Текст книги "Младшая сестра"

Автор книги: Мэри Берчелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Глава 9

Первые несколько дней, пробуждаясь по утрам, Аликс никак не могла понять, что произошло. Ей все казалось, будто бабушка колдует на кухне, и если внучка не поторопится, то останется без вкусного завтрака, дабы не опоздать в школу.

Затем постепенно вспоминались последние несколько недель, казавшиеся месяцами и даже годами. Девушка приводила мысли в порядок и оставалась в постели. Глядя на стену, залитую мягким розовым светом молодого солнца, Аликс убеждала себя, что хотя мир изменился, здесь она сможет найти покой и обретет счастье в своих воспоминаниях.

Поначалу ей казалось странным быть хозяйкой в доме, где раньше безраздельно правила мудрая миссис Фарлей. Но девушке не пришлось разбираться в тонкостях ведения дома. Она со спокойной душой переложила все заботы на Бетти. Домработница частенько обращалась к мисс Аликс за советом, но девушка понимала, что это не более чем дань вежливости.

– Бетти, вам лучше знать, – обычно говорила она с улыбкой. – Вы вели хозяйство в нашем доме целых четырнадцать лет.

– Как пожелаете, мисс Аликс, – отвечала пожилая женщина, что на самом деле означало: «Естественно, мне лучше знать».

У Аликс оставалась не так много обязанностей – ухаживать за бабушкиным садом, перебирать старые вещи, иногда навещать соседей и приглашать старых друзей миссис Фарлей на чай. Но девушка чувствовала себя счастливой.

«Такова настоящая жизнь, – говорила она себе. – Я выросла в этом доме, среди этих старых вещей. Они часть меня. Последние недели были феерическим сном. А теперь я по-настоящему дома».

День за днем, неделя за неделей проходили в тиши и покое. Но порой Аликс чувствовала острую боль в сердце и нехватку чего-то важного. Тогда вспоминала близких ей людей – Нину, Морлинга и Барри. Ее мать, отца и человека, которого она любила. Тогда Аликс подходила к телефону и заказывала разговор с Америкой. Вскоре ей перезванивал Морлинг, и они разговаривали по нескольку часов.

Аликс узнала, когда отец возвращается с гастролей, и решила встретить его в аэропорту. Морлинг был несказанно рад такому сюрпризу.

– Liebchen! [3]3
  Милая! (нем.)


[Закрыть]– Он выронил чемодан и кинулся обнимать дочь. – Я понятия не имел, что ты приедешь. Как мило!

– Я так соскучилась! – Девушка поцеловала отца в щеку.

Морлинг не хотел выпускать дочь из объятий. Одной рукой он прижимал к себе Аликс, другой нес чемодан, и так они добрались до стоянки такси. На их пути подвернулся репортер, который бросился к знаменитому дирижеру с вопросами. И тут Морлингу пришлось отпустить Аликс. Хотя его очень раздражало, что приходится скрывать нежные чувства к собственному ребенку из-за общественного мнения. Наконец им удалось сбежать, и по дороге в Лондон он засыпал дочь вопросами. Незаметно их разговор перешел на Нину.

– Ты полагаешь, она действительно вернется?

– Да, – ответил Морлинг без колебаний. – Глупая. Неужели она всерьез считает, что сможет сбежать от своих чувств навсегда?

Девушка ободряюще коснулась его руки:

– Чудесно, что ты не теряешь веры.

– Я просто не смогу дальше жить, если не буду верить.

Аликс осталась в Лондоне на целую неделю и дважды посетила концерты отца. Он был невероятно счастлив, что дочь рядом, и был к ней щедр. Купил чудесную норковую шубу, заверяя, что в Англии невыносимо холодные зимы. А также заметил, что если девушка хочет иметь собственный автомобиль, то стоит ей только намекнуть….

– Ты слишком щедр ко мне, – воскликнула Аликс, вызвав у дирижера улыбку.

– Чушь. Я весьма состоятельный человек. Какой толк иметь богатого отца, если не получаешь от него подарков?

– Я рада просто иметь отца. Обойдусь без подарков.

Морлинг рассмеялся, заверяя, что Аликс – самая бесхитростная и бескорыстная, и поцеловал ее.

Но девушка не могла долго оставаться рядом со знаменитым отцом. Она уже слышала неприятные шепотки за спиной: «И где же Варони? Какая неожиданность. Что вы говорите! Не может быть! Ее родная сестра. Какой кошмар».

К тому же вероятность случайно столкнуться с Барри возрастала с каждым днем. Аликс не хотела лишний раз бередить сердце и решила на время вернуться в коттедж.

Морлинг огорчился, но не стал отговаривать. Девушка назвала лишь первую причину отъезда, умолчав о второй, но и этого оказалось достаточно. Дирижер прекрасно знал, сколько неприятностей могут доставить злые языки. Но отец сам напомнил ей об Элтоне.

– Ты не хочешь повидаться с Барри? – спросил он перед самым отъездом дочери. – Вы должны объясниться. Но как вы это сделаете, если не встретитесь?

– Нет, нет. – Одна мысль еще об одном оскорблении от Барри заставила девушку содрогнуться. – Мне нечего ему сказать. Между нами все… кончено.

– И? – Морлинг ласково коснулся ее щеки. – Без сожалений?

– О, я бы так не сказала.

– Думаю, моя дорогая, тебе не достает храбрости.

Но Аликс вернулась в деревню. Теперь она еще чаще разговаривала с отцом по телефону и даже иногда приезжала в гости на один-два дня.

Мы не так часто видимся, думала девушка. Но ничего не поделаешь. У меня такое чувство, что скоро произойдет событие, которое расставит все по своим местам.

Аликс и не подозревала, что этим событием станет телефонный звонок холодным, сырым вечером в середине апреля. Звонил Морлинг. И что-то в его голосе мгновенно насторожило девушку.

– В чем дело? Что-то случилось?

– Да, случилось. Это должны были быть очень хорошие новости, Аликс, но судьба все изменила. Прости, что сообщаю по телефону. Но…

– Да, я слушаю, – онемевшими губами прошептала девушка.

– Я получил письмо от Нины…

– Наконец! Она написала!

– Нина сообщила, что возвращается в Англию. Она должна была прибыть сегодня после обеда. Я так долго ждал такого письма. Нина признала, что убежала от своих чувств. Но теперь она возвращается… к нам.

– Возвращается! – Аликс удивила детская наивность Варони. Неужели она рассчитывает, что Морлинг в один миг простит ей все? – Ну? – поторопила она. – Где она сейчас? Рядом с тобой?

– Нет. Меня не было в городе, и я получил послание лишь после полудня. Иначе я позвонил бы тебе раньше. Полчаса назад пришла телеграмма из какого-то местечка и графстве Кент. Машина попала в аварию на дороге вдоль побережья. Она… сильно пострадала.

Аликс подавила невольный вскрик, а Морлинг живо продолжил. Начав говорить, он не мог остановиться.

– Ее отнесли в ближайший дом… она и сейчас там… ее нельзя перевозить в таком состоянии. Эти люди очень добры. Они узнали ее и тут же послали в Лондон сообщение. Аликс, Нина звала нас… нас обоих. Я немедленно еду к ней.

– Я тоже должна ехать! – закричала девушка. – Я должна быть с ней!

– Да. Слушай меня, дитя. Я посылаю за тобой машину. Она будет часам к девяти. А теперь мне пора. Меня ждут.

– Погоди… пожалуйста, скажи мне, она же не собирается…

– Не знаю, милая. Из того, что мне рассказали, я понял – состояние очень тяжелое. – В его голосе проявилась железная решимость. – Но я сделаю все, чтобы спасти Нину.

Аликс присела на диван и уставилась невидящим взором вдаль. В комнате пылал камин, а за окном бушевал ветер, и ветки яблони скреблись в окно, подобно когтям сказочных чудовищ.

Варони серьезно больна… ее мать больна. Возможно, она сейчас умирает…

Аликс то и дело поглядывала на часы. Но где же обещанная машина! Казалось, прошла вечность, когда послышался звонок в дверь и Бетти поспешила открывать.

– Мисс Аликс. К вам джентльмен, – послышался ее хрипловатый голос.

– Хорошо, Бетти. Проводи его.

Вероятно, секретарь Морлинга или…

Девушка в смятении вскочила на ноги. Перед не стоял Барри Элтон.

Глава 10

– Барри, – прошептала она… – Барри…

Они стояли друг против друга и молчали. Барри был потрясен и опечален. Возможно, даже больше самой Аликс, ибо подобный сюрприз перечеркнул все остальные переживания.

– Мне жаль, что нам приходится встречаться при подобных обстоятельствах, – начал он. – Морлинг позвонил мне и все объяснил. Он сказал… – Мужчина умолк. Бетти внесла в гостиную поднос с кофе. И даже когда та ушла, он не решался продолжить.

– Что сказал Морлинг, Барри?

Оба говорили шепотом, будто Нина находилась в соседней комнате.

– Сказал, что… будет лучше, если именно я подвезу тебя. Я пытался отказаться. Очень глупо, но я не мог ему объяснить…. Конечно же он ничего не понял.

– Барри, он все понял. – Аликс неожиданно нашла в себе храбрость заговорить. – Он понял. Морлинг знает о… том, чего я не могу тебе рассказать.

– Теперь я ничего не понял. – Барри медленно пересек комнату.

Аликс протянула ему руку. Она не должна загубить отчаянную попытку сблизить их, предпринятую Морлингом в самый тяжелый час его жизни. Барри мягко пожал ее руку.

– Хочешь сказать, что ты изменила свое мнение… о некоторых вещах?

– Нет, Барри, свое мнение я не меняла. В том нет нужды. – Как странно, но она могла говорить с любимым человеком откровенно. – Тем вечером все пошло не так. Я пыталась объяснить тебе позднее, но ничего не вышло. Жаль… но я и сейчас не могу все открыть. Кое-что важное случилось со мной тем вечером. И я решила, что будет лучше, если ты меня возненавидишь.

Он грустно улыбнулся:

– Твоя попытка провалилась. Я никогда не переставал думать о тебе.

– Барри, я тоже думала о тебе. Я хотела тебе рассказать. О, как все запуталось! И мы не должны задерживаться, ведь мама… – Девушка испуганно взглянула на собеседника.

– Все в порядке, Аликс, – ласково произнес Барри. – Морлинг сказал мне об этом. Похоже, тебе многое еще придется объяснить. Теперь я знаю, что ты дочь Варони. Вероятно, этот факт как-то связан с произошедшим недопониманием. Я прав?

Аликс кивнула, не найдя нужных слов. Как много изменилось за один только вечер. Барри вернулся к ней. Он вновь говорил с ней с лаской и терпением… как раньше.

– Я хочу, чтобы ты знал… я тогда наврала тебе.

– Когда, милая?

– Тем вечером, в машине. Я совсем другое имела в виду. Я была в отчаянии, поэтому наговорила много глупостей и…

– Не думай больше об этом. – Барри обнял ее и прижал к себе. – Все теперь в прошлом. Допивай свой кофе и поедем. Нам предстоит долгий путь.

Аликс машинально выпила содержимое чашки. Барри помог девушке надеть пальто, и они выбежали на улицу под проливной дождь.

Первое время они ехали молча. Аликс смотрела на струйки воды, стекающие по стеклу, и размышляла. Странно, но в ее душе воцарился мир. Морлинг оказался прав, прислав за ней Барри. В момент, когда весь его мир рушился, он не позабыл о дочери.

– Я думаю, Морлинг – самый неэгоистичный человек из всех, кого я знаю, – неожиданно сказала девушка.

– Неужели? – недоверчиво переспросил Барри.

– Да. Он кажется напыщенным и гордым. Но внутри…

– Что, Аликс… Что у него внутри?

– Огромное любящее сердце, – медленно произнесла она. – Морлинг годами любил Нину, оберегал ее от невзгод. У Варони мятежный дух. Морлинг спасал ее от самой себя.

Мужчина с любопытством взглянул на Аликс:

– Ты хорошо знаешь их обоих.

– Конечно. Они же мои родители, – с гордостью сказала девушка.

– Морлинг твой отец?

– Да. А ты не знал?

– Нет. Мы разговаривали не больше пяти минут. Он лишь сказал, что Нина твоя мать, и попросил меня привезти тебя.

Они ехали уже несколько часов, как вдруг Барри сказал:

– С твоей стороны должны быть белые ворота. Следи внимательно.

Аликс прижалась к стеклу и некоторое время вглядывалась в вечернюю мглу.

– Вот, Барри. Я вижу!

Мужчина пошел открывать ворота. Проехав несколько метров, он остановил машину перед небольшим деревенским домом. Дверь им открыла миловидная горничная и провела в холл. Приятная пожилая женщина с доброй улыбкой вышла навстречу.

– Вы, должно быть, дочь мадам Варони, – сказала хозяйка, взяв Аликс за руку. – А я миссис Дотт. Я так рада, что вы приехали!

– Сердечно благодарю вас за гостеприимство, – искренне ответила девушка. – Как она?

– Боюсь, все очень серьезно. Специалист, что приехал с мистером Морлингом, сейчас осматривает ее. Но не надо терять надежды. – Аликс показалось, что миссис Дотт не очень верила в выздоровление Нины.

– Да… конечно. А как мистер Морлинг?

– Он рядом с вашей матерью.

– Понятно. Лучше подождать, пока он выйдет.

– Да. Проходите, пожалуйста. Вам нужно что-нибудь поесть… хотя я понимаю, как вам сейчас тяжело.

Аликс и Барри прошли за радушной хозяйкой в гостиную и заставили себя проглотить пару сандвичей и кофе. Молодые люди желали узнать подробности аварии, но миссис Дотт мало что смогла рассказать.

Нина была за рулем. Из-за дождя дорога была скользкой, видимость очень плохая, и машина Варони врезалась в телеграфный столб. Работники с фермы стали свидетелями происшествия. Они перенесли пострадавшую в ближайший дом.

– Приехал наш местный доктор и не решился перевозить ее. Мы раскрыли ее сумочку, нашли паспорт и записную книжку. Тогда и догадались, кто этот «Морлинг», которого она постоянно звала в бреду.

– А меня звала? Спрашивала Аликс? – дрожащим голосом спросила девушка.

– Да. Мы поняли, что вы ее дочь. Она звала свою маленькую девочку.

– Нина… назвала меня… маленькой девочкой? – сквозь слезы переспросила Аликс.

– Да. Видите ли, она представляла вас маленькой девочкой. Люди, пережившие травму, часто возвращаются воспоминаниями в прошлое.

Аликс кивнула, хотя была не согласна с пожилой женщиной. Нина всегда называла дочку своей маленькой девочкой.

Барри втянулся в разговор. Девушка молча наблюдала за огнем в камине, слушая приглушенные голоса Барри и миссис Дотт. В коридоре послышались шаги. Аликс знала, что это не Морлинг. Должно быть, врач. Хозяйка вышла из гостиной и о чем-то тихо переговорила с ним. Затем он один прошел в комнату. Девушка тут же вскочила, но доктор поспешил ее успокоить:

– Нет, нет. Пожалуйста, садитесь. Я так понимаю, вы дочь мадам Варони?

– Да, – кивнула Аликс, облизав губы.

– Мне жаль, но дела обстоят плохо. – В его голосе слышалось сочувствие.

– Хотите сказать… надежды нет?

– Боюсь, что нет. Не стану вас обманывать. Большая потеря крови. Она вряд ли придет в сознание.

Наступила мучительная тишина. Слышалось только, как в камине потрескивают поленья. Барри взял девушку за руку и незаметно пожал.

– Пожалуйста, можно мне повидаться с ней?

Врач кивнул:

– Не возражаю. Только ведите себя тихо.

– Да, конечно.

– Аликс, мне проводить тебя? – участливо поинтересовался Барри.

– Нет, не стоит. Я в порядке.

– Тогда я подожду здесь.

– По коридору направо, вторая дверь, – пояснил врач и вышел.

Аликс медленно двинулась к нужной комнате. Она зашла внутрь, ступая на цыпочках. Но девушка никого не потревожила. Ни Морлинг, ни тем более Варони не заметили ее присутствия. Отец сидел возле кровати, склонившись над Ниной, и настойчиво вглядывался в ее лицо, улавливая каждый вздох, каждый бессознательный трепет ресниц.

Варони казалась спящей. Но ее дыхание было прерывистым, порой из груди вырывался стон. Ее длинные волосы разметались по подушке. Нина казалась очень молодой… и прекрасной.

Аликс с замиранием сердца представила себе, как сейчас мать откроет глаза и на губах заиграет ее знаменитая улыбка. Но, конечно, ничего подобного не произошло. Врач сказал, что она никогда не очнется. Чарующая улыбка Варони навсегда покинула этот мир.

«Нет, неправда, – думала девушка. – Я не верю. Но почему она не проснется? Не откроет глаза и не нахмурится, как обычно? Пусть будет злой, напуганной, неразумной, но пусть только еще раз посмотрит на меня».

Аликс перевела взгляд на отца и содрогнулась. Морлинг был абсолютно спокоен, хотя девушка знала, какую душевную боль он сейчас переживает. Он неотрывно смотрел на Нину.

Девушка понимала, что должна поговорить с ним, но не могла найти нужных слов. Отец не замечал присутствия дочери. Сейчас для него во всем мире осталась только Нина.

Глотая слезы, Аликс выбралась из комнаты. В коридоре ее поджидал Барри. Девушка молча подошла и обняла любимого.

– Бедная маленькая Аликс. Жаль, что я ничем не могу помочь. – Он нежно поцеловал ее в лоб.

– Ты помогаешь. Тем, что находишься здесь… рядом. Морлингу сейчас гораздо хуже.

– Да, ты права. Что он сказал?

– Ничего. Даже не заметил меня.

– Несчастный. Думаю, он совершенно выбит из колеи.

Молодые люди вернулись в гостиную. Миссис Дотт была убеждена, что Аликс необходим сон.

– Но я все равно не смогу уснуть, – пыталась возразить девушка.

– Вам необходим отдых. Я позову вас, если… возникнет необходимость. Вам надо беречь силы.

В этом не было никакого смысла, но девушка подчинилась. Для Барри не нашлось места в доме, и он решил остановиться в деревенской гостинице.

– Я вернусь рано утром, – пообещал он, целуя Аликс на прощание.

После его ухода хозяйка проводила гостью в спальню, где уже была разобрана кровать.

– Комнатка крошечная, – извинилась миссис Дотт. – Но кровать очень удобная.

– Как мило, что вы разрешили остаться у вас.

– Ну что ты. А теперь попытайся заснуть.

Аликс лежала в чужом доме на кровати и прислушивалась к шуму дождя за окном. Взошла луна.

Ее бледные лучи пробились сквозь заслон облаков и проникли в комнату.

Невозможно было думать ни о чем другом, кроме произошедшей трагедии. Даже любовь Барри меркла перед гнетущим чувством утраты. Ее мать лежала сейчас без сознания в соседней комнате. Она так и не успела сказать дочери, что любит ее и хочет быть рядом.

Аликс на минутку закрыла глаза и четко представила лицо Нины. Благородная бледность кожи, пронзительные голубые глаза и загадочная улыбка. Приятно, когда глаза закрыты. Они не болят, слезы не текут против воли. Она откроет их через минутку и посмотрит на луну. Но глаза так и остались закрытыми. Аликс уснула.

Проснувшись, Аликс вышла в гостиную. Барри уже ждал ее. Они обнялись и присели на диван. Тут же появилась миссис Дотт с завтраком и заставила их поесть.

Аликс услышала, как распахнулась дверь в комнату Нины. Послышалась тяжелая поступь Морлинга. Девушка вскочила на ноги и побежала отцу навстречу. На его лице отразилось изумление. Он только сейчас заметил дочь.

– Аликс, дитя, что ты здесь делаешь?

– Жду.

– Чего ждешь? – Морлинг ласково провел рукой по ее волосам. – Теперь можешь пройти к матери. Она хочет тебя видеть.

До Аликс не сразу дошел смысл сказанного. Она ахнула и прижала руки к груди.

– Хочет меня видеть? То есть она не… умрет?

– Нет, конечно. С ней все в порядке… теперь.

В его голосе прозвучала гордость.

Девушка в изумлении уставилась на отца. Его глаза светились триумфом. Только сейчас Аликс поняла, что Морлинг делал на протяжении всей ночи. Он предпринял попытку, выходящую за пределы человеческих возможностей. Своей любовью отец смог отогнать смерть.

– Я не могу понять этого, – прошептала девушка.

– Я сам не понимаю. – Отец обессилено рухнул в кресло.

Аликс смотрела и размышляла, что же изменилось в облике известного дирижера? Когда тот наклонился и уронил голову на руки, девушка поняла и тихо вскрикнула.

Иссиня-черные волосы Морлинга прорезала седина.

Наконец Аликс решилась и легонько дотронулась до его плеча:

– Ты пойдешь со мной? Я хочу повидать Нину.

– Да, конечно.

Аликс взяла отца за руку и повела за собой. Варони лежала на кровати, освещенная слабым светом апрельского солнца. Она была бледна и казалась утомленной. Заметив входящих, Нина слабо улыбнулась.

Девушка упала на колени перед кроватью и с любовью посмотрела на мать. Затем, поддавшись порыву, наклонилась и быстро поцеловала Нину в щеку.

– Аликс… дорогая… это ты? – медленно произнесла Варони. Ее голос был тихим. Казалось, он долетал откуда-то издалека.

– Да, мама. – Девушка вновь поцеловала ее. – Милая мама, это я, Аликс.

– Ты не должна плакать.

– Я не плачу. Тебе вредно разговаривать.

Варони вновь вымучила слабую улыбку.

– Я… в порядке… все хорошо. – Она помолчала. – Но я никогда… не смогу… петь.

– Глупости, – поспешила заверить ее Аликс. – Ты будешь петь еще многие, многие годы.

– Нет. – Ответ Нины был едва слышим. Она словно задумалась, потом с тревогой позвала: – Дитер…

– Я здесь, herzchen. – Морлинг подошел и взял ее за руку.

На лице Варони вдруг появилось выражение триумфа.

– Они никогда… не смогут… сказать: «Ее голос слабеет… она стареет, бедняжка».

Аликс нежно погладила мать по волосам.

– Они скажут… – продолжила Нина, и ее голос окреп. – Они скажут: «На пике славы… она ушла со сцены… ради личной жизни. Мы никогда больше не услышим ее прекрасного голоса».

Нина умолкла и закрыла глаза. Но ее лицо освещала по-детски гордая улыбка.

Девушка посмотрела на мать, не зная, что делать, – плакать или смеяться. И тут она все поняла. Варони права. Она выиграла битву со временем. Нина не познает горечь неудачи. Она приняла решение, которое принесло мир в ее душу. Нина Варони ушла с поля битвы с гордо реющим знаменем.

– Нам лучше уйти, милая. Нина уснула.

Аликс наклонилась и нежно поцеловала мужественную женщину. Затем с отцом вышла в коридор. Он обнял дочку за плечи и провел в гостиную.

– Это правда, что у нее голос пропал? – прошептала Аликс.

– Вероятно. – Морлинг говорил спокойно. – Она сильно пострадала и не сможет больше дышать с частотой, необходимой оперной певице.

– А-а. – Девушка прижалась щекой к теплому плечу отца. – Должно быть, тебе очень грустно. Ты так любил ее голос.

– Да, – тихо произнес тот. – Я любил ее прекрасный голос. Но ее я люблю еще сильнее. – И хитрая улыбка изменила его уставшее лицо. Оно словно просветлело, морщины разгладились. – Вот в чем разница, Аликс. Другие любили только голос. Мы же с тобой, дитя мое, любим ее.