Текст книги "Убийство из суеверия"

Автор книги: Мэри Лондон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 14

Элис Адамс доставили в ближайшую к ее дому ричмондскую больницу. Сэр Малькольм и старший инспектор повстречали там Мартина Даллингтона – он примчался на такси, как только узнал о случившемся. Профессор был глубоко потрясен и не знал, что думать об отчаянном поступке невесты. Она так и не пришла в сознание, и ее пришлось подключить к аппарату искусственного дыхания.

Выйдя из палаты, где лежала девушка, профессор подошел к сэру Малькольму и Дугласу Форбсу – они сидели в маленькой комнатке ожидания, предоставленной в их распоряжение.

– Такая беда!..

Он тяжело опустился в кресло и так и остался сидеть, не проронив ни звука.

Выждав какое-то время, сэр Малькольм спросил:

– Может, у вас есть объяснение?

Профессор покачал головой:

– Смерть брата… Возвращение домой… Внезапное помутнение разума.

– Может, была еще какая-нибудь причина?

– Не думаю. Просто уму непостижимо. И врач даже не знает, удастся ли ее спасти.

– И все же, – заметил Форбс, – ей следовало бы подумать о вас…

– Она меня любит, я знаю, – возбужденно проговорил Даллингтон. – И ее поступок тем более непонятен.

– Быть может, она испугалась, что полиция что-нибудь найдет у нее дома, в Ричмонде? То, что ей очень хотелось бы скрыть. Может, она поняла: скандал неминуем, вот и решила покончить с собой?

– Видите ли, – ответил этнолог, – Элис от меня ничего не скрывала. Я давно ее знаю. Она честная. Да и потом, какие такие секреты она могла хранить у себя дома? Нет, ерунда!

– О жизни Кевина мало что известно, – заметил Форбс. – Может, Элис не хотела, чтобы тайное вдруг стало явным?

– Не представляю, что бы изменилось с ее уходом из жизни, – сказал Даллингтон. – Да, Кевин водил дружбу со всяким отребьем. Конечно, он играл в клубах с сомнительной репутацией. Да, его подозревали в причастности к банде, занимавшейся незаконным оборотом сигарет. Ну и что? Эка новость! Разве это повод, чтобы сестра решила именно сегодня наложить на себя руки?

– Профессор, Эмма Адамс тоже хотела покончить с собой, – напомнил сэр Малькольм. – Может, у нее была та же самая причина, о которой мы ничего не знаем?

– Нет, нет! Я своими глазами видел – Эмма хотела свести счеты с жизнью в приступе безумия. Я был с нею в комнате. И мэтр Дервантер там был. Мы пробовали успокоить ее, как могли. Знаете, в такие минуты вспоминаешь разное, стараешься отвлечь человека от душераздирающей боли. Правда, у Дервантера это получалось как-то неловко.

– Что же такое он говорил?

– Он-то думал, что делает все как надо… Он помянул характер Кевина, сказал, тот-де был создан, чтобы наслаждаться жизнью. Напомнил про девиц, вертевшихся вокруг него с самой юности. Тут Эмма не выдержала и резко бросила: «Не трогайте его, моего Кевина! Он только мой, а эти ваши вертихвостки хотели его у меня отнять!» Тогда Дервантер возьми да ляпни по глупости цитату из Уильяма Блейка: «Подруга милая, нельзя в могилу взять с собой любовь, не разделенную с тобой». Тут несчастная вскочила и как закричит: «Я всю жизнь отдала одному человеку. Я любила мужа, Грегора. А ему разве было до меня дело? Он же, кроме своих тотемов да прочей дребедени, и знать ничего не хотел. И всю свою нежность я отдавала сыну. Разве это не естественно? Конечно, я знала, Кевин любит не только меня. Знала, потому что об этом кричали его глаза! Да, он любил одну женщину, а я ему запрещала! Именно ее! И теперь я знаю: она его и убила. Какой ужас! Я только сейчас поняла! Позор на нашу голову! Сил моих нет больше терпеть! Смерти хочу!» И Эмма, вне себя, точно безумная, после того, как вдруг поняла, кто убил ее сына, бросилась к двери на балкон и распахнула ее настежь. Я-то подумал, ей просто хочется вдохнуть свежего воздуха. А она прямо к перилам и уже перегнулась через них, но я все же успел ее обхватить и отвел обратно в комнату.

– Почему же вы не рассказали об этом раньше? – спросил старший инспектор.

– Вы же понимаете, это чисто безумный порыв… Бедняжка потеряла рассудок. Что можно понять из ее бессмысленных слов?

– Профессор, – настаивал сэр Малькольм, – вы точно пересказали нам все, что говорила несчастная, слово в слово?

– Ну да, все как есть. Ее слова так глубоко запали мне в душу, что я слышу их и сейчас.

– Во всяком случае, в словах госпожи Адамс угадывается нездоровая страсть к сыну, – заявил Форбс. – В своем возрасте Кевин имел полное право встречаться с женщинами, не так ли?

– Такая уж Эмма эгоцентристка и собственница, притом непримиримая, – заметил Даллингтон. – Связывая Кевина по рукам и ногам, она только еще больше отдаляла его.

На этом сэр Малькольм и старший инспектор оставили профессора, и он вернулся в палату к невесте. Было девять вечера. Дождь поливал вовсю. Сыщиков, по их просьбе, отвезли к дому Адамсов. Это был довольно большой особняк, он стоял на невысоком холмике в окружении неухоженного сада. Большая часть окон в доме была освещена. Похоже, когда-то это было уютное местечко, однако за отсутствием ухода стены со временем обветшали и кое-где даже облупились. Обрамлявшие вход витражи почти все потрескались.

Сыщиков вышел встречать лейтенант Беринг, руководивший обыском. Судя по внешности, он занимался в молодости или борьбой, или боксом. Нос у него был сплюснутый, а уши оттопыривались, как листья капусты. При виде старшего инспектора он мигом встал навытяжку, и это впечатляло.

– Слушаюсь, сэр!

– Лейтенант, ваши люди заметили что-нибудь необычное?

– Да здесь все необычно, сэр. Сами посмотрите…

И он провел сыщиков в большую комнату, где помещалась коллекция Грегора Адамса. Правда, в отличие от «музея» Даллингтона, здесь царил безупречный порядок, хотя статуэтки, оружие, маски и витрины были покрыты толстым слоем пыли.

– Знай мы точно, что искать, было бы куда легче, – посетовал Беринг.

– Надо найти то, из-за чего Элис Адамс хотела покончить с собой, – ответил сэр Малькольм. – Ищите на первом этаже. А мы со старшим инспектором займемся жилыми комнатами…

Дуглас Форбс отвел благородного сыщика в сторонку и заявил:

– Я все никак не пойму, к чему этот обыск. У Даллингтона – понятно: там мы ищем пистолет. А здесь?..

– А здесь, Дуглас, мы ищем то, что заставило кого-то нажать на спусковой крючок этого самого пистолета.

– Думаете, это сделала Элис?

– Я ничего не думаю, дружище. Вы знаете мои методы. Они основаны на полном недоверии. По сути, картина у меня уже почти сложилась. Голова поработала неплохо. А вы-то сами могли бы распутать это дело? Мне нужна одна-единственная улика, и я надеюсь ее найти именно здесь. Прошу вас, идемте.

Сэр Малькольм начал осматривать дом, открывая двери и бегло осматривая комнаты первого этажа, где уже трудились полицейские, потом он поднялся на второй этаж. Здесь комнаты располагались вдоль по коридору. Их было четыре, и узнать, какая из них чья, было нетрудно: одна – покойного Грегора Адамса, с мебелью в белых чехлах; другая – Эммы, с кроватью под балдахином и старыми семейными фотографиями на стенах, обитых обоями в сиреневый цветочек; третья – Элис, с небольшой кроватью, на которой лежало несколько плюшевых игрушек, и с богатой библиотекой; и, наконец, комната Кевина, в неописуемом беспорядке, который дополняли плакаты кинозвезд и игроков в крикет, развешанные на стенах. Наскоро осмотрев комнаты старших Адамсов, сэр Малькольм попросил Дугласа Форбса обыскать комнату Кевина, а сам направился в спальню девушки.

Книги в библиотеке Элис были в основном по этнографии. Сэр Малькольм узнал среди них собрание трудов Фрейзера под общим названием «Золотая ветвь», эссе леди Гердон, Кэмпбелла, Крука и Бэтчелора, но больше всего его внимание привлекло шеститомное собрание Крафта-Эбинга под общим названием «Половая психопатия»: обнаружить такое в комнате юной девицы он никак не ожидал. Сэр Малькольм внимательно пролистал каждый том, то и дело задерживаясь на какой-нибудь странице, после чего поставил книги обратно на полку.

Подойдя затем к ночному столику, он выдвинул ящик – и увидел то, что искал: личный дневник Элис Адамс. Записную книжку с обложкой в цветочек и металлическим замком в форме сердечка. Хотя сэр Малькольм считал подобные действия бестактными, он, тем не менее, осторожно раскрыл дневник. Почерк был четкий, очень аккуратный. Пробежав глазами наугад несколько строк, он решил забрать дневник с собой и сунул его в карман пиджака.

На комоде, посередине, стояла фотография профессора Грегора Адамса. Справа от нее помещалась фотокарточка поменьше – отец с малюткой Элис на руках. Слева стоял букетик увядших цветов.

В дверном проеме появился старший инспектор:

– Сэр Малькольм, прошу вас, идемте, сами посмотрите…

Они вошли в комнату Кевина. Посреди царившего там хаоса стоял небольшой письменный стол, заваленный бумагами. Форбс принялся перебирать эту кипу. И извлек из нее газетные страницы с вырезанными во многих местах буквами.

– А вот ножницы и клей. Наш юный друг рассылал анонимные письма.

– Действительно, – согласился сэр Малькольм. – Возможно, он кого-то шантажировал или кому-то угрожал… Нечто подобное я и ожидал найти. Это вполне в духе нашего бедолаги.

– Кому же он угрожал? Кого шантажировал? – спросил сам себя старший инспектор. – Может, кто-то из них, из жертв, его и убил?..

На смятой постели валялся костюм. Сэр Малькольм обшарил в нем карманы, извлек из одного записную книжку и, быстро пролистав, положил ее к себе в карман, где лежал личный дневник Элис. Вслед за тем они еще около часа искали другие улики, которые могли бы им помочь продвинуться в дознании, но ничего интересного так и не нашли. Когда сыщики спустились на первый этаж, Форбса окликнул лейтенант Беринг:

– Сэр, мы тут кое-что откопали… Не знаю, насколько важная эта штука, только в ней целая куча денег.

«Этой штукой» на поверку оказалась коробка из-под обуви, внутри лежала коричневая кожаная сумочка, из которой торчала толстая пачка банкнот. Все это было туго перетянуто крепкой резинкой. На первый взгляд в пачке было тысяч двадцать фунтов мелкими купюрами.

– Где нашли? – спросил старший инспектор.

– На кухне под мойкой.

– Черт возьми! – вскричал Форбс. – Ничего себе бедствующая семейка!

– Как видите, – заметил сэр Малькольм, – банкноты использованные, по десять и пятьдесят фунтов. Похоже на улов шантажиста или на выкуп…

– Выкуп?

– Значит, это вы нашли тайник Кевина Адамса? Спасибо, лейтенант. Отлично поработали. Идемте, Дуглас. День еще не закончился.

И старший инспектор двинулся вслед за сэром Малькольмом, точно автомат. Он встал чуть свет. Усталость давила на него тяжким бременем, и, даже, несмотря на удачные находки, которые могли бы его ободрить, он думал только об одном – поскорее бы добраться до постели. Но не тут-то было: благородный сыщик попросил сержанта отвезти их домой к профессору Даллингтону.

Глава 15

Сэр Малькольм, вы неутомимы… Дуглас Форбс сел в машину и задремал. Очнулся он, притом мгновенно, только у дома на Кенсингтон-роуд. Во сне он видел, как сердце ему пронзает острога. Дверь, возле которой дежурил полицейский, им открыла экономка.

– А, это вы? В такое-то время?

– Скотланд-Ярд не дремлет, – ответил сэр Малькольм и подмигнул старшему инспектору, которому стоило немалых усилий держать глаза открытыми.

– Заметьте, – продолжала старенькая служанка, – я очень рада, что вы вернулись. Профессору кто-то позвонил, и он куда-то помчался как угорелый, даже не сказал, что стряслось. Бросил меня на этих полицейских, а они знай шуровать по всем углам, теперь и не знаю, что будет, – после них весь дом вверх дном!.. А тут еще мэтр Дервантер – круглый столик-треногу ему, видите ли, подавай. Говорит, для каких-то там опытов. Но я-то знаю, зачем… Духов вызывать, вот зачем!

Лейтенант Финдли, услышав, как к дому подъехала полицейская машина, тут же вышел в вестибюль.

– Сэр, мы нашли пистолет, из которого, вероятно, и был убит Кевин Адамс. В магазине не хватает одной пули – ее выпустили совсем недавно. Отдать на баллистическую экспертизу?

– Где нашли оружие?

– В комнате профессора, на кровати под матрасом.

– Так я и думал, – проговорил сэр Малькольм. – Нас водят за нос или, по крайней мере, пытаются, только не на тех напали.

– Простите, – сказал Финдли, – выходит, Даллингтон и правда виновен?

– На пистолете остались отпечатки?

– Рукоятку наверняка успели протереть.

– Оружие мог там припрятать кто угодно. Комната профессора была заперта?

– Нет.

– Вот видите… Поверьте, лейтенант, никому нельзя позволять себя облапошивать.

Дуглас Форбс прошел в маленькую гостиную и тяжело опустился в кресло. Не иначе как он собирался в нем заночевать… Не успел он, однако, сомкнуть глаз, как в комнату ворвался мэтр Дервантер. Этот долговязый, нескладный человек как будто был сильно взбудоражен.

– А, старший инспектор, вы уже здесь! Вот так удача! Честное слово! Слава Богу!

Форбс приоткрыл один глаз и в полном недоумении уставился на нотариуса. Тут к ним подоспел сэр Малькольм Айвори, оставивший госпожу Блэквуд.

– Что случилось, мэтр?

– О, ничего страшного… Единственно, хотелось бы, чтобы и вы вдвоем участвовали. Чем больше народу, тем сговорчивее духи, понимаете?.. Но не больше семи человек.

– Друг любезный, о чем это вы? Дервантер поутих.

– Ну как же, полиция рыщет по всему дому, мы с Тейлорами не знали, куда деваться, вот и решили попробовать вызвать дух Кевина. Все складывается как нельзя более удачно.

Теперь уж старший инспектор совсем проснулся. И вскочил настолько быстро, насколько позволяла его солидная комплекция.

– Да что вы такое говорите?! – вскричал он.

– О, только не волнуйтесь, – продолжал нотариус. – Видите ли, я привык… В общем, дух Кевина еще не успел покинуть лунную зону, и общаться с ним пока легко. Мартин, не знаю почему, вдруг взял и куда-то умчался, и нас за столом осталось только трое. Блэк, понятно, не в счет. А связь с духом слабая, прерывистая. Зато с вами обоими все наладится.

– Да вы что! – растерянно воскликнул старший инспектор. – Об этом не может быть и речи!

– А почему бы нет? – лукаво возразил сэр Малькольм. – Это, должно быть, интересно.

– Интересно? – переспросил Форбс. – Вы думаете?

– Вот и чудесно, – проговорил Дервантер, думая о своем, – значит, вы согласны. Благодарю. Тогда прошу за мной. Мы с Тейлорами расположились в курительной. Там все и свершится.

Сэр Малькольм последовал за нотариусом. После недолгих колебаний старший инспектор подумал: раз его благородный друг охотно принял столь глупое предложение, значит, не без оснований. Преодолев, наконец, отвращение, он двинулся вслед за ними обоими и, пройдя через столовую, вошел в курительную.

При их появлении Дженнифер и Патрик Тейлор встали. Девушка была явно взволнована. Молодой человек переминался с ноги на ногу, уставившись на свои ботинки.

– Господа из Скотланд-Ярда соблаговолили к нам присоединиться, – заявил Дервантер. – Так что прошу всех садиться за стол, который принесла Блэк.

Это был сервировочный столик, самый что ни на есть обычный. Под одну ножку подложили книгу, чтобы столик не шатался.

– Я выбрал труд Кроули[12]12
  Кроули, Алистер (1875–1947) – английский мистик, оккультист левого направления (в основном черной магии и демонизма), йог и одиозная личность.


[Закрыть] о египетском ритуале «разверзания уст», – пояснил нотариус. – Не так уж плохо. А вы как думаете, сэр Малькольм?

– «Книга мертвых»,[13]13
  «Книга мертвых» – в Древнем Египте в захоронение клали свиток с перечнем грехов и заслуг усопшего и сведениями, облегчающими душе путь в загробный мир.


[Закрыть] думаю, подошла бы больше, – без тени иронии заметил благородный сыщик.

Слово взял Форбс. Он уже совсем проснулся.

– Простите, но я не занимаюсь такими… Да и госпожа Форбс, моя супруга, не одобряет. Потом, я на службе, не так ли?

– Полноте, присаживайтесь, дорогой Дуглас. – Это совсем не страшно… – настаивал сэр Малькольм.

Форбс что-то проворчал и, в конце концов, сдавшись, уселся за стол, чтобы не сойти за упрямого невежу. Дженнифер приглушила свет. Курительная погрузилась в полумрак.

– Друзья мои, – начал нотариус надтреснутым голосом, – положите, пожалуйста, руки на стол, только прошу, не опирайтесь. Прекрасно. Раздвиньте руки так, чтобы мизинец каждой соприкасался с мизинцем вашего соседа. Замечательно. Прошу сохранять такое положение до конца сеанса. Дабы флюид струился по кругу. Готовы? Тогда начнем.

Атмосфера в комнатенке тотчас сделалась напряженной. В наступившей тишине стало слышно, как тикают часы. Сэр Малькольм, казалось, держался совершенно бесстрастно, хотя происходящее, похоже, его забавляло. Форбс начал подумывать, уж не попал ли он в сумасшедший дом. И вдруг раздался голос нотариуса:

– Цезарь, друг мой старинный, никогда не покидавший меня в странствиях в астрале, явишь ли ты нам великодушно присутствие свое?

Тишина.

– Здесь ли ты, Цезарь? Если да, стукни один раз, прошу тебя.

Стол шелохнулся – послышался стук в пол.

– Благодарю за помощь, – продолжал Дервантер. – Соблаговолишь ли ты установить связь между нами и душой Кевина Адамса, недавно почившего?

Стол опять издал стук, а следом за тем – целую череду дробных ударов.

– Что он говорит? – спросил Патрик Тейлор.

– Цезарь старается установить связь. Подождем.

Снова стало тихо, только на сей раз было такое ощущение, будто у всех участников сеанса сперло дыхание, особенно у Дженнифер: происходящее произвело на нее действительно сильное впечатление. У Форбса было огромное желание разорвать узы и почесать нос.

Вдруг стол затрясся, и по полу разнесся беспорядочный стук.

– Кевин! Ты ли это? – вопросил нотариус.

Стол приподнялся, опустился, опять приподнялся и в наступившей вслед за тем мертвой тишине опрокинулся. Дженнифер громко вскрикнула и схватилась за сердце. Патрик в страхе отпрянул, покачнулся и упал с дивана. Старший инспектор, потрясенный поведением стола, встал и машинально подошел к сэру Малькольму Айвори, который, казалось, наблюдал за разыгравшейся сценой с присущим ему хладнокровием.

– Ничего страшного, – объяснил Брайан Дервантер. – Слишком сильный сигнал. Прошу всех занять свои места. Продолжим.

– Нет, нет! – взмолилась Дженнифер. – Кевин был здесь! Я чувствовала.

– Брось, – возразил Патрик, отряхивая брюки, – не смеши. Это всего лишь игра.

– Не хочу больше! Говорю, Кевин был здесь!

Девушка была на грани истерики.

– Да уж, хватит, – проговорил Дуглас Форбс. – Разве не видите, от ваших кривляний малютка до смерти перепугалась!

– Очень жаль, правда, – посетовал нотариус. – Мы почти вошли в контакт.

Дженнифер вся в слезах вернулась в столовую, а Патрик пошел за бутылкой бренди, чтобы успокоить сестру. Сэр Малькольм подошел к нотариусу:

– Ловко это у вас получается… Несколько лет тому мне уже случалось присутствовать на одном таком сеансе. Мы вызывали дух адмирала Нельсона.

– А у меня, – сказал Дервантер, – посредник в мире незримого – Цезарь…

– Какой именно?

– Единственный, великий Юлий Цезарь! Общаться с ним меня научил профессор Грегор Адамс.

– Он занимался спиритизмом?

– В вопросе о верованиях его интересовало все, что касалось потустороннего мира. В духовном смысле, конечно. И он считал, что самое лучшее в таких делах – практика.

– Профессор Даллингтон тоже этим увлекается? – поинтересовался Форбс.

– Нет. Он не любит путешествовать в астрале, и, как я часто ему говорю, в этом смысле у него невосполнимый пробел.

Они втроем тоже прошли в столовую, где Дженнифер маленькими глоточками пила бренди.

– Скажите, мэтр, – продолжал сэр Малькольм, – что на самом деле произошло, перед тем как госпожа Эмма Адамс попыталась броситься с балкона?

– Порыв безумия, оно и понятно…

– Она никого не обвиняла перед этим? Мартин Даллингтон что-то такое говорил.

– Вижу, к чему вы клоните. Только не стоит обращать на это внимание. Она души не чаяла в Кевине… Высшая, необыкновенная форма материнской любви…

– Хотите сказать, она ревновала его к другим женщинам…

– В некотором смысле – да… Сэр Малькольм, вы ставите меня в неловкое положение, поскольку я давно дружу с Эммой, понимаете?..

– Значит, вместе с нею в комнате были вы и профессор. Она вдруг припомнила всех женщин, знакомых Кевина, или одну из них. Что именно она тогда сказала?

Брайан Дервантер сильно смутился.

– Да, она припомнила победы сына на любовном фронте. Впрочем, это была моя ошибка. Я процитировал небезызвестную строчку из Блейка насчет того, что неразделенную любовь, мол, в могилу с собой не возьмешь. С моей стороны это, конечно, было глупо, но ведь я пытался всего лишь утешить бедняжку. И тут ее словно озарило и вместе с тем повергло в ужас. Даже не знаю, как объяснить. Казалось, она вдруг увидела убийцу сына. Глаза у нее округлились от ужаса, и она бросилась к балконной двери. Распахнула ее и наверняка кинулась бы вниз, не удержи ее Даллингтон.

– Как, по-вашему, – допытывался сэр Малькольм, – случайно ли у нее в голове все это связалось вместе – женщины, или женщина, с которыми встречался Кевин, и образ убийцы, которого она вдруг мысленно увидела?

– Ну, конечно. Но никаких сомнений у нее не было! Убийца – женщина!

В это мгновение Дженнифер Тейлор встала – бокал с бренди выпал у нее из рук.