Текст книги "Одержимый"

Автор книги: Мэтт Рихтел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава 58

Медицинский факт: за исключением больницы, лучшее место для сердечного приступа – казино Лас-Вегаса. Это вам скажут даже эпидемиологи. Вы постоянно на экранах мониторов, и владельцы казино прекрасно знают: нет ничего хуже для их бизнеса, чем лежащий на полу человек. Так что медицинский персонал казино прибегает на помощь быстрее, чем где бы то ни было, с дефибриллятором наготове.

Мне не требовался ни дефибриллятор, ни медики. Я имитировал сердечный приступ.

Но они подскочили ко мне через несколько секунд. Двое мужчин и женщина в белом. Окружили, чтобы помочь, а вернее, чтобы укрыть меня от взглядов других игроков. Один схватил за запястье, чтобы прощупать пульс. Второй начал прикладывать к лицу кислородную маску.

Я сел.

– Ох! – Язык у меня вроде бы еле ворочался. – Очень, очень плохие суши.

Я оценил обстановку. Дейв и Гленн болтались неподалеку. Заметил я и лицо верзилы. А из-за игрового автомата выглядывал Майк.

Я объяснил медикам, что всю вторую половину дня то и дело бегал в туалет. Сказал, что могу стоять. Они настояли на том, чтобы отвезти меня в клинику.

На это я и надеялся.

Гленн и Дейв, понятное дело, пошли следом.

Десятью минутами позже я находился в трех кварталах от «Белладжио», в клинике. Медики определили меня в смотровую и, убедившись, что с сердцем у меня все в порядке, пообещали прислать медсестру. Я подсоединил к сети компьютер Энди и включил его. Посмотрел на заставку: Энди на диване. С черным котом на коленях.

Временно я оказался на свободе, но сомневался, что удача и дальше будет мне улыбаться.

Почувствовал, как скрутило живот. На этот раз исключительно от эмоций. Чем больше я думал о поведении Энни в отеле, тем более логичным оно мне представлялось. И соответствующим ее характеру. Атаку на отца она провела блестяще. Продемонстрировав целенаправленность, решительность, уверенность в себе. Оставалось только удивляться, почему раньше я ничего такого в ней не замечал. Теперь я мог представить себе, как выглядели наши взаимоотношения со стороны: я – школьник, пускающий слюни на девушку, которая издевалась надо мной в столовой на глазах всей школы. И однако, может, все было не так плохо. Пока я не понимал ее мотивов, так что следовало во всем разобраться, прежде чем выносить вердикт. Я чувствовал, что надежда во мне угасает, но еще теплится, мне никак не хотелось признавать, что у нас с Энни все кончено.

Вскоре дверь открылась. В смотровую вошли Дейв и Гленн. Дейв запер дверь. Щелкнул выключателем, и в коридоре зажглась лампа на стене, предупреждающая, что идет осмотр. Откинул полу пиджака и достал пистолет, заряженный дротиком с транквилизатором.

– Хорошо, ваша взяла, – кивнул я. – Давайте все обсудим.

– Так-то лучше, – кивнул Дейв.

– Я хочу знать, что известно об Эрин.

– Она склонна к насилию и зла. Идеальный кандидат в поджигатели и взрывники.

Отрывистым тоном Дейв рассказал, что перед самым взрывом у Эрин был перерыв, она сидела за компьютером. Потом пошла в туалет, включила свет, и кафе взлетело на воздух. Выключатель служил спусковым механизмом. Она выжила, но Саймон Андерсон, которого она не жаловала, погиб. Копы нашли следы взрывчатки в ее квартире. И разумеется, за ней тянулся шлейф поджогов. Я слушал с закрытыми глазами.

– Она не знала, что взрывает кафе. Вы ее подставили.

И тут меня осенило.

– Она сидела за компьютером, а потом пошла в туалет. Вы ее запрограммировали. Посылали ей воздействующие на подсознание образы, которые и заставили ее… пойти в туалет.

– Если на то пошло, для того, чтобы помыть руки. Поступающие в подсознание образы грязных рук. Я хочу сказать, если ты веришь в такую чушь, будто компьютеры могут программировать людей.

Гленн что-то пробурчал.

– Невозможно. Ты прав, я в это не верю. Компьютер не может заставить человека что-то сделать, что-то почувствовать. Такого просто не может быть. Галиматья.

Дейв вздохнул. На разговоры времени у него не было.

– Хоть раз прислушайся к голосу разума, а не сердца. Не так уж трудно сообразить, что к чему. Через клавиатуру ты получаешь едва заметные электрические импульсы. Нервные окончания стимулируются, частота импульсов подобрана так, чтобы возбуждать центры наслаждения в мозгу. Все это сочетается с рекламными образами, действующими на подсознание. Персональными образами, яркими, живыми, которые бомбардируют тебя, невидимые глазу. Когда ты сидишь перед компьютером, все твое внимание сосредоточено на нем, так что послания поступают непосредственно в мозг. Усиленные физиологическими ощущениями. Это мощное сочетание. Но сложного ничего нет, не ракетная техника.

Гленн стоял, опираясь на стол для осмотра пациентов. Стиснув зубы, медленно вдыхая и выдыхая. Пытался успокоиться. Потом обратился ко мне:

– Боюсь, все не так, как ты думаешь. Да, Энни жива. Ты ее видел. Но остальное… все ложь. Я не имею к этому никакого отношения.

– Гленн, перестань, – бросил Дейв.

Гленн поднял руку:

– Мы сделали потрясающее открытие. Внимание превратили в звонкую монету. Мы вели речь о промывании мозгов? Нет. Послушай. Люди по-прежнему принимали бы решения за себя, свободы мыслей у них никто отнимать не собирался, мы только хотели сделать процесс мышления более веселым. Усилить ощущения. Стимулировать сам процесс. Это же естественная эволюция. Все равно к этому придет. Но мы увидели этот путь раньше других. Мы могли двинуться в этом направлении. Ускорить эволюцию. Несколько директоров крупнейших компаний нас поддержали. Господи, Дейв, ты и… Энни довели все до крайностей. Вы хотели уничтожить меня.

Дейв положил руку на плечо Гленна.

– Достаточно. Не будем забывать, что ты долгие годы уничтожал Энни. – Повернулся ко мне: – Совещание закончено. – Подошел ко мне, наставил пистолет.

Я закрыл ноутбук, протянул ему.

– У тебя нет доказательств. Так что сиди тихо, – сказал мне Дейв. – Больше тебя убеждать не нужно?

Я встретился с ним взглядом.

– Полагаю, я смогу жить дальше, никому ничего не говоря.

Он направился к двери.

– И последнее, Натаниэль. Ты должен забыть Энни. Я уверен, теперь ты это понимаешь. Она того не стоит.

– Точно. Тебе не терпится заполучить ее самому.

Дейв рассмеялся:

– Перестань, Нат. Энни тебе безразлична. Ты не мог любить ее. Никогда не любил. Только думал, что любишь. Воображал, что любишь. Подумай об этом. И ты поймешь, что мои слова не лишены здравого смысла. Тогда ты сможешь двинуться дальше. Тебе без этого нельзя. Энни Киндл не принадлежит твоему миру.

Я покачал головой. Он все еще пытался забраться в мой разум.

Дверь захлопнулась.

Я вышел из смотровой и оглядел коридор. На стуле, читая журнал, сидел Майк.

– Ну? – спросил я.

Он вскинул руки с оттопыренными большими пальцами:

– Блек-джек![51]51
  То есть двадцать одно очко. Полная победа.


[Закрыть]

Майк снабдил ноутбук Энди программным аудиообеспечением и миниатюрным микрофоном. При включенном ноутбуке все разговоры записывались и передавались на находящийся неподалеку приемник, который находился у Майка. И теперь, даже если бы ноутбук уничтожили, мы могли предъявить запись.

Выслушивать более подробные объяснения времени у меня не было.

Глава 59

«Обезьяну», пятидесятишестифутовую яхту, у причала в Колвилл-Бэй, где она швартовалась, я не нашел. Энни уже отплыла.

Я стоял, сжав кулаки, вглядываясь в окутанное сумерками озеро Мид.

Подошла Эрин, указала на горизонт. Мы еще могли разглядеть уплывающую все дальше и дальше «Обезьяну». Я оглядывал пирс, слушая Эрин.

– Она жива. Это уже хорошо.

– Ты видела Энни.

– Когда я добралась сюда, яхта как раз отплывала.

Мужчина без рубашки возился на катере с огромным навесным мотором. Я направился к нему. Эрин не отставала.

– Что ты собираешься делать?

Я повернулся к ней:

– Они тебя подставили.

– Кто?

– Следы взрывчатки в твоей квартире – их работа. Они… – Замолчал. Не смог заставить себя сказать, что она подала сигнал на подрыв бомбы. Время еще не пришло. – Они тебя использовали. Те самые люди… которые убили Энди.

Эрин побледнела. Она была жертвой, но подозревалась в убийстве дорогих ей людей. Мне хотелось сказать, что я сожалею о случившемся, но теперь мы докопались до истины, все наладится, и скоро мы отправимся домой. Но я уже подошел к мужчине без рубашки. Указал на «Обезьяну». Предложил все содержимое моего бумажника, восемьдесят два доллара, за вояж к яхте.

– Полиция знает? – спросила Эрин.

– Еще нет. Где Яблочко?

– Я оставила его в отеле, он сидел в холле, говорил с Самантой, слушал, что говорит она.

Я уже перебирался на катер.

– Я поеду с тобой, – твердо заявила Эрин.

Мне удалось убедить Эрин дождаться меня на пирсе (мол, с Энни я должен поговорить один на один), и катер понесся к «Обезьяне». Я забрался на борт, нашел Энни в каюте. Мое появление ее не удивило. Мне хотелось так много ей сказать, но, когда я увидел ее, слов у меня не нашлось. Что пошло не так? Наконец она нарушила молчание.

– Черепашка, ты должен понять. Я любила тебя. Я люблю тебя. Ты – единственный человек, который знал, какая я есть… какой могу быть.

Прежняя Энни.

– Перестань, Энни. Пришло время сказать правду. Пожалуйста, помоги мне.

– Кто знает, что ты здесь?

– Никто.

Я солгал… и не только насчет Энни. Майк поставил еще одно джи-пи-эс-устройство в мой автомобиль, на случай, что я пропаду. С помощью пары сотен баксов и минимальными техническими навыками можно выставить ЦРУ кучкой луддитов.

По пути к озеру факты начали складываться в единую картину. Может, эффект от воздействия компьютера наконец-то уменьшался, вот и соображал я все лучше. Каким-то образом Саймон Андерсон узнал, что Энни жива. Вот что имел в виду Энди, когда написал, что Саймон расстроился из-за какой-то Тары. Он пытался вновь шантажировать Киндлов. Тем пришлось действовать, убирать его и остальных, с кем проводились эксперименты, уничтожать улики, в том числе и лабораторию, где теорию проверяли на крысах. Энни и Дейв работали в паре, используя связи Гленна, но зайдя гораздо дальше, чем он даже мог себе представить. Полагаю, они с самого начала планировали подставить его под удар и погубить. Из номера отеля Энни отправила текстовое сообщение Дейву с просьбой прийти и прекратить совещание с директорами.

Когда я сказал об этом Энни, она покачала головой.

– За всем стояли мой отец и Дейв, – запротестовала она, но не слишком убедительно. Тема эта не вызывала у нее ни малейшего интереса.

Она подошла ко мне, обняла за талию, посмотрела в глаза.

– Я его сделала, не так ли?

Я оттолкнул ее.

– Ты меня разочаровал. – Мягкий, грустный голос.

Я не мог совместить Энни, которую я знал, с Энни-Захватчицей, Энни-Убийцей. И было бы слишком просто описывать ее поведение как расщепление личности. Речь, скорее, шла о некой подмене. Различных тенях, формах, углах зрения, чередовании света и тьмы. Неизменной оставалась только эгоистичность. Если Энни чего-то хотела, то всегда добивалась желаемого. И не скрывала своих намерений. Но чего она хотела сейчас? Моего содействия в побеге? Я ничего не сказал, и в каюте воцарилась тишина. Внезапно Энни постарела. Превратилась в мою бабушку, скорбящую об уходе дедушки.

– Нет, ты не можешь любить меня. Не мог любить. – Голос переполняла жалость к себе, потом в нем появились резкие нотки. – Ты думал, я красивая. Тебе нравился секс, так? С сексом все было отлично. Ты думал, я веселая и умная. Ведь так?

Удивительно, но она хотела, чтобы я подтвердил ее слова. Таким тоном она говорила, когда начинала ревновать.

– И не только. Такого, как с тобой, Энни, я никогда не испытывал. И все еще испытываю. Истинную любовь. Что бы ни происходило, что бы ни произошло, больше такого у меня не будет.

– Ты серьезно?

Она – убийца, напомнил я себе, не мог не напомнить. Но мы любили друг друга. О такой любви мечтают люди, ради такой любви умирают. Это удивительное и глубокое чувство, ни с чем не сравнимое. Божественное. Чувство, что ты нужен и тебя понимают. Лучше любого наркотика. Потому ты его разделяешь с другим человеком.

– Да. Ты заставила меня все это ощутить.

Я прислонился стене, и только тут до меня дошло, хотя интуиция уже долгие часы говорила мне об этом.

– Я не был твоей первой истинной любовью, Энни, так? Я был твоим бета-тестером?

От прозрения у меня зазвенело в ушах. И тут же к звону добавился еще одни звук: вой полицейских сирен, приближающихся к гавани.

– Рекламные образы, воздействующие на подсознание. Компьютер, который ты мне подарила. Вместе со столом и всем остальным. – Я шагнул к ней. – Ты установила какие-то программы в компьютер, который подарила мне. Запрограммировала меня, как запрограммировала Эрин на взрыв кафе. Ты манипулировала моими чувствами. Превратила нашу любовь в яркую неоновую вывеску. Твоими стараниями любовь эта стала для меня больше чем жизнь. Ты превратила меня в наркомана.

Она закрыла глаза. Ответила тихим голосом:

– А почему, думаешь, ты не видел моих недостатков? Это же элементарно. Образы, воздействующие на подсознание. Мои изображения. Позитивные послания.

– Послания и изображения? Это и есть основа наших отношений?

– Я наблюдала, когда тебя больше всего тянуло ко мне, что я при этом носила, что говорила. Потом фотографировалась в этой одежде и загружала снимки в твой компьютер. Позировала обнаженной. Фотографировала нас в постели. Совмещала образы с короткими фразами: «Я люблю Черепашку» или «Энни равняется любовь». Фотографировалась в футболках «Денверских мустангов» или с твоей любимой едой. Загружала аудиофайл моим именем и проигрывала его на очень низких и очень высоких частотах. Как только ты садился за компьютер, он бомбардировал тебя моими образами. Когда ты бродил по Интернету, узнавал счет матчей, посылал электронную почту, покупал, играл в скраббл со своей бабушкой.

Наконец-то появилось что-то реальное, от чего можно было оттолкнуться. И однако, на каком-то уровне чувствовалась фальшь. Разумом я мог понять, что произошло: мой мозг подвергался неустанному, безжалостному нападению. Я боролся сам с собой: сердце против разума. Удар приводил к ответному удару. Не мог, ну не мог я ей поверить.

– Чушь собачья! Не все так просто. Ты не можешь отрицать наших чувств. Я любил тебя и после того, как сменил этот чертов компьютер. Тебе не удастся отнять этого у меня.

Энни взяла мою руку. Я вырвался.

– Бывало, я смотрела, как ты сидел за компьютером, и гадала, кого ты любишь больше: меня или мою цифровую реинкарнацию.

– Ты манипулировала мною? Я ничего для тебя не значил? Очередной эксперимент?

Молчание.

– А пять дней тому назад ты загрузила какую-то программу в мой ноутбук?

– Нет.

– Нет?! И ты меня не пытала? Не отдавала копам приказ пытать меня?

– Дейв, – последовал ответ. – Дейв ненавидел тебя.

Ревновал. После взрыва в кафе… он…

– Не складывается. Почему ты меня спасла? Я же для тебя ничего не значил. Почему ты меня спасла?

Энни плюхнулась на скамью. Я подскочил к ней. Она отпрянула.

– Потому что ты тоже любила меня. Ты не могла выдумать наши чувства, Энни. Не могла перевести их в цифру. Не могла имитировать.

Она ответила после паузы:

– Признаю, никто не вызывал у меня таких чувств, как ты.

– Признаешь?

– Когда мы встретились, я не могла поверить, что ты мог так проникнуться ко мне. И как начала проникаться я. Как воспринимала наши отношения. Не могла представить себе, что такое возможно.

– Все было. В реальной жизни, не в виртуальном мире. И ты это чувствовала. Я полюбил тебя с того самого момента, как увидел. Нет, с того самого момента, как услышал твой голос. Полюбил твой смех. Твою улыбку. Твою страстность.

– Вот почему ты был идеалом.

– Потому что ты подстегивала меня воздействием на подсознание?

– Потому что ты – романтик. Потому что смог отказаться от медицинской карьеры, чтобы стать журналистом. Потому что писал мне стихи… зарифмованные благоглупости. Потому что верил в сильные чувства.

– Хватит искать рациональное объяснение!

От моего крика яхта качнулась.

Я услышал нарастающий рев. Приближались скоростные катера. Полиция.

Энни вскочила. Глаза ее широко раскрылись. Она выбежала на палубу. Я последовал за ней в чернильную тьму. Она поспешила к носу яхты. Катера, подсвеченные прожекторами, быстро сокращали расстояние до яхты. Я уже слышал крики. Подойдя к Энни, увидел, что лицо ее закаменело.

– Если они сфабрикуют обвинение, я получу пожизненный срок.

– Сфабрикуют обвинение? Господи!

– Они не понимают. Не понимают.

– Что они не понимают?

– Ты тоже не понимаешь. Мой отец – конченый человек. Мелкая рыбешка. Я не нуждалась ни в нем, ни в его драгоценных директорах. Я их использовала. Они предоставляли мне ресурсы, но я дала этим лицемерам пинка под зад, как только поняла, что они мне больше не нужны. Они ничего не знают о настоящей связи человека и компьютера, особенно мой отец. В любом случае они ничего не остановят. Люди хотят получить эту связь. Нуждаются в ней. Жаждут ее. Это главное. И они ее получат.

– Все кончено, Энни.

Она подошла к бортовому ограждению. Лицо ее смягчилось. Клянусь, я разглядел слезу.

– За несколько месяцев до моего ухода я позвала Сару на ленч. – Внезапно в голос вернулось здравомыслие. – Сказала ей, что хочу, чтобы ты был счастлив, если со мной что-то случится. Я хотела, чтобы ты нашел человека, с которым мог дальше пойти по жизни. Я и сейчас этого хочу. Хочу, чтобы ты был счастлив.

Я усмехнулся.

– Эрин, похоже, удивительная девушка. Видишь, как легко найти мне замену? – Энни закрыла глаза. Снова открыла. – Я должна уйти. На этот раз взаправду. Ты попытаешься спасти меня?

– Что?

– Ты знаешь, как спасать. Сказал об этом на нашем втором свидании. Сможешь ты спасти меня? Спасешь?

Энни могла ощущать боль. И, как бы ни пыталась это скрыть, чувства, которые мы испытывали другу к другу, что-то для нее да значили. И я значил.

– Ты права, знаешь ли.

До нас донесся голос, усиленный мегафоном: «Заглушите двигатели». Полицейские катера находились уже совсем рядом.

– Права насчет чего?

– Я не любил тебя. Не мог тебя любить.

Энни передернуло. Точно так же, как и в тот момент, когда отец сказал, что ей придется исчезнуть.

– Заглушите двигатели! Немедленно!

Энни забралась на ограждение. Голос вдруг стал совсем детским… превратился чуть ли не в шепот.

– Ты меня спасешь?

Я услышал, как полицейские забираются на яхту.

Схватил ее за руку.

– Не забывай меня. Не забывай, какие мы будили друг у друга чувства.

Она встретилась со мной взглядом. Потом прыгнула. Сила тяжести вырвала ее руку из моей. Я перегнулся через ограждение. Входя в воду, она посмотрела на меня, взмахнула руками и улыбнулась.

Глава 60

Яхту накрыла волна света и хаоса. Я указал копам то место, где только что видел пузыри. Меньше чем через минуту один из копов уже прыгнул в воду. Чья-то рука не позволила мне последовать за ним, а может, меня парализовало.

Но нет, удержала рука… знакомая мне рука, принадлежащая лейтенанту Аравело.

– Мы проследили твой путь до Вегаса. Тебе и твоей подружке придется многое объяснить.

– Да, мы вечно во что-то впутываемся, – послышался женский голос.

Эрин.

Аравело нахмурился.

– Они хотели, чтобы я опознала Энни, – объяснила она.

Я указал на воду.

Эрин положила руку мне на плечо, потом ее ладонь соскользнула по предплечью к кисти. Она взяла меня за руку и начала растирать ложбинку между большим и указательным пальцами.

Эпилог

Некоторые люди полагают удивительную красоту нашего мира доказательством существования Бога. Как иначе объяснить, что природа столь идеально подходит для того, что дарить людям уют и радость?

Но есть и другое объяснение: человечество и окружающая среда вместе эволюционировали миллионы лет. Разумеется, мы видим, что наш мир прекрасен; вот и привыкли жить в единении с ним; приспосабливаться к тому, что окружает нас; выживать благодаря окружающему миру. Природа, возможно, не доказательство существования божественного, а жилая комната, где нам суждено существовать с первого до последнего дня.

Это всего лишь слова? Или истина?

Через три месяца после второго исчезновения Энни журнал «Здоровье американцев» опубликовал статью о психологической зависимости, которая вызывается компьютерами. И, держа в руках свеженький номер, я уселся в кафе (не в том, что взорвалось), чтобы познакомиться с конечным результатом моих трудов.

ЭТО ТВОЙ МОЗГ В ЭЛЕКТРОННОМ ПИСЬМЕ

Нат Айдл

Медленно, но верно нарастает количество улик, которые свидетельствуют, что взаимодействие человека с компьютером изменяет функции мозга, влияет на настроение и производительность труда, причем не обязательно в лучшую сторону.

И пусть эта научная область только нарождается, исследования выявляют значительное воздействие на нейротрансмиттеры информационных потоков, которые люди отправляют и получают посредством компьютеров, сотовых телефонов и других цифровых устройств.

Тема этой статьи возникла тремя месяцами раньше, когда стало известно, что знаменитый венчурный капиталист Кремниевой долины и его соучастники вроде бы овладели технологией, позволяющей усиливать воздействие компьютеров на подсознание человека. Этот финансист, Гленн Киндл, в настоящее время ожидает суда по обвинению в убийстве людей, участвовавших в экспериментах, и заявляет о своей невиновности, утверждая, что его компания пыталась найти и разработать новые способы, расширяющие возможности использования компьютеров.

На более важный вопрос, подвергается ли мозг воздействию со стороны компьютера при общении с ним, ответ, похоже, будет утвердительным, хотя широких исследований взаимодействия человеческого мозга и компьютера пока не проводилось. Впрочем, в одном из более ранних исследований ученые Мичиганского университета отметили, что на томографических снимках головной мозг человека, играющего в видеоигры, выглядит точно так же, как и у людей с агрессивным психопатоподобным поведением.

Предположительно сообщники Гленна Киндла проводили эксперименты на крысах, чтобы понять, могут ли зверьки отказываться от еды, лишь бы получать стимуляцию центров удовольствия, аналогичную той стимуляции, что испытывают активные компьютерные пользователи.

Разговоры о компьютерной зависимости уже ведутся. По всей стране психологи и психотерапевты отмечают возрастание числа людей, которые заявляют, что впали в зависимость от своих компьютеров и использования Интернета. Этот феномен получает все большее распространение: люди бродят и бродят по Интернету, то и дело проверяют голосовую почту, пользуются мобильниками, причем все одновременно.

В свете ареста мистера Киндпа и юриста компании, Дейва Эллиота, хочется отметить, что в их случае речь идет совсем о другой зависимости. Некоторые психотерапевты рекомендуют если не полное отлучение пользователей от компьютеров, то хотя бы ограниченное время интерактивного общения с ними, скажем, в рабочие часы, чтобы снизить нарастающую зависимость.

Медицинская теория компьютерной зависимости проводит параллели с дефицитом внимания. Постоянная стимуляция, вызываемая компьютером, повышает уровень некоторых нейротрансмиттеров. Когда стимуляция прекращается, тело начинает требовать повышенного уровня этих биологически активных химических веществ. И однако, раньше возникали трудности с определением особенностей воздействия техники на мозг. Усложнила поиск ответов и загадочная судьба дочери Киндла, Энни Киндл. Адвокаты Гленна Киндла утверждают, что именно они придумала технологию компьютерной стимуляции. Но подтвердить это утверждение сложно: мисс Киндл исчезла в день ареста отца. Она прыгнула в озеро Мид, чтобы избежать встречи с полицией, и теперь считается погибшей.

Психотерапевты сообщают о выходе компьютерной зависимости на новый уровень: сотни людей так завораживают компьютеры, что зависимость от них пронизывает все аспекты их повседневной жизни. Характеристики этой болезни: стремление выполнять несколько дел одновременно и неодолимое желание наполнить каждую минуту стимуляцией или отвлечением. У этих людей отдых навевает скуку, им хочется чем-то занять себя, действовать, хотя бы участвовать в жаркой дискуссии, они не могут обходиться без постоянного эмоционального напряжения.

Что любопытно, возникновение таких психических изменений совпало по времени с появлением новой вариации компьютерного червя. Как и многие черви, он вызывает появление рекламных объявлений, только эти объявления невидимые и воздействуют на подсознание, появляясь на экране лишь в очень короткие отрезки времени.

Психотерапевты говорят: если человек чувствует, что его компьютер заражен этим червем, если он не может понять, почему его неудержимо тянет к компьютеру или мобильнику, значит, он попал под действие силы, которая ему неподконтрольна. И, по утверждению экспертов, выход тут только один: соскочить с крючка, выключить и более не включать эту электронную машину.

Вот тут текст прерывался картинкой, придуманной моим редактором Кевином: пучок загадочных частиц совершал короткое путешествие от экрана до мозга. Я просто не мог не рассмеяться.

– Вроде бы медицинские журналы ничего смешного не печатают, – послышался женский голос. Эрин сидела рядом со мной. В костюме для бега трусцой, с волосами, забранными в конский хвост.

– Ты же находишь смешное в «Нью-Йорк таймс», – напомнил я ей.

Несколькими неделями раньше Эрин познакомила меня с придуманной ею игрой: «Как они умерли?» Она зачитывала некролог, а мне предлагалось угадать причину смерти.

Я проводил с Эрин много времени, даже начал понимать, чем вызван ее интерес к танцам.

Физические симптомы моего недомогания, вызванного компьютером, быстро сошли на нет после того, как я перестал пользоваться ноутбуком, загруженным опасной программой. Помогли Саманта, которой пришлось искать другие методы лечения, поскольку я категорически отказался от акупунктуры, и Яблочко, который предлагал свои снадобья: пиво и телевизор с большим экраном.

Мои чувства к Энни предсказуемо изменялись: от неверия к злости, а потом случилось непредвиденное. Более не романтизируя Энни и не желая ее возвращения (желание встречаться с социопатами у меня напрочь отшибло), я продолжал бороться с чувствами, которые она во мне вызывала. Как я мог провести черту между естественной страстью и ее разрушительной компьютерной версией? Если страсть, настоящая или воображаемая, захватывает тебя, как не жаждать ее снова и снова?

Может, и алкоголики испытывают то же самое: прекрасно понимают, что напиток, который они полагают самым вкусным в мире, их и убьет. Знаем ли мы, что кратковременные удовольствия (работа, высококалорийная еда, интерес к личной жизни знаменитостей и каждодневным мировым новостям, азартные игры, физические упражнения, чтение) достаются нам за счет долговременного счастья?

Что есть истина, а что – отвлечение внимания? Что есть любовь?

Может, все зависит от того, как мы «перевариваем» эмоции и впечатления, или от того, во что предпочитаем верить. Но с каждым проходящим днем я приобретаю толику мудрости, которая позволяет мне распознать, какие люди и какие ощущения – моя пинта «Джека Дэниэлса».

Следующая моя любовь будет не такая яркая, но лучше прежней.