Текст книги "Нет места лучше дома"

Автор книги: Мэри Хиггинс Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Мэри Хиггинс Кларк
Нет места лучше дома

БЛАГОДАРНОСТИ

В прошлом году моя подруга Дороти Круски, агент по недвижимости, спросила меня, знаю ли я, что если выставленный на продажу дом имеет дурную репутацию, способную нанести ущерб психике будущего владельца, то по закону штата Нью-Джерси агент по недвижимости обязан предупредить покупателя об этом.

– Может быть, это станет темой твоей будущей книги, – предположила Дороти.

И в результате родилась эта книга. Спасибо тебе, Дороти.

Я очень признательна тем замечательным людям, которые постоянно были рядом со мной с того момента, как я начала рассказывать эту историю.

Майкл Корда является моим другом и великолепным редактором на протяжении тридцати лет. Старший редактор Чак Адамс – мой партнер уже в течение последних двенадцати лет. Я благодарна им обоим за все, что они делают, чтобы направить писателя на верный путь.

Мои литературные агенты Юджин Винник и Сэм Пинкус – настоящие друзья, доброжелательные критики, они меня очень поддерживают. Я люблю их.

Доктор Инна Винник в очередной раз провела психологическую экспертизу рукописи, чтобы помочь мне напечатать ее.

Доктор Джеймс Кэссиди ответил на мои многочисленные вопросы о том, как надо обращаться с травмированным ребенком и как ребенок выражает свои эмоции.

Лизл Кейд, мой пресс-атташе и мой дорогой друг на всю жизнь, – всегда со мной.

Как всегда, снимаю шляпу перед заместителем директора издательства Джипси да Силвой. Тысячу раз благодарю редактора текста Энтони Ньюфилда.

Барбара А. Барисонек из агентства недвижимости «Турпин» щедро тратила на меня свое время и делилась знаниями, знакомя меня с историей города Мендхема и тонкостями риэлторской деятельности.

Агнес Ньютон, Надин Петри и Ирэн Кларк всегда сопровождают меня в моем литературном пути. И особая благодарность Дженнифер Робертс, сотруднице бизнес-центра «The Breakers», Палм-Бич, штат Флорида.

Очень полезными для углубленного познания домов Мендхема стали две книги. А именно – «Images of America: The Mendhams» Джона У. Раи и «The Somerset Hills, New Jersy Country Homes» Джона К. Турпина и У. Барри Томсона; вступление к последней написал Марк Аллен Хьюит.

Больше всего радуешься, когда твой рассказ подходит к концу и наступает время для праздника со всеми детьми и внуками и, конечно же, вместе с Ним, моим неизменно великолепным мужем Джоном Конхини.

А сейчас, надеюсь, вы, мои дорогие читатели, насладитесь этой книгой и, прочитав ее, согласитесь, что на самом деле, лучше дома – нету дома.

Посвящаю эту книгу памяти моей дорогой жизнерадостной подруги Энни Трион Адамс.

Борден Лиз топор схватила

И мамашу зарубила,

Папе голову снесла…

Два удара – все дела![1]1
  Перевод Дины Крупской. Лиззи Борден (1860– 1927) – старая дева, жившая в Новой Англии и обвиненная в жестоком убийстве отца и мачехи, совершенном в 1892 г. Была оправдана. Здесь и далее – прим. ред.


[Закрыть]

ПРОЛОГ

Десятилетняя Лиза спала и видела свой любимый сон про день, когда ей было шесть лет и она вместе с отцом была на пляже, в Нью-Джерси, на озере Спринг-Лейк. Они были в воде, держались за руки и прыгали всякий раз, как волна разбивалась около них.

Затем неожиданно огромная волна приблизилась и рухнула как раз около них, и отец защитил Лизу своим телом.

– Держись, Лиза, – закричал он, и в следующую минуту они были накрыты волной с головой, и их начало швырять из стороны в сторону. Лиза была очень напугана.

Она все еще чувствовала, как ударилась лбом о песок, когда их вынесло на берег. Она наглоталась воды и кашляла, у нее щипало в глазах, и она плакала, но потом отец посадил ее на колени.

– Вот это была волна! – сказал он, очищая ее лицо от песка, – но мы выдержали ее, не так ли, Лиза?

Это была лучшая часть сна: отец обнимает ее, и она чувствует себя в полной безопасности.

До того как следующее лето наступило, отец умер. После этого она никогда не чувствовала себя в полной безопасности. Теперь она всегда жила в страхе, потому что мама выгнала Тэда, ее отчима, из дома. Тэд не хотел разводиться, и поэтому он продолжал преследовать маму, чтобы она позволила ему вернуться. Лиза знала, что страшно не только ей самой – мама тоже была напугана.

…Лиза пыталась не слушать. Ей хотелось снова вернуться в сон, где она была в объятиях отца, но голоса разбудили ее.

Кто-то плакал и кричал. Неужели она слышала, как мама называет имя отца? Что она говорит? Лиза села и слезла с кровати.

Мама всегда оставляла Лизину дверь приоткрытой, совсем чуть-чуть, чтобы девочка видела свет в коридоре. И до тех пор, пока она не вышла замуж за Тэда в прошлом году, она говорила Лизе, что если та проснется и почувствует себя грустной, она всегда сможет прийти и спать вместе с ней. Когда Тэд переехал к ним, она больше никогда не спала с мамой.

Это был голос Тэда, который она слышит сейчас. Он кричит на маму, а мама – на него.

– Отстань от меня!

Лиза знала, что мама очень боится Тэда, поэтому, как только он съехал, она стала держать пистолет отца в тумбочке у кровати. Лиза заторопилась дальше по коридору, ее шагов не было слышно из-за мягкого ковра. Дверь в гостиной была открыта, и внутри она увидела Тэда, стоящего перед мамой, спиной к стене и трясущего ее. Лиза пробежала гостиную, направляясь непосредственно в мамину спальню. Она обежала вокруг кровати и дернула ящик тумбочки. Дрожа, она схватила пистолет и побежала назад в гостиную.

Стоя в дверном проеме, она нацелила пистолет на Тэда и закричала:

– Отойди от мамы!

Тэд оглянулся, все еще держа маму, его глаза расширились и стали злыми, вены на лбу побагровели. Лиза видела, как по щекам матери катятся слезы.

– Конечно, – просипел он. Резким движением он отбросил маму Лизы. Когда мама налетела на Лизу, пистолет выстрелил. Затем Лиза услышала смешной журчащий звук, и мама свалилась на пол. Лиза посмотрела на маму, затем снова на Тэда. Он попытался накинуться на нее, но Лиза направила пистолет на него и спустила курок. Она стреляла снова и снова – до тех пор, пока он не упал, а затем не пополз по полу и не попытался выхватить у нее пистолет. Когда кончились патроны, она бросила пистолет и, опустившись на пол, обняла маму. Мама не проявляла признаков жизни, и Лиза поняла, что мамочка мертва.

После всего этого она смутно помнила, что произошло дальше. Она слышала голос Тэда, говорящего по телефону; приехала полиция, кто-то отцепил ее руки от шеи матери.

Ее забрали, и она больше никогда не видела мать.

1

ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ГОДА СПУСТЯ

Я не могу поверить, что стою на том же месте, где стояла, когда убила маму. Я часто задаюсь вопросом, было ли это частью ночного кошмара или случилось на самом деле. Вначале, после той ужасной ночи, мне все время снились кошмары. Почти все свои детские годы я рисовала образы кошмаров для доктора Морана, психолога в Калифорнии, куда я переехала жить после суда. Эта комната появлялась во многих рисунках.

Зеркало над камином – то самоё, что выбрал отец, когда ремонтировал дом. Оно установлено в нише. В нем я вижу свое отражение. Мертвецки бледное лицо. Глаза кажутся темно-голубыми, почти черными, они отражают ужасные видения, вспыхивающие в памяти.

Цвет глаз – от отца. Глаза матери были светлее, сапфирового цвета, они изумительно сочетались с ее цветом волос, золотистого оттенка. Мои волосы были бы темно-русыми, если бы я не красилась. Я красила их в темный цвет с тех пор, как вернулась на восточное побережье шестнадцать лет назад, чтобы поступить в Институт Технологии Моды на Манхэттене. Ростом я выше матери на пять дюймов. Также, становясь старше, я понимаю, что становлюсь похожей на маму во многих вещах, и я пытаюсь отдалиться от всего схожего. Я всегда жила в ужасе от одной фразы, которую мне кто-то сказал: «Ты выглядишь знакомой…» В свое время образ моей матери полоскали все средства массовой информации, и по-прежнему он периодически возникает в разных изложениях обстоятельств смерти матери. Поэтому, если кто-то говорит, что я выгляжу знакомой, я знаю, что они имеют в виду ее. Я, Силия Фостер Нолан, урожденная Лиза Бартон, прозванная в желтой прессе «Малюткой Лиз БОРДЕН», мало похожа на ту круглолицую девчушку с золотистыми кудряшками, с которой было снято обвинение (но не ответственность) в умышленном убийстве матери и попытке убийства отчима.

Мой второй муж Алекс Нолан и я женаты уже шесть месяцев. Сегодня я думала, что мы собираемся взять моего четырехлетнего сына Джека на показ лошадей в Пипэке, в городе севернее Нью-Джерси, когда неожиданно Алекс завернул в город Мендхем, расположенный рядом. Это было как раз после того, как он сказал, что у него есть замечательный сюрприз для меня ко дню рождения, и поехал по дороге к этому дому. Алекс припарковал машину, и мы вошли внутрь.

Джек дергал меня за руку, но я застыла на месте. Энергичный, как большинство четырехлетних, он хотел изучить дом. Я разрешила ему идти, и он мгновенно выскочил из комнаты и побежал вверх по лестнице в холл.

Алекс стоял немного позади меня. Даже не видя его, я чувствовала его беспокойство. Он верил, что нашел замечательный дом, где мы сможем жить, и такой щедрый подарок мне на день рождения сделан исключительно ради меня.

– Я поброжу тут с Джеком, дорогая, – пытался он ободрить меня. – А ты осмотрись и подумай, как ты украсишь дом.

Как только он вышел из комнаты, я услышала его голос:

– Не ходи вниз, Джек. Мы не закончили показывать маме ее новый дом.

– Ваш муж сказал, что вы дизайнер по интерьеру, – сказал Генри Палей, торговый агент по недвижимости. – Этот дом содержали очень хорошо, но, конечно, каждая женщина, особенно с такой профессией, хочет привнести в дом что-то свое.

До сих пор не веря, что смогу что-нибудь вымолвить, я посмотрела на него. Палей – невысокий мужчина лет шестидесяти, с короткими седыми волосами и аккуратно одетый в темно-синий полосатый костюм. Я подумала, что он ждет эмоционального всплеска от меня в ответ на замечательный подарок мужа мне на день рождения, который он только что преподнес.

– Возможно, ваш муж упомянул, что я не торговый агент, – пояснил Палей. – Моя начальница, Джорджет Гроув, показывала ему различные варианты поблизости, когда он заметил на газоне табличку «Продается». Он, очевидно, влюбился в этот дом сразу. Дом – просто архитектурный шедевр и расположен на десяти акрах в престижной части города.

Я знаю, что это сокровище. Мой папа был архитектором, и реконструировал разрушавшийся дворец восемнадцатого века, превратив его в этот привлекательный и вместительный дом. Я внимательно посмотрела на камин. Мама и папа нашли каминную полку во Франции, в замке, который предназначен к сносу. Отец объяснил мне значение всех рельефных работ на ней, показал херувимов, ананасы и виноград…

Тэд прижал мамочку к стене…

Мамочка всхлипывала…

Я направила на него пистолет. Папин пистолет…

Отойди от мамочки…

Конечно…

Тэд развернул мамочку и пихнул ее на меня…

Мамочкины испуганные глаза, глядящие на меня…

Пистолет бабахнул…

Борден Лиз топор схватила…

— С вами все в порядке, миссис Нолан? – спросил меня Генри Палей.

– Да, конечно, – ответила я с усилием. Язык одеревенел. Первая мысль состояла в том, что я напрасно позволила Ларри, моему первому мужу, заставить меня поклясться, что я никому не скажу правду о себе, даже тому, за кого я выйду замуж. В этот момент я была ужасно зла на Ларри за то, что он добился от меня этого обещания. Он был так добр ко мне, когда я рассказала ему о себе до брака, но в конце он разочаровал меня. Он стыдился моего прошлого и боялся, что это как-то отразится на будущем нашего сына. Теперь этот страх привел нас сюда.

То, что я уже солгала, разделяет нас с Алексом. Мы оба это чувствуем. Он говорит, что хочет детей в ближайшем будущем, и хотела бы я знать, как он будет себя чувствовать, если узнает, что Малютка Лиз Борден станет их матерью.

Уже прошло двадцать четыре года, но такие воспоминания не проходят. Кто-нибудь в городе узнает меня? Я задумалась. Вообще-то нет. Но, хотя я согласилась жить в этом городе, я не соглашалась жить ни в этом районе, ни в этом доме. Я не могу жить здесь. Просто не могу.

Чтобы избежать любопытства, которое читалось в глазах Палея, я подошла к каминной полке и притворилась, что изучаю ее.

– Прекрасна, не так ли? – спросил Палей, и в его елейном голосе я уловила профессиональное воодушевление агента по продаже недвижимости.

– Да.

– Хозяйская спальня очень большая и имеет две прекрасно оборудованные ванные комнаты. – Он открыл дверь в спальню и смотрел на меня выжидательно. Я неохотно поплелась за ним.

Нахлынули воспоминания. Утро выходного в этой комнате. Я лежала в кровати вместе с мамой и папой. Отец приносил кофе для мамы и горячий шоколад для меня.

Их гигантской кровати со стеганым подголовником, естественно, не было. Мягкие персиковые стены теперь были перекрашены в темно-зеленый цвет.

Выглянув в заднее окно, я увидела, что японский клен, давно посаженный отцом, сейчас вырос и стал красивым.

Слезы покатились из глаз. Я хотела бежать отсюда. Если понадобится, я нарушу данное мной обещание Ларри и расскажу Алексу правду о себе. Я не Силия Фостер, истинная Келлог, дочь Кэтлин и Мартина Келлога из Санта Барбары, Калифорния. Я Лиза Бартон, родившаяся в этом городе, ребенок, оправданный за убийство и покушение на убийство.

– Мама, мама! – я услышала голос сына и его шаги. Он вбежал в комнату: энергичный и крепкий мальчик, занимающий главное место в моем сердце. Ночью я все еще вхожу в его комнату, чтобы послушать его дыхание. Ему не интересно, что произошло здесь годы назад. Он удовлетворен тем, что я всегда рядом.

Как только он подошел ко мне, я наклонилась и подняла его на руки. У Джека светло-коричневые волосы, как у Ларри, и высокий лоб. Его красивые голубые глаза – от моей матери. Впрочем, у Ларри тоже были голубые глаза. Последним аргументом Ларри было то, что когда Джек пойдет в начальную школу, не нужно, чтобы к нему приставали репортеры дешевых газет и выпытывали у него подробности о моей жизни. Я снова почувствовала горечь оттого, что его отец стыдился меня.

Тэд Картрайт утверждал, что его отдельно живущая жена сама хотела восстановить отношения…

Государственный психиатр засвидетельствовал, что десятилетняя Лиза Бартон способна в своих мыслях сформировать намерение совершить убийство…

Был ли Ларри прав, что заставил меня поклясться молчать? Теперь я уже ни в чем не могла быть уверена. Я поцеловала Джека в макушку.

– Мне очень-очень понравилось здесь, – сказал он возбужденно.

Алекс тщательно готовил этот сюрприз для меня. Когда мы въехали на подъездную дорогу, все украшали праздничные воздушные шары, развевающиеся в этот ветреный августовский день. Воздушные шары с моим именем и словами «С Днем Рождения!». Но трепещущая радость, с которой он вручил мне ключи и документы на дом – растворилась. Он понимает меня слишком хорошо. Он знает, что я несчастна. Он расстроился, и ему стало обидно, и почему ему не быть таким?

– Когда я рассказал на работе, что я сделал, пара женщин сказали, что не важно, какой красоты дом, они бы хотели иметь возможность принять решение о его покупке, – сказал он отчаявшимся голосом.

Они были правы, – подумала я, глядя на него и любуясь его рыжевато-коричневыми волосами и карими глазами. Высокий и широкоплечий, уверенный в себе, такой человек очень привлекателен. Джек обожал его. Сейчас Джек выскользнул из моих объятий и обнял ногу Алекса.

Мои муж и сын.

И мой дом.

2

«Агентство недвижимости Гроув», где работала Джорджет Гроув, располагалось на улице Ист-Мейн-стрит в привлекательном городке Мендхем в Нью-Джерси. Джорджет Гроув припарковалась у главного входа и вышла из машины. Августовский день был необычайно прохладным, и казалось, собирается дождь. Ее льняной костюм с короткими рукавами не был достаточно теплым для такой погоды, поэтому она быстрым шагом направилась к входной двери офиса.

Шестидесятидвухлетняя Джорджет была красивой, стройной женщиной с короткими вьющимися волосами с проседью, карими глазами и круглым подбородком. В данный момент она была довольна собой. Она была рада, что гладко прошло заключение сделки по дому, который она только что помогла продать. Это был один из самых маленьких домов в городе, его продажная цена едва превышала семизначную величину. Этого ей хватит на несколько месяцев, как раз до следующей сделки.

Это был малоприбыльный год, принесший доход только от продажи дома на Олд-Милл-лейн Алексу Нолану. Эти средства позволили оплатить просроченные счета за офис. Она очень хотела присутствовать там этим утром, когда Нолан показывал этот дом своей жене. Надеюсь, ей понравился сюрприз, Джорджет задумывалась над этим много раз. Она переживала, что то, что он делал – было рискованно. Она пыталась рассказать ему об истории дома, но Нолан, казалось, не хотел даже и слушать. Джорджет также переживала, что он зарегистрировал дом только на свою жену, и если он ей не понравится, на нее, т.е. на Джорджет, могут подать в суд.

Согласно закону штата Нью-Джерси о продаже недвижимости будущий покупатель должен быть извещен о всех темных пятнах на репутации дома, если такой дом с темным пятном может впоследствии причинить психологический страх.

Поскольку некоторые люди могут не пожелать жить в доме, где было совершено преступление или самоубийство, агент по продаже недвижимости обязан предупредить покупателя заранее, если подобные случаи имели место. Согласно закону агент также должен информировать покупателя о том, бывают ли в доме привидения.

Я пыталась рассказать Алексу Нолану, что много лет назад в этом доме на Олд-Милл-лейн произошла трагедия, вспоминала Джорджет, говоря это себе в оправдание и одновременно открывая дверь офиса и заходя в приемную. Но он прервал ее на полуслове, он сказал, что его семья арендует дом, которому уже более двухсот лет, на мысе Кейп-Код, в Массачусетсе, и от историй про людей, которые там жили, волосы встают дыбом. Но, конечно же, это совсем другое, подумала Джорджет. Я должна была сказать ему, что дом, который он приобрел, в местной округе называют «Обителью Малютки Лиз».

Интересно, беспокоился ли Нолан о том, придется ли жене по вкусу его сюрприз? В последний момент он попросил нас быть в доме, когда они подъедут, но уже нельзя было отменить другую сделку. Вместо себя она послала Генри Палея встретить Нолана и его супругу, в том числе для того, чтобы ответить на вопросы, которые могли возникнуть у миссис Нолан. Генри сопротивлялся и не хотел подменять ее, но в конце концов она напомнила ему, притом довольно грубо, что надо не просто поехать туда, но также рассказать о многих характеристиках и особенностях дома.

По просьбе Нолана улица была украшена праздничными шариками, на которых была надпись «С Днем Рождения, Силия!». А крыльцо было украшено праздничными гирляндами. Он также попросил, чтобы шампанское, и торт, и бокалы, и тарелки, и серебряные столовые приборы – все уже было приготовлено внутри.

Когда Джорджет узнала, что в доме абсолютно нет мебели, и распорядилась, чтобы принесли складной стол и стулья, Нолан расстроился. Он поспешил в ближайший мебельный магазин, купил дорогой стеклянный стол со стульями и распорядился, чтобы их поставили в столовой.

– Мы позднее поставим это на лужайке, но если они не понравятся Силии, мы пожертвуем их на благотворительность, – сказал он.

Пять тысяч долларов за мебельный гарнитур для патио, и он еще говорит о том, чтобы его отдать на благотворительность! Вчера днем он позвонил мне и попросил позаботиться о том, чтобы в каждой комнате на полу лежала дюжина роз, а также на кровати в спальне.

– Розы – любимые цветы Силии, – пояснил он. – Когда мы поженились, я пообещал ей, что она всегда будет в розах.

Он богатый. Он красивый. Он обаятельный. И он действительно любит свою жену, – подумала Джорджет, входя внутрь и по привычке оглядывая приемную, чтобы проверить, нет ли какого-нибудь потенциального клиента. Из всех браков, что я видела, их – один из самых счастливых.

Но как она отреагирует, когда до нее начнут доходить слухи о доме?

Джорджет постаралась отбросить эту мысль. Обладая прирожденным талантом продавца, она быстро продвинулась в карьере, от секретарской должности к позиции агента по продаже недвижимости с неполной занятостью, а теперь основала собственную компанию. Ее приемная – ее гордость. Робин Карпентер, ее секретарь-референт, сидела за антикварным столом красного дерева справа от входа. Слева был столик для кофе, а вокруг него стояли стулья и разборный диван с яркой обивкой.

Пока клиенты потягивают кофе, безалкогольные напитки или вино ранним вечером, Джорджет или Генри показывают видеоролики с имеющимися предложениями недвижимости. На пленках показаны все детали интерьера, экстерьера и ближайших окрестностей района.

– Просмотр этих пленок занимает уйму времени, – обычно поясняет клиентам Джорджет, – но это экономит ваше время, и, выяснив, что вам нравится и не нравится, мы сможем подобрать то, что вы ищете.

Заставить их захотеть этот дом до того, как они в нем побывают, – это был план игры Джорджет. Это безотказно действовало уже более двадцати лет. Но в последние пять – стало намного труднее, потому что все больше и больше открывалось высококвалифицированных агентств в округе, их молодые и энергичные брокеры наступали на пятки.

Робин была одна в приемной.

– Как прошла сделка? – спросила она Джор-джет.

– Гладко, слава богу. Генри вернулся?

– Нет; полагаю, что он все еще пьет шампанское с Ноланами. Я до сих пор не могу поверить. Шикарный мужчина покупает шикарный дом на тридцатичетырехлетие своей жены. Как раз моя ровесница. Ей очень повезло. Вы не знаете, случайно у Алекса Нолана нет брата? – вздохнула Робин. – Но, с другой стороны, не может быть абсолютно такого же мужчины, – добавила она.

– Давай лучше будем надеяться, что когда она узнает про сюрприз и услышит историю этого дома, Силия Нолан останется довольной, – нервно отреагировала Джорджет. – Иначе у нас будут большие проблемы.

Робин поняла, что она имеет в виду. Маленькая, стройная и очень привлекательная, любящая одежду со всякими рюшками. Первое впечатление, которое она производила, так это то, что она легкомысленная блондинка. Именно так Джорджет и думала, когда взяла ее на работу. Пяти минут беседы хватило не только для того, чтобы опровергнуть это мнение, но и нанять Робин и дать ей более высокую зарплату, чем предполагала. Сейчас, год спустя, Робин уже близка к получению собственной лицензии на продажу недвижимости, и Джорджет рада, что Робин будет работать у нее агентом.

– Вы действительно пытались предупредить мужа об истории дома. Я могу подтвердить это, Джорджет.

– Это уже что-то, – сказала Джорджет, направляясь к себе в кабинет. Но затем она резко обернулась и посмотрела в лицо молодой женщине. – Я пыталась говорить с Алексом Ноланом о предыстории дома всего один раз, Робин, – сказала она твердо. – И это было, когда я ехала с ним одна в машине, по дороге к дому Мюррея на Мозел-роуд. Ты не могла слышать наш разговор.

– Я уверена, что слышала, как вы говорили это Алексу Нолану один раз здесь, – возразила Робин.

– Я упомянула это всего однажды в машине. Я ничего подобного не говорила в офисе. Робин, какая от тебя помощь, если ты будешь лгать клиенту, – возразила Джорджет. – Не делай глупостей, пожалуйста.

Дверь офиса открылась. Обе повернулись, как только Генри Палей вошел в приемную.

– Как все прошло? – спросила Джорджет; чувствовалось, что голос ее дрожит.

– Я бы сказал, что миссис Нолан приложила большие усилия, чтобы казаться обрадованной сюрпризом мужа на свой день рождения, – ответил Палей. – Я полагаю, что ей удалось обмануть его. Но не меня.

– Почему нет? – спросила Робин до того, как Джорджет успела что-либо сказать.

По выражению лица Генри Палея можно было сказать, что он закончил дело, которое изначально было обречено на поражение.

– Надеюсь, я могу продолжить? – спросил он и посмотрел на Джорджет. – Джорджет, – сказал он, – клянусь, когда я показывал миссис Нолан спальню, у меня перед глазами постоянно стояла девочка, много лет назад стрелявшая в свою мать и отчима в гостиной. Тебе не кажется это странным?

– Генри, наше агентство трижды продавало этот дом за последние двадцать четыре года, и ты дважды участвовал в этих сделках. И ты прежде не говорил ничего подобного, – зло возразила Джорджет.

– Я никогда не испытывал такого чувства раньше. Может, это все из-за тех проклятых цветов, которые ее муж разложил повсюду. Они издают в точности такой же запах, какой оглушает в бюро ритуальных услуг. Сегодня я надышался сполна в спальне «Обители Малютки Лиз». И мне показалось, что Силия Нолан ощущала то же самое.

Генри понял, что сказал лишнее, описывая дом на Олд-Милл-лейн.

– Извини, Джорджет, – пробормотал он, проходя мимо нее.

– Тебе есть за что извиняться, – подавленно сказала Джорджет. – Могу представить себе, как твой внутренний страх передавался миссис Нолан.

– Может, вы примете мое предложение: я готова подтвердить, что вы рассказали историю этого дома Алексу Нолану, Джорджет, – сказала Робин с сарказмом.