Текст книги "Две невесты"

Автор книги: Мэри Уистлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Она молча кивнула.

– Вы совершенно в этом уверены?

– Да, – ответила она.

Он убрал опасную вещицу.

– Что вы от меня хотите? – спросила девушка.

– Идите на кухню и сделайте нам чай или кофе. Посмотрите, может, найдете чего-нибудь еще из еды, посущественнее. Я ничего не ел с самого завтрака, а это была всего лишь булочка с маслом и кофе на стоянке. Всю прошлую ночь я просидел на набережной, составляя планы, и практически не спал. Я, возможно, подремлю немного, пока вы будете вести машину... по крайней мере первую часть пути, а потом посмотрим. Но надеюсь, вы поговорите со мной, Роза, в вашей мягкой, сочувственной манере, как делали это прошлым вечером. Это необыкновенно утешает.

Она оставила его и отправилась на кухню. Обшаривая буфет и включая электрическую плиту, Роза пыталась найти объяснение всему с ней происходящему. Возможно, она просто чересчур начиталась триллеров и насмотрелась фильмов ужасов? Но, поскольку Роза почти не ходила в кино и не особенно любила триллеры, это никак не могло стать объяснением. А в дверном проеме позади нее стоял Гай Уокфорд, наблюдал за ней и загадочно улыбался.

– Бедная Роза! Надеюсь, когда вы решитесь выйти замуж, у вас все пройдет гладко.

– По крайней мере, когда я решусь выйти замуж, – едко парировала она, – я выберу мужчину, который меня не бросит. И конечно, не такого, как вы!

Гай вошел и присел на угол кухонного стола. Закурив сигарету, он улыбнулся ей голубоглазо и белозубо. Эта улыбка на его изможденном лице казалась трогательно очаровательной.

– Неразумно делать подобные предсказания, Роза, – мягко произнес он, наблюдая, как она разбивает в миску яйца. – Предоставьте это Судьбе!

Глава 4

Проведя за рулем всю ночь, Роза поняла, что очень устала и испытывает нервное напряжение. Она никогда прежде не управляла таким большим автомобилем, как «бентли», – длинным, лоснящимся и красивым. Впервые увидев серебристо-серую, как крылья мотылька, машину в гараже, где ей велено было ее забрать, девушка поначалу испугалась, сможет ли она вести такую машину? Но когда заехала за Уокфордом и они направились в дальние предместья, к ней вернулась уверенность. Розе всегда нравилось водить машину, а «бентли» отзывался мгновенно, даже слишком, на каждое ее движение, пока она, наконец, не научилась точно оценивать его потенциал. И было необыкновенное удовольствие сидеть как на престоле, в полном комфорте, когда длинная линия обтекаемого капота вытягивается перед тобой.

Вскоре относительная темнота дальних пригородов осталась позади, сменившись полным мраком открытой сельской местности, который прорезали только пучки их фар, и Роза почувствовала, что может расслабиться, комфортно отклониться на спинку сиденья. Несколько миль Уокфорд наблюдал за ней в полном молчании, только изредка выдавая инструкции, рекомендуя принять влево или держать переключатель скоростей более легко, затем высказал мнение, что она очень хорошо справляется, и спокойно рядом с ней уснул.

После этого Роза окончательно решила, что с ней происходит что-то нереальное. Дорога впереди продолжала разворачиваться миля за милей, мрачная темень осенней ночи начала постепенно рассеиваться, открывая звезды и низко висящий диск поздно взошедшей луны, и странное чувство восторга, больше похожее на слегка лихорадочное приятное возбуждение, охватило девушку. Только вчера она тосковала по морскому воздуху, и мысли об открытых пространствах ускоряли ее пульс, и вот сейчас они направляются на запад, к побережью.

Они мчались мимо деревенских лугов, прудов с утками и вывесок древних постоялых дворов. Был уже час ночи, Гай Уокфорд все еще спал. Время от времени девушка искоса посматривала на него, все больше осознавая, насколько он эмоционально и физически утомлен. Темная голова мужчины черным пятном выделялась на фоне серебристо-серой обивки кресла, и, когда лунный свет касался его лица, оно выглядело пугающе бледным. Уголки красивой формы рта были печально опущены, решительный подбородок покоился на итонском галстуке, ресницы казались такими же густыми и черными, как у женщины...

Внезапно они поднялись, и Уокфорд сонно огляделся вокруг.

– Ну, белокурая, а вы хорошо справляетесь! – заметил он.

Роза отбросила со лба прядь волос и повернулась к нему. Причем не забыла сбавить скорость прежде, чем это сделала.

– Вы спали очень спокойно, – сообщила она.

– Оставив вас одну за рулем, – добавил он. – Вы не находите, что это очень одиноко – мчаться сквозь ночь?

– Когда не с кем поговорить – да, – согласилась она. – Но в любом случае я никогда этого прежде не делала.

– И сейчас делаете это только потому, что я вас вынудил, – сдержанно заметил Уокфорд. Выпрямившись, он вгляделся в указатель, который они проезжали. – По крайней мере, мы на правильном пути, а это доказывает, что вам можно доверять – вы все делаете точно так, как я вам велел. Через пару часов мы будем на месте.

– Где?

– Все это вы узнаете в свое время, – почти лениво протянул Гай. – Любопытство – порок, и я предпочитаю его не удовлетворять.

– Ну, это уже слишком! Я имею право знать!

– Да, имеете право знать, – согласился он и, повернув голову, испытующе уставился на нее. – Вы совершенно необычная молодая женщина, знаете ли. Вы многое могли бы сделать, чтобы доставить мне массу неприятностей: кричать о помощи, поскольку я буквально похитил вас, или прямиком направиться в полицию и сдать меня в руки констебля. Или вы все еще помните о той маленькой вещице у меня в кармане? – Он многозначительно прикоснулся к фалде пиджака.

– Вы некоторое время крепко спали, – напомнила она ему.

– Это правда, – согласился он. – Но, вполне возможно, я спал только одним глазом. На самом деле я никогда не имел намерения причинить вам боль, и вы, вероятно, знаете это. И поскольку вы сделали все, что я просил, я скажу вам, что это за место, куда мы направляемся. Это дом, доставшийся мне от моей бабушки. Он находится на побережье. Почти из каждого окна там видно море, а в каждом уголке сада чувствуется его запах... особенно когда оно бурное. Вы любите море?

– Я всю жизнь прожила возле него, – призналась Роза.

– И все же, когда я столкнулся с вами в первый раз, вы допоздна работали в мрачном лондонском офисе!

– Так случилось, что теперь я сама должна зарабатывать себе на жизнь, – пояснила Роза, сконцентрировавшись на дороге впереди, купающейся в яркой теплоте их фар. – Меня удивляет, как это вы предполагаете скрыться в доме, оставленном вам вашей бабушкой, когда там, должно быть, полно знающих вас людей? – спросила она. – Особенно если они читают газеты!

Гай Уокфорд улыбнулся, закурил сигарету, предложил одну ей и только после этого ответил:

– Это проще простого. Когда люди, знающие вас, вам преданы, все просто!

– Понятно, – кивнула Роза.

Некоторое время они ехали в тишине, хотя она знала, что он не спит.

– Мне совсем не хочется, чтобы вы вели машину всю дорогу без отдыха, – наконец нарушил он молчание. – Вам лучше передать руль мне и немного поспать.

– Нет. У вас повреждено запястье.

– Я справлюсь, если вы, конечно, не боитесь, что я опрокину вас в канаву.

Роза покачала головой:

– Я поведу и дальше. Это вы нуждаетесь во сне. Не думаю, что вы хорошо спали прошлой ночью.

– Совсем не спал, – признался Гай. – Мне о многом нужно было подумать. – Он улыбнулся ей, странно и очаровательно в свете звезд. – Вы хорошая девушка, Роза! И вы мне нравитесь.

Спустя несколько часов они позавтракали за столиком небольшого уютного постоялого двора.

Намазывая себе маслом второй кусочек хлеба и нагружая его вареньем, Роза встретилась с синими глазами мужчины, который вовлек ее в это невероятное приключение. Он тоже казался очень голодным, когда они садились за стол, теперь же в его в глазах мерцало полное удовлетворение.

– Ах, Роза, – произнес Уокфорд, протягивая ей сигарету, – вы должны признать, что здесь гораздо лучше, чем в Лондоне! Что бы вы делали в этот момент, если бы я не спас вас?

Она взглянула на свои часы. Было всего лишь семь с небольшим.

– Думаю, я была бы еще в постели.

– Во сколько вы завтракаете?

– Без четверти восемь. В половине девятого я уже ухожу в офис.

– А что вы едите на завтрак?

Девушка слегка улыбнулась:

– Иногда варю себе яйца, иногда – нет.

Уокфорд окинул взглядом ее стройную фигурку.

«Почти по-мальчишески худенькая», – подумал он и неодобрительно нахмурился:

– И что же, могу я спросить, у вас на обед?

Роза улыбнулась шире:

– Это скорее зависит от состояния моих финансов. В начале недели обычно я обедаю очень хорошо, но к концу мой обед состоит из яблока и булочки с изюмом. Бывают случаи, когда мне приходится обходиться без булочки, довольствуясь только яблоком.

– Боже правый! – воскликнул он. – Но это ужасно! Нечего удивляться, что вы такая худая! Разве старина Манкрофт недостаточно вам платит?

– Достаточно, – кивнула она, – но у меня много проблем. Оплатить ренту, например, купить одежду, еду, чтобы пополнить мою кладовую... Не думаю, чтобы она показалось вам хорошо забитой. Кроме того, плата за проезд, ну и тому подобное.

– А где ваши родители?

Девушка ответила, что они умерли. Уокфорд задумчиво постучал сигаретой по крышке своего изысканного платинового портсигара.

– Могу я высказать предположение о том, сколько вы зарабатываете?

Роза ответила, что может, если хочет, и, когда он наугад назвал цифру, с искренним развлечением рассмеялась и объяснила, насколько его догадка далека от истины, чем привела его в полное уныние. Она развеселилась еще больше, увидев, какой ужас отразился на его лице и послышался в его голосе, когда он пробормотал:

– Иногда я трачу больше, пригласив друга на ленч! Вы уверены, что не морочите мне голову?

– Совершенно уверена! – откликнулась Роза.

Он заглянул в прозрачные зеленовато-карие глаза и понял, что она говорит только правду. Было в ее лице что-то простодушное и искреннее и еще – цепкое упрямство следовать тем стандартам, которые она считала правильными. И не имеет значения, какие соблазны однажды встанут на пути этой девушки, она всегда будет держаться установки на честность. В ней все было ясно, такая никогда не сможет изменить даже самой себе.

И это было удивительно для мужчины, который привык к потрясающим и избалованным красавицам. С этой же девушкой, между прочим вовсе не выглядевшей красавицей и носящей одежду, купленную, как говорят, «с вешалки», что, впрочем, ее никак не угнетало, он чувствовал себя не в своей тарелке.

– Это совершенно неправильно, что вы полностью должны отвечать сами за себя, – заметил Уокфорд, внезапно нахмурившись. – Вы же не сможете продолжать так вечно?

– Нет. – Полный крах ее семейной жизни и разложение на составные части всего, что ей дорого, было для Розы все равно что бередить болезненную рану, и ей не хотелось задерживаться на этой теме и уж тем более обсуждать ее с незнакомым человеком. В любом случае была более важная проблема, которую, как ей казалось, он умышленно обходил, и она вернулась к ней с выражением спокойной настойчивости на лице. – Мистер Уолфорд, вы совсем перестали думать о чудовищности того, что делаете? Вам не приходит в голову, что вы тем самым ставите себя в невыносимое положение?

– Положение нельзя считать невыносимым, если оно делает еще худшее положение вполне сносным, – парировал он.

Роза беспомощно посмотрела на него:

– Но как вы все объясните? Должно же быть объяснение. Вы не можете просто сбежать и оставить все вот так! И люди вас узнают, поскольку вы имеете дом в здешних местах.

– Мой дом совсем рядом, но я не был здесь много лет. Последний раз, когда я посещал этот постоялый двор, я пребывал в таком беспечном настроении, что, должно быть, выглядел совершенно по-другому, нежели теперь.

В первый раз Роза различила в его голосе нотку горечи.

– И как давно это было?

– Пять... нет, шесть лет назад!

– И вы тогда были очень счастливы?

– Я был безумно счастлив! Идиотски счастлив! Как человек, который думает, что все лучшее в жизни лежит перед ним и ему больше нечего от нее желать!

– Вы имеете в виду... любовь? – мягко спросила она, заметив, что он часто морщится от боли, как будто запястье причиняет ему неудобства, да и рука его неловко висела, и он редко ею пользовался.

– Да, я был влюблен. – Он криво улыбнулся. – А это состояние души иногда причиняет страдание... Хотя в то время я надеялся, что со мной такого не произойдет никогда! И еще я надеялся жениться. Вообразите! Надеялся!

– И что-то пошло не так?

– Все! – Гай отодвинул вазу с темно-красными розами с центра стола на край, что бы она не мешала ему смотреть на девушку. – Она вышла замуж за другого, – объяснил он и вновь криво улыбнулся.

– Тогда... вчера... Вы же не обратились в бегство?..

– Конечно нет! – ответил он с холодным укором. – Я не поворачиваюсь спиной к людям, Роза! Что бы они мне ни сделали! Просто я должен быть свободен, я уже пытался вам это объяснить.

– Да, но... – Она чувствовала себя пловцом, попавшим на глубокое место. Уокфорд не понимает, что говорит и делает... Тем более что он не относится к тем людям, которые ведут себя мстительно и злобно. Только не с таким мужественным подбородком и не с такими ярко-синими глазами, которые теперь, когда Уокфорд выпустил на волю поток воспоминаний, стали еще более синими. Лицо его казалось таким бледным и изможденным, что причиняло ей боль, а темные круги под глазами ранили ее еще больше. Было очевидно, что он имел огромную способность чувствовать и... помнить! – Вы не смогли ее забыть? – спросила она с нежностью в голосе, с которой Гай, очевидно, никогда не сталкивался прежде, судя по тому, как он странно на нее посмотрел.

– Многое со временем переживается, – спокойно ответил он. – Я наконец сделал это открытие. Время – очень важный фактор.

– Но даже время не смогло вас полностью излечить? – предположила Роза.

Он еще более странно улыбнулся и отодвинул свой стул.

– Вы очень молоды, – произнес он. – И сейчас слишком раннее утро, чтобы вдаваться в откровения относительно чьей-то давней любовной жизни. В данный момент вы и так слишком глубоко увязли в моей решимости избежать супружеского статуса! Давайте лучше продолжим наш путь.

Роза последовала за ним к машине. Сев за руль, она, однако, не смогла не признаться ему в возникшем у нее подозрении, что хозяин и его жена рассматривали их с явным любопытством. Определенно с большим любопытством, чем, она была уверена, они отнеслись бы к другим проезжающим... даже в такой ранний час!

– Вы не думаете, что они вспомнили вас? Или прочли газеты?

Уокфорд улыбнулся ей невозмутимо и слегка насмешливо:

– Если и так – прочли газеты и с жадностью рассматривали мое фото! Тогда, вероятно, в данный момент они говорят друг другу: вот теперь ясно, почему свадьба не состоялась! На сцене появились вы! Вы – та причина, по которой я не смог вынести мысли о супружестве с другой женщиной!

Роза задохнулась от его слов, и большая машина так опасно вильнула, что Гай поспешно схватился за руль, предотвратив серьезную аварию.

– Но это ужасно! – воскликнула она. – И вы прекрасно знаете, что это неправда! Мы должны что-то сделать...

– Не беспокойтесь, – успокаивающе проговорил он. – Это совершенно не важно, что думают вот такие люди. Вполне вероятно, вы их больше никогда не встретите. А в Лондоне никто не видел нас вместе.

– Но что подумает мистер Манкрофт, если я не появлюсь этим утром в офисе?

– Решим это позже. Но и он, несомненно, не свяжет вас со мной.

– Откуда вы знаете? В гараже, где я брала вашу машину, служитель смотрел на меня очень подозрительно. А теперь, когда вы исчезли, полиция начнет расследование... – Волна беспокойства охватила Розу. – Вы не имели абсолютно никакого права втягивать меня в свои дела! Это нечестно с вашей стороны!

– Действительно, – согласился Гай со смертельной усталостью в голосе. – Но теперь, когда вы все же вовлечены, нет никакой пользы жаловаться. И если бы вы хотели остаться в стороне и не вмешиваться, Роза, то не должны были проявлять такое сочувствие, заботясь о неглубокой ране над глазом беглого жениха! И не должны были иметь таких больших, полных участия глаз и столь нежного голоса. Не знаю, осознаете ли вы это, но вы живое воплощение женского сострадания и чуткости, и у меня вовсе нет сомнений в том, почему я примчался именно к вам!

Роза обнаружила, что ей нечего на это сказать. День становился все светлее, солнце постепенно пробивало себе путь сквозь гряды туманных облаков, в воздухе начинал ощущаться легкий запах моря, возбуждающе обещая скорую встречу с ним, и эта последняя часть путешествия прошла в мгновение ока. Следуя инструкциям Гая, менее чем через полчаса после того, как они оставили постоялый двор, Роза уже подъезжала к ржавым кованым железным воротам, которых, казалось, много лет не касалась рука человека. Уокфорд велел ей в них проехать.

Впереди бежала заросшая дорога, рододендроны и азалии забивала разросшаяся вокруг трава, кусты разрослись до гигантских размеров. За деревьями Роза мельком заметила спокойную поверхность воды со склонившимися над ней камышами. Затем их встретил лабиринт из запущенных кустарниковых зарослей, когда-то, видимо, создававших приятный уголок для прогулки.

Сам дом возник в их поле зрения совершенно внезапно. Перед ним оказалось открытое пространство, раньше, видимо, служившее подъездной аллеей, а теперь ставшее зеленым морем буйствующей травы, которое плескалось об обвалившиеся каменные ступеньки дома. В некоторых оконных проемах, напоминающих о георгианской эпохе, не было стекол.

– Он выглядит немного запущенным, да? – заметил Гай Уокфорд, неуклюже покидая машину и неуверенно останавливаясь на гравийной дорожке.

Роза не смотрела на него, думая о том, какое буйство красок здесь бывает весной, когда распускается садовая желтофиль, скрывающаяся в заросших травой бордюрах под обветшавшей террасой, а под деревьями прямо к подъездным воротам маршируют растущие сами по себе бледно-желтые нарциссы... Даже теперь, когда закончилось лето, а за углом притаилась зима, розовые кусты все еще радовали взгляд избранными образцами элитных роз, а каскады фуксий свешивались из каменных вазонов на террасе.

И море, видимо, было здесь совсем рядом – Роза не только ощущала его запах, но и слышала легкие, ленивые шлепки волн о берег.

– Не могу понять, почему вы так запустили это место, – начала она и вдруг поняла, что мужчина, который так своевольно похитил ее, нуждается в немедленной поддержке. Он стоял, вцепившись в машину, лицо его было совсем серым.

– Извините, – виновато пробормотал Гай, пытаясь улыбнуться. – Это все проклятая рука! Последние несколько миль она адски болела, и у меня ужасное подозрение, что я ее сломал!

– О нет! – воскликнула Роза и бросилась ему на помощь, собираясь усадить на подножку или на какое-то другое место.

Внезапно входная дверь распахнулась, и. к ним по разрушенным ступенькам сбежала пожилая женщина с седыми волосами.

– Это миссис Бивс, – объяснил Гай и закрыл глаза. – Она кладезь здравого смысла...

«Кладезь здравого смысла» принялась кудахтать вокруг него, как взволнованная курица. Роза умоляюще смотрела на нее, пытаясь что-то объяснить, в то время как владелец полуразвалившегося дома позади них праздновал свое возвращение к остаткам своей собственности, полностью теряя сознание. И все, что две женщины смогли сделать, – это помешать ему упасть на гравий ничком.

Глава 5

Миссис Бивс оказалась женщиной находчивой. В мгновение ока она расслабила хозяину галстук, резко крикнула кому-то в доме, чтобы пришел и помог им, и заговорила о вызове доктора, но страдалец открыл глаза и запротестовал громко и ясно, заявив, что не нуждается ни в каких докторах.

– Просто дайте мне войти в дом... – слабо пробормотал он, словно собираясь вновь потерять сознание. Каждое неосторожное движение рукой причиняло ему адскую боль. – И если ты сможешь найти мне выпить, Бивси...

Поверх его головы Роза кивнула миссис Бивс:

– Да, давайте втащим его в дом. Это сейчас самое важное.

Но без помощи мистера Бивса, подоспевшего как раз вовремя, они вряд ли сумели бы дотащить Гая до дома. Испытывая сильную боль, он стремился упасть на каждой второй ступеньке и настаивал, чтобы его оставили одного. Роза предложила ему опереться на нее, но Гай, смертельно бледный, только улыбнулся ей и спросил, не стала ли она вдруг силачкой.

– Вы совсем не выглядите такой, – заметил он. – Наоборот, кажется, что даже игривый порыв ветра может мгновенно вас сдуть!

Но когда Бивс предложил ему навалиться на него, Гай так и сделал. Бивс был крепким надежным человеком, которого он знал с самого детства.

– А, добрый человек Бивс! – с облегчением вздохнул Уокфорд. – Здесь вокруг толпится слишком много женщин, как будто они везде! Ты это заметил, дружище?

– Не могу сказать, что заметил, сэр, – ответил Бивс и осторожно повел своего хозяина по неожиданно хорошо сохранившемуся холлу с красивой лестницей и открывающимися в него крепкими дубовыми дверями к маленькой комнатке, очень уютно обставленной и являвшейся, без сомнения, штаб-квартирой смотрителя.

Опустив Уокфорда в кресло с прямой спинкой и бархатными подушками, Бивс прошел к буфету и налил страдальцу живительную дозу бренди.

– Именно в этом я и нуждался, – вздохнул Гай и голубоглазо улыбнулся миссис Бивс. – Что-то говорит мне, что ты не удивилась, увидев меня здесь, как могла бы, Бивси, – пробормотал он. – Могу я понять это так, что вы случайно просматривали утренние газеты, которые ни я, ни Роза еще не видели?

Миссис Бивс сложила руки на животе, поджала губы, затем разразилась короткой речью:

– Что вы делаете, нас не касается, мистер Гай. Вы знаете, что всегда можете приехать к нам, если нуждаетесь в помощи. Мы не собираемся задавать вам вопросы и не ожидаем никаких объяснений о ваших делах, если вы не желаете сами о них рассказать. Это касается и меня, и Бивса тоже, верно, Бивс?

– Совершенно верно, моя дорогая, – ответил Бивс, набивая прокуренными пальцами табак в трубку. – Это дом мистера Гая, и он приезжает в него когда хочет и остается сколько хочет. Вот и все.

Сказанное, казалось, позабавило Уокфорда.

– Какая свобода действий! – пробормотал он.

– Но, – продолжила миссис Бивс, поджав губы и неприязненно глядя на Розу, – если эта юная леди хочет оказать вам реальную услугу, она немедленно отправится за доктором, так как именно в нем вы сейчас сильно нуждаетесь! Наш телефон сегодня не работает, поэтому мы не можем вызвать его каким-то другим путем, кроме как отправив кого-то через поле.

– Конечно, я немедленно пойду за доктором, если вы скажете мне, где его найти... – начала Роза, но Гай решительно прервал ее.

– Я рад, что телефон не работает, мне не нужен врач! Роза, вы останетесь здесь!

Девушка подошла ближе к нему, и впервые за последние часы ее большие карие глаза были полны только сочувствия.

– Мистер Уокфорд, у вас сломана рука, ее должен осмотреть специалист, – проговорила она. – Если вы не позволите мне привести к вам доктора, тогда я отвезу вас в ближайший госпиталь. А это означает, что вам придется перенести еще больше тряски и толчков, а значит, и претерпеть больше боли. Так что, думаю, вам благоразумнее остаться здесь и подождать врача.

Его глаза замерцали с невольным восхищением.

– Вам нужно быть адвокатом, Роза! С вашей логикой и убедительностью вы сможете уговорить любого! Но что вы скажете доктору? – более резко поинтересовался он.

– Ничего, кроме того, что вы нуждаетесь в неотложной медицинской помощи. Возможно, он вас знает? – спросила она.

– Не думаю. Старый, который практиковал здесь, когда я был парнишкой, должно быть, уже умер или вышел на пенсию много лет назад. Кто у вас тут местный эскулап, Бивси? – спросил он.

– Новый человек, – натянуто ответила миссис Бивс. – Он здесь всего несколько недель.

– Ничего не может быть лучше, – удовлетворенно заметил ее хозяин и вновь посерел, потому что его руку пронзила острая боль. Здоровой рукой он схватил запястье Розы. – Но я не хочу, чтобы вы ехали за ним, Роза, я хочу, чтобы вы остались здесь, со мной.

– Хорошо, сэр, – легко согласился Бивс. – Юная леди, должно быть, устала после ночной поездки, я сам привезу доктора. Если застану его в кабинете, то скоро вернусь вместе с ним.

– А мисс... Роза, – произнесла миссис Бивс, сделав на имени особое ударение, – может помочь мне приготовить для вас постель, сэр. Постельное белье проветрено, комнаты готовы, но это займет много времени, если мне кто-то не поможет с кроватью.

– Идите и помогите ей, малышка, – спокойно согласился Гай, с неохотой отпуская руку Розы. А затем, когда Бивс сунул ему в пальцы желанную сигарету, добавил: – Но ты напала на ложный след, Бивси. Думаю, тебе лучше звать Розу мисс Арден!

За дверью жена смотрителя напряженно пригласила:

– Сюда, мисс Арден, – и первой направилась вверх, по лестнице.

Роза последовала за ней. Странная смесь эмоций почти препятствовала ей любоваться ажурной красотой лестницы и красивой обивкой стен. Однако девушка была уверена, что антиквар посчитал бы все это хорошо сохранившейся древностью. Половицы, по которым она теперь шла, указывали, что дом был гораздо старше, чем это предполагалось, глядя на его фасад. Прежде чем они свернули за угол и достигли части дома, значительно удаленной от маленькой комнатки внизу, где перед приходом доктора крепился Гай Уокфорд, Роза впервые мельком увидела море из низко расположенного окна. Она замерла на месте и громко вскрикнула от восторга:

– Ой, полоса пляжа! Прекрасный золотой песок! А из сада есть дорога на берег? – обратилась она к миссис Бивс.

– Есть, – ответила женщина с суровым лицом. – Но сейчас ею не пользуются.

– Почему? – удивилась Роза.

Миссис Бивс как-то странно взглянула на нее.

– Мистер Гай никогда не устраивал здесь приемов, – наконец объяснила она. – Он вообще редко сюда заглядывал... откладывал на случай, как в данный момент, когда у него появится особая причина сюда приехать. Но его бабушка очень любила это место.

– Она умерла?..

– Как раз после двадцать первого дня рождения мистера Гая. Она оставила дом ему.

– А вы с мужем присматриваете за усадьбой?

– Мы присматриваем только за домом. Сад предоставлен самому себе.

– Жаль, – заметила Роза и, наклонившись к окну, сорвала белый бутон плетистой розы, цепко вцепившейся в виноградную лозу, и, нежно держа его в ладонях, поинтересовалась: – Давно мистер Гай приезжал сюда в последний раз? И было ли это тоже по особому случаю?

– Да, было, – ответила миссис Бивс, но больше не сказала ничего, видимо не собираясь быть слишком общительной.

Повернувшись, женщина направилась дальше по коридору, и Роза последовала за ней. Еще одно восклицание восхищения и удивления слетело с ее губ, когда она увидела убранство комнаты, в которую они вошли, и даже суровое выражение лица миссис Бивс немного смягчилось.

– Это гостиная моей последней хозяйки, – с гордостью объяснила она. – И мы стараемся сохранять здесь все так, как было при ней.

Девушка стояла очень тихо, вдыхая аромат гостиной, глядя из большого окна на лужайку, заросшую сорняками и порослью, и миссис Бивс, оставив ее созерцать панораму, направилась в соседнюю спальню и начала снимать покрывало с массивной кровати под пологом на четырех столбиках. Роза, виновато опомнившись, поспешила ей на помощь. Смотрительница вытащила из комода постельное белье из тончайшего полотна с прекрасной вышивкой, и девушка, взяв его в руки, почувствовала странное волнение.

Ее собственная бабушка оставила после себя кучу прекрасного полотна, но его тоже пришлось продать, чтобы погасить долги отца, и теперь Роза спала на обычных хлопковых простынях.

– В этом доме, наверное, много ценных вещей? – спросила она миссис Бивс, когда они уложили первую простыню и взбивали подушки, нежно их похлопывая.

Жена смотрителя задумчиво и подозрительно уставилась на девушку.

– Много, – согласилась она наконец. – Достаточно, чтобы заставлять меня нервничать, если мы не очень хорошо запремся на ночь. Но я всегда аккуратна в этом отношении, и Бивс тоже аккуратен! – недовольно закончила она, как будто качество их охраны было поставлено под сомнение.

– Вы живете тут очень изолированно, ведь так?

– Да, мы находимся довольно далеко от деревни, но я не считаю это каким-то неудобством. Не могу сказать, что я сильно люблю людей.

Роза слегка улыбнулась.

«И меня вы сразу невзлюбили, – подумала она. – Решили, что я нацелилась на вашего хозяина и что именно я виновата в том, что он сбежал. Но это доказывает только, что вы не так-то умны. Он не из тех, кто спасается бегством при нормальных обстоятельствах! И конечно, не убежал бы из-за меня!»

Оглядывая комнату с ее атмосферой мрачного комфорта, девушка принялась размышлять, как бы ей прояснить свое положение. Взгляд ее скользнул по мерцающему комоду, на котором не было ничего, кроме фотографии в серебряной рамке, и любопытство Розы тут же возросло.

– Я открою для вас комнату в другом крыле, – сообщила миссис Бивс, последний раз прикасаясь к пуховому стеганому одеялу, и посмотрела на Розу. – Ванная там старомодная, но вы справитесь. А это апартаменты хозяина.

– Конечно, – рассеянно пробормотала Роза и, обойдя кровать, встала перед туалетным столиком. – Кто это? – спросила она, взяв в руки фотографию.

– Подруга господина Гая.

– Она была очень близкой подругой?

– Мы все думали, что однажды она станет миссис Уокфорд. Миссис Гай Уокфорд!

Роза рассматривала фотографию и понимала, что это и есть та самая девушка, или скорее женщина, – она выглядела довольно зрелой на фото, – которая когда-то держала все будущее счастье Гая Уокфорда на своих ладонях. Но вместо того чтобы удержать, отпустила его... И, глядя в большие, насмешливо мерцающие черные глаза, на холодную твердость красивого рта, Роза призналась себе, что ни в малейшей степени не удивлена этому.

Эта девушка... женщина ли кто там она... никогда бы не сделала Гая счастливым. Но влюбленному мужчине трудно в это поверить. И даже теперь, появись она вновь, он снова будет готов рискнуть своим будущим. Судя по тому, как Уокфорд о ней говорил – по постоянной тоске в его глазах, когда бы его ни застигли врасплох, – он не забыл ее. Вероятно, Гай много думает о ней, и это, Роза была уверена, явилось одной из причин, по которой он не был готов жениться на Кэрол-Энн.

– Не назовешь потрясающей красавицей, но есть в ней что-то более притягивающее... или, вернее, опасное!. чем просто красота... Так я сказала бы, – заметила Роза, возвращая фото на место.

В первый раз миссис Бивс взглянула на нее с оттенком сомнения.