Текст книги "Роковой секрет (СИ)"
Автор книги: Мэри Ройс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)
Глава 2
РОКСОЛАНА
Я медленно выпрямляюсь, не отводя пристального взгляда от мужчины. Он просто не позволяет мне этого сделать, гипнотизируя своими опасными черными глазами, контролируя ими каждое мое движение. Смотрю в них и даже зрачков не вижу, отчего становится некомфортно и хочется сжаться в комок.
Горячий итальянец с волнующей энергетикой, внеземной и пугающий.
Он – тайна, покрытая мраком. Но это лишь околдовывает. Вопреки здравому смыслу и невзирая на окутавший душу страх, мне хочется разгадать его.
– Рафаэль Росси, отец Маттео. – Низкий суровый бас совсем не располагает, а, наоборот, вызывает желание унести ноги подальше от источника угрозы. Только вот обезумевшие бабочки, безумно порхающие у меня в животе, полностью обездвижили меня.
– М-маттео? – удается мне выдавить из себя, и я, наконец, могу вдохнуть. – Роксолана.
Неуверенно протягиваю ладонь, и мужчина быстро пожимает ее, а у меня даже от легкого прикосновения подкашиваются ноги. Кажется, не узнал. Боже, мне становится значительно легче! Я бы тоже сейчас не отказалась от амнезии, но в моем случае это невозможно. Бесовские глаза Мефистофеля прожигают насквозь, отчего забытые картинки вспыхивают багровой зарей, обнажая старые шрамы, которые он оставил в моей душе той ночью.
– Как прошел вечер? – спокойно, но строго спрашивает мужчина, а я не могу отвести взгляд от его губ, ведь прекрасно помню, на что они способны.
Нездоровое возбуждение скручивается в тугой узел внизу живота, но холодная сдержанность, с которой он смотрит в мою сторону, и тот факт, что это отец Матвея, вынуждают засунуть подобные мысли в самый пыльный ящик своей памяти.
Рафаэль даже не старается говорить со мной мягче, всем видом выказывая легкое пренебрежение. И такое его поведение заставляет меня чувствовать себя неуютно.
– Спасибо. Хорошо, – сухо отвечаю я, жадно втягивая носом воздух, которого стало катастрофически мало.
Его уверенность и пристальный взгляд словно парализуют, ко всему прочему отключая и разум.
– Отец!
Вовремя подоспевший Матвей подобен глотку чистейшего кислорода. Своим появлением он развеивает тяжелую атмосферу и вырывает меня из плена цепких глаз дьявола. Пару минут наедине с его отцом показались мне вечностью. Мужчины обнимаются, хлопая друг друга по спинам, и на суровом лице Рафаэля я наблюдаю подобие улыбки.
– Ты уже знаком с моей невестой? – интересуется Матвей, прижимая меня к себе.
– Да. – Скупой ответ его отца отзывается обидой в моей душе.
Росси-старший вовсе не приветлив со мной, хотя, возможно, это и к лучшему, ведь и я общение с ним хотела бы свести к минимуму. Ох, не зря моя интуиция перетирала душу в кровь, она предчувствовала этого дьявола.
– Предлагаю выпить вина и познакомиться поближе.
Кажется, его бас проникает в самые недра души, и я до боли впиваюсь ногтями в ладонь. Слишком зацикливаюсь на этом мужчине. Вероятнее всего, он ничего не помнит, и его холодное отношение ко мне лишь подтверждает мою догадку.
О том случае известно только мне, пусть так и остается. Я невеста Матвея, и пусть все, что произошло у меня с его отцом, останется в прошлом. Я пережила это. Переболела. И сейчас просто хочу быть счастливой рядом с любимым мужчиной.
***
Мы сидим на открытой веранде. Теплый ветер приятно ласкает кожу, но присутствие за столом опасного мужчины словно держит меня в тисках, не давая расслабиться.
Я тревожно кручу пальцами тонкую ножку бокала, наблюдая, как от легкой вибрации по поверхности вина плавно расходятся круги.
– Роксолана, – заставляет меня оторваться от столь интересного занятия низкий голос, – расскажите о себе.
С трудом сглатываю, прежде чем начать разговор.
– Боюсь, что ничего интересного вы не услышите. Я обычная девушка.
– И что же такого особенного мой сын нашел в обычной девушке, если столь поспешно решил сделать ей предложение?
Я буквально впиваюсь в него взглядом, пристально рассматривая мужчину. Его внешность очаровывает своей мрачностью. Копна густых черных, как смоль, волос идеально уложена назад, а колючая щетина обрамляет мужественный точеный подбородок.
Только вот его тон даже не намекает, а ясно дает понять, что Рафаэль Росси не одобряет поступок сына.
– Думаю, вам стоит задать этот вопрос ему, – натянуто улыбаюсь.
Я так напряжена, что моя улыбка, вероятнее всего, больше напоминает нервную гримасу. Матвей не встревает, хотя он тоже не в восторге от такого поворота событий – вижу это по ходящим туда-сюда желвакам, – но перечить родителю не рискует.
– С сыном поговорю позже, а сейчас я хочу узнать о вас.
От нарастающего волнения сердце неровно бьется в груди. Облизываю пересохшие губы и ерзаю на стуле. В попытке избежать встречи с его пугающими глазами, я прикрываю лицо волосами, перекинув их на одно плечо и попеременно посматривая то на нетронутый бокал вина, то на Матвея. Жених замечает мое состояние.
– Пап, ну что ты напал на мою девочку? Она и так боялась знакомиться с тобой, а ты ей продохнуть не даешь.
После этих слов я непроизвольно подпираю рукой лоб и качаю головой. Это фиаско, Матвей. Теперь твой папочка точно сожрет меня.
– Я думаю, Роксолана самостоятельная девушка и, если ей неудобно отвечать на мои вопросы, пусть скажет об этом. – Буквально физически ощущаю на себе пристальный взор, отчего тело вспыхивает обволакивающим жаром, словно меня пронзают острые молнии.
– Матвей, все нормально. – Заставляю себя посмотреть на будущего свекра. – Просто вы не услышите того, что ожидаете.
– А откуда вам известны мои ожидания? – Рафаэль постукивает по столу пальцами, но, заметив мою растерянность, раздраженно расстегивает верхние пуговицы рубашки и слегка распахивает ворот, открывая небольшой участок груди. Я непроизвольно скольжу взглядом по оголенной коже, акцентируя внимание на части татуировки, что болезненным отголоском всплывает в памяти. – Что-то не так? – Он изгибает бровь, вальяжно откидываясь на спинку стула.
– Господи… – Резко отворачиваюсь, ощущая, как щеки покалывает от жара. – Простите, синьор Росси.
– Прекратите извиняться! – резко осаждает меня Рафаэль, и дышать становится еще труднее. Мне ни разу в жизни не встречалась настолько подавляющая энергетика. Я будто заперта в клетке с голодным тигром, который играет со своей жертвой, прежде чем свернуть ей шею. – Меньше всего на свете я люблю ждать. – На серебряном подносе мужчине подают сигару, и, отрезав кончик специальными щипцами, он не спеша проводит ей под носом, с наслаждением вдыхая запах табака. Я наблюдаю, как губы обхватывают вытянутый цилиндр, и он жадно прикуривает, выпуская густое облако дыма в мою сторону. – Роксолана, – произносит мое имя подобно приговору, взмахивая сигарой в сопровождение своей речи.
Сглатываю и, набрав полные легкие воздуха, слегка поворачиваюсь корпусом в сторону Рафаэля.
– Я из небольшого провинциального городка. Моя семья небогата и далеко не из знатного рода. Да и наследства у меня нет. Вы это хотели услышать? – Соединяю пальцы рук в замок и крепко сжимаю их. Мне некомфортно говорить о себе, но испытующий взгляд дьявола пронзает меня, заставляя продолжать: – О своих родителях я знаю лишь по рассказам. После гибели папы мать крепко подсела на алкоголь, связалась с плохой компанией, а затем последовали наркотики. С раннего детства меня воспитывали бабушка и дедушка. Сейчас у меня осталась только бабушка. В восемнадцать лет я уехала покорять столицу, поступила на бюджет и окончила университет с красным дипломом бакалавра по лингвистике. На первое время устроилась на подработку в итальянский ресторан официанткой, там и познакомилась с вашим сыном, который оказался владельцем того роскошного заведения. И вот теперь я здесь… в роли его невесты… – Нервно облизываю губы. – Я ответила на ваш вопрос, синьор Росси? Вы остались довольны? Или мне продолжить в мельчайших подробностях?
– Бедная, но не глупая. – Он задумчиво потирает подбородок, облокотившись о стол. – Сын привлек толстым кошельком или смазливой мордашкой?
Его слова бьют тупым ударом под дых.
– Отец! – восклицает Матвей, но Рафаэль осаждает его резким жестом.
– Zitto[1]! – строго бросает он, не сводя с меня пристального взгляда.
– Меня не интересуют ваши деньги! – уверенно заявляю я, но голос дрожит от обиды.
– Неужели? Думаешь, ты первая такая здесь сидишь? Если Маттео не способен разглядеть и бревна в собственном глазу, то я вижу людей насквозь.
– Боюсь, вам стоит обратиться к окулисту, – выпаливаю, вскакивая со стула. Обида раздирает горечью, перерастая с каждой секундой в жгучую злость. Так и знала, что в этой семье меня будут попрекать деньгами, на которые я никогда не претендовала. Выдыхаю и стараюсь взять себя в руки. – Прошу меня извинить.
– Вернись на место! – останавливает меня грозный рык.
– Рокси, сядь, пожалуйста. У нас не принято выходить из-за стола, пока отец не дал на это добро, – взволнованно просит Матвей, пытаясь предотвратить конфликт.
Только вот уже поздно, провал неизбежен. Чувствую, как мои глаза расширяются и, открыв рот, просто хватаю воздух, словно выброшенная на берег рыба. Не нахожу слов для ответа жениху, поэтому возвращаюсь на место.
– Я очень устала и хотела бы отдохнуть, – говорю, впиваясь в Матвея умоляющим взглядом.
– Скоро пойдем, малышка, – успокаивающе произносит Мот и протягивает мне ладонь, которую я судорожно сжимаю. Кажется, моя нервозность взлетела до небес, и я уже жалею, что поддержала идею о знакомстве с отцом жениха. Но мне становится немного легче, когда чувствую поддержку Мота.
– Клоунада, – презрительно фыркает Росси и спокойно поднимается из-за стола.
Очередная волна горечи накрывает меня с головой, поглощая остатки сдержанности и выпуская мой неуправляемый характер на свободу.
– Клоун здесь один, – язвительно парирую, но тут же замолкаю, заметив ужас на лице буквально окаменевшего Матвея.
Осознав смысл сказанного, неуверенно поднимаю взор, и меня неприятно пронзает злобный прищур его отца. Он словно разъяренный ястреб, что хочет вырвать мои внутренности, поэтому я начинаю жалеть о своей выходке. Очевидно, Рафаэль в бешенстве. Несмотря на непроницаемое выражение черных глаз, я улавливаю это всеми фибрами души. Контроль этому мужчине явно нелегко дается и, нервно пройдясь пятерней по копне смоляных волос, Росси покидает обеденную зону. А когда шествует мимо, я каждой клеточкой ощущаю исходящие от него простреливающие гневные флюиды.
– Chiudi la bocca alla tua cagna[2], – грубо бросает Матвею отец, отчего я готова слиться со стулом. Присутствие этого дьявола за спиной подавляет, а голос, наполненный скрытой яростью, душит невидимой удавкой.
Что мне теперь делать? Как цивилизованно вести себя рядом с этим наглым и самодовольным грубияном? Зачем я только пошла тогда на этот пляж? И что будет, если обо всем узнает Матвей? Я даже в глаза посмотреть ему не смогу.
На меня обрушивается поток беспокойных мыслей, переворачивая вверх дном привычную картину мира. А вопрос, что же меня ожидает завтра, вызывает нешуточную тревогу. Почему у будущего свекра ко мне такая неприязнь? Не знаю. Внутри разгорается борьба. С одной стороны, хочется избежать проблем, а с другой такое отношение к себе я не потреплю!
Чувствую себя запертой в клетке с опасным хищником. Чтобы отстоять свое счастье, мне придется научиться выживать рядом с ним. И я сделаю все, что в моих силах. Моя жизнь никогда не была легкой, поэтому какое бы испытание ни ждало впереди, я пройду его с высоко поднятой головой.
[1] Помолчи (итал.)
[2] Закрой рот своей суке (итал.)
Глава 3
РОКСОЛАНА
С минуту мы просто сидим молча. Я готова провалиться сквозь землю. Вот так знакомство.
– Я же предупреждал, что у папы сложный характер. Не могла держать язык за зубами? – недовольно ворчит Матвей, нервно расхаживая вдоль стола.
– А я тебе изначально твердила, что не стоит торопиться! – бурчу себе под нос.
Матвей медленно выдыхает и, растирая пальцами переносицу, одаривает меня усталым взглядом.
– Малышка, прости. Я знаю, что он был резок с тобой…
– Резок? – изумленно вскрикиваю я. – Он мне в лицо заявил, что меня волнуют лишь твои деньги! Но это не так!
– Рокс, не паникуй. Ты плохо знаешь моего отца.
– Думаю, и не стоит узнавать его лучше.
Поднимаюсь из-за стола, но Мот преграждает путь, подходя вплотную ко мне. Запускает длинные пальцы мне в волосы, и по телу моментально проносится волна мурашек. Ставший уже родным запах жениха немного гасит раздражение, бушевавшее в душе минуту назад. Мой любимый аромат: мускусно-сладкий, теплый запах чистого тела. И я, словно обезумевшая пчелка, лечу на эти пахучие молекулы.
– Дай ему второй шанс, – едва слышно просит Матвей и трется носом о мой нос. – Я поговорю с отцом. Он сегодня чересчур агрессивно себя вел, но добиться от него извинений навряд ли получится.
Парень немного отстраняется и, пронзив меня расстроенным взглядом, обхватывает мое лицо широкими ладонями.
А меня будто кто-то за язык тянет, так и хочется сказать что-нибудь едко-ядовитое.
– П-ф-ф-ф, Матвей, я тебя умоляю. – Демонстративно закатываю глаза, но освободить голову из его хватки не получается. Протяжно вздохнув, я сдаюсь. – Мне не нужны его извинения, – устало шепчу поникшим голосом, опуская глаза на его грудь, и скольжу по ней ноготками, чтобы хоть как-то охладить накаленную обстановку. Не хватало еще и с ним поругаться. – Кстати, что он сказал тебе перед уходом?
– Сказал, что мне с тобой очень повезло. – Матвей приподнимает мое лицо за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза, и мягко накрывает мои губы поцелуем.
– Врунишка, – шепчу ему в губы, и он поглощает мой выдох, нагло запуская в меня свой язык, отчего я мгновенно завожусь. – Матвей, – со стоном выдавливаю из себя и слегка отшатываюсь, сжимая бедра, между которыми уже едва не искрит, – сейчас не время. И ты собирался…
– От тебя очень сложно оторваться. – Парень подается вперед и, не церемонясь, увлекает меня в затяжной поцелуй, прежде чем неохотно отпустить. – Не скучай, лисичка.
Он пробегает большим пальцем по моей нижней губе, и в его глазах горит дикое желание сейчас же поиметь меня, а не идти на разговор к своему тирану. Но все же Матвей берет себя в руки и стремительно покидает помещение, оставляя на моих губах жар прикосновения.
***
Я брожу по мозаичной дорожке, покрытой ярким замысловатым узором. Извилистая тропа уводит вглубь живописной территории, но насладиться атмосферой мне не позволяют нелегкие мысли, звонкой вьюгой кружащие в голове.
Я не жду абсолютно никаких извинений, но и делать вид, что меня не задело предвзятое отношение будущего родственника, не могу.
Неужели это ненависть с первого взгляда? Рафаэль и вправду не вспомнил меня? Да даже если не брать в расчет наше необычное знакомство… как можно быть таким грубым чурбаном?
Воспоминания о той ночи упорно прорываются сквозь зарубцевавшиеся шрамы, вновь тревожа болезненные раны и разливая внутри уже знакомое чувство тревоги. Я настолько отчетливо все помню, словно это случилось вчера.
Наивная дурочка, мужчины обычно не утруждают себя романтикой. Трахнул и пошел дальше. Даже имена не запоминают. А уж мое этот гад даже не спрашивал. Лишь называл меня мышонком.
– Topolino, – шепчу я, проводя пальцами по губам, и будто наяву ощущаю его грубый поцелуй. Но тут же отдергиваю руку и ускоряю шаг, двигаясь в неизвестном направлении.
Не желаю о нем думать, да и незачем это все. Вот только бесовские глаза снова пленяют меня. Однако стоит показать свою слабость, уверена, дьявол уничтожит и меня, и все мои планы на светлое будущее.
Погруженная в невеселые размышления, сама не замечаю, как забредаю в необыкновенно красивый сад, мгновенно очаровывающий своей темной красотой. Кругом розы. Кроваво-красные цветы с темно-зелеными листьями и заостренными шипами. Продвигаюсь вглубь зарослей, чувствуя себя Алисой в стране чудес. Кажется, кустам нет конца и края. Но вскоре я замираю перед высоченной стеной, переходящей в решетчатый потолок. Странное сооружение сплошь увито колючими стеблями с резными листьями, из-за которых тут и там выглядывают багровые бутоны.
Подхожу ближе и аккуратно приподнимаю цветок, глубоко вдыхая его запах. Чистый и терпкий, с древесными нотами, аромат слегка опьяняет.
Беспокойные мысли отодвигаются на второй план, и я в полной мере наслаждаюсь сумрачным местом, куда едва проникают солнечные лучи, что острыми стрелами пробиваются сквозь густую листву. Под впечатлением от окружающей красоты я окончательно успокаиваюсь и решаю вернуться в дом, но, увидев огромный бассейн, меняю свои планы.
Вода лазурного цвета сияет от установленных на дне фонарей, притягивая меня, словно ночного мотылька. Солнце окончательно спряталось за горизонтом, а наступившие сумерки убаюкивают расшалившиеся нервы своей благостной тишиной, которую время от времени разбавляет пение птиц. Я опускаюсь на край бассейна и погружаю ноги в прозрачную воду, медленно выписывая круги на поверхности.
– Все-таки расстроилась?
Я вздрагиваю, когда обнаженного плеча касается теплая рука жениха. Он присаживается рядом, повторяя мою позу. Сейчас на нем только шорты. Матвей вовсе не качок, я бы ни за что не повелась на стероидного мутанта. У него красивая, стройная фигура, как и у его отца. Только там улучшенная версия: с рельефным торсом и жилистыми руками… Боже! Почему мои мысли опять возвращаются к этому мужчине? Встряхиваю головой и кладу ее на плечо Матвея.
– Нет. Просто устала, – шепчу я и тянусь поцеловать его в щеку, но он ловит мои губы, жадно облизывая их языком, а потом спускается дорожкой легких влажных поцелуев на шею.
– Искупаться не хочешь? – Я моментально возбуждаюсь от его осипшего голоса, вспыхиваю, будто пропитанный бензином фитиль, к которому поднесли зажженную спичку. – Говорят, вода расслабляет. – Он проходится языком по краю уха, и на меня обрушивается целый рой мурашек.
– Матвей, мы здесь не одни. – Останавливаю наглую руку, что стремится прокрасться мне между ног, хотя и знаю наперед: секс неизбежен.
– Малышка, – он осыпает шею нежными поцелуями, – прислуга по ночам спит, а спальня отца в другом крыле дома, так что мы с тобой абсолютно одни.
Матвей спускает тонкую бретельку с плеча, ладонью мягко высвобождая мою грудь. Я со свистом втягиваю воздух и откидываю голову назад, наслаждаясь невесомыми прикосновениями к соску. Мягко обведя ареолу подушечкой пальца, парень нарочито задевает пирсинг и в тот же миг накрывает его губами.
– Ааах! – Невольно выгибаюсь навстречу требовательному рту и запускаю пальцы в копну густых волос. Иногда в руках Матвея я ощущаю себя нимфоманкой, ради порочного удовольствия готовой на любое безрассудство. – Матвей, – шепчу с придыханием, чувствуя между ног шероховатые пальцы.
Он ловко избавляет меня от кружевных трусиков, убирая их в карман шорт. Оторвавшись от моей груди, ощутимо проводит языком выше, вдоль шеи, и прикусывает угол острой скулы.
– Не обращай внимания на слова отца, – нежно скользит кончиком носа по краю уха, – это просто проверка.
Не буду ничего отвечать, чтобы не спугнуть нахлынувшее возбуждение. Тем временем ловкие пальцы жениха уже теребят тугую горошинку клитора, отчего внутри у меня все тает, словно топленое масло на солнце, а щедрый глоток воздуха бьет в голову не хуже затяжки горького дыма.
Матвей снимает с меня платье и укладывает на спину, нависая сверху.
– Ты хочешь, чтобы я в тебя вошел?
Киваю, закусывая губу, и развожу ноги как можно шире. Внизу все изнывает и пульсирует от желания ощутить его в себе. Демонстрирую жениху свои гладкие прелести, и он буквально поедает их сверкающим от страсти взглядом. Затем приспускает шорты и высвобождает налитый кровью член, удобно располагаясь между моих коленей, однако входить не спешит. Водит горячей головкой у самого лона, размазывая по складочкам мои соки. А меня от каждого прикосновения будто током прошибает, завязывая внутренности в тугой узел.
– Сожми сиськи, – хрипит Матвей, не отрывая от меня похотливых глаз.
Я обхватываю руками грудь и слегка зажимаю пирсинг между пальцев, пропуская очередную волну жара по телу. Под воздействием его страстного взора прикосновение превращается в острое покалывание, и терпеть я больше не в силах.
– Матвей, – хныкаю, подаваясь ему навстречу бедрами. И в этот же миг он вгоняет член до самого основания, вырывая у меня громкий стон.
– Тише, малышка, неужели ты своим сладким голоском хочешь привлечь зрителей?
Парень располагает руки по обе стороны от моей головы и, склонившись, обдает мое ухо жарким дыханием, а затем кусает мочку.
– Мат… вей… – томно выдыхаю я. Грубые толчки лишают меня возможности говорить четко, я способна лишь сладко стонать и время от времени всхлипывать.
Парень немного отстраняется и сжимает руками внутреннюю часть моих бедер, надавливая и тем самым раскрывая их еще шире, а потом слегка приподнимает, делая проникновения еще глубже.
От ярких ощущений, что дарит мне его твердый член, я буквально извиваюсь. Выгибаюсь и прикусываю руку, чтобы сдержать рвущиеся изо рта крики.
Матвей склоняет голову и грубо впивается в грудь, истязая зубами сосок с пирсингом, отчего меня охватывает сладкая дрожь, отправляя прямо в космос. Шероховатый язык успокаивает боль и в то же время сильнее разжигает желание. Чувствую на своей коже гортанный стон, и тут замечаю замерший вдали мужской силуэт с дымящейся сигарой в руке. Воздух мгновенно острой пикой застревает в горле.
– Мат… аах!
Моя попытка сообщить о том, что мы уже не одни, обрывается, когда жених быстро переворачивает меня на живот и, жестко схватив за бедра, насаживает на себя, разливая вокруг звуки влажных шлепков.
Я пытаюсь взять себя в руки и остановить его, только Мот не позволяет, прижав меня за шею к земле и неумолимо наполняя острым наслаждением.
Мое лицо повернуто в сторону непрошеного зрителя, и не остается ничего кроме как смотреть на него. Стыдно. Очень стыдно. Только вот я испытываю нездоровое возбуждение от того, что за нами наблюдают.
Мужчина медленно выпускает в воздух густые облачка дыма, и я ни капли не сомневаюсь, что это отец моего жениха.
Темные желания всегда имели надо мной власть, кажется, в ту ночь во мне что-то сломалось, и я больше не боялась им поддаваться…
На последнем мощном толчке силуэт Рафаэля рассыпается на мельчайшие искорки, и я закатываю глаза, погружаясь в невероятный оргазм, который выходит только ярче от осознания того, что будущий свекор смотрел на нас из темного укрытия и все это время нагло пожирал меня жадным взглядом.
Матвей резко выходит и кончает мне на спину, ладонью размазывая тягучее семя по моей коже.
– Рокси, ты такая пиздатая, – шепчет он, сминая мою попку руками.
Я неудержимо дрожу, дыхание сбилось, но когда возвращается ясность зрения, любопытного зрителя больше нет. Закрываю глаза, укоризненно качаю головой и утыкаюсь лбом в землю, мысленно отчитывая себя за то, что позволила Рафаэлю увидеть наш секс.
Матвей падает рядом и, переворачивая меня на спину, требовательно притягивает к себе.
– Искупаемся? – игриво шепчет мой неуемный самец.
Не дожидаясь ответа, он подхватывает меня на руки и с разбега прыгает в бассейн, разбивая мое томное состояние вспышкой адреналина. Я выныриваю и судорожно хватаю ртом воздух.
– Ты ненормальный?! – выкрикиваю в перерыве между рваными вздохами.
– Правда, мы с тобой стоим друг друга? – игриво подмигивает жених.
Потом он уходит под воду, стремительно приближаясь ко мне. Я не успеваю отплыть, когда он выныривает и резко притягивает меня к себе, грубо сжимая ягодицы. А я вновь замечаю в окне дома мрачный силуэт, и былая легкость вмиг улетучивается.
– Матвей, – начинаю мяться, не зная, как спросить, – ты уверен, что твой отец спит?
Он заливается смехом.
– Думаешь, мой старичок будет онанизмом заниматься? Рокси, он может позволить себе любую женщину. Поверь, секса ему хватает.
– Я не говорю об онанизме. Просто будет неловко, если он нас увидит голыми в бассейне…
– Малышка, даже если и увидит, поверь, морали читать не станет. Сам таким был. Мы молоды и берем от жизни все. В этом нет ничего плохого.
– Ты прав, – сухо соглашаюсь. Чмокнув его в губы, отталкиваюсь и отплываю. – Тогда давай поплаваем, – подмигиваю и вновь перевожу взгляд на окна, но никакого силуэта уже не замечаю.
Наверное, я себя накручиваю, но в том, что Рафаэль наблюдал за нашим сексом, у меня нет ни малейших сомнений.
***
После бассейна мы принимаем душ и, умиротворенные, отправляемся в кровать. Денек выдался не из легких, но у моего жениха настоящий талант успокоить любую бурю в моей душе. Матвей зависает в телефоне, а я, сидя на кровати, расчесываю спутанные пряди. Терпеть не могу трогать мокрые волосы, но, если этого не сделаю сейчас, утром буду похожа на одуванчик.
Расправившись с непослушной копной, забираюсь под шелковую простыню и прижимаюсь к любимому. Он тут же откладывает телефон в сторону и заключает меня в крепкие объятия.
– Малышка, – неуверенно начинает Матвей, – я знаю, что ты у меня огонек, но прошу, с отцом постарайся немного сдерживаться.
– Вот именно. Ты знаешь мой характер. Я не собираюсь лизать задницу никому, даже твоему папочке. А он, между прочим, выставил меня продажной шлюхой!
– Ты преувеличиваешь, Рокс. Не заводись. Я не хочу разрываться на два фронта.
– И не нужно, просто давай поселимся в отеле.
Покрываю его грудь поцелуями, но Мот обхватывает меня пальцами за подбородок и поднимает голову, встречаясь со мной взглядом. Мне не нравится то, что я вижу в его глазах.
– Рокси, ты представляешь, как это будет выглядеть?
Освобождаю подбородок из его хватки и отодвигаюсь на другой край постели. Моту ничего не известно о моей связи с его отцом, и это злит. Однако рассказать ему этого я не смогу никогда.
– Не хочу жить в доме, где меня считают пустышкой и содержанкой! – обиженно бормочу себе под нос.
Матвей тяжело вздыхает и притягивает меня обратно к себе.
– Малышка, прошу, потерпи ради меня. Обещаю завтра поговорить с ним еще раз. Не хочу, чтобы между вами был напряг. Но если после этого отец нагрубит тебе еще раз, обещаю, – он нависает надо мной, опершись на локоть, – я лично соберу твои вещи.
– Да? – мурлыкаю, скользя ноготками по его груди. – Тогда я согласна.
Приникаю к его губам и мягко раскрываю их языком, а потом жених требовательно вбирает его в себя и посасывает, сдавленно всхлипывая.
– Моя ненасытная кошка, – рычит Матвей мне в рот и грубо накрывает губы своими, сжимая пальцами затвердевшие соски. Проглатывая мой гулкий стон, отрывается от меня. – Малышка, давай спать, я уже в ауте. Вино всегда действует на меня расслабляюще, а в совокупности с недавним оргазмом и водными процедурами – просто снотворное.
– Не волнуйся, милый, – показываю ему два пальчика, – у меня всегда найдется замена тебе.
Провожу пальцами по его губам, и он глубоко всасывает их, щедро смачивая слюной. Вынимаю их изо рта Матвея, сразу же опуская руку себе в трусики. Закусываю губу и одариваю парня томным взглядом, медленно массируя клитор. В его глазах вспыхивает ненасытный огонь, мгновенно уничтожая былую сонливость, и я знаю, что этот раунд останется за мной.
– Рокс, черт, ты ненормальная. – Матвей откидывает мою руку в сторону и резко стаскивает с меня трусики, в то время как я активно ерзаю попкой в сладком предвкушении. – Ты сводишь меня с ума.
Он крепко сжимает мои ягодицы и утыкается в живот, жадно вдыхая в себя мой запах. Затем спускается ниже и впивается губами в мои складочки, неумолимо истязая их языком. Я запускаю пальцы в его густую шевелюру и откидываю голову назад, упиваясь столь желанным удовольствием. Стонами заглушая навязчивые мысли. Растворяясь в ласке любимого мужчины.
***
Тело обволакивает жаром, а на грудь давит щемящее чувство, будто я делаю что-то неправильно. Дыхание учащается. Мне хочется вырваться из пылающего плена, но не могу. Смесь страха и возбуждения рождает внутри волнующую пульсацию. Открывая глаза, встречаюсь с дьявольским взглядом. «Я волную тебя, детка?» – болезненным эхом раздается во мне, и я резко вскакиваю на постели. Судорожно хватаю ртом воздух, пытаясь разобраться, где сон, а где явь. Не могу прийти в себя, между ног все пылает, словно губы Рафаэля до сих пор там.
Класс! Для полного счастья мне еще эротических снов с будущим свекром не хватало. Провожу дрожащими пальцами по волосам и свешиваю ноги с кровати. Во рту пересохло. Мне срочно требуется жидкость. Может, хоть она потушит разгоревшийся в душе пожар тревоги.
Бреду на кухню, кулаками потирая сонные глаза. Как слепой котенок нащупываю ручку холодильника и открываю его, жмурясь от яркого света, пока достаю бутылку с молоком. Делаю жадный глоток и неожиданно замечаю знакомый мужской силуэт. Вздрагиваю, едва не давясь, и неосознанно выпускаю бутылку из рук. А потом тишину пронзает звук разбившегося стекла.
