Текст книги "Прощаясь навсегда"

Автор книги: Мэри Хиггинс Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

ПЯТНИЦА, 16 ИЮНЯ
Глава 5

Уинифред Джонсон жила на углу Амстердам-авеню и 81-й улицы. В пятницу, в десять часов утра, Нелл встретилась в вестибюле ее дома со своим дедом.

– Нелл, по-моему, придя сюда, мы совершаем грубую ошибку, – говорил Корнелиус Макдермот, пока лифт, громыхая, поднимался на пятый этаж. – Не знаю, чем кончится расследование, но если Уинифред или… – Он замолчал.

– Не смей даже думать о том, что Эдам был замешан в махинациях, – с яростью проговорила Нелл.

– Я думаю только об одном: если в полиции решат провести обыск, то им не понравится, что мы их опередили.

– Мак, ну, пожалуйста… Я просто хочу помочь миссис Джонсон. Она ужасно разволновалась из-за того, что ей придется покинуть Олд-Вудс.

– Брось, Нелл, мы не привыкли друг другу врать, – сказал Мак, выходя из лифта. – Не притворяйся сердобольной девочкой.

Они вошли в грязный холл. Нелл достала из сумки ключи, которые дала ей миссис Джонсон, и открыла дверь квартиры.

В квартире уже чувствовалось запустение. Слева на столике стояла ваза с увядшими цветами. Прямо находилась гостиная – длинная, узкая, безрадостная комната с потертым ковром, старым красным бархатным диваном, пианино и столом. На столе – несколько фотографий в рамках.

Нелл подошла к столу и принялась разглядывать фотографии. Почти на всех красовалась молодая, улыбающаяся Уинифред в купальнике, получающая награды.

– Должно быть, эти снимки и хочет получить ее мать, – сказала она Маку. – Я заберу их перед уходом.

Вернувшись в прихожую, Нелл двинулась вперед по коридору, дед следовал за ней по пятам. Она прошла в тесный кабинет, где стояли диван, телевизор и письменный стол с компьютером. Нелл подошла к столу и открыла средний ящик.

Он был битком набит бумажными листками всех мастей и размеров, от страничек из блокнота до архитектурных проектов. На каждом большими печатными буквами Уинифред вывела четыре слова: УИНИФРЕД ЛЮБИТ ГАРРИ РЕЙНОЛДСА.

Менеджер салона, в котором работала Лайза, предложил ей взять неделю отпуска:

– Тебе надо отдохнуть, восстановить силы.

Восстановить силы, презрительно подумала Лайза, глядя на груду разложенных на кровати вещей. Идиотское выражение. Кто-то сказал, что ей будет легче, если она чем-нибудь займется, вот она и занялась уборкой в шкафу и ящиках Джима.

Она бросила взгляд на часы и растерялась, поняв, что через двадцать минут придут дети. Ей не хотелось, чтобы они видели, как она разбирает вещи отца.

Деньги – вдруг пронеслось у нее в голове. Она ухитрилась весь день о них не вспоминать.

Внезапно тишину нарушил звон колокольчика. Сбежав вниз по лестнице, Лайза увидела за дверью детектива.

Джек Склафани искренне посочувствовал Лайзе. Она выглядит так, словно проплакала весь день, подумал он.

– Миссис Райан, я детектив Склафани. Если не возражаете, мне бы хотелось с вами побеседовать.

Скорбь в ее взгляде сменилась неприкрытым испугом.

– Да. Конечно. Проходите, – наконец прошептала Лайза.

Когда они уселись друг напротив друга в маленькой гостиной, Джек принялся разглядывать большую семейную фотографию над диваном.

– Эта фотография была снята в лучшие времена, – заметил он. – Джим выглядит здесь счастливым отцом и мужем.

Слова произвели желаемый эффект. Из глаз Лайзы хлынули слезы, казалось, ей стало легче.

– Тогда перед нами лежал весь мир, – тихо произнесла она. – Вы понимаете, что я имею в виду. Мы жили от получки до получки, как большинство людей, но у нас были мечты.

– Не возражаете, если я буду звать вас Лайзой?

– Конечно, нет.

– Лайза, когда вы узнали о гибели Джима, вы сразу же спросили, не покончил ли он жизнь самоубийством. Что омрачало его жизнь? Мне кажется, это не было связано с вашими отношениями.

– Нет.

– Может, его беспокоило здоровье?

– Джим никогда не болел.

– Если не семья и не здоровье, тогда остаются деньги.

В самую точку, подумал Джек, увидев, как Лайза Райан сжала кулаки.

– Когда у тебя семья, легко задолжать по счетам. – Он вздохнул. – Вы уверены, что легко погасите имеющийся кредит, но неожиданно оказывается, что нужно починить крышу или купить новые покрышки для машины. У меня самого жена и дети. Такое часто бывает.

– Мы никогда не залезали в долги, – попыталась защититься Лайза. – Во всяком случае, пока у Джима была работа. Вы знаете, почему он ее потерял? Потому, что он был честным и достойным человеком и возмутился, когда подрядчик использовал недоброкачественный цемент, тем самым подвергая опасности жизнь людей. Он почти два года сидел без работы, пока Эдам Колифф не увидел его документы и не рекомендовал его Сэму Крозу.

Внезапно Лайза все поняла. Конечно, подумала она, именно так и было. Джим однажды сказал, что Кроз известный мошенник. Возможно, под страхом потерять работу он был вынужден участвовать в махинациях Кроза.

– Мне кажется, Джима что-то сильно беспокоило, даже когда он работал, – высказал предположение Склафани. – Возможно, он хотел бы, чтобы мы об этом узнали.

Именно так и было, думала Лайза, почти не слушая детектива. Я в этом уверена. Джиму предложили одно из двух: либо уволиться, либо получать деньги за молчание. Как только Джим впервые взял от них деньги, он оказался на крючке.

– Джим был хорошим, честным человеком, – сказала Лайза.

Вот оно, подумал он. Сейчас все расскажет.

– Вчера, после похорон… – начала Лайза, но замолчала, услышав у кухонной двери шум голосов и топот ног.

– Мам, мы пришли! – крикнула Келли.

– Я здесь. – Лайза вскочила на ноги, в ужасе осознав, что едва не рассказала полицейскому о спрятанном внизу пакете с деньгами. К ней подбежали дети. Лайза посмотрела в глаза Склафани. – Джим очень гордился своими детьми, – произнесла она твердым голосом. – Я повторяю, Джим Райан был хорошим и достойным человеком.

– Значит, у Уинифред был любовник!

– Я просто в шоке, – призналась Нелл деду. Они возвращались домой на такси. – Я часто дразнила Эдама тем, что она в него влюблена.

– Она и была в него влюблена, как женщины влюбляются в Битлов или Элвиса Пресли. Эдам так ее окрутил, что она ушла вместе с ним из «Уолтерс и Арсдейл».

– Мак!

– Извини, – спохватился Макдермот. – Я просто хотел сказать, что Эдам был гораздо моложе Уинифред и женат на красивой женщине. Кем-кем, а дурой Уинифред не назовешь. Ясно одно, она была в связи с каким-то парнем по имени Гарри Рейнолдс, вернее, сходила по нему с ума.

– Но почему он не объявился? Странно, – сказала Нелл. – У меня такое впечатление, словно Уинифред просто исчезла с лица земли. Ее матери никто не позвонил, кроме управляющего домом, который спросил, что она собирается делать с квартирой.

Корнелиус Макдермот покосился на стопку фотографий, которую Нелл держала на коленях.

– Хочешь, я отвезу их в дом для престарелых?

– Давай, – согласилась Нелл. – Я позвоню миссис Джонсон и скажу, что их скоро привезут. И что мы поищем бумаги Уинифред в офисе.

Такси остановилось перед домом Нелл. Виновато взглянув на привратника Карло, она вышла из машины. В лифте она приняла решение.

Нелл по-прежнему не понимала природы своих парапсихологических способностей. Она также не понимала – или не допускала – идеи общения с умершим через медиума. Но так как Бонни Уилсон утверждала, что она установила связь с Эдамом, Нелл ничего не оставалось, как проверить это утверждение. Если не ради себя, то ради Эдама.

Береговая охрана тщательно обыскивала акваторию в надежде обнаружить то, что осталось от взорвавшейся яхты и пассажиров. Первая находка появилась только в пятницу. В районе моста Верразано на берег выбросило метровый кусок искореженного дерева. В его расщелинах были найдены клочья голубой рубашки с фрагментами человеческих костей.

Секретаршу Сэма Кроза спросили, в какой одежде ее шеф покинул офис. Она не колеблясь ответила: в голубой спортивной рубашке с длинным рукавом и брюках цвета хаки.

Отправляясь на встречу с Джеком Склафани, к дому № 405 на 14-й Восточной улице, Джордж Бреннан уже знал о находке. В кармане у него лежало разрешение на обыск в квартире Каплана.

Расстроенная Ада Каплан разрыдалась при мысли о том, что скажут ее соседи, узнав о визите полиции. Ее сын Джед сидел за столом в столовой с выражением презрения на лице.

Он совершенно спокоен, подумал Джек. Если он взорвал яхту, в этой квартире улик мы не обнаружим.

Но все же полицейские одержали маленькую победу: нашли в шкафу пакет марихуаны. Достаточно, чтобы завести дело о хранении наркотика с целью сбыта.

После того как Джед оказался за решеткой, Бреннан уныло заметил:

– Его мамаша, разумеется, внесет залог.

– Видать, после того как в Австралии в его машине нашли взрывчатку, он научился не оставлять следов, – сказал Джек.

Пока они шли к своим машинам, Джорджу Бреннану сообщили по сотовому телефону, что у моста Верразано, в том же месте, где был найден обломок яхты, на берег выбросило разбухший от воды бумажник с кредитными карточками и водительскими правами на имя Уинифред Джонсон.

– Они сказали, что бумажник почти не обгорел, – сказал Бреннан, отключившись. – Должно быть, он взлетел на воздух, а потом упал в воду.

– Или бомба взорвалась не на борту, – после некоторого размышления произнес Склафани.

Днем Нелл отвечала на многочисленные письма с соболезнованиями. Когда она закончила, было почти пять. Мне нужно немного проветриться, подумала она. Я целую неделю не занималась спортом.

Она надела шорты и футболку, сунула в карман кредитную карточку и десятидолларовую бумажку, добежала рысцой до Центрального парка, а там двинулась на юг.

Нелл постепенно втягивалась в привычное занятие, наслаждаясь чувством свободы, которое рождало непринужденное, ничем не ограниченное движение, и думала о полученных ею письмах.

«Примите наши глубокие соболезнования…» Почему никто не написал, каким потрясающим парнем был Эдам? Почему я словно окаменела? Почему я не могу заплакать?

Дан Майнор бежал по Центральному парку на север. Теплый солнечный день клонился к вечеру, дул свежий ветерок. В парке было многолюдно: одни бегали трусцой, другие катались на досках, третьи прогуливались пешком.

Пробегая мимо скамьи, на которой сидела женщина в поношенном платье и наброшенных на ноги пластиковых мешках, Дан почувствовал, как сжалось его сердце. Неужели Куинни провела так большую часть жизни? – подумал он.

Странно, но ему было легче думать о ней как о Куинни. Мама была другой. Мама была красивой темноволосой женщиной с ласковыми руками.

Мимо него пробежала высокая женщина с каштановыми волосами. Я знаю ее, подумал он. Дан замедлил бег и обернулся. Конечно, это была она, Нелл Макдермот. Он видел ее вчера вечером в десятичасовом выпуске новостей.

Дан развернулся и побежал за Нелл.

Ближе к Бродвею Нелл перешла на быстрый шаг.

Она приняла решение. Если я собираюсь увидеться с Бонни Уилсон, которая говорит, что находится в контакте с Эдамом, нужно как можно больше узнать о парапсихологических явлениях, подумала она.

Дан следовал за Нелл до 57-й улицы, пока она не исчезла в книжном магазине «Колизей». Он стоял на тротуаре и смотрел в витрину. Может, зайти? А может, просто написать ей письмо? Но мне хотелось бы поговорить с ней прямо сейчас.

Дан заметил, что Нелл направляется к кассе. Она вышла из магазина и стала ловить такси. Сейчас или никогда, подумал Дан и решительно направился к ней.

– Нелл!

Лицо мужчины показалось ей знакомым.

– Дан Майнор. Мы встречались в Белом доме несколько лет назад.

Оба улыбнулись.

– Вы были с дедушкой, – прибавил Дан. – А я был гостем конгрессмена Дейда.

– Ну конечно, вспомнила! Вы детский хирург из Джорджтауна.

– Верно. Я просто хотел выразить соболезнования в связи со смертью вашего мужа.

– Благодарю вас.

– Леди, вы едете или нет? – У тротуара уже некоторое время стояло такси.

– Сейчас. – Она протянула руку. – Спасибо, Дан. Рада была вас видеть.

В пятницу днем Бена Такера отвели к детскому психологу Меган Кроули.

Бен сидел один в приемной, пока в кабинете его мать разговаривала с доктором. Он знал, что ему тоже придется беседовать с ней, но и боялся, что она станет спрашивать про сон. Бен не хотел о нем рассказывать.

Мама с папой пытались объяснить ему, что на самом деле никакой змеи не было. Они говорили, что его очень напугал взрыв, в результате которого погибли люди.

Они ничего не поняли. Это был не взрыв. Это была змея.

Дверь отворилась, и вышла мама с какой-то женщиной.

– Привет, Бен. Я доктор Меган.

– Доктор Меган хочет поговорить с тобой, Бенджи, – сказала мама.

Он посмотрел на доктора. Ни слова не скажу про змею, пообещал он себе.

Однако, к его удивлению, доктор Меган спросила его о школе, а потом о спорте. Потом они говорили о занятиях музыкой, и он сказал, что сегодня, играя на флейте, здорово фальшивил. Они говорили о чем угодно, но доктор Меган так и не спросила его про змею. На прощание она сказала, что увидится с ним в понедельник.

С СУББОТЫ, 17 ИЮНЯ, ДО ПОНЕДЕЛЬНИКА, 19 ИЮНЯ
Глава 6

В пятницу Нелл весь вечер читала книги по парапсихологии, купленные после пробежки. К субботе она изучила в них все разделы, в которых рассматривались интересующие ее явления. Во что из этого я верю? – спрашивала она себя.

Во всех книгах говорилось об ауре. В последний день, в день взрыва, подумала она, я увидела вокруг Уинифред что-то вроде темного облака. Согласно этим книгам, темный ореол – предзнаменование смерти.

Ах, Эдам, зачем я сказала, чтобы ты не приходил домой? – мучительно думала Нелл. А если бы я этого не сказала, смогла бы я примириться с твоей гибелью? Твоя смерть поставила столько вопросов. Кто это сделал, Эдам? И почему?

Намеревался ли человек, взорвавший яхту, убить тебя? Или его целью был Сэм Кроз? Или Уинифред? После мессы вдова Джима Райана хотела поговорить со мной, но почему-то убежала. Мог ли Джим знать что-то, что ему не следовало знать?

Всю ночь с субботы на воскресенье Нелл пролежала без сна. У меня такое чувство, что Эдам может появиться в любой момент, думала она. Наконец она задремала, но снова проснулась в шесть. Еще одно прекрасное июньское утро. Она приняла душ, оделась и пошла на семичасовую мессу.

– Да упокоится душа Эдама и души других усопших… – Ее молитва была той же, что и неделю назад, и будет той же еще много воскресений.

По пути домой она купила бублик. Он был еще горячим, прямо из печи. Люблю Нью-Йорк воскресным утром, подумала она. В такое утро кажется, что прогуливаешься не по мегаполису, а по маленькому городку.

Эта часть Манхэттена была избирательным округом Мака. Станет ли она и моим округом? – подумала она.

Со смертью Эдама ничто больше не мешало ей принять участие в выборах.

Когда Нелл поняла, что на какой-то миг почувствовала удовлетворение при мысли, что хотя бы эта проблема решилась сама собой, ей стало неприятно.

Питер Ланг провел уик-энд в своем особняке в Саутгемптоне, отклонив полдюжины приглашений. Все его мысли были о том,как бы заставить Нелл Макдермот продать ему участок Капланов. Тогда оннаконец получит возможность создать архитектурный шедевр, который изменит силуэт Манхэттена.

Когда он обратился со своим предложением к Эдаму Колиффу, тот послал его куда подальше – словом, их партнерство было вынужденным.

Что ж, в конце концов не я, а Эдам отправился куда подальше, с мрачным удовлетворением подумал Питер.

Теперь он должен убедить вдову Колиффа продать ему этот участок земли. В деньгах она, похоже, не нуждается. Но у него есть козырная карта: у Нелл Макдермот хватит ума понять, что он способен оказать ей серьезную помощь на выборах и что разумнее было бы иметь его в числе союзников.

Питер Ланг бросил полотенце и вошел в волны Атлантики. Вода была леденяще холодной. Рассекая ее быстрыми, уверенными гребками, он думал о пропущенном свидании с судьбой и о том, был ли еще жив Эдам Колифф, когда после взрыва над ним сомкнулись волны.

Бонни Уилсон попросила Герт позвонить, если Нелл Макдермот захочет обратиться к ней. Она понимала, что Нелл будет нелегко решиться на этот шаг.

В воскресенье вечером в квартире Бонни раздался телефонный звонок.

– Нелл хочет с тобой встретиться, – сказала Герт убитым голосом.

– Что случилось, Герт? Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что ты расстроена.

– Боюсь, я страшно огорчила брата. Сегодня он пригласил нас с Нелл в ресторан, и я случайно проболталась о нашем с тобой разговоре. Он настрого запретил Нелл к тебе обращаться.

– Поэтому Нелл и решила встретиться со мной?

– Возможно, она бы и без этого решила, – сказала Герт.

– Прекрасно. Передай, что я жду ее завтра в три.

Сегодня, как всегда по понедельникам, парикмахерская была закрыта. Лайза Райан жалела, что нельзя пойти на работу. К девяти часам она закончила уборку. Нужно было ответить на письма с соболезнованиями, но Лайза просто не могла заставить себя этим заняться.

Она должна вернуть деньги. Она уверена, что Джима заставили их взять. А Нелл Макдермот, возможно, что-то знала о работе Джима. Ведь заявление Джима передали в строительную компанию Сэма Кроза из фирмы ее мужа.

Лайза набрала номер Нелл. Та сняла трубку после первого же гудка.

Через пять минут Лайза Райан направилась на встречу с женщиной, которая тоже потеряла мужа, чтобы та помогла ей докопаться, что же заставило хорошего человека прятать пятьдесят тысяч долларов.

Джордж Бреннан и Джек Склафани были на месте, когда в контору помощника окружного прокурора Кэла Томпсона прибыл Роберт Уолтерс, старший партнер фирмы «Уолтерс и Арсдейл», в сопровождении своего главного юрисконсульта.

Юрисконсульт уже успел сделать заявление для прессы: «Фирма „Уолтерс и Арсдейл“ и ее заказчики отрицают наличие злого умысла и уверены, что против них не будет возбуждено уголовное дело».

Несмотря на внешнюю невозмутимость Уолтерса, Бреннан и Склафани сразу заметили, что тот нервничает.

На его месте я бы тоже нервничал, подумал Бреннан. Владельцы почти двух десятков строительных фирм уже признались в мелких нарушениях, чтобы избежать более тяжких обвинений, – предпочли отделаться подешевле.

– В нашем деле законные комиссионные часто принимают за взятки… – говорил Уолтерс.

– Мой клиент хотел сказать… – перебил адвокат.

Наконец речь зашла о том, ради чего и пришли сюда Джордж Бреннан и Джек Склафани.

– Мистер Уолтерс, Эдам Колифф работал у вас в фирме?

Ему неприятно слышать это имя, подумал Склафани, заметив, как напрягся Роберт Уолтерс.

– Он проработал у нас примерно два с половиной года.

– В какой должности работал мистер Колифф?

– Он начал как рядовой архитектор. Позднее отвечал за реконструкцию и реставрацию среднего уровня.

– Что вы называете средним уровнем?

– Проекты стоимостью меньше ста миллионов долларов.

– Работа приносила ему удовлетворение?

– По-моему, да.

– Вы сказали, что Колифф проработал с вами более двух лет. Почему он от вас ушел?

– Решил открыть собственную фирму. – Роберт Уолтерс холодно улыбнулся. – Эдам Колифф был весьма практичным человеком. Ему удалось приобрести участок земли по соседству с усадьбой Вандермееров, которая впоследствии была исключена из списка памятников архитектуры.

– Усадьба сгорела, не так ли?

– Да. И таким образом перестала быть памятником. Питер Ланг купил этот участок и задумал выстроить на нем офисно-жилой комплекс. И тогда Эдам Колифф решил, что Ланг согласится на его проект, поскольку ему позарез нужен соседний участок. Но он просчитался. Инвесторы сочли его проект неинтересным и подражательным и отказались вкладывать в него деньги. Колифф оказался в тупике. Ему пришлось бы продать участок Капланов Лангу по той цене, которую ему предложат. В противном случае Ланг мог бы построить на своей земле менее амбициозное здание и без Колиффа. И тогда участок Каплана оказался бы зажатым между многоэтажными строениями и потому абсолютно бесполезным. Как видите, Колифф попал в трудное положение.

Дверь в кабинет отворилась, и вошел Джо Мейз, помощник окружного прокурора. По его лицу Бреннан и Склафани поняли, что случилось что-то серьезное.

– Мистер Уолтерс, – спросил Мейз, – это ваша фирма реставрировала офисное здание на углу Лексингтон-авеню и Сорок седьмой улицы?

– Да. Сегодня утром нам сообщили, что несколько кирпичей на фасаде плохо держатся. Мы вышлем туда экспертов.

– Боюсь, кирпичи не просто плохо держались, мистер Уолтерс. Весь фасад обрушился на улицу. Трое пешеходов получили ранения, один – весьма тяжелые.

Через несколько часов после визита Лайзы Райан и ее шокирующего разоблачения Нелл позвонила в дверь квартиры Бонни Уилсон. Она прислушивалась к звуку приближавшихся шагов, и ее подмывало, пока не поздно, кинуться назад к лифту.

Что я здесь делаю? – спросила она себя. Мак был прав. Все эти разговоры о медиумах и посланиях – сплошное надувательство, и я могу оказаться в глупейшем положении.

Дверь открылась.

– Входите, Нелл. – Бонни Уилсон провела Нелл в маленький кабинет и жестом указала на стул. – Прошу вас, присаживайтесь. Если вы вдруг захотите уйти, я не обижусь. Ваша тетушка говорила, что вы с недоверием относитесь к контакту с теми, кто перешел в другую реальность.

– Бонни, скажу вам напрямик, – решительно заявила Нелл, – я не верю, что с умершими можно общаться способом, подозрительно напоминающим разговор по телефону.

– Ценю вашу прямоту. Тем не менее мне суждено служить посредником между теми, кто перешел в мир иной, и теми, кого они любили здесь. Обычно ко мне приходят убитые горем люди, которые хотят связаться с человеком, ушедшим из жизни раньше их. Но иногда бывает по-другому. Однажды, когда я помогала ушедшему в иной мир мужу передать послание своей жене, со мной связался молодой человек по имени Джеки, погибший в автомобильной катастрофе. В тот момент я не поняла, как могу ему помочь. Потом, неделей позже, мне позвонила незнакомая женщина. – Глаза Бонни Уилсон потемнели. – Ее сын Джеки погиб в автомобильной катастрофе.

– Но мой приход к вам вполне объясним. Начать с того, что вы знакомы с Герт. О взрыве яхты много писали в газетах. – Нелл поднялась со стула. – Бонни, боюсь, я зря потратила ваше время. Мне нужно идти.

– Эдам искал вас, Нелл. Вы не потратите мое время зря, если просто дадите мне возможность узнать, хочет ли он передать вам сообщение.

Нелл неохотно опустилась на стул.

Прошло несколько минут. Бонни сидела, закрыв глаза и подперев рукой щеку. Затем ее голова слегка откинулась назад, словно она что-то услышала. Через некоторое время она опустила руку на стол и открыла глаза.

– Эдам здесь, – тихо произнесла Бонни.

Нелл не поверила ей, однако по ее телу побежали мурашки. Не теряй голову, приказала она себе.

– Вы его видите?

– Внутренним зрением. Он смотрит на вас с огромной любовью, Нелл. Улыбается вам. Говорит, что вы, конечно, не верите, что он здесь. Вы с Миссури.

У Нелл перехватило дыхание. Когда Эдам пытался уговорить ее покататься с ним на яхте, она шутливо отвечала ему: «Я с Миссури».

– Эдам хочет попросить прощения. Он сказал, когда вы были вместе в последний раз, вы повздорили.

Я никому не говорила о нашей ссоре, подумала Нелл.

– Эдам говорит, что он препятствовал каким-то вашим желаниям. Я вижу вокруг вашей головы белые розы. Это знак его любви.

На глазах у Нелл выступили слезы.

– Скажите ему, что я тоже его люблю. Скажите, что я жалею о том, что мы поссорились, – произнесла она, не веря собственным ушам.

– Он просит вас начать новую главу своей жизни. Сделать что-то, что потребует от вас полной отдачи.

Предвыборная кампания, пронеслось в голове у Нелл.

– Да, поняла, – пробормотала Бонни. – Он говорит: «Скажите, чтобы Нелл избавилась от всей моей одежды». Я вижу комнату с вешалками и коробками…

– Я всегда отношу одежду в соседнюю церковь, – сказала Нелл. – Там есть похожая комната.

– Эдам говорит, что вы должны это сделать для него, чтобы помочь ему достичь более высокого духовного уровня. Он просит за него молиться. – Бонни глядела прямо перед собой, словно ничего не видя. – Он покидает нас.

– Остановите его! – крикнула Нелл. – Кто-то взорвал его яхту. Спросите, он знает, кто это сделал?

Некоторое время Бонни молчала.

– Навряд ли он это скажет, Нелл. Он либо не знает, либо простил своего убийцу и не хочет, чтобы вы мстили. – Бонни покачала головой. – Он ушел. Нет, погодите… Имя Питер вам что-нибудь говорит?

Питер Ланг, пронеслось в голове у Нелл.

– Да, – тихо ответила она.

– Нелл, с него капает кровь. Я не уверена, что это означает, что Питер убийца. Однако Эдам наверняка пытается вас предупредить. Он просит вас быть осторожнее с этим человеком.

Вернувшись домой днем в понедельник, Дан Майнор услышал на автоответчике голос Лили Браун: «Доктор Дан, я все время спрашивала о Куинни, но несколько месяцев ее никто не видел. До этого она иногда заходила в приют на Четвертой Восточной улице. Его обитатели говорят, что, может быть, она заболела и ее упекли куда-нибудь. Когда Куинни впадает в тяжелую депрессию, она может целыми днями ни с кем не разговаривать и ничего не есть».

Я больше не могу сидеть сложа руки и ждать, пока она сама объявится. Я должен обойти все больницы, побывать на 4-й Восточной улице. Ради нее я стал таким, какой я есть, подумал он. Господи, сделай так, чтобы я мог сказать это ей самой!

Корнелиуса Макдермота навестил Том Ши, председатель партийной организации города Нью-Йорка. Ши хотел узнать, решилась ли Нелл баллотироваться в Конгресс.

– Мне не нужно напоминать тебе, Мак, что в этом году президентские выборы, – сказал он. – Сильный кандидат в Конгресс поможет нам набрать голоса на президентских выборах и посадить нашего парня в Белый дом. Ты легендарная личность в своем округе. Если ты будешь рядом с ней, это будет напоминать избирателям о том, что ты для них сделал.

– Знаешь, какой совет дают перед свадьбой матери невесты? – огрызнулся Мак. – Оденьтесь в бежевое и помалкивайте. Вот что я собираюсь сделать, если Нелл надумает баллотироваться. Она умна, привлекательна, знакома с работой и справится с ней лучше других. Но главное – ее интересуют люди. Вот почему ей нужно выдвинуть свою кандидатуру.

– Что ж, вперед, Мак, – добродушно ответил Том Шй.

Когда Ши ушел, Мак отправился к Лиз Хэнли.

– Лиз, я поругался с Нелл, когда узнал, что она хочет пойти к экстрасенсу. Дозвонитесь до нее и помогите мне с ней помириться. Скажите, что я приглашаю ее на обед.

– Блаженны миротворцы, – сухо произнесла Лиз.

– Вы мне это уже говорили.

– Потому что уже выполняла подобные поручения. Куда вы ее приглашаете?

– В «Нириз». В половине восьмого.

Во время очередного сеанса доктор Меган Кроули сумела направить разговор на тот день, когда Бен Такер увидел взрыв яхты. Она предпочла бы подождать, но Бена замучили кошмары.

Она начала с рассказа о Мартас-Виньярд:

– В детстве я любила там бывать. В то время туда было нелегко добраться. Шесть часов на машине и еще час на пароме.

– На пароме противно пахнет, – сказал Бен. – Меня на нем чуть не вырвало. Больше ни за что не поеду на пароме.

– А куда ты ездил на пароме?

– Папа взял меня посмотреть на статую Свободы. – Он помолчал. – В тот день взорвалась яхта.

Меган терпеливо ждала. Взгляд Бена стал задумчивым.

– Я смотрел прямо на яхту. Классная штуковина. Мне хотелось плыть на ней, а не на дурацком пароме… – Он нахмурился. – Я не хочу об этом говорить.

– Бен, иногда бывает полезно рассказать о том, что тебя тревожит. Если бы ты нарисовал то, что тогда видел, тебе наверняка стало бы легче.

– Вообще-то я люблю рисовать.

У Меган были припасены карандаши и бумага. Бен с сосредоточенным видом склонился над столом.

Судя по рисункам Бена, он видел взрыв во всех подробностях, о которых не подозревал его отец. В небо взлетели ярко раскрашенные обломки, посуда и сломанная мебель. Бен крепко сжал губы, рисуя то, что явно было человеческой рукой.

Он положил карандаш.

– Не хочу рисовать змею.

Когда Корнелиус Макдермот вошел в ресторан, Нелл уже сидела за угловым столиком, потягивая вино.

Заметив удивленное лицо деда, она беспечно произнесла:

– Решила сыграть в твою игру, Мак. Договариваешься встретиться в половине восьмого. Приходишь в четверть, говоришь другому, что он опоздал, и выводишь его из себя.

– Очень плохо, что ты научилась от меня только этому, – проворчал Мак, усаживаясь рядом с ней.

Нелл поцеловала его в щеку. Да, они очень разные, но Мак всегда был для нее опорой, всегда был рядом. На него просто невозможно сердиться.

– Сегодня у нас твой любимый бифштекс.

Корнелиус и Корнелия Макдермот улыбнулись друг другу и вскоре неизбежно заговорили о выборах.

– Ты именно тот кандидат, который нужен партии и округу, – сказал Мак.

– Ты в самом деле так думаешь? – спросила она.

– Только позволь внести твое имя в избирательный бюллетень, и сама в этом убедишься.

– Ты знаешь, что я согласна, Мак. Только позволь мне подождать еще пару дней, чтобы привести в порядок мысли.

– Ты ходила к экстрасенсу?

– Да, ходила. Мак, она сказала, Эдам сожалеет о том, что мешал мне открыть «новую главу» моей жизни. Я уверена, что он имел в виду политику.

– Что ж, это дело.

– То же мог бы сказать монсеньор Дункан. Единственное различие, – прибавила она осторожно, – состоит в том, что Бонни Уилсон слышит их непосредственно от Эдама. – Мак изумленно уставился на нее. – Я понимаю, это звучит чудовищно, но, сидя у нее, я в это верила.

– А сейчас веришь?

– Я верю в совет. Но, Мак, это еще не все. Эдам упомянул Питера Ланга. И опять я не знаю, что думать. Но Эдам предостерегал меня против него.

– Нелл, ради бога! Ты принимаешь все слишком всерьез.

– Я знаю. Но Эдам и Питер Ланг работали вместе над проектом на Двадцать восьмой улице.

– Возможно, за Лангом есть кое-какие грешки. Нужно будет навести о нем справки. – Мак замялся. – Нелл, ты слышала, что сегодня на Лексингтон-авеню рухнул фасад?

– Да.

– Мне позвонил Боб Уолтерс. Работы в этом здании проводил Сэм Кроз, но Эдам – автор проекта реконструкции. Если при работах были допущены нарушения, то можно предположить, что Эдам о них знал. – Он помолчал. – Имя Эдама может всплыть еще в одном расследовании.

Нелл вспыхнула.

– Нелл, – произнес Мак умоляющим голосом. – Я должен был тебя предупредить. Я не хотел причинить тебе боль.

Мысленно Нелл перенеслась во вчерашний день, когда Бонни Уилсон общалась с Эдамом: Он смотрит на вас с огромной любовью… Он простил своего убийцу.

– Мак, я хочу знать абсолютно все, что говорят о моем муже. Пускай мне будет больно, но я хочу докопаться до истины. Клянусь тебе, я узнаю, кто подложил бомбу на яхту.