Текст книги "Что подскажет сердце"
Автор книги: Мейр Ансворт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
– Я так замерзла, пока шла сюда. Может, предложишь мне чашку чая? А хочешь, я сама его приготовлю. – Она шагнула по направлению к кухне, которая находилась за спиной Дэна. Он попятился, и она усмехнулась:
– Боишься меня, да? Даже смешно, до чего же женатые мужчины трусливы!
– Я не трус и вовсе тебя не боюсь, – угрюмо заметил он.
Он следил, как она наполнила чайник водой из ведра, затем прошла мимо, коснувшись его, поставила чайник на огонь, бросив на него небрежный взгляд.
– Вчера мы ездили на пикник, – сообщила она.
– Миссис Прайс, Шарлотта, доктор Уолдрон и я.
– Ах вот оно что! – Он пожал плечами. – Какой смысл в этих пикниках? Только пустая трата времени… Глупая это затея.
– Не такая уж глупая, Дэн Ллойд! Во время пикника лучше узнаешь людей. Иногда выходят замуж за тех, с кем познакомились на пикнике.
– Господи! Вечно ты болтаешь всякий вздор. Уж не собираешься ли ты замуж за доктора Уолдрона?
– А что здесь такого – выйти замуж за доктора Уолдрона?
Дэн расхохотался:
– Ты… жена доктора Уолдрона?! Да ведь он гораздо старше тебя! Если бы ты еще сказала, что Шарлотта Лаури выйдет за него замуж… А на тебя-то он и не смотрит!
Уязвленная Дерина побледнела.
– Почему это он на меня не смотрит? – прищурилась она. – Почему? Говори! На меня смотрят очень даже многие… Например, ты сам, Дэн Ллойд… Только потому, что теперь ты женат, ты боишься…
Он схватил ее за руки и так их стиснул, что она вскрикнула от боли.
– Ну-ка повтори! – потребовал Дэн. – Повтори, что я боюсь!
Дерина стала вырываться, и прядь ее волос коснулась его лица. В следующее мгновение он обнял ее и прижал к себе.
– Ты сама напрашиваешься! – усмехнулся он. – Ты сама…
Отчасти испуганная, она хотела что-то возразить, но, уступив его поцелуям, обвила руками его за шею.
Никто из них не слышал и не видел, как в кухне появилась Марджи и кинулась к закипевшему чайнику.
Дэн ахнул и бросился к жене:
– Марджи! Марджи! Ты должна понять…
Марджи сняла с каминной полки красную чайницу.
– Думаю, я тебя понимаю, Дэн, – спокойно произнесла она.
Глава 4
Уступившую тишину нарушали только звук льющейся в заварной чайник воды, позвякивание чашек и скрип выдвинутого ящика, из которого Марджи достала чайные ложки.
Дерина, дрожащей рукой откинув со лба волосы, смотрела, как Марджи принесла из кладовой молоко и разлила чай по чашкам. Смысл появления на столе трех чашек только сейчас до нее дошел, и она испугалась.
– Нет, – сказала она, порываясь к двери. – Я не могу остаться.
– Садись! – Марджи указала на стул возле камина.
Дерина автоматически повиновалась и, не поднимая глаз, приняла протянутую ей чашку, Дэн так и застыл, стоя у двери.
– Чаю, Дэн? – Марджи протянула ему чашку.
Он покачал головой, повернулся и скрылся за кухонной дверью, хлопнув ею.
Сидя напротив Дерины, Марджи пила чай. Украдкой бросив на нее взгляд, Дерина увидела, какая она бледная и усталая. Она предпочла бы, чтобы Марджи хоть что-нибудь сказала, чем вот так сидеть и спокойно пить чай.
– Ну, – наконец произнесла Марджи, – что ты можешь сказать в свое оправдание?
Дерина задумалась. А что она может сказать?
Марджи продолжала:
– Ты не имела права заходить сюда в мое отсутствие, приставать к Дэну…
Это показалось Дерине настолько несправедливым, что она вскочила:
– Я шла к тебе, а не к нему! Это может подтвердить Шарлотта. Я принесла детские пеленки и распашонки, которые она сшила.
– Я не дошла до вашего дома, – устало сказала Марджи. – Но даже если ты говоришь правду, ты не должна была пользоваться…
– Почему ты все время обвиняешь меня? Дэн… Это он…
Марджи покачала головой:
– Я знаю Дэна. А поскольку ты, как и я, женщина, то знаю и тебя. Тебе хорошо известно, что женатые мужчины иногда не прочь приволокнуться за молодыми, особенно когда их жёны ждут ребенка…
Дерина смутилась, и Марджи это поняла. Хорошенькая девушка… Дэн, на мгновение уступивший искушению… И, тем не менее, в этот момент она испытывала неприязнь к Дерине с ее стройностью, контрастирующей с собственной неуклюжестью. Она постаралась скрыть эти чувства.
– Думаю, теперь тебе лучше уйти, – сказала она. – Поблагодари Шарлотту за вещи. Я посмотрю их потом.
Дерина задержалась у выхода.
– Ты ничего не скажешь Шарлотте?
– А что я ей должна сказать?
Дерина помедлила, затем пожала плечами и вышла.
Марджи уронила голову на стол и заплакала.
На следующее утро Шарлотта спустилась в кухню и увидела полную корзину белья. Накануне его должна была забрать в стирку Салли, но она не появилась и не прислала никакой записки. Шарлотта взглянула на сидящую у окна Дерина, непривычно тихую и прилежно занимающуюся шитьем. Вчера она вернулась от Марджи в странном настроении – мрачная и неразговорчивая. Шарлотта так и не смогла добиться от нее ответа, что думает Марджи по поводу отосланных ей крошечных распашонок.
– Я ухожу… – сказала Шарлотта, развязывая передник.
– К Марджи? – быстро спросила Дерина.
– Нет, к Салли. Хочу выяснить, почему она не пришла за бельем, – ответила Шарлотта, обернувшись.
– А-а! – Дерина снова опустила голову, но Шарлотта успела заметить промелькнувший у нее в глазах испуг.
Идя по улице к дому Салли, Шарлотта раздумывала, не случилось ли чего вчера у Марджи, отчего Дерина и ведет себя так необычно.
Придя к прачке, она узнала, что Гвендолин, единственная дочь Салли, которая работала служанкой на ближней ферме, лежит в постели больная. Салли пригласила ее в дом взглянуть на дочь.
– Дочка больна уже несколько, дней… Высокая температура… и такая слабость.
– А вы вызвали врача?
– Не сразу, – ответила Салли. – Я думала, что ей помогут травы из моего сада. Потом послала записку, и приехал доктор Прайс – дал ей какое-то лекарство, но ей ничуть не лучше.
– Он приедет еще раз?
– Да, сказал, что приедет сегодня.
Войдя в кухню, Шарлотта задержала дыхание. О господи, какая духотища! Она выглянула в окно, выходящее в сад.
– Это здесь вы выращиваете свои травы?
Салли повела ее в сад, где увитая розами ограда тянулась вокруг лужайки, на которой вперемежку росли и овощи, и цветы. Даже на небольшой, вымощенной плитками дорожке в щели пробивались ромашки.
– В высушенном виде из ромашки получается очень полезный и вкусный чай, – заметила Салли. – А вот понюхайте эти цветы! – Она раздвинула серые листья, оторвала желтый цветок и протянула Шарлотте. – Это полынь, отлично очищающая желудок. Я давала Гвендолин отвар, обычно он помогает.
Из дома ее позвал чей-то голос.
– Ой, как я рада! – воскликнула Салли. – На этот раз приехал доктор Уолдрон. Надеюсь, уж он-то поможет моей девочке. – И она поспешила в дом.
Шарлотта стала прохаживаться по саду. В воздухе пряно пахло цветущими растениями с преобладающим запахом розы, пригретые солнцем, непрестанно жужжали пчелы, над цветами кружились бабочки.
Шарлотта стояла за живой изгородью, когда увидела на пороге кухни Марка Уолдрона, вытаскивающего пробку из пузырька, по-видимому, с каким-то лекарством. Понюхав содержимое, он вылил жидкость на землю, а затем вернулся в дом.
Шарлотта была озадачена. Неужели он вылил домашнее снадобье Салли? Она задумчиво растирала в пальцах пахнущие лимоном листья, когда из дома снова вышел Марк и подошел к ней.
– Салли только что сказала мне, что вы здесь. Вы все это время были в саду?
– Да, осматривала растения, которые выращивает Салли. Некоторые из них я узнала – чабрец шалфей, ломонос…
– М-да, – рассеянно отозвался он. – У нее большие запасы лекарственных трав.
– А они не могут повредить ей или дочке?
– Эти не могут. Но бывают такие стадии болезни, когда больному нужны более эффективные средства.
– А ее дочка… Она выздоровеет?
– Конечно. Но думаю, Салли придется несколько дней за ней как следует поухаживать.
Они направились в дом, и Марку пришлось нагнуть голову, чтобы не задеть пучки сохнущих растений, свисающие с балки. Стряхнув с волос сухие листочки, он усмехнулся:
– Ох, уж эти мне доморощенные лекарства!
Салли взяла его за руку и повела в кладовую с каменным полом, где показала горшки с сухими стеблями.
– Надеюсь, вы их различаете? – заметил Марк. – И что вы делаете с ними потом?
– О, мы с Гвендолин легко в них разбираемся. Просто завариваем себе чай, когда захотим. Иногда относим горшок к чаю соседям.
Шарлотта слушала их разговор, помня о том, что Марк вылил содержимое какого-то пузырька.
– А не лучше было бы закрыть настойку пробкой и приклеить этикетку? – предложила она.
Салли пожала плечами:
– Настойки лучше держать свежими в горшке. Мы всегда можем добавить их в чай, если захотим. Или возьмем и выльем. В саду полно растений.
Марк обернулся к Шарлотте:
– Могу подвезти вас к дороге. Мне нужно заехать к паре пациентов в поселке.
Она приняла его предложение. Они направились к двуколке у уехали, провожаемые взглядом Салли.
– Может, мне не стоило предлагать подвезти вас, – усмехнулся Марк. – Салли и без того любительница распускать разные слухи, а уж сейчас… когда увидела, как вы уезжаете со мной…
– Я рада, что мне не пришлось идти пешком по такой жаре, – сдержанно заметила Шарлотта.
Двуколка подскакивала на узкой дороге мимо заборов, почти полностью скрытых жимолостью и шиповником, а обочины поражали буйством диких цветов – похожими на пики стеблями наперстянки, кипреем, нежно трепещущими колокольчиками.
– Как приятно ехать не одному! – признался Марк.
– Иногда, – согласилась Шарлотта. – Хотелось бы мне иметь свою коляску, чтобы разъезжать по окрестностям. Боюсь, пешком мне никогда их не обойти, и даже на рыночном фургоне далеко не заберешься.
– Вы ведь еще нескоро уедете? – спросил Марк.
– Точного срока пока назвать не могу, – ответила Шарлотта, помолчав. – Но Эдвард… мистер Блейк хочет, чтобы я не очень задерживалась с возвращением домой. Я буду жить у его тетки, пока…
– Пока что?
Она едва не сказала «пока не выйду замуж», но вдруг поняла, что во время приезда Эдварда эта тема между ними не поднималась.
– Пока ничего не решено, – в замешательстве добавила она.
Марк хранил молчание, а Шарлотте внезапно вспомнились угрюмые улицы Хаддстоуна с грохотом трамваев и вечным смогом. Она вздохнула. Разве можно сравнивать сельское приволье и городскую сутолоку?
– А вы всегда здесь жили? – спросила она.
– Нет, но знаю эти места с самого детства. Мы каждый год приезжали сюда с родителями на время отпуска. Ходили под парусом, ловили рыбу… чаще всего на западном побережье, где растут огромные лавры, защищаемые от непогоды песчаными дюнами. Мы снимали коттедж. А потом, когда доктор Прайс, знакомый моего отца, предложил мне место своего помощника, я с радостью согласился вернуться сюда.
От местных жителей Шарлотта знала, что ему приходится очень много работать.
– И вы не жалеете, что вернулись сюда? А где вы теперь проводите отпуск?
Он засмеялся:
– Теперь у меня не бывает отпуска. Зачем он мне, если я имею возможность время от времени заняться рыбалкой, устроить пикник на природе. Как и вы, я мечтаю осмотреть еще раз древние руины и прочие достопримечательности. Работать в таком месте одно удовольствие. Я не смог бы вернуться в… – Он замолчал и покосился на нее.
– Вы хотели сказать, в город?
– Я вдруг сообразил, что именно это вам и предстоит. Но может, вам нравится жить в городе…
– Все дело в том, Марк, что моя привязанность к Портвену совсем не напоминает чувства людей, приезжающих сюда в отпуск или…
– Значит, у вас и в самом деле останутся о нем хорошие воспоминания? – Он улыбнулся. – Приезжайте сюда, когда вам надоест ваш город. Ваш муж сможет нанять коляску, и вы с ним объездите все окрестности. А пока мы на время прервем нашу беседу. – Двуколка остановилась возле белого фермерского домика. – Я скоро вернусь, – бросил он уходя.
Глядя ему вслед, Шарлотта думала о том, что в этом дне есть нечто особенное и что этот мужчина, который сейчас удаляется от нее размашистой походкой, не просто врач, который вылечил ее и помог ей задержаться здесь на время.
Скоро он вернулся и сообщил, что должен нанести визит на ферму, расположенную в миле от Портвена.
– Мне хотелось бы, чтобы вы съездили со мной, – сказал он. – Миссис Уинн не только моя пациентка, но и друг. Болезнь у нее не очень серьезная, но я все равно стараюсь повидать ее всякий раз, когда оказываюсь неподалеку. Вы с ней Незнакомы, потому что она только на днях вернулась из Лондона. Недавно она овдовела, хотя еще и молода, а ферма досталась ей в наследство от мужа.
Они свернули с проселочной дороги и поехали по грунтовке к ферме. С восхищением глядя на открывшуюся ее взору картину, Шарлотта затаила дыхание. Белоснежный дом с синей черепичной крышей… Небольшие строения, скрытые купами деревьев с искривленными ветром стволами, а за ними обрыв… Все это на фоне светло-лазурного моря с разбросанными по нему крошечными островками, с далеким мысом, за которыми в дымке проступали очертания гор, казалось бесценным пейзажем кисти великого мастера.
– Боже мой… жить здесь и каждый день смотреть на такую красоту… каждый день! – воскликнула Шарлотта.
Снизу до них доносились шум моря, гудки судов, и для Шарлотты эта картина стала самым ярким и запоминающимся моментом дня, который принес ей глубочайшее наслаждение оттого, что ей представилась возможность поделиться с Марком переполняющим душу восторгом от этой невыразимой красоты и гармонии.
У дверей дома она увидела невысокую и стройную молодую женщину, почти одних с ней лет, с изящными чертами лица и живыми темными глазами.
Марк познакомил женщин.
– А я о вас слышала, мисс Лаури, – сказала Цецилия Уинн. – Я рада, что доктор Уолдрон привез вас ко мне. Вы, конечно, не откажетесь от чашки чая…
Сидя возле камина, Шарлотта смотрела, как хозяйка накрывала стол. Она чувствовала, что от быстрых глаз Цецилии ничего не скроется, и поймала на себе ее проницательный взгляд, когда стала объяснить причину своего прихода к Салли, как там оказался Марк и как он предложил подвезти ее.
– У женщины, которая приходит ко мне убираться, заболел сын… очень сильно кашляет, – сказала миссис Уинн. – Вы об этом знаете? – Она взглянула на Марка, тот, покачав головой, заметил:
– Доктор Прайс навещает его, не так ли?
– Да, навещает, – сказала Цецилия Уинн и отрезала для Шарлотты кусок бисквита. – Он прописал ему какое-то лекарство, но мальчик по-прежнему с каждым днем слабеет, а кашель не ослабевает.
– Мальчик не мой пациент, – заметил Марк. – Хотя, естественно, меня беспокоит его состояние.
– А дочка Салли ваша пациентка? – спросила миссис Уинн.
– Нет, но…
– Тогда не будет никакого вреда, если вы навестите и мальчика, – решительно заявила Цецилия Уинн. – Я знаю, вы скажете, что страшно заняты, но мать так встревожена…
– У детей симптомы болезни меняются день ото дня, – заметил Марк.
Миссис Уинн пожала плечами, а затем спросила, обращаясь к Шарлотте:
– Сколько времени вы здесь намерены провести?
Когда та упомянула об обручении с Эдвардом, миссис Уинн очень удивилась:
– Но у вас нет на пальце обручального кольца?
– Официально мы с ним не помолвлены, – улыбнулась Шарлотта.
– Вы должны непременно еще как-нибудь побывать у меня, – сказала миссис Уинн, когда они прощались. И привезите с собой Дерину – она очень хорошенькая девушка.
У развилки Шарлотта сошла с двуколки.
– Если вы пойдете направо, – сказал Марк, – то вон там сможете спуститься на берег и по нему дойдете до Портвена.
– День был просто необыкновенным, – улыбнулась Шарлотта.
Задумчиво глядя на нее, Марк кивнул.
– Я тоже запомню его, – сказал он, усаживаясь в двуколку.
На берегу Шарлотта встретила Дерину. Та, босая, задумчиво брела по щиколотку в воде и тащила за собой охапку водорослей. Она удивилась, увидев Шарлотту. По дороге к Портвену Шарлотта рассказала Дерине о том, как провела день.
Дерина раздраженно отшвырнула водоросли.
– Как, опять? Вы опять случайно встретились с доктором Уолдроном? Не может этого быть! Вы наверняка знали, что он будет у Салли! Вы специально все подстроили, чтобы встретиться с ним там… а потом поехали с ним кататься и пили чай! Вы коварная женщина… Коварная и безнравственная! – Дерина топнула по песку босой ногой. – Обручены с одним мужчиной, и только потому, что он находится вдали…
Шарлотта схватила Дерину за руку:
– Дерина, опомнись! Ты не права… Я ничего и никогда не делала намеренно. Запомни это…
Дерина потупила голову, Шарлотта вздохнула. До самого дома они шли молча.
С наступлением лета в Портвен стали приезжать в отпуск отдыхающие. К гостинице то и дело подъезжали экипажи. На пляжах стало многолюдно. Многие дамы, сидя на камнях и защищаясь от солнечных лучей изящными зонтиками, беседовали о красоте моря или, поднимая головы от любовных романов, наблюдали, как горничные раскладывают на песке белье для просушки.
Со времени ссоры на берегу Дерина оставалась отчужденно-вежливой, так и не попросив у Шарлотты прощения.
Однажды к их дому подъехала Цецилия Уинн.
– Я приехала забрать вас на экскурсию, – сообщила она Шарлотте. – Доктор Уолдрон сказал, что вы любительница первозданной природы. Дерина тоже может прогуляться с нами. В моей корзинке хватит еды на троих.
Дедина помрачнела, услышав имя доктора, и сдержанно заметила:
– Я достаточно хорошо знаю окрестности, кроме того, мне нужно еще переделать много разных дел, а также сметать юбку.
– Это весьма добродетельное занятие, Дерина, – заметила Цецилия Уинн, склонив голову набок. – А твое шитье не может немного подождать?
– Поедем, Дерина, – сказала Шарлотта.
Но Дерина покачала головой и поднялась наверх.
Выезжая из поселка, миссис Уинн заметила:
– Дерина становится весьма необщительной особой. Что-нибудь произошло?
– Боюсь, я не слишком умело справляюсь с ней, – призналась Шарлотта. – И, похоже, временами она меня буквально не выносит!
Миссис Уинн похлопала Шарлотту по колену, засмеялась и воскликнула:
– Вам следовало бы быть постарше и не такой красавицей!
Шарлотта хотела рассказать ей о ссорах между ней и Дериной, но решила, что это будет неэтично, и промолчала.
– Давайте на время забудем о ней и будем наслаждаться, – предложила Цецилия Уинн.
Они устроили пикник в одной из небольших бухт залива. На высоком берегу в покрывающих дюны зарослях песколюба шуршал ветер, а солнце окрашивало их в золотистый цвет. Перед ними расстилался песчаный пляж, на который набегали мелкие волны, и, стоя в воде на тонких ножках, какие-то птицы копались в песке своими длинными острыми клювами.
– Где-то здесь… вероятно, среди дюн… стоял огромный замок, обиталище принцев, – рассказывала Цецилия Уинн. – И от этого замка не осталось и следа… все похоронено под толстым слоем песка.
– Ваши валлийские принцы знали, где строить себе жилище! – улыбнулась Шарлотта. – Возьмите хоть эту древнюю крепость на утесе, что над карьером…
– Вы уже были там?
– Да, меня познакомил с этой достопримечательностью доктор Уолдрон… – Шарлотта замолчала, увидев, как миссис Уинн смотрит на нее широко открытыми от удивления глазами.
Шарлотта начала поспешно объяснять, как это произошло, но миссис Уинн, казалось, совершенно увлеклась тем, как бы поудачнее нарезать мясо, и ничего не сказала.
Потом они шли по песку у самой кромки воды.
– В детстве я часто приходила сюда, – задумчиво проговорила Цецилия Уинн. – Помню, как мы с Марком шлепали босиком…
– Марк? Вы про доктора Уолдрона?
– Да. Моя семья жила здесь постоянно, а он с родителями приезжал отдыхать.
– Значит, вы знакомы с детства?
– О да! Его семья приезжала сюда каждый год. А потом, когда он вырос, он стал отдыхать в других местах – ездил за границу или к друзьям. Когда у него умер отец, мы с ним долго не виделись. Ботом приехала его мать, и как раз в это время у доктора Прайса умер совладелец клиники. Я предложила матери Марка спросить, не согласится ли он стать партнером доктора Прайса. Он приехал. Вот… – она взглянула на Шарлотту, – я вас во все и посвятила.
Шарлотта подобрала на берегу пригоршню мелких ракушек и стала подбрасывать их на ладони. Ну, не так уж и во все, подумала она. А относительно брака миссис Уинн… о смерти ее мужа? И какие именно отношения связывают сейчас Цецилию Уинн и Марка… просто как между пациенткой и доктором или дружеские? Были ли у нее особые причины предложить ему вернуться на остров? Вдруг устыдившись, Шарлотта стала упрекать себя за любопытство и интерес к личной жизни своей спутницы.
Они возвращались рано вечером. Иногда дорога шла под уклон, и тогда им приходилось с грохотом катиться по тесовым мосткам над широкими и плоскими песчаными устьями ручьев, заросших камышом; в которых копошились дикие утки. Вокруг луж на дороге деловито расхаживали, потряхивая длинными хвостиками, трясогузки. Миссис Уинн повернула коляску к густому кустарнику, откуда вспорхнула стайка соек с задорными хохолками.
– Этот уголок природы такой интересный – сколько здесь всяких птиц и живности! – с грустью произнесла Шарлотта. – Мне кажется, целой жизни не хватит, чтобы познакомиться со всеми обитателями этого края, а мне придется уехать…
Цецилия Уинн натянула поводья и задумчиво произнесла:
– Часто люди сюда приезжают на время, да так и остаются здесь жить. Может быть, и вы…
– Хотите сказать, что и я останусь? – Шарлотта покачала головой. – Нет, я не могу изменить свои планы.
Вернувшись в поселок, Шарлотта застала дом пустым. Немного позже появилась усталая и растрепанная Дерина.
– Я… я ходила погулять, – ответила она на вопросительный взгляд Шарлотты.
Та посмотрела на башмаки Дерины, покрытые густой пылью.
– А мне казалось, что ты занята своим шитьем?
Дерина уставилась рассеянным взглядом на куски ткани, лежавшие на столе, потом схватила их, запихнула в шкаф и убежала наверх.
Шарлотта озадаченно посмотрела ей вслед. За последнее время поведение Дерины становилось все менее понятным. Но в следующий момент она забыла об этом, так как в дверь громко постучали, а потом в коридоре послышались чьи-то шаги. Отворилась дверь кухни, и появилась женщина, в которой Шарлотта узнала соседку Марджи.
– Миссис Ллойд… она просить, чтобы вы прийти, – сказала она на ломаном английском. – Ее муж сейчас рыбак, она начала болеть уже.
Шарлотта застала Марджи в кухне. Та разжигала огонь, чтобы вскипятить воду. В открытую дверь проникал легкий ветерок с моря. Шарлотта сняла с крюка большой котел, наполнила в кухне водой, потом подвесила над огнем.
– Может, вам лечь в постель или хотя бы присесть?
Марджи покачала головой:
– Лучше двигаться. Во всяком случае, так говорят соседки. За этот день я выслушала массу советов.
– Нет, нет! Думаю, миссис Ллойд предпочла бы, чтобы ей помогала я.
Гвенни кивнула:
– Тогда все в порядке. Вам не стоит беспокоиться… У страха, говорят, глаза велики!
– Я приготовлюсь на случай, если вы меня позовете, – сказала Шарлотта.
– Хорошо, милочка. – Гвенни снова двинулась к лестнице. – Поддерживайте огонь и следите, чтобы все время была горячая вода.
Громкий стук в дверь заставил Шарлотту вздрогнуть. Открыв дверь, она увидела мальчугана, который задыхался, очевидно, от бега.
– Доктор Прайс просил сказать миссис Ллойд, что он придет сразу же, как закроется амбулатория, – торопливо выпалил он.
– Доктор Прайс? А там не было доктора Уолдрона?
– Доктор Уолдрон уехал в больницу делать операцию. Доктор Прайс сказал, что приедет вместо него.
Поблагодарив посыльного, Шарлотта закрыла дверь и посмотрела на часы. Доктор Прайс уже давно должен был прийти! Доктор Прайс… Марджи расстроится. Шарлотта поднялась наверх, слыша, как кричит и стонет Марджи… Схватки. Она приоткрыла дверь и бросила взгляд на лицо на подушке – посеревшее, мокрое от пота.
К ней подошла Гвенни.
– Что там доктор?
Шарлотта передала сообщение посыльного, и Гвенни сжала губы.
– Старый доктор не торопится, – проворчала она погодя. – Как следует вымойте руки и приготовьтесь принести мне горячей воды, если я позову….
Шарлотта спустилась вниз и села ждать.
Незадолго до полуночи ветер усилился и стал с силой рвать окна и двери. Завывание ветра навевало страх. Шарлотта вспомнила роковую ночь и закрыла уши руками, но тут на пороге возникла Гвенни и потребовала горячей воды.
– Держите себя в руках, – добавила она. – Забудьте обо всем и помните, что нужно помочь появиться на свет ребенку.
Шарлотта налила в таз горячей воды и пошла в спальню. Бросив взгляд на искаженное от боли лицо Марджи, она старалась больше не смотреть на него. Марджи металась в кровати, заламывая руки, которые с силой удерживала Гвенни, одновременно дававшая Шарлотте указания, которые требовалось выполнять без промедления.
Когда измученная Марджи упала на подушки и крики ее затихли, наступившая тишина показалась Шарлотте еще более устрашающей.
– О, она не… она не…
Гвенни выпрямилась и пристально посмотрела на Шарлотту:
– Нет, нет! Просто выдохлась, но мне нужен доктор. Этот случай не для меня. Марджи нужен хлороформ. Иногда это помогает… когда…
– Вы хотите сказать…
– Тихо! – Гвенни подняла голову.
За воем ветра обе услышали стук копыт, потом лязг ворот… затем шаги…
При виде появившегося в дверях доктора Уолдрона ощущение Шарлотты, будто она присутствует при настоящем кошмаре, исчезло. Марк бросил быстрый взгляд на Марджи, задал пару вопросов Гвенни и погрузил руки в таз с горячей водой, который она ему протянула. Затем он посмотрел на Шарлотту и тихо сказал:
– А вы спускайтесь вниз, кипятите воду и приготовьте детское приданое. Идите же!
В кухне Шарлотта выполнила указания Марка, затем подбросила в огонь дров и наполнила углями каменную грелку для колыбели. Потом заварила чай, налила себе чашку и села в кресло. Господи, помоги Марджи, молилась она, поглядывая на часы.
Небо как раз стало бледнеть от первых лучей рассвета, когда сверху донесся крик новорожденного.
Шарлотта вскочила. Вытерев нежданные слезы, она достала из колыбели согретые пеленки и одеяльце. Она собиралась подняться наверх, когда дверь спальни открылась и вниз медленно спустился Марк.
– Вам пока лучше не ходить туда, – сказал он, забирая детские вещи. – А скоро… чашка чаю… и еще что-либо посущественнее будет очень кстати, – добавил Марк и торопливо вернулся в спальню.
Шарлотта была поражена его видом – он выглядел невероятно утомленным.
Она поискала в кладовке яйца. Может, взбить их с молоком?..
Марк спустился вниз, один.
– Я отнесу чай для Гвенни.
Шарлотта подала поднос с чаем и сандвичами и, когда он вернулся, предложила ему взбитые с молоком яйца.
– Я и сам часто рекомендую этот напиток, – заметил он и сделал глоток. – С вашей стороны весьма любезно, что вы об этом подумали. Собственно, я ничего не ел с самого утра… то есть со вчерашнего дня.
Он опустился на стул у стола. Девушка подвинула ему тарелку с сандвичами. Она о многом хотела бы его спросить, но один вопрос буквально трепетал у нее на губах.
Вскоре он поднял глаза и встретился с ее вопрошающим взглядом.
– Девочка, – произнес он, – хорошая и, по-видимому, здоровая. – Марк отодвинул тарелку, встал, посмотрел в упор на Шарлотту и тихо произнес:
– А мать спасти было невозможно.
Шарлотта упала бы, не подхвати он ее.
– Простите. Мне не нужно было так сразу… Гвенни сказала, что вы ей помогали. Для вас это была долгая и трудная ночь, а теперь еще… это.
Шарлотта наконец осознала, какое несчастье произошло. Она вцепилась в Марка, заглянула ему в лицо.
– Неужели… совсем ничего… нельзя было сделать?
– Я сделал все, что мог! – сказал он с расстановкой.
– Она так мучилась… – всхлипнула она.
– Шарлотта… – Он усадил ее в кресло, сел рядом с ней на стул и взял ее за руку. – Вы потеряли хорошего друга. Я понимаю, что вы чувствуете. Поверьте, я сделал все, что только возможно…
Она кивнула, глядя на огонь и чувствуя, что присутствие Марка, его голос и прикосновение руки смягчают ее душевную боль.
Наверху послышался шум, затем тяжелые шаги, и с лестницы осторожно спустилась Гвенни с ребенком на руках.
Глаза Шарлотты застелил туман, когда она встала и взглянула на новорожденную. Господи, бедная сиротка! Гвенни уложила ребенка в колыбель, затем посмотрела на часы.
– Флотилия рыбаков вернется с приливом сразу после рассвета, – сказала она.
– Я и Гвенни останемся здесь, – заявил Марк. – А вам, Шарлотта, думаю, лучше вернуться домой.
Шарлотта кивнула. Да, ей лучше уйти! Шарлотта опасалась, что не вынесет того момента, когда Дэну, сообщат страшную новость. Завтра, послезавтра она сможет помочь… но не сейчас.
Она отклонила предложение Марка проводить ее и с лампой в руке пошла к себе через спящий поселок. Проблески света с моря пронизывали темноту. Лодки рыбаков уже направлялись к берегу, и в одной из них находился отец только что родившегося ребенка. Он заплатил за свою дочь смертью жены!
На следующий день Шарлотта проснулась около полудня и, спустившись вниз, нашла записку от Дерины, в которой она сообщала, что пошла в поселок, в магазин.
Все еще совершенно разбитая, Шарлотта заканчивала завтракать, когда услышала на дорожке звуки шагов.
Она открыла дверь и увидела направляющуюся к ней процессию. Первой шла Гвенни с каким-то свертком в руках, за ней – друг Дэна, тоже рыбак, который нес колыбель, а за ним мальчик с плетеной корзиной.
Из свертка в руках Гвенни послышался плач.
– Ребенок! – ахнула Шарлотта. – Вы принесли ребенка!
Гвенни вошла в дом и села на стул, баюкая малютку.
– Сегодня утром вернулся Дэн. Он воспринял все очень тяжело. Мы с доктором ничего не могли с ним поделать. Доктор ушел рано… сказал, чтобы пока вас не беспокоили… но чтобы позже я принесла к вам ребенка. Понимаете, я тоже не могу там оставаться. Вот-вот начнутся роды у другой женщины.
Дэн Ллойд только что вышел из дома, и Шарлотта поблагодарила приятеля Дэна и соседского мальчика, закрыла за ними дверь.
– Но, Гвенни, я абсолютно не знаю, как обращаться с такими младенцами. А у них нет каких-либо родственников… или друзей? – спросила Шарлотта, но тут же вспомнила, что Марджи приехала сюда из Южного Уэльса, а Дэн рос сиротой, с…
– У них почти нет друзей, – сказала Гвенни. – А семья Марджи, говорят, где-то на юге… Так вот, насчет кормления…
Не давая Шарлотте и слова вставить, Гвенни научала объяснять, как нужно кормить ребенка.
– И может, нам удастся найти кормилицу. Я, к примеру, поищу… Доктор сказал, что зайдет. Держите девочку в тепле. Это самое главное, за чем нужно следить. – Гвенни пристально посмотрела Шарлотте в глаза. – Вы ее примете?
Воспоминание о Марджи отбросило прочь все сомнения Шарлотты. Она представила себе Марджи, сидящей в кухне за шитьем приданого для своего будущего ребенка…
– Да, я позабочусь о девочке до того времени, когда можно будет все устроить. – Шарлотта взяла ребенка и бережно уложила в колыбель, стоящую возле камина. Взглянув на крохотные сжатые кулачки, она испытала искреннее сочувствие к этой малышке, лишившейся материнской любви.
