Текст книги "Младшая сестра"

Автор книги: Мэри Берчелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Глава 3

Непоколебимая самоуверенность Барри Элтона сменилась удивлением и смущением, что, несомненно, порадовало Аликс. Приятно осознавать, что тебе удалось выставить мужчину полным идиотом! Но сарказм Прескотт немного разрядил обстановку.

– Вот так сценка, – резюмировала секретарша и с невозмутимым видом вернулась к своим делам.

Барри импульсивно сделал шаг навстречу Аликс.

– Послушай. Мне ужасно жаль. Видишь ли, я…

– Вам незачем извиняться, – прервала его девушка тоном, способным заморозить даже пустыню Сахару.

Подойдя к окну, Аликс устремила взгляд на зеленеющую листву парка. Она дрожала от злости и унижения, но Барри, должно быть, не заметил этого. И даже когда он подошел к окну и встал рядом, Аликс не соизволила посмотреть в его сторону. Приоткрылась дверь, и в проеме показалась Драйтон.

– Мисс Прескотт, вы не могли бы выйти на минутку, – бесцветным голосом произнесла горничная. – Одна молодая женщина из Трентлоуз желает поговорить с вами насчет платья для мадам.

Когда секретарша встала и неспешно покинула комнату, Аликс почувствовала нарастающую панику. Как выкрутиться из подобной ситуации?

Девушка продолжала молча смотреть в окно. Не то чтобы этот ход был удачным, просто Аликс не могла придумать ничего лучше. И через секунду она услышала над своим ухом голос Барри:

– Мисс Фарлей, может вы наконец повернетесь и дадите мне возможность извиниться?

– Не вижу нужды в извинениях, – ответила Аликс немного дрогнувшим голосом. – Вы заявили, что не желаете идти со мной куда-либо, я не желаю идти куда-либо с вами. Наши желания совпадают, и вам незачем беспокоиться.

Барри досадливо хмыкнул и, положив руки на плечи девушки, рывком развернул ее к себе лицом.

– Не могли бы вы…

– А теперь послушай меня, – мягко, но уверен но произнес Барри. – Я понимаю, у тебя есть ПОВОД злиться, хотя ты и пытаешься скрыть свои чувства. И конечно, сейчас ты чувствуешь себя уязвленной и оскорбленной. Поверь мне, я тоже.

– Ты тоже? – изумилась девушка. Она не могла представить хотя бы на мгновение самоуверенного Барри Элтона уязвленным и униженным.

– Да. Представляю, нам придется видеться довольно часто. Так не лучше ли прямо сейчас разрешить все разногласия и достигнуть взаимопонимания, чем потом чувствовать себя неловко при очередной встрече?

– Полагаю… ты прав, – неуверенно произнесла Аликс, хотя в аргументах Барри был определенный смысл.

Не придумав стоящих причин, мешающих ей помириться с молодым человеком, девушка решила пойти ему навстречу. К тому же он сам признался, что разделяет ее обиду и смущение, отчего Аликс перестала чувствовать себя полной дурочкой.

– Хорошо. Давай присядем, – предложил Барри, пододвинув стул. – Нам лучше договориться до того, как Прескотт вернется. Хотя она всегда молчит, но внимательно слушает и мотает на ус.

Аликс сама радовалась отсутствию секретарши.

– Думаю, все дело в том, что твоя сестра решила заняться чем-то более приятным, нежели встречаться со мной, – заявил Барри, как только Аликс села на стул.

– Вероятно, она забыла, – моментально среагировала девушка, инстинктивно пытаясь выгородить мать. Хотя Аликс моментально вспомнила недавнюю сценку: смеющаяся Нина с пригласительной открыткой в руках, настойчивый шепот Прескотт, их приглушенный разговор. Нет, Варони ничего не забыла. Казалось, Барри пришел к тому же выводу, ибо едко продолжил:

– О нет. Ей всего лишь захотелось заняться чем-то другим, и она просто вычеркнула меня из своего расписания.

Аликс молчала, не зная, что возразить. Затем, вероятно чувствуя ответственность за мать, она искренне извинилась:

– Мне действительно очень жаль. Представляю, какой ужас ты испытал, получив взамен Нины меня.

– Нет, не думай так, – быстро возразил Барри. – Дело не в тебе. Я был бы менее рад, даже увидев принцессу королевских кровей. Хотя я и не знаком ни с одной.

Аликс хихикнула, зажав ладошкой рот. Этот искренний невинный жест вызвал у собеседника теплую улыбку.

– В наших обстоятельствах я доволен уже тем, что ты не влепила мне пощечину, – с грустью произнес он.

– Если честно, я собиралась, – призналась девушка, и они рассмеялись.

– Твоя сестра, вот кто действительно заслужил оплеухи, – с ухмылкой произнес молодой человек. – Когда-нибудь ей встретится настоящий пещерный человек и отшлепает нашу приму как следует. За всех бедолаг, что попались на ее удочку.

– Не думаю, что мистер Морлинг это позволит.

– Морлинг? – Барри изумленно уставился на Аликс. – Хм. Вероятно, с дирижером будут проблемы, – согласился он. – Я так понимаю, Варони ушла с Морлингом?

Аликс смутилась. Имела ли она право открыть Барри правду? Наконец девушка решилась:

– Да, ушла.

Барри вмиг осунулся и помрачнел. Но уже через минуту на его губах заиграла дразнящая улыбка.

– Я вот о чем подумал. Было бы глупо с нашей стороны упустить возможность прогуляться вдвоем. Может, передумаем и сделаем в точности так, как предложила Варони? Если честно, меня угнетает перспектива провести день в одиночестве.

– Ты так говоришь, чтобы угодить мне?

– Милое мое дитя, разве ты не знаешь, что любой уважающий себя англичанин, достигший зрелого возраста, не угождает никому, кроме самого себя? В Англии только иностранца волнует, как его воспримут окружающие, да и то потому, что ему так и не суждено повзрослеть, я полагаю.

Аликс рассмеялась. Ей показалось, что в своей речи Барри обращается к Морлингу.

– Хорошо, – уже серьезно произнесла девушка, – я соглашусь, дабы польстить твоему английскому эгоизму.

– Отлично. Я польщен дважды, ибо это означает, что ты меня прощаешь.

Аликс не стала его разубеждать и лишь дружески кивнула в ответ.

– Ой… – Она остановилась на полпути к двери. – Наверное, стоит предупредить Прескотт, что я ухожу.

Барри пожал плечами:

– Думаешь, ее это волнует?

– Не-ет, – нерешительно протянула девушка. – Но она сможет передать Нине, когда та вернется.

– В этом нет необходимости, – заверил Барри. – Нине и в голову не придет, что кто-то решит действовать не по ее плану.

Но Аликс, как благовоспитанная девушка, не могла уйти не попрощавшись.

– Прескотт, – позвала она, высунувшись в коридор, – я… я ухожу с мистером Элтоном.

– Да, я знаю, – послышалось в ответ из спальни Варони.

Девушка вернулась в кабинет к Барри, недоумевая, что же Прескотт имела в виду.

По дороге из лифта в шикарный холл, а затем на залитую солнечным светом улицу Аликс размышляла: «Невероятно, как изменился мир с тех пор, как я вошла вчера в двери отеля «Глория».

– Любишь открытые автомобили? – Барри подошел к агрессивного вида гоночной машине, зажатой с двух сторон на парковке «роллс-ройсами».

– Да, очень. А в такой замечательный день, как сегодня, – даже больше, чем закрытые.

– Я рад. – Мужчина ловко закрыл за Аликс дверцу и сел на водительское кресло. – Кстати, куда мы едем? Кажется, этот вопрос мы пока еще не обсуждали.

– Ну… – Девушка подарила собеседнику лукавую улыбку. – По-моему, ты упоминал зоопарк.

Тот удовлетворенно хмыкнул.

– Раз так, именно туда мы и поедем.

– Если я признаюсь, что мне нравится в зоопарке, ты не сочтешь меня за глупую маленькую девочку?

Барри от души расхохотался:

– Неужели тебе действительно не терпится покормить орехами обезьян и слонов – яблоками?

– Да, очень, – уверенно заявила Аликс. – Я хочу заняться чем-то абсолютно обыденным. Понимаешь, так я смогу вернуть себе чувство реальности происходящего. Я попала в очень странный мир и никак не могу прийти в себя.

– Дитя мое, – вздохнул Барри, выезжая со стоянки, – если настаиваешь, я отвезу тебя в зоопарк. Хотя знаю местечки и получше.

– О-о, как здорово! Большое спасибо.

Искренняя радость девушки поразила Барри Элтона. Он озадаченно взглянул на Аликс, но, судя по лукавой улыбке, мужчина был доволен.

Гоночный автомобиль влился в поток машин, и первые несколько минут Барри молчал, сосредоточившись на дороге. Но когда автомобиль съехал с основной магистрали и взял направление на север, он спросил:

– Так, значит, мисс Фарлей попала в очень странный мир?

– Ну… – Аликс бросила на собеседника настороженный взгляд, но подбодренная его теплой улыбкой, неожиданно для себя спросила: – А ты не находишь его странным? Хотя бы иногда?

– Да, вероятно. Но я знаком с артистическим миром достаточно долго, чтобы его странности перестали меня волновать.

– Правда? – Девушка с любопытством оглядела Барри. – А ты к нему принадлежишь? То есть ты певец, режиссер, актер или?..

– Слава богу, нет, – прервал ее мужчина. – А похож?

– Нет. Вовсе нет.

– Спасибо.

Девушка рассмеялась:

– Но мне казалось, тебе нравится мир артистов, ты им… восхищаешься.

– Восхищаюсь. Но это совсем другое. Я намерен оставаться посторонним наблюдателем… бесполезным дилетантом, если тебе так нравится… тем, кто всегда остается за кулисами и имеет право уйти в любой момент.

– Неужели у тебя не возникало желания стать знаменитым?

– Естественно, нет. Я сижу в зрительном зале и критикую людей, делающих то, чего не умею я, – вот в чем моя роль.

Аликс с сомнением посмотрела на сидящего рядом мужчину:

– Мне кажется, ты смеешься надо мной.

– Вовсе нет, – заверил Барри. – Я смеюсь над собой. Самоирония положительно влияет на самочувствие. – Он широко улыбнулся.

– Но тогда какому же миру ты принадлежишь? – улыбнулась в ответ девушка. – Или мой вопрос нескромен? – быстро спохватилась она, вспомнив, что бабушка считала чрезмерное любопытство проявлением дурных манер.

– Отнюдь. Ты всего лишь проявляешь естественный интерес к собеседнику. Я расскажу все про себя, а ты, взамен, – про себя. Договорились?

– Мне особо нечего рассказывать, – предупредила Аликс.

– Что? Сестра великой Нины Варони не может рассказать о себе ничего интересного? Не могу поверить.

– Пожалуйста, расскажи сначала ты.

– Очаровательное дитя. – Барри ухмыльнулся. – Даешь первое слово тщеславному мужчине, оставляя последнее за собой. Ты великолепная собеседница, Аликс. Тебя зовут Аликс, я прав?

– Да, Аликс. Но я не такая уж и хорошая собеседница.

– Ошибаешься. Ты мало знакома с этим миром. Подумать только! Ты готова молчать, позволив кому-то другому говорить! Определенно, Аликс, ты будешь востребована основными массами.

Аликс рассмеялась.

– Ну, на сей день меня интересуют абсолютно все, – заметила она.

– А я в первую очередь? Премного благодарен. Жаль, но моя история лишена особых страстей и романтики. Я тот, кого называют «старший сын».

– И что же это означает?

– Это означает, что я должен пойти по стопам отца и когда-нибудь сменить его на посту. Но мой старик – крепкий орешек, он справляется с делами и без меня. В результате я получил сомнительный статус «ожидающего джентльмена».

Аликс вдумчиво размышляла, затем твердо, с осуждением произнесла:

– Ты не должен говорить так об отце.

Барри звонко захохотал.

– Конечно, не должен. – Он спохватился, осознав, что своим замечанием мог обидеть девушку. – Извини. Не думай, что я не уважаю отца. Как раз наоборот, я его очень люблю и восхищаюсь им. Хотя он старый сноб с тяжелым характером. Я не ссорюсь с отцом и готов продолжить его дело. Но иногда жалею, что старик не дает мне шанса самому разобраться в премудростях бизнеса. Я хочу стать полезным, деловым человеком, а не богатым лентяем, собирающимся в будущем сразу занять высокий пост. Но отец запрещает мне «совать нос» в свои дела.

– Но ты хотя бы получил достойное образование? – холодно поинтересовалась Аликс.

Барри с трудом подавил смешок.

– Полагаю, да. Можно назвать общеобразовательную школу и университет достойным образованием? – с ехидством поинтересовался он.

– Да.

– Что опять не так? Почему ты кривишь свой юный очаровательный ротик?

– Прости…

– Не извиняйся. Тебе очень идет… хотя мне и обидно. Ведь это означает, что ты меня не одобряешь?

– Ну… – Девушка заколебалась, но затем решительно продолжила: – Конечно, я лезу не в свое дело, но я не понимаю, как здоровый молодой человек с хорошим образованием не может найти себе работу по душе. Не вижу причин, по которым ты винишь своего отца. Ты сам должен найти работу, если ты действительно хочешь быть полезным.

– Аликс, из твоих уст даже нравоучения слушать приятно, – усмехнулся Барри. – Не представляешь, как я заинтригован, получив наставление от девушки вдвое младше меня.

– Ой, я прошу прощения…

– Нет, нет. Мне было приятно, хотя я принял твой упрек близко к сердцу.

– И в любом случае ты не можешь быть настолько старше, – пробормотала Аликс.

Мужчина внимательно присмотрелся к собеседнице:

– Ну, почти вдвое.

– Да? – Аликс вздохнула.

Вопрос о возрасте мистера Элтона живо заинтересовал ее. Сколько ему – тридцать… тридцать пять… сорок? Она не могла сказать точно.

Голос Барри вывел ее из задумчивости.

– Знаешь, ты заставила меня всерьез задуматься… о работе, – с дразнящей улыбкой произнес он.

Аликс с сомнением глянула на сидящего напротив мужчину.

– Неужели? И чем именно ты желаешь заняться?

Барри вновь засмеялся:

– Аликс, дитя мое, тебе надо работать на бирже труда или в социальной службе. Все социальные проблемы мигом исчезнут, стоит тебе лишь приложить к ним руку.

Девушка фыркнула и от обиды закусила губу.

– Ты считаешь меня совсем глупой?

– Нет, моя милая, – со всей серьезностью произнес Барри. – Я считаю тебя невероятно милой и отзывчивой.

Они были уже за чертой города. Барри съехал на обочину и остановил машину:

– Не обижайся, но я нахожу тебя немного смешной. Мне нравятся смешные люди. И ты сильно-сильно отличаешься ото всех моих знакомых. Я нахожу тебя очень… интересной.

Мужчина повернулся и с явным любопытством принялся изучать Аликс. Суровые черты его лица смягчились от теплой улыбки.

– Мне кажется, все дело в том, что я глупая… и неопытная, – вздохнула девушка, нервно расстегивая и вновь застегивая сумочку.

– Нет, ты вовсе не глупая. И не делай так… сломаешь замок.

От прикосновения его теплых, сильных пальцев Аликс задрожала. Она хотела отнять руку, но не могла заставить себя даже пошевелиться.

– Конечно, ты неопытна, – неторопливо добавил мужчина, доверительно наклоняясь к ней. – Вероятно, именно поэтому так мила.

Девушка робко подняла голову и с удивлением посмотрела на собеседника. Но Барри слегка отстранился.

– В любом случае из тебя выйдет замечательный друг, – нарочито бодро произнес он. – Сигарету?

– Нет, спасибо… Я не курю.

– Конечно же нет. – Мужчина ухмыльнулся. – И не позволяй никому научить тебя курить. Девушке твоего типа это не идет.

Аликс стало интересно, к какому типу женщин отнес ее собеседник, но не решилась уточнить.

– Напомни-ка мне, – с безмятежной улыбкой протянул мистер Элтон, – о чем мы разговаривали… до этого небольшого лирического отступления?

– Мы пытались найти для тебя подходящую работу, – незамедлительно ответила Аликс.

Барри от души расхохотался. Глядя, как искренне и заразительно смеется Барри, Аликс тоже не удержалась от смеха. И неожиданно осознала, что ее друг очень привлекательный.

– Ты окончательно решила сделать из меня полезного гражданина? – спросил он.

– А я думаю, ты решил остаться… как ты сказал… дилетантом.

– Нет, серьезно, клянусь, когда наступит время, я стану ответственным землевладельцем и настоящим бизнесменом. Но сейчас… Неужели ты и вправду считаешь, что я должен отнять рабочее место у парня, вынужденного зарабатывать себе на жизнь?

– А-а, я понимаю. В твоих рассуждениях есть смысл. Так значит, ты очень богат?

Барри кивнул.

– Боюсь, что так, – извиняющимся тоном произнес он.

– Что ж… это меняет дело.

Его улыбка расползлась по лицу.

– Можно узнать, что ты намерена теперь со мной делать, о мой юный реформатор?

– Пока не знаю. – Но появившиеся на щечках очаровательные ямочки выдали всю несерьезность ее ответа. – Но я подумаю. Возможно, нам удастся подыскать тебе какое-нибудь общественно полезное дело.

Барри хихикнул и, затушив окурок, завел машину:

– А можно мне тем временем позволить себе не большой отдых в зоопарке?

– Да, конечно, – великодушно разрешила Аликс. – К тому же, почему бы не поискать общественную работу в зоопарке?

Как же сердечно он смеется, вздохнула Аликс. Похоже, с этой минуты Барри завладело настроение искреннего мальчишеского веселья.

Он скупил почти месячный запас орешков и перекормил, казалось, всех зверей в зоопарке. Они не спеша переходили от клетки к клетке, не пропуская ни одной. Но когда Барри казалось, что они могут пропустить интересное событие, например кормежку львов, он хватал Аликс за руку и несся, как школьник, перепрыгивая через бордюры. И в каждом животном он находил общие черты со своими знакомыми.

– А вот, – указал Барри на огромного орла, горделиво восседающего на ветке, как король на троне. – Разве не точная копия Морлинга? Особенно в профиль?

Аликс засмеялась:

– Согласна. В мистере Морлинге есть нечто орлиное. Но тебе не кажется, что он орел, закованный в цепи?

– Боже милостивый! Еще ни один человек не был настолько несвободен, – согласился Барри. – Твоя сестра крепко его держит. – И он демонстративно ухватил себя за горло.

– Ты так думаешь? – изумленно переспросила девушка.

– Конечно. Причем уже давно.

Аликс помолчала.

– А ты давно знаком с моей сестрой?

– О да. И я многое знал о ней еще до того, как нас познакомили. – Барри грустно улыбнулся. – Тогда я был еще школьником.

И вновь девушка задумалась о возрасте спутника.

– Должно быть, ты давно знаком и с Морлингом? – осторожно начала она.

– Несомненно.

– Он мне нравится, – неожиданно для себя призналась Аликс. – Мне кажется, он добрый.

– Правда?

– Да. А тебе он не нравится?

– Нет, не очень.

– Но почему? – Вопрос был откровенно личным, но девушка поздно спохватилась и не успела вовремя замолчать. Но мужчина не рассердился.

– Во-первых, я не нравлюсь ему. – Барри пожал плечами. – А во-вторых… он красит волосы, – добавил он с мальчишеской улыбкой.

– Нет, не красит! – страстно воскликнула Аликс.

– Неужели? – недоверчиво переспросил молодой человек. – Ты веришь в натуральность его иссиня-черной шевелюры?

– Не могу представить, чтобы мистер Морлинг занимался чем-то подобным.

– Поверь, он готов пожертвовать своей гордостью ради красоты.

– Он действительно красив, – произнесла Аликс с невинной улыбочкой.

– Да. Но тебе не следует упоминать об этом часто. Да еще таким противно-снисходительным тоном.

– Почему же?

– Видишь ли, есть такое понятие как ревность, – с усмешкой произнес Барри. – И задетые чувства.

– О-о, вот это плохо. – Девушка рассмеялась и, взяв собеседника под локоть, прижалась к его плечу в дружеском участии. В следующий миг она подумала, что такой жест чересчур фамильярен, и решила отойти, но Барри удержал ее. Похоже, он был не против проявления дружеских чувств.

Аликс помолчала, но потом решилась и задала мучающий ее вопрос:

– Ты сказал правду… о том, что Морлинг влюблен в Нину?

– Да.

– Думаешь… она его любит?

– Милая моя девочка… – начал было Барри, но остановился в нерешительности. На его лице отразилась внутренняя борьба.

Мужчина медленно, задумчиво пошел вперед, и Аликс пришлось плестись за ним.

– Аликс, – начал он немного неуверенно, – я понимаю, это странный вопрос, но насколько хорошо ты знаешь сестру?

Девушка поняла, что они подошли к опасной черте.

– Полагаю, не очень хорошо, – призналась девушка. – Видишь ли, я жила с бабушкой. – Аликс усомнилась, стоило ли ей назвать миссис Фарлей матерью? Но в любом случае было уже слишком поздно. – Мы жили в Суссексе, и я много лет не видела Нину.

– Понимаю. – Он задумался. – И естественно, ты очарована и восхищена сестрой?

– Я думаю, она замечательная.

– Да… действительно. – Барри в замешательстве остановился. – Аликс, – мягко позвал он, – думаю, будет лучше, если я расскажу тебе о ней сейчас. Тебе доведется услышать разные истории о Нине, и некоторые люди будут высказываться, не выбирая выражений. Старайся не принимать их близко к сердцу. Пойми, о таких красивых и известных личностях, как Нина Варони, ходит множество слухов, иногда не очень приятных. Некоторые любят собирать все эти глупые истории, а потом сплетничать.

– Хочешь сказать, все это неправда?

– Моя дорогая, – он усмехнулся, – я не хранитель чести Варони.

Аликс умолкла. Она вспомнила свою прекрасную, блистательную мать, а также неодобрение и безразличие, с каким бабушка говорила о ней. Откуда Барри было знать, что отношения между Ниной и Аликс гораздо серьезнее, чем между двумя сестрами, едва знающими друг друга.

– Ты имеешь в виду… что она и Морлинг…

– Аликс, послушай. Я знаю Нину давно и никогда не осуждал ее. Я говорю все это лишь затем, чтобы кто-то другой не смог обидеть тебя.

Девушка с благодарностью взглянула на него.

– Тот факт, что Морлинг дирижировал исключительно для Варони почти на протяжении пятнадцати лет, заставил некоторых людей поверить, что между ними очень близкие отношения.

– А во что веришь ты?

– У меня нет ответа, – твердо произнес Барри. Но, взглянув на серьезное, сосредоточенное лицо девушки, добавил: – Не отчаивайся. Не надо так сильно переживать.

– А я и не переживаю. По крайней мере, смогу это вынести. Я все думаю над словами бабушки о Нине.

– Какими словами?

– Что она никогда не видела так явно в человеке проявление борьбы добра со злом.

– Как странно, – задумчиво произнес Барри. – Но это очень точное определение.

– Правда? Возможно, поэтому я чувствую, что буду продолжать любить Нину несмотря ни на что… ведь в ней всегда останется что-то хорошее.

Барри сочувствующе приобнял ее за плечи:

– Ты хороший ребенок, Аликс. Надеюсь, ты не будешь страдать.

Она не смогла заставить себя спросить, что именно собеседник имел в виду. Вскоре они сменили тему. Сидя в маленьком кафе за чашкой чая, Барри и Аликс весело болтали, не вспоминая о Нине.

Время бежало неумолимо, и Барри заторопился назад. Оказавшись у отеля, Аликс была искренне разочарована, ведь ее день закончился так скоро.

– Мне было весело, – призналась девушка. – Жаль, что это не повторится.

– Но почему? Мы можем съездить в зоопарк… или куда угодно в любое время!

– Серьезно? – Она посмотрела на мужчину с сомнением. – Но я думала, ты привык общаться с более искушенными и умными людьми. Мы же встретились сегодня случайно…

– Ничего подобного. Наша встреча была тщательно подготовлена, – напомнил Барри. – Сначала Ниной, а затем нами.

– Ах вот как. – Аликс улыбнулась. – Похоже, ты прав.

– И мы можем встретиться опять. Уже без вмешательства Варони.

– Буду рада.

Девушка уже собралась выйти из машины, когда Барри окликнул ее:

– И, Аликс…

– Да?

– Не путай искушенных людей с умными. Первые зачастую жуткие зануды, знаешь ли. Но ты никогда не станешь такой, даже в сто лет.

Он вышел сам и открыл перед девушкой дверцу автомобиля.

– Думаю, ты будешь весьма занимательной дамой в свой столетний юбилей.

– Большое спасибо. – Аликс слегка зарделась, когда Барри предложил ей руку, помогая выбраться из машины. – Спасибо за комплимент о моем почтенном возрасте… а также за великолепно проведенный день. Ты зайдешь?

– Нет, не сейчас. Через двенадцать минут я должен быть в клубе. И спасибо за замечательный день. Скажи, ты всегда от души наслаждаешься жизнью?

– Ну… – Аликс задумалась. – Думаю, нет. Наверное, только в обществе хорошего друга.

– Я польщен.

Он все стоял, прислонившись к капоту авто, и смотрел вслед девушке с легкой полуулыбкой, пока величественные порталы «Глории» не поглотили Аликс. Затем, слегка пожав плечами, Барри запрыгнул в автомобиль и уехал.

Когда Аликс вернулась в номер, Варони все еще не было. И только секретарша восседала в кабинете за письменным столом. Девушка не могла представить Прескотт, занимающуюся чем-либо, кроме бумаг.

– Привет. – Женщина оторвалась от работы над кипой писем. – Хорошо провела время? – В ее вопросе не прозвучало ни капельки интереса.

Аликс прошла в свою комнату, приняла душ и переоделась, а затем вновь вернулась в кабинет:

– Думаю, ты не имеешь представления, когда вернется Нина. Я права?

– Никакого, – отозвалась Прескотт.

– Кажется, Нина говорила, что будет поздно?

– Да.

– Интересно, это значит, она подойдет к ужину или позднее?

– Не знаю. – Определенно Прескотт ничем не могла помочь. И когда девушка уже отчаялась что-либо узнать и собралась уйти, секретарша спросила: – В чем дело? Уже волнуешься за свой ужин?

– Я не знаю, чем заняться до ее возвращения.

– Нине все равно. Полагаю, она не подкинула тебе никаких идей?

Аликс никак не могла привыкнуть к язвительной манере Прескотт разговаривать.

– Прими мой совет, – продолжила секретарша, – не трать время, раздумывая, что Нина или Морлинг хотят от тебя. Они меняют свое мнение по пять раз на дню. Скоро привыкнешь.

– К тому, что меня не замечают, хочешь сказать?

– Да. И к тому, что никому не интересно, где ты находишься, что делаешь или говоришь. И никогда не верь обещаниям. Они мало что значат. Порой я слышу, как Нина говорит: «Я напишу тебе, дорогая, или позвоню», хотя вовсе не собирается этого делать. Люди верят ей и радуются: «Да, мадам Варони! Как мило, что вы меня не забываете!» А потом они все допекают меня! «Мадам не оставила мне сообщение? О-о, но она пообещала! Не понимаю!»

– И что ты им отвечаешь? – спросила Аликс с улыбкой, хотя от слов Прескотт ей стало не по себе.

Секретарша пожала плечами:

– Говорю, что тоже ничего не понимаю, что у Нины много дел или она звонила вчера, но не смогла дозвониться. Затем обещаю передать их слова Варони и вешаю трубку.

– И ты передаешь все Нине?

– Если уверена, что ее это заинтересует. В противном случае посылаю пару билетов на плохо раскупаемые места с запиской: «Как жаль, что мы с вами так и не повидались. Надеюсь, вам понравится представление. Обязательно встретимся, как только я вновь приеду в Англию». И им уже не важно, что билеты на боковые места, они считают, что записку написала сама Варони.

– А это не так?

– Нет, конечно, – равнодушно произнесла женщина. – Но наши с Ниной почерки очень похожи.

Аликс не удержалась от смеха:

– Не думаю, что у тебя много иллюзий, Прескотт, я права?

– У меня их нет вовсе, – с почти дружеской улыбкой произнесла секретарша. – Кажется, я слышу голос Нины.

Через секунду открылась дверь и в кабинет ворвалась Варони, а за ней – Морлинг. Они разговаривали на немецком и явно были не в духе.

Нина небрежно бросила манто на стул и подошла к Прескотт, даже не взглянув на дочь. Морлинг взял со стола пару писем и погрузился в чтение, не замечая никого вокруг.

– Вы сегодня рано, – заметила секретарша.

– Да. Какой ужас! – Варони содрогнулась. – На улице жарко и сыро, и я, должно быть, подхватила простуду. В Англии самый противный климат, – добавила она с негодованием.

– Местный климат – сказка по сравнению с тем, куда собираешься ты, – заявил Морлинг, не поднимая головы.

Нина в сердцах махнула рукой. А затем, на вопрошающий взгляд Прескотт, пояснила:

– Я получила предложение на концертный тур по Скандинавии и, возможно, по России. А Морлинг не хочет, чтобы я согласилась.

– Но я же не могу отменить свои концерты в Америке! – разгневанно бросил дирижер.

– Никто и не просил тебя отменять концерты в Америке.

В наступившей тишине никто не решался заговорить первым.

– Не следует принимать такие решения в спешке, – наконец посоветовала Прескотт. У Аликс сложилось впечатление, что секретарша приняла сторону Морлинга.

– Нет. Конечно же нет. Нет нужды думать об этом сейчас, – миролюбиво произнесла Нина.

Морлинг демонстративно повернулся к ней спиной. Варони вспыхнула и отвернулась. В этот момент она заметила дочь.

– Здравствуй, солнышко!

Радостная улыбка осветила ее лицо. Нина протянула к девушке руки. Аликс подошла и с облегчением обняла мать.

– Хорошо провела день с Барри?

– Да, спасибо. Просто чудесно.

– Чем вы занимались? – Варони нежно провела рукой по светлым волосам дочери.

– Мы ездили в зоопарк.

– Куда? – удивленно переспросила Нина.

– В зоопарк.

– И Барри повез тебя туда? – Певица звонко захохотала.

– Как это похоже на англичан, – заметил дирижер, не отрываясь от чтения.

– Почему? – изумилась Аликс.

Морлинг отложил наконец письма и закурил сигару.

– Больше всего на свете англичане любят две вещи: гоняться за мячом… и молча пялиться на животных. Их совокупный интерес к искусству, философии, религии и политике едва ли сравним с интересом к животным и, безусловно, меркнет перед интересом к спорту. – Дирижер улыбнулся и подмигнул Аликс. Хорошее настроение вернулось к нему. – Если газетный заголовок гласит: «Англия на краю гибели», статья не имеет отношения к политическому или экономическому краху. Это всего лишь означает, что кто-то быстрее и продуктивнее бегает за мячом, нежели англичане. Ну, herzchen… [2]2
  Сердечко (нем.).


[Закрыть]– Он взял Нину под локоток. – Как насчет ужина?

Впервые Аликс услышала, как Морлинг ласково обращается к Варони. При этом взгляд суровых карих глаз дирижера смягчился, и даже появилась теплая улыбка.

Я рада, что кто-то любит маму так сильно, вдруг пришло ей на ум. Девушка интуитивно понимала, что именно любви не хватало Нине… как защиты от худшей стороны ее личности. Наверное, я должна быть шокирована, подумала Аликс. Если то, что сказал Барри, – правда. И она с любопытством взглянула на Морлинга и Нину.

Дирижер смеялся и что-то доверительно шептал ей на ушко, а Нина улыбалась в ответ. Аликс молча наблюдала, как черная шевелюра мужчины сближалась с золотистыми локонами матери. В их отношениях была скрытая нежность. Какая красивая пара, подумала девушка.

Потом они все – Нина, Морлинг, Прескотт и Аликс – спустились к ужину. Они сели за столик в ресторане, и впервые девушка осознала, какой интерес вызывало у публики появление известной пары. Их столик моментально оказался в центре внимания. Люди бросали украдкой взгляды и перешептывались: «Смотрите, это же Варони! И с ней Дитер Морлинг».

Певица и дирижер, казалось, не обращали внимания на суматоху и удивленные возгласы. Но Аликс не удержалась от веселья.

– В чем дело, милая? – Нина улыбнулась ей в ответ.

– Нет, ничего. – Аликс покачала головой.

Но Варони с детским энтузиазмом наклонилось к дочери, ее голубые глаза светились озорством.

– Скажи мне! Или это секрет?

Девушка подарила матери быстрый поцелуй.

– Мне нравится, с каким восхищением смотрят на тебя люди, – прошептала она в ответ. – Я горжусь тобой!

– О, мое милое дитя! – Варони трогательно улыбнулась. И на следующие десять минут безраздельно отдала дочери свое внимание.

Морлинг пару раз обращался к девушке с ласковыми словами. И даже Прескотт проявила человеческие чувства.

Какая у меня замечательная жизнь, подумала Аликс. Она теперь намного лучше понимала мать.

В Барри девушка нашла хорошего друга, отлично ладила с великим дирижером и даже с ехидной Прескотт нашла общий язык. А кроме того, у нее сложились очень нежные и доверительные отношения с матерью.