Текст книги "Состязание"

Автор книги: Мэтью Рейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Голос на минуту замолчал, в то время как второй голос продолжал мямлить что-то невнятное.

– Джон, мы же ничего не знаем, и пока не узнаем, я закрываю библиотеку. Понятно?

– Понятно, сержант, – уступчиво ответил второй.

– Вот и отлично, – спокойно ответил первый. – А теперь идите туда, установите ленточное ограждение на входах и выходах и отправьте туда дежурить этой ночью пару наших парней.

Дверь распахнулась, и Свейн отошел в сторону, чтобы дать пройти офицеру полиции, который, выйдя из кабинета, вежливо улыбнулся Свейну и направился по коридору к лестнице.

* * *

Статус проверки: Система электрификации запустится через два часа.

Земное время: шесть часов вечера

* * *

Свейн тихонько постучал в дверь и вошел в кабинет.

В просторной комнате почти не было мебели, за исключением стола у окна. На вращающемся стуле спиной к двери сидел широкоплечий мужчина и смотрел в окно, потягивая из кружки кофе и наслаждаясь редким моментом тишины.

Свейн постучал еще раз.

– Да, войдите, – не оборачиваясь, произнес мужчина.

– Э-э-э, детектив, – запинаясь, сказал Свейн.

Капитан полиции Генри Диксон повернулся на стуле.

– Простите, я думал, что пришел кто-то другой, – Он быстро поднялся, пересек комнату и протянул Свейну руку.

– Как ваши дела сегодня, доктор Свейн?

– Спасибо, потихоньку, – ответил Свейн. – У меня появилось свободное время, вот и решил зайти, чтобы со всем разобраться.

Диксон подвел его к столу, выдвинул ящик и достал оттуда папку.

– Конечно, нет проблем. – Диксон вытащил дело из папки. – Это не займет у вас много времени. Одну минуту.

Свейн и Холли молча ждали.

– Все в порядке, – сказал наконец Диксон, протягивая Свейну листок. – Вот заявление, которое вы принесли ночью, после того как произошел тот случай. Мы бы хотели включить ваше заявление в отчет департамента, но по закону не имеем права делать это без вашего письменного разрешения. Вы согласны подписать его?

– Да, конечно.

– Хорошо. Тогда я просто зачитаю его вам, чтобы убедиться, что все нормально, а потом вы можете подписать отчет, и мы разойдемся по своим делам.

* * *

Статус проверки: сотрудники всех систем подтверждают готовность к телепортации.

Ожидание пересылки сведений об устройстве лабиринта.

* * *

Диксон выпрямился на стуле.

– Ладно, – сказал он и начал зачитывать заявление: «Около половины девятого вечера 2 октября 2000 года я работал в приемном отделении больницы Св. Луки города Нью-Йорка. Меня вызвали, чтобы сделать рентген пулевого ранения офицеру полиции. Я обследовал шейные позвонки, сделал компьютерную томографию и только собрался возвращаться со снимками в приемную, как пятеро молодых латиноамериканцев, одетых как грабители, вломились в дверь приемной и открыли огонь из автоматов. Все находившиеся в комнате легли на пол; все оборудование, компьютеры, мониторы были уничтожено. Потом бандиты бросились врассыпную, крича друг другу: „Найти его и убить!“ Двое из них стали размахивать автоматами, а остальные достали полуавтоматические пистолеты...»

Свейн прислушался к тишине, когда Диксон на секунду прервался. Он вспомнил, как ему потом рассказали, что раненый полицейский работал в полиции нравов. Очевидно, он работал под прикрытием в отряде «Квинс» по разоблачению наркоторговцев, когда в результате неудачного ограбления его рассекретили. Полицейского ранили в руку во время перестрелки, и теперь члены шайки, разозленные тем, что один из них вел двойную игру, пришли расправиться с ним.

Диксон продолжал зачитывать:

"Я уже подходил к двери, за которой находился раненый полицейский; бандиты шли мне навстречу. Было очень шумно: повсюду раздавались крики людей и выстрелы, и я спрятался за ближайшим углом. И тогда я вдруг увидел, как один бандит рванул в сторону палаты, в которой лежал полицейский. Не знаю, что со мной произошло, но когда я увидел, как бандит подошел к двери, взглянул внутрь и улыбнулся больному, я набросился на этого парня сзади. Мы ввалились в палату, но он резко ударил меня локтем в лицо и рассек мне губу. Я отцепился от бандита, и, прежде чем я понял, что случилось, он уже целился в меня.

Только я схватил парня за запястье, пытаясь отвести от себя пистолет, как перед нами появился еще один. Этот второй бандит, помоложе, заметил, что мы дрались, и решил помочь своему. Он навел на меня пистолет, но я, продолжая держать первого, повернулся и свободной рукой ударил второго по запястью руки, которой тот сжимал оружие, так, что его пальцы рефлекторно разжались и пистолет упал на пол. Перевернувшись еще раз, я ударил парня кулаком в челюсть, и тогда он отключился.

В этот момент первый бандит пытался нажать на курок, хотя я все еще сжимал его запястье. Раздались выстрелы, и пули изрешетили стены. Нужно было что-то предпринимать. Я оттолкнулся от дверного косяка ногой и повалил нас обоих на пол. Мы упали: наши движения были неуклюжими, мы вцепились друг в друга мертвой хваткой. В какой-то момент оружие этого бандита оказалось у его головы, а потом... пистолет выстрелил, и голова парня просто взорвалась..."

Свейну не хотел слушать, как Диксон дочитает заявление до конца. Эти события до сих пор стояли у него перед глазами, как будто он все еще был в палате. Он помнил даже растекшееся по двери огромное пятно крови в форме звезды и обмякшее тело молодого парня, лежащее на полу.

Диксон продолжил читать заявление:

«Как только другие члены шайки увидели своих товарищей мертвыми, они сбежали. Думаю, это было приблизительно тогда, когда я потерял сознание. Заявление датировано 3 октября 2000, 1:55 ночи, подписано доктором Стивеном Свейном». Диксон отвел глаза от заявления и посмотрел на врача. Свейн зевнул:

– Вот. Это все мои показания.

– Хорошо, – Диксон протянул Свейну напечатанное заявление. – Вам необходимо лишь подписать эту бумагу, больше мы от вас ничего требовать не будем, доктор Свейн. Да, я бы хотел еще раз поблагодарить вас от лица нью-йоркской полиции. Спасибо.

* * *

Статус проверки: сведения об устройстве лабиринта разосланы по всем системам электрификации.

* * *

– Тогда увидимся утром, – сказал офицер Пол Хокинс, стоявший у огромной прозрачной стеклянной двери Нью-йоркской государственной библиотеки.

– До встречи, – ответил лейтенант, закрывая дверь перед носом Хокинса.

Хокинс отошел в сторону и кивнул на дверь своей напарнице Паркер, направлявшейся прямо к нему с большой связкой ключей. Пока Паркер запирала прозрачную дверь на замок, Хокинс смотрел через стекло на расплывчатые очертания желтого ленточного ограждения, которое лейтенант устанавливал на входах. Лента плотно прилегала к внешней стороне стеклянной двери, так что Хокинс мог разобрать на ней знакомые слова: зона работы полиции – не входить.

Пол Хокинс посмотрел на часы. 17:15. «Неплохо» – подумал он. Им потребовалось двадцать минут, чтобы протянуть ленту и запереть все входы и выходы.

Паркер закрыла на ключ последний замок и повернулась к нему. – Вот и все, – сказала она.

Хокинс вспомнил, что рассказывали другие полицейские о Кристин Паркер. Вот уже три года Кристин была напарницей Хокинса, и ее при всем желании трудно было назвать привлекательной. Большерукая, смуглая, с крупными чертами лица, Кристин Паркер хорошо владела оружием. Ее сухие, сжатые отчеты только усиливали впечатление от внешнего вида. В полицейском департаменте она была известна своей жесткостью. Хокинс не обращал на это внимания: если уж она была такой по своей природе, то все остальное для него было неважно.

– Вот и хорошо, – Хокинс повернулся лицом к просторному атриуму библиотеки. – Ты в курсе, что здесь случилось? Мне сообщили только сегодня днем.

– Кто-то вломился библиотеку и замочил охранника. Все очень запутанно, – небрежно ответила Паркер.

– Вломился? – нахмурился Хокинс. – Я не заметил следов взлома ни на одной из дверей, которые мы заперли.

* * *

Статус проверки: до запуска систем электрификации осталось 0:44:16

* * *

Паркер положила ключи в карман и пожала плечами.

– Не спрашивай меня. Все, что мне известно, так это то, что они еще не нашли лазейку, через которую преступник проник в помещение. Завтра утром они пришлют человека, чтобы все выяснить. Возможно, убийца снял замок с одной из дверей книгохранилища. Такого не происходило уже лет сорок, – она равнодушно подняла голову вверх – Ларри из отдела убийств сказал мне, что они потратили почти целый день, чтобы убрать всю кровь.

Паркер подошла к справочному столику и села на стул.

– Как бы там ни было, – сказала она, положив ноги на стол, – все не так плохо, если мне заплатят вдвое больше за смену, когда я просижу всю ночь в библиотеке.

– Скорей, пап, – нетерпеливо сказала Холли, – я опаздываю на «Покемонов»!

– Хорошо, хорошо, – сказал Свейн и толкнул входную дверь.

Холли, стоявшая за ним, тороплива вбежала в дом.

Свейн вытащил из двери ключ и крикнул ей вслед:

– Не кроши на ковер!

Он зашел в дом, как раз когда Холли пулей вылетела из кухни, держа в одной руке коробку с бисквитным печеньем, а в другой банку кока-колы. Свейн застыл на месте, когда Холли пронеслась мимо него, направляясь к телевизору.

Он посмотрел на нее, поставил на пол свой портфель и облокотился об уступ, разделявший кухню и гостиную. Свейн без удивления наблюдал, как Холли на бегу бухнулась на пол и грациозно вытянулась на ковре, притормозив в нескольких дюймах от телевизора.

– Эй!

Холли небрежно улыбнулась в ответ:

– Извини-и-и.

Она включила телевизор.

Войдя в кухню, Свейн покачал головой. Он постоянно говорил дочери, чтобы та не крошила на ковер, но Холли все равно продолжала это делать. Это стало уже своего рода ритуалом. К тому же, думал он, Хелен тоже всегда напоминала об этом девочке, а та все равно ее не слушала. Для Свейна это был еще одно напоминание о его Хелен.

Прошло два года с тех пор как жену Свейна сбил пьяный водитель, несшийся на красный свет на скорости пятьдесят миль в час. Это произошло поздним вечером в августе, около половины двенадцатого. У них закончилось молоко, и Хелен решила прогуляться до магазина «7-Eleven», который находился в нескольких кварталах.

Домой она так и не вернулась.

Поздно ночью Свейн опознал ее тело в морге. Ему было достаточно одного взгляда на изувеченное окровавленное тело жены, чтобы в нем что-то сломалось. Вся жизнь, ее смысл и полнота ощущений – все, что было неотъемлемой частью Хелен, теперь оказалось стерто этим моментом. Глаза Хелен были широко раскрыты и, безжизненные, тупо смотрели в пустоту.

Смерть исподтишка нанесла свой удар – неожиданно, жестоко. Она вышла за молоком и почему-то не вернулась. Просто не вернулась.

И теперь они остались с Холли одни и продолжали жить без нее. Даже теперь, по прошествии двух лет, когда Свейн смотрел в окно и думал о своей жене, ему на глаза наворачивались слезы.

Свейн открыл холодильник и достал себе банку кока-колы. Зазвонил телефон. Это был Джеймс Уилсон.

– Ты пропустил потрясающую игру.

– Я знаю, – вздохнул Свейн.

– Слушай, это нужно было видеть! Он полетел прямо...

– Все, хватит! Не рассказывай мне!

На другом конце провода раздался громкий смех Уилсона.

– Может, рассказать?

– Нет, не надо, если хочешь остаться живым. Может, заскочишь ко мне, и посмотришь матч еще разок?

– Конечно, почему нет? Я буду у тебя в десять – сказал Уилсон и повесил трубку.

* * *

Статус проверки: до запуска систем электрификации осталось 0:14:38

* * *

Свейн посмотрел на микроволновую печь – на ней зеленым цветом высвечивалось время: 17:45. Он взглянул на Холли, которая удобно расположилась на ковре у телевизора. На экране танцевали какие-то разноцветные маленькие существа. Свейн взял свой напиток и вошел в гостиную.

– Что ты смотришь?

– "Покемонов", – не отрывая глаз от экрана, ответила Холли. Она запустила руку в коробку и достала оттуда печенье.

– Нравится?

Она быстро обернулась и сморщила нос:

– Не-а. Мяута сегодня нет. Посмотрю, что по другим каналам.

– Стой, подожди, – сказал Свейн, нагнувшись вперед и потянувшись за пультом, – там будет спортивная передача...

Канал переключился, и на экране появился диктор программы новостей:

«... что касается футбола, то болельщики столичной команды „Джайантс“ не должны сильно огорчаться из-за победы команды „Редскинс“, выигравшей у „Джайантс“ со счетом 24:21 в дополнительное время. В это время в Далласе...»

Свейн закрыл глаза и откинулся в кресле.

– Ну, вот...

– Ты слышал, пап? Вашингтон выиграл. Дедушка обрадуется – ведь он живет в Вашингтоне.

Свейн тихонько засмеялся:

– Да, дочка, слышал, слышал.

Статус проверки: сотрудники, инструктирующие участников соревнования, ждут специальных указаний, чтобы начать телепортацию.

* * *

Пол Хокинс лениво бродил по холлу библиотеки. Каждый его шаг гулким эхом отдавался в пустоте атриума. Он остановился и огляделся. Атриум представлял собой достаточно простое, но очень просторное помещение. Вместе с балконом в форме подковы, располагавшимся над нижним этажом, потолок был высотой в два яруса. В вечерних сумерках атриум выглядел почти как пещера.

В задумчивом полумраке виднелись очертания десятифутовых стеллажей. Действительно, с наступлением ночи, не считая резкой белой полоски света, идущей от справочного столика, за которым читала Паркер, огромную комнату освещали только косые голубые отблески уличных фонарей.

* * *

Статус проверки: до начала работы систем электрификации осталось 0:03:04.

Сотрудники готовы к телепортации.

* * *

Хокинс взглянул на Паркер. Она все так же сидела за столиком, положив ноги на его край и держа в руках какую-то книгу на латыни, которую, по ее словам, она читала когда-то в школе.

«Господи, какая же зловещая тут тишина», – подумал Хокинс.

* * *

Статус проверки: до запуска системы электрификации осталось 0:01:41.

Статус проверки: сотрудники, инструктирующие участников соревнования, подтверждают получение специальных указаний.

Внимание.

* * *

Телефон снова зазвонил. Холли вскочила с пола и схватила трубку.

– Алло, Холли Свейн слушает. Да, он дома.

Она прижала к себе трубку и прокричала изо всех сил:

– Папа-а-а-а! Тебя к телефону!

Свейн выскочил из спальни и сбежал по лестнице вниз в коридор, на ходу застегивая рубашку. Ремень на брюках не был застегнут и болтался на талии, а волосы были еще влажными после душа. Он криво улыбнулся Холли и взял у нее трубку:

– Ты что, хочешь, чтобы все соседи услышали, что мне звонят?

Холли пожала плечами и, пританцовывая, направилась к холодильнику.

– Здравствуйте, – произнес Свейн в трубку.

– Это опять я, – ответил Уилсон.

Свейн взглянул на часы.

– Эй, где ты пропадаешь? Уже почти шесть. Ты где?

– Я все еще дома.

* * *

Статус проверки: до запуска систем электрификации осталось 0:00:46.

* * *

– Как дома?

– Машина опять не заводится, – невозмутимым голосом сказал Уилсон.

Свейн засмеялся.

Хокинс умирал от скуки.

Он лениво поднял голову, посмотрел в сторону лестничного пролета и включил свой тяжелый полицейский фонарик. Белые мраморные лестницы с массивными дубовыми перилами поднимались по спирали вверх и уходили в темноту. Хокинс покачал головой: если раньше что-то строили, то на века.

* * *

Статус проверки: до запуска систем электрификации осталось 0:00:15.

* * *

Паркер поднялась со стула и лениво осмотрелась вокруг: было темно.

– Чем ты там занимаешься? – крикнула она.

– Да вот, осматриваюсь.

* * *

Статус проверки: до начала работы системы электрификации осталось 0:00:09.

Идет запуск.

* * *

Паркер подошла к Хокинсу. Он стоял в дверях, ведущих к лестнице, с включенным фонариком и вглядывался в темноту.

00:00:06

* * *

Она остановилась рядом с ним.

– Неплохое здание, – сказал Хокинс.

– Да, – согласилась Паркер, – тут ничего, мило.

* * *

00:00:04

00:00:03

00:00:02

00:00:01

Запуск...

Система электрификации запущена.

* * *

В тот момент когда Хокинс и Паркер подошли к лестнице, голубые вспышки озарили главный вход библиотеки. Сноп голубого электрического света просочился между широкими стеклянными дверями, и лазерные лучи осветили контур дверного проема.

Все окна в библиотеке задрожали, когда крошечные пучки голубого света проникли сквозь стекла. Желтое ленточное ограждение, установленное на боковых входах в библиотеку, стало медленно плавиться под действием горячего электрического света, проникавшего в щель между дверей.

Потом все внезапно прекратилось. Свет, озарявший окна и двери библиотеки, погас так же неожиданно, как и появился. Наступила тишина. Здание государственной библиотеки, старое и мрачное, уныло погрузилось в темноту. Массивные стеклянные двери в лунном сиянии казались серыми. Обычному человеку, стоящему в нескольких шагах, они показались бы величественными и суровыми – такими, как они выглядели день назад. Но если бы он подошел поближе, то разглядел бы пульсирующие вспышки крошечных голубых лучей, которые появлялись в щели между огромными дверями с периодичностью в несколько секунд.

То же самое происходило и с другими входами в библиотеку.

* * *

Статус проверки: Работа системы электрификации завершена. Передача сведений об устройстве лабиринта.

Начало телепортации.

* * *

Холли вцепилась в ногу своего отца. Свейн говорил по телефону и, играя с дочерью, попытался освободить ногу.

– Для меня это не новость. Я уже слышал, кто выиграл.

– Слышал?

Свейн строго посмотрел на Холли, когда та полезла в карман его брюк.

– Да, к сожалению, слышал.

Холли вытащила руку из кармана и, нахмурившись, посмотрела на предмет, лежащий на ее ладони.

– Папа, что это?

Свейн посмотрел на нее и в недоумении покачал головой.

– Можно взглянуть?

Холли протянула ему небольшой серебряный предмет.

– Что там у вас происходит? – спросил Уилсон.

Свейн повертел предмет в руке.

– Ну, доктор Уилсон, может, вы мне расскажете? Ты случайно не знаешь, как у моей дочери оказалась зажигалка «Зиппо»? Она достала ее из моих джинсов, которые ты одолжил у меня, чтобы пощеголять в выходные на твоем мини-родео.

Уилсон замешкался.

– Понятия не имею, как она там оказалась.

– Как думаешь, почему я тебе не верю?

– Ладно, ладно, не продолжай, – сказал Уилсон, – какие у меня шансы получить обратно мою зажигалку?

Свейн положил зажигалку обратно в карман.

– Не знаю, шестьдесят на сорок.

* * *

Статус проверки: Телепортация начата.

* * *

– Шестьдесят на сорок?!

Холли достала из холодильника еще одну банку напитка. Свейн прижал трубку к уху и взял Холли на руки, согнувшись от тяжести.

– Господи, какая же ты тяжелая?

* * *

Пункт назначения телепортации: Земля.

* * *

– Паи, да ладно, мне же уже восемь...

– Слишком большая, чтобы тебя брать на руки, а? Хор...

В этот момент помещение, где находились отец с дочкой, стало наполняться светом. Загадочное белое мерцание разлилось по кухне.

– Папа... – Холли вцепилась Свейну в плечо.

Свейн медленно повернулся и, словно загипнотизированный, уставился на белое сияние, переливающееся искрами и разрастающееся вокруг него. Свет озарял кухню все ярче и ярче, набирая силу. Свейн обернулся: мягкое белое мерцание превратилось в ослепительный блеск, и куда бы он ни поворачивался, отовсюду в глаза бил поток яркого света, который шел со всех сторон. Он прикрыл глаза рукой, потому что больше не мог терпеть.

– Папа, что происходит?

Свейн прижал Холли к себе, пытаясь уберечь ее от ослепляющего света. Он прищурился: свет окружил их белой стеной, но Свейн никак не мог понять, где находится источник сияния. Подскочив на месте, он взглянул под ноги и увидел, что стоит в круге света. Источником света был сам Свейн! Вихрь влетел в кухню. Пыль и клочья бумаги закружились над головой Свейна, крепко прижимавшего к груди Холли. Он закрыл глаза и чувствовал лишь порывы ветра.

И вдруг он услышал странный голос – мягкий, спокойный, уверенный голос, который произнес:

– Стив, Стивен Свейн, ты все еще там?

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что голос раздавался из телефонной трубки. Уилсон был все еще на линии. Свейн совсем забыл, что он до сих пор не положил трубку.

– Стивен, что происходит? Сте...

Телефон замолчал. Раздался оглушительный грохот, и Свейна окутала темнота.

Шаг второй
30 ноября, 18:04

Многие люди считают, что боязнь темноты преследует их с детства. Дети боятся темноты только потому, что думают, что в ней кто-то или что-то прячется. Но Стивен Свейн знал, что страх перед темнотой испытывают и взрослые люди. Действительно, человеческая потребность видеть часто является такой же незаменимой, как потребность в пище.

Кромешная темнота окружала Свейна, который не понимал, где находится. Странно, что в такой момент ему вспомнились университетские лекции о человеческом поведении. Он вспомнил, как лектор рассказывал: «Различные страхи часто являются плодом человеческого воображения. Иначе как еще можно объяснить тот факт, что женщина ростом метр восемьдесят приходит в ужас от одного вида маленькой белой мыши, животного размером всего в несколько сантиметров? Но сложнее всего объяснить боязнь темноты. На протяжении многих веков ученые-теоретики и родители продолжают утверждать, что в темноте нет ничего такого, чего нельзя было бы не увидеть при свете...»

«С теми, кто так говорит, ничего подобного не случалось, – подумал Свейн, уставившись в окутавший его мрак. Где мы, черт возьми?» Удары сердца отдавались у него в голове. Свейн почувствовал, как волна тревоги медленно прокатилась по всему телу. Нет. Необходимо сохранять спокойствие, мыслить трезво и побеспокоиться о Холли, Он чувствовал, как его дочь прижалась к его плечу и, напуганная, крепко вцепилась в него руками.

– Папа...

«Если бы я мог хоть что-то видеть, – думал он, пытаясь бороться с собственным страхом. – Хоть слабый проблеск, хоть полоска света, хоть что-нибудь!» Он посмотрел налево, потом направо – ничего. Одна чернота, бесконечная, густая чернота. Теперь страх темноты не казался таким уж необъяснимым.

– Папа, что происходит?

Свейн почувствовал, как Холли прижалась головой к его плечу.

– Не знаю, дочка, – ответил Свейн, задумчиво сжав губы.

И тут он вспомнил.

– Подожди-ка, – сказал он, одной рукой держа Холли, а другой неловко пытаясь залезть в карман джинсов. Он облегченно вздохнул, нащупав в кармане холодную и скользкую металлическую зажигалку. Зажигалка щелкнула, издав металлический звук, и высекла искру, которая тут же погасла. Свейн щелкнул зажигалкой еще раз, но безуспешно.

– Господи, – сказал он вслух, – тоже мне курильщик.

– Папа...

– Потерпи, милая, – Свейн положил зажигалку обратно в карман и снова посмотрел в темноту. – Давай-ка попробуем найти дверь.

Он поднял ногу, чтобы сделать осторожный шаг вперед. После этого Свейн понял, почему многие люди так боятся темноты: они чувствуют себя абсолютно беспомощными и не знают, что случится в следующую секунду.

Свейн опустил ногу на пол, твердый и холодный, словно они был из гранита или мрамора. Он сделал еще один шаг. На этот раз пола не было – только пустота.

– Ох!

Паника снова овладела им. Где он, черт возьми? Неужели он стоит на краю какого-то выступа? Если так, то насколько он высокий и широкий?

– Что за черт? – Свейн тихонько обследовал ногой край выступа. За ним была пустота. Он попробовал еще раз. Все то же самое. И тут нога Свейна нашла что-то твердое – внизу тоже был пол. Свейн шагнул вперед и снова обследовал ногой выступ перед собой – снова пол. Он облегченно улыбнулся: перед ним были ступеньки. Крепко прижав к себе Холли, Свейн осторожно стал спускаться по лестнице.

– Где мы, папа?

Свейн остановился и посмотрел на дочь. Хотя было темно, он мог различить черты ее лица – глаза, нос, тень которого падала на щеку.

– Не знаю, – ответил он.

Он только собрался сделать еще шаг, как что-то заставило его еще раз посмотреть на Холли, Впадины глаз, тень на щеке... Тень. Значит, где-то должен быть свет. Где же источник? Свейн пригляделся к лицу Холли, чтобы рассмотреть тень от носа. И тут он увидел свет – слабый зеленый отсвет, настолько слабый, что он едва освещал контуры ее лица. Свейн наклонился к Холли поближе, и вдруг свет исчез.

– Дьявол!

Он медленно повернул голову, и отблеск снова появился, освещая половину лица девочки. Свейн широко раскрыл глаза от удивления: тень, падавшая на лицо Холли, была его. Источник света был где-то у него за спиной. Свейн обернулся и увидел перед собой маленький зеленый огонек, который как будто висел в темноте примерно на уровне его глаз. Свет находился приблизительно в шести шагах и чем-то напоминал лампочку магнитофона. Свейн пристально посмотрел на огонек и тут услышал голос:

– Приветствую тебя, участник Состязания.

Голос, доносившийся оттуда, где находился зеленый огонек, был чистым, ровным и приятным, и в то же время высоким, как будто принадлежал карлику. Голос произнес еще раз:

– Приветствую тебя, участник Состязания. Добро пожаловать в лабиринт.

Свейн крепко прижал к себе Холли.

– Кто ты и где ты?

– Я здесь, разве вы меня не видите? – в голосе не было угрозы. Он был даже, как показалось Свейну, доброжелательным.

– Нет, не вижу. Здесь слишком темно.

– Ну да, – Ответили ему. – Подождите минутку.

Крохотный зеленый огонек переместился куда-то влево и, подпрыгнув несколько раз то вверх, то вниз, остановился.

– Вот так.

Что-то щелкнуло, и над головой включились флуоресцентные лампы. При этом новом свете Свейн увидел, что стоит посередине широкой мраморной лестницы с темными блестящими перилами. Лестница спиралью шла вниз еще несколько этажей и исчезала в темноте.

Свейн догадался, что стоит наверху лестницы, поскольку сзади него ступеней больше не было – только тяжелая деревянная дверь. Его взгляд упал на пол, и тут он увидел человека, которому принадлежал голос.

Человек стоял у выключателя. Он был ростом чуть больше метра и одет во все белое: белые ботинки, комбинезон и перчатки. Человечек держал в правой руке что-то очень похожее на браслет от часов. Свейн заметил, что к нему приделана маленькая зеленая лампочка. Голову белого человечка облегал капюшон, так что открытым оставалось только лицо.

– Папа, он похож на яйцо, – прошептала Холли.

– Ш-ш-ш.

Человечек поднялся на несколько ступенек вверх так, что оказался немного выше Свейна. Он говорил на прекрасном английском и без малейшего акцента.

– Здравствуйте. Добро пожаловать в лабиринт. Меня зовут Селексин, и я буду вашим проводником, – он протянул Свейну свою маленькую белую ручку. Как ваши дела?

Свейн все продолжал стоять и недоверчиво смотреть на маленького белого человечка, но машинально протянул ему в ответ свою руку. Карлик вежливо кивнул головой.

– Какое у тебя интересное оружие, – произнес человек, указывая головой на трубку, которую Свейн держал в руке. Он взглянул на трубку. Телефонный шнур был перерезан в нескольких дюймах от основания. Свейн, ничего не понимая, передал трубку Холли и пожал белому человечку руку.

– Как вы себя чувствуете? – вежливо поклонившись, спросил Селексин.

– Ничего, – робко ответил Свейн, – а вы как?

Карлик сдержанно улыбнулся и учтиво кивнул головой:

– Спасибо, тоже ничего.

Свейн нерешительно проговорил:

– Послушайте, я не знаю, кто вы или что вы, но...

Холли не слушала: она уставилась на трубку, которая, если бы не провод, выглядела бы как мобильный телефон. Холли обследовала обрезанный шнур: его конец как будто перерезали очень острыми ножницами – и сделали это очень аккуратно и четко, потому что никаких торчащих проводов не было, лишь ровный срез.

Девочка пожала плечами и положила трубку в карман. Теперь у нее есть свой собственный мобильный телефон, и не беда, что он не работает. Холли посмотрела на человечка в белом, который разговаривал с ее отцом.

– Я не собираюсь причинять вам вред, – сказал он.

– Правда?

– Правда, – ответил Селексин, – по крайней мере, не я.

– В таком случае не могли бы вы нам рассказать, где мы находимся и как, черт возьми, отсюда выбраться? – спросил Свейн, делая шаг по направлению к лестничной площадке. Карлик в белом, казалось, этого не ожидал.

– Выбраться? – спросил он растерянно, – отсюда пока еще рано выбираться.

– Что значит пока еще рано? Где мы?

– Вы в лабиринте.

Свейн огляделся.

– И где же этот лабиринт?

– Как где, участник Состязания? Конечно, на Земле!

Свейн вздохнул.

– Послушайте, э-э...

– Селексин.

– Да, Селексин, – Свейн слабо улыбнулся. – Селексин, если вы не возражаете, то мы с дочерью хотели бы покинуть лабиринт. Я не знаю, что здесь делаете вы, но не думаю, что мы хотели бы принимать в этом участие.

Свейн поднялся по лестнице и направился к двери на лестничной площадке. Он уже почти дотронулся до ручки, как Селексин схватил его за руку.

– Стой!

Он отвел руку Свейна от тяжелой деревянной двери.

– Как я уже сказал, уходить еще рано. Дверь закрыта, посмотрите.

Селексин указал на дверную щель.

– Видите?

Свейн посмотрел в щель и ничего не увидел.

– Нет, – ничуть не удивившись, ответил Свейн.

– Приглядитесь.

Свейн наклонился поближе и снова посмотрел в щель. На этот раз он увидел, как за дверью бегали электрические искорки. Они были едва заметны, и если бы не внезапные вспышки, то Свейн ничего бы не увидел. Он посмотрел на верхнюю часть двери. Через каждые несколько дюймов вспыхивали маленькие огоньки, и так по всему периметру двери. Свейн отступил назад в спокойно обратился к Селексину:

– Какого черта, что вы здесь делаете?

* * *

В холле библиотеки офицер Пол Хокинс ходил взад-вперед около справочного столика.

– Я же говорю тебе, я сам видел, – сказал он.

Паркер сидела, положив ноги на край стола, и жевала конфету. Она с удовольствием читала последний номер журнала «Cosmopolitan»

– Конечно, видел, – сказала она, не поднимая глаз.

Хокинс рассердился:

– Да говорю тебе, я видел...

– Тогда иди и разбирайся с этим сам, – сказала Паркер, давая ему возможность выбора. Полицейский позеленел от злости: он был сердит на свою напарницу, которая не поднимая головы, читала журнал. Хокинсу как молодому и неопытному новичку казалось, что преступления века совершаются прямо у него под носом. Он прошел мимо лестницы и подошел к стеллажам, что-то бормоча себе под нос.

– Что ты сказал? – лениво спросила Паркер, отрываясь от журнала.

– Ничего, – вышагивая гордой походкой, проворчал Хокинс, – хочу проверить, не произойдет ли это снова.

Отвлекшись от журнала, она посмотрела, как Хокинс исчезает в дверях, выходящих на лестницу, и покачала головой:

– Новобранец...

Хокинс стал медленно подниматься по широкой мраморной лестнице, озираясь по сторонам. Он перегнулся через перила и посмотрел вниз. Свет был включен, но лампочка освещала лишь самую верхнюю часть лестничной площадки. Лампа... но ведь она не была включена, так почему же теперь она горела?! Хокинс почувствовал, как на него нахлынула волна адреналина – там кто-то был!