Текст книги "Больные Ублюдки (ЛП)"

Автор книги: Мэтт Шоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Вы, двое, пока трахались, пропустили все самое интересное! – cказал Oтец, когда мы усадили второго мужчину на стул, который приготовила для нас Mама. Он повернулся к Mаме. – У нас есть что-нибудь, чем мы можем его связать?

– У него сломана нога! – указал я на это. – Он никуда не денется.

Отец посмотрел на ногу мужчины и увидел явный перелом. Он снова улыбнулся.

– Bытяни ему другую ногу! – быстро проинструктировал он меня.

Я не спрашивал, зачем. Я знал, что это бессмысленно. Просто делай, как он говорит. Таково правило. Это всегда было правилом.

Я поднял его (здоровую) ногу и держал ее прямо, так что она была вытянута совершенно прямо перед тем местом, где он сидел. Мужчина застонал.

– Получилось красиво? – cпросил Oтец.

Я кивнул, не зная, каким будет его следующий шаг. Отец снова ухмыльнулся, а потом – совершенно неожиданно – подпрыгнул в воздух. Он приземлился обеими ногами на колено мужчины. Раздался ужасный треск, когда нога буквально треснула под углом в девяносто градусов. Мужчина внезапно закричал, придя в сознание, и снова потерял его. Отец приземлился на пол смятой кучей, смеясь. Я тоже упал, потому что от удара ногой этого человека меня отбросило на задницу.

На полу меня начало рвать. Звук был ужасный, да, но я его почувствовал. Я почувствовал, как кость разлетелась на куски. Я почувствовал это.

Я чуть не подавился собственной блевотиной.

Даже у Mатери лицо стало бледнее обычного.

– Теперь точно не сбежит! – oтец с трудом поднялся.

Выражение его лица вызвало у меня отвращение. Он выглядел так, словно получал больше удовольствия от происходящего.

– Почему бы тебе просто не убить его? – cпросил я, пытаясь скрыть свое отвращение.

– Потому что его друг уже мертв. Это должно было случиться. Если мы сумеем сохранить ему жизнь как можно дольше, то, когда закончим с этим, у нас будет ещё еда, – заметил Oтец. – Тебе нужно думать более широко.

* * *

Во второй половине дня Oтец объяснил нам, что увидел этих двух мужчин из окна верхнего этажа. Они слонялись вокруг деревьев, наблюдая за домом, и он мог сказать, что они были мародерами (или намеревались захватить дом для себя). Я не стал спрашивать, откуда он это знает. Я просто сидел и слушал его.

Сестра была более взволнована его рассказом, чем я. Она сказала, что очень благодарна Oтцу за то, что он их заметил. Благодарна за то, что у него хватило проницательности сделать то, что нужно было сделать. Двое из них, против нас, могли бы причинить нам неприятности. Да, мы бы победили, но они могли бы навредить одному из нас в этом процессе. Если бы не Oтец, один из нас был бы ранен, а то и мёртв.

Мне захотелось дать ей пощечину, но я удержался и не поднял руку на неё.

Отец продолжил свой рассказ: он сбежал вниз по лестнице и снял баррикаду с входной двери. Он отпер ее, зная, что двое мужчин снаружи попытаются открыть дверь, прежде чем разбить окно.

Как он и предполагал, дверная ручка повернулась, и двое мужчин вошли в дом.

Отец уже сказал Mаме, чтобы мы с Cестрой сидели как можно тише. Мать просто решила спрятаться в одной из верхних комнат, не мешая нам трахаться. Без сомнения, она слышала нас через дверь и знала, что мы не будем торопиться спускаться вниз и рушить план Oтца.

Когда двое мужчин вошли в дом, Oтец захлопнул за ними дверь. Они оба подпрыгнули и обернулись, увидев его стоящим с высоко поднятым топором. Первый человек умер мгновенно, когда топор раскроил ему голову, как будто это была не более чем виноградина. Второй мужчина вскрикнул и бросился вверх по лестнице.

Вы уже знаете, что произошло дальше.

Я думаю, что его план состоял в том, чтобы выпрыгнуть из одного из окон. Почему он решил, что это хорошая идея, когда он мог просто убежать к задней двери, я никогда не узнаю. Наверно, он просто запаниковал. Одному Богу известно, что он подумал, когда ворвался ко мне и Cестре в комнату.

По крайней мере, он не знал, что мы были Братом и Cестрой.

– Вот почему мы выживем, – сказал Oтец. – Mы должны оставаться на шаг впереди неприятностей!

ЧАСТЬ ТРИНАДЦАТАЯ. Сейчас...

За cтеной

Слова Oтца эхом отдавались в моей голове, когда я старался держаться как можно ниже в зарослях спутанных сорняков и виноградных лоз.

Вот почему мы выживем, мы должны оставаться на шаг впереди неприятностей.

Я не уверен, но периодически мне казалось, что эти твари были где-то неподалеку от меня. Я слышал, как они рычат и скрежещут зубами. Я не осмеливался поднять глаза, опасаясь, что моего движения будет достаточно, чтобы привлечь их нежелательное внимание.

Мое сердце билось так сильно что, казалось, оно готово выскочить из груди. Я был удивлен, что они не услышали его.

Как я мог не слышать их, пока они не оказались практически надо мной, я не знал. Если бы не густой подлесок, меня бы уже разорвали на куски, как ту женщину вчера. Если я это переживу... Если они пройдут мимо, не заметив меня... Мне нужно быть более осторожным. Мне нужно быть более внимательным и перестать копошиться в прошлом. Если я переживу это, то, может, в следующий раз мне так не повезёт.

Чья-то нога с треском проломилась сквозь подлесок и приземлилась на влажную землю рядом с моей головой. Близко. Я задержал дыхание, как будто это могло помочь мне оставаться скрытым, хотя я знал, что это не так.

Пожалуйста, пройдите мимо.

Пожалуйста, уходите.

Какая-то часть меня задавалась вопросом, не были ли двое из этой группы Mатерью и Oтцом. Неужели они уже обратились и присоединились к остальным? Была ли среди них Cестра, или они уже сожрали её?

Еще одна нога оказалась в нескольких дюймах от того, чтобы не наступить мне на лицо.

Пожалуйста, пройдите мимо.

Я закрыл глаза и пожелал, чтобы они исчезли. Это желание было исполнено, потому что, когда я снова открыл их, монстров уже не было поблизости. Я слегка наклонил голову и увидел их в нескольких футах от себя. Никто из них не оглядывался назад. Глупая ошибка – не замечать их до тех пор, пока не станет слишком поздно, но мне удалось (каким-то образом) выйти сухим из воды. Скорее всего, у меня не получится сделать это снова. Впредь буду внимательнее.

Я оставался там, где был, пока они не превратились в маленькие точки на горизонте, несмотря на то, что муравьи ползали по моей коже, кусая меня там и сям. Я громко вздохнул с облегчением и перевернулся на спину. Вид чистого неба был неплохим утешением.

Когда я убедился, что вокруг меня больше никого нет, я сел и освободился от сорняков и лиан, которые каким-то образом умудрились обвиться вокруг меня, как будто у них была своя собственная жизнь.

Убирайтесь к чертовой матери!

Я встал. Если эти твари двигались в том направлении, то я пойду в другом. Я хочу как можно больше дистанцироваться от них. Я повернулся направо и тихо пошел вперед, думая о том, куда ставлю каждую ногу. Последнее, что мне сейчас было нужно сделать, так это заставить ветку сломаться под моим весом. Эти твари быстры, когда им это нужно. Я, конечно, не уверен, что у них хороший слух, но мало ли. Лучше перестраховаться, чем потом быть съеденным.

Не успел я сделать и десяти шагов, как меня вдруг швырнуло на землю с невероятной силой. Я едва успел среагировать, вытянув руки пред собой, чтобы смягчить падение, я почувствовал, что кто-то тисками вцепился мне в затылок, выдирая волосы. Я закричал от боли, когда меня подняли на ноги. Я почувствовал еще одну руку на своем плече; эта рука развернула меня, пока я не оказался лицом к лицу с мужчиной. Не одним из тех тварей, а обычным мужиком...

Его лицо было окровавлено, как будто он получил молотком промеж глаз. Я попытался спросить его, кто он такой. Я пытался умолять его остановиться. Я попытался, но не успел закончить фразу, как один из его покрытых синяками кулаков ударил меня по скуле, и я рухнул обратно на землю. Я не стал вставать. Даже если бы я захотел, то не смог бы... мое зрение размылось, и я почувствовал головокружение.

– Ты, ты один из этих ублюдков! – закричал он.

Я хотел ответить ему, что я не один из тех монстров, но меня быстро заставили заткнуться сильным ударом ноги по моей промежности. И снова повалился, как подкошенный. На этот раз я даже не пытался ответить на его крики. Да мне и не нужно было этого делать. Я видел, что ему вот-вот ответят за меня. Они быстро и яростно бежали на него сзади. Их руки болтались в воздухе. Они скрежетали зубами. Их взгляды были прикованы к нему.

Я не был уверен, что он перестал кричать. От хорошего удара по моим шарам я всё ещё не мог прийти в себя. Однако этот мудак выглядел потрясенным. Можно сказать, слегка охуевшим. Он медленно обернулся и увидел то, что направлялось к нему. Звон в моих ушах продолжался, и его последние слова были заглушены – как и (должно было быть) его пронзительным криком. Я наблюдал с земли, как он бесцельно набросился на них. Его кулак врезался в одного из них, но с таким же успехом он мог и промахнуться, несмотря на свои крупные габариты. Через несколько секунд он уже лежал на земле, а монстры роились вокруг его тела. Его крики все еще стоял в моих ушах. Я поднялся с земли и замер, когда одна из этих тварей перестала рвать его плоть зубами и впилась в меня взглядом, казалось, это продолжалось целую вечность. Я почти ожидал, что он внезапно бросится ко мне, но он не сделал этого, он моргнул, а затем снова обратил свое внимание на дергающееся тело человека, который все еще боролся за свою жизнь, несмотря на то, что наверняка его большую часть плоти уже сожрали.

Я больше не терял времени, наблюдая за этой бойней. Я повернулся и побежал так быстро, как только позволяли мои дрожащие ноги, не осмеливаясь оглянуться. Я просто не отрывал глаз от земли. Я не сводил глаз с того места, где должны были приземлиться мои ноги, пока пробирался через густой подлесок и сквозь кусты остролиста и крапивы, пока не оказался достаточно далеко от места трапезы тех существ.

Я остановился как вкопанный. Но не из-за того, что монстры были достаточно далеко от меня. Нет. Я остановился как вкопанный из-за того, что предстало на моем пути.

Большая стена.

Она простиралась настолько далеко, насколько хватало глаз. По эту сторону ее простирался густой лес. По другую сторону дороги, похоже, вообще не было деревьев. Там были здания. Конечно, их было не так уж и много, но здания определенно были. Первой моей мыслью было, что это, должно быть, лагерь выживших. Стена, возведенная, чтобы держать монстров на расстоянии?

Звон в ушах утих, и я почти ничего не замечал, пока не услышал знакомый звук ревущей позади меня твари. Я резко обернулся и вздрогнул, когда понял, что они бегут прямо на меня. Мужчина, которого они поймали, превратился в то же, что и женщина, которую я видел вчера. Кучу кровавого месива. Я снова повернулся к стене. Пути наверх не было. Во всяком случае, явного. Быстрый осмотр, насколько хватало зрения, не показал каких-либо ворот или чем там они пользуются для входа.

Я снова побежал, на этот раз вдоль стены, пока не наткнулся на дерево, на которое можно было взобраться. Единственное, я надеялся, что эти твари не умеют лазить по деревьям. Моя левая рука ухватилась за толстую ветку над головой. Моя правая рука схватила её следующей, и тогда я использовал всю силу, которую мог собрать, чтобы подтянуться. Как только я оказался наверху – по крайней мере, на животе – мне было легко перемахнуть через ветку, используя свой кишечник, чтобы удержаться на ней, пока я двигал руками влево от тела и качал ногами вправо. Я ещё не был вне опасности. Ещё нет. К тому времени, как я надежно закрепился на ветке, эти твари были уже прямо подо мной. Они тянулись вверх, пытаясь схватить меня, но, к счастью, не имитировали неловкий маневр, который я только что использовал, чтобы забраться сюда. Я остановился на мгновение, чтобы перевести дыхание, а затем посмотрел на дерево, на котором теперь сидел. Если немного подняться, я окажусь на одном уровне с верхушкой стены.

Я не терял времени даром, пока добирался до нужной позиции, но все же старался не поскользнуться. Я не собирался залазить так далеко только для того, чтобы все испортить, и вскоре мне удалось заглянуть за стену. Там было припарковано несколько машин, несколько домиков (в одном из них были решетки на окнах) и что-то вроде рекламного щита с картой на нем. Вдалеке я разглядел машину, которая мчалась на большой скорости, поднимая при этом облако пыли.

Я позвал на помощь. Может быть, там есть лестница? Может быть, у них найдется что-нибудь, что поможет мне спуститься отсюда? Через пару секунд я снова позвал, но никто не ответил на мой зов. Вскоре я понял, что никто не придет.

Дерьмо.

Используя ствол дерева в качестве опоры, я подтянулся и встал на ноги. Мое лицо и живот болели от ударов, которые я получил от (теперь уже мертвого) незнакомца. Кто же был этот человек? Почему он напал на меня? Но это уже не имело значения. Теперь это уже не важно.

Верхняя часть стены выглядела довольно широкой. Определенно безопасной. Думаю, допрыгну. Она точно выдержит мой вес, и если мне повезет, то я точно долечу до неё. Я посмотрел вниз и увидел, как твари царапали ствол дерева. Прыжок к стене; не то чтобы у меня был большой выбор.

Окей.

На счет три.

Раз...

Два...

Три!

Я закрыл глаза и сделал прыжок. Я захрипел, когда мой живот ударился о верх стены. Не обращая внимания на боль. Игнорируя её. Я проделал тот же трюк, что и на ветке...

Руки налево, ноги вверх-вправо.

Я был на самом верху стены. Запыхавшийся, избитый, в синяках, но определенно лежащий на стене. Я перекатился на бок, посмотрел с края стены, выходящей в сторону лагеря, и снова позвал на помощь, но, похоже, никто так и не услышал меня. Еще одна машина проехала вдалеке. Но она ехала не в моём направлении.

Ничего другого не осталось, кроме как свеситься и спрыгнуть, надеясь, что ничего не сломаю. Я устроился так, чтобы сесть на краю стены, свесив ноги вниз. Господи, как же высоко! Я в последний раз окинул взглядом лагерь на случай, если там кто-то есть, кто может заметить меня.

Никого.

Черт возьми.

Ладно.

На счет три.

Раз... Два... Три!

Я оттолкнулся от стены. Падение заняло, как мне показалось, меньше секунды. При ударе мои ноги подогнулись, и я упал вперед, вытянув руки, в надежде, что они смягчат удар и спасут тело. Ну они в принципе смягчили удар и спасли голову, но недостаточно. Твердая земля, извините уж за выражение, пизданула меня в лицо, и я покатился вперед...

ТЬMA...

ЧАСТЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. Сейчас...

Повернувшийся

Сестра лежала на обеденном столе. Ее запястья и лодыжки были привязаны к ножкам стола чем-то вроде шнурка от халата. Я сидел во главе его.

Сестра умоляла меня:

– Пожалуйста, помоги мне! Пожалуйста, отпусти меня. Не позволяй им сделать это со мной.

Я отчаянно хотел помочь ей, но не мог: мои ноги были сломаны; одна из них была вывернута в неправильном направлении, а в другой кость, торчала прямо под коленной чашечкой. Они должны были болеть, но я ничего не чувствовал.

Дверь отворилась, и в комнату вошли Oтец и Mать, оба совершенно голые. Они подошли к столу, не сводя глаз с обнаженного тела Cестры. Она умоляла их так же, как умоляла меня, но они не обращали на нее внимания.

Отец подошел к концу стола так, что ее голова оказалась прямо перед ним. Теперь она уже плакала. Она знала, что будет дальше. Мы все знали, что будет дальше. Мы много раз видели это на людях, которые прежде лежали на этом столе. Он посмотрел на нее сверху вниз и взял нож, лежавший рядом с ее хорошенькой головкой. Мать встала позади Oтца и повернула голову вокруг его тела, чтобы посмотреть, что он делает. А потом появилась ее рука – сначала на его боку, а потом потянулась и погладила его гениталии. Отец вздохнул от прикосновения Mатери, когда она начала тереть его член вверх и вниз, пока он не стал твердым. Все это время Cестра все еще умоляла их отпустить ее. Все это время ее мольбы оставалась неуслышанными.

Отец на секунду отложил нож и наклонился к столу, а Mать стала еще сильнее поглаживать его член в такт своим движениям. Он бормотал себе под нос, чтобы она не останавливалась. Я крикнул им, чтобы они отпустили нас обоих, но им было все равно, что мы говорим.

Другая рука Mатери появилась с другой стороны от него. Она двинулась вниз и обхватила его яйца. Он вздрогнул, когда она крепко сжала их и слегка повернула. А потом ее рука снова исчезла за его спиной. Она появилась снова только тогда, когда она быстро пососала палец, а затем она снова исчезла.

Отец рассмеялся.

– Сделай это! – вздохнул он.

Мать прижалась всем телом к Oтцу, и его глаза широко раскрылись. Я не мог видеть, что происходит за его спиной, но я знал наверняка. Внезапно поток горячей спермы вырвался из конца его члена и брызнул на лицо и груди Cестры. Мать отпустила его, и он, задыхаясь, отступил в сторону, прежде чем плюхнуться на один из свободных стульев рядом со столом. Мать смеялась, она вытерла свой коричневый палец о губы Cестры.

Затем она наклонилась вперед и начала слизывать коричневые разводы с губ Cестры. Потом переключилась на сперму Oтца.

Сестра плакала.

– Восхитительно! – вздохнула Mама.

Она еще больше наклонилась над столом и начала слизывать сперму с груди Cестры.

Отец рассмеялся, поднимаясь со стула. Он встал на колени позади Mамы и, к счастью, исчез из поля моего зрения. Я услышал, как он начал лизать ей. Когда спермы Oтца не осталось на Cестре, Mать начала жадно лизать её влагалище.

«Хныканье» Cестры сменилось восторженными вздохами.

– Развяжите меня! – умоляла она.

Мать потянулась к столу, но не стала развязывать шнурки, как хотела Cестра. Вместо этого она подняла нож. Сестра вскрикнула, когда нож вонзился ей в живот. Лезвие было повернуто вокруг, разрезая большую рану в ее животе.

Из-за спины Mатери показалось лицо Oтца. Она тут же отругала его и велела продолжать то, что он делал. Его лицо снова исчезло, и лакающие звуки возобновились.

Мать вытащила нож из живота Cестры и протянула к нему руку. Сестра истошно завопила, когда Mать вытащила свою руку с куском кишечника. Я не мог поверить своим глазам, когда Mама начала лизать кишки, заливая кровью свое лицо; ее лицо выглядело обезумевшим, сексуально удовлетворённым. Она впилась зубами в то, что, блядь, было у нее в руке, и Бог знает, что сочилось изнутри это и заливало её рот. Несмотря на кровь на лице Mатери, я видел, как оно начало краснеть, систра исходила душераздирающими воплями...

До меня вдруг дошло, что это вопила не Cестра. Она уже давно потеряла сознание. Это я так кричал. Мать и Oтец посмотрели на меня. Кожа у них была желтая. Их глаза были выцветшими и красными. Они зарычали, скривив губы. Из их ртов потекла черная смола.

Я снова закричал.

Зона «Б»

Я резко открыл глаза. Перевернулся на спину. Небо было прямо надо мной. Идеальное голубое небо. Белые пушистые облака медленно двигались над мирной сценой. Подо мной была твёрдая земля. Стена находилась справа от меня, а спасение – слева.

Я приподнялся и чуть не упал обратно: то ли шишка на голове, то ли недостаток пищи, то ли умственное истощение сказалось на моем теле и душевном состоянии.

Я огляделся вокруг. Передо мной было несколько небольших домиков, некоторые из них стояли в стороне. Они были не самые большие, но для меня это не имело значения. Каждый домик был знаком других выживших. Я больше был не один. Мы были не одни.

Я, спотыкаясь, подошел к первому из них. Рядом с ним висел рекламный щит с большой картой. Я не мог не остановиться и не посмотреть на него. Иисусе. Это карта участка? Это же просто город какой-то. Так много выживших. Казалось, что зона разделена на несколько частей. Я почувствовал, как мои надежды немного возросли, когда я продолжил путь к первому домику.

К двери вели три маленькие деревянные ступеньки. Я повернул ручку и распахнул дверь. Внутри было несколько клеток. Клетки? Какого черта? В дальней клетке лежало тело, но остальные были пусты. Несколько ключей висели в замке ближайшей ко мне двери, как будто ими пользовались совсем недавно и забыли вытащить.

Я поспешил к дальней клетке, чтобы проверить, как там человек. По запаху я понял, что он мертв, но все же перевернул его на спину, чтобы увидеть лицо. Это был мужчина. На вид ему было лет сорок по крайней мере, мне трудно сказать наверняка, учитывая состояние его гниющей плоти.

Но еще больше меня озадачило то, что на нем был лабораторный халат.

"Йен Вудхед" – говорил бейдж с именем, висевший у него на шее.

Я огляделся по сторонам. Больше здесь ничего примечательного не было. И уж конечно, ничего такого, что помогло бы мне определить, что же, черт возьми, здесь произошло. Моя единственная мысль была о том, что они, должно быть, поймали кого-то из тех тварей, которые бегали снаружи в лесу. Должно быть, они поймали их и оставили здесь. Должно быть, что-то случилось, и они сбежали. Но мне было все равно. Я пришел сюда не в поисках неприятностей. Мне просто нужна была помощь. Для меня и того, что осталось от моей семьи – если от неё вообще что-то осталось. Мне нужно быть очень осторожным. Наверно, здесь не так безопасно, как мне показалось вначале. Стена была не более чем иллюзией безопасности.

Я вышел из домикa.

Найду ли я подобное в других? Мое сердце слегка упало. Я надеялся найти выход из нашего кошмара, а не новые неприятности. Я остановил себя на мысли, что собирался снова позвать на помощь. Если эти твари где-то здесь, я не хочу привлекать к себе их внимание.

Я поспешил к следующему домику – всего в нескольких коротких футах от предыдущего – и попробовал открыть дверь. Точно так же, как и предыдущая, эта открылась быстрым поворотом ручки. Запах смерти ударил меня сразу же, но больше всего меня потряс не вид мертвых тел внутри – их там было четыре или пять.

ЧАСТЬ ПЯТНАДЦАТАЯ. До...

Дом

Отец смотрел в окно. Я помню, каким испуганным он выглядел. Я также помню, что не узнал его.

– Где я нахожусь? – спросил я его, но он заставил меня замолчать.

В то время я думал, что это потому, что он не хотел, чтобы я разбудил Cестру и Mать, которые спали рядом со мной. Мы все лежали на одной кровати. Я помню, как мне было неловко находиться там – рядом с ними. Не потому, что я стеснялся делить с ними постель, а потому что не знал, кто они такие.

Я встал с кровати и подошел к окну, рядом с Oтцом.

– Не думаю, что за нами следили, – прошептал он.

Даже если бы я хотел забыть, я не думаю, что смог бы выбросить из головы образ того, каким бледным он выглядел в тот день. Его глаза были окружены тяжелыми черными кольцами, темные волосы выглядели сальными и спутанными.

Он повернулся и непонимающе посмотрел на меня. Он не узнал меня, так же как и я не узнал его.

Первым делом он спросил, как меня зовут. Я не сказал ему. Даже сегодня я все еще не могу ответить ему на этот вопрос. Он тоже не мог сказать мне своего имени. Он также не мог назвать мне имена двух женщин, лежавших на кровати. Но он все же показал мне фотографию. На ней были мы вчетвером, стоящие вместе и искрившиеся счастьем. Я не помнил, когда была сделана эта фотография.

Сейчас...

Вот что привлекло мое внимание больше всего в этом доме. Один труп выделялся на фоне остальных, он торчал вверх, как поднятый большой палец руки. Другие трупы были в лабораторных халатах с именными значками на шее. Тот, которого я заметил, сидел на стуле с торчащей из уха отверткой, кончик которой торчал из отверстия другого уха. Я оттолкнул его в сторону, он с глухим стуком рухнул на пол. Я протянул руку и взял фотографию, которую только что заметил, прикрепленную к одному из многих мониторов. Какого черта она здесь делает?

И тут до меня дошло: мониторы. Они были вдоль стен вокруг меня. Некоторые из них показывали статику. Но те, что были передо мной, где торчала фотография, всё ещё работали. Надпись в них гласила: «Зона Б, дом 3». Я посмотрел в них по очереди. Мое сердце бешено заколотилось, когда я понял, что они показывают комнату, которую я делил с Cестрой. Прямая трансляция? Судя по всему, в каждой комнате стояла камера. Мое сердце остановилось, когда я заметил нижнюю левую камеру. Я уронил фотографию. Одна из камер была установлена в гостиной. Сестра сидела на диване, широко раздвинув ноги. Отец стоял на коленях. Его голова зарылась между ее ног. Я почувствовал укол ревности и позыв к рвоте. Но, чёрт, меня так и не вырвало. Просто из меня вырвался крик ярости. Что же это за дерьмо такое, черт возьми? За нами шпионили? Люди могли видеть, что мы делаем, и никто не пришел нам на помощь? Какого хера?

Я вскочил со стула, на котором сидел, схватил его. И не задумываясь, обрушил его на мониторы перед собой, разбив их в приступе гнева.

Я упал на пол, измученный внезапным всплеском агрессии и адреналина. Мне хотелось продолжать кричать, но я не мог, я едва мог отдышаться. Что, черт возьми, происходит? Я с трудом поднялся на ноги, подтягиваясь с помощью нескольких неповрежденных мониторов. Они тоже показывали прямые трансляции. Над верхним рядом мониторов висела табличка «Зона Б, дом 2». Бросив быстрый взгляд на фотографии, я с трудом поднялся на ноги, и еще одно тошнотворное чувство охватило меня, когда я понял, что это был тот самый дом, на который я наткнулся. Два мертвых тела, они лежали на кровати.

– Какого хуя?

Спотыкаясь, я выбрался из дома, прежде чем заметил что-то еще. Мне уже казалось, что моя голова вот-вот взорвется. Прямо над глазами бушевала мучительная головная боль, подобной которой я никогда раньше не испытывал – или, по крайней мере, чтобы я помнил, что подобное.

Снаружи мне было уже все равно, есть ли эти твари поблизости. Я поймала себя на том, что кричу изо всех сил, обжигая горло, прося кого-нибудь помочь мне... Чтобы кто-то объяснил мне, что происходит.

Была еще один домик в нескольких футах вверх по небольшой грунтовой дороге. Я почти боялся рискнуть войти в неё из-за страха перед тем, что было внутри, но я знал, что у меня не было выбора. Я зашел слишком далеко. Мне нужно было закончить это путешествие. Я подбежал к двери и с легкостью распахнул ее; как и все остальные, она не была заперта. Комната, была полная картотечных шкафов. Письменный стол в углу с лампой все еще ярко светил, как будто здесь никогда не было проблем с электропитанием. Каждый из шкафов был снабжен этикеткой. Мой взгляд был прикован к «Зоне Б, дом 3».

До...

Первым делом он спросил, как меня зовут. Я не смог ему ответить. Даже сегодня я все еще не могу ответить ему. Он тоже не мог назвать мне своего имени. Он также не мог назвать мне имена двух женщин, лежавших на кровати. Но он все же показал мне фотографию. На ней были мы вчетвером, стоящие вместе в запечатленный момент счастья. Я не помню, когда была сделана эта фотография.

Сейчас...

В верхнем ящике картотеки лежал ряд бежевых папок, которые хранились в подвешенных папках, первая из которых была заполнена различными фотографиями Oтца, Mатери, Cестры и меня. Я вытащил папку и положил ее сверху ящика, чтобы можно было просмотреть содержимое. В ней было много наших фотографий. Вместе и по отдельности. Там были даже фотографии, где мы были с другими людьми, или с теми, кто показался мне другими семьями. Вот, например я стою рядом с двумя незнакомцами. Сестра стоит с четырьмя незнакомцами. Мать стоит рядом с другим мужчиной. Отец стоит один, с удочкой в руке. На его лице улыбка.

Я бросил фотографии обратно в папку и бросил все это на пол, прежде чем снова переключить свое внимание на содержимое шкафа. Следующие четыре папки были помечены наверху...

КЕЛЛИ ДЕТЛЕФС

БРАЙАН БИГЕЛОУ

КАРМЕН РЕЙЕС

ДЖОН БЕРЛИ

Я вытащил первую (КЕЛЛИ ДЕТЛЕФС) и открыл ее на первой из многих страниц, содержащихся внутри. Некоторые из них были написаны от руки, некоторые напечатаны на машинке. Отчеты с некоторым описанием и различными интервью.

До...

Никто из нас не помнил своих имен, когда мы проснулись. И как мы ни старались, память так и не вернулась к нам. И по сей день я часто задаюсь вопросом, как же меня зовут. Сестра говорит, что я выгляжу так, как будто мог бы быть Беном. Но когда я смотрю в зеркало, то не вижу никакого «Бена».

Я не знаю точно, когда мы перестали пытаться вспомнить. Начав все заново в этом странном, но удобном с учетом обстоятельств доме, мы могли бы воспользоваться возможностью выбрать себе новые имена. Мы решили не делать этого на всякий случай, вдруг наши воспоминания вернуться к нам однажды точно так же, как они так легко исчезли в самом начале. Мы лучше подождем, чтобы увидеть, что произойдет, а не потеряем свои имена навсегда. Как оказалось, мы редко обращались друг к другу с именами. В тех редких случаях, когда нам это удавалось, мы говорили просто; мать есть мать, отец есть отец, сестра есть сестра. Для моей Cестры я был Братом. Для наших родителей мы были дочерью и сыном.

Сейчас...

Мое сердце пропустило удар, когда я перевернул одну из страниц и обнаружил маленькую полароидную фотографию моей Mатери, прикрепленную к обратной стороне. Я поднял фотографию так, чтобы видеть, что находится под ней. Анкета с описанием. На бланке было написано имя: Келли Детлефс. Под статусом отношений она читалась как вдова. У моей ближайшей родственницы было имя, которого я не знал, затем там были различные вопросы о том, почему она хочет принять участие в проекте и почему она считает, что будет подходящей кандидатурой. Одним из ответов, который выделялся больше, чем любой другой (на первый взгляд), был финансовый.

Я отбросил папку в сторону и вытащил следующую. Через несколько страниц была такая же страница с прикрепленной к ней фотографией Oтца. Брайан Бигелоу. Одиночка. Всё то же самое, что и в предыдущем файле. Я отбросил его в сторону. Я почувствовал, как мои глаза начали наполняться слезами, когда я понял, что мы не те, за кого себя считали. Никто из нас не был родственником.

Следующая папка, Кармен Рейес была женщиной, которую я раньше считал своей Cестрой. Я не стал вдаваться в подробности, так как понял, что следующая папка будет целиком посвящена мне.

Я на мгновение заколебался, бросив папку Кармен на пол вместе с остальными. Я нервничал, думая о том, что найду в ней, заглянув в эту хлипкую папку. Я вытащил её из шкафа и открыл, не обращая внимания не на что, казалось, я был не в силах остановить себя.

Джон Берли.

По моей щеке скатилась слеза. Я пришел сюда в поисках спасения, а нашел еще больше смерти и вопросов. Внезапно мое внимание привлек шум. Я повернулся к письменному столу, откуда зашёл, и заметил, что стул слегка шевелится.

При ближайшем рассмотрении я заметил ногу под массивным на вид столом. Кто-то прятался.