Текст книги "Убийство из суеверия"

Автор книги: Мэри Лондон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава 12

С ордером на обыск за подписью майора Тернера в руках лейтенант Финдли и сержант Бэтхем в сопровождении бригады полицейских, специалистов по части обысков, около четырех часов пополудни нагрянули в дом профессора Даллингтона. Сэр Малькольм объяснил профессору, чем вызвана вся эта суматоха. Этнолог принял новое испытание как должное, сказав, что, если это поможет делу, он будет только рад.

Что же до Элис Адамс, то необходимость нарушить неприкосновенность их жилища в Ричмонде явно пришлась ей не по душе. Для нее это было все равно, что осквернить память об отце. Форбс просил девушку лично сопровождать вторую бригаду полицейских к ней домой. Таким образом, она сможет сама убедиться, что ищейки из Скотланд-Ярда не варвары, ничего не сломают и по завершении дела все поставят и положат на свои места. В конце концов, девушка согласилась, правда, неохотно. Да и вообще она, казалось, пребывала в каком-то полубессознательном состоянии. После того как ее увезла полицейская машина, Даллингтон заперся у себя в кабинете, чтобы закончить статью о скандинавском боге Бальдре.

Когда бригада Финдли уже приступила к работе, объявился полицейский из участка на Кенсингтон-роуд. Он привел бродягу, который нашел тело Кевина. Это был старый пьяница, весь в лохмотьях, включая пальто, едва скрывавшее его засаленный, латаный-перелатаный костюм. Из-под надвинутой на лоб мягкой коричневой шляпы торчали спутанные соломенные волосы. Бродягу провели в гостиную.

– А у вас тут шик-блеск, – заметил он.

И бесцеремонно уселся в кресло, вытянув ноги.

Старший инспектор хотел было возмутиться, но сэр Малькольм без лишних слов начал допрос, и он смолчал.

– Итак, дружище, вы и есть тот самый знаменитый Шаромыга?

– Тот самый, и еще большой любитель покопаться в помойках всех этих леди-джентльменов… К вашим услугам, мой повелитель…

Говорил он сиплым, дребезжащим голосом, то и дело шмыгал носом и кашлял.

– Стало быть, это вы обнаружили нынешним утром труп в доме тетушки Скво.

– Ах, как же я любил тетушку Скво! Она всегда потчевала меня сандвичами. Правда, недолго музыка играла.

– И потом вам случалось ночевать в ее доме…

– Это же не преступление, раз там больше никто не живет. Да и дверь не заперта – пни посильнее, она и откроется.

– Скажите, как все было сегодня утром?..

– Вот те на, все-все!.. Знаете, я не хочу приключений на свою голову…

– Мы об этом позаботимся. Может, сандвич хотите, или парочку?

– Не откажусь, только под смазку – думаю, вы меня понимаете…

Дуглас, вне себя от злости, пошел за экономкой, а сэр Малькольм между тем продолжал:

– Постарайтесь хорошенько припомнить. В котором часу было дело?

– Почем я знаю. Улегся я сперва прямо на улице, но под утро стало холодновато. Вот я и подумал про домишко тетушки Скво.

– Итак, вы вошли…

– Знаете, там было темно, как в могиле. Ну, я, значит, зажег спичку, потом свечку – она у меня там всегда заныкана – и тут вижу, на полу не то мешок, не то человек. Лежит не шелохнется. Я подумал, вот наглец – занял мое место, и уже собрался его растолкать, а тут гляжу – стрела… торчит у него прямо из груди, знать, думаю, окочурился.

– И что вы сделали потом?

– А вы-то сами что бы на моем месте сделали? Думаете, раз всю жизнь сплю на улице, значит, благородных чувств не имею? Я мигом в полицию.

– Скажите-ка, дружище, а кроме стрелы, вы еще что-нибудь заметили?

– Всякие штучки… Ах да, вспомнил, книжонка там еще валялась какая-то.

– И больше ничего?

Бродяга заерзал в кресле и стыдливо спросил:

– А чего вам еще?

– Будет валять дурака! – повысив голос, бросил сэр Малькольм. – Думаю, вы там все обшарили.

– Ну да, знамо дело. Там была еще дощечка с какими-то чудными буквами – в темноте не разобрал…

– А еще камешек, красный такой, помните?

Тут старик посмотрел на сэра Малькольма с благоговейным трепетом, как на истинного провидца.

– Откуда вы знаете?

– Будет вам, давайте-ка сюда…

И благородный сыщик протянул руку. Бродяга какое-то время колебался, потом запустил руку в карман брюк, извлек рубин и передал сэру Малькольму.

– Где именно вы его подобрали? – спросил Форбс.

– Он был в руке у этого…

– Вы хотите сказать – трупа?

– Ну да. И что теперь, мне крышка?

– Да нет, что вы, – успокоил его сэр Малькольм, – я же обещал. Вам даже возместят убытки. Дуглас, выдайте ему десять фунтов…

Старший инспектор пожал плечами и с явной неохотой отдал старику купюру в десять фунтов. Тот мигом сунул ее в карман пальто. Следом за тем сэр Малькольм продолжал расспросы:

– А пистолет? Против двадцати фунтов…

– Какой еще пистолет? Надо же, не брал я никакого пистолета – это так же верно, как то, что я сижу тут перед вами! Могу поклясться головой вот этого джентльмена!

– Не стоит! – воскликнул Форбс. – Мы вам верим.

– Стало быть, никакого пистолета… – настаивал сэр Малькольм.

– Не люблю я все эти штуки. Что вам еще от меня нужно? Понятно, двадцатка мне бы не помешала, даже очень, только ничего такого я не видал.

Проглотив два сандвича и осушив бокал пива, которые принесла экономка, он, шаркая ногами и пошатываясь, в сопровождении полицейского убрался восвояси.

– Думаете, он говорит правду? – спросил Форбс.

– Бродяги боятся оружия как огня. По сути своей они вполне мирные бездельники. Уставшие от себя и от жизни.

– Выходит, убийца забрал пистолет с собой, – заключил старший инспектор. – Разве его теперь отыщешь? Хоть весь город переверни вверх дном – все без толку!

– Ваши люди найдут его у Даллингтона, – пообещал сэр Малькольм.

– Значит, вы все-таки признаете его виновным?

– По логике, злоумышленник наверняка припрятал пистолет в комнате или кабинете профессора, раз решил устроить с телом маскарад. Не забывайте: кто-то очень хочет, чтобы именно Даллингтона обвинили в преступлении.

– Да кто же это?

– Сами выбирайте: нотариус, Патрик и Дженнифер Тейлор, Элис или Эмма Адамс – почему бы нет?

– Профессор Даллингтон и сам мог придумать такую уловку. С эдаким перебором улик, притом очевидных, подозрение должно пасть на другого… Что до нотариуса, ему-то это зачем?

– Он же сам признался, что увлекается оккультными науками, впрочем, этого явно маловато, чтобы обвинять его в чем бы то ни было.

– А Тейлоры? – продолжал рассуждать Форбс. – Патрик, кажется, ревнует к Даллингтону, хотя, будь он виновен, не стал бы выставлять свои чувства напоказ. Да и потом, для Тейлоров все складывается довольно удачно. Они получили от профессора то, что им были должны Адамсы. Остается Элис… Но зачем ей подставлять жениха?

– И все же кто-то из них обставил убийство как ритуальное, – заметил сэр Малькольм. – Никто другой это сделать не мог, поскольку только они слышали, как Даллингтон читал о погребении лапландских воинов. К тому же только один из них мог запросто украсть экспонаты для своего зловещего маскарада.

– Черт возьми, а ведь точно! – согласился старший инспектор. – Но, сэр, не пора ли нам подкрепиться? А то с мыслями как-то трудно собраться. Люди наши работают. Результаты вскрытия будут готовы только к ночи. Всех, кого надо, мы допросили. Может, заглянем в какое-нибудь симпатичное местечко?

Сэр Малькольм улыбнулся. Он знал – Форбсу очень нравилось ходить с ним за компанию в рестораны. Ведь благородный сыщик знал толк в кухне, в том числе заморской, да и потом, появление в общественном месте с таким элегантным человеком льстило самолюбию простого офицера полиции.

– Вы правы, Дуглас. Как насчет пивной Крюгера? Там и обслуживают быстро.

– Не в той ли пивной подают колбаски?

– Притом баварские! А еще великолепную свинину с картофелем и кислой капустой да под рейнское…

– О, сэр Малькольм, я только «за», и парочка колбасок, с вашего позволения, мне бы не повредила. Я слабоват на желудок, и госпожа Форбс, моя супруга, всегда говорит: «Дуглас, кто ест свинину, кончает жизнь в свинарнике».

– Надо же, как изящно сказано!.. А знаете, дружище, что делают балуба[11]11
  Балуба, или луба, – народ Заира.


[Закрыть] из Центральной Африки? Когда в племени умирает вождь, его режут на части, и соплеменники съедают от него по кусочку, чтобы взять от усопшего силу. Стало быть, ваша супруга с ее высказываниями насчет свиньи не так уж далека от истины!

– Истина, – пробурчал Форбс, – истина! По-моему, мы с вами с самого утра по уши в дерьме, вернее, во лжи…

Глава 13

Сэр Малькольм Айвори обедал с большим аппетитом: он поглощал свинину с картофелем и кислой капустой с таким энтузиазмом, что Форбс, ограничившийся парой колбасок, мог ему только завидовать. Отрываясь иногда от еды, благородный сыщик вспоминал свои путешествия в Китай и те далекие времена, когда родители возили его на каникулы в Истборн, к Ла-Маншу. Он рассказывал о своем последнем шахматном турнире, сдабривая рассказ разными мудреными словами, которых старший инспектор, конечно, не понимал; потом разобрал по косточкам новомодный роман, назвав его «жалким опусом в напыщенном немецком стиле». И хотя Форбс не раз пытался вернуться к делу Адамсов, его именитый друг наотрез отказывался говорить на эту тему.

Около восьми вечера, покончив с обедом, они отправились на квартиру сэра Малькольма в Сохо, где их уже ждал Вэнь Чжан. В камине жарко полыхал огонь. Они сели чуть поодаль и ждали, когда китаец подаст им виски из коллекции сэра Малькольма, хранившейся в соседней комнате, которую хозяин в шутку называл «мыслительной комнатой».

– Попробуйте-ка «Глен Роджерс» с капелькой артезианской воды – превосходное средство от ревматизма, если, конечно, знать меру. И раз уж вам, как я вижу, не терпится поговорить о деле, давайте поразмыслим о смерти Кевина Адамса.

– Охотно, сэр, тем более что, сами знаете, я сильно подозреваю, что без Даллингтона тут все же не обошлось…

– Давайте рассмотрим то, что нам известно. Начнем с факта, подтвержденного экономкой Блэквуд. Кевин вышел из дома около полуночи и направился на Клейтон-стрит. При себе у него ничего не было, и руки он держал в карманах. Потом Дженнифер Тейлор показала, что встретила его внизу у лестницы около одиннадцати, – к тому времени карточная игра уже заканчивалась. Он вышел из своей комнаты, куда поднялся вечером, сославшись на головную боль. Он нагрубил девушке, и та ушла к себе. Итак, запомним: в одиннадцать вечера Кевин находится внизу у лестницы и только около полуночи выходит на улицу. Что же он делал целый час?

– После того как карточная игра закончилась, игроки разошлись по своим комнатам…

– Кроме мэтра Дервантера! По словам Дженнифер, ему захотелось подышать свежим воздухом. Значит, он тоже выходил из дома, вот только когда вернулся, мы не знаем. Во всяком случае, экономка не видела, как он возвращался, впрочем, тут на ее показания вряд ли можно полагаться, поскольку она то и дело сновала между кухней и столовой – носила посуду.

– А вот другое показание экономки: направляясь к себе в комнату спать, она, как сама уверяет, видела, что из-под дверей Элис, Дженнифер и профессора пробивался свет.

– Свет можно оставить и в пустой комнате! – заметил сэр Малькольм.

– А Патрик Тейлор, помнится, говорил, что весь вечер читал в библиотеке и к себе в комнату вернулся около одиннадцати. Нервы у него были взвинчены, он выпил снотворного и проспал до самого утра.

– Стало быть, – подытожил сэр Малькольм, – если эта компания не врет, все они – брат и сестра Тейлор, Эмма и Элис Адамс – с одиннадцати вечера находились в своих комнатах. А из дома выходили только мэтр Дервантер, примерно в то же время, и Кевин – в полночь.

– Может, стоит получше присмотреться к этому нотариусу? – предложил Форбс. – В конечном счете, мы о нем мало что знаем…

– Он был довольно близок к профессору Грегору Адамсу, и тот имел на него влияние, – напомнил сэр Малькольм. – Ведь он сам признался, что благодаря ему и увлекся этнологией. Во всяком случае, он семейный нотариус Адамсов и обеспечил юридической силой брачный договор между Элис и Мартином Даллингтоном. Тут не за что зацепиться.

– Он весьма сдержанно высказывается о Кевине, избегает его критиковать, впрочем, оно и понятно – его дело сторона. Клиентом Кевин и правда был малоприятным. Но это еще не повод его убивать.

Между тем Вэнь Чжан подложил еще дров в камин.

– Дервантер был рядом с Эммой Адамс, когда она хотела броситься с балкона, – продолжал благородный сыщик. – Вспомните, Дуглас, он раньше всех спустился нам навстречу, когда мы вернулись из полицейского участка. И попросил срочно вызвать врача. Значит, можно восстановить и сцену несостоявшегося самоубийства. Даллингтон, Дервантер и Эмма беседуют в комнате. И вдруг во время беседы мать Кевина кидается к наружной застекленной двери, перевешивается через перила, намереваясь броситься вниз, но тут ее удерживает профессор и спасает от верной смерти.

– Думаю, все так и было, как это ни ужасно, – согласился старший инспектор.

– И все же, – продолжал сэр Малькольм, – кое-что мне тут кажется любопытным. То, что Эмма пыталась покончить с собой после трагической смерти горячо любимого сына, меня нисколько не удивляет, а вот то, что она проделывает это таким образом, в присутствии нотариуса и профессора, по-моему, не соответствует психологии отчаявшегося человека. Отчаявшиеся люди обычно сводят счеты с жизнью в одиночестве.

– И тут вы правы, – снова согласился Форбс. – Что же из этого следует?

– То, что Эмма узнала от нотариуса или профессора какую-то новость, которая вдруг повергла ее в такой ужас, что она, не в силах совладать с собой, бросилась на балкон. А ведь о смерти сына она уже знала. Так что же это за новость, настолько нежданная и невыносимая, что бедная женщина тотчас решает кинуться в пустоту?

– Это могут сказать только двое…

Старший инспектор зачарованно глядел на пламя. Для него такие минуты были сродни чуду. Оказаться вот так, запросто в лондонской квартире сэра Малькольма, делиться с ним мыслями по текущему делу, потягивать великолепное спейсайдское виски, сидя у камина, – да уж, все это, по разумению Форбса, иначе как чудом не назовешь. Мог ли он мечтать о таком в бытность свою безвестным солдатом, которого против воли отправили в Трансвааль? И какого дьявола он посмел сегодня утром заподозрить в чем-то нечистом лучшего своего друга?

– Вернемся к Тейлорам… – продолжал сэр Малькольм. – Как мы знаем, они люди обеспеченные. Патрик, такой скромный и при всем том раздражительный, в молодости помогал Грегору Адамсу в библиотеке. С Кевином Адамсом они были не разлей вода, а Дженнифер, его сестра, почему-то считала, что он под влиянием Кевина. Именно так она и сказала. «Влияние» – сильное слово, не так ли? Впрочем, когда речь зашла о том, чтобы одолжить Адамсам денег, Тейлоры, ни тот, ни другая, не колебались.

– Друзья детства… Потом, Дженнифер, ясное дело, любила Кевина.

– Тем не менее, деньги они дали под залог коллекции, и тут снова появляется мэтр Дервантер. Чтобы снять это поручительство, нужно было личное присутствие Тейлоров, а также их подписи, но Мартин Даллингтон решил столь щекотливый вопрос, возместив им долг из своего кармана и оказавшись, таким образом, в их положении перед Адамсами.

– Профессор поступил так, конечно, из любви к невесте, а может, и потому, что рассчитывал заполучить часть коллекции Адамсов, – предположил старший инспектор.

– Но главным образом потому, что не хотел, чтобы его новую семью считали несостоятельной! Это же скандал! Представьте себе заголовки в газетах: «Наследники знаменитого профессора Грегора Адамса на грани разорения!» Даллингтон не мог допустить такого.

– Одного понять не могу, – сказал Форбс, – поведение Патрика Тейлора. Профессор выплачивает им с сестрой долг, который, вероятнее всего, так и остался бы невыплаченным, а Патрик, несмотря на это, по-прежнему презирает профессора!

– Как мы предполагали, это, возможно, от давней зависти, ведь в юности Патрик оказывал Грегору Адамсу всего лишь мелкие услуги, а Даллингтон был его коллегой, притом уважаемым. Впрочем, давая деньги под залог, Патрик, вероятно, рассчитывал стать законным владельцем коллекции Адамсов, а тут нате вам – Даллингтон собирается жениться и прибрать ее к рукам! Хуже того, этнолог, несмотря на разницу в возрасте, женится на девушке, которую он, Патрик, тоже любит – тайно. Патрик понимает, что оказался в дураках, с какой стороны ни возьми, отсюда и его нескрываемая враждебность, к тому же он полностью разделяет ее со своим другом Кевином.

– Но это никак не объясняет причину убийства молодого Адамса…

– Да, но это, возможно, объясняет причину кражи экспонатов и то, откуда весь этот маскарад с трупом, – заметил сэр Малькольм, дав Вэнь Чжану знак подать еще стаканчик «Глен Роджерс». Вся загвоздка в том, что мы связываем убийство Кевина со спектаклем вокруг его тела, как будто все устроил убийца, хотя на это ничто не указывает! Два акта пьесы могли быть разыграны в разное время.

– Понятно. В таком случае экспонаты, скорее всего, украл Тейлор, он же разложил их на теле Кевина, чтобы навести подозрение на Даллингтона… Да, такое возможно.

– Правда, Патрик должен был знать, что Кевина убили… Откуда же он это узнал?

– Может, он был вместе с Кевином в заброшенном доме, когда того убили… – предположил старший инспектор. – Двое наших молодцов обчистили профессора и решили сбыть украденное. Адамс выходит из профессорского дома первым, руки в карманах, что и подтвердила госпожа Блэквуд. А через некоторое время за ним следует Тейлор – он-то и выносит острогу, книгу и все остальное. Перед тем он выжидает, когда экономка понесет посуду в столовую. Потом они вдвоем встречаются с покупателем. Тот приходит. Меж ними завязывается спор – дело принимает плохой оборот. Кевин с неизвестным в драку – отсюда и царапины у него на лице. Раздается выстрел. Убийца в растерянности убегает прочь, а Тейлор остается наедине с убитым другом. Тогда-то Патрику и приходит в голову обстряпать дело так, чтобы подозрение в убийстве пало на Даллингтона. Украденные вещи он бросает на месте преступления. Он малость изучал этнологию и к тому же слышал, как профессор зачитывал из книжки про лапландский обряд; вот он и обставляет все как надо – и втихую обратно к себе в комнату. А нам потом говорит, что выпил в одиннадцать снотворное и проспал до утра как убитый.

– Прекрасная версия! – согласился сэр Малькольм. – Думаю, отчасти так оно и было, но у нас нет никаких вещественных улик против Патрика Тейлора.

– Мы сняли отпечатки пальцев в музее профессора и в доме тетушки Скво. Так что поглядим, подтвердят ли они мою версию. Кстати, Финдли для сравнения снял «пальчики» и у всех остальных фигурантов. Подождем до завтра. Результаты будут готовы вместе с протоколом вскрытия.

– Замечательно, – сказал сэр Малькольм. – А пока поразмыслим-ка вот над чем. Как вам Дженнифер Тейлор?

– Прекрасная, как цветок, спортивная, совсем не похожа на Элис Адамс – эта поумнее будет. Дженнифер была влюблена в Кевина и переносит горе мужественно.

– Мы не знаем, как она ладит с Элис. Кроме того, было бы интересно знать, так ли уж охотно они с братом дали Адамсам в долг. Да и к Кевину, должен заметить, она относилась с оглядкой – слепой привязанности тут не было и в помине. Дженнифер девушка здравомыслящая. Она же сама сказала – муж из него был бы никудышный. Ей нравился в нем дух авантюризма, своенравный характер, но брать такого в мужья… Выходит, у нас нет ни малейших оснований считать, что она так уж охотно согласилась одолжить денег Адамсам. Когда же долг был погашен, ее это, несомненно, обрадовало.

– Но неужели она могла совершить кражу и убить Кевина, да и зачем?

– Конечно, это кажется совершенно невероятным, поэтому я с таким нетерпением и жду результатов обыска. Эти люди скрывают что-то очень важное, вот логическая цепочка у нас и не складывается.

Тут зазвонил телефон. Вэнь Чжан снял трубку и сказал:

– Из Скотланд-Ярда…

Сэр Малькольм встал и подошел к телефону. Может, звонят, чтобы сообщить результаты вскрытия? Тем более что никто не решился бы звонить сэру Айвори домой всего лишь затем, чтобы передать то, что вполне могло бы подождать до завтра.

– Алло!

– Это лейтенант Финдли. Сэр, я решил доложить вам сразу.

– Что там у вас?

– Только что звонили из Ричмонда – люди, которые ведут обыск у Адамсов. С ними поехала и Элис Адамс – все по инструкции.

– Да-да, ну и что?

– Так вот, не успели они зайти к ней домой, как она бросилась к аптечке и проглотила целый пузырек сомнакса! Один из наших заметил и поднял тревогу. Они там сделали все, чтобы вызвать у нее рвоту. Позвали врача. Теперь ее жизнь на волоске.