Текст книги "Состязание"

Автор книги: Мэтью Рейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Понимаете, – воздохнул Селексин, – Не все существа во Вселенной ходят на двух ногах или ползают, господин Свейн.

– О, понятно, – произнес тот.

– Я ищу соперника, известного под именем Рахнид. Эти твари, довольно большие, но не обладающие силой, всегда устраивают западню для своей жертвы. Они, словно пауки, ждут, пока жертва попадется в их лапы. Они стараются забраться повыше и прячутся в укромных местах, в пустотах, и долго ждут. Если кто-нибудь проходит под ними, то эти твари медленно и бесшумно спускаются и, приблизившись к своей жертве, хватают ее всеми восемью лапами и сразу же убивают.

– Вы сказали, сразу же... убивают? – повторил Свейн, и сам стал смотреть на потолок. – Мило, ничего не скажешь. Очень мило.

– Папа, – прошептала Холли.

– Да, дорогая? – ответил ей Свейн.

– Я боюсь, – захныкала девочка.

– Я тоже, – произнес Свейн мягко. – Я тоже.

Холли коснулась его левой щеки: «С тобой все в порядке, папа?»

Свейн взглянул на ее палец. Он был в крови.

Приложив руку к своей щеке, Свейн почувствовал на ней порез. На воротнике его рубашки было большое красное пятно. Рана вот уже некоторое время кровоточила, а он даже не чувствовал этого. Но когда он мог пораниться? Свейн не помнил, чтобы что-то или кто-то попал по его лицу. Возможно, это случилось, когда он ударил Рииз и набросился на нее. Существо отбросило его, и, может быть, в этот момент и его зацепило. Вряд ли он поранился о бетонный пол подземной стоянки, поскольку это был порез. Свейн нахмурился: он не мог понять, когда это случилось. «Впрочем, это не важно», – подумал он.

– Я в порядке, дочка, – сказал он Холли.

Девочка посмотрела на Бальтазара, сидевшего на полу, и спросила:

– Что же мы будем с ним делать?

– Я как раз собирался осмотреть его, – ответил Свейн и, встав на колени, взглянул на раненого великана. Его глаза были закрыты, Свейн обратился к нему, и тут Бальтазар открыл глаза.

– Очень хорошо, не закрывайте глаза, я должен осмотреть вас, – сказал Свейн.

Левый глаз Бальтазара немного опух и налился кровью. Видимо, слюна Рииз была едкая. Свейн приблизился к громиле, его зрачок расширился. Реакция была обратной. С его глазами было что-то не так. Он осмотрел Бальтазара: великан во всем был похож на человека – руки, ноги, телосложение, волосы – и только его глаза реагировали иначе. Зрачки у человека сужаются, когда на них направляют яркий свет, а в темноте они, наоборот расширяются, но у Бальтазара все было не так, как у людей.

Свейн повернулся к Селексину и сказал:

– Он выглядит как человек, ведет себя как человек, но таковым не является, не так ли?

– Нет, – ответил Селексин. – Он не человек. Хотя сходство с вашим видом у него поразительное. Но Бальтазар определенно не может называться человеком разумным.

– Тогда кто же он? – удивился Свейн.

– Я же говорил вам, что Бальтазар – кризеанин. Они отлично владеют холодным оружием.

– Но почему он так похож на человека? – продолжал Свейн. – Ведь если он представитель другой цивилизации, посланник другого мира, одним словом, инопланетянин, то вероятность того, что между нами и ним будет так много сходства, ничтожна. Один шанс из миллиона.

– Из миллиарда, – поправил его Селексин. – И, прошу вас, не употребляйте слово инопланетянин, это так грубо! Кроме того, именно таковых здесь и в данный момент большинство.

– Прошу прощения, – извинился Свейн.

– Все в порядке, не стоит. Вы правы, доктор, – обратился карлик к Свейну, – Бальтазар не является человеком, он лишь внешне похож на вас, как, кстати, и другой участник Состязания по имени Беллос. Эти существа способны изменять свой внешний облик.

– Изменить внешний облик?! – повторил с удивлением Свейн. – Но как?..

– Именно. Они меняют свой облик, – продолжал Селексин. – У вас на земле есть ящерица – хамелеон, которая меняет свою окраску при цветовых изменениях в окружающей среде, так вот Бальтазар и Беллос делают то же самое, только у них меняется не окраска, а форма тела. И это не случайно. Сейчас они на вашей планете, и для удобства им пришлось принять облик людей. Ведь на Земле все сделано ради человека. Оружием обладает человек, он изобретает различные машины для себя. Им удобнее принять облик человека, поскольку все в лабиринте устроено под него и для него: двери, лифты, столы, стулья и так далее.

– Все ясно, – сказал Свейн. Потом он повернулся к Бальтазару. В этот момент Хокинс присоединился к ним.

– Я все сделал, – сказал он. – Пришлось немного поработать, но я все сделал. Лифт теперь не работает.

Свейн все еще рассматривал глаз Бальтазара.

– Что ты сделал? – спросил он, не оборачиваясь.

Хокинс молчал. Свейн повернулся к нему: что там?

Полицейский стоял у края и смотрел вниз. Он не двигался. Свейн подошел к нему, чтобы понять, что случилось.

– О, Господи! – крикнул он. Свейн отскочил от края и побежал к дочери.

Вокруг воцарилась тишина, никто не шевелился.

* * *

Внизу на первом этаже стоял очень высокий человек с длинными рогами на голове, кончики которых почти соприкасались. Он был одет в черную одежду. На его груди блестели доспехи. Мягкий лунный свет отражался от них и распространялся по всему атриуму. Он стоял рядом со стеклянной витриной. Только сейчас Свейн понял, что высокий человек с рогами не просто стоит у витрины. В ней отражалось все, что находилось за ним.

Свейн почувствовал холод.

«Он не просто смотрит, – подумал Свейн. – Он следит». Селексин подошел к нему.

– Это Беллос, – прошептал он, не отводя глаз от великана с длинными рогами, стоявшего в атриуме. В его голосе одновременно слышались и страх и почтение. – Беллос – малонианец. Они самые жестокие охотники во всей галактике. Им нравится собирать трофеи. Малонианцы победили в нескольких Состязаниях, поскольку они организуют такое же состязание у себя дома, В котором участвуют сильнейшие. Так они определяют лучшего из лучших, которому выпадает честь принять участие в главном Состязании.

Свейн слушал Селексина, но не отводил взгляда от Беллоса. Великан с рогами был прекрасно сложен. Высокий и широкоплечий, он напоминал скорее скалу, чем человека. Его грудь было очень широкой, на ней красовались блестящие доспехи. Он произвел бы впечатление на любого.

– Я уже говорил вам, что они принимают облик человека, чтобы им было удобно на земле, помните? – спросил Селексин. – И если делать это, то лучше уж стать самым большим и самым сильным.

Свейн собирался что-то ответить карлику, когда услышал, как Хокинс сказал:

– Господи, где Паркер?

Свейн нахмурился. Хокинс что-то рассказывал о ней. Паркер была его напарницей, с которой им предстояло дежурить этой ночью. Возможно, она была все еще жива и спряталась где-нибудь...

– Salve, moriturum es! – послышался громовой голос Беллоса. Он распространился по всему атриуму. Стекла в витринах зазвенели. Свейн подскочил, он был напуган. Кровь застыла у него в жилах.

– Он заметил нас! – прошептал Свейн.

– Приветствую тебя, участник Состязания. Перед тобой стоит Беллос...

Свейн не на шутку испугался. Им необходимо было бежать, но куда? Слава Богу, они находились на втором этаже. Там они были в относительной безопасности.

– ... старший правнук Трома, победителя пятого Состязания. И подобно своему прадеду и двум другим малонианцам, которые также вышли победителями – я, Беллос, единственный из участников, который выйдет живым из лабиринта. Никто не сможет меня одолеть, и даже непобедимый Каранадон. Кто ты, о, достойный мой соперник, обреченный на поражение?

У Свейна в горле застрял комок. Он собирался встать во весь рост и ответить, как услышал странный шум, скорее даже шипение, раздававшееся снизу.

В атриуме библиотеки был кто-то еще кроме Беллоса. Свейн все это время ошибался: Великан обращался не к ним, он даже их не заметил. Он бросал вызов кому-то еще.

В этот момент Свейн заметил другого участника, точнее, его тень, Что-то темное, пряталось в левом углу атриума и медленно приближалось к Беллосу. Свейн не знал, что за существо двигается к великану в доспехах, но его размеры впечатляли. Длинное худое тело около двух метров, от которого вырастали конечности, такие же длинные и тонкие. Это было нечто среднее между очень большим кузнечиком и пауком. Существо цеплялось за книжные шкафы, стоявшие в левой части атриума. Хотя Свейн не мог толком разглядеть его лица, он увидел, что часть его головы закрыта какой-то блестящей маской, скорее всего, стальной. При движении существа раздавался странный шум – его дыхание.

– Что это? – прошептал Свейн.

– Это Конда, – ответил Селексин. Очень злое существо, похожее на вашего паука.

– Он действительно напоминает паука, – прервал его Свейн.

– Обратите внимание на его две передние лапы: никогда не сводите с них глаза. На каждой лапе есть острый ядовитый ноготь. Стоит Конде проколоть ваше тело и впрыснуть в него яд, как в следующую минуту вы умрете в страшных мучениях. Противоядия не существует. Конде тяжело дышать вашим загрязненным воздухом: это его единственная слабость.

Конда подходил все ближе, тень, которую он отбрасывал на шкафы, двигалась вместе с ним. Беллос не двигался. Он только стоял рядом с витриной и, казалось, совершенно не обращал внимания на то, что его жизнь находится в опасности.

Свейн испытывал странное чувство. С одной стороны, ему было интересно и любопытно, с другой – он понимал, что сейчас произойдет нечто ужасное, и не хотел смотреть. Вряд ли кто-нибудь на Земле захотел бы оказаться на его месте. Конда осторожно приближался к Беллосу. Внезапно великан поднял руку вверх. Паукообразное существо сразу же остановилось.

Свейн ничего не понимал.

– В чем дело? – спросил он Селексина.

И вдруг он заметил еще одну тень – и увидел... Это было не очень большое существо, похожее на собаку. Оно стояло на книжном шкафу позади Конды.

Позади Конды.

Не успел Свейн опомниться, как увидел точно такого зверя, стоявшего чуть поодаль. Зверь, словно кот, незаметно подкрадывался к Конде. Его движения были очень аккуратными. Селексин тоже заметил их.

– О, Боже, – прошептал он, – Это ходая.

Свейн повернулся к карлику и увидел, как тот трясется от страха. Селексин продолжал смотреть вниз, он побледнел. Свейн понял, что их ожидает нечто ужасное. Он заметил еще двух существ, которые стояли на других шкафах. Они перескакивали с одной полки на другую. Голова у зверя была круглая, а пасть непропорционально большая. Ходая щелкали своими острыми зубами и приближались и Конде. Их хвосты свистели в воздухе, когда они прыгали по полкам. Селексин прошептал: «Он не может этого сделать. Он не имеет права... О, господи, ходая».

Четыре маленьких существа-ходая окружили Конду со всех сторон. Насекомообразное существо не двигалось. Казалось, Конда не замечал их. Они были все ближе. Вдруг Беллос опустил свою руку и повернулся, Свейн увидел, как Конда зашевелился, и в ту же секунду сверху на него прыгнули четыре существа.

В атриуме раздались ужасные нечеловеческие крики. Конда яростно бился о витрины и книжные шкафы атриума, чтобы сбросить с себя жутких тварей, неожиданно набросившихся на него. Судяпо всему, он не ожидал, что у Беллоса есть такие помощника.

Свейн посмотрел на Хокинса, Лицо полицейского побледнело, он стоял неподвижно и с ужасом наблюдал за происходящим. Даже Селексин был ошеломлен, хотя он знал все про этих тварей. Свейн прижал к себе Холли и закрыл руками ее лицо.

– Не смотри, дорогая, – сказал он.

Конда продолжал истошно кричать.

Вдруг один из книжных шкафов упал на пол, и перед глазами Свейна предстала ужасная сцена. Четыре зверя, набросившись на обезумевшего Конду, разрывали его на куски. Два зверя схватили его за передние конечности, словно знали, что именно они таят в себе опасность, а два других ходая, стоя на спине Конды, атаковали его голову и лицо, которое было защищено стальным забралом. Им удалось сорвать его с лица, и в следующую секунду вопли насекомообразного существа сменились хрипом. Один из зверей добрался до его горла и вцепился мертвой хваткой.

Конда перестал вырываться, его ноги подкосились, и он рухнул на пол.

Но ходая не остановились. Свейн видел, как они, опьянев от запаха крови, продолжали вгрызаться зубами в неподвижное тело Конды. Один из ходая оторвал зубами большой кусок плоти от тела Конды, и из тела несчастного существа фонтаном брызнула кровь. Ходая торжествовали.

Внезапно Свейн услышал шум: он шел откуда-то слева.

Шаги. Быстрые, едва различимые шаги, где-то между шкафами. Один из зверей тоже услышал шум, который доносился из дальнего угла, рядом с выходом. Он спрыгнул с Конды и помчался туда. Через мгновение Свейн заметил еще одного человечка в белом, пытавшегося убежать. Он почти добрался до выхода. Ходая гнался за ним. Карлик успел прошмыгнуть на лестничную клетку первого этажа библиотеки, но он не закрыл за собой дверь, и один из ходая догнал его там. Раздались ужасные крики: все было кончено. Свейн понял, что человечек погиб.

Это был помощник Конды.

Свейн повернулся к Селексину и посмотрел на него.

– Селексин, – произнес он. – Селексин!

Карлик молчал. Он все смотрел, как звери впиваются зубами в тело Конды.

– Селексин, очнись, – сказал Свейн громче и толкнул своего помощника.

– Ч-что? – ответил ему карлик дрожащим голосом.

– Расскажи мне об этих ходая, – произнес Свейн. – Быстрее, не молчи, скажи мне, кто они такие, Селексин! Почему их так называют?

– Ходая – хищники, они охотятся на животных. Беллос – охотник. Так же как и вы, он использует этих тварей для своей охоты. Все очень просто.

– Эй, – перебил его Свейн, – это я и сам уже понял. Поподробнее – я хочу знать о них все.

– Зачем? Все это уже не имеет значения, – ответил ему Селексин.

– Почему, в чем дело? – спросил его Свейн.

– Мистер Свейн, я хотел бы похвалить вас. Предыдущие участники Состязания не продержались так долго. Ваши действия произвели на меня впечатление. Я даже начал думать о том, что мы можем победить и выжить, но теперь... – Селексин замолчал. – Теперь я вынужден сообщить вам, что у нас нет никаких шансов против Беллоса и его «псов». Нам пришел конец.

– Почему? В чем дело?

– Вы не сможете победить. Состязание окончено. Беллос нарушил правила. Если там узнают об этом – хотя это вряд ли случится: Беллос очень умен и хитер – то его дисквалифицируют, то есть уничтожат. Никто не может одолеть Беллоса, если он охотится вместе с ходая. Этим хищникам нет равных. Они совершенное орудие убийства, безжалостные и беспощадные. Теперь Беллоса не остановить.

Селексин опустил голову и продолжал:

– Помните, я рассказывал вам о Каранадоне? – произнес он, указывая на браслет Свейна.

– Да, – ответил тот. Он совершенно забыл об этом, но решил не признаваться Селексину.

– Лишь одному охотнику за все время проведения Состязаний удалось одолеть Каранадона. Знаете, кто это был? – сказал Свейн.

– Нет. И кто же? – спросил Свейн.

– Беллос со своими тварями, – ответил ему карлик.

– Замечательно, просто отлично, – сказал Свейн с иронией.

Все притихли.

– Но как получилось, что он попал сюда вместе с этими ходая? – спросил его Свейн.

– Если его переместили в лабиринт так же, как и всех остальных участников, почему там у вас не убедились, что он один? Вы же говорили...

– Эй, – прошептал Хокинс и коснулся плеча Свейна. – Он собирается что-то сделать. Беллос нагнулся над телом Конды: он был чем-то занят, но Свейну и остальным не было видно, когда великан поднялся, то в его руках оказалась стальная маска, защищавшая лицо Конды.

Трофей.

Он закрепил маску на поясе и прикрикнул на трех собакообразных тварей, которые все еще разрывали уже мертвое тело Конды. Они тут же спрыгнули с несчастного; в это же время в атриум вернулся четвертый ходая. Его морда была вся в крови, а на зубах висели куски окровавленного тряпья: все, что осталось от помощника Конды.

Беллос подошел к полукруглому столу, который находился в центре помещения. Над столом висела табличка с надписью; «информация».

Свейн услышал за собой учащенное дыхание Хокинса. Беллос наклонился и взял в свои руки что-то белое. Он развернулся и двинулся к Конде. Это был помощник Беллоса, такой маленький, что умещался на ладонях великана. Беллос прокричал что-то, и ходая побежали к информационному столу и спрятались под ним. Он посадил своего неподвижного помощника на плечо и, став рядом с мертвым Кондой, громко сказал: «Начать инициализацию». Как только он это произнес, над головой карлика появился пучок яркого света, который осветил весь атриум. Свейн и остальные отошли от края, чтобы их не заметили. Пучок света горел несколько секунд, а потом внезапно исчез. В атриуме стало темно. Селексин обратился к Свейну:

– Это, господин Свейн, было подтверждение. Беллос подтвердил, что он уничтожил одного из участников.

Свейн обратился к группе, которая стояла вокруг него.

– Я думаю, что пришло время выбираться отсюда.

– Вы правы, – ответил Хокинс и отошел от перил.

Свейну с огромным трудом удалось подхватить Бальтазара.

– Холли, дорогая, – прошептал он. – Иди к лифту, быстрее.

– Хорошо, папа, – ответила девочка.

– Мы вернемся в лифт. Сядем все в него и остановим между этажами, – повернувшись к Хокинсу, сказал Свейн. – Это самое безопасное место в библиотеке. Потом придумаем что-нибудь, з пока нам надо спрятаться.

– Да, отличный план, – поддержал Свейна полицейский.

Свейн начал оттаскивать Бальтазара от перил. Холли и Селексин принялись ему помогать. Они двигались в направлении лифта, в котором не горел свет, как вдруг... случилось ужасное.

Двери лифта начали медленно закрываться.

Свейн взглянул на Хокинса, но тот уже все понял и побежал к дверям в надежде остановить их, прежде чем они закроются. Но было понятно, что он не успеет: они слишком поздно заметили, что двери закрываются. Хокинс все это время думал, что он не только открутил лампочку в кабине, но и выключил лифт, но он ошибался.

– Проклятье! – прокричал он.

Свейн подошел к дверям – и тут он заметил, что над ними мигают лампочки: лифт пошел вниз. Сначала загорелась цифра "l", а потом «-1». Лифт остановился на первом подземном уровне. – Лифт работает, – прошептал Свейн – Но как...

– Господи! – взмолился Хокинс – Эти твари поняли, как он работает. Они научились пользоваться лифтом!

– Эти твари, как вы сказали, обладают интеллектом. Они умны, – спокойно произнес Селексин.

– Но это же животные, как они могли догадаться? – произнес Хокинс.

– Животные? Не-е-т. Инопланетяне, да, – прошептал Селексин. – Кроме того, я не думаю, что требуется много ума, чтобы понять, как действует ваш лифт. Тот факт, что эти твари, как вы изволили выразиться, поняли, как работает лифт, лишь подтверждает мое мнение, что они достаточно умные. Селексин разговаривал с Хокинсом подчеркнуто вежливо и спокойно. Хокинс собирался ответить карлику, но Свейн перебил его.

– Ладно. Сейчас это уже не имеет значения. Мы попытаемся найти другое место, чтобы спрятаться – сказал он.

– Зачем, папочка? Это же глупо, – послышался голос Холли, стоявшей рядом с кнопкой. – Я сейчас вызову для нас лифт, и мы поедем.

Свейн с ужасом посмотрел на свою дочь и заорал:

– Холли, нет, не делай этого! – Он бросился к ней, чтобы остановить, но было слишком поздно: Холли нажала на кнопку.

Свейн закрыл глаза и опустил голову. Загоревшаяся лампочка немного осветила невинное лицо Холли. Девочка вызвала лифт. Свейн не мог в это поверить. Теперь, кто бы ни был на подземной стоянке, кто бы ни вызвал лифт, ему не надо было гадать, где находятся беглецы. Более того, ему не надо было ничего делать: лифт автоматически остановится на первом этаже, где находились Свейн и остальные.

– Что я сделала не так, папа? – спросила Холли. – Разве я поступила неправильно?

– Нет, дорогая, ты все сделала правильно, не волнуйся, – ответил ей Свейн. Он передал Бальтазара Хокинсу и стараясь не поднимать шума, подошел к балкону, чтобы посмотреть вниз.

Беллос все еще стоял у справочного столика, рядом с ним на столе расположился его помощник: кажется, они так и не поняли, что на верхнем этаже кто-то еще.

«Слава Богу, хоть Беллос не заметил нас», – подумал Свейн и,опустив голову, вернулся к лифту. Но все равно им надо было что-то делать. Кто бы ни был в кабине лифта, он скоро будет на первом этаже, и меньше всего Свейн хотел бы с ним встретиться. Он встал рядом с дверями. Холли смотрела прямо на него. Селексин и помощник Бальтазара оба стояли с раскрытыми ртами.

Хокинс, поддерживая раненого Бальтазара, также стоял рядом с карликами. Вдруг Бальтазар пошевелился и привлек к себе внимание Свейна. Он догадался, что бородатый громила хочет что-то сделать. Левой рукой тот держался за Хокинса, но тут его правая рука потянулась за ножом, и в следующую секунду в руке Бальтазара сверкнуло острое лезвие. Он готов был метнуть нож...

Свейн не знал, что делать. Он ничего не понимал. Бальтазар собирался бросить в него один из своих ножей, а все стояли неподвижно и ничего не предпринимали. Нож просвистел в воздухе. Свейн закрыл от страха глаза и ждал, когда оружие вонзится в его грудь и все будет кончено. Нож пролетел рядом с ним...

Он услышал глухой стук позади себя и... жуткий вопль...

Свейн повернулся, чтобы понять что происходит. Он ужаснулся, когда увидел, как нож, брошенный Бальтазаром, вонзился в переднюю лапу одного из ходая. Эта тварь пыталась зацепиться за балкон и подняться на первый этаж, но Бальтазар пригвоздил ее к балкону. Сила броска была такова, что нож прошел сквозь переднюю лапу существа, похожего на собаку, и даже пробил железную стойку балкона и застрял там. Свейн понял, что он был на волосок от гибели. Ходая был за его спиной, он не видел зверя, но Бальтазар спас ему жизнь.

Ходая не мог пошевелиться: нож прочно засел в его лапе. Любое движение причиняло ему боль: он издавал жуткие вопли. Только сейчас Свейн мог разглядеть его с близкого расстояния. Четыре мощные лапы, длинные когти на них, длинный хвост и странная голова. Он была огромная и круглой формы. Челюсти у зверя были очень большими, и когда ходая раскрывал свою пасть, Свейн видел бесчисленное количество зубов внутри нее. Казалось, голова зверя предназначена единственно для того, чтобы на ней удерживать мощные челюсти.

Свейн на мгновение посмотрел вниз, и его взгляд пересекся со взглядом Беллоса. Тот все еще стоял у информационного столика и пристально глядел наверх. Беллос улыбнулся. "Все это время он знал, что мы находимся на первом этаже, – подумал Свейн, – он знал".

Свейн отвел взгляд и повернулся к Селексину и остальным.

Ходая все это время висел на балконе, и, казалось, единственное, что его удерживает, это нож. В Этот момент он опять услышал свист, и второй нож, чуть побольше, брошенный Бальтазаром, отрезал существу лапу чуть повыше пальцев. Издав вопль, ходая полетел вниз. Свейн убедился, что он висел на своей лапе, но меткий бросок Бальтазара сделал свое дело. Лапа так и осталась висеть на балконе.

– Сюда, сюда, быстрее! – услышал Свейн крики Хокинса.

Он повернулся к ним и увидел, как вся группа бежит в сторону комнаты, где сотрудники библиотеки делали фотографии и ксерокопии для посетителей. Свейн побежал в их сторону, то и дело оглядываясь: ему казалось, что три оставшиеся ходая бросятся вслед за ними.

Свейн последним вошел в фотолабораторию и закрыл за собой дверь. Хокинс, тащивший на себе Бальтазара, спешил к другой двери, которая была к конце комнаты. Две соседние комнаты были разделены бетонной стеной. Подойдя к двери, Свейн увидел табличку с надписью:

Нью-йоркская государственная библиотека.

Интернет-классы. Закрыто на ремонт.

Приносим свои извинения за временные неудобства.

Пройдя через фотолабораторию, Свейн скрылся в соседней комнате и закрыл за собой дверь.

– Я не думаю, что это была хорошая идея, – сказал он.

Внезапно Свейн услышал грохот: он повернулся и через маленькое окошко в двери увидел, как ходая ломились в дверь фотолаборатории. Он повернулся лицом к остальным.

– Мне очень жаль, – сказал Хокинс, опуская раненого Бальтазара на землю. Громила, только что спасший их от смерти, выглядел неважно. Кажется, он умирал.

Судя по всему, руководство лишь недавно приняло решение провести Интернет и оборудовать классы в библиотеке. Комната, в которой находились беглецы, была больше фотолаборатории. Но в ней было пусто. С непокрашенного потолка свисали провода. В стену были вделаны розетки. Никаких компьютеров, никаких модемов.

Даже выключатель у двери был совсем старый. Освещение из-за грязных лампочек казалось тусклым. В комнате было два окна, но никаких других дверей. Это было угловое помещение. Лишь один выход через дверь, в которую скоро будут ломиться инопланетные хищники, жаждущие растерзать их. Компания оказалась в западне. «Отлично, просто замечательно», – подумал Свейн.

Шум снаружи усиливался. Ходая продолжали ломиться в дверь. Свейн через маленькое окошко в двери видел, как звери пытаются высадить дверь в фотолабораторию. Было ясно, что деревянная дверь долго не протянет.

Хокинс и Холли стояли у окна и смотрели на улицу. Больше всего в этот момент они хотели бы выбраться отсюда. Свейн, стоя у дверей, закричал:

– Не подходите к окну слишком близко, не прикасайтесь к нему! Он подошел и ним и указал на крошечные искорки, которые вспыхивали по периметру оконной рамы. Он помнил об электрическом поле, о котором ему рассказывал Селексин.

– Прошу прощения, – произнес в этот момент карлик, – но у нас сейчас есть более серьезные проблемы, чем окно. Ходая продолжали биться о дверь фотолаборатории.

– Да, вы правы, – сказал Свейн и повернулся к Селексину. Потом он стал осматривать комнату в надежде найти что-нибудь, чем можно было бы подпереть дверь или использовать для защиты от этих тварей. Но в помещении ничего не было. Ни палок, ни столов, ничего. Абсолютно голая комната. В этот момент все услышали треск дерева: внешняя дверь поддалась.

– Они проникли в фотолабораторию, – сказал Хокинс и побежал к двери, чтобы подпереть ее своим телом.

– Господи, мы пропали, – вздохнул Свейн. Ходая добрались до двери и начали ломиться в комнату, где находились Свейн и остальные. Хокинс подпирал дверь, которая дрожала от ударов.

– Назад, вернитесь! – закричал Свейн, – Сейчас они разобьют окошко и могут поранить вас!

Не успел он произнести это, как существо, видимо, встав на задние лапы, показалось в маленьком окошке, проделанном в двери. Удар – и осколки стекла полетели на пол, Ходая просунул свою лапу в образовавшееся отверстие и пытался зацепиться за что-нибудь. Остальные твари продолжали таранить дверь.

– Что же нам делать? – завопил Хокинс. – Мы пропали, Эта дверь долго не протянет. Они разнесут ее в щепки так же, как сделали это с другой.

– Я знаю! Знаю! – кричал Свейн. Он судорожно пытался что-нибудь придумать.

Обезумевшие ходая бились о дверь. Петли едва держались, дверь дрожала и скрипела. Одна из тварей пыталась просунуть свою голову в окошко, но оно было слишком маленьким. Звери рычали и издавали звуки, от которых всех находящихся внутри комнаты бросало в дрожь.

– Отходите в дальний угол, – сказал Свейн. Я хочу, чтобы вы ...

И вдруг – тишина. Свейн услышал, как за окном барабанит дождь. Он ничего не понимал: в комнате стояла абсолютная тишина. Ходая перестали ломиться в дверь. «В чем дело? – подумал Свейн. – Что заставило их умолкнуть?» Он посмотрел на дверь. Медленно, почти незаметно, ручка двери стала поворачиваться. Хокинс тоже заметил это.

– Черт возьми! – заорал он.

Свейн все понял и рванулся к двери. Ему казалось, что он не успеет: ручка продолжала вращаться, еще немного, и дверь откроется. Свейн услышал, как щелкнул замок. «Дверь заперта», – подумал он и облегченно вздохнул. Но существо не унималось. Ходая снова и снова пытался нащупать на замке защелку. «Они пытаются открыть дверь, а не выбить ее, – подумал Свейн. – Но как они догадались?»

В этот момент он увидел, как лапа зверя все ближе подбирается к замку, черный коготь уже коснулся ручки. Зверь совершал хаотичные движения, пытаясь нажать на защелку. У Свейна не осталось никаких сомнений: ходая знает, что надо делать, скоро он откроет дверь.

Свейн оглянулся и посмотрел на Бальтазара. Все это время он надеялся, что тот еще раз бросит нож и метким броском ранит существо или, еще лучше, вновь пригвоздит его к двери. Но Бальтазар неподвижно сидел на полу комнаты: сил у него после двух бросков не осталось, хотя ножей еще было предостаточно. Свейн подумал о том, чтобы взять один из ножей и, подойдя к двери, вонзить его с близкого расстояния зверю в лапу. Было ясно, что он сможет ранить зверя, только если ударит его ножом: метать их Свейн не умел. Он испугался и решил не подходить близко к двери, но вдруг его осенило:

– Наручники! – крикнул Свейн, обращаясь к Хокинсу, – быстрее, дай мне наручники!

Хокинс какое-то мгновение недоумевал, но потом выхватил из пояса свои наручники и бросил их Свейну. Когтистая лапа зверя подбиралась все ближе к защелке.

– Эта тварь пытается открыть дверь! – закричал от страха Хокинс. – Как только она доберется до замка, дверь откроется...

Свейн подошел ближе к двери и попытался открыть наручники. Но у него ничего не получилось. С той стороны ходая энергично бил лапой по ручке: он пытался открыть ее. Свейн подскочил к двери: он решил воспользоваться наручниками и защелкнуть их на двери, чтобы твари не пробрались внутрь комнаты. Дверь не поддавалась. Лапа одного из ходая почти добралась до защелки...

– Я не могу открыть наручники, они защелкнуты! – закричал вдруг Свейн. – Ключи, быстрее, брось мне ключи! – Свейн повернулся к Хокинсу.

– Черт возьми, конечно, – Хокинс тут же вытащил связку ключей и бросил их Свейну. – Самый маленький.

Свейн поймал связку и стал вставлять ключ в замок.

– Поторопитесь, – сказал Селексин.

Ходая стал царапать когтями ручку замка и добрался до защелки. У Свейна задрожали руки, и он никак не мог вставить ключ в замок.

– Быстрее! – закричал Селексин.

Свейн вставил ключ и тут же расстегнул наручники, Он подбежал к двери, и в этот момент лапа зверя сдвинула защелку. Дверь больше не была заперта. Свейн тут же пристегнул одну манжету наручников к ручке, а другую к кольцу, которое было вделано в стену примерно на уровне замка. Ручка медленно повернулась, и дверь стала открываться, но в этот момент все услышали громкое «щелк»: Свейн успел. Двери открылись всего на дюйм, наручники натянулись, и дверь встала.

Тут же ходая стали биться о дверь. Они, видимо, поняли, что Свейну удалось как-то заблокировать ее. Появления очередного «замка» они явно не ожидали и разозлились не на шутку. Существа неистово таранили дверь и каждый раз наручники звенели. Лишь благодаря им дверь не поддавалась. Между дверной коробкой и самой дверью образовалась небольшая щель в пару сантиметров, и с каждым ударом ходая она увеличивалась. Но этого было недостаточно, чтобы существо с круглой головой и величиной с собаку сумело проникнуть в комнату, в которой прятались Свейн и остальные. Ходая непрерывно бились о дверь. Наручники открыть они были не в силах, и Свейну оставалось только молился, чтобы дверь выдержала.