Текст книги "Кибершторм"

Автор книги: Мэтью Мэзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

8 декабря

– Сколько их там?

– Пятьдесят. И это только вода.

– Ты шутишь. У меня полчаса, а потом я должен быть наверху, встречать няню.

Чак пожал плечами.

– Я позвоню Сьюзи, она присмотрит за Люком.

– Супер, – с сарказмом отозвался я, с трудом спускаясь по лестнице с двумя бутылками воды по четыре галлона каждая. – Значит, ты каждый месяц платишь пятьсот долларов за хранение двухсот галлонов воды?

Чак владел несколькими ресторанами в стиле «кейджун» в Манхэттене, и я думал, что он хранит все эти штуки в одном из них, – но, по его словам, он хотел, чтобы все было под рукой. «Настоящий специалист по выживанию должен быть осторожным», – любил повторять он. В чем-то он решительно отличался от коренных ньюйоркцев.

Его семья жила чуть южнее линии Мэйсона-Диксона. Он был единственным ребенком в семье, родители погибли в автомобильной аварии вскоре после того, как он окончил колледж. Так что когда Чак познакомился со Сьюзи, они решили начать жизнь с чистого листа и переехали в Нью-Йорк. Моя мать скончалась, когда я учился в колледже, а отца я почти не знал. Он бросил нас, когда я был еще маленьким, так что меня фактически воспитывали братья.

Прошлое помогло нам с Чаком сродниться.

– Примерно так, – рассмеялся Чак. – И еще повезло, что у меня есть этот лишний шкаф. – Он посмотрел, как я с трудом преодолеваю последние ступеньки, и фыркнул. – Почаще ходи в тренажерный зал, друг мой.

Если остальной комплекс был удивительно красивым и поддерживался в отличном состоянии – японские сады рядом с «качалкой» и спа, искусственный водопад во внутреннем дворике, круглосуточная охрана, – то подвал отличался исключительной функциональностью. После лестницы из полированного дуба начинался грубый бетонный пол, освещенный голыми лампочками. Наверное, подвалом не занимались потому, что туда, в общем, никто не ходил.

То есть никто, кроме Чака.

Я без энтузиазма посмеялся над его подколкой, но на самом деле почти его не слушал, думая только о Лорен. Когда мы с ней познакомились в Гарварде, мне казалось, что наши возможности безграничны, однако сейчас они стали исчезать.

Сегодня она отправилась в Бостон на собеседования и вечер проведет там, с родителями. Утром Люк пошел в сад; найти для него няню я не смог, поэтому приехал с работы пораньше. Мы с Лорен несколько раз разговаривали на повышенных тонах насчет собеседований, но дело было не только в этом.

Она что-то недоговаривает.

В конце коридора я остановился и локтем открыл дверь шкафа Чака, затем, крякнув, поднял две бутылки с водой и положил их на груду других таких же.

– Пакуй плотнее, – сказал Чак. Он поставил свои бутылки, и мы пошли за новыми. – Читал, что сегодня выложил «Викиликс»? Планы Пентагона по бомбардировке Пекина.

Я пожал плечами и вспомнил тот день, когда впервые увидел Лорен в университетском городке Гарварда – она, смеясь, шла вместе с друзьями мимо домов из красного кирпича. Я тогда только начал обучение по программе MBA – на средства, полученные от продажи своей доли в медиастартапе, а она поступила на юридический. Мы оба претворяли в жизнь свои мечты, чтобы сделать мир лучше.

– Пресса подняла шум, – Чак продолжил говорить о той утечке данных из Пентагона, – хотя, по-моему, это все ерунда. Просто учебный сценарий.

– Угу, – буркнул я, не в силах думать ни о чем, кроме Лорен. Вскоре после нашего знакомства оживленные дискуссии в барах на Гарвард-сквер сменились ночами, полными страсти. Я был первым в своей семье, кто поступил не то что в Гарвард, а вообще в университет, и я знал, что Лорен из богатого аристократического рода, но в то время мне казалось, что это не важно. В конце концов, мы жили в Америке, и звезда моя восходила. Лорен хотела вырваться из тесных рамок, которые установили для нее родные, а мне нужна была только она.

Вскоре после вручения дипломов мы поженились и сбежали в Нью-Йорк. Ее отцу это не очень сильно понравилось. Довольно скоро Лорен забеременела – по счастливой случайности, однако эта случайность перевернула всю нашу жизнь.

– Ты не слышал ни единого слова, да?

Мы с Чаком уже вышли из дома и сейчас стояли на тротуаре Двадцать четвертой улицы. Шел дождь, и ледяное серое небо прекрасно соответствовало моему настроению. Еще неделю назад стояла теплая погода, затем температура резко упала.

Этот отрезок Двадцать четвертой скорее походил на переулок; ряды припаркованных машин, зарешеченные окна полуподвальных этажей. Издали доносились гудки автомобилей, едущих по Девятой авеню.

Рядом с нашим зданием находилось что-то вроде мастерской по ремонту такси. Под ее грязным навесом стояла компания мужчин, они курили и смеялись. Чак договорился, чтобы воду доставляли в этот гараж.

– Все нормально? – Чак легко хлопнул меня по спине.

Мы пробрались мимо таксистов и механиков к стене, у которой стоял поддон, и взяли новые бутыли с водой.

– Извини, – сказал я после паузы. – Мы с Лорен…

– Да, Сьюзи мне рассказывала. Значит, она поехала в Бостон на собеседование?

Я кивнул.

– Мы живем в кондоминиуме за миллион долларов, но ей этого мало. А я вырос в Питтсбурге и о таком даже не мечтал. – Я был младшим партнером в венчурном фонде, который специализировался на соцсетях, и эта квартира едва ли была мне по карману. С другой стороны, я считал, что не могу позволить себе что-то более дешевое.

– Она тоже не мечтала о доме всегоза миллион долларов. – Он рассмеялся. – Ты же знал, на что идешь.

– А когда я на работе, она все время с Ричардом.

Чак остановился и поставил бутыли на землю.

– Ну-ка, прекрати. Да, он урод, согласен, однако Лорен совсем не такая.

Когда мы добрались до черного хода, Чак попробовал открыть дверь с помощью пропуска, но после двух неудачных попыток стал нашаривать в карманах ключи.

– Эта фигня работает через раз, – пробурчал Чак вполголоса и, открыв дверь, повернулся ко мне. – Не дави на нее, дай ей время во всем разобраться. Для женщин тридцатник – это очень серьезно.

Я прошел вперед, пока он держал дверь.

– Наверное, ты прав. Так о чем мы говорили?

– О новостях. В Китае полный бардак. Ты что, не смотрел? Снова жгут флаги у посольств, грабят американские магазины. «FedEx» говорит, что приостанавливает операции в Китае, даже вакцины от птичьего гриппа не будет доставлять. А группа хакеров «Анонимус» пригрозила нанести ответный удар.

О группе хакеров «Анонимус» все чаще писали в новостях.

Мы добрались до шкафа и поставили бутыли.

– И поэтому ты делаешь запасы?

– Возможно, это просто совпадение, но я также читал, что число кибератак на Министерство обороны выросло на порядок.

– На МО нападают? – Я встревожился. Очевидно, после барбекю Чак заинтересовался Интернетом. – Это серьезно?

– Не очень. Его атакуют миллион раз в день, но в последнее время нападения стали более нацеленными. Боюсь, какие-то люди что-то запланировали в мясном мире.

– В мясном мире?

Чак улыбнулся.

– Интернет – это киберпространство, но мы, – он сделал театральную паузу, – находимся в мясном мире.

Мы открыли дверь и снова вышли под дождь.

– Боже милосердный, теперь у тебя есть новая тема для паранойи.

Чак рассмеялся.

– Ты сам виноват.

У гаража наш сосед Рори разговаривал с одним из мужчин.

– Жажда замучила? – засмеялся он. Наверное, видел, как мы таскаем бутыли. – Зачем вам столько воды?

– На всякий случай, – ответил Чак, кивая собеседнику Рона.

– Майк, это Стэн. Он заведует гаражом.

Я пожал Стэну руку.

– Рад познакомиться.

– Если ничего не изменится, то вряд ли я здесь задержусь, – ответил Стэн.

– Раньше у нас были Боб Хоуп и Джонни Кэш, – сочувственно заметил Чак. – А сейчас ни надежды, ни денег.

– Твоя правда, – ответил Стэн, смеясь вместе с таксистами.

– Помощь нужна? – спросил Рори.

– Не, спасибо, – сказал Чак. – Тут немного осталось.

Мы пошли за новой порцией.

17 декабря

– Дашь мне свою кредитку?

– Почему?

– Потому что все мои заблокированы, – сердито ответила Лорен.

Вскоре после Дня благодарения у нее украли личные данные; кто-то стал брать кредиты на ее имя, создавать учетные записи на виртуальных биржах. Ужас.

– Дать могу, но про покупки можешь забыть.

Мы завтракали: я ел кашу, Лорен пила кофе и сидела в Сети. Люк снова играл в «кусочки фруктов и собака».

Эллароза увлеченно гукала на коврике перед телевизором. Если Люк для своего возраста был крепышом, то она в полгода казалось крошечной. Волос на голове у нее пока было немного, и все они торчали в разные стороны, словно птичье гнездо песочного цвета. Крошечные глазки малыша постоянно следили за тем, что происходит в мире. Мы взяли ее к себе на пару часов, чтобы Сьюзи могла сходить в магазин.

В тот день я остался дома. В неделю перед Рождеством клиентов у меня не бывает, я собирался заняться бумагами и подсчетом расходов, поэтому кухонная стойка была завалена обрывками бумаги и записками, которые я пытался привести в порядок. Сам того не осознавая, я взял смартфон и провел по экрану, проверяя ленты новостей в социальных сетях. Ничего.

– Что значит «про покупки можешь забыть»?

Если я сбросил обороты перед праздниками, то Лорен все еще летала на полной скорости. Сейчас на ней был костюм; она собиралась на деловую встречу.

– До Рождества больше недели. Я просто закажу все с доставкой за один день. «Амазон» говорит, что в этом году…

– Это не«Амазон».

Я взял со стойки пульт и прибавил громкость в телевизоре. «Сегодня FedEx и UPS полностью приостановили операции из-за вируса в программах, управляющих транспортировкой…»

– Супер. – Лорен хлопнула крышкой ноутбука.

«…обвинили группу хакеров «Анонимус», которые объявили о своем намерении наказать транспортные компании за приостановку доставки в Китай вакцин от гриппа. Представители «Анонимус» отрицают участие группы в нападении и говорят, что хакеры лишь инициировали «отказ в обслуживании»…»

– Так куда ты сегодня? – спросил я.

«…прогнозируют, что недополученная прибыль за праздничный сезон составит сотни миллионов долларов, и это еще более усилит экономическую рецессию…»

– Встречаюсь с хедхантерами в центре. Завяжу контакты, посмотрю, не засыплют ли меня предложениями.

Я выдавил из себя ободряющую улыбку.

– Милая, это просто здорово.

Как же так получилось, что я вынужден врать ей о своих чувствах?

После возвращения из Бостона она ушла в себя, держала дистанцию. Я пытался не давить на нее, позволяя ей самой разобраться в своих мыслях, – но мне казалось, что я ее теряю. Я вел себя так, словно мне все равно, однако мечтал встряхнуть ее и спросить, что, черт побери, происходит.

Вздохнув, она взглянула на телеэкран, потом на меня. Я встретил ее взгляд, но быстро отвел глаза. Лорен поцеловала Люка и что-то шепнула ему. Затем взяла ноутбук и направилась к выходу.

– Вернусь сразу после обеда, – бросила она через плечо.

– До встречи, – негромко ответил я уже закрывающейся двери.

Меня Лорен не поцеловала.

Я разрезал на кусочки остаток персика и отдал их Люку. С шаловливой ухмылкой он схватил их, а затем, радостно пискнув, бросил на пол – благодарному Горби. Чтобы мне мало не показалось, один кусочек упал на отчет, который я пытался читать.

– Все, позавтракал? С Элларозой хочешь поиграть?

Я вытер Люку лицо салфеткой и спустил на пол. Он постоял, держась за ножки моего табурета, чтобы не упасть, а затем помчался, опасно кренясь, к Элларозе. Добежав до дивана, он ухватился за него и встал, шатаясь, словно человек, впервые вставший на коньки. Потом с улыбкой посмотрел на Элларозу и на меня.

Эллароза еще не освоила искусство переворачивания на живот и поэтому просто лежала на коврике, глядя на Люка во все глаза. Люк с визгом плюхнулся на колени и подполз к ней, затем положил ладонь ей на лицо.

– Осторожно, Люк. Поласковее.

Он посмотрел в глаза Элларозе и сел рядом с ней, словно защищая.

«Масштабы эпидемии птичьего гриппа в Китае пока неясны, однако Госдепартамент США уже предостерег американских туристов от посещения страны. Вместе с набирающим обороты движением за бойкот Китая…»

– Безумный мир, да? – сказал я Люку. Горби свернулся клубочком у него за спиной.

Я вернулся к докладу о потенциальном рынке устройств дополненной реальности. Мне уже доводилось видеть новые очки с функцией дополненной реальности, которые выпустила одна из больших компаний. Технология меня зачаровала, и я хотел организовать стартап в этой области – по мнению Лорен, слишком рискованный.

Примерно час я читал и подсчитывал расходы, а потом вдруг заметил, что Люк ведет себя удивительно тихо: он заснул, привалившись к Горби.

Я зевнул.

Мне самому захотелось вздремнуть. Я посадил Элларозу в манеж у окна, взял Люка на руки – его голова болталась, словно мешок с картошкой, – и лег на диван, уложив сына на свой живот. Так и задремал под бубнеж CNN: «Когда кибершпионаж становится кибератакой? Расскажет наш корреспондент…»

Меня разбудил громкий стук в дверь. Туман в голове постепенно рассеялся. В дверь забарабанили снова.

– Сейчас же отопри дверь! А не то я так дуну, что весь твой дом разлетится!

Моя майка вся в Люковых слюнях. Мышцы вялые после сна. «Как давно я отрубился?» Застонав, я сел, осторожно придерживая сына.

– Да, да, секундочку!

Прижав Люка к груди, я доковылял до двери и открыл ее. В квартиру ввалился Чак с бумажными пакетами в руках.

– Обедать кто-нибудь хочет? – радостно осведомился он и, поставив пакеты на стойку, стал доставать из них еду.

Люк наблюдал за Чаком из-под полузакрытых век. Я положил его на диване, укрыл одеялом и вернулся к Чаку. К тому времени содержимое пакетов уже было на тарелках.

– А что, пора обедать? – Я потер глаза, потянулся и зевнул. – Меня сморило. Что это?

– Фуа-гра и картошка-фри, друг мой, – улыбнулся Чак, размахивая багетом словно волшебной палочкой. – А также креветки по-креольски в масляном соусе.

Неудивительно, что я потолстел.

– Уже чувствую, как твердеют стенки моих артерий. – Я достал из ящика пару вилок, протянул одну Чаку, а с помощью второй набросился на картошку. – Что, в ресторане заняться нечем?

– Сейчас самое горячее время в году, – рассмеялся Чак и подцепил кусок фуа-гра. – Но у меня дела здесь.

– Снова набивать ящик, отведенный под Судный день?

Он улыбнулся, с явным удовольствием поедая жирную гусиную печенку.

Я покачал головой.

– Ты действительно думаешь, что все рухнет?

Чак вытер губы тыльной стороной ладони.

– А ты действительно думаешь, что это никогда не случится?

– Люди всегда ждут конца света, но он так и не наступает. Прогресс зашел слишком далеко.

– Расскажи об этом жителям острова Пасхи и индейцам-анасази.

– Это были изолированные группы.

– А как же римляне? По-твоему, мы все не изолированы на крошечном голубом шарике под названием «Земля»?

Я начал чистить креветку.

– Между прочим, я занялся изучением киберпространства, – сказал Чак, – и да, ты был прав.

Я пожалел о том, что поднял эту тему.

– По сравнению с тем, что происходит сейчас, – заговорщически шепнул Чак, – «холодная война» выглядит эпохой открытости и взаимопонимания.

– Ты драматизируешь.

– В течение всей истории способность одной страны влиять на другую зависела от контроля над территорией. Угадай, что впервые нарушило этот принцип?

– Киберпространство? – предположил я, положив в рот креветку. Смесь специй и масла взорвалась на языке фейерверком вкусовых ощущений. Какой восторг.

– Не-а. Космические системы. С тех пор как в 1957-м русские запустили спутник, приоритетом для военных стал космос – он позволял собирать информацию и применять силу в любой точке земного шара.

– А как это связано с киберпространством?

– Все дело в том, что кибертехнологии разрушили ту связь во второй раз. Они стали новымприоритетом для военных, вместо космоса, и по тем же самым причинам.

Я задумался.

Чак набил рот жирной картошкой-фри.

– И космос уже стал частьюкиберпространства. – Он улыбнулся.

– Ты о чем?

– Большинство космических систем управляется через Интернет. Нам прибамбасы в космосе кажутся страшно далекими, но в киберпространстве никакой разницы нет.

– Тогда в чем разница?

– Главное отличие в том, что космическоепространство требует огромных денег, а для киберпространства нужен только ноутбук.

Я переключился с креветок на картошку и выудил свой кусок фуа-гра.

– Так что тебя беспокоит?

Он покачал головой.

– Те программы-«бомбы» в энергосети, про которые ты говорил… Китайцы хотели продемонстрировать нам, что они могут это сделать. Иначе мы бы эти программы не нашли.

– Ты хочешь сказать, что ЦРУ, АНБ и все прочие трехбуквенные агентства, которые ты обожаешь ненавидеть, ничего бы не заметили? – скептически спросил я.

– При слове «кибервойна» люди представляют себе видеоигры, думают, что там все чисто, но на самом деле все будет по-другому.

– И как же?

– В 1982 году ЦРА активировала логическую «бомбу», которая уничтожила нефтепровод в Сибири. Взрыв был на три килотонны, почти как у маленького ядерного заряда. А им всего-то пришлось изменить программный код канадской компании, которая управляла нефтепроводом. И это было более тридцати лет назад. Можешь представить, на что они способны сейчас.

– Неужели так страшно?

– Новое кибероружие, которое создают сейчас… его никто не испытывал, – продолжил Чак, посерьезнев. – Про ядерное оружие, по крайней мере, известно, что это страшная штука – Хиросима, Бикини и все такое. Однако о потенциальном уроне от кибертехнологий никто ничего не знает – и все равно они радостно цепляют эти штуки к чужой инфраструктуре, словно игрушки на елку.

– Думаешь, все настолько плохо?

– В ходе Манхэттенского проекта главные физики заключили пари – подожжет атомная бомба атмосферу или нет. Ты слышал?

Я покачал головой.

– Ученые предполагали, что вероятность уничтожить все живое на планете – пятьдесят процентов, и все равно продолжили работу. Друг мой, государственное планирование не изменилось. Они понятия не имеют, на что способно новое оружие.

– То есть если что-то случится, бежать все равно некуда? И если что-то произойдет, ты хочешь трепыхаться и смотреть, как все умирают? Лично я предпочел бы быструю и легкую смерть.

– Чудовищная безответственность. – Чак посмотрел на Люка, лежащего на диване. – Неужели ты не отдашь все силы, не будешь драться до последнего вздоха, лишь бы его защитить?

Я взглянул на Люка и понял, что Чак прав. Я кивнул.

– Ты слишком веришь в прогресс, – заявил он. – С тех пор, как люди стали изготавливать всяко-разное, мы утратили больше знаний, чем обрели. Время от времени общество движется вспять.

– Уверен, у тебя есть примеры. – Когда Чак расходится, останавливать его бесполезно.

– На раскопках в Помпеях нашли акведук лучше тех, которые у нас сейчас. – Чак вытащил из-под груды картошки-фри еще один кусок фуа-гра. – И мы до сих пор не знаем, как были построены пирамиды.

– Дело рук древних пришельцев?

– Я серьезно. Когда в 1405 году адмирал Чжен вывел свой флот из Сучжоу, его корабли по размерам не уступали современным авианосцам, и он взял с собой почти тридцать тысяч воинов.

– Правда?

– Посмотри в Интернете. Чжен вступил в контакт с индейцами на западном побережье за четыреста лет до того, как Льюис и Кларк привезли туда Сакагавею. Китайцы курили косяки с вождями из Орегона на кораблях, которые превосходили по размерам современные крейсера, – за сто лет до того, как Колумб «открыл» Америку. Знаешь, какого размера была его знаменитая «Нинья»?

Я пожал плечами.

– Пятьдесят футов в длину, а команда насчитывала в лучшем случае пятьдесят человек.

– У него вроде было три корабля, нет?

– Я вот что хочу сказать: еще до того, как мы, европейцы, стали плавать на наших корытцах, китайцы уже обошли весь мир с тридцатью тысячами солдат на боевых кораблях размером с авианосец.

К этому моменту мы прекратили есть.

– И что? Я не въезжаю.

– Только то, что иногда общество движется вспять. И у меня такое чувство, что с этой историей с Китаем мы сами себя дурачим.

– То есть они не враги?

– Все дело в том, что у нас неправильная точка зрения, – объяснил он. – Мы готовим их к тому, чтобы они сталинашими врагами, но в основном потому, что враг нам нужен. Они не пытаются править миром. Такой цели у них никогда не было.

– То есть насчет киберугрозы ты неправ?

– Нет, но…

Чак подцепил еще одну креветку.

– Но что?

– Возможно, мы закрываем глаза на настоящего врага.

– Какой же это враг, мой друг – любитель теорий заговоров? – Я закатил глаза, ожидая услышать речь про ЦРУ или АНБ.

Чак ткнул в мою сторону очищенной креветкой.

– Страх. Настоящий враг – это страх, – задумчиво ответил он, смотря наверх. И через секунду добавил: – Страх и невежество.

Я рассмеялся.

– А кто из нас складирует все это добро?! Может, это тыбоишься?

– Не боюсь. – Чак посмотрел мне в глаза. – Готовлюсь.