Текст книги "Академия Хиллкроуз #искусство выживания (СИ)"
Автор книги: Мэй Кин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Глава 1.
Я сижу на деревянном мостике, обняв колени руками, и смотрю на воду, в которой вместо собственного отражения вижу своих родителей, когда под крупными каплями дождя поверхность покрывается рябью. Воспоминание вспышкой проносится по воде, под оглушающие раскаты грома, и я, словно наяву вижу, как родители смеются надо мной, стоя на берегу в обнимку.
Тогда я пыталась поймать бабочку, чтобы понять, как работают её крылышки. А в итоге упала в озеро, подцепив лярейку – разновидность местных лягушек, которые до боли приставучие создания, скажу я вам. Поэтому, стоя в воде, я ещё несколько минут пыталась отцепить от себя эту мерзость со скользкими лапками и длинным проворным хвостиком, который то и дело цепляется за тебя. Однако вместо того, чтобы избавиться от этой заразы, меня окружили её подружки, облепив всё лицо!..
Родители долго хохотали, вспоминая выражение моего лица, когда я едва ли не натирала кожу амфорным маслом, чтобы как следует дезинфицировать её после этих тварей.
Сегодня ровно десять лет, с тех пор как их не стало.
Десять лет, с тех пор как в моём сердце появилась пустота…
– Кейла! Вот ты где! Могла бы предупредить меня, чтобы я не искал тебя по всему поместью! И почему ты сидишь под дождём? Ты же насквозь промокла! – неожиданно слышу за спиной знакомый ворчливый голос, и недовольно хмурюсь.
Терпеть не могу, когда мешают моему уединению. И он прекрасно об этом знает!
Я резко оборачиваюсь назад, не обращая внимания на то, что одежда порядком сковывает движения, облепив тело, и смотрю в пронзительные голубые глаза.
– Перестань. Твой взгляд на меня не действует. Я уже давно выработал на него иммунитет, – насмешливо отвечает он, переминаясь с ноги на ногу, стоя под прозрачным куполом, защищающим его от дождя.
Я, хмыкнув, усмехаюсь. А затем снова отворачиваюсь, глядя на беспокойное небо, затянутое плотными тучами. Изредка в этой гуще проносятся яркие всполохи молний, которые освещают тёмное, беспросветное полотно…
– Кей-й-ла…– недовольно протягивает он, продолжая стоять позади меня, чем начинает раздражать ещё больше. – Даже, если ты заболеешь, то все равно поедешь в Айстридж. Правда жить будешь в лазарете, вместо уютной комнаты в общежитии, – спокойным голосом произносит этот мужчина. Однако я улавливаю в его интонации ироничные нотки.
Тяжело вздыхаю, последний раз провожу рукой по воде, создавая волны, запоминая её особый аромат, так хорошо смешавшийся с привкусом детства. А затем поднимаюсь.
Надо признать, он прав. И смысл в его словах однозначно есть.
Мне придётся поехать в Айстридж…
Я оборачиваюсь назад.
Мы встречаемся взглядами.
Мой – изумрудный, с проблесками янтаря. И его – чистейший голубой.
Проходит пару секунд, и мы начинаем улыбаться. Губы с каждой секундой всё больше растягиваются в улыбке, далеко напоминающей детство…
Он мотает головой из стороны в сторону, а затем протягивает мне свою руку.
С минуту я смотрю на неё, раздумывая из-за упрямства, которого во мне хоть отбавляй, когда капли воды стекают с моих волос, падая на одежду. А затем всё же протягиваю свою ладонь.
Он быстро притягивает меня к себе под купол и, приобняв за плечи, произносит, мотая головой из стороны в сторону:
– Ну и упрямая же ты…
– Вся в тебя, – насмешливо говорю я, прекрасно зная характер этого мужчины. И пускай в высшем обществе он пытается быть сдержанным и почтительным – на самом деле тот ещё беспризорник. Если, так кончено, можно выразиться о собственном дяде, которому тридцать пять лет от роду.
Он закатывает глаза. Длинные ресницы насмешливо трепещут, когда я фыркаю, зная его талант обольщать женщин.
– Маленькая подхалимка, – констатирует он, когда мы движемся в сторону поместья.
Однако вместо очередной ехидной реплики, с ответным эпитетом, как это происходит всегда, я вдруг произношу, глядя на небосклон, в котором, кажется, утонула целая вечность:
– Я скучаю по ним…
Рэймонд обнимает меня крепче, прижав к себе, и произносит, когда перед нами уже высится величественное поместье рода – де Мэйлоу:
– Я тоже, Кей. Я тоже…
Его голос всегда выдаёт его истинные эмоции. Правда, если он того действительно хочет. И сейчас я слышу эту горечь, грусть и…нехватку. Нехватку их обоих…
Привычно преодолев подъездные дорожки, мы сворачиваем через аллею. Проходим пару метров и оказываемся на заднем дворе.
Я тут же выбегаю из-под купола и захожу в дом, правда с запасного выхода.
Трясу головой, пытаясь стряхнуть с волос лишние капли воды и перевожу взгляд на дядю. Его купол тут же исчезает, стоит ему щелкнуть пальцами. Он смотрит на часы на своей руке, а затем констатирует:
– У тебя есть тридцать минут, чтобы привести себя в порядок. А затем мы отправляемся в путь.
Я хмурюсь.
– Ты уверен, что мне обязательно надо туда ехать?
Он тяжело вздыхает, устало потерев переносицу, и снова смотрит на меня.
– Мы уже говорили об этом. Там ты будешь в безопасности.
– На виду у всех? – скептически вздёрнув бровь, спрашиваю я с нескрываемым сомнением.
– Именно так чаще всего мы много не замечаем, – философски изрекает он, и я поджимаю губы, кивнув.
– Хорошо. Всё ясно.
Я разворачиваюсь, собираясь подняться в свою комнату, чтобы до конца упаковать вещи, которые ещё не успела положить. Но, по правде говоря, я просто оттягивала этот момент, наивно пологая, что смогу выкрутиться. Только, в конченом итоге, всё против меня. Так было с самого рождения. Но тогда со мной были родители, которые защищали меня всеми способами и оберегали, как могли. Однако теперь…
Теперь у меня лишь Рэймонд. И я до конца своих дней буду благодарна ему, что он решил взвалить на себя такой груз, осмелившись взять меня под свою опеку. Хотя нам и пришлось повозиться с документами, дабы никто не заподозрил лишнего. Того, что знать посторонним, а, если быть точнее – всем, кроме дяди, противопоказано.
Рэй – единственный, кто знает мою тайну. И я верю, что в конце концов он останется единственным. Иначе…
Лучше не думать о том, что будет иначе.
Мотнув головой, отгоняю невесёлые мысли, впервые за долгое время, позволив себе раскиснуть, позабыв все наставления и уроки с детства. Обернувшись, делаю шаг вперёд, но вдруг слышу:
– Кей…
Оборачиваюсь, чтобы снова посмотреть на Рэя.
– Для тебя это лучший вариант.
– Я знаю… Знаю.
– У них прекрасная защита, оберегающая студентов от посторонних посягательств и…
– Рэй…– устало выдыхаю я, ведь мы проходили это много раз. Точнее Рэй, много раз описывал мне плюсы данного решения. – Я всё понимаю.
– Тогда прошу тебя, – Он подходит ближе и заглядывает в мои глаза. Так, как это умеет только он. Чтобы пробирало до мозга костей, – держи себя в руках.
Я усмехаюсь.
– Как и всегда. Это мой конек, – подмигиваю.
– Да, но…
– Поверь, я понимаю, что в моих же интересах не высовываться лишний раз.
Он кивает.
– За это время многое изменится. Вот увидишь. Я сделаю так, что тебе больше ничего не будет угрожать. А пока… Получи хорошее образование, научись чему-то новому, повеселись, заведи друзей, наконец. – Он улыбается.
– И?
– Что? – Он в недоумение вздергивает кустистые брови.
– Наставления, касающиеся второй половинки, будут? – насмешливо спрашиваю я, зная, что именно в этой теме он теряется, когда дело касается меня. Хотя не так давно мне исполнилось двадцать. Что означало, галочка в пункте «совершеннолетие» – поставлена!
– Э…А нужно? – Его взгляд выражает полную растерянность, и я усмехаюсь, хлопаю его по плечу, а затем говорю:
– Не парься. Я пошутила.
– Кей! – восклицает он, когда я почти выхожу из кухни.
– Ну, что?!
– Нет. Ничего, – в конце концов, мотнув головой, произносит он.
Я насмешливо киваю и наконец следую в коридор, откуда выхожу на огромную лестницу, с широкими ступенями, которых здесь не меньше пятидесяти.
Можно, конечно, воспользоваться магией. Но я настолько эмоционально выжата, что даже не хочется заморачиваться.
Преодолев всё это величественное убранство, я наконец захожу в свою комнату. Взгляд тут же падает на прикроватную тумбочку, где стоит фотография. Недолго думая, я подхожу к ней и беру рамку в руки. Провожу кончиками пальцев по снимку, и он тут же приходит в движение.
Я задорно смеюсь, сидя на руках у мамы, а папа качает нас на широких, увитых плющом, качелях, когда с дерева опадают лепестки цветов, гонимые летним ветерком.
На этой фотографии мне пять лет…
Резко мотаю головой, поставив фотографию на место и снимаю кофту, скинув её на пол. Затем следует футболка, джинсы и нижние белье. Подхватив со стула полотенце, следую в ванную комнату. Скептически оглядываю себя в зеркале. Длинные, слегка завитые волосы, темного цвета, который мама частенько называла как – цвет ночного неба. Большие изумрудные глаза, в обрамлении длинных пушистых ресниц. Маленькие, но пухлые губы. Бледная кожа. Сильно выпирающие ключицы, острые плечи. Родинка, в виде маленькой звездочки, прямо возле сердца. И ключ… Маленький непримечательный ключик из серебра на длинной тоненькой цепочке, который со мной с рождения, потому что мама всегда запрещала снимать его, говоря, что однажды – он станет моим спасением…
Всё это я вижу с самого рождения, как только научилась понимать этот мир. Но каждый раз мне хочется разбить собственное отражение. Ведь я принесла столько бед. Я принесла столько боли…
Руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Я хватаюсь руками о раковину, до боли впиваясь пальцами в холодный мрамор, продолжая смотреть на себя в зеркале в упор. Взгляд мимолётом падает на золотистые ножницы, которые лежат на полке. Недолго думая, я хватаю их, а затем одним касанием обрезаю волосы по плечи.
Мама бы не одобрила такого поступка.
В древние времена это считалось позором. Позором для нашего рода. Только вот…
Хм. Её нет. Её больше нет.
Никого больше нет.
Так к чему эти правила?!
К чёрту их!
Улыбнувшись, я переступаю раскинувшиеся на полу локоны, и захожу в ванну. Она холодная. Такая же, как и моё сердце. Но я тут же поворачиваю кран и включаю горячую воду, которая стремительно согревает озябшие конечности, заставляя меня блаженно прикрыть глаза.
Говорят: «От себя уйти невозможно». Но я делаю это. Делаю каждый раз, когда пытаюсь стать кем-то иным. Когда пытаюсь забыть о своей сущности, хотя она упорно не желает отступать, порой заставляя снова почувствовать себя, как раньше. Когда всё казалось возможным, чистым и таким светлым… Когда казалось, что истинная сущность – дар, а не проклятие.
Однако всё меняется…
Меняется, когда приходит осознание, что все, кто тебе дорог, страдают из-за тебя. Поэтому мне пришлось. Пришлось научиться быть сильной, отбросив всю жалость и сострадание. Ведь их наличие, в первую очередь, применяется к себе. А я не могла… Не могла быть слабой.
Мне пришлось многому научиться, чтобы в конечном итоге стать той, кем я являюсь. Только мысли постоянно не дают покоя. Внутренний голос то и дело задаёт вопрос: «Действительно ли ты так, кем сейчас являешься?» Но я всегда его отгоняю, прочно сковав цепями.
Вода приводит меня в чувства. Поэтому я спешно выбираюсь из ванны, чтобы успеть собраться.
В комнате царит хаос. Вещи разбросаны по разным углам. Но это итог долгих и изнурительных сборов, которые затянулись на пару дней. Всё же покидать родной дом не хотелось. Но у меня нет выбора. Так будет лучше. Лучше, чем жить с постоянной оглядкой. Чем жить в постоянном страхе…
Рэй прав.
Я должна попробовать.
Переодевшись в чистые и сухие вещи, я беру с тумбочки фоторамку и кладу её к остальным вещам, которые успела закинуть. Затем хлопаю крышкой красного чемодана и застегиваю молнию.
– Кейла! – доносится откуда-то снизу.
Быстро обернувшись, в последний раз оглядываюсь, сопоставляя в голове всё ли необходимое взяла с собой. Неизвестно, когда я теперь смогу вернуться. Убедившись же в том, что – да. Заклинаю чемодан, с помощью простеньких рун и, подхватив кожаную куртку, спускаюсь вниз. При этом чемодан плывёт рядом со мной.
Когда я оказываюсь в холле, Рэй уже при параде. Причем запах его одеколона улавливается на расстоянии нескольких метров. Всё же иногда он перебарщивает…
– Ты снова вылил на себя всю бутылку, – зажимая нос, насмешливо констатирую я.
Он тут же сердито поджимает губы и отвечает мне в тон:
– Ты снова пользуешься магией в простых вещах?
Закатываю глаза на его реплику и, щёлкнув пальцами, чемодан спикирует на пол. Ловко хватаю его за вынутую ручку и, натянуто улыбнувшись, произношу:
– Доволен?
Его губы растягиваются в лукавой улыбке.
– Несомненно.
– Зануда, – бурчу я себе под нос, когда мы выходим на улицу, где до сих пор идёт ливень. Поэтому приходится накинуть купол. Однако дядя слышит, потому что тут же выдаёт:
– Сама такая.
– Как это по-взрослому, – усмехнувшись, парирую я, кивнув.
Спустя пару минут мы оказываемся возле машины.
Рэй любезно открывает для меня переднюю дверь.
Я забираюсь в кожаный салон, вдыхая запах хвои и сандала. Дверь тут же хлопает. Рядом, на водительском сидение, появляется Рэймонд.
– Ну, что готова?
Перевожу взгляд на поместье, в котором мы раньше частенько проводили время. Я считала это место своим истинным домом. Хотя таковых мест у нас было довольно много из-за частых переездов. Но теперь… Теперь я должна отпустить прошлое, чтобы суметь построить будущее…
Поэтому обернувшись, снова смотрю на мужчину. Губы растягиваются в коварной усмешке.
– О, нет…
– О-о-о, да. Я готова покорять мир!
– Кейла! – усмехается, но вместе с тем предупреждающим тоном начинает он.
– Помню, помню. Не высовываться, – поспешно киваю, состроив серьёзное выражение лица.
– Именно, – звучно хмыкнув, произносит Рэй и заводит машину.
Нас ждёт несколько часов пути, чтобы прибыть на станцию, где находится местный телепорт. Ну, а там…
А там меня ждёт столица Эльрии – Айстридж и… Академия, забитая до отвала элитой!
Что ж…
Прорвемся!..
Глава 2.
Мы останавливаемся возле ворот. Однако, прежде чем выйти, я делаю глубокий вдох. Выдыхаю, а затем уверенно открываю дверь, чтобы выбраться наружу.
Пять часов до местного телепорта. Затем переход, в котором нас порядком потрясло в сплетение атмосферных путей. Что означает – местные власти скупятся на качественные частицы межпространственных границ. Нет. Я, конечно, их не виню. Эта вещица дорогостоящая. К тому же далеко не везде её можно заказать. Однако такими темпами кого-нибудь точно выкинет в подпространство. Тогда моральная компенсация будет куда больше тех цифр, что значатся на чеке по приобретению частиц …
Дождь по-прежнему отбивает замысловатый ритм, касаясь поверхностей зданий. Однако лесной воздух, в котором я отчетливо улавливаю нотки ягод и жгутиков, которые в этот период начинают цвести, заставляет блаженно прикрыть глаза и глубоко вдохнуть этот аромат, чтобы наполнить им лёгкие.
– Что ж, будем прощаться…
Открываю глаза и тут же хмурюсь, потому что перед глазами предстаёт место, в котором по плану я должна пробыть не меньше пяти лет. Без учета аспирантуры и прочих обязательств, прописанных в общем кодексе Айстридж.
Что сказать?
Типичная помпезность, полнейшая безвкусица и массивные статуи, которые больше пугают, нежели притягивают взор. Однако, надо признать, роскошь и современность местной архитектуры. А также живописную территорию, с обширным лесом, который точно так же входит во владения академии Хиллкроуз. Что, впрочем, не удивительно. Ведь, в отличие, от других академий и пансионов, только в Хиллкроуз столько гектаров во владение. Ну и собственный студенческий городок.
– Может ещё не поздно сбежать? – насмешливо вздёрнув бровь, всё же интересуюсь я, обернувшись к Рэймонду.
Выражение его лица из спокойного и умиротворённого, тут же становится мученическим, и я усмехаюсь.
– Чёрт, не нервничай так. А то морщинки появятся раньше времени, – усмехаюсь. – Просто спросила. Мало ли…
Он мотает головой из стороны в сторону и подходит ко мне, чтобы заключить в объятья.
– Рэй…– пищу я. – Рэй! Ты задушишь меня! – гневно произношу я, когда он проявляет свои родственные чувства.
Нет. Я, конечно, не против. Хотя особо и не люблю все эти нежности. Однако он сильный!
– С тебя не убудет, – бурчит он недовольно в ответ, на что я закатываю глаза. – В конце концов, я не скоро тебя увижу.
– О, да брось, – махнув рукой, усмехаюсь я. – Ты же рад. Никто не будет трепать тебе нервы и создавать лишние проблемы.
– Хм. А ведь ты права, – задумчиво произносит он, кивнув. – И, как я раньше об этом не подумал?
Мои брови ползут вверх, глаза округляются. А затем я подхожу к нему и тыкаю его локтем под ребра.
Он усмехается, когда я сама обнимаю его, позволив себе чуточку слабости. Дядя вздыхает и обнимает меня в ответ, сказав:
– Я в тебя верю, Кей. С твоими талантами, ты прекрасно вольёшься в местную калию. Никто ничего не узнает.
Киваю и тут же отпускаю его.
Мы смотрим друг другу в глаза, таким образом говоря всё то, о чем не решаемся сказать вслух. А затем я выдыхаю, сказав:
– Мне пора.
Он кивает.
– Пиши мне… Я буду ждать вестей от тебя.
Я улыбаюсь и складываю пальцы в знаке бесконечности, что означает: «Всегда».
Рэй улыбается и делает тоже самое.
Этот маленький ритуал мы придумали ещё в детстве, когда я потерялась в лесу, во время прогулки. Просто погналась за очередной бабочкой, к которым питала особую любовь, потому что верила, что они ведут прямиком к поселению фей. А, когда поняла, что осталась одна – испугалась. Очень сильно. Однако, спустя нескольких часов, во время которых я успела нареветься, меня всё же нашли. Рэй. Он тут же подхватил меня на руки, начав успокаивать. А затем показал этот знак и сказал: «Всегда». Что означало я никогда не буду одна. Что мы всегда сможем найти друг друга. Чтобы не случилось, мы – семья. Мы – одно целое…
Это были не просто слова. Это было неким обещанием, как: «Я всегда буду любить тебя» …
Он садится в машину, хлопнув дверью.
– Хорошей дороги, – искренне говорю я.
Его губы снова растягиваются в мягкой отеческой улыбке, а затем он жмёт на газ, и резко срывается с места.
Я сжимаю руку в кулак, постояв так пару минут, глядя на поднявшийся клуб пыли, а затем снова оборачиваюсь назад. Тут ж замечаю небольшую каменную пристройку и спешно направляюсь к ней, предварительно достав пропуск-приглашение.
Стучу в маленькое окошко. Только проходит пять минут, мне так и не открывают. Поэтому я снова стучу, на этот раз сильнее.
– Уснули вы там, что ли… – бурчу я недовольно, порядком озябнув.
– Чего долбишься?! – вдруг высовывается маленькая голова с рожками. – На часы смотрела?
– А вы? – отвечаю вопросом на вопрос.
– В смысле? – непонимающе хмурится скир – разновидность местных чертей, которые считаются самыми покладистыми, хоть и самыми ворчливыми.
– В смысле работать надо! – рассержено произношу я, закипая.
Стоять под дождём, хоть и под магическим куполом далеко не приятно. И не потому, что такая погодка мерзкая. Вовсе нет. Просто, потому что я устала с дороги, замёрзла и уже ненавижу это место!
– Ишь ты! Откуда только взялась то такая! – недовольно ворчит этот мистер, причмокивая.
– Откуда надо! – той же интонацией парирую, сложив руки на груди, когда меня одаривают презрительным взглядом и холодно говорят:
– Пропуск.
Закатив глаза, тут же подаю пластмассовую карточку, со своими данными и росписью самого ректора.
Конечно, удивительно, что я получила гранд на бесплатное обучение. Ведь заявок в Хиллкроуз было предостаточно. И, честно говоря, я всеми фибрами души желала, чтобы эти три места достались кому угодно, только не мне! Но…судьба распорядилась иначе. Мою анкету всё же рассмотрели. Я попала в ежегодную лотерею и вот… Я здесь! Хотя в одном с дядей я всё же согласна: защита, представленная студентам – здесь лучшая.
Несколько минут этот мистер рассматривает мой пропуск. И так повертит, и так покрутит, и так перевернёт.
Надо ли говорить, что моё терпение на исходе? Думаю, нет!
– Простите, – откашлявшись, тактично начинаю я. – Но вы не могли бы уже открыть ворота и впустить меня внутрь.
В этот момент снова слышатся раскаты грома. Небо озаряет яркая вспышка молнии.
Высунувшийся из своей коморки скир – вздрагивает, когда я, хмыкаю, подумав: «Трусишка».
– Откуда мне знать, что это ваш пропуск мисс…
– Мэйлоу, – любезно подсказываю, оскалившись в улыбке, чтобы ненароком не придушить его собственными руками! – И это мой пропуск.
– Чем докажешь? – прищурившись, произносит он, растянувшись в мерзкой ухмылке.
Чем докажу?..
Чем…
Мои губы растягиваются в коварной улыбке. Однако, чтобы воплотить мою затею, приходиться снять купол и тут же почувствовать на себе тонны воды. Но… Это не так страшно, по сравнению с тем, что я могу сделать, если начну злиться ещё больше, чем в данный момент. А ведь эта злость не за горами, скажу я вам!
Недолго думая, я шепчу заклинание, прочертив в воздухе руну призыва, и… Огромная волна, собранная из дождевых капель, тут же врывается в убежище скира.
Мой слух тут же улавливает истошные вопли и ругательства на низменном языке, поэтому я быстро щёлкаю пальцами, сказав: «атомор», и вода испаряется. Через пару секунд в окошке появляется скир. Видок у него тот ещё. Такое чувство, что его вот-вот вырвет. Иначе, как мертвенная бледнота с примесью желтоватого оттенка на его лице, ни о чем хорошем не говорит.
Не могу удержать себя от победной улыбки. Ловкость рук в наше время и знания – великая сила. Сила, которой я неплохо владею, если учесть нелюбовь этих созданий принимать душ.
Чистый скир – вовсе не скир.
– Т-т-ты.. – заикаясь, угрожающи начинает низший. – Как ты могла?! – сделав глубокий вдох, очевидно, чтобы глотнуть кислорода, истошно вопит он и выдыхает: – Пользоваться магией в не стен аудиторий запрещено!
Хм.
Запрещено.
И таких запретов здесь немыслимое количество!
Например: прогуливаться одной по территории академии, после десяти часов вечера, – строго запрещено! Посещать закрытые секции, открытые лишь для определённых курсов, – строго запрещено! Заниматься непотребствами на территории академии – строго запрещено! И так далее и тому подобное!
Все эти правила и уставы – Рэймонд заставил меня прочесть от корки до корки! Причем не просто прочесть, а выучить, чтобы лишний раз не плошать. Поэтому я неплохо осведомлена в местной конституции…
– Как и отлучаться на посту.
– Что?.. Но откуда ты…
– От вас веет южным побережьем. Что говорит о том, что вы пользовались своими способностями, дабы перенестись.
Его глаза удивленно округляются. Длинные заострённые уши вытягиваются.
– Как на счёт ворот?.. – устало повторяю я, пристально глядя на скира.
Хочется наконец заселиться, обжиться и обессиленно рухнуть звездочкой на кровать. Желательно, попивая горячий шоколад. Надеюсь, он у них есть.
Мне нехотя протягивают мой пропуск, который я спешно забираю и сую в задний карман джинсов. А затем раздаётся скрип. Ворота отворяются.
– Благодарю, – оскалившись в улыбке, произношу я и двигаюсь вперёд, услышав при этом: «Ведьма!», что является немыслимым оскорблением, а также ругательством. Однако, я лишь хмыкаю, продолжая путь. При этом снова колдую, чтобы прибавить своим шагам скорость. Потому что ставить купол нет смысла. Ведь моя одежда насквозь промокла, от чего я чувствую себя скользкой лярийкой. Поэтому соблюдение правил – последнее, что меня волнует в данную секунду. Общежитие и горячий душ, вот, что мне нужно!
Спустя пару мы минут, я вхожу в студенческий городок. Признаться честно, он больше похож на лабиринт. Сплошные домики, повороты, дорожки, изгороди и прочие постройки, наименование которых я не знаю. Поэтому застряв на перекрёстке, я достаю отправленный мне путеводитель.
Огромная карта, с расчерченными участками, многочисленными линиями, переходами и пометками, где, что находится.
Поплутав взглядом по бумаге и пересечение линий, я наконец понимаю в какую сторону следует идти, чтобы оказаться возле общежития. Сворачиваю направо, посмотрев на указатель, а затем продолжаю разглядывать карту, зачарованную от каких-либо повреждений. Однако изучение местности резко прерывается, когда я наталкиваюсь на кого-то впереди.
Путеводитель тут же валится на каменную дорожку, а я, потеряв равновесие, заваливаюсь назад, упав пятой точкой прямо в кустарник роз!
– К-какого черта?! – вскрикнув в голос, тут же произношу я и подскакиваю, когда один из шипов утыкается мне в филейную часть!
Твою ж…Хиллкроуз!
– Полегче на поворотах, – не менее любезное, слышу в ответ.
Отряхиваюсь от травы, которая оставляет следы на джинсах, затем от листьев, и спешно перевожу взгляд на того идиота, который додумался стоять посреди дороги!
– Что? Это ты мне? – встряхнув волосами, с недоумением спрашиваю я, поднимая чемодан с земли.
Он усмехается, мотнув головой.
– А ты видишь здесь кого-то ещё?..
С его волос стекают капли воды, прямо на лицо. Пробегаются по очерченным скулам, пухлым губам, задержавшись на упрямом подбородке. А затем скатываются вниз, резко опадая на крепкую шею.
Я заглядываю в голубые глаза, с резкой синей окантовкой, которая делает его взгляд довольно необычным. Особенно в сочетание прямых, чуть загнутых на концах, смоляных ресниц, и иссиня-черных волос, в которых затесалась серебристая прядь.
Холодная красивая внешность.
Этакое сочетание тьмы и нольдрийских гор на северо-западе.
– Да. – Я киваю и усмехаюсь. – Тебя.
Покрепче обхватываю ручку чемодана, не желая колдовать при ком-то чужом. По крайне мере сейчас. А затем огибаю парня, назло толкнув его в плечо. Не сильно, но ощутимо. Чтобы неповадно было вести себя, как император! Да. Пускай он не многословен. Но этакий взгляд говорит о многом…
– Эй, – вдруг слышу его окрик и оборачиваюсь, насмешливо сказав:
– О. Ты вспомнил о манерах и соизволил извиниться?
– Нет. Подумал, что ты вспомнишь о них.
Я усмехаюсь, сказав:
– Немыслимая наивность.
– Кто ты? – вдруг ни с того ни с сего произносит он, пристально вглядываясь в моё лицо, что начинает напрягать меня.
Да. Я скрыла истинный цвет своих глаз, заменив его на янтарно-карий, но… Крокс! Лишний раз быть осторожной не помешает.
– А ты? – вопросом на вопрос отвечаю я, заломив бровь. В небе снова раздаются всполохи молний, а затем гром. Ветер становится сильнее, начиная ощутимо раскачивать деревья.
– Я спросил первым, – упрямо сжимая губы, произносит он, сложив руки в карманы черной кожаной куртки, продолжая испепелять меня своим взглядом.
– Первым можно быть и с конца, – усмехнувшись, отвечаю я. И потому как его глаза всё больше сужаются, а линия скул становится более ярой и отчетливой, понимаю, пора бежать.
Всё же проблемы мне ни к чему.
– 305, – быстро произношу я и разворачиваюсь, желая поскорее добраться до общежития.
– Что это значит?! – слышу озлобленный голос парня, огибая дерево с раскидистыми ветвями.
– Номер моей комнаты! Можешь оставить чек за моральный ущерб! —растянув губы в милой, обворожительной улыбке, произношу я, подмигнув ему. А затем спешно удаляюсь, шумя колёсиками чемодана по каменной дорожке, свернув за один из корпусов.
Озлобленное лицо парня тут же всплывает перед глазами, и я довольно улыбаюсь, перестав обращать внимание на пронзающий ветер.
Один/ноль, мистер Х!
Глава 3.
С помощью воздушного перехода я наконец оказываюсь в холле третьего этажа. Дело остаётся за малым. Найти комнату, закинуть вещи и принять душ. Вот только попросить помощи не у кого. Коридоры, как назло, пустуют. А стучаться в комнаты, как-то не комильфо. Мало ли, кто чем занимается. Внимание моей персоне ни к чему. И, что больше всего меня смешит в сложившейся ситуации. Так это то, что я и «спокойствие» – вещи несовместимые. Сидеть на месте, не высовываться и вести тихую размеренную жизнь – не по мне. Только вот… Кажется последние пару лет – именно этим я и занимаюсь.
Я подхватываю чемодан и бреду по коридору, стены которого выложены каменной плиткой. Перед глазами то и дело мелькают живописные картины, заключённые в позолоченные рамы. Панорамные окна пропускают много света. В массивных дорогих вазах красуется редкий сорт цветов – дикая лань, который достать не так просто. Под ногами ковровая дорожка с мягкими ворсинками.
А неплохо устроилась местная элита. По крайне мере теперь понятно, почему в провинциях так экономят не только на порталах, но и на элементарном строительстве дорог, видя которые, порой кажется, что у нас до сих пор каменный век.
Выхожу в очередной холл, который в отличие от предыдущего полностью обставлен. Диваны с мягкими подушками. Магплазма, висящая на стене. Цветы в горшках. Небольшой столик. Пару кресел. Книжный стеллаж. Фолтвикс – игра, которую каждый из нас знает с детства.
Кажется, это общая комната. Поскольку вместо выхода, я вижу два коридорчика, ведущих в разные стороны. Над первым высится золотистая надпись: «Девушки», а над второй: «Парни».
Поняв, что к чему, ступаю в нужный коридор. Через пару минут, наконец, нахожу нужную комнату, и облегчённо выдыхаю.
Дёргаю за ручку двери и захожу внутрь. Правда тут же замираю, когда замечаю два обсидиановых глаза, которые в упор смотрят на меня, а также капающую на ковёр слюну.
Непроизвольно сглатываю и пячусь назад.
Вот так зашла!
Может быть ошиблась комнатой?..
Спешно проверяю номер на табличке, уверившись в том, что это действительно моя комната. После чего снова перевожу взгляд на создание, которое мягкой, но такой хищной поступью, медленно движется на меня.
Персидский тер.
Маленькие, острые уши, с кисточками на концах. Чуть вытянутая мордочка. Открытый оскал, демонстрирующий острые клыки в ряд. Мощная грудь. Длинные лапы. Тёмно-фиолетовая жёсткая шерсть. Длинный пушистый хвост, с кисточкой на конце.
Этакая помесь волка и дикой кошки, которые нынче занесены в адаманову книгу. Всё, что в ней изложено – священно. А любой, кто решится на преследование существ, мест и растений из этой книги – строго карается самим императором.
Я слышу призывное рычание. А затем…
Эта тварь кидается на меня, выпустив когти. Благо я успеваю увернуться в сторону, а затем угрожающи крикнуть, выставив руку вперёд:
– Даже не вздумай!
Существо тут же останавливается и склоняет голову набок. Затем садится в позу прилежного питомца, опустив настороженный хвост, и смотрит в упор на меня.
– Что за манеры? – покачав головой, недовольно произношу я, а затем оглядываюсь, чтобы увериться в том, что меня никто не слышит, как и не видит. Однако тут же понимаю свою очередную оплошность!
Я толком не проверила комнату!
Что, если его хозяйка тут?!
А всё этот…гадёныш! Совершенно сбил меня с толку! Наверное, если бы не моя сущность, от меня остались бы одни кости, которыми эти создания почему-то брезгуют!
– Да-да, – спешно отвечаю я на вопрос этого создания, которое не перестаёт на меня пялиться. Если бы я знала, что здесь разрешены питомцы, то подготовилась бы! – Не вздумай что-либо сказать своей хозяйке! – более тихим голосом говорю я, склонившись над тером, при этом прислушиваюсь к шагам за дверью. Потому что вариант с присутствием хозяйки – отпадает, стоит мне пораскинуть мозгами. Ведь в такой ситуации она бы уже давно явилась на зов. – Не дай Рахш ты проговоришься: я лично лишу тебя потомства, – миролюбиво произношу, растянувшись в улыбке, на что получаю злобный оскал и: «Бессердечная»!
