Текст книги "Прощаясь навсегда"

Автор книги: Мэри Хиггинс Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

ЧЕТВЕРГ, 15 ИЮНЯ
Глава 4

После звонка своего напарника Джорджа Бреннана Джек Склафани поторопился на встречу с ним.

– Все получается слишком уж легко, – сказал Бреннан. – Выходит, этот тип не только взорвал яхту, но и шатался вокруг, дожидаясь, чтобы мы его забрали.

Потом он сообщил Джеку имеющуюся информацию о Джеде Каплане:

– Тридцать восемь лет, вырос на Манхэттене, вечно впутывается в неприятные истории. Его подростковое дело закрыто, но уже взрослым он отсидел на Райкерз-Айленд за пьяную драку. Отец и дед были известными меховщиками, владели складом на Двадцать восьмой улице. Каплан вернулся в прошлом месяце, проведя пять лет в Австралии. По рассказам соседей, он впал в ярость, узнав, что мать продала дом и участок Эдаму Колиффу.

Его наверняка бесит, что участок с тех пор подорожал по меньшей мере втрое. Расположенный по соседству старинный особняк Вандермееров сгорел в прошлом сентябре. После пожара участок купил Питер Ланг. Тот самый, которого ждали на яхте. Он не явился из-за того, что попал в аварию.

Бреннан потянулся за остывшим кофе.

– У Эдама Колиффа был договор с Лангом на постройку роскошного торгового и жилого комплекса. Он сделал проект башни, которая должна была подняться как раз на том месте, где семейство Каплан когда-то выставляло свои меха. Итак, у нас есть мотив, но достаточно ли этого для ареста? Разумеется, нет. Но начало хорошее.

– Готов поспорить, что и в Австралии он тоже сидел, – сказал Джек. – Но вот что меня беспокоит: если у него хватило ума взорвать яхту, стал бы он ошиваться на пристани.

Незадолго до рассвета Кен и Реджина Такер в испуге проснулись, разбуженные криками. Уже второй раз после злосчастного путешествия в Нью-Йорк Бену, их сыну, снились кошмары.

Родители вскочили с постели и бросились в комнату сына. Кен крепко обнял мальчика.

– Все в порядке, малыш, все в порядке, – повторял он.

– Прогони змею, – всхлипывал Бен, – прогони ее.

– Бен, это был сон. Мы здесь, с тобой ничего не случится.

– Расскажи нам свой сон, – попросила Реджина.

– Мы плыли по реке, я смотрел за борт. А другая яхта… – Голос Бена прервался.

– Он весь дрожит, – прошептала Реджина.

Понадобилось почти полчаса, чтобы Бен снова заснул. Когда они вернулись в свою спалыпо, Кен тихо сказал Реджине:

– Бена надо показать врачу. Дурацкая поездка. Хочешь устроить парню праздник, а тут перед ним взрывается яхта, на которой четверо людей. Лучше бы мы остались дома.

В церкви на заупокойной службе по Эдаму Нелл сидела на передней скамье, справа и слева от нее сели дед и тетка. Пока шла служба, в голове Нелл проносились разрозненные мысли.

Она вспомнила, как на первом их свидании Эдам сказал:

– Я больше никогда не вернусь в Северную Дакоту. У меня там нет родственников, и я гораздо больше привязан к друзьям по колледжу, чем к ребятам, с которыми вместе рос.

После смерти Эдама эти друзья по колледжу так и не объявились.

В церкви было множество ее друзей и друзей Мака со своими семьями. Нелл почувствовала, что Мак взял ее под руку, помогая встать. Монсеньор Дункан читал Евангелие – историю воскрешения Лазаря.

Вернись, Эдам, прошу тебя, вернись! – умоляла она.

Монсеньор говорил о бессмысленном насилии, унесшем жизни четырех невинных людей. Затем Мак прошел между рядами к кафедре.

– Эдам был мужем моей внучки, – начал он.

Мак произносит панегирик Эдаму, подумала Нелл. Он не предупредил меня, что собирается говорить. Затем ее охватила тревога: возможно, больше никто из присутствующих не знал Эдама настолько, чтобы что-то сказать. Эдам, почему здесь нет никого, кто бы сказал о тебе?

Мак вернулся на место. Затем последовало последнее благословение и музыка. Служба окончилась.

На выходе из церкви Нелл остановила незнакомая женщина.

– Можно с вами поговорить? – спросила она. – Прошу вас. Это очень важно.

– Конечно.

Женщина была примерно ее возраста. Глаза припухли, горе оставило неизгладимый след на ее лице. Это Лайза Райан, догадалась Нелл, вспомнив фотографию в газете.

– Миссис Колифф, – торопливо начала Лайза, – я хотела бы поговорить с вами наедине. – Она тревожно огляделась. Вдруг ее глаза расширились от страха. – Простите, что побеспокоила, – быстро пробормотала она и торопливо зашагала прочь.

Она испугалась, подумала Нелл. Но чего?

Нелл обернулась. К ней приближались детектив Бреннан и еще один человек. Почему, удивилась Нелл, вид этих мужчин так напугал вдову Джима Райана?

В четверг вечером Бонни Уилсон позвонила Герт Макдермот.

– Бонни, честно говоря, у меня сегодня не лучший день, – сказала Герт. – Утром была заупокойная служба по Эдаму Колиффу, а потом мой брат устроил ленч в «Плаза Атенэ». Я только что вернулась домой.

– Герт, я должна к тебе зайти. Буду через двадцать минут.

Герт вздохнула. Хорошо бы и мне научиться быть порешительнее, подумала она. С другой стороны, у Корнелиуса решительности хватит на нас обоих.

Хорошо, что он так прекрасно говорил об Эдаме. Бедняжка Нелл. Жаль только, что она не дала волю чувствам и сидела как каменная. Хорошо бы она позволила мне побыть рядом с ней. Она никак не может смириться со смертью Эдама.

–  Ненадо так беспокоиться, – тихо сказала Бонни. – Думаю, я смогу помочь вашей племяннице. Вы ведь как раз собирались налить себе чаю. Почему бы нам не попить чай вместе?

Через несколько минут женщины сидели на кухне.

– Я помню, как моя бабка гадала по чаинкам, – сказала Бонни. – Она наверняка обладала экстрасенсорными способностями, но не понимала этого. После того как она верно предсказала болезнь моей двоюродной сестры, дед уговорил ее перестать гадать.

Герт смотрела на молодую женщину с растущим беспокойством. Ей что-то известно, подумала Герт.

– Герт, вы знаете про такое явление, как голоса?

– Да, разумеется. Насколько я понимаю, это явление весьма редкое.

– Да. Вчера у меня на консультации была новая клиентка. Я сумела связаться с ее покойной матерью. Но вдруг, когда ее мать собралась нас оставить, я ощутила, что со мной пытается связаться кто-то еще.

Герт поставила чашку.

– Клиентка ушла, и какое-то время я сидела в ожидании. Затем я услышала его – мужской голос. Сначала он был настолько тих, что я не разбирала слов. Но потом я расслышала, что он повторяет имя: «Нелл, Нелл, Нелл».

– Это был… – Голос Герт прервался.

Глаза Бонни расширились. Она кивнула.

– Я спросила, как его зовут. Его энергия кончалась, он почти не мог общаться. Но прежде чем исчезнуть, он произнес: «Эдам. Я Эдам».

После ленча в «Плаза Атенэ» Нелл пошла домой пешком. Она надеялась, что неблизкая прогулка пойдет ей на пользу, вдобавок ей хотелось побыть одной.

Она ушла, пока Мак обменивался любезностями с последними из приглашенных – старыми друзьями, влиятельными деятелями партии. Некоторые из них, едва выразив Нелл соболезнования, тут же затевали разговор о политике.

Майк Пауэрс, например, доверительно сказал:

– Нелл, откровенно говоря, Горман был не на своем месте. Скатертью ему дорога. Если ты будешь в списке, мы победим.

Могу ли я победить? – раздумывала Нелл, шагая по Мэдисон-авеню. Буду ли я вам нужна, если бывшие работодатели Эдама обвинят его и Уинифред в собственных махинациях с подрядами и взяточничестве? Или, возможно, Эдам и Уинифред погибли, потому что слишком много знали?

И что произошло у церкви сегодня утром? Почему Лайза Райан испугалась, увидев детективов, расследующих дело о взрыве? Может быть, в него замешан ее муж? Или, напротив, целью был именно он? Судя по газетам, его уволили, потому что он высказал недовольство плохим качеством стройматериалов. Был ли он опасен только поэтому?

Подняв голову и оглядевшись, Нелл обнаружила, что сегодня прекрасный июньский день. Мы с Эдамом любили гулять по Мэдисон-авеню, с грустью подумала она. Любили рассматривать витрины и заходить в кафе выпить чашечку кофе.

Мак был расстроен тем, что они с Эдамом решили пожениться после весьма непродолжительного знакомства. «Подожди год, Нелл, – советовал он. – Да кто этот парень, черт побери? Ты же почти его не знаешь».

Мак не был бы Маком, если бы не разузнал про Эдама все.

– Колледж, в котором он учился, – это смех один. Поверь мне, этот парень не из Стэнфорда. Работал только в мелких строительных компаниях.

Но Мак не был бы Маком, если бы, поворчав, не сменил гнев на милость. Он даже организовал скромную свадьбу в кругу родных и близких.

Она подошла к дому. Карло, привратник, открыл ей дверь.

– Тяжелый у вас день сегодня, миссис Макдермот, – сказал он.

– Не могу не согласиться, Карло.

– Знаете, я думал о той даме, что работала у мистера Колиффа.

– Вы имеете в виду Уинифред Джонсон?

– Да. Она была здесь на прошлой неделе, в тот самый день, когда случилось несчастье. Она всегда так волновалась, была такой робкой…

– Это правда, – подтвердила Нелл.

– На прошлой неделе, когда я открывал ей дверь, у нее зазвонил сотовый. Я не мог не слышать ее разговор. У нее мать в доме для престарелых?

– Да, она в Олд-Вудс.

– Ее мать жаловалась на депрессию, – сказал Карло. – Надеюсь, сейчас, когда мисс Джонсон погибла, есть кому навестить старушку.

В лифте Нелл стало стыдно. За всю неделю она так и не съездила к матери Уинифред, хотя бы для того, чтобы выразить сочувствие и предложить помощь.

Олд-Вудс – весьма дорогостоящее заведение. Подумав об этом, Нелл стала прикидывать, как долго миссис Джонсон там находилась и как Уинифред ухитрялась за нее платить. Возможно, Уинифред не была такой уж тихой мышкой, какой казалась. Не исключено, что необходимость содержать мать побудила Уинифред воспользоваться информацией о махинациях ее работодателей. Скажем, она что-то слышала о взятках, и, возможно, именно она была причиной взрыва яхты… и смерти Эдама.

Часом позже, приняв душ и переодевшись в джинсовую куртку и свободные брюки, Нелл спустилась на лифте в подземный гараж и села в машину.

Питер Ланг собирался непременно присутствовать на заупокойной службе по Эдаму Колиффу, но в последний момент ему позвонил Кертис Литл из банка Оверленд, один из возможных инвесторов проекта башни Вандермеера. Литл хотел, чтобы Ланг предоставил его коллеге, Джону Гилмеру, последний вариант отчета о состоянии переговоров. Они встретились в зале заседаний просторного офиса Питера на авеню Америк.

– Мой отец всегда сожалел, что Шестую авеню переименовали в авеню Америк, – сказал Питер Гилмеру, когда они заняли места за столом. – Здесь у него были офисы, и, пока не отошел от дел, он говорил, что работает на Шестой авеню. Он был человеком старых традиций.

Гилмер чуть улыбнулся. Это была его первая встреча с легендарным Питером Лангом. Несмотря на царапины и синяки, оставшиеся после аварии, Ланг держался уверенно. Ланг показал на закрытую тканью конструкцию, стоявшую на столе.

– Сейчас вы увидите макет офисно-жилого комплекса по проекту Иена Максвелла. Как вы, вероятно, знаете, Максвелл только что закончил пятидесятипятиэтажное здание на берегу озера Мичиган. Это одно из самых оригинальных зданий, появившихся в Чикаго за последние двадцать лет.

Он сделал паузу, и присутствующие заметили на его лице гримасу боли. С извиняющейся улыбкой Ланг полез за таблеткой и проглотил ее, быстро запив водой.

– У меня трещина в ребре, – объяснил он.

– Уверен, что вы рады были отделаться синяками и трещиной в ребре. Я на вашем месте был бы рад, – сухо заметил Кертис Литл. – И это возвращает нас к теме нашей встречи. Как обстоят дела с участком Эдама Колиффа?

– Керт, вы с самого начала были в курсе наших дел, – ответил Питер. – Теперь я посвящу в них Джона. Как вам известно, кварталы между Двадцать третьей и Двадцать первой улицами Вест-Сайда ждут реконструкции. Какое-то время я добивался, чтобы особняк Вандермеера лишили статуса исторического памятника. Все мы придерживаемся мнения, что это возмутительно, когда жизненно важный земельный участок на Манхэттене становится заложником сентиментальной привязанности к бесполезному, ветхому зданию. Должен признать, я особо не надеялся, что Комитет по недвижимости пойдет мне навстречу, поэтому и не покупал смежное владение Капланов. Тем не менее я не отступал и наконец добился успеха. По иронии судьбы, особняк сгорел всего через несколько часов после голосования в комитете. – На губах его промелькнула грустная усмешка. – Пока я добивался разрешения на куплю-продажу участка Вандермееров, Эдам Колифф приобрел собственность Капланов. Я предлагал ему вдвое больше, чем он заплатил, но он отказался. Вместо этого он предложил себя в архитекторы будущего комплекса и намеревался привлечь к строительству Сэма Кроза.

Кертис Литл беспокойно заерзал.

– Питер, мы не готовы финансировать проект Колиффа. Он неоригинален, невыразителен, да еще эта мешанина стилей…

– Согласен, – поторопился вставить Питер. – Эдам считал, что мы пойдем на все, чтобы заполучить участок Капланов. Он ошибался. Именно это привело меня к проекту Иена Максвелла.

Питер подался вперед и сдернул ткань, открыв макет здания с постмодернистским фасадом по мотивам «ар деко».

– Иен был в городе две недели назад. Я водил его на место предполагаемого строительства. У него появилась идея, как построить башню, не используя владение Капланов. На прошлой неделе я сообщил Эдаму, что мы рассматриваем альтернативный вариант.

– Колифф знал, что мы не поддерживаем его проект? – задал вопрос Литл.

– Да, знал. Колифф организовал собственную компанию, полагая, что мы без него не обойдемся. Но он просчитался. Я сказал его жене – вернее, вдове, – что нам надо увидеться на той неделе. Я объясню, что мы не нуждаемся в ее земельном участке, но готовы дать за него хорошую цену.

– Если она согласится… – начал Кертис Литл.

– Если она согласится, Иен Максвелл сделает проект здания для того места, где мы изначально собирались его поставить. Если же нет, проект будет видоизменен, но хуже от этого не станет.

Кертис Литл внимательно изучил макет.

– Питер, – сказал он, – вы можете принять видоизмененный проект, но при этом пострадает эстетическая ценность здания и в нем будет гораздо меньше полезной площади. Я вовсе не уверен, что мы станем вкладывать в это деньги.

Питер Ланг улыбнулся:

– Да, но Колифф-то этого не знал.

Джон Гилмер смотрел через стол на Питера Ланга. Небольшой дорожный инцидент спас Ланга от смерти, но он так и не выказал ни малейшего сожаления по поводу гибели Эдама Колиффа и еще троих людей.

Ланг все еще в ярости по поводу того, что Эдам Колифф оказался настолько удачлив, что перешел ему дорогу с этой покупкой, решил Гилмер. И сейчас, когда тот погиб, Ланг злорадствует, так как уверен, что получит участок Капланов за назначенную им цену.

И еще одно соображение. Сын Гилмера, полузащитник футбольной команды колледжа, часто приходил после игры со значительно худшими увечьями, чем получил Питер Ланг, столкнувшись с трейлером.

После заупокойной службы Джек Склафани и Джордж Бреннан вошли в кабинет Джека с горячими сандвичами и стаканчиками дымящегося кофе в руках.

Они ели в тишине, глубоко задумавшись. Затем одновременно сунули фольгу, салфетки и несъеденный маринованный чеснок обратно в пластиковые коробки и выбросили все в мусорную корзину.

– Чем ты так расстроил вдову Райана?

– Думаю, нам стоит к ней зайти, – сказал Склафани. – У нее могут быть доказательства того, что взрыв – дело рук ее мужа. Интерпол ответил на запрос относительно Каплана?

– Список его судимостей в Австралии длинен, как Барьерный риф. По большей части мелочи, кроме одного случая. Он был арестован за то, что вез в багажнике взрывчатку, украденную в фирме, где работал. Было подозрение, что его наняли что-то взорвать, но доказательств не нашли.

Склафани встал.

– Просим ордер на обыск?

– Конечно. Думаю, судья выдаст.

– Все же сначала мне очень хочется поговорить с Лайзой Райан, – сказал Джек Склафани.

Дом для престарелых Олд-Вудс находился рядом с оживленным шоссе, но, когда Нелл свернула на подъездную аллею, все приметы пригорода сразу исчезли. Она припарковала машину и вошла в богато обставленную приемную.

Симпатичная служительница, представившаяся Джорджиной Мэтьюс, волонтером, отвела ее на третий этаж.

– Для миссис Джонсон смерть дочери была большим потрясением. Мы все пытаемся ей помочь, но она зла на весь мир.

Что ж, значит, не я одна такая, подумала Нелл.

Джорджина постучала в дверь и заглянула в комнату.

– Миссис Джонсон ждет вас, – сказала она Нелл.

Рода Джонсон, глаза закрыв, лежала в шезлонге. На вид ей было под восемьдесят. Нелл поразилась – эта широкоплечая женщина с пышными волосами цвета соли с перцем нисколько не походила на болезненно-худую, с прямыми редкими волосами Уинифред.

Старуха открыла глаза.

– Мне говорили, что вы приедете. Наверное, вы ждете от меня благодарности.

– Не надо так, миссис Джонсон, – сказала Джорджина.

Рода Джонсон не обратила на нее внимания.

– Уинифред прекрасно работала у Уолтерса и Арсдейла. Они платили ей достаточно, чтобы она могла перевести меня сюда. Предыдущий дом для престарелых был сплошным кошмаром. Я много раз говорила ей, чтобы она не шла работать к вашему мужу. Она и слушать не хотела. Но я ведь была права?

– Я очень сожалею о гибели Уинифред, – сказала Нелл. – Понимаю, как вам сейчас тяжело. Я приехала узнать, не могу ли я чем-нибудь вам помочь.

– Оставлю вас вдвоем, – тихонько сказала Джорджина и добавила, обращаясь к Роде Джонсон: – Ведите себя хорошо.

– Миссис Джонсон, я могу вас понять. Я тоже потеряла самого близкого человека. Если вы хотите, чтобы я ушла, не стану вам надоедать.

– Вы здесь ни при чем, – миссис Джонсон говорила уже не так агрессивно. – Но у Уинифред была хорошая работа. Подумала ли она обо мне, когда перешла в фирму вашего мужа? Нет, конечно.

– Возможно, у нее есть страховка, которая позволит и дальше оплачивать ваше пребывание здесь.

– Она мне об этом не говорила.

– Был ли у Уинифред сейф в банке?

– Что бы она туда клала?

– А где она держала личные документы?

– У себя в квартире, в письменном столе. Хорошая квартира и недорогая. Я бы переехала туда, если бы не артрит.

– Может быть, кто-нибудь из соседей посмотрит, что там у нее в столе.

– Не хочу, чтобы соседи вмешивались в мои дела. Ваш дед, Корнелиус Макдермот, один из немногих честных политиков в нашей стране. Если я разрешу вам поискать ее документы, он поедет с вами?

– Если я попрошу, поедет.

Рода Джонсон заплакала:

– Мне будет очень не хватать Уинифред. Она не заслуживала смерти. Она просто была не очень умной – вот в чем беда. Всегда хотела угодить людям. Старалась изо всех сил, и наконец ей заслуженно повысили зарплату.

– Подумайте, что еще вам привезти из ее квартиры?

– Фотографии. – Рода Джонсон пошарила в кармане свитера в поисках носового платка. – Да, еще, вам не трудно будет поискать медали Уинифред? Тренер по плаванию говорил, что если бы она не бросила заниматься спортом, то стала бы чемпионкой. Но разве я могла, с моим-то артритом, да еще при том, что ее отец был неизвестно где, позволить девочке мотаться по всей стране?

После ухода Бонни Уилсон Герт долго думала, как сказать Нелл, что Эдам пытается найти с ней контакт. Она была почти уверена, что Нелл в это не поверит.

В восемь часов вечера Герт наконец позвонила Нелл.

– Мне очень хотелось узнать, как ты там… – начала она неуверенно. – Нелл, я должна кое-что тебе рассказать…

Она торопливо, чтобы Нелл не успела повесить трубку, передала племяннице рассказ Бонни.

– Герт, я в это не верю, – мягко прервала ее Нелл. – Поэтому, прошу тебя, не будем больше о них говорить, и тем более в связи с Эдамом.

Герт вздрогнула, услышав, как Нелл положила трубку. Она не знала, что Нелл сидит у телефона, трепеща от страха и неизвестности.

Возможно ли, чтобы Эдам действительно пытался связаться со мной? – думала Нелл.

Вернувшись домой в Сохо после дневной пробежки по Центральному парку, Дан Майнор принял душ, переоделся в летние брюки, спортивную рубашку и мокасины и направился к холодильнику. Он еще не решил, куда пойдет обедать, но посчитал, что бокал шардонне с сыром и крекером сейчас будут в самый раз.

Он устроился на диване в просторной, с высокими потолками комнате. Почему на Манхэттене мне уютней, чем в Вашингтоне? – спросил он себя, хотя ответ был ему известен.

Это гены Куинни. Мать родилась на Манхэттене.

Частный детектив, которого наняли для ее поисков, сумел добыть некоторые сведения. «Она работает сиделкой со стариками, – рассказал он им. – И по-видимому, прекрасно справляется с обязанностями. Но когда на нее находит депрессия, она снова начинает пить и возвращается на улицу».

Дан включил телевизор, как раз показывали десятичасовые новости. В выпуске был небольшой репортаж о заупокойной службе по архитектору, погибшему при взрыве бомбы в нью-йоркской гавани.

Вела репортаж Розанна Скотто. Вот бывший конгрессмен Корнелиус Макдермот сопровождает вдову Колиффа, свою внучку Нелл, из церкви. Ходят упорные слухи, что Нелл Макдермот может баллотироваться на место в Конгрессе, которое в течение пятидесяти лет занимал ее дед.

На экране крупным планом появилось лицо Нелл. Глаза Дана Майнора расширились. Она показалась ему очень знакомой. Погоди-ка, подумал он, ведь я познакомился с ней лет пять назад на приеме в Белом доме. Мы поболтали несколько минут и обнаружили, что оба окончили Джорджтаунский университет. Невероятно, что с тех пор она успела выйти замуж, овдоветь и начать политическую карьеру.

Я напишу ей, подумал он. Скорее всего, она меня не помнит, но мне хочется это сделать. Она совершенно убита горем. Наверное, Эдам Колифф был отличным парнем.