Текст книги "Отчаянные"

Автор книги: Мэтт Дикинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Annotation

Себастьян Тернер – известный в Великобритании телемагнат. Когда Себастьян предпринимает экспедицию на высочайшую гору мира Эверест, каждый его шаг подробно освещается принадлежащим ему новостным каналом "Дейбрейк ТВ". За ходом экспедиции внимательно следят миллионы телезрителей, и внимательнее всех – Джози, телеведущая и жена Себастьяна. Но вот в Гималаях поднимается ураган. С него начинается череда драматических событий, в которые оказываются вовлеченными не только Джози и Себастьян, но и множество близких и посторонних им людей.

Дикинсон Мэтт

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Об авторе

Дикинсон Мэтт

«ОТЧАЯННЫЕ»

(сокращенный перевод из сборника «Ридерз Дайджест-2002»)

Глава 1

Хэл выбросил из «могилы» последнюю лопату снега и выкарабкался на поверхность. С минуту он постоял молча, переводя дыхание; от его щек поднималось легкое облачко пара. В этом диком горном краю, среди зазубренных пиков Чугача, Хэл чувствовал себя как дома.

– А сейчас, – с улыбкой заговорил он, – один из вас будет погребен заживо. – Он прошелся перед выстроившимися в ряд пятью членами своей группы, заглядывая каждому в глаза. – Итак, есть добровольцы?

Никто не вызвался. Хэл остановил взгляд на Рейчел:

– Ты, кажется, мечтала о сенсационных снимках?

Рейчел нервно вцепилась в свой «Никон»:

– Может, в другой раз?

– Это последний зимний курс. Не сделаешь сейчас…

Рейчел глянула в яму и подавила в себе дрожь.

– Боюсь, снимок не получится…

– А как же выражение лиц спасателей, откапывающих жертву лавины, глазами, пострадавшего? По-моему, уникальный кадр.

Она с мольбой посмотрела на него:

– А вдруг в фотоаппарат набьется снег?

– Если хочешь сделать такой снимок, полезай в яму. О боже… – Рейчел спустилась на дно снежной могилы и легла на спину, ладонями прикрывая фотоаппарат.

– Голову и плечи спрячь вон в то углубление в стенке, – скомандовал Хэл. – Там будет кислород, его тебе хватит на некоторое время.

Рейчел вжалась в нишу. Хэл прицепил к ее лыжному костюму передатчик:

– Надеюсь, отыщем тебя до того, как сядет аккумулятор.

– Очень смешно. Может, просто засыпете меня и дело с концом? – Рейчел посмотрела на Хэла. Он ободряюще подмигнул ей, и она улыбнулась.

– Все будет хорошо. Расслабься и дыши медленно.

Кожу Рейчел обожгла сброшенная Хэлом первая лопата снега. Остальные тоже взялись за лопаты. Она ощутила невероятную тяжесть, и от этой тяжести становилось страшно. Вскоре уже слышался только глухой стук лопат где-то высоко над ней. Потом наступила тишина.

Рейчел старалась не поддаться панике. Хэл повел группу по заснеженной пустоши:

– Представьте, что здесь только что случился обвал и один из членов вашей команды погребен под снегом. Где именно, вы не знаете.

Он начал водить людей широкими кругами, чтобы дезориентировать их.

– А сейчас постарайтесь как можно скорее отыскать ее. Валил снег, быстро заметая следы. Теперь никто не знал даже, в какой стороне осталась Рейчел.

Памятуя о полученных уроках, члены группы с включенными приемопередатчиками выстроились в линию и принялись методично прочесывать зону поиска.

Рейчел гнала мысли о том, что она лежит под метровым слоем снега, и старалась думать о приятном. У нее была для Хэла неожиданная новость, однако она пока не улучила момента, чтобы поделиться ею. Все искала подходящего случая. Но сегодня вечером она приготовит ужин, купит бутылочку вина…

А вдруг ее не найдут? Что, если сигнал слабый? На мгновение ее охватил ужас. Снег слишком тяжелый, сама она ни за что не выберется.

«Не теряй веры, – шепнула себе Рейчел. – Хэл знает, что делает».

Внезапно до нее донесся отдаленный шум, чей-то крик, едва уловимый. Потом застучали лопаты, прямо над ней. Ее осторожно откапывали.

Рейчел дождалась, когда освободят от снега верхнюю часть ее туловища, затем поднесла к лицу фотоаппарат и нажала кнопку скоростной съемки. Она отщелкала семнадцать кадров, запечатлев склонившихся над ней спасателей. Наконец она протянула им руки, и ее вытащили из ямы.

– Ну вот, видишь, – Хэл поцеловал Рейчел в замерзшие губы, – мы вызволили тебя меньше чем за пятнадцать минут.

– Надеюсь, я мучилась не зря. Будет жаль, если фотографии не получатся.

Хэл объявил перерыв на кофе и из своего термоса наполнил всем пластиковые кружки:

– Погрейтесь немного, а потом отправимся вон к тому склону и поучимся прогнозировать обвалы.

– Надеюсь, вы не собираетесь подвести нас всех под снежную лавину? – выдавила смешок одна из участниц занятий.

Хэл вытянул руку, внимательно наблюдая за огромными кристаллами, оседавшими ему на ладонь.

– Нет, если я что-нибудь понимаю в лавинах, – ответил он.

– Он понимает, – заверила своих спутников Рейчел.

* * *

В четыре часа утра Джози совершала пробежку по лондонским улицам через Кенсингтон на север, к Гайд-парку. Она всегда устраивала себе пробежку до рассвета, когда вела утренний выпуск программы. Обычно она с трудом поднималась с постели, но сегодня был особенный день.

Какой уж тут сон, когда любимый человек карабкается на вершину высочайшей горы в мире. Джози не спала всю ночь.

Круговая пробежка занимала сорок минут, если она не хотела напрягаться, и тридцать пять, если ей требовалось как следует встряхнуться. Сегодня Джози планировала уложиться в тридцать пять минут: ей нужно было вернуться домой к пяти, чтобы поговорить по спутниковой связи с Себастьяном. Она прибавила ходу, еще сильнее напрягая мышцы, и наконец выбежала на тенистую площадь Кенсингтон-сквер. В дом Джози вошла с заднего крыльца, чтобы избежать назойливых объективов журналистов, ожидавших у парадного. Она приняла душ, быстро оделась и прошла на кухню, чтобы сварить кофе. В ожидании звонка она стояла перед холодильником и смотрела на фотографию с изображением Эвереста, которую Себастьян повесил на дверцу накануне отъезда в Непал.

Джози поцеловала палец и приложила его к фотографии – на то место склона, где, как она полагала, находился сейчас ее муж.

– Только возвращайся домой, – прошептала она. – Больше мне ничего не нужно.

Глянув в окно, она увидела, что журналисты все еще ждут. Себастьян был прав, предсказывая, что его экспедиция вызовет большой интерес в средствах массовой информации.

Зазвонил телефон. Эхо на линии говорило о том, что вызов идет по спутниковой связи. Звонили с Эвереста.

– Джози, это базовый лагерь. Я держу с Себастьяном связь по рации. Он на Южном седле. Сейчас я вас соединю. Не вешай трубку.

Джози соединили с мужем.

– Привет, Джози. Хорошо меня слышишь?

– Отлично. Я так рада слышать твой голос. Ты где? Как продвигается экспедиция?

– Пару часов назад мы достигли Южного седла, и скажу тебе, так еще я сроду не уставал. Последние дни самочувствие препротивнейшее, но силы пока есть.

– Ты хоть спишь?

В трубке раздался звук, похожий на фырканье.

– Уж и не помню, когда последний раз спал больше двух часов кряду. Но тут забываешь об усталости. И о боли забываешь. Это нечто, Джози, наше восхождение! Исполняется величайшая мечта всей моей жизни. Уже вижу, как покоряю десятки других прекраснейших вершин мира, прямо отсюда, вот с этого места, где сижу. Ради такого стоит помучиться.

– Как погода?

– Идеальная. Небо чистое, ветра почти нет.

– Значит, ты точно пойдешь до самой вершины?

– Конечно! Если погода не испортится, примерно в полночь по вашему времени я буду на вершине.

– Мне страшно за тебя, Себастьян.

– Да будет тебе. Я в хороших руках. У нас полно кислорода, куча крепких выносливых шерпов, работаем только со страховкой. Как реагирует пресса?

– Великолепно. Как только перешлешь снимки, они будут помещены на всех первых полосах. Я глаз не сомкну, пока не узнаю, что ты вернулся в базовый лагерь.

– Мне пора. Тут к телефону целая очередь.

– Ладно. Мне тоже пора бежать. Дорогой, береги себя! Возвращайся целым и невредимым. Ради меня.

– Я люблю тебя.

– Я тебя тоже люблю.

Засигналил домофон: водитель сообщал, что машина у крыльца. Часы показывали четверть шестого. Пора было ехать в студию.

Джози вышла на улицу. Воздух полнился предрассветной прохладой. На тротуаре толпились репортеры.

– Доброе утро, господа.

– Есть новости с Эвереста?

– Есть. Себастьян принял решение продолжать восхождение до самой вершины.

– Как настроение?

– Он спокоен и уверен в себе. Что называется, готов к тяжелым испытаниям.

– Вы волнуетесь за него, Джози?

Она рассмеялась и, сев в лимузин, откинулась на кожаную спинку заднего сиденья.

– Прошу прощения. Мне больше нечего добавить. Подождем до вечера. Тогда все и прояснится.

* * *

Хэл потер ладони, разогревая окоченевшие пальцы.

– Так. Теперь попробуем создать небольшую лавиноопасную зону, миниатюрный испытательный полигон, – чтобы проверить устойчивость снежного покрова.

Он раздал членам группы алюминиевые лопаты и показал, где копать. Минут через пятнадцать в склоне горы был готов вертикальный шурф.

– Итак, перед вами разрез снежного покрова, сложившегося за зиму. Уэнди, – обратился он к женщине из группы. – Вот вам пластмассовая линейка, зондируйте снег. Начните с верхней части и постепенно перемещайтесь вниз. Как только почувствуете какие-то изменения, сразу скажите.

Женщина приступила к работе и вскоре остановилась:

– Здесь снег тверже, как будто лед.

– Отлично. По мере выпадения снега образуются слои: одни тверже, другие мягче, третьи – зернистые. Сильный ночной мороз превращает выпавший накануне снег в гладкий твердый пласт – именно такой пласт вы только что обнаружили. Такие пласты сохраняются в толще снежного покрова всю зиму. Продолжайте.

Уэнди сдвинула линейку вниз:

– А здесь мягко.

Хэл нагнулся, показывая группе ее очередную находку:

– Видите? Это – потенциально опасный участок. Всего в двадцати сантиметрах от породы – тонкий слой весеннего крупнозернистого снега, большие, неплотно лежащие круглые кристаллы. Такой снег изначально неустойчив. А прямо под ним прочный, отшлифованный ветрами наст – скользкий, как стекло. Это значит, что вся масса выпавшего за зиму снега покоится на своего рода подшипниках из кристаллов.

Он поднялся чуть выше по склону.

– А теперь испытаем устойчивость снежного покрова на практике. – Хэл высоко подпрыгнул и всей своей тяжестью грузно плюхнулся на склон.

Ничего не произошло.

– Черт!.. – На лице Хэла отразилось недоумение. – Очень странно. Я был уверен, что снег не выдержит. Нынешней зимой с лавинами творится что-то необъяснимое.

Он взглянул на термометр, прикрепленный к его рюкзаку.

– Все еще минус четыре, – сообщил он. – Пожалуй, это единственное объяснение. Снежный покров приморозился.

– А если температура поднимется? – поинтересовался кто-то из группы.

– Ну, прогнозирование схода лавин – наука не настолько точная, как хотелось бы. Однако, если быстро потеплеет, по этому рыхлому слою соскользнет разом весь снежный покров. В этом случае может сойти экстремальная лавина.

– Это еще что такое? – При виде серьезного выражения на лице Хэла у Рейчел засосало под ложечкой.

– При экстремальной лавине происходит обрушение снежных масс со всех склонов – практически одновременно. Вся горная гряда обнажается меньше чем за десять минут. Надеюсь, нам это не грозит. Последний раз подобный обвал случился в восемьсот семьдесят третьем году.

Хэл посмотрел на часы. К полудню он должен вернуться в свой кабинет, чтобы передать отчет о состоянии снежного покрова на местную радиостанцию.

– Ладно, ребята. Занятие окончено. До встречи на следующей неделе.

Группа разошлась, а Хэл нагнулся и сунул руку в снежные кристаллы слабого горизонта.

– И что ты думаешь? – спросила Рейчел.

– Даже не знаю. Но на всякий случай надо объявить лавинное предупреждение.

Километра полтора они шли на лыжах, до того места, где оставили «тойоту», затем сели в машину и поехали в хижину – деревянный дом, выстроенный Хэлом пять лет назад.

Хижина стояла на краю одной из живописнейших долин Чугача. Из окон открывался вид на горы. В ясный день из гостиной просматривалась округа в радиусе ста километров, но сегодня видно было на расстояние брошенного снежка, не дальше. На крыше лежал толстый слой снега.

Рейчел отправилась в фотолабораторию проявить пленки. Хэл прошел прямо в свой кабинет, надел наушники и соединился с радиостудией в Анкоридже. Вскоре он услышал знакомый голос продюсера Энджи.

– Ты на связи, Хэл?

– На связи, Энджи. Как дела?

– Дел хватает. У тебя эфир через двадцать секунд.

Хэл следил за секундной стрелкой на настенных часах. Наконец на связь с ним вышел ведущий Бен Оуэн.

– А теперь послушаем Хэла Мара, директора Службы горнолавинного надзора штата Аляска. Он представит очередной отчет о состоянии снежного покрова. Доброе утро, Хэл.

– Привет, Бен. Только вот утро не очень доброе. Меньше чем за трое суток снежный покров увеличился на два метра, и вся эта масса лежит на довольно хлипком фундаменте. Это бы еще полбеды, но надвигается фронт высокого давления. Если он принесет потепление, нас ожидают чудовищные лавины. Я объявляю лавинное предупреждение по всему штату.

– То есть мы станем свидетелями твоей знаменитой экстремальной лавины, да, Хэл? Самой мощной из известных типов лавин?

Хэл натянуто хохотнул:

– Надеюсь, нет. Такое случается раз в сто лет. Последний раз подобная лавина погубила более двухсот человек.

– Ужас. Внимание всем службам штата: объявлено лавинное предупреждение по всему штату. Спасибо, Хэл. Ждем тебя на связи завтра в это же время.

* * *

– Доброе утро! – с улыбкой поприветствовала Джози секретарь приемной.

– Привет.

Джози и теперь еще с трудом верилось, что она – штатный сотрудник телекомпании «Дейбрейк ТВ». Как-никак оказалась она здесь по чистой случайности. Каждый раз, переступая порог телестудии, Джози вспоминала свой первый визит сюда пять лет назад.

Ей тогда было двадцать два. Начинающий репортер, она гонялась за сенсациями, и в поле ее зрения попал могущественный Себастьян Тернер. Себастьян пользовался широкой известностью, Джози не знал никто. Ей пришлось обмануть охрану, чтобы добраться до его секретаря.

– Мне нужно поговорить с Себастьяном Тернером.

– Вам назначено?

– Нет, но я уверена, он не откажется принять меня. Я хочу написать о нем статью.

– Это вы звонили шесть раз на прошлой неделе?

Джози заискивающе улыбнулась:

– Да, это была я.

– Боюсь, господин Тернер сейчас очень занят.

Неожиданно возле нее вырос мужчина в кожаном мотоциклетном костюме. Джози уперлась взглядом в темные глаза, сверкавшие из-под копны спутанных, выгоревших на солнце волос.

– Это та самая, о которой вы мне говорили? – осведомился у секретаря Себастьян. Он говорил с сильным американским акцентом. – Та самая, что достала всех звонками?

Джози густо покраснела:

– Не спорю, я действовала несколько напористо. Но мне и вправду очень хочется взять у вас интервью.

Себастьян пристально посмотрел на стоявшую перед ним девушку. Стройная, голубоглазая блондинка. Он обратил внимание на милые складочки в уголках ее улыбающихся губ, на непослушные завитки волос вокруг ушей.

– В каком журнале вы работаете?

– «Новые кумиры».

– Никогда не слышал. И каков его тираж?

– Около четырех тысяч в месяц.

Себастьян нахмурился:

– Явились сюда без приглашения и еще рассчитываете взять у меня интервью… для журнала, который почти никто не читает?

Джози кивнула.

– Вы пишете документальные очерки, верно?

– Да. – Джози изобразила обаятельную улыбку. – Вообще-то, журнал на грани закрытия.

Себастьян глянул на часы:

– Я уделю вам пятнадцать минут. Вопросов о личной жизни не задавать.

Джози посмотрела ему в лицо и, стараясь унять дрожь в голосе, заявила:

– Пятнадцать минут, но я буду спрашивать обо всем, что сочту нужным.

Себастьян рассмеялся:

– Черт побери. А вам палец в рот не клади. Как вас зовут?

– Джози Кэмерон. – Она протянула руку.

Себастьян пожал ладонь девушки и, посмеиваясь, повел ее в свой кабинет.

– Итак, – заговорил он, – что же вас интересует?

– Я готовлю серию статей под заголовком «Герои-самородки». Это очерки о людях, вопреки всему добившихся славы и признания. Пытаюсь выявить сущность человека, то, что скрывается за образом, который он пытается навязать…

– Ну и ну! Давайте сразу уточним: я не пытаюсь навязывать никакого образа. Просто мое лицо почему-то вечно появляется в газетах.

Джози достала из сумки папку с газетными вырезками:

– А как же это? Себастьян Тернер приходит на премьеру в обществе актрисы Миранды Делейн… обнаженным позирует на мотоцикле для женского журнала… стоит на вершине горы Эйгер. Разве все это случайности?

Себастьян одарил ее обезоруживающей улыбкой:

– Ну и что? Можно подумать, будто я единственный руководитель компании, обладающий некоторой известностью.

– На этих снимках я вижу по крайней мере шесть различных характеров – плейбой, альпинист, руководитель телекомпании, бизнесмен… Так кто же вы такой на самом деле?

– А вы не выбираете выражений.

– Вы же мне выделили всего пятнадцать минут.

Себастьян принял вальяжную позу:

– Ладно. Ограничения снимаются. Я весь в вашем распоряжении.

– Давайте начнем с самого начала. Когда вы приехали в Великобританию?

– Восемь лет назад. Вместе с моим другом Майком – он теперь мой деловой партнер – приехали сюда полазить по горам. Денег у нас не было, мы стали искать способ подзаработать и решили издавать журнал. Идея простая и очевидная. Ведь столько народу помешано на альпинизме, дельтапланеризме и прочих экстремальных видах спорта, а журнала, который освещал бы все это, нет. Ну, я уговорил Майка взять напрокат фотоаппарат, и мы подготовили серию материалов. Майк сделал фотографии, я написал текст.

– На какие средства вы финансировали свое предприятие?

– Начального капитала у нас не было. Компьютеры взяли напрокат, бумагу – в кредит, в типографии нам поверили на слово. Первый номер разошелся трехтысячным тиражом, второй – десятитысячным, потом мы наняли распространителя, и наши дела пошли в гору. Потом освоили другие области – моду, фотографию, туризм. Теперь наш годовой оборот свыше ста миллионов долларов.

– А как началась ваша работа на телевидении?

– Мы стремились освоить новые направления деятельности и решили, что самая увлекательная область – телевидение. Получили лицензию, и вот уже три месяца телекомпания «Дейбрейк» уверенно набирает обороты.

– Мы тебя ждем, – послышался из-за двери голос помощника Себастьяна.

– Последний вопрос.

– Хорошо, хорошо. – Джози лихорадочно думала. – Ага, вот. Был ли поворотный момент в вашей жизни – такой, что коренным образом изменил вашу судьбу?

Себастьян ответил не сразу:

– Пожалуй, это тот день, когда я открыл журнал для альпинистов, увидел фотографию Эвереста и решил покорить его.

– Покорить Эверест? Сразу так и решили?

– Взойти на вершину… и спуститься вниз на параплане. Несколько лет назад это уже сделал один японец, но из американцев никто не может похвастаться таким достижением.

Джози не понимала, шутит он или нет.

– Вы серьезно?

– Конечно. Почему бы нет. Это – главная цель моей жизни. Каждому нужна достойная цель.

– И как, по-вашему, такое решение характеризует вас?

Он смотрел на нее: в лице – ни тени юмора.

– Я твердо намерен исполнить свою мечту. Уверен, любая цель достижима, если очень захотеть. А вы, Джози? Вы тоже готовы пойти на все ради поставленной цели?

На мгновение их глаза встретились, и Джози стало ясно, что она не сможет солгать под его испытующим взглядом.

– Мне хотелось бы верить, что я способна на это. Но в моей жизни нет своего Эвереста, если я правильно вас поняла.

– Так расскажите о себе.

– Вы же торопитесь на совещание.

Себастьян снял трубку телефона и сказал:

– Начинайте без меня. Я немного задержусь. – Он откинулся в кресле. – Итак, откровенность за откровенность?

* * *

Хэл и Рейчел тоже познакомились случайно, двумя годами раньше Себастьяна и Джози. Рейчел тогда на полгода послали на Аляску с редакционным заданием. О Хэле она слышала неоднократно.

– Обязательно познакомься с ним, – говорили ей. – Он здесь главный искатель приключений. Учит народ летать на параплане, лазает по горам, ходит на лыжах и, кстати, возглавляет Службу горнолавинного надзора штата Аляска.

Она позвонила ему и оставила сообщение на автоответчике: «Привет, Хэл. Я фотожурналист, работаю над фотоальбомом об Аляске. Мне сказали, что вы – специалист по лавинам. Если можно, мне хотелось бы походить с вами по горам, сделать несколько снимков. Позвоните мне, пожалуйста…»

Хэл согласился встретиться с Рейчел в одном из ресторанов в центре Анкориджа.

– Как я вас узнаю? – спросил он.

– От меня будет нести моржовым жиром.

– Прошу прощения?

– Завтра я лечу снимать моржовую охоту эскимосов.

– Везет же людям.

Рейчел прибыла на встречу с опозданием. Смуглая, с поцарапанным «Никоном» на шее, она оказалась гораздо симпатичнее и моложе, чем, судя по голосу, решил Хэл.

– Только что с севера, – объяснила она. – Пять часов летели. К концу командировки моя задница, наверно, примет форму самолетного кресла.

– Экономического или бизнес-класса?

Рейчел рассмеялась и протянула ему руку. К ее удивлению, он поднес ее ладонь к носу и понюхал:

– Моржами совсем не пахнет. Или теперь моржатину маринуют в «Шанели»?

– Надо же, житель Аляски с чувством юмора. Редкий вид. Вообще-то я успела принять душ.

– Ну и как охота?

– Потрясающе. Мне приходилось работать в районах боевых действий, так вот, это было очень похоже. Такое же будничное отношение к смерти.

– Мне хотелось бы взглянуть на ваши работы.

– Пожалуйста. – Рейчел извлекла из сумки папку.

Они заказали обед, и Хэл принялся просматривать черно-белые снимки. Рейчел наблюдала за ним. Она думала, что перед ней предстанет бородатый горец, а увидела чисто выбритого мужчину с умным волевым лицом и волнистыми каштановыми волосами. А он симпатичный, отметила про себя Рейчел, даже очень.

– Отличные снимки. Неудивительно, что этот заказ достался вам.

Съев примерно треть стейка, Хэл понял, что влюбился в Рейчел. Особенно поражали ее глаза. Темно-карие, с крошечными медовыми прожилками на радужной оболочке, они лучились, глядя на него с обезоруживающей насмешливостью.

– Итак, вы готовы провести в моем обществе один день? – осведомилась она.

Можно неделю. Или месяц. Или всю жизнь. К чему устанавливать временные рамки? – хотел спросить он.

– Что бы вы хотели увидеть?

– Что-нибудь зрелищное. Динамичное.

– В таком случае для начала совершим путешествие на вертолете. Думаю, вам будет интересно. Спустимся на лавиноопасные склоны и произведем взрывы. Это делается для того, чтобы склоны освободились от своего груза прежде, чем он наберет разрушительную силу.

Когда Хэл в очередной раз отправился на работу в горы, Рейчел поехала с ним. А потом и в следующую экспедицию. Хэлу нравилось ее общество, и, если она отлучалась на другие съемки, жизнь теряла для него смысл.

Зиму сменила весна, начались оттепели, лавиноопасный период кончился.

– И чем теперь займешься? – поинтересовалась Рейчел.

– Что я делаю летом? Занятий много. Нанимаюсь проводником. Иногда даю уроки парапланеризма. Правда, в этом году активности пока не наблюдается.

– Так, может, сводишь меня в поход? Мне хотелось бы снять медведя в естественной обстановке. Медведицу с детенышами.

Хэл, внезапно смутившись, разглядывал свои руки.

– Вообще-то, я знаю, где их можно найти.

Рейчел улыбнулась:

– Буду очень признательна.

Как только лед на реке Эванс тронулся, Хэл и Рейчел поплыли на каяках к ее низовьям. День выдался ясный, лучи солнца до самого дна проникали в толщу воды. Когда пришло время второго завтрака, они развели костер на берегу и зажарили на сковороде нескольких пойманных Хэлом хариусов.

Сидя рядом на утреннем солнцепеке, они наслаждались тишиной и красотой девственной природы.

– Мне кажется, я могла бы тут жить, – сказала Рейчел.

– Ты и так здесь живешь.

– Да, но скоро все кончится.

– Скоро? Я думал, тебе еще работать и работать.

– Верно, работы много. Я ведь еще даже не начинала писать текст. Но этим займусь дома, в Сиэтле. Скоро придется уехать, деньги кончаются. – Рейчел бросила в воду камешек. – Думаешь, нам все-таки удастся встретить медведя? – с улыбкой спросила она.

– Здесь нет. Дым костра их отпугивает.

После завтрака, плывя дальше, они заметили норку, грациозно перебегавшую по склоненной над рекой ветке, а потом услышали, как нырнул бобр. Наконец они увидели и медведицу с двумя медвежатами, пришедших к реке напиться и поплескаться. Рейчел с Хэлом наблюдали за ними до тех пор, пока звери не скрылись в лесной глуши.

Рейчел была потрясена.

– Это… – она не могла найти нужных слов, – такое можно увидеть только на Аляске.

– Такое здесь случается сплошь и рядом, – сказал Хэл, но по его раскрасневшемуся лицу она видела, что он тоже взволнован. – Снять удалось?

– А как же! Это лучшие кадры за всю командировку.

– Что ж, я рад.

Рейчел внимательно посмотрела на него. На мгновение Хэлу показалось, что она сейчас его поцелует.

– Мне здесь нравится, – наконец произнесла Рейчел. – Жаль будет уезжать.

* * *

– Итак, давайте все по порядку, – сказал Себастьян Джози в ту первую встречу на студии «Дейбрейк ТВ». – Откуда вы родом?

Джози глубоко вздохнула и нерешительно начала:

– Ну… я выросла в Дареме. Отец работал в университете тренером по гребле.

– А мать?

– Она бросила отца, давно уже… Последние двенадцать лет живет в Буэнос-Айресе. Мы почти не видимся.

– Это и есть событие, коренным образом повлиявшее на вашу судьбу?

Воцарилось неловкое молчание. Джози оценивающе смотрела на Себастьяна. Инстинкт подсказывал, что она может довериться ему. Почему? Джози вновь глубоко вздохнула:

– Когда мне было восемнадцать, отец покончил с собой. После этого вся моя жизнь изменилась.

Себастьян тихо присвистнул и участливо наморщил лоб:

– Для вас его поступок стал неожиданностью?

– Безусловно. Я была в шоке. После ухода матери он впал в депрессию, я это знала, но даже подумать не могла, что он дойдет до самоубийства.

– Вы с ним были близки?

– Я его боготворила. Мы жили душа в душу, когда остались вдвоем.

– Представляю, что с вами было.

– Да. До этого все было предельно ясно и понятно. Я изучала в колледже психологию спорта, но потом почти сразу бросила. Жизнь утратила всякий смысл. Я поездила по миру и в конце концов вернулась в Англию.

– И как же вас занесло в «Новые кумиры»?

Джози просияла:

– Вот это действительно было событие. Я увидела объявление в газете и решила себя попробовать, а потом обнаружила, что мне нравится расспрашивать людей и писать о них.

– Но вы говорите, журнал на грани закрытия?

– Да, вероятно, его скоро свернут. А жаль… – Джози замолчала, сообразив, что рассказала о себе больше, чем намеревалась.

Себастьян размышлял.

– А вы никогда не думали о работе на телевидении? – наконец спросил он.

У Джози от волнения подступил комок к горлу:

– Такое мне и не снилось.

– Мы ищем ассистента в программу о шоу-бизнесе. Ваша задача – предлагать гостей, затаскивать их на передачу и обговаривать с ними темы бесед.

– Даже не знаю, что сказать.

– Скажите либо «да», либо «нет».

Джози густо покраснела:

– Хорошо, я согласна.

С этого все и началось.

* * *

После вылазки на реку Эванс Хэл впервые пригласил Рейчел в свою хижину. Он показывал ей дом, и она останавливалась перед многочисленными фотографиями на стенах, восхищалась чудесным видом из окна гостиной и домоткаными ковриками из Афганистана и Ирана.

– А это мой кабинет. – Хэл провел ее в самую крошечную из комнат, в которой царил ужасающий беспорядок. Вдоль стен стояли полки с книгами о лавинах, на рабочем столе – компьютер и рация.

– Ты пишешь о своей работе? – спросила Рейчел.

– Пока нет, но подумываю. Ведь книг, в популярной форме рассказывающих, как не попасть под лавину и как спасать людей, практически нет.

– Послушай! Я готова сделать фотографии для твоей книги. И тогда я смогу задержаться на Аляске и… – Рейчел прикусила губу.

– Да, – улыбнулся Хэл. – Это было бы здорово.

– Ты обязательно должен взять меня на настоящую спасательную операцию. И мне хотелось бы сделать сногсшибательные снимки лавины.

– Поживем – увидим.

– А это что? – Рейчел загребла горсть камней, лежавших в миске возле компьютера.

– Так, сувениры. Из одной горной экспедиции.

– Ах да, мне говорили, что ты альпинист. И откуда же эти камни?

– С Эвереста.

– Ты был на Эвересте?

– Конечно. Прежде только этим главным образом и занимался. Но теперь больше не работаю проводником. Я… скажем так, ушел на покой.

Хэл сделал шаг в сторону кухни, но Рейчел, не удовлетворенная его ответом, преградила ему путь:

– На какую высоту тебе удалось забраться?

– На восемь тысяч восемьсот сорок восемь метров.

– Ничего себе. А высота горы?

– Восемь тысяч восемьсот сорок восемь метров.

– Не может быть! Ты был на вершине Эвереста! Да это же… нет, просто невероятно. И сколько раз ты там был?

– Я был в шести экспедициях. Четыре из них дошли до самой вершины.

– Сколько человек дошли с тобой до вершины?

– Тридцать пять.

– Потрясающе. Вот это я понимаю.

– Да. А потом один из моих клиентов погиб.

Рейчел в ужасе вытаращила глаза:

– Погиб?

– Да, – не сразу ответил Хэл.

Он снял со стены фотографию и передал ей.

– Его звали Алекс. Отличный парень. Его гибель – самый тяжелый случай за всю мою карьеру. До сих пор не могу простить себе. Потому и не хожу туда больше. Слишком много призраков поджидает меня на той горе.

– Как-нибудь расскажешь мне об этом?

– Расскажу.

Хэл собирался с духом, чтобы задать ей вопрос, не дававший ему покоя целый день:

– И долго ты намерена писать свою книгу?

– Ну, сдать ее нужно к Рождеству. Получается полгода.

– Оставайся здесь, если хочешь. Летом я на месяц лечу с группой в Южную Америку, так что весь дом в твоем распоряжении. Здесь тихо, никто тебе не будет мешать. А потом… посмотрим.

– Ты серьезно? – обрадовалась Рейчел.

– Вполне.

Она погладила его по щеке.

– Мне так хотелось поцеловать тебя, там, у реки, – призналась она, – но я не осмелилась.

Хэл обнял ее:

– Может, хоть сейчас рискнешь?

– Конечно. Я вдруг стала такой отважной.

Глава 2

Восхождение Джози по служебной лестнице в телекомпании «Дейбрейк ТВ» было стремительным. За три года она от рядового ассистента доросла до ведущего. Отношения с Себастьяном развивались столь же быстро. Долгие вечера в барах Сохо меньше чем через год завершились свадьбой на Багамских островах.

О тех счастливых днях напоминал снимок, висевший сбоку от зеркала над ее туалетным столиком. Рядом стояла золотая статуэтка «Лучшему телеведущему года», присужденная ей журналом «Ти-Ви таймс». Перед эфиром Джози непременно касалась ее – на счастье, а этим утром тронула дважды – за себя и за Себастьяна.

Джози прошла в студию, с удовольствием чувствуя прилив адреналина, неизменно сопровождавший ее появление под лучами софитов.