Текст книги "Прощаясь навсегда"

Автор книги: Мэри Хиггинс Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

ВТОРНИК, 20 ИЮНЯ
Глава 7

Открыв Питеру Лангу дверь, Нелл невольно усомнилась, было ли таким уж серьезным дорожное происшествие, из-за которого он не появился на роковой встрече на яхте Эдама.

Вежливый. Красивый. Гений недвижимости. Так характеризовали Ланга в светской хронике и в сплетнях.

С него капает кровь… Эдам наверняка пытается вас предупредить.

– Я много думал о вас, Нелл. Вы прекрасно выглядите. – Улыбаясь, он взял ее за руки. – Понимаю, что мои слова звучат несколько странно, но это правда.

– Следить за собой надо в любых обстоятельствах, – ответила Нелл, высвободила руки и провела Питера в гостиную.

– Да, полагаю, вы очень сильная женщина, для которой следить за внешностью – вопрос чести. – Ланг помолчал. – Нелл, как вам известно, мы с Эдамом вместе занимались одним делом. Эдам сделал проект комплекса, который мы собирались построить.

– Да, он отдал этому проекту много сил, – сказала Нелл.

– Мы были в восторге от его работы. Эдам был великолепным архитектором. Нам его страшно не хватает. К сожалению, теперь, когда его нет с нами, боюсь, придется начать все сначала. У другого архитектора, несомненно, будет свой взгляд на проект.

– Могу это понять.

Значит, Эдам не сказал ей, что лишился заказа, подумал Ланг. Нет смысла сообщать ей об этом теперь.

– Я уверен, вы знаете, что в прошлом году, в августе, Эдам приобрел участок земли у миссис Каплан. Потом я купил соседний участок. Оценочная стоимость приобретенной Эдамом земли на прошлой неделе составляла восемьсот тысяч долларов, но я готов предложить за нее три миллиона, что составит неплохую прибыль за десятимесячные инвестиции.

– Но почему вы предлагаете так много? – спросила Нелл.

– Потому что с этим участком у нас будет достаточно места, чтобы внести ряд дополнений в проект, например подъездные пандусы. Могу добавить, что, когда начнется строительство, ваша собственность, если вы сохраните ее себе, сильно потеряет в цене.

– Я подумаю над этим. – Нелл слабо улыбнулась.

– Разумеется, вы захотите посоветоваться со своим дедушкой. – Ланг сделал паузу. – Нелл, быть может, я нарушаю какие-то условности, но мне хотелось бы думать, что мы друзья и что вы можете быть со мной откровенны. Ходят слухи, будто вы собираетесь баллотироваться в Конгресс.

Нелл встала, давая понять, что встреча закончена.

– Я никогда не обсуждаю слухов, Питер.

– Нелл, я просто хотел сказать, что вы можете рассчитывать на мою поддержку.

– Благодарю вас.

Тонкости в тебе, как в кувалде, подумала Нелл.

Едва дверь за Лангом закрылась, зазвонил телефон. Детектив Джек Склафани просил у Нелл разрешения осмотреть содержимое письменного стола Уинифред Джонсон.

– Нам несложно получить ордер на обыск, – сказал Склафани, – но так будет проще. Заодно мы смогли бы с вами побеседовать.

– Увидимся в офисе, – ответила Нелл и осторожно добавила: – Мать Уинифред просила меня разыскать страховые полисы и другие личные финансовые документы. Я была дома у Уинифред, но ничего не нашла.

Детективы прибыли на 27-ю улицу раньше Нелл и принялись рассматривать выставленный в витрине макет комплекса.

– Забавно, – заметил Склафани. – За такие штуки, должно быть, платят большие деньги.

– Для нас она представляет больший интерес, чем для знатоков архитектуры, – отозвался Бреннан. – Если верить Уолтерсу, застройщики отвергли этот проект.

Нелл, выходя из такси у них за спиной, услышала реплику Бреннана.

– Что? Вы сказали, проект Эдама был отвергнут?

Бреннан обернулся:

– Мистер Уолтерс сказал об этом вчера у окружного прокурора, миссис Макдермот.

Ее лицо посуровело.

– Я бы не стала верить ни слову из того, что говорит мистер Уолтерс. – С этими словами Нелл решительно подошла к двери и позвонила. – У меня нет ключа, – объяснила она.

Появился управляющий и открыл дверь.

Офис Эдама Колиффа оказался неожиданно маленьким. Он состоял из приемной и двух кабинетов.

– Сколько людей работало у вашего мужа? – спросил он.

– С ним работала только Уинифред. Сейчас большая часть работы архитектора делается на компьютере.

Письменный стол Уинифред был заперт, но Джордж Бреннан достал связку ключей.

– Был найден ее бумажник, – объяснил он Нелл, – а в нем ключи. Бумажник почти совсем не обгорел. Удивительно.

– За последние две недели произошла масса удивительных вещей, – сказала Нелл. – Включая попытку Уолтерса и Арсдейла намекнуть, что ответственность за все нарушения в их компании можно возложить на моего мужа.

Полицейским понадобилось всего несколько минут, чтобы выяснить, что в ящиках стола Уинифред нет ничего необычного.

– Как и в столе у нее дома. Разве что наконец обнаружились страховые полисы, – сказала Нелл.

В шкафчике, стоявшем рядом со столом, лежали папки, оберточная бумага и мотки шпагата.

Джек Склафани бегло просмотрел папки.

– Обычная переписка, – констатировал он и, пролистав записную книжку Уинифред, спросил у Нелл – Вы не против, если мы пока возьмем ее себе?

– Нет, разумеется, нет. Наверное, потом ее надо будет вернуть матери Уинифред. – Нелл колебалась. – Послушайте, я не знаю, важно это или нет, но, очевидно, Уинифред была увлечена человеком по имени Гарри Рейнолдс.

– Откуда вы знаете? – быстро спросил Бреннан.

– Один из ящиков ее стола был набит самыми разными по виду бумагами. На каждой было написано: «Уинифред любит Гарри Рейнолдса». Такое впечатление, что писала без ума влюбленная пятнадцатилетняя девочка.

– По мне, это больше похоже на навязчивую идею, чем на подростковую влюбленность, – заметил Бреннан. – Уинифред Джонсон была вполне уравновешенной особой.

– Да, верно.

– Она не из тех женщин, которые внезапно влюбляются в совершенно неподходящего человека. – Его брови приподнялись. – Мы разузнаем все, что можно, о Гарри Рейнолдсе. Миссис Макдермот, мы собираемся выпить по чашке кофе. Не составите ли нам компанию?

Нелл поколебалась и приняла приглашение:

– Спасибо, с удовольствием. Сегодня утром я виделась с Питером Лангом и хочу рассказать вам об этой встрече. У меня ощущение, что он лжец и интриган и что ему была выгодна смерть моего мужа.

Корнелиус Макдермот провел бессонную ночь. Когда ближе к вечеру он появился у себя в офисе, Лиз Хэнли была потрясена: его обычно румяное лицо стало болезненно-серым.

– Позвоните этой Уилсон, – велел Мак секретарше. – Назовитесь именем вашей сестры, на случай если Герт ей о вас упоминала.

– Если у нее поставлен определитель номера, она без труда узнает, кто я.

– Ваша сестра живет на Бикмен-Плейнс, верно? Езжайте и позвоните оттуда.

Вернувшись в офис, Лиз объявила:

– Мы договорились, что приду завтра в три.

– Спасибо, Лиз. Я знал, что на вас можно положиться, – сказал Мак.

Придя вечером с работы, Лайза Райан застала у себя на кухне свою приятельницу Бренду Каррен. Соблазнительно пахло жареной курицей. Стол был накрыт на шестерых, муж Бренды Эд проверял у Чарли домашнее задание.

– Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, – тихо произнесла Лайза.

– Мы решили, что ты не будешь против нашего визита, – сказала Бренда.

– И не ошиблись.

Лайза пошла в ванную и умылась. Ты не плакала весь день, сказала она себе. Не начинай сейчас.

За обедом Эд Каррен заговорил о мастерской Джима.

– Лайза, я знаю, у Джима были отличные инструменты. По-моему, тебе стоит их продать. Он принялся разрезать курицу. – Если хочешь, я приведу в порядок все, что там есть.

– Нет! – воскликнула Лайза. – Прости, просто я не готова заниматься этим сейчас.

Но когда друзья ушли, а дети улеглись спать, она спустилась вниз. Словно бомба с часовым механизмом, подумала она, глядя на деньги. Надо унести их отсюда!

Дан Майнор изменил свое расписание на вторую половину дня вторника, чтобы выкроить время и зайти в Полицейское управление Нью-Йорка. Детектив, с которым он разговаривал, был полон сочувствия, но трезво оценивал ситуацию.

– Мне очень жаль, доктор Майнор, но вы даже не знаете, находится ли ваша мать в Нью-Йорке. Вы даже не уверены, что она «пропала». Представляете, сколько заявлений о пропавших людях подается каждый год в этом городе?

Дан заполнил заявление, вернулся на такси домой, переоделся в легкий спортивный костюм и кроссовки и снова вышел в город.

Надежда повстречаться с Нелл подбадривала Дана, пока он два часа, квартал за кварталом, обходил район, прилегающий к 4-й Восточной улице, расспрашивая встречных о матери. Каждому, с кем разговаривал, он давал свою карточку с номером телефона.

– Пятьдесят баксов любому, кто приведет меня к ней, – обещал он.

В семь вечера он прекратил поиски, взял такси до Центрального парка и начал пробежку. Неподалеку от 72-й улицы он снова встретил Нелл.

Джек Склафани и Джордж Бреннан не обсуждали того, что сообщила им Нелл, пока не вернулись на работу.

Джек сел за стол и принялся барабанить пальцами по подлокотнику кресла.

– Судя по ее словам, она считает, что Ланг мог иметь какое-то отношение к взрыву. Но ведь его рассказ о дорожном происшествии проверяли.

– Он утверждает, что говорил по сотовому, а солнце светило ему в глаза, – сказал Бреннан. – Это могло быть подстроено. Так или иначе, Нелл затронула множество интересных проблем. Прежде всего, стоит выяснить, какое именно здание Ланг собирался строить на участке Вандермееров и насколько он нуждался в участке Капланов.

– Еще надо узнать, – произнес Склафани, – когда Ланг сообщил Колиффу, что его проект отвергнут.

– И это вызывает у меня следующий вопрос, Джек. Почему Колифф не сказал жене, что Ланг с ним расстался? Было бы естественно поделиться с ней этой новостью, принимая во внимание их близкие отношения.

– Кстати, о близости. Что ты думаешь об этом приятеле Уинифред, Гарри Рейнолдсе?

– Я бы обратил внимание на другое, – ответил Бреннан. – Давай посмотрим, не удастся ли обнаружить связь между Лангом и нашим старым дружком Джедом Капланом.

– Я бы добавил к этим двум еще одно имя.

– Догадываюсь какое – Эдам Колифф.

– Точно. Каплан ненавидел его, а Ланг отверг его проект.

Часа через два Бреннан просунул голову в дверь кабинета Склафани:

– Я получил кое-какую информацию из Северной Дакоты. Похоже, у бывших работодателей Колифф вызывал то же чувство, какое вызывают муравьи у участников пикника.

Пока Нелл с Даном бежали по дорожкам Центрального парка, Нелл чувствовала, как успокаивающе действует на нее присутствие Дана Майнора. Казалось, от него исходит сила и надежность. Это чувствовалось в том, как слаженно он двигался, как его рука поддержала ее, когда она споткнулась.

Они добежали до пруда в северной части парка, затем свернули к 72-й Восточной улице. Тяжело дыша, Нелл остановилась.

– Все, я перехожу на шаг.

Дан, по счастливой случайности встретивший Нелл во второй раз, не собирался отпускать ее, не узнав телефона.

– Я провожу вас, – быстро предложил он. По дороге он заметил между прочим: – Не знаю, как вы, Нелл, но мне захотелось есть. Вы не поужинаете со мной примерно через час?

– Не думаю, что…

– У вас есть какие-то планы?

– Нет.

– Не забывайте, что я врач. Даже если вы не чувствуете голода, вы должны поесть.

Он некоторое время мягко убеждал ее, и они расстались, договорившись встретиться попозже в «Тинелло» на 46-й Западной улице.

В тот же день, но раньше, сразу после возвращения из офиса Эдама, Нелл провела несколько часов, разбирая и складывая его одежду. На кровати и стульях лежали стопки носков и галстуков, рубашек и футболок. Его брюки и пиджаки она убрала в стенной шкаф, а обслуживающий персонал дома унес его комод вниз, на склад.

Теперь, вернувшись из парка, Нелл осознала, что комната превратилась для нее во что-то вроде святилища.

Наверное, думала она, глядя на комод Эдама, открывая шкаф с его одеждой, я все время представляла себе, как он умер. Вдобавок все это напоминало мне о ссоре, случившейся перед тем, как он навсегда ушел из дома и из моей жизни.

Быстро приняв душ, Нелл оделась в синий шелковый брючный костюм, который она купила в прошлом году и потом совсем о нем забыла. Лучше всего в костюме этом было то, что он никак не был связан с Эдамом.

Когда она вошла в «Тинелло», Дан Майнор уже сидел за столиком, дожидаясь ее.

– Вы прекрасно выглядите, Нелл. Спасибо, что согласились поужинать со мной. Боюсь, я вынудил вас сказать «да».

– Нисколько не вынудили. Я рада, что вы уговорили меня выйти. Я и в самом деле проголодалась.

За бокалом вина они обнаружили, что у них есть в Вашингтоне общие друзья. Когда подали спагетти, Дан рассказал, почему решил перебраться в Нью-Йорк.

– Больница переоборудуется в крупный ожоговый центр для детей, а поскольку это моя специальность, здесь открываются большие возможности.

Он также рассказал ей о поисках матери.

– Вы хотите сказать, она просто исчезла из вашей жизни? – спросила Нелл. – Думаете, она хочет, чтобы вы ее нашли?

– Она стала алкоголичкой и почувствовала, что мне будет лучше без нее, с дедушкой и бабушкой. Она ушла, потому что винила себя в несчастном случае, в результате которого я чуть не погиб. Я хочу, чтобы она узнала, какую важную роль на самом деле сыграл для меня тот несчастный случай.

– Наверное, Мак сможет помочь. Я поговорю с ним, но вам придется зайти к нему в офис.

Когда подали черный кофе, Дан сказал:

– Нелл, я замучил вас разговорами. Если вы скажете, что не хотите обсуждать эту тему, мы тут же прекратим. Но я хотел бы спросить: что вы чувствуете в связи с гибелью Эдама?

– Что чувствую? – Нелл бросила в свой эспрессо кусочек лимонной кожуры. – Не знаю. Понимаете, когда человек умирает, но при этом нет ни тела, ни гроба, ни похоронной процессии, это почти так же, как если бы он находился где-нибудь в другом месте. Я все твержу себе: «Эдам умер, Эдам умер», но эти слова лишены для меня смысла.

– Вы чувствовали то же, когда погибли ваши родители?

– Нет. Я знала, что их больше нет. Разница в том, что они погибли в результате нелепой случайности, а Эдам – нет. При взрыве погибло четыре человека. Кому-то надо было избавиться от одного из них, возможно, от всех четверых. Я намерена выяснить, кто это сделал.

– Вы отдаете себе отчет, Нелл, что тот, кто сумел спланировать убийство четырех человек, очень опасен?

Вдруг лицо Нелл напряглось, глаза расширились, в них появился страх.

– Нелл, что с вами?

Она покачала головой.

– Ничего, все в порядке, – ответила она.

– Нет, не в порядке. Что случилось?

На секунду она почувствовала то же, что и тогда, когда ее уносило течением. Она чувствовала, что попала в ловушку, что ей не хватает воздуха. Но на этот раз она не пробовала выплыть, а пыталась открыть дверь. И чувствовала не холодную воду, а обжигающий жар – и знала, что скоро умрет.

СРЕДА, 21 ИЮНЯ, И ЧЕТВЕРГ, 22 ИЮНЯ
Глава 8

– Участок Вандермееров лишь один из многих, которыми занимается «Ланг энтерпрайзиз», – сухо сказал Питер Ланг. Он явно не был доволен тем, что детективы Склафани и Бреннан посетили его офис на верхнем этаже дома № 1200 по авеню Америк. – Не понимаю, в чем, собственно, дело?

Дело в том, приятель, подумал Джек Склафани, что ты, похоже, становишься главным подозреваемым в убийстве четырех человек. Так что не важничай.

– Мистер Ланг, мы прекрасно понимаем, насколько вы заняты, – сказал Джордж Бреннан. – Но я уверен, и вы понимаете, что нам необходимо задать вам несколько вопросов. Вы вчера виделись с Нелл Макдермот, это так?

– Да, виделся. И что?

– Какова была цель вашего визита?

– Чисто деловая, – ответил Ланг, взглянув на часы. – Джентльмены, прошу прощения. У меня скоро встреча.

– У вас уже сейчас встреча, мистер Ланг, – сказал Бреннан. – Когда вы отвергли проект Эдама Колиффа?

– Я бы не сказал, что проект был отвергнут. Я бы сказал, что он нуждался в значительном пересмотре.

– Но вы не сообщили об этом его жене?

Питер Ланг встал:

– Я отказываюсь говорить с вами в таком тоне.

– Мистер Ланг, последний вопрос, – сказал детектив Склафани. – Вы назвали окончательную цену собственности Вандермееров после того, как дом перестал считаться историческим памятником, верно?

– Джентльмены, если у вас есть еще вопросы, можете обратиться к моему адвокату. – Ланг нажал кнопку интеркома. – Мистер Бреннан и мистер Склафани уходят, – сказал он секретарше. – Будьте добры, проводите их до лифта.

Герт Макдермот позвонила Нелл в среду утром.

– Ты будешь сегодня дома? – спросила она. – Я испекла обсыпной торт, который ты, по-моему, очень любишь.

– Конечно, тети Герт, приходи.

– Но если ты очень занята…

– Моя колонка уже почти готова.

– Буду к одиннадцати.

В одиннадцать часов привратник сообщил, что мисс Макдермот поднимается на лифте. Мак научил нас обеих, и меня, и Герт, быть пунктуальными, подумала Нелл. А Эдам всегда опаздывал.

При этой мысли она почувствовала себя предательницей.

– Ты выглядишь лучше. – Герт поцеловала ее. – Я пыталась дозвониться вчера вечером, но тебя не было. Бонни Уилсон спрашивала, как твои дела.

– Очень мило с ее стороны. – Нелл взяла из рук тетки торт. – Пошли пить чай.

За чаем Герт сказала:

– Нелл, если тебе будет плохо и захочется, чтобы с тобой кто-нибудь побыл, ты знаешь, кому позвонить.

Нелл улыбнулась:

– Тебе.

– Да. Послушай, надеюсь, ты собрала вещи Эдама, чтобы их отдать. Бонни считает, что это очень важно.

– Я начала их упаковывать. Управляющий обещал дать мне несколько коробок. У вас ведь по-прежнему принимают пожертвования по субботам, верно?

– Да.

При церкви на 85-й улице был магазинчик подержанных вещей, где Герт работала волонтером.

Лиз Хэнли постучалась и приоткрыла дверь кабинета Корнелиуса Макдермота.

– Я иду, – объявила она.

– Знаете, Лиз, мне неловко…

– Мак, если эта женщина наведет на меня порчу, вы будете виноваты.

– Возвращайтесь сразу, как только закончите с ней.

– Или она со мной покончит.

Бонни Уилсон оказалась необычайно привлекательной, к тому же она была гораздо моложе, чем предполагала Лиз. Зато атмосфера квартиры оправдала ее ожидания. Прихожая казалась особенно мрачной по контрасту с оставшимся за дверями ярким июньским днем.

Лиз послушно последовала за Бонни в кабинет.

– Не хотите присесть на диван? – спросила Бонни.

Чувствуя, что нервничает все больше и больше, Лиз повиновалась и села. Бонни прикрыла глаза.

– Вы носите обручальное кольцо, но вы уже давно вдова.

Каким образом она догадалась? – удивилась Лиз.

– Я вижу число сорок. Вы грустили в последнее время, потому что должны были бы праздновать сороковую годовщину свадьбы. Вы венчались в июне.

Ошеломленная, Лиз сумела лишь кивнуть.

– Мне слышится имя Шон. В вашей семье был Шон? Не думаю, что это ваш муж. Кажется, брат. – Бонни подняла руку к виску. – Сильнее всего боль ощущается вот здесь. Думаю, Шон погиб в результате несчастного случая.

– Шону было семнадцать, – произнесла Лиз звенящим от волнения голосом. – Машина потеряла управление. У него была травма головы.

– Он там, по ту сторону, вместе с вашим мужем и всеми усопшими членами вашей семьи. Он хочет, чтобы вы знали, что они шлют вам свою любовь. Пусть это вас утешит.

Позже, в полубессознательном состоянии, Лиз Хэнли шла вслед за Бонни по полутемному коридору к двери. На столике под зеркалом стоял серебряный поднос с визитными карточками Бонни. Лиз протянула руку, чтобы взять одну из них. Вдруг кровь застыла у нее в жилах. Она взглянула на себя в зеркало, но там, за ее собственным отражением возникло чье-то лицо. Видение было мгновенным – лицо исчезло, прежде чем она успела его разглядеть.

Возвращаясь на такси в офис, Лиз призналась себе, что сомнений быть не может: в зеркале материализовалось лицо Эдама Колиффа.

Бена Такера снова мучили кошмары, но они уже были не так ужасны.С тех пор как он нарисовал взрыв лодки и они с доктором Меган поговорили о том, что любой был бы потрясен, увидев такое зрелище, он почувствовал себя немного лучше.

Его даже не огорчало, что из-за визитов к доктору Меган он опаздывает на тренировку. Бен признался ей в этом.

– Ты радуешь меня, Бенджи, – сказала она. – Хочешь порисовать сегодня?

В этот раз рисовать было легче, потому что змея уже не казалась такой страшной. На самом деле Бен понял, что «змея» не похожа на змею. В своих последних снах он яснее разглядел ее.

Бен рисовал быстро, уверенными штрихами. Он был рад, что доктор Меган отвернулась и пишет что-то, не обращая на него внимания. Так было гораздо легче.

Он посмотрел на свою работу. Ему показалось, что рисунок хорош, хотя то, что он нарисовал, удивило его самого. Теперь он видел, что «змея» вовсе не была змеей. Просто ему так показалось, потому что он был очень напуган. Он видел не змею, соскальзывающую с яхты. Это было больше похоже на человека с чем-то вроде бумажника в руке.

В среду днем, выйдя из больницы, Дан Майнор направился в офис Корнелиуса Макдермота. Договариваясь о встрече, он понял, что Нелл уже говорила о нем со своим дедом, поэтому его звонка ждали.

Макдермот сердечно приветствовал его:

– Я слышал, вы с Нелл оба окончили Джорджтаунский университет.

– Да, я был старше ее на несколько курсов.

– Как вам нравится жить в Нью-Йорке?

– Здесь родились обе мои бабушки, и моя мать жила здесь до двенадцати лет. Я всегда чувствовал себя одной ногой здесь, а другой – в Вашингтоне.

– У меня такое же ощущение, – признался Макдермот.

Пока они разговаривали, Корнелиус понял, что Дан Майнор ему очень нравится. Другой бы на его месте вычеркнул из памяти бросившую его мать, бродягу и пьяницу.

– Посмотрим, может быть, мне удастся организовать поиски, – сказал он.

– Если она жива, я хочу взять на себя заботу о ней. Но я понимаю, что она уже могла и умереть. Если она умерла и похоронена на кладбище для бедняков, я хотел бы перенести ее прах в семейную могилу в Мэриленде. В любом случае и для дедушки с бабушкой, и для меня самого будет большим облегчением узнать, что она больше не бродит по улицам.

– У вас есть ее фотография? – спросил Корнелиус.

Дан открыл бумажник и вытащил фотографию, с которой никогда не расставался.

– У меня еще есть фотография с кадра из документального фильма о бездомных, который показывали по телевидению семь лет назад.

– Мы снимем копии и расклеим по городу, – пообещал Макдермот. – Я заставлю чиновников порыться в архивах.

Дан встал:

– Я очень благодарен вам, конгрессмен.

Макдермот знаком попросил его сесть:

– Друзья называют меня Мак. Сейчас уже половина шестого, можно начинать пить коктейли. Что предпочитаете?

Лиз Хэнли, тихонько войдя в офис, застала обоих мужчин, дружески беседующих за бокалом сухого мартини. Оба сразу заметили, что она выбита из колеи.

Макдермот вскочил:

– Что случилось, Лиз?

Лиз рухнула на стул.

– Сейчас приду в себя. Мак, налейте мне бокал вина. Это должно помочь. Просто… Мак, Бонни Уилсон потрясла меня. Я убеждена, что она настоящий экстрасенс. Значит, если она советовала Нелл быть осторожной с Питером, это нужно принимать всерьез.

После ухода Герт Нелл вернулась к столу и перечитала свою колонку для пятничного выпуска «Джорнел».

Ее следующая и, согласно намеченному плану, последняя колонка будет содержать в себе одновременно прощание и извещение о намерении выставить свою кандидатуру на выборы в Конгресс.

Нелл встала из-за стола и принялась ходить по комнате, останавливаясь перед книжными полками, расположенными по обе стороны камина. У Эдама была привычка вытащить книгу, просмотреть ее и сунуть обратно как попало. Нелл расставляла книги так, чтобы самые любимые всегда можно было достать, сидя в удобном кресле.

Я сидела в этом кресле и читала, когда он в первый раз позвонил мне, вспоминала Нелл. Я была немного расстроена, что он не звонит. Мы как-то встретились на коктейле и понравились друг другу. Мы поужинали вместе, и он обещал позвонить. Но я прождала две недели, а звонка все не было.

Помню, я как раз вернулась со свадьбы Сью Лиони в Джорджтауне. Большинство собравшихся уже были женаты и показывали друг другу фотографии детей. Мне хотелось любви. Герт говорила, что я инстинктивно стремлюсь свить собственное гнездо.

И тут позвонил Эдам. Он сказал, что уезжал по делам. Он скучал без меня, но не звонил, потому что оставил номер моего телефона в Нью-Йорке.

Мы поженились три месяца спустя. Впереди было так много всего. Жизнь для нас только начиналась.

Но последние дни… Последние дни были ужасны. Сначала я потеряла мужа, затем появились подозрения, что я в нем ошибалась. Не хочу верить, что он был замешан в каких-то махинациях, сказала себе Нелл. Если бы он получал деньги незаконно, ему не нужно было бы брать у меня взаймы.

Но почему он не сказал, что Питер Ланг отверг его проект? И почему так возражал, когда я заговорила о желании баллотироваться на место Мака? Он говорил, что я стану марионеткой собственного деда, который не позволит мне быть самой собой. Да, теперь следует подумать, не манипулировал ли мной сам Эдам.

Какая причина – кроме нелюбви к Маку – заставляла его держать меня подальше от средств массовой информации?

В голове Нелл начал складываться ответ, который заставил ее содрогнуться. Могла ли быть хоть доля истины в предположении, что он брал взятки? Был ли он каким-то образом виновен в плохо проведенных реставрационных работах на Лексингтон-авеню?

Пытаясь отогнать от себя эти вопросы, Нелл принялась за работу по дому. Но одни вопросы порождают другие. Упаковывая в коробки вещи Эдама, она позволила себе поставить прямо вопрос, которого до тех пор старательно избегала: действительно ли я любила Эдама или просто хотела любить его?

Может быть, я видела в нем то, что хотела видеть? Это не была великая любовь – во всяком случае, для меня. Я обижалась, что мне приходится жертвовать ради Эдама карьерой. Я не огорчалась, когда Эдам по уик-эндам уезжал рыбачить на своей яхте. Я радовалась, что есть время побыть одной. Кроме того, я могла проводить это время с Маком.

Или все мои сомнения означают что-то другое? – задавала себе вопрос Нелл, закрывая одну коробку и принимаясь за другую. Может быть, я уже достаточно горевала в жизни, а сейчас ищу причину, чтобы больше не горевать?

Я читала, что люди часто сердятся на своих умерших любимых. Не это ли происходит сейчас со мной?

Нелл складывала в коробки джинсы, куртки и футболки. Галстуки, платки и перчатки были уже упакованы. На кровати больше ничего не лежало. У Нелл не хватило мужества приступить к стенному шкафу. Она посмотрела на часы. Седьмой час. Лайза Райан позвонила несколько часов назад и настояла на том, что придет еще раз.

Лайза вошла в квартиру вместе с лифтером, который нес два тяжелых пакета.

– Положите их здесь, – сказала Лайза, показывая на столик у окна.

Лифтер взглянул на Нелл, та кивнула. Когда дверь за ним закрылась, Лайза сказала с вызовом:

– Нелл, мне снятся кошмары, в которых полицейские приходят с ордером на обыск, находят эти проклятые деньги и арестовывают меня на глазах у детей. Поэтому вам придется пока похранить их у себя.

– Лайза, это совершенно невозможно. Я ценю ваше доверие, но никак не могу держать у себя деньги, которые получил ваш муж за то, что сделал что-то незаконное.

– Откуда мне знать, не замешан ли в это и ваш муж? Прежде всего, Джим получил работу очень странным образом. Чем руководствовался Эдам Колифф? Пожалел парня, попавшего в черный список? Или дал бедняге Джиму работу, потому что думал, что человека, оказавшегося в отчаянном положении, легко использовать? Вот что мне хотелось бы знать.

– Я не знаю ответа, – медленно произнесла Нелл. – Знаю только, что необходимо понять, как и почему кто-то использовал Джима – независимо от того, кому это причинит боль.

Лицо Лайзы побелело.

– Только через мой труп имя Джима будет связано с этим делом. Я лучше выброшу эти проклятые деньги в реку. Надо было это сделать, как только я их нашла.

– Лайза, послушайте, – умоляла Нелл. – Вы ведь читали, что на Лексингтон-авеню обрушился фасад дома. Три человека ранены, один из них при смерти.

– Джим никогда не работал на Лексингтон-авеню!

– Я и не говорю, что он там работал, но он работал на Сэма Кроза. Если Кроз некачественно выполнял работу на этом объекте, то, может быть, он делал то же самое и в других местах. Из вашего рассказа о Джиме можно заключить, что он был человеком, который сделал бы все возможное, чтобы избежать еще одной трагедии.

Гнев Лайзы прошел, она разразилась рыданиями.

– Лайза, – сказала Нелл. – Я знаю, через что вы прошли. У меня нет детей, которых нужно защищать, но, если станет известно, что Эдам принимал участие в каких-то незаконных делах, это будет стоить мне политической карьеры. Я все же прошу вашего разрешения поговорить с детективами. Я попрошу их по возможности исключить имя Джима из расследования, но, если Джим слишком много знал, то именно он мог быть целью взрыва. А если кто-то боится, что Джим сказал вам, за что получил эти деньги, то и вы тоже в опасности. Вам это приходило в голову?

– Но он ничего мне не говорил!

Нелл ласково коснулась ее руки:

– Об этом знаем только мы с вами.

Утром в четверг Склафани и Бреннан снова явились в квартиру Ады Каплан на углу 14-й улицы и Первой авешо.

– Джед дома? – спросил Склафани.

– Он спит, – ответила Ада. – Ведь вы не станете обыскивать мой дом еще раз? Больше я этого не выдержу.

– Нет, мы не станем обыскивать ваш дом, Мйссис Каплан, – заверил ее Бреннан. – Мы хотим поговорить с Джедом.

– Возможно, с вами он поговорит. Со мной он почти не разговаривает. – Ада умоляюще посмотрела на них. – Зачем ему было взрывать яхту Эдама Колиффа? Конечно, он разозлился, но я все равно продала бы свой участок. Если не Колиффу, то этому важному господину, мистеру Лангу. Я так и сказала Джеду.

– Вы говорили с мистером Лангом? – спросил Бреннан.

– Конечно, говорила. Он явился сюда сразу после того, как сгорела усадьба Вандермееров. С чеком в руке. – Она перешла на шепот: – Предложил мне два миллиона долларов.

– Мистер Ланг расстроился, когда узнал, что вы уже продали землю?

– Еще как. Наверное, если бы мистер Колифф оказался здесь, он придушил бы его голыми руками.

– Это ты обо мне, мам?

Все трое повернулись – в дверях стоял Джед Каплан.

– Нет, – испуганно ответила Ада. – Я просто сказала детективам, что моим участком интересовался Питер Ланг.

– Нашим участком, мам. Не забывай. – Джед повернулся к полицейским: – Что вам нужно?

Они поднялись.

– Всего лишь убедиться в том, что вы, как всегда, очаровательны, – ответил Склафани. – Мы также напоминаем вам, что без нашего разрешения вам не следует предпринимать никаких поездок. Не удивляйтесь, если мы заглянем к вам опять.

– Приятно было с вами побеседовать, миссис Каплан, – сказал Бреннан.

В лифте Бреннан спросил:

– Ты думаешь то же, что и я?

– Да. Думаю, что Каплан просто мелкий хулиган и мы с тобой зря теряем время.

В участке их ждал неожиданный посетитель.