Текст книги "Полюбить незнакомца"
Автор книги: Мэриджой Шубридж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)
30
Ева оглянулась на Марка, и ее глаза значительно потеплели.
– Нам действительно необходимо поговорить, дорогой Марк. Я была так расстроена в воскресенье утром, я так разволновалась, что была просто не способна отнестись к тебе по справедливости. Отправь отсюда ребенка, дорогой. Мы потом поговорим, когда останемся наедине.
Не отрывая от Евы долгого взгляда, Марк мягко заметил:
– У ребенка, Ева, есть имя.
– Да, я знаю. И очень красивое. Ее зовут Сара, не так ли?
Марк продолжал все тем же мягким тоном:
– Моя дочь Сара в настоящий момент принимает гостью. Поэтому мы должны уйти из этой комнаты.
– Гостью? – переспросила Ева, судорожно обводя взглядом гостиную.
Клэр наконец поняла, что Сару было сразу заметно, так как лучи солнца светили ей в спину, а ее собственная фигура скрывалась в тени от бархатной шторы. Войдя с яркого солнечного света в темную комнату, Ева сразу не разглядела сидевшего за фортепиано второго человека.
– Добрый день, мисс Пэттерсон, – сказала Клэр, поднимаясь со скамеечки.
Глаза у Евы вмиг расширились. Она вновь оглянулась на Марка.
– Ты сказал, гостью?
– Да, именно так, – ответил он, слегка наклонив голову.
– Гостья? Вот эта модистка! Как посмел ты пригласить ее в свой дом?!
Клэр еще крепче сжала руку Сары. Все ее существо, казалось, съежилось от грубости Евы.
Марк, напротив, сказал еще мягче, намеренно растягивая слова:
– Я посмею сделать все, что захочу, моя дорогая, а твое раздражение меня абсолютно не трогает. С какой стати?
– Но я твоя невеста.
– Так как ты сама аннулировала нашу помолвку, – улыбнулся он, – то мне кажется странным такое заявление.
Ева тронула Марка за рукав своими белыми пальчиками. Обворожительно ему улыбнулась.
– Дорогой Марк, у меня было достаточно времени, чтобы обо всем трезво подумать и изменить свое решение. Об этом я и пришла сообщить.
Марк бросил взгляд на элегантную ручку.
– У меня, Ева, тоже было достаточно времени, чтобы поразмыслить надо всем. Наша помолвка остается аннулированной.
– Что-что? – уставилась она на него, быстро отняв руку. Она сверкнула глазами, обвела взглядом гостиную и остановила взор на Клэр. В ней вспыхнуло подозрение.
– Эта женщина… что, она твоя любовница? Если это так, то я с собаками прогоню ее из города и добьюсь, чтобы ни одна уважающая себя респектабельная женщина не посещала ее грязное заведение…
Она резко осеклась, когда Марк, схватив ее за плечи, повернул и подтолкнул к двери.
Возле двери она, стряхнув с плеч руки Марка, замерла. Она никак не могла в это поверить. Тот факт, что ей, Еве Пэттерсон, отказывает мужчина и выпроваживает таким образом из дома, было выше ее понимания.
Марк, судя по всему, догадался, о чем она думает.
– Если бы кто-нибудь занял жесткую позицию по отношению к тебе лет двенадцать назад, то это пошло бы тебе только на пользу и исправило бы твой характер. Но боюсь, возмездие последовало слишком поздно.
Ева, придя в себя, свирепо набросилась на него.
– Слишком поздно для тебя, Марк Конрад! Какой я была дурой, что связалась с тобой, но я заставлю тебя сполна заплатить за нанесенное мне оскорбление. Томас Пэттерсон прогонит тебя со службы, когда я сообщу о твоем отвратительном поведении. Я всем расскажу, как ты со мной обошелся.
К удивлению Клэр, Марк рассмеялся.
– Браво, Ева! Расскажи всем на свете о моей наглости и называй себя перед всеми дурой за то, что связалась со мной. Они, конечно, тебя пожалеют, но за спиной с удовольствием посмеются над твоей глупостью, – он помолчал, собираясь с мыслями. – Могу ли я проводить тебя до кареты? – продолжал он как вежливый хозяин.
Ева сердито дернула головой.
– Я сама найду дорогу.
Она пронеслась мимо Марка и, стоя в проеме двери, оглянулась, чтобы произнести последний, злобный выпад.
– Надеюсь, ты припомнишь, что сам навлек это на себя, когда вместе со своим отродьем очутишься в исправительной тюрьме. А что касается этого создания…
Что-то в выражении лица Марка показалось ей угрожающим, и она, плотно сжав губы, быстро скрылась в коридоре. Хлопнула дверь в прихожей. Когда Марк вернулся в гостиную, Клэр обнимала Сару, беззвучно рыдавшую на ее плече. Клэр бросила на Марка взгляд поверх головки девочки.
– Прошу меня простить. Мне не следовало сюда приходить. Мое присутствие взбесило мисс Пэттерсон. Вы могли бы помириться, но мое присутствие здесь только все усложнило и запутало.
– Чепуха, моя дорогая, – мягко улыбнулся он в ответ – Все произошло как нельзя лучше. Великолепно. Мне давно хотелось проучить эту юную леди за высокомерие. Ее грубость предоставила мне для этого отличную возможность. Позвольте мне взять у вас Сару. Ну, иди ко мне, дочка, иди к папе на колени.
Он поднял Сару, она обвила его ручками за шею, и они вместе опустились в глубокое, удобное кресло. Клэр наблюдала, как он гладил ребенка по головке, вытирал ей слезы. Она завидовала узам любви, связывающим отца с ребенком. В своем детстве она была лишена всего этого.
Марк посмотрел на нее все с тем же добродушным выражением лица.
– Сыграйте что-нибудь для нас, Клэр. Что-нибудь повеселее, так как нужно отметить это событие.
Клэр бросила на него удивленный взгляд, но все же повиновалась, решив выполнить его странную просьбу Она выбрала «Маленький вальс» Шопена и, подняв руки, опустила их на клавиши Она играла всего каких-то две минуты. Закончив, она посмотрела на Марка и Сару. Они оба улыбались, и он и она, Сара забыла о слезах.
Клэр печально улыбнулась.
– Благодарю вас, Клэр. Мы получили истинное наслаждение. Сара, любовь моя, пойди к миссис Уинтер и попроси ее приготовить нам свежего чая.
– Но мне уже пора, – сказала Клэр, поднимаясь со скамеечки перед фортепиано.
– Но прежде я сообщу вам кое-какие новости. Я же сказал, что сегодня мне представилась возможность…
– Да, я слышала, – ответила Клэр. – Но мне показалось, что это катастрофа для вас. Вы потеряли невесту и, вероятно, место работы и все же хотите отметить это. Я чего-то здесь не понимаю.
– Вы поймете, когда увидите те письма, которые я получил. Теперь я уже не одиночка, вынашивающий планы строительства паровых судов. У меня с дюжину единомышленников, готовых оказать мне помощь и даже вложить деньги в здание новой компании, которая займется дальнейшей разработкой этой идеи. Мы намерены на следующей неделе встретиться в Бристоле, чтобы предать огласке наш новый проект, адвокат компании проведет соответствующие консультации с инженерами и судостроителями.
– Ну а как же быть с Пэттерсонами?
– С кем? – рассмеялся Марк. – Нет, все это уже в прошлом, дорогая. Теперь я устремлен в будущее.
– И не жалеете об этом?
– Ничуть. Ева продемонстрировала и сегодня, и в воскресенье утром, что она на самом деле представляет. Мне остается лишь поблагодарить Уильяма за свое освобождение, и я на самом деле чувствую себя человеком, которому отменили смертный приговор.
Выпив еще чаю, Клэр поднялась из-за стола.
– Желаю вам, Марк, всяческих успехов, – затем, поглядев на Сару и погладив ее нежно по головке, добавила. – Прощай, моя дорогая. Не забывай об инструменте, почаще играй на нем.
Марк проводил ее до передней. Нахмурившись, он спросил:
– Вы сказали «прощай», обращаясь к Саре. Вы что это, серьезно?
«Насколько он проницателен», подумала Клэр.
– Я на самом деле так сказала? – наивно переспросила она.
– Вы опасаетесь, что дружба с Сарой может подорвать вашу профессиональную репутацию?
– Кливдон – маленький городок, – ответила она, пожав плечами. – Любой намек, брошенный там или здесь, вряд ли укрепит мое положение в обществе.
– Вам нет необходимости уезжать из города, – медленно произнес Марк. – Оставайтесь здесь и выходите за меня замуж.
– Что? Что вы сказани? – сердце у Клэр оборвалось. Она с недоверием посмотрела на него в упор. – Выйти за вас замуж? – чуть слышно переспросила она, чувствуя, как почва уходит у нее из-под ног.
Лицо Марка расплылось в такой смиренной улыбке, словно он хотел умалить собственное достоинство.
– Должен признать, что я не Бог весть какой улов. Безработный, имеющий лишь отдаленные шансы на успех и процветание – это весьма призрачная перспектива на будущее.
Клэр наконец собралась с мыслями. Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Ваше предложение я расцениваю не как честь для себя, а как оскорбление, – сказала она с короткой жесткой усмешкой. – Неужели вы считаете, что у меня так мало гордости, что я приму предложение человека, которому два дня назад было отказано в браке?
– Но ты не понимаешь, Клэр. Ведь я люблю тебя. Какой я был глупец, что сразу этого не понял, и…
Клэр резко оборвала его, чувствуя, как усиливается у нее боль в душе.
– Тогда вам, Марк Конрад, лучше и впредь оставаться глупцом и найти себе другую богатую наследницу. Если вы собираетесь жениться на бедной девушке, то как же такое решение поможет вам осуществить свои далеко идущие планы? Это донкихотский жест, я отдаю вам должное, но если вы вдруг раскаетесь в этом до наступления зари, к тому времени, когда я уже… – она осеклась, попридержав слова, готовые сорваться с неосторожного языка. Чего ради должна она ему все объяснять?
Марк схватил ее за руку.
– Когда ты уже… что? Скажи! Я хочу знать, у меня есть на это право.
– Право? У вас нет на меня абсолютно никаких прав. Что за взбалмошная идея! Я могу ехать туда, куда хочу. Оставьте мою руку в покое, пожалуйста.
Марк отнял руку. Он был сердит, разочарован. В теперешнем своем состоянии Клэр просто упивалась его затруднительным положением. Нет, он не любил ее, и ей было противно его предложение, она была по-прежнему убеждена, что она для него – лишь средство для спасения мундира, что-то вторичное, неважное, к чему обращаются лишь под воздействием момента.
Марк молча отошел в сторону, и она быстро прошла мимо него, прочь из дворца Конрада. Он больше не задерживал ее.
«Я права», – говорила она себе, но сознание этого отнюдь не избавляло ее от ощущения отчаяния, которое все больше нарастало в ней, когда она входила в собственный коттедж.
Час спустя к ней пришел Уильям. Она спокойно поздоровалась с ним, хотя ей было трудно удержать на губах улыбку.
Уильям сразу бросил взгляд на голый манекен, с которого исчезло шелковое платье янтарного цвета. Он улыбнулся.
– Вы уже уложили это прекрасное платье. Я ужасно рад, – он вопросительно посмотрел на нее. – Вы уверены, что вовремя проснетесь и мы не провороним прилив? Для леди это очень рано и она вряд ли сможет проснуться, если не будет никого рядом, чтобы разбудить ее?
Его улыбка говорила о многом, но Клэр предпочла проигнорировать вложенный в нее смысл. Если ей предстояло уступить просьбе Уильяма Оливера, то она сделает это не раньше, чем благополучно окажется на борту «Дельфина», на пути к Шербургу.
На самом деле, как утверждал Сеп, Уильям страдает от морской болезни? Это для нее было бы весьма удобно! Она будет молить небо, чтобы оно послало им штормовую погоду.
Жеманно улыбнувшись Уильяму, она сказала:
– Мне кажется, я окажусь недостойной морячкой, сэр.
Уильям самодовольно улыбнулся.
– Вы же сами говорили, что прежде никогда не бывали на судне, поэтому все ваши страхи могут оказаться безосновательными. Не бойтесь, я постоянно буду рядом с вами. Прогноз погоды неплохой. Скорее всего переход будет безоблачным.
В ту ночь Клэр никак не могла уснуть. Она никак не могла успокоиться. Наконец она встала и принялась упаковывать старую соломенную корзину, которую захватила с собой из дома Хэркорта. Она вытащила из нее подарки лорда Рейна и заполнила вместительный объем собственными вещами. В последний раз она села за свое ореховое бюро, чтобы написать прощальное письмо Кларкам. Они были к ней так добры, что она не могла уехать просто так, не оставив им ни слова, не дав объяснений предпринятому шагу. Она, конечно, намекнет им, что отправилась изучать новые перспективы работы в Бристоле. Она пыталась не думать ни о Марке, ни о его предложении. Ей ничего не стоило принять его, ведь она его очень любила, но как могла она жить в тени Евы Пэттерсон? Ведь в будущем он может пожалеть о своем безрассудном поступке. К тому же все осложнялось происками лорда Рейна.
Она подошла к окну и устремила свой невидящий взгляд в темноту ночи. Она знала, что стала бы любящей женой для Марка и преданной матерью для Сары, но только не так, не таким образом, – она не могла на черепках разбитого романа ожидать, что мужчина отдастся ей всем сердцем. Она оставит Саре записочку, где намекнет, что должна была срочно уехать по семейным делам, и выразит надежду на встречу в будущем.
Она оставила письмо Кларкам на видном месте. Милли или Кейт непременно сразу же его заметят и отнесут матери. Письмо Саре она опустила в карман плаща. Если она встретит в гавани Сепа, то попросит его доставить письмо по назначению после ухода в море «Дельфина».
Когда от первых лучей зари слегка потеплело небо, Клэр вышла из дома. Она захлопнула переднюю и заднюю двери, но не стала запирать их на ключ. Было еще слишком рано, чтобы напрямик отправиться к бухте. Нет, она пойдет по дальней дороге, через поля, так будет лучше, и никто, даже вставший спозаранку пастух, ее не заметит.
Роса в густой траве вымочила ей ноги, но она не думала об этом. Ей теперь было на все наплевать, ей нужно было спасаться от двух человек – от того, кого она любила, и от того, кого ненавидела. Чей-то моложавый голос изрыгал отчаянные проклятия, услыхав которые она невольно замерла на месте.
– Ну-ка иди сюда, ты, отвратительный, вонючий, сын Сатаны о четырех ногах! Я высеку тебя прутьями и повешу на нок-рее – будь я проклят, если я этого не сделаю, ты, дрянной мешок, набитый лошадиными костями и мясом! Ну-ка иди сюда, ты, бездарный и бесполезный мерин!
Клэр с облегчением вздохнула, узнав голос Альберта. Его жилистая фигура стремительно промелькнула у нее перед глазами, но он, заметив Клэр, резко остановился на дороге.
– Доброе утро, мисс. Здесь редко кого можно встретить в такой ранний час.
– Я тоже подумала об этом, Альберт. Кажется, ты разыскиваешь какого-то четырехногого?
Он смиренно улыбнулся, а первые лучи зари осветили его широкое лицо.
– Да, мисс, думаю, что вы правы. Можно и так назвать. Этот проклятый мерин, вероятно, пронюхал, что сегодня – его очередь работать на маслобойне. И мгновенно удрал – я даже не успел набросить на него веревку, – он бросил взгляд на гору.
– Ну вот, полюбуйтесь, вон он стоит, как ни в чем не бывало.
Он промолчал.
– Нет, это не он. На нем сидит какой-то парень. Куда это он глазеет?
Клэр перехватила его взгляд. Ей с трудом удалось за доли секунды разглядеть лицо человека. Он: быстро развернул лошадь и галопом ускакал прочь. Это был тот человек, который доставил ей письмо от лорда Рейна и который до этого выражал повышенный интерес к лошади Клэр, то есть лорда. Она посмотрела на свою большую корзину. Вероятно, он тоже ее заметил и пришел к выводу, что ее появление здесь с корзиной в такой ранний час указывало на ее намерение совершить побег. Теперь он наверняка несется во всю прыть, чтобы сообщить об этом лорду Рейну.
– Ну, я лучше пойду, мисс. Если я в ближайшее время не поймаю этого мерина, то многие люди к восьми часам получат пустые молочные посудины.
– Молочные посудины?
– Да, мисс. Многие в округе получают молоко с фермы Кларка.
– Ах да, я совсем забыла!
Она тут же вспомнила, что каждый день девочки Кларка приносили ей свежее молоко. Она бросила на него задумчивый взгляд.
– Скажи, а ты доставляешь молоко во дворец Конрада?
– Каждый день, мисс. В восемь часов. Тютелька в тютельку.
Клэр достала из кармана письмо для Сары. Теперь ей нельзя было ожидать появления в бухте Сепа, так как этот человек, агент лорда Рейна, ее выследил. Ей теперь нужно поскорее подняться на борт и спрятаться там в надежном месте до того, как на пристани соберутся местные жители, чтобы проводить корабль в море.
Она протянула ему письмо.
– Альберт, не передашь ли эту записочку мисс Саре, когда доставишь им молоко? У меня нет времени сейчас, а если ты это сделаешь часам к восьми или даже позже, то это будет просто замечательно.
– Само собой, мисс, – ответил Альберт, засовывая письмо в карман и широко улыбаясь ей. – Но прежде мне нужно отыскать этого проклятого мерина.
Клэр посмотрела ему вслед. Юноша помчался вперед, словно газель под гору, по направлению к лесу. «Дельфин» уже будет далеко в море, когда Альберт в восемь доставит ее письмо Саре. Повернувшись, она начала спускаться под гору по направлению к бухте.
31
Марк Конрад тоже провел беспокойную ночь. После того как он вытолкал из дома свою прежнюю невесту, он долго не решался сделать предложение девушке, которая стала свидетельницей этой глупой сцены. Она, конечно, была права. Все в Кливдоне будут злословить, утверждать, что она, воспользовавшись отказом Евы, заарканила его. Им невдомек, что Ева все меньше и меньше фигурировала в его мыслях, там все большее и большее место занимала Клэр. На его месте любой здравый человек вначале подождал, пока все это дело не утихнет, не отойдет на задний план, и лишь только потом возобновил бы свои ухаживания за Клэр. Теперь он был уверен, что любит ее, – по сути дела он все время любил ее, не отдавая себе в этом отчета, начиная с той памятной ночи, проведенной с нею в амбаре. Клэр была красивая девушка, в ней не было никакой искусственности, кокетства, но в ней была скрыта какая-то тайна, которую она не желала никому доверить. От кого она тогда убегала? Ему, конечно, было все равно, – если бы только она позволила ей помочь.
Он встал с постели, подошел к окну и широко растворил его. Уже наступила заря, позолотившая окрестные горы. Опустив локти на подоконник, он с наслаждением вдыхал свежий воздух. Небольшая темная фигурка вдали приковала к себе его внимание – она бесшумно передвигалась, словно преследуя кого-то. Марк нахмурился, продолжая наблюдать за ней из своего окна. Что, черт возьми, здесь происходит? Вдруг фигурка сделала стремительный, резкий прыжок вперед, и окрестность огласилась дикими воплями восторга.
– Наконец-то я поймал тебя, проклятый мерин! Ты думал, что спрячешься от меня, не так ли? Теперь пошли со мной, наступила твоя очередь таскать за собой тележку с молочными бидонами, и все тут, нечего артачиться!
Марк, широко улыбаясь, еще больше высунулся из окна. Он узнал, чей это был голос – того парня с «Искателя приключений», которого взял к себе на ферму Кларк.
– Что ты тут делаешь, парнишка? Ты так орешь, что можешь пробудить мертвых!
– Извините, сэр, – залепетал, задыхаясь, Альберт, – но я должен отвести этого негодяя на ферму. Скоро начнут доить.
Послышалось легкое фыркание, и вдруг Альберт завопил что было мочи:
– Ах ты, паршивец, еще кусаешься! Ах ты, злыдень! Сэр, у вас не найдется куска веревки покрепче, по-моему, в эту скотину вселился сам дьявол.
– Подожди, приятель, я сейчас.
Марк надел брюки и башмаки и вышел во двор помочь мальчишке, ведущему борьбу с упрямым животным. Они успокоили мерина, прижав его с двух сторон, и набросили ему на шею веревочную петлю. Альберт намотал конец веревки на руку. Он покраснел от натуги и был ужасно сердит.
– Никак не могу понять, какого черта я с ними валандаюсь! Это отвратительные, неблагодарные негодяи с ужасным норовом.
Но произносил он эти слова таким тоном, что лошадь, присмирев, словно ягненок, вытягивала голову и тыкалась ему мягкими ноздрями в затылок.
– Теперь вот он хочет попросить у тебя прощения за то, что заставил бегать трусцой всю ночь, – широко улыбнулся Марк.
– Вы, наверное, правы, – согласился Альберт и звонко рассмеялся. – Вы только посмотрите на этого маменькиного сынка, он действительно хочет помириться со мной теперь, когда я его поймал! Ну, я пойду, сэр, а то миссис разгневается на меня, когда подойдет время дойки. До свидания капитан!
Он повел лошадь по откосу и вдруг остановился, принявшись рыться в кармане.
– Да, сэр, вспомнил! У меня письмо для мисс Сары.
Марк взял у него из рук измятое письмо. Бросив взгляд на почерк, он сразу вспомнил, что уже видел его на свертке, в котором лежала бирюзовая шаль. Отчего это Клэр пишет письмо Саре?
Альберт вновь было тронулся в путь, но Марк окликнул его:
– Когда мисс Корт передала тебе это письмо, Альберт?
– Может, с час тому назад, – бросил мальчик через плечо. – Я все еще гонялся…
– С час назад? – перебил его Марк. – Но что она делала в столь ранний час? Она была одна?
Альберт, ничего не понимая, глядел на него, смутившись его резким тоном.
– Да, сэр. Мисс была одна. Она сказала, что очень спешит и что если я доставлю письмо, то это будет здорово, – он помолчал, словно размышляя над чем-то. – Ну она права, если куда-то собралась.
– Почему ты так решил?
– У нее в руках была большая корзина. Я встретил ее в двух метрах от перекрестка.
– Спасибо тебе, Альберт, – бросил Марк через плечо и поспешил к дому. В прихожей он остановился и разорвал конверт. Если в нем заключалась какая-то разгадка, он должен узнать об этом раньше Сары. Он внимательно вчитывался в слова, но ничего в письме серьезного не было, кроме выражения любви к Саре и надежды на встречу с ней в будущем. Отложив в сторону письмо, он взбежал вверх по лестнице в свою комнату, схватил куртку и через полчаса уже был на перекрестке, беспомощно взирая на дорожный знак. Какой же маршрут она могла выбрать – на Бристоль или на Лондон? Все пассажиры из Кливдона собирались в «Королевской голове», если только она не уехала более ранним дилижансом.
На постоялом дворе гостиницы «Королевская голова» никого не было, если не считать нескольких скучающих конюхов. Один из них поднялся и подошел к Марку.
– Когда прибывает дилижанс? – спросил Марк.
– Бристольский с минуты на минуту, а если вам нужен лондонский, то через полчаса.
Он бросил внимательный взгляд на Марка.
– Но предупреждаю, все места внутри забронированы, и куча народа ожидает билеты на места снаружи.
Марк спешился.
– Я не путешественник, – бросил он. – Я приехал, чтобы встретиться здесь с одним человеком. Присмотрите за лошадью, а я загляну в гостиницу.
Двери закусочной, гостиной, бара послушно открывались перед ним, но Клэр Корт нигде не было.
Как только прибудет дилижанс, он выйдет во двор и внимательно изучит всех прибывших.
Он сделал шаг в сторону, чтобы пропустить в бар какого-то джентльмена. В нос ему ударил запах дорогих духов. Светло-желтый костюм джентльмена, украшенный золотой брошью на шейной косынке, был слишком нарядным для сельской местности. Он был ниже Конрада и расположен к полноте.
Марк, слушая, что ему говорил кучер, прислонился к стене и лениво рассматривал этого человека. Само собой разумеется, такой богато одетый джентльмен не станет путешествовать в общественном дилижансе. Куда он ехал – в Бристоль или Лондон? По крайней мере, для этой цели он мог воспользоваться почтовым фаэтоном.
Какой-то человек с красным потным лицом оторвался от кружки с пивом и поспешил навстречу джентльмену, смерившему его холодным взглядом.
– Ну, что скажешь?
– Все произошло точно так, как вы предсказывали, милорд. Она вышла из дому почти в темноте, в последнюю минуту. Она, по-моему, тоже направлялась сюда.
Он быстро отошел от хозяина, который, опустившись на скамью, с нескрываемым презрением разглядывал все вокруг. Перехватив взгляд Марка, он медленно осмотрел его с головы до ног. Марк подумал, что он как местный житель, вероятно, удостоится какого-нибудь вопроса.
– Надеюсь, мы услышим отсюда шум кареты? – спросил лорд со снисходительной улыбкой.
– Да, – ответил с полным безразличием Марк, скрестив на груди руки.
Лорд кивнул своему приспешнику:
– Выйди во двор и жди там. Ты знаешь, кого следует высматривать.
– Слушаюсь, милорд, – ответил холуй и тут же исчез.
В баре оставалось всего несколько посетителей, и его светлость вновь начал разглядывать Марка.
– Насколько я понимаю, вы местный житель?
– Да, вы правы.
– Вы, вероятно, знаете всех в округе?
– Да.
– Но вы, конечно, не любите распространяться, не так ли? Все сельские жители немногословны, любят держать язык за зубами, но если речь идет о золотой гинее, то ведь можно кое-что и сообщить. Мой идиот мог и ошибиться, а так как вы человек местный…
Марк продолжал молчать.
Его собеседник потребовал принести бренди. Он посмотрел на Марка.
– Вам говорит что-нибудь фамилия Хэркорт?
– Нет, ничего.
Ответив отрицательно, Марк вдруг почувствовал пробежавший по спине холодок. Хэркорт? Но ведь это недалеко от Корт? Он постарался принять как можно более беспристрастный тон и добавить в речь местного диалекта. Так как ему пришлось одеваться в спешке, у него не было времени побриться и причесаться, он схватил наугад свою старую куртку и, вероятно, выглядел в глазах лорда как настоящий деревенщина. Торчавшая в зубах соломинка дополняла это впечатление.
– Ваш человек называл вас лордом. У нас здесь не часто бывают птицы такого полета, – Марк перевел взгляд на меблировку маленькой сельской гостиницы, затем остановил его на чуть покрасневшем лице незнакомца. – Нет, таких мы здесь встречаем нечасто, – снова повторил он с улыбкой.
Лорд, вероятно, сильно возмутился вызывающим тоном не верящего своим глазам крестьянина и бросил на него надменный взгляд. Но Марк легко выдержал его, понимая, что беседа будет продолжена.
– Вы дерзкий негодяй, будь я проклят! Я – лорд Филип Рейн, и слух на сей раз вас не подвел!
Пожав недоуменно плечами, Марк принялся изучать задымленные потолочные перекрытия. Его абсолютное безразличие побудило лорда Рейна разразиться очередной гневной тирадой.
– Я бы ни за что не стал торчать в этой проклятой дыре, если бы не это неблагодарное подопечное создание. Но она мне сполна заплатит за оскорбление – пусть только появится здесь.
– Она должна приехать на общественном дилижансе? – послал пробный шар Марк.
– Конечно, куда она денется? Для чего же мне здесь торчать, как вы думаете? Но я схвачу ее и посажу в свою карету, будьте спокойны, она и опомниться не успеет.
Лорд Рейн приканчивал третий стаканчик бренди.
– Открытый вызов, пренебрежение ни к чему не приведут. Закон на моей стороне, и ей это хорошо известно, – он уставился на Марка налившимися кровью глазами. – Она не посмеет еще раз убежать от меня! Разве не так, мисс Клэр, высокомерная и надменная Хэркорт!
