Текст книги "Кибершторм"
Автор книги: Мэтью Мэзер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
4-й день
26 декабря
7.35
– Проснись.
Я открыл глаза. Темно.
– Проснулся? – тихо, но настойчиво спросил Чак.
– Уже да, – простонал я и приподнялся на локтях.
Лорен спала рядом, отвернувшись от меня и обняв Люка. На улице было темно. Во мраке я едва мог различить фигуру Чака, который стоял на коленях рядом со мной. Мы ночевали в его второй спальне.
– Все в порядке?
– Нет, не все.
Страх обострил мои чувства, и я спрыгнул с кровати – одетый, как и заснул.
– Что случилось?
– Кто-то украл наше добро.
Я надел кроссовки.
– Отсюда?
Он покачал головой.
– Снизу.
Я глубоко вдохнул, и мой пульс постепенно начал приходить в норму. По крайней мере, они не пришли сюда, когда мы спали.
Чак повел меня в гостиную. Я услышал негромкое гудение генератора. Чак растолкал Тони, который спал на диване.
– Все в порядке? – удивленно спросил Тони.
– Нет, – ответил Чак и взял в охапку несколько курток и сумку. Куртки он бросил нам. – Наденьте их и сапоги тоже.
Он взял свое охотничье ружье.
– Пойдем на улицу.
– Черт побери!
Держа в руках сломанный замок, Чак смотрел в свой шкаф, уже почти пустой. Взломали и прочие шкафы, но если в остальных хранились велосипеды и коробки со старой одеждой, то шкаф Чака был забит снаряжением и продуктами.
– Гляди, не утащили, – Тони указал на контейнеры с водой. Мы надели налобные фонари, и когда Тони повернул ко мне голову, я мгновенно ослеп.
– Какой же я идиот! – вполголоса выругался Чак.
Мы осмотрели первый этаж: парадная дверь надежно заперта, но черный ход был открыт. Ключи хранились у Чака и Тони; очевидно, вчера сами забыли запереть.
Я так замерз и устал, что забыл это сделать.
– По крайней мере, мы успели многое перенести, – тихо сказал я.
– В основном технику, – вздохнул Чак.
На обратном пути мы зашли на пятый этаж и постучали в 514-ю квартиру – туда, где якобы жил Пол. Никто не ответил.
В ярости Чак выбил дверь. Квартира была пуста. В кухне нашлись старые счета на имя Натана и Белинды Демарко. Никакого Пола.
Затем мы обошли все квартиры на этаже.
В большинстве никого не было.
Ответили нам только два раза. Один жилец отказался открыть дверь, сколько мы его ни убеждали. Во второй квартире жила перепуганная юная парочка. Они были в зимней одежде и сперва решили, что мы из службы спасения или полиции.
По их словам, почти все с этажа уехали – или на праздники, или когда услышали про надвигающийся буран. Сами они собирались утром отправиться в аварийное убежище, а потом и вообще покинуть город.
Дом опустел. Много людей осталось только на нашем этаже – возможно, потому, что у Чака было особое снаряжение. Никто из тех, с кем мы общались, не слышал ни про какого Пола.
– Если мы хотим выследить воров, медлить нельзя.
От черного хода вели следы, которые быстро скрывал продолжающийся снегопад.
– Будем гнаться за ними сквозь метель? – удивленно спросил я. – А если найдем, то попросим вернуть добро?
– В точку.
Из сумки, висевшей у него на плече, Чак достал два пистолета – один отдал Тони, а второй протянул мне.
– Ты спятил? – Я поднял руки, отказываясь взять оружие. – Я даже не умею стрелять.
То, что Чак внезапно вытащил пистолет, меня потрясло. В Нью-Йорке преступники могут легко раздобыть огнестрельное оружие, а вот обычным гражданам оно практически недоступно. Я даже спрашивать не стал, есть ли у него разрешение.
– Пора учиться, – мрачно ответил Чак. – Тони, а ты знаешь, как с ним обращаться?
– Так точно, сэр. Я служил в Ираке.
Я посмотрел на него.
– Серьезно?
Внезапно я понял, что почти ничего не знаю о Тони. Обычный консьерж, веселый мускулистый парень, всегда готовый помочь, – его жизнью я не интересовался.
– Серьезно.
– Майк, может, мы с Тони сходим, а ты посидишь наверху с женщинами?
Я сделал глубокий вдох и постарался успокоиться.
Нельзя прятаться наверху, надо быть в курсе событий. Возможно, я выясню, что произошло в Ньюарке, удалось ли отправить людей в город, – и смогу хоть как-нибудь подбодрить Лорен.
Необходимо действовать.
– Знаешь, мне будет спокойнее, если с женщинами и детьми останется Тони.
– Вы уверены, мистер Митчелл? Ведь Лорен беременна и все такое?
– Уверен.
Я знал, что он позаботится о них как о своей собственной семье. И если честно, он защитит их куда лучше, чем я.
– Вряд ли мы настигнем воров, но я еще хочу заглянуть в одно из аварийных убежищ.
Я ясно дал понять, что не допущу возражений, так что Тони просто пожал плечами.
Мы поднялись наверх, в холл, и надели теплые брюки. Тони объяснил мне принцип действия пистолета и положил в карман моего пуховика несколько патронов.
На меня накатило чувство нереальности происходящего.
– Готов? – спросил Чак, натягивая плотные перчатки.
Я надел свои и почувствовал, что они еще не высохли со вчерашнего дня.
От них воняло бензином.
Тони отпер черный ход и надавил на дверь плечом, отодвигая снег, который снова ее завалил. В холл ворвался холодный ветер. Чак кивнул мне и исчез за дверью. Глубоко вдохнув, я последовал за ним в серую поземку.
9.45
Мы пробирались по глубоким сугробам на Двадцать чевертой улице, шли по следу саней до самой Девятой авеню. Чак твердо намеревался поймать воров и подгонял меня, а я искренне надеялся, что мы их не найдем – мысль о встрече с ними пугала.
Мои страхи развеялись, когда мы добрались до Девятой – там следы ног и саней слились с другими. Надежда отыскать похитителей испарилась.
Чак смотрел по сторонам, закипая от злости.
Из белизны то и дело возникали черные тени и шли мимо нас по узкому ущелью, которое образовалось там, где заканчивались сугробы. Словно корабли в ночи.Я кивнул одной из них, но ответа не получил.
– Идем к Пенсильванскому вокзалу? – спросил я, дрожа от холода. Мне хотелось сообщить Лорен хоть какие-нибудь новости.
Чак кивнул, и мы начали карабкаться по крутому снежному склону на краю Восьмой авеню. Вдали снежную завесу прорезал свет фар, и земля под ногами загудела. По крайней мере, кое-где дороги еще расчищают.
– Ты готов из-за своего добра рисковать жизнью? Это же безумие, – сказал я, шагая рядом с Чаком.
– Безумие – не рисковатьжизнью, защищая свое добро.
– Да ладно. На Рождество электричества не было всего день, и даже после «Сэнди» Нью-Йорк вскоре вернулся к обычной жизни. А у нас сейчас не потоп и не ураган, просто снег.
– Люди ничему не учатся. – Чак опустил взгляд и сердито покачал головой. – Жизненно важные системы все связаны, и у нас сейчас не простоснег.
– По-твоему, это продлится неделю? Даже значительная часть Лонг-Айленда…
– Происходит что-то небывалое. – Он остановился и посмотрел на меня.
– Вечно ты драматизируешь. Подачу электроэнергии восстановят через пару часов.
– Ты когда-нибудь слышал про тест «Аврора»? – спросил Чак, зашагав дальше.
Я покачал головой.
– В 2007 году научный центр «Айдахо нэшнл лэбз» и Департамент энергетики провели совместные учения, посвященные кибератакам. Отправили программу – вирус, встроенный в письмо, – в учреждение ДЭ. Вирус давал команду электрогенератору самоуничтожиться, быстро переключая реле.
– В крайнем случае поставят новый генератор.
– Такие в универмаге не продаются. Они высотой в несколько этажей, весят сотни тонн, и на их создание уходит несколько месяцев.
– С проблемой справились?
– В общем, нет. Старое оборудование, созданное еще до появления Интернета, заменить практически нечем.
– Если его создали еще до Интернета, то оно должно быть неуязвимо для вирусов, верно?
– Раньше так и было, но потом кому-то в голову пришла блестящая мысль – сэкономить, сделав оборудование управляемым через Интернет. Да, так дешевле, но теперь все эти объекты уязвимы для кибератак.
Он вздохнул.
– Дальше – хуже.
Нас настиг снегоочиститель, и мы забрались на сугроб, уступая ему дорогу. Кабину освещала маленькая лампочка над головой водителя, и ее свет тускло пробивался сквозь запотевшие стекла. Водитель в маске сгорбился за рулем. Я мельком заметил фотографию, прикрепленную к приборной доске, и подумал, что это фотография его семьи – вдали от которой он, будто герой-полярник, покоряет каньоны Нью-Йорка…
Грохоча, снегоочиститель скрылся вдали.
– Хуже?
– В США такие генераторы уже не делают.
– А кто делает?
Чак побрел дальше.
– Угадай.
Ясно.
– Китай?
– Ага.
– Значит, они в состоянии повредить оборудование дистанционно, а заменить генераторы нечем?
– Возможно, они уже их разрушили. Возможно, электросеть восстановят только через несколько месяцев – или лет. А дальше – еще хуже.
Теперь вздохнул я.
– Почти так же обстоит дело со всеми критически важными системами – водоснабжением, плотинами, ядерными реакторами, транспортом, продовольствием, службами спасения, правительственными учреждениями и даже с вооруженными силами. Покажи мне, что сейчас не подключено к Интернету и где нет китайских деталей?
– Но если они нападут, мы ведь сделаем с ними то же самое, да? Взаимно гарантированное киберуничтожение.
– Не то же самое. Мы – самая «подключенная» страна на Земле, у нас ко всему есть доступ через Интернет. А в Китае многими ядерными электростанциями и водоочистными сооружениями управляют с помощью кнопок и рычагов. Мы считаем доступ к Интернету одной из основных свобод, но другие государства придерживаются иного мнения. У них доступ и контроль ограничен. Мы уязвимы для крупномасштабных кибератак, остальные защищены гораздо лучше.
– Тогда мы их просто разбомбим, правда? Зачем им рисковать?
– Как ты поймешь, кто именно напал? Половина мира по разным причинам хочет свести счеты с Америкой. Нельзя бомбить всех подряд.
– Вроде мы именно это и планировали, нет?
Чак рассмеялся.
– Хорошо, что ты не утратил чувство юмора.
Мы вышли на Тридцать третью улицу и стали с трудом пробираться по глубокому снегу к тыльному входу Пенсильванского вокзала, прижимаясь к бетонным стенам огромного здания почтамта – сначала шли мимо длинного ряда складов, затем вдоль невысокой стены. На полпути мы увидели будку охранника; там никого не было, хотя во многих окнах здания горел свет.
– Какой у них девиз? – спросил я, вглядываясь в одно из окон.
– Ни снег, ни дождь, ни жара… не помню. Кажется, на входе написано. Можно посмотреть, если хочешь.
– Боюсь, сегодня доставка почты задержится, – ответил я. – Про кибератаку там ничего не сказано.
Чак засмеялся.
С заснеженного холма нам открылась неожиданная картина. У входа на Пенсильванский вокзал и на Мэдисон-сквер-гарден столпились сотни людей; вдали, на Тридцать первой улице также виднелись толпы.
– О боже. Столько народу…
– Ну, мы ведь тоже пришли? – ответил Чак. – Люди напуганы и хотят знать, что происходит.
Быстро сбежав с сугроба, мы пересекли улицу и влились в толпу. Вокруг гудели разговоры про войну и бомбардировки. Вход охраняла Национальная гвардия, пытавшаяся навести хоть какой-то порядок. Под наскоро сооруженными навесами из пластика по улице змеилась очередь. Стоящим в ней люди раздавали серые одеяла с символами Красного Креста.
У входа в здание творилось нечто невообразимое; кто-то кричал, кто-то плакал, и все хотели попасть внутрь. Солдаты Национальной гвардии отрицательно качали головами и указывали на конец очереди, которая увеличивалась у нас на глазах. Чак подождал немного, затем устремился к дверям, потащив меня за собой.
– Извините, сэр, надо встать в очередь, – сказал молодой гвардеец, указывая в сторону Восьмой авеню.
– Нам не нужно внутрь, – громко ответил Чак. – Мы с кем-то воюем?
– Нет, сэр.
– Значит, мы никого не бомбим?
– Насколько я знаю, нет, сэр.
– А если бы бомбили, ты бы мне сказал?
– Я знаю одно: помощь скоро будет, электричество включат, а вам нужно вернуться домой, в тепло. – Солдат посмотрел прямо в глаза Чаку и добавил: – Сэр.
Чак пододвинулся ближе; гвардеец напрягся.
– Маску, сэр, – он кивнул на объявление, предупреждающее о птичьем гриппе.
– Извини, – пробурчал Чак и достал несколько масок.
Одну он дал мне, и я ее надел.
– Значит, это правда насчет птичьего гриппа?
– Да, сэр.
– Но тебе известно не больше моего, да?
Солдат ссутулился.
– Сэр, пожалуйста, отойдите.
– А внутри кто-нибудь что-нибудь знает?
Он покачал головой, и выражение его лица смягчилось.
– Вы можете постоять в очереди, но это просто жесть…
Мне показалось, что паренек уже на пределе.
– Спасибо, – сочувственно сказал Чак. – Ты, наверное, сейчас хотел бы быть с родными.
Солдат моргнул и посмотрел наверх.
– Правда. Надеюсь, у них все хорошо.
– Как тебя вызвали? Телефоны не работают, Интернет тоже…
– Когда пришел приказ, я был на действительной службе. А связь – это какой-то ад. Есть только рации.
– Может, нам зайти завтра? Узнать новости?
– Попробуйте, сэр.
– Не слышал, из аэропорта в Ньюарке людей не вывозят? – спросил я.
Толпа надавила на нас, стала толкать.
– Назад! – завопил солдат, сразу посуровев, и крепко сжал винтовку.
Он снова посмотрел на меня и покачал головой.
– Назад, черт побери!
Чак схватил меня за плечо и потянул.
– Кажется, пора уходить.
15.40
– Какой?
– Черный… пятый ряд снизу.
– Этот?
Уже темнело, снегопад усиливался; начиналась метель. Мы храбро прошли почти тридцать кварталов, чтобы добраться до крытого гаража в Мясоразделочном квартале. Улицы практически опустели, людей мы встретили только у шикарной гостиницы «Ганзеворт» на Девятой авеню.
Отель по-прежнему сиял, словно рождественская елка, и у входа собралась огромная толпа; все хотели попасть внутрь, их не пускали плечистые швейцары. Стоял страшный крик.
– Нет, тот, что рядом с ним, – ответил Чак.
Я прищурился.
– Отличный внедорожник. Жаль, что так высоко.
Гараж стоял на углу «Ганзеворта» и Десятой авеню, у въезда на Вестсайдское шоссе. Идеальное место для того, чтобы быстро свалить из Нью-Йорка – если ваш автомобиль не стоит на пятом этаже.
Чак зарычал и снова выругался.
– Я же просил отогнать машину на первый уровень!..
Парковка представляла собой набор из нескольких открытых платформ, каждая их которых была рассчитана только на один автомобиль. И эти платформы были подвешены между вертикальными металлическими балками. Платформы перемещались гидравлическими подъемниками, но, конечно, подъемники нуждались в электричестве.
– Может, угоним другой внедорожник? Из тех, что стоят на дороге?
– Нужна именно моя машина. Другая нас отсюда не вывезет, особенно когда вокруг столько льда и снега.
Чак с тоской посмотрел наверх – на своего «малыша».
– Wolf ’94 XD 110, бронированный, приспособлен для форсирования рек, мощная лебедка, 36-дюймовые зимние шины IROK…
– Да, круто, – согласился я. – Но слишком высоко. И даже если мы его спустим, залезет ли он на тот сугроб?
Я указал на груду снега и льда высотой восемь футов. Единственная преграда, отделявшая гараж от Вестсайдского шоссе, но серьезная.
Чак пожал плечами.
– Залезет как-нибудь.
– Нам пора. – Температура упала, и я сильно дрожал. – Подумаем после. По крайней мере, его не угнали.
Чак еще посмотрел на свой автомобиль, затем кивнул и развернулся. Мы выбрались с площадки и двинулись обратно по Девятой авеню. С наступлением темноты толпа у «Ганзеворта» рассеялась.
Люди, мимо которых мы проходили, глядели на нас чересчур внимательно – очевидно, их очень интересовали наши рюкзаки. Чак сжал револьвер в кармане пуховика. По счастью, обошлось. Облегченно вздохнув, мы пошли дальше. Витрины магазина «Эппл» были разбиты, внутрь намело снега.
– Кому-то совсем не вовремя понадобился новый iPad, – пошутил я.
Потом я обратил внимание на кое-что еще.
– Снега все больше.
Мы шагали по самой середине Девятой авеню. На улицах, по которым курсировали снегоуборочные машины, снега было по щиколотку.
Теперь мы увязали по голень.
Я прищурился, вглядываясь в сумрак, но не увидел света фар.
– Если перестали убирать снег, значит, городские службы в полной жопе, – заметил Чак. – Весело.
– Может, работа просто замедлилась?
Чак пожал плечами.
Мы решили забрать все пригодное из ресторанов Чака, пока это не сделал кто-то другой, поэтому взяли из ближайшего все, что сумели унести. Когда мы вышли на улицу, стояла непроглядная темнота.
Пока мы брели обратно к Двадцать четвертой улице, я со страхом думал о том, что ключи не откроют замок, что мы не войдем в дом. Холод был невероятный.
Мы можем тут умереть.
Я ускорил шаги.
Не успел Чак повернуть ключ в замке, как дверь открылась сама по себе, и на пороге, глуповато улыбаясь, возник Тони.
– Ох парни, как же я рад вас видеть!
– Но не так, как мы рады видеть тебя!
Мы с Чаком включили фонари – Тони сидел в темноте.
Мы спросили его – почему.
Чтобы не привлекать внимания, ответил он.
Тони остался внизу, чтобы запереть дверь и убраться в холле. Он сказал, чтобы мы поднимались наверх, что женщины умирают от беспокойства. В радостном настроении мы пошли по лестнице, расстегивая одежду, снимая шапки и перчатки. Мы наслаждались относительным теплом и предвкушали горячий ужин, кофе и теплую постель.
На шестом этаже, глубоко вдохнув, я открыл дверь.
И наткнулся на толпу напуганных, незнакомых мне людей.
На диване у моей квартиры лежал большой бродяга, а на диване Бородиных сидела женщина с двумя маленькими детьми. Еще не менее десятка незнакомцев толпились в коридоре.
Молодой человек, закутанный в одно из дорогих одеял Ричарда, встал и протянул мне руку, но тут вошел Чак и наставил на него пистолет.
– Что вы сделали со Сьюзи и Лорен?
Юноша поднял руки и указал в сторону квартиры Чака.
– Все в порядке. Они там.
За нами по лестнице бежал Тони.
– Стойте, стойте, я забыл!
Когда в дверях появился запыхавшийся Тони, Чак еще целился в голову юноши. Консьерж отвел ствол вниз.
– Их впустил я.
– Что ты сделал?! – завопил Чак. – Тони, не тебе решать…
– Так решила я, – сказала Сьюзи. Она выбежала из своей квартиры и крепко обняла Чака. За ней выскочили Лорен с Люком.
– Я думала, с тобой что-то случилось, – шептала Лорен, обнимая меня и плача от радости.
– Все хорошо, малышка. Все хорошо.
Вздохнув, она отпустила меня, и я наклонился поцеловать Люка, который вцепился в мою ногу.
– Все нормально? – спросил юноша, все еще стоя с поднятыми руками.
У него был такой вид, словно за последнее время ему пришлось несладко.
– Наверное, – ответил Чак, убирая пистолет. – Как тебя зовут?
– Винс, – сказал юноша, протягивая мне руку. – Винс Индиго.
5-й день
27 декабря
9.00
Через окно в комнату лился солнечный свет. Было утро, но я понятия не имел, сколько сейчас времени. Мобильник разрядился, а наручные часы я уже много лет не носил.
Потом до меня дошло – голубое небо. Я смотрю на голубое небо.
Лорен свернулась в клубок под одеялами, а между нами вклинился Люк. Перегнувшись через него, я поцеловал жену в щеку и попытался вытащить свою руку из-под ее головы.
Она сонно запротестовала.
– Извини, малыш, мне пора вставать, – шепнул я.
Она надула губы, но отпустила меня. Я встал и аккуратно подоткнул вокруг них одеяло, а затем, дрожа от холода, натянул на себя жесткие холодные джинсы, надел свитер и тихо вышел из запасной спальни Чака.
За окном успокаивающе рычал генератор, однако маленькие электрические обогреватели боролись с холодом не очень эффективно.
И все равно я снова посмотрел в окно, чтобы полюбоваться голубым небом.
Оно было прекрасно.
Я взял из шкафа стакан и наклонился к раковине, чтобы набрать воды из крана.
Синее небо, меня ждет только синее небо.
Я повернул вентиль, но ничего не произошло. Нахмурившись, я повращал вентиль в обе стороны, затем попробовал пустить горячую воду – безрезультатно.
Входная дверь со скрипом отворилась, и в квартиру ворвался голос радиоведущего. В дверном проеме возникла голова Чака.
– Воды больше нет, – подтвердил он, ставя на пол две канистры. – По крайней мере, в кране.
– Ты, что, никогда не спишь?
Чак рассмеялся.
– В пять часов, когда я встал, воды уже не было. Не знаю, то ли в водопроводе давление слишком маленькое, чтобы поднять воду на шестой этаж без помощи насосов, то ли трубы замерзли, то ли авария. Одно ясно…
– И что же?
– На улице адский холод, по крайней мере, минус десять, и жуткий ветер. Если небо чистое, жди морозов. Снегопад мне нравился больше.
– Мы можем починить водопровод?
– Вряд ли.
Так, похоже, он заготовил для меня что-то неприятное.
– Я хочу, чтобы ты добыл бензин для генератора.
Я застонал.
– А как же Ричард и все остальные?
– Ричард ходил вчера вечером, и результата ноль. От него в таких делах толку как от козла молока. Возьми парнишку.
– Парнишку?
– Эй, Инди! – завопил Чак, высовываясь в коридор. Издали эхом донеслось «Да?» – Одевайся теплее. Вы с Майком идете в поход.
Чак остановился по дороге к выходу и улыбнулся мне.
– И наполни двеканистры, ладно?
– Что за фамилия такая – «Индиго»?
Я присел, прячась от ветра и позволяя парнишке делать всю работу. По дороге он ни слова не сказал, просто смотрел в пустоту. Когда я попросил его откопать первую машину, он молча кивнул и принялся методично махать лопатой.
– Семья из Луизианы. Выращивали там это добро.
На афроамериканца он был не похож, на белого тоже – темнокожий, с короткой стрижкой и экзотическими, почти азиатскими чертами лица. Бросалась в глаза золотая цепь на шее с большим кристаллом.
– Это ведь ядовитое растение? – Я попытался поддержать разговор.
Мы были на другой стороне Двадцать четвертой улицы, в нескольких кварталах от дома. Из машин, которые стояли рядом, наша группа уже все выкачала.
Парнишка кивнул и стал копать дальше.
– Ну.
Оглядываясь по сторонам, я представил себе, что сейчас в снежную ловушку вместе с нами попали миллионы людей. Отсюда город казался заброшенным, но я каким-то образом чувствовал, как массы сбиваются вместе, прячутся в серых монолитных зданиях, стоявших плечом к плечу вдали, в ледяной пустыне между бетонных башен.
Шипение не прекращалось, и я забеспокоился, что вытекает бензин, но потом понял, что звук издают крупинки льда, которые ветер тащит по заснеженной поверхности.
– А как тебе пришло в голову постучаться к нам?
Винс указал на шестой этаж, на наши окна.
– Сейчас мало где горит свет. Я бы и не сунулся, если бы та семья не нуждалась в помощи.
Он говорил про мать с двумя детьми. Мы уложили их на диване в коридоре.
– Она не с тобой?
Парень покачал головой.
– Ехали вместе на поезде.
– На каком поезде?
Он воткнул лопату в снег, постучал по крышке бензобака, чтобы сбить лед, а затем отвернул ее.
– На «Амтраке».
– О боже! На том самом? Ты был ранен?
– Нет… – Винс ссутулился и закрыл глаза. – Может, сменим тему?
Он взял одну из канистр и посмотрел на меня. В его голубых глазах отразилось небо.
– Разве в вашем доме нет аварийного генератора?
– Есть, но нам не удалось его запустить. А что? Думаешь, сумеешь запустить?
– В любом случае теплее не станет.
– Тогда зачем спрашиваешь?
Винс опустился на колено и указал на наш дом.
– Чак говорит, что его генератор работает и на бензине, и на дизеле. Вы проверяли, сколько дизеля осталось в баке аварийного генератора?
Засвистел ветер.
– Нет, – рассмеялся я. – Не проверяли.
Не прошло и пяти минут, как мы уже стояли в подвале дома, слушая, как наполняется вторая канистра. Здесь было холодно, но значительно теплее, чем на улице. Нам даже не пришлось высасывать топливо – в нижней части бака был вентиль.
– Двести галлонов! – воскликнул я, прочитав данные о параметрах на стенке бака. – Маленькому генератору хватит на несколько недель!
Винс улыбнулся, закрыл вентиль и закрутил крышку пластиковой канистры. Я хотел расспросить его про аварию на железной дороге, однако подумал, что воспоминания все еще причиняют ему боль.
– Одно условие, – прошептал я, хотя рядом никого не было. – Это – наш секрет, ясно?
Винс нахмурился.
– Возьмем добычу топлива на себя. Все будут думать, что мы высасываем бензин на морозе, а мы будем сидеть здесь, расслабляться и болтать. Что скажешь?
Он рассмеялся.
– Ладно. А разве они не заметят, что мы приносим не бензин, а дизельное топливо?
Парнишка быстро соображал.
– Кроме Чака – никто.
Винс кивнул и опустил взгляд.
– Не хочешь поболтать прямо сейчас? – спросил я.
– Не очень.
– Да ладно. Давай поговорим.
