсу, который обещал прибыть, как только закончит прием. Я никак не могу понять, почему на это понадобилось столько времени…
– У меня была операция в больнице, – сказал Марк. – Я приехал…
– Да, вы приехали, в конце концов… но если бы врач появился раньше, Марджи… миссис Ллойд была бы сегодня жива?
– Это вопрос, на который я не могу ответить. И никто не может. Марджи Ллойд скончалась от сердечного приступа, что может произойти как во время родов, так и при других обстоятельствах, но, по существу, смерть от сердечного приступа совершенно непредсказуема.
– Сердечный приступ! Но если бы доктор Прайс прибыл вовремя… разве это не имело бы значения?
– На такой вопрос не может быть однозначного ответа, – произнес Марк с расстановкой и направился к двери.
– Вы хотите сказать, что не ответите на мой вопрос? – бросила ему вслед Шарлотта.
Он взялся за ручку двери и остановился, задумчиво глядя на нее.
– Вы ставите меня в крайне затруднительное положение, – наконец произнес он.
На мгновение перед взором Шарлотты предстала Марджи такой, какой она была накануне смерти, здоровой и счастливой, ожидающей рождения своего ребенка.
– Считаю своим долгом сообщить вам, доктор Уолдрон, что я намерена выяснить, можно ли было спасти жизнь миссис Ллойд.
– Это выяснить невозможно, мисс Лаури, – холодно ответил Марк и вышел, хлопнув дверью.
Глава 5
– Говорят, Дэн Ллойд не желает видеть своего ребенка, – сказала Дерина, наблюдая за Шарлоттой, которая купала малютку. – А поскольку в семье некому о нем заботиться, его отдадут в сиротский приют.
Вытирая полотенцем ножки девочки, Шарлотта бросила на нее встревоженный взгляд:
– Кто говорит?
Дерина пожала плечами:
– Многие в поселке… Кэтрин, например, которая носит воду. Она много чего знает, эта Кэтрин…
Шарлотта сняла с решетки камина пупочный бандаж, которая там согревался, обернула его вокруг животика малютки, придержала ладонью дрыгающие ножки и надела на девочку ночную рубашку, после чего прижала ее к груди.
Упоминание Дерины о сиротском приюте болезненно отдалось в ее душе. Она любила эту крошечную дочку Дэна Ллойда и Марджи и заботилась о ней уже не только из доброты. Нужно попросить доктора Уолдрона поговорить с Дэном.
Во время очередного визита Марка к ребенку Шарлотта рассказала ему о слухах, которые ходят в поселке. После выпада Шарлотты относительно смерти Марджи он заходил уже несколько раз, но держал себя более сдержанно и официально.
– Я захожу к Дэну каждый раз по дороге сюда, – сказал Марк. – Все это время он почти ничего не ест и до сих пор мучается бессонницей. И если я попробую заговорить с ним о ребенке… – Марк замолчал и быстро взглянул на Шарлотту. – Я думаю… А вам не кажется, что вы сумеете на него повлиять? Что, если вам пойти и поговорить с ним?
– Спросить, как он намерен поступить с ребенком?
Марк кивнул.
– Так или иначе, но скоро придется решать этот вопрос, и решение зависит от него.
– Я попробую, – тихо сказала Шарлотта.
Она решила пойти к Дэну в тот же вечер, зная, что рыбаки не выйдут в море до отлива. Когда она сказала Дерине, куда собирается, та удивленно вытаращила на нее глаза.
– Ваш приход ничего не изменит. Он не станет слушать вас.
Скрывая раздражение, Шарлотта возразила:
– Может, и станет – ведь я дружила с Марджи… и была с ней в ту ночь.
Направляясь по мысу к коттеджу Дэна, Шарлотта думала, что Дерина, вероятно, права, но считала себя обязанной хотя бы попробовать установить контакт с Дэном.
Она несколько раз постучала в дверь, прежде чем Дэн открыл ей. Она была поражена его видом. Потускневшие глаза, впавшие небритые щеки… Он угрюмо посмотрел на нее.
– Можно мне войти? Я хочу поговорить с вами.
Дэн посторонился, пропуская ее в кухню. Она села рядом с потухшим камином, увидела потемневшую медь, заржавленные решетки камина, грязный пол и на всем толстый слой пыли.
– Вы пришли насчет денег? – Он снял с каминной полки жестяную коробку и высыпал на стол груду меди, серебра и соверен, золотую монету в один фунт стерлингов.
Шарлотта недоумевающе посмотрела на деньги:
– Какие деньги?
– Плата за то, что вы ухаживаете за ребенком.
– Мне не нужно за это платить, Дэн. Я пришла не за деньгами.
– Тогда зачем же? – мрачно произнес он.
– Я пришла спросить, что будет с ребенком… Есть ли у вас какие-либо планы.
– Для неугодных младенцев существуют специальные заведения… я сам в таком вырос.
– И вы собираетесь отправить туда свою собственную дочку, зная, каково ей там будет?
– Мне не нужна дочь, раз у меня нет жены. Если бы не ребенок, Марджи была бы сейчас здесь.
Он обвел унылым взглядом кухню, и Шарлотта поняла, что с утратой Марджи он потерял все, что имело для него значение. Сердце ее дрогнуло от сочувствия к этому взрослому осиротевшему ребенку.
– Марджи хотела бы, чтобы ребенка вырастили вы, Дэн.
Он стоял к ней спиной, глядя на море. Возможно, Марджи своей нежностью обволакивала его таким защитным коконом привязанности, что сейчас, без нее, он вернулся опять в состояние своего детства, когда его никто не любил, а он жаждал любви, но сам не мог ее дать.
– В этом нет смысла. Мне не нужен этот ребенок, и у меня нет семьи, чтобы забрать ее, а семья Марджи… Там и так уже полный дом. Я поговорю с доктором, все устрою…
Он собрал монеты со стола и протянул ей.
– Мне не нужны деньги, я уже сказала. – Шарлотта покачала головой. – Я уже… люблю малышку и считаю, что вы, отец, должны хотя бы взглянуть на нее перед тем, как решать ее будущее.
– Мне очень жаль, но вам незачем было приходить.
Она оставила его стоящим около двери и поняла, что не смогла достучаться до его разума, погруженного в глубочайшую скорбь и тоску по жене. Но вместо того чтобы вернуться по мысу к себе, она спустилась на берег, решив зайти к Цецилии Уинн и посоветоваться с ней.
Оставшись одна, Дерина не могла выйти из дома из-за спящего ребенка, поэтому встала коленями на скамейку у окна и принялась смотреть на дорогу, ведущую к пристани. Рыбаки насаживали наживки на удочки и разбирали сети. Старые моряки, как обычно, стояли, прислонившись к стене дамбы, покуривали, погруженные в созерцание моря, глиняные трубки. Несколько отдыхающих вышли из гостиницы и направились к берегу, и она напрягала зрение, чтобы рассмотреть наряды женщин. Через некоторое время на дороге показался один из знакомых ей рыбаков, который шел вразвалку, как все моряки, и насвистывал.
– Привет, Дерина! Ты, как всегда, хорошеешь!
– А ты наглеешь, – отбрила его она.
– Как насчет того, чтобы в следующую среду поехать на ярмарку? Говорят, там будет полно всякой всячины. А на поляне у Пенгарта… и карусель, и бросание кокосов в мишень…
– С тобой? – Она ухитрилась вложить в это коротенькое слово и насмешку, и все свое кокетство.
– А почему бы и нет?
Склонив голову на плечо, Дерина окинула его оценивающим взглядом. Потом отошла от окна и бросила через плечо:
– Дам тебе знать, если пойду. Может, и соглашусь.
Обойдя стол, она заглянула в колыбель. Девочка проснулась, таращила круглые глазенки и сосала палец. Дерина нагнулась и убрала пальчик. Девочка ухватилась крохотной ручонкой за палец Дерины, и та просияла от удовольствия.
– Ты у нас красавица, – заворковала она. – Очень похожа на своего папу… он у тебя такой красивый. Только он плохой дядя… не хочет тебя!
Она стояла над колыбелью и говорила всякие нежные глупости малышке, которая не сводила с нее глаз. Освободив наконец свой палец, она поправила подушку, потеплее укрыла малышку и смотрела, как у нее сонно закрылись глазки.
– Это секрет, но ты мне очень нравишься! – нежно прошептала она.
В комнате стемнело, и Дерина решила зажечь лампу, но обнаружила, что там нет масла, поэтому пошла за ним в сарай. Возвращаясь, она вздрогнула, увидев мужчину в дверном проеме, который вел в коридор. Всмотревшись в полумрак, девушка узнала его.
– Дэн! – Она инстинктивно попятилась, стараясь встать между ним и колыбелью.
Он взял у нее жестянку с маслом.
– Для лампы?
Она кивнула, и он налил в лампу масла, зажег фитиль. В комнате стало светло, и Дэн показался ей совсем диким. Дерина испугалась.
– Отойди! – приказал он. – Дай мне заглянуть в колыбель.
– Нет! – Она стояла перед колыбелью, не подпуская его.
Он шагнул вперед, схватил ее за плечо и оттолкнул. Но она сразу повернулась и вцепилась в него.
– Ты не должен касаться этого ребенка! – заявила она.
Он снова оттолкнул ее и, усмехнувшись, сказал:
– Это мой ребенок, и нечего мне тут указывать, что мне делать.
– Ничего не скажешь, хороший отец! Оставил девочку здесь, не заботишься, даже не пришел посмотреть, какая она.
Его лицо потемнело от гнева, и он занес было руку, словно собираясь ударить ее, но опомнился и произнес с расстановкой:
– Говорю тебе, нечего мной командовать! Какое тебе дело до детей… до моего или любого другого ребенка. Ты только и умеешь, что вертеть хвостом! Это у тебя здорово выходит. Если уж на то пошло, что ты вообще знаешь о жизни… и о смерти!
Дерина вскинула голову.
– Ну, если ты так считаешь… – произнесла она в раздумье и подошла к окну.
Дэн с растерянным лицом склонился над колыбелью, потом достал из кармана кожаный мешочек и бросил его на стол.
– Это деньги, – резко сказал он. – Мисс Лаури… Шарлотта приходила ко мне… Она их не взяла. Но я должен заплатить…
Дерина обернулась и прищурилась:
– Думаешь, все дело в деньгах? Ты же ничего не понимаешь!
– Замолчи! – рявкнул он. – Это не твое дело!
Из колыбели послышался плач.
– Вот! – взорвалась Дерина. – Ты разбудил ребенка!
Она подбежала к колыбели и начала покачивать ее ногой. Дэн стал мерить шагами комнату. Вскоре ребенок затих, а Дерина подошла к Дэну и сказала:
– Иди-ка ты домой, вот и весь мой сказ!
Через мгновение за ним захлопнулась дверь. Она задумчиво посмотрела на ребенка и произнесла в вслух:
– Интересно, зачем он приходил?
Шарлотта сидела на диване в кухне Цецилии Уинн и рассказывала о своем посещении Дэна Ллойда.
– У меня сердце разрывается, когда я думаю, что малышку могут отдать в сиротский приют, – сказала она.
– Особенно когда подумаешь, что Дэн может снова жениться… – заметила Цецилия.
– Жениться?..
– А почему нет? Он молодой, симпатичный мужчина.
– А до тех пор?
– Да, это проблема. К несчастью, вы нас оставите, и тогда… – Цецилия Уинн задумчиво смотрела на потрескивающие в камине поленья. – Вероятно, Дерина не сможет заботиться о девочке?
– Дерина! Да она едва ее замечает, а уж ухаживать за ней… – Шарлотта пожала плечами.
– А вообще было бы неплохо, если бы она взяла заботу о ребенке на себя.
– Я, конечно, попробую ее заинтересовать, но вряд ли что-либо получится.
Миссис Уинн вопросительно взглянула на нее.
– Видите ли, хотя в настоящее время я отвечаю за дом, я знаю, что Дерина с трудом выносит мое присутствие. Не думаю, чтобы она согласилась на любое мое предложение.
Цецилия Уинн кивнула.
– Тогда посмотрим, что я могу сделать.
– И есть еще одна проблема, – медленно произнесла Шарлотта. – Вероятно, более важная… касающаяся причины смерти Марджи.
Миссис Уинн настороженно взглянула на нее.
– Я по-прежнему думаю, что ее можно было бы спасти… если бы доктор Прайс пришел вовремя.
– Доктор Прайс?
Шарлотта кивнула и все объяснила. Когда она закончила, Цецилия Уинн некоторое время молчала.
– Конечно, муж… Дэн Ллойд… должен был немедленно подать заявление… предъявить обвинение, если угодно, хотя это очень серьезный вопрос, – произнесла она после продолжительной паузы.
– Я с вами согласна, – кивнула Шарлотта. – Но Дэн сразу после несчастья перестал общаться с людьми, а поскольку женщины действительно иногда умирают во время родов, думаю, ему и в голову не пришла мысль о небрежности со стороны врача.
– Но…
– Я все равно хочу получить объяснение, почему доктор Прайс так и не пришел на вызов. Ему же сказали, что положение очень тяжелое.
– А вы спрашивали у доктора Уолдрона?
– Да, но он отказался дать мне определенный ответ.
– Может быть, он таким образом выгораживает доктора Прайса, – задумчиво произнесла миссис Уинн.
– Мне об этом ничего не известно, – заметила Шарлотта. – Но подобная трагедия может повториться. Я решительно настроена выяснить, как это случилось.
Цецилия Уинн встала с дивана, пошевелила дрова в камине и подвесила над огнем чайник.
– Думаю, было бы ошибкой поднимать шум, – заметила она.
– Шум по поводу смерти, которую можно было бы избежать?!
– Мы не знаем, что случилось с Марджи Ллойд, а доктор Прайс практикует здесь уже долгие годы. Даже если иногда он и допускает какие-либо ошибки, вам не удастся заставить коренных жителей поселка давать против него показания. Тем более что многие из них получают помощь от совета попечителей округа, куда входят те же самые лица, которые назначили в наш поселок доктора Прайса.
– Все это весьма смахивает на коррумпированность должностных лиц! – заявила Шарлотта.
– Может быть, – сказала миссис Уинн. – Но за один день невозможно изменить укоренившиеся в поселке отношения. Вы – горожанка, а здесь жизнь идет неторопливая, привязанности людей глубоки, и не так-то просто понять мотивы, которыми они руководствуются.
– Все, что я знаю, – сказала Шарлотта, поднимаясь, – это то, что Марджи умерла мучительной смертью, о которой я никогда не забуду.
Цецилия Уинн придержала Шарлотту за руку и, глядя ей прямо в глаза, произнесла:
– Не думайте, что мы такие бесчувственные. Никакие расследования не вернут Марджи Ллойд, и вы можете стать причиной неприятностей, о которых пожалеете. Например, поставите в очень затруднительное положение доктора Уолдрона.
Шарлотта нахмурилась. Может быть, именно Марк является причиной такого отношения к проблеме со стороны миссис Уинн? Не опасается ли она оказывать поддержку любым действиям, которые могут его задеть?
– Я знаю, что будет много препятствий, – твердо сказала Шарлотта. – Но я решительно настроена установить истину.
Цецилия Уинн вздохнула:
– Если я смогу чем-либо помочь ребенку… Это дело другое.
Шарлотта ушла от нее грустная и неудовлетворенная. Она предпочла бы, чтобы миссис Уинн была в числе ее союзников.
Дерина встретила ее в очень оживленном настроении.
– Пока вас не было, к нам приходил Дэн.
– И что? – Шарлотта взглянула на спящего ребенка.
– Я пыталась не подпустить его к колыбели. Я сказала ему все, что я о нем думаю, и о том, что он бросил собственного ребенка!
Шарлотта смотрела на нее с удивлением и тревогой.
– Не слишком ли это жестоко? Умерла Марджи, а ты грубо третируешь его.
– Зато вы слишком уж мягкая, – возразила Дерина и протянула кожаный мешочек, который оставил Дэн. – Вот, это он принес деньги. Очень нужно, сказала я ему. Он так разозлился! Нужно было видеть, как он здесь расхаживал… прямо как тигр в клетке!
– Он приходил только для того, чтобы оставить деньги?
– Не знаю… Но он постоял у колыбели и разглядывал ребенка. Мне кажется, Дэну было любопытно увидеть дочку. Пора уже ему стать разумнее, – сказала Дерина с нажимом в голосе и вышла из кухни с чайником в руке.
В субботу, ближе к вечеру, Дерина отправилась на ярмарку, и Шарлотта осталась с ребенком одна. Она уселась за стол, взяла перо, пузырек с чернилами и в приступила к написанию письма Эдварду.
Оказалось, не так-то просто было сочинить это письмо. Она надумала спросить Эдварда, могут ли они удочерить дочку Ллойдов, и мысль о том, что девочка останется у нее, согревала ей сердце. Со стороны Дэна, разумеется, возражений не будет, и таким образом она выполнит свой долг перед Марджи. У нее есть деньги в банке – Эдвард об этом знает. Так разве можно найти для них лучшее применение? И хотя идея удочерения казалась ей безупречной, она затруднялась письменно изложить ее. То и дело она представляла себе лицо Эдварда и начинала во всем сомневаться.
Она уже в пятый раз скомкала написанное и начала снова. И как раз тогда, когда план стал представляться ей нереальным, до нее донесся стук ворот и почти сразу же в комнату ворвался Дэн Ллойд. Его возбужденный вид сначала заставил ее подумать, что он пьян – он так грубо схватил ее за руку, что она закричала от боли. Затем, когда он резко повернул ее лицом к себе, она увидела, что глаза у него полыхают яростью.
Сердце у нее отчаянно билось, но она попыталась скрыть тревогу.
– В чем дело, Дэн?
– В ту ночь, когда Марджи умерла, и вы были там… – Он перевел дыхание. – Когда вы послали за доктором?
Шарлотта вырвала у него руку. Так вот в чем дело!
Она подробно все ему рассказала, ответила на все его вопросы, которыми он то и дело прерывал ее. Он снова пришел в бешенство:
– И доктор Прайс так и не пришел… Никто не пришел, пока не стало слишком поздно!
Она имела возможность отвечать уклончиво на его вопросы, убедить его не поднимать шума – отчасти потому, что в ней самой росла склонность к этому, – но внезапно обрадовалась, что наконец-то нашла себе союзника, человека, который действительно любил Марджи.
– Но как… как вы об этом узнали?
– Соседский мальчик, который отнес доктору записку, мне обо всем рассказал. Доктор Прайс… доктор Прайс… – бессознательно повторял он. – По его вине умерла моя Марджи! Господи, да я сверну ему шею!
Он стукнул кулаком по столу, перевернув чернильницу. Шарлотта сдернула скатерть, промокнула чернила, и тут вдруг Дэн бросился к выходу. Она успела добежать туда раньше и загородила собой дверь.
– Куда вы?
– Прочь с дороги! К доктору Прайсу, конечно. Он ответит за это!
Дэн попытался оттолкнуть ее, но она схватила его за руку.
– Послушайте, Дэн, я на вашей стороне в этом…
– Вы мне ничего не говорили…
– А с вами никто не мог говорить, Дэн, – напомнила она ему. – Я пыталась с вами поговорить. Я сама намеревалась выяснить правду о смерти Марджи, но этот способ… ваш способ… это неправильно. Мы должны поступить иначе… потребовать расследования.
С минуту Он тупо смотрел на нее, затем вырвал руку, оттолкнул Шарлотту и открыл дверь. Держась за косяк, он процедил:
– А я намерен действовать по-своему – как я это представляю! Не так, как это делают женщины. Умерла моя жена! Она не должна была умереть. И кое-кто должен за это ответить…
Он выбежал, оставив Шарлотту в страшной тревоге при мысли о том, что может произойти.
Марк только что закончил прием пациентов, который продолжался дольше, чем обычно. Во время приема ему показалось, что доктор Прайс прошел к себе, но он его не видел. Марк вымыл руки и вытирал их полотенцем, собираясь запереть входную дверь, когда услышал, как она стукнула.
Через мгновение в приемную ворвался Дэн Ллойд – задыхаясь, весь покрытый пылью, с яростью во взгляде.
– Мне нужно видеть доктора Прайса, немедленно! – заявил он.
Марк загородил ему дорогу.
– Зачем? – спокойно спросил он. – Сегодня я веду прием.
Дэн огляделся.
– Та дверь… – Он кивнул на дверь, ведущую в дом, и шагнул к ней. – Это к нему?
И опять Марк встал перед ним.
– Дэн Ллойд, успокойтесь! Здесь я главный. Сядьте. А теперь скажите мне – в чем дело и почему вы пришли?
– Я пришел, потому что доктор Прайс все равно что убил мою жену. Я пришел совершить правосудие!
Он вскочил и направился к двери.
– Стойте! Это я занимался вашей женой.
– Знаю… только было слишком поздно. Почему доктор Прайс не пришел, когда его вызвали? Скажите мне это?
Пока Марк раздумывал, как поступить, Дэн распахнул дверь и выскочил в коридор, но Марк догнал его. В этот момент из столовой в коридор вышел доктор Прайс.
– Почему вы… – Сжав кулаки, Дэн едва не ударил старого доктора, но Марк схватил его за правую руку выше локтя и вывернул ее за спину так ловко, что Дэн, издав крик боли, рухнул на колени.
Марк крепко держал его.
– Если станете вырываться… предупреждаю… я ее сломаю!
– Что это еще… за скандал? – Доктор Прайс сурово посмотрел на Марка. – Для врача крайне недостойное поведение… да еще у меня в доме!
– Я защищаю вас от того, что может оказаться весьма серьезным скандалом, – сдержанно ответил Марк.
На следующее утро, надев большой клетчатый передник, Шарлотта занялась в кухне чисткой медной и серебряной посуды, а Дерина, воспользовавшись тем, что кто-то согласился довезти ее до ближайшего городка Пенгарта, где она собиралась купить шелк на платье и ленты, уехала. Шарлотта увидела в окно, что двуколка Марка подкатила к их дому, но не ожидала, что он так быстро войдет.
– Это вы послали вчера вечером ко мне Дэна? – требовательно спросил он.
Шарлотта положила медный подсвечник, стянула рабочие перчатки и покачала головой:
– Я его не посылала, даже пыталась его отговорить от этой затеи.
Марк смотрел на нее с сомнением.
– Но вы же на его стороне, не правда ли?
– Разумеется. И рада, что Дэн наконец знает, что…
– Это вы ему сказали?! – прервал ее Марк.
– Нет, не я. Когда он пришел сюда, он уже все знал. Я только честно ответила на его вопросы.
– Другими словами – вы разожгли его ярость.
– Это несправедливо с вашей стороны! – холодно сказала она.
– Может, вам будет интересно узнать, что я, едва успел уберечь доктора Прайса от серьезных увечий.
– Вы должны понимать, что я против жестоких мер, но я считаю, что Дэн имеет право встретиться с доктором Прайсом и выяснить, почему… – Она замолчала, потом добавила: – Людям нужен врач, на которого они могут положиться.
– Я с вами согласен. Но очень важно не подорвать доверие потенциальных пациентов к лечащему врачу. И так довольно трудно убедить их приходить на прием, возможно, отчасти потому, что они боятся расходов. Но, кроме того, они проявляют неоправданное упрямство и часто позволяют болезни зайти слишком далеко, когда уже поздно ее лечить. Вы просто не понимаете, с какими трудностями приходится сталкиваться врачам.
– И все равно я настаиваю, что людям нужен врач, на которого они могут положиться. Я не считаю доктора Прайса…
– Я знаю, что вы хотите сказать. Это очень опасное заявление, и я предостерегаю вас – никому его не повторяйте.
По лицу Марка Шарлотта видела, что он с трудом сдерживает гнев.
– Думаю, вы защищаете честь мундира и, возможно, кого-то покрываете…
– Вы имеете право на собственное мнение, но должен вам еще раз посоветовать соблюдать осторожность в высказывании его другим. И конечно, вы не местная… Не забывайте об этом.
Ничего себе! Марджи погибла по чьей-то вине, а она должна помалкивать?
– Я буду делать то, что считаю нужным, – спокойно сказала она, подошла к окну и остановилась там, повернувшись спиной к Марку.
Марк молчал и долго смотрел на ее силуэт на фоне окна, на решительную позу. Потом вышел, хлопнув дверью, и быстрой походкой направился к воротам.
После его ухода Шарлотта снова принялась за уборку, она работала автоматически, мысленно снова и снова переживая весь разговор с Марком Уолдроном.
Она почти закончила свое занятие, когда пришел почтальон и протянул ей конверт со штемпелем Хаддстоуна. Поняв, что письмо от Эдварда, Шарлотта торопливо вскрыла конверт и быстро прочла письмо, потом перечитала еще раз. Эдвард писал:
«Я не вижу, что твоя дружба с матерью девочки является достаточной причиной для желания удочерить ее. Наверняка со временем отец ребенка преодолеет свое равнодушие и захочет, чтобы девочка находилась с ним. А если этого не произойдет, устроит так, чтобы за ним как следует позаботились где-либо в другом месте. Разве у них нет родственников? Не думаю, чтобы твое предложение было разумным… Больше того, я настолько возражаю против него, что намерен приехать к тебе, как только смогу вырваться».
Шарлотта опустилась на стул с письмом в руке. Эдвард считает ее идею легкомысленной, он определенно не хочет, чтобы она удочерила девочку. Марк Уолдрон тоже против нее… Внезапно к Шарлотте вернулось то состояние крайнего одиночества, которое преследовало ее после смерти родителей.
Она едва успела убрать письмо в конверт, когда появилась Салли с выстиранным бельем. Шарлотта вдруг вспомнила, что давно хотела кое о чем расспросить прачку. Дело касалось того дня, когда она заходила к Салли, а ее дочь лежала больная. Того самого дня, когда на ее глазах Марк Уолдрон вылил, содержимое аптечного пузырька, уверенный, что его никто не видит.
Некоторое время она выслушивала сплетни Салли о жителях поселка, угостила ее чашкой чаю, а затем завела разговор о дочери, о которой Салли готова была говорить без конца.
– В тот раз, когда ваша дочь заболела, к ней приходил доктор Прайс?
– Да… да. Сначала пришел он, но его лекарство… вроде как почти и не помогло ей. Тогда уже пришел доктор Уолдрон и дал ей что-то другое. Такое розовое… Я помню. И ей сразу стало лучше.
– А что стало с лекарством доктора Прайса? – спросила Шарлотта.
Салли немного подумала, потом покачала головой:
– Доктор Уолдрон сказал, что пришлет ей новое лекарство, и выполнил обещание.
– А что стало с тем лекарством?
Салли снова покачала головой:
– Ой, я и не знаю. Наверное, я его выбросила.
Не желая дальнейшими расспросами возбудить подозрение Салли, Шарлотта перевела, разговор на другие темы. Однако, хотя она и была уверена, что вылитое Марком лекарство было то самое, которое выписал доктор Прайс, у нее не было доказательств.
Она припомнила разговоры в поселке о двух-трех случаях, которые указывали на небрежность доктора Прайса, – ребенку, страдающему от боли в животе, он послал микстуру от кашля; как-то раз прописал мазь, которая вызывала раздражение кожи, а не заживление. Она решила выяснить все обстоятельства, ставшие причиной этих разговоров. Но сначала ей нужно повидать Дэна, заручиться его поддержкой и попытаться заставить его действовать цивилизованным способом. События, происшедшие накануне и сегодня утром, вызвали у нее сильную головную боль. Будет неплохо прогуляться одной по берегу моря, решила она.
Она дождалась, когда вернулась из Пенгарта Дерина. Раскладывая на столе свои покупки, Дерина внимательно посмотрела на нее.
– Вы такая бледная? – спросила она. – Вы не заболели?
– Нет, просто у меня болит голова. Если ты присмотришь за малышкой, пойду немного подышу воздухом.
Выходя из дома, она оглянулась и увидела, как Дерина смотрит ей вслед с растерянным видом.
Шарлотта медленно шла по мысу среди зарослей вереска, направляясь к коттеджу Дэна.
Торопиться ей было ни к чему, и она пошла медленнее, потом спустилась на берег и села на валун. Соленый запах моря, крики птиц в высоком синем небе, равномерный шум волн – все это благотворно подействовало на нее. Она встала и направилась дальше.
Выстроившиеся в ряд коттеджи казались пустыми. Застанет ли она Дэна? Когда никто не ответил на ее стук в дверь, она толкнула ее, и дверь распахнулась. Шарлотта вошла в дом.
Пару раз она позвала Дэна, но ответа не последовало. Внутри было еще хуже, чем в последний раз, когда она приходила поговорить с ним. Как изменился этот дом по сравнению с тем, каким был при жизни Марджи! И как, наверное, тяжело Дэну видеть его в таком запустении! А может, он даже не замечает этого? Говорят, он отказался от предложения соседей помочь ему.
Вероятно, вид передника, который висел рядом с буфетом, навел Шарлотту на мысль навести порядок. Забыв на время о своей миссии, думая только о том, чтобы побыстрее справиться с беспорядком, она сняла пальто и шляпу, надела передник и стала искать тряпки и мыло.
