Текст книги "Танцуя с Кларой (ЛП)"

Автор книги: Мэри Бэлоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Она довольно хихикнула.

– А пока будет время сшить мои платья, – сказала она. – Как я теперь засну?

– Закрой глаза и расслабься, – сказал Фредди. О боже, она была взволнована. Слишком взволнована, чтобы спать. Только потому, что он предложил ей посетить театр. Он чувствовал себя так, словно ему хотелось плакать. Фредди повернул ее на бок и притянул к себе, погладил, успокаивая, по спине, и тепло поцеловал ее еще раз.

Она вздохнула, едва не замурлыкав.

Клара поджала пальцы на ногах.

– Какая ужасная, наглая ложь, – сказала она Гарриет, – Сравнивать это со сжиманием кулаков. В пальцах ног у меня совсем нет силы.

Сосредоточившись, Клара с огромным усилием смогла переместить ноги из стороны в сторону.

– Уже почти заметно, – сказала она. Теперь она могла даже поднять ногу на дюйм или около того. Хотя это движение едва ли можно было назвать сгибанием ноги. Ее колени, казалось, вообще не повиновались ее воле.

– Я уже говорила, – сказала она Гарриет однажды утром, падая на подушки своей кровати в отчасти притворном изнеможении – Я излишне оптимистична. Это никогда не произойдет. Как я могу надеяться, что когда-нибудь буду ходить?

– Может, если я буду делать массаж ног, кровь потечет сильнее и это поможет укрепить мышцы, – сказала Гарриет. – Я раньше разминала плечи и спину матери. Она страдала от ревматизма. Она всегда говорила, что у меня сильные руки.

Руки у Гарриет действительно были сильными, она растирала и массажировала ноги Клары с твердостью успокаивающей, и в то же время мучительной.

– Ай! – вскрикнула Клара, желая выдернуть ногу из рук Гарриет. – По крайней мере, мы знаем, что в них есть чувствительность, Гарриет. Какая неприятная работа для тебя. Мои ноги словно палки. Как можно думать о том, чтобы ходить на них?

Эти слова неожиданно вызвали у них с Гарриет взрыв смеха, и они расхохотались, на время прервав занятия. Они стали много смеяться с того момента, когда Клара начала делать свои «упражнения». Смех был лучше, чем боль, разочарование и даже отчаяние, решила Клара. И может Гарриет найдет, что это лучше, чем жалость, которую она должна была чувствовать.

Клара изо всех сил старалась не кричать. Это был вопрос её гордости. Она плакала по ночам, когда Фредди не приходил домой. Презренные слезы жалости к себе. Когда-то, когда она поняла, что никогда не сможет снова ходить, она приняла свою немощь с деланным смирением. Нынешние успехи были практически незаметны. Этого никогда не произойдет. Не важно, как сильно она будет стараться, этого не произойдет. И все же она старалась, сосредоточенно, до ломоты в костях, бездна усилий ради бесконечно малого результата. И боль.

Она так ничего и не сказала Фредди и занималась в тайне. Если она ничего не добьется, он никогда не узнает, что она пыталась. Если же она достигнет цели – хотя иногда она думала, что никогда не достигнет – что ж, тогда, она удивит его. В шутку она мечтала о том, как войдет однажды в библиотеку, где он сидит за столом, занимаясь какими-то делами. И увидит, как у него отваливается челюсть, а потом услышит звук упавшего стула, когда он торопливо поднимется и обойдет стол, что бы сжать ее в объятиях.

Какая смешная мечта, подумала Клара, фыркая и вытирая глаза, пытаясь рассмеяться над собой. Как будто это имело для Фредди какое-то значение. Даже если она сможет ходить, она все еще будет слишком худой и уродливой. Она ненавидела свое уродство. Она хотела красоты. Да уж, она хотела луну и звезды, только и всего, и была бы довольна, оставив солнце там, где оно есть. Клара снова насмешливо фыркнула.

Нет, не оставит. Она хотела и солнце. Её пронзила ослепительная вспышка, как будто она взглянула в самое сердце солнца. О, Боже, подумала Клара. О, Боже. О, Боже. Она могла обманывать кого угодно, но какой смысл прятать эти мысли от Бога, которому не нужен был посредник из слов. Она хотела любви Фредди тоже. Всепоглощающей. Почему? Потому, что она любила его, конечно же.

Глупая, недалекая, смешная женщина.

Это была правда, которая не давала ей покоя. Он снова не пришел домой той особенной ночью. Он был снова с ней. Если бы была только одна «ней», а не другая каждый раз. Так или иначе, он был с ней, а не со своей женой.

Она задумалась, даже не пытаясь вытряхнуть эту мысль из головы, как она делала обычно, что они делали сейчас. Спали? Или …

Нет, она не скажет ему, что пыталась научиться ходить. Если она сможет это сделать, тогда обретет свободу и сможет сделать свою жизнь независимой от неверного мужа, которого она просто случайно полюбила. Это будет случайный эпизод, не относящийся ни к чему.

Солнце было слишком ярким, чтобы владеть им. Это был философский подход.

Иногда она и Гарриет разговаривали о Лондоне, о том, что они видели и том, что увидят еще. Они могли болтать бесконечно, наслаждаясь беседой.

– Фредди вскоре собирается взять нас в театр, – сказала Клара следующим утром, после разговора с Фредди, когда Гарриет массажировала ее ноги.

Гарриет посмотрела на нее, с выражением, которое должно быть было у нее самой, когда она это услышала, подумала Клара.

– Вдвоем? – спросила Гарриет. – Это замечательно, Клара. Потом, тебе придется мне все рассказать.

– Нет, глупая гусыня, – сказала Клара. – Разве я не сказала нас? Он собирается пригласить и лорда Арчибальда.

– О, Клара, – руки Гарриет остановились. – Это будет слишком замечательно. Но мне нечего надеть.

Клара засмеялась.

– Это было и мое возражение, – сказала она. – Фредди послал за модисткой этим утром, перед нашим выездом. С тебя тоже снимут мерку. – руки Гарриет замерли, когда Клара произнесла это.

– В качестве благодарности за помощь, которую ты оказываешь мне последние несколько недель, Гарриет. Нет, не говори, нет. Это доставит мне массу удовольствия.

– Спасибо, – тихо сказала она, резко опустив глаза и продолжив свое дело, но не достаточно быстро, чтобы скрыть слезы, засверкавшие в ее глазах.

– Тебе нравится лорд Арчибальд? – спросила Клара. Раньше они не говорили о нем, хотя он был весьма внимателен.

– Ему нравится смеяться надо мной, – сказала Гарриет. – Ему нравится вынуждать меня краснеть. Он рассматривает меня, словно занимательного ребенка.

– Едва ли это так, – хмурясь, сказала Клара. – Он сделал какое-нибудь неуместное предложение, Гарриет?

– Конечно, нет. – Гарриет изумленная посмотрела вверх. – Ты думаешь, что я бы позволила такое?

– Нет, – сказала Клара. – Но мне кажется, он опасный мужчина. Полагаю, он привык добиваться своего. И я думаю, он увлекся тобой.

Гарриет покраснела.

– Как глупо, – сказала она.

– Ты очень благоразумная, – сказала Клара. – Намного благоразумнее, чем я, Гарриет. Но я не могу устоять и дать материнский совет. Будь осторожна. Хорошо?

– Я не уверенна в том, что благоразумна, – сказала Гарриет, – но я реалистка. Я знаю для лорда Арчибальда Уинни, я всего лишь забавный эпизод. А теперь, если я возьму твои ноги в свои руки и согну их в коленях, думаешь, сможешь толкаться ими в мои руки? Может нам стоило это попробовать еще раньше, когда появились первые успехи. Попробуем?

Клара вздохнула.

– Деспот, – сказала она. – Давай попробуем.

Она укрепила свой дух мыслями о театре и новых вечерних платьях, которые превратят ее в красавицу, готовясь использовать каждую каплю своей стойкости и силы воли в ближайшие полчаса.

Театр был неожиданно полон для этого времени года. Зрительный зал был почти заполнен, когда Фредерик внес жену в личную ложу лорда Арчибальда и осмотрелся, прежде чем опустить ее в кресло. Несомненно, огромное количество моноклей и лорнетов провожали их. Возможно, большинство из них даже не слышало, что он женился или, что его жена не могла ходить, подумала она.

Фредди успокаивающе улыбнулся, усаживая ее. Новое голубое платье очень её преобразило, как он сказал Кларе ранее в ее гардеробной, потом он подарил ей золотую цепочку с сапфировой подвеской, обвивавшую сейчас ее шею, которую он приобрел с выигрыша последних двух ночей. Но, он видел, что она не нуждалась в том, чтобы её успокаивали, как мисс Поуп. Клара осматривалась вокруг с изумлением и благоговейным страхом, совершенно не сознавая того факта, что притягивала к себе внимание.

– Еще будет и пьеса, чтобы тоже смотреть, – сказал он, опускаясь рядом с ней и улыбаясь. – Сохрани немного своего восторга и для нее, Клара.

Она засмеялась.

– Я наслаждаюсь каждым мгновением этого вечера, – сказала она. – Не подсмеивайся на до мной и не заставляй меня чувствовать себя маленьким ребенком.

Он взял ее руку в свою, сжал ее и так и держал. То чувство снова подкрадывалось к нему, чувство, которое так удивило его в конце медового месяца, прямо перед их первой ссорой. Чувство, которое вполне возможно могло бы быть любовью. Ему нравилось радовать ее. Он всегда ловил себя на том, что придумывает новый способ сделать это. Ему нравилось делать ее счастливой.

– Счастлива? – спросил он.

– Очень, – сказала она, – Как мог кто-нибудь быть здесь и не быть счастливым, Фредди? Продолжай, смейся надо мной.

Фредди рассмеялся. Он видел, как Арчи говорил что-то, чтобы заставить мисс Поуп покраснеть. В этом не было ничего необычного. Арчи спрашивал его, не мог бы он по возможности задержаться, относя Клару в экипаж после пьесы, до тех пор, пока все не уйдут.

– И оставит тебя одного с мисс Поуп? – спросил Фредерик. – Забудь об этом, Арчи.

– На десять минут, – сказал лорд Арчибальд. – Временами я спешу и таким образом отказываю себе в большем удовольствии, Фредди, мой мальчик, но я не верю, что даже мало удовлетворяющее изнасилование может быть совершено за десять минут, или может? Оно покажется едва ли стоящим затраченных усилий, я просто хочу поговорить с моей маленькой застенчивой красавицей.

– Просто поговорить? – Фредерик приподнял бровь.

– Хорошо, почти просто, – сказал его друг, обаятельно улыбаясь. – Ты и миссис Салливан являетесь весьма строгими компаньонками, мой мальчик.

– Хорошо, – сказал Фредерик, – Посмотрим, что я смогу сделать, Арчи. Но я не хочу, чтобы ты скомпрометировал или испугал девушку.

– Фредди, ты говоришь как почтенный старик, который вырастил пятнадцать дочерей и теперь начинает выпускать в свет своих внучек. – сказал лорд Арчибальд. – Это и смущает больше всего.

Фредди надеялся, что не согласился на что-то, что послужит причиной проблем или страданий компаньонки его жены. Проклятый Арчи. Не мог он что ли ограничить свое внимание женщинами, которые были доступны, или которые , по крайней мере, понимали хитрости флирта? Мисс Поуп была наивной.

Когда началась пьеса, Клара схватила его руку с бессознательным волнением, и, до антракта, следила за действием на сцене с восхищенным изумлением. Если бы театр загорелся вокруг нее, она бы этого не заметила, подумал Фредерик с трогательной заботой. Он следил за ней больше, чем за пьесой. Он никогда не любил постановки. Обычно он посещал театр, чтобы сидеть в оркестровой яме с другими холостяками и смотреть с вожделением на леди. Его жена была единственной, на кого он сегодня вечером смотрел с вожделением, хотя нет, не совсем так. Он просто смотрел на нее. В её глазах сияет бесподобная внутренняя красота, подумал он.

Лорд Арчибальд убедил Гарриет во время перерыва выйти в коридор подышать воздухом и пройтись, уверив ее, что фойе будет так переполнено, что они едва будут в состоянии двинуться. Фредерик остался составить своей жене компанию, все еще держа ее за руку и с улыбкой слушая ее восторженную оценку пьесы и игры.

– Ты не согласен? – спросила она, наконец, остановившись.

– Согласен, – сказал он. – Все что ты сказала точно и мудро, Клара.

Она выглядела удивленной.

– Ты смеешься надо мной, – сказала она. – Я поняла, что это не светски, выказывать по поводу театра такой восторг, да? Меня не заботит такой пустяк как мода.

– И все же, – возразил Фредди, – ты выбрала платье, которое является последним веянием моды, Клара.

– Просто потому, что модистка советовала его, – ответила Клара. – Если бы оно было фасона прошлого десятилетия, я бы не увидела разницы.

Он довольно усмехнулся и повернул голову посмотреть, кто открыл дверь и входил в ложу и тут же вскочил на ноги.

– Фредди, – воскликнула его кузина, Камилла Уилкез, протягивая ему обе руки и подставляя щеку для поцелуя. – Можно подумать, что совершенно ослеп. Мы кивали и моргали и делали все, чтобы привлечь твое внимание, оставалось только встать на наши кресла и махать руками над головой. Все безрезультатно. Да, Малькольм?

Малькольм Стейси, вроде бы его кузен, жених Камиллы, стоял позади нее, высокий, худой, светловолосый и улыбающийся.

– Привет, Фредди, – сказал он, протягивая руку. – Мы не знали, что ты в городе. Мы сами приехали только на прошлой неделе.

– Мы поженимся прямо перед Рождеством, – заявила Камилла. – И из всех мест была выбрана церковь святого Георгия. Ты можешь такое представить, Фредди? Малькольм и я – тихие люди и нам не может ничего понравиться больше, чем простая деревенская свадьба. Но семьи могут превратиться в монстров. Когда дело доходит до свадьбы, самыми незначительными людьми, оказываются сами жених и невеста.

Фредерик был в замешательстве. Они искали его, они были совершенно дружелюбны, но ведь они в точности знали, что случилось в Примроуз Парке весной. Они, Дэн, Джул и он сам, конечно. Пятеро это знали.

– Проходите и познакомьтесь с моей женой, – сказал он. – Вы знали, что я женат?

Камилла покраснела.

– Да, мы слышали, Фредди, – сказала она, приглушенно. Было совершенно очевидно, каким было семейное мнение о его свадьбе.

Клара мило улыбалась, пока он их представлял.

– Простите, что я не встаю, – сказала она. – Я не могу ходить.

По выражению их лиц было не понятно, знали ли они и это тоже. Камилла взяла Клару за руку и присела рядом с ней. Малькольм стоял, серьезно смотря на них, сжав руки за спиной. Не важно, что они думали о нем, с облегчением подумал Фредерик, но, по крайней мере, они собирались вести себя вежливо с его женой.

– Я знаю вас, – говорила Клара, и медленная восторженная улыбка осветила ее лицо. – Вы кузина Фредди, которая всегда проводит лето с остальной семьей. Он рассказывал мне обо всех проказах, в которых вы участвовали, и все беды, в которые из-за них попадали.

– О, он просто злодей, – рассмеялась Камилла, – Если для игр нужен был пират, бандит или разбойник с большой дороги, Фредерик всегда был первым добровольцем на эти роли. Следующий семейный сбор будет по случаю нашей свадьбы. Вы и Фредди будете там, конечно, Клара. Вы сможете увидеть остальную часть семьи.

Замешательство Фредерика все росло.

– Я принесу прохладительного для Клары, – сказал он, – если вы простите меня. Я буду через несколько минут.

Дьявол, подумал он, выйдя в коридоре и шагая в поисках лимонада. Какое невезенье. Снова свадьба и в Лондоне будет вся семья в полном составе. Ему и Кларе придется уехать. Им придется вернуться в Эбури-Корт и придумать какое-то извинение, чтобы не присутствовать на этом сборище. Черт побери, Дэн был братом Камиллы. Джули была ее невесткой.

Он шел слишком быстро в толпе и столкнулся с компанией людей, Фредди остановился, чтобы принести извинения. И слова застряли в горле. Леди, чьи плечи он сжал, тоже выглядела ошарашенной.

– Джул? – сказал он, наконец, но голос прозвучал как карканье. О Господи, конечно, он мог предположить, что они буду в театре с Камиллой и Малькольмом, но не зайдут к ним в ложу.

– Привет, Фредди, – сказала, Джулия Уилкез, графиня Биконсвуд. На ее приятном, обычно добродушном лице не было улыбки.

Он сглотнул и опустил руки, глянув через её плечо. Конечно.

– Дэн? – поприветствовал он, склоняя голову.

– Привет, Фредди, – сказал граф. – Камилла и Малькольм пошли в твою ложу? Они пытались привлечь твое внимание весь вечер.

– Они разговаривают с моей женой, – сказал Фредерик. – Вы знали, что я женился?

– Да, – сказал граф. Его графиня, казалось, стала немой, что для Джулии это было более чем необычно.

– Ну что ж, – Фредерик улыбнулся, попытавшись выглядеть веселым. – У меня не было шанса поздравить вас обоих, не так ли? Жаль, что я не смог присутствовать на вашей свадьбе. Очень досадно.

Графиня, он видел, когда посмотрел на нее, пристально рассматривала пол.

– Мы понимаем, – сказа граф.

Он положил руку на талию Джули, заметил Фредерик, словно думал, что кузен мог ее похитить.

Болезненная мысль.

– Могу я представить вам мою жену? – спросил он.

Граф колебался. Ответила ему графиня.

– Да, конечно, Фредди, – произнесла она, глядя на его галстук и беря своего мужа под руку. – Ведь, можно, Дэниэл?

Таким образом, ему предстояла мучительная задача провести этих двоих в его ложу и представить жене. Он заметил, что Дэн официально поклонился Кларе. Джули удивила его, когда взяла Клару за руку, и, нагнувшись, поцеловала в щеку.

– Фредди все рассказал Кларе о нас, – сказала Камилла, улыбаясь. – Она уже знает все наши грешки. Это смущает, правда?

Клара засмеялась и посмотрела на графиню.

– Ваш муж тоже все вам рассказывал о них? – спросила она. – У них было замечательное детство. Я завидую им, больше чем могу выразить словами.

– Но я тоже была в этой компании, – сказала графиня, посмеиваясь. – И во многих смыслах худшей из многих. Спросите Дэниэла. Он провел отрочество, хмурясь на меня и говоря, что дедушке следовало чаще шлепать меня в детстве.

– Простите, – Клара выглядела озадаченной, а Фредерик жалел, что у него не было предлога, чтобы выскользнуть из ложи. – Я не помню, чтобы Фредди упоминал вас. Джулия? Нет, я не помню этого имени. Вы всегда были там?

– Да, – спокойно сказала графиня. Фредерик видел, как она покусывала верхнюю губу. – С тех пор как мне исполнилось пять. Строго говоря, я не была членом семьи. Просто падчерица дочери прежнего графа. Довольно туманное родство.

Клара улыбнулась.

– Вам понравилась пьеса? – спросила она. – Я думаю, она великолепна, хотя Фредди смеется над моим восторгом. Это мое первое посещения театра, видите, как легко мне угодить.

Беседа перетекла на несколько минут в безопасное русло, пока посетителям не настало время вернуться в их ложи, вошли Гарриет с лордом Арчибальдом. Начался следующий акт пьесы.

Клара обернулась к Фредди и улыбнулась.

– Твои родственники очаровательны, – сказала она. – Теперь я могу познакомиться с теми твоими кузенами, о которых ты мне рассказывал.

Он улыбнулся ей в ответ и снова взял за руку.

– Фредди, – спросила Клара. – Я сделала ошибку, да? Я забыла о Джулии? Я почувствовала себя такой глупой, когда она сказала, что всегда была с остальной семьей в Примроуз Парк. Она даже жила там. Но я не помню, что бы ты даже упоминал ее.

– Я никогда и не упоминал ее, Клара. – Тихо ответил он. Он поднял взгляд от ее рук, и пристально посмотрел в её распахнутые в немом вопросе глаза. Он слегка замялся. – Я был там, в Примроуз Парк в начале лета, прежде чем поехал в Бат. Я просил Джулию выйти за меня, но она выбрала Дэна.

– О, – только и сказала Клара.

На сцене продолжалось действо. Не было времени, чтобы сказать что-то большее. Вне всякого сомнения, вечер испорчен, подумал он. Что она будет делать с этим объяснением? Но он не мог рассказать ей всю правду. Он не мог даже думать об этой правде.

Восхищенное выражение исчезло с лица Клары, хотя она неотрывно смотрела на сцену всю оставшуюся часть представления. Он спрашивал себя: она так же не видит действия, как и он.

Глава 12

После окончания пьесы, лорд Арчибальд Уинни тут же поднялся, вывел Гарриет из ложи и провел вниз по лестнице к экипажу. Гарриет подумала, что ее работодатели следуют за ними, однако у кареты их не было.

– Осмелюсь предположить, что Фредди увидел столпотворение, – сказал лорд Арчибальд, закрывая дверь, – и решил, что будет мудро переждать с миссис Салливан, пока давка не схлынет.

– Вероятно, мне следует вернуться, – сказала Гарриет. – Кларе может понадобиться моя помощь.

Но лорд Арчибальд положил на ее ладонь свою руку с длинными пальцами и ухоженными ногтями.

– Пробираться в давке против течения может быть изнурительным делом, – сказал он. – Они будут здесь через несколько минут, мисс Поуп. Я не верю, что способен за это время поглотить вас. Хотя должен признать, что этим вечером вы выглядите совершенно восхитительно.

Гарриет почувствовала, что краснеет. У неё никогда раньше не было такого легкомысленного и изумительного платья, как то, что было на ней сейчас – подарок, преподнесенный Кларой.

– Должно быть, ваши обязанности компаньонки стали теперь легче, ведь ваша нанимательница замужем? – спросил он.

– Мои обязанности никогда не были трудными, милорд, – ответила Гарриет.

– Хм, – улыбнулся лорд Арчибальд. – Голос человека исполненного сознанием собственного долга. – Прелестные платья вам к лицу. А пребывание в обществе оживляет вас.

Гарриет ничего не ответила на это. Она задалась вопросом, должна ли убрать руку, на которой все еще покоилась его рука.

– Возможно, настало время начать пользоваться всеми возможностями, предоставляемыми жизнью, – сказал он. – Вместо того, что бы быть, в некоторой степени, посторонним наблюдателем и пребывать в крайней скуке.

Бросив на него короткий взгляд, Гарриет увидела его серебристые глаза, лениво, но напряженно рассматривающие ее. Невольно дрожь возбуждения охватила её, заставляя забыть о здравом смысле и способности твердо стоять на земле. Было ли такое возможно? Действительно история Золушки иногда становится правдой?

– Я знаю, – сказал он, – кто может предложить вам комфортную, легкую и богатую жизнь. У вас будет собственный дом, экипаж и слуги. Вы сможете гулять, где захотите и быть самой себе хозяйкой.

Сердце Гарриет забилось где-то в горле.

– Не может быть такой службы, – ответила она. Хотя, по правде говоря, думала не о работе. Она снова глянула ему в его глаза. – И кто же предложит мне такую легкую жизнь, милорд?

– Конечно я, – сказал он, беря ее руку в свою и поднося к губам. – Вы могли бы иметь все эти вещи и даже больше, Гарриет. Платья, украшения, прогулки. Видите, Вы сделали меня своим рабом. – Его глаза лениво ей улыбались.

– О, – произнесла она. Казалось её сердце готово выскочить из груди. Ей хотелось кричать и прыгать от радости, но она старалась сохранить лицо.

Он резко наклонился и поцеловал ее легким поцелуем в полуоткрытый рот. Гарриет никогда не целовали до этого. Она вздрогнула, испытав шок от его прикосновения, пронзившего её до кончиков пальцев на ногах.

– Вы сможете иметь все, что пожелаете, пока мы вместе, – сказал он. – Прежде, чем мы вступим в связь, я отпишу в вашу пользу и детей от нашей связи имущество, так что вы будете обеспечены на всю жизнь. А теперь, пока нас не прервали, поцелуйте меня, моя маленькая краснеющая чаровница. Остальное мы обсудим завтра.

Никогда раньше Гарриет не опускали с небес на землю так жестоко. И ее сердце было тоже там, на земле, под ногами.

– Нет, – сказала она. – Я имею в виду – нет на все, милорд. У меня есть работа, которую я нахожу приятной и надежной. Благодарю вас.

– Хм. – его серебристые глаза улыбались ей. – Маленькая чаровница еще и упряма. Вам понравится это, Гарриет, я обещаю. Могу сказать, что все знают меня как мастера в обращении с женщинами. Вы созданы для легкой жизни и различных удовольствий, а не для участи компаньонки леди.

– Я с большей охотой буду компаньонкой леди, чем джентльмена, спасибо, милорд, – ответила Гарриет.

Она думала, что неподвержена безрассудству. Что ж, теперь она в него впала, но опыт – лучший учитель. Иногда боль учит жизни лучше, чем удовольствие, всегда говорил ее отец. Они решила, что услышит предложение руки и сердца. Это было трогательно смехотворно. Может быть, завтра она сможет посмеяться над своей наивностью.

Он молча рассматривал ее несколько секунд.

– Подумайте об этом, – сказал он. – Возможно, перспектива быть моей любовницей не будет казаться такой ужасающей, когда вы решитесь на это. Вы могли бы жить как герцогиня, Гарриет, и пока мы будем вместе, и потом.

Она отклонилась от его пальцев, ласкавших её щеку, и вдохнула, чтобы ответить. Но дверь кареты открылась, и она промолчала.

Клара начала с воодушевлением говорить о пьесе, даже раньше, чем была посажена на сиденье напротив Гарриет. Она продолжала болтать большую часть дороги домой. Хотя для хорошо знавшей её Гарриет, голос Клары звучал фальшиво веселым, а замечаниям не хватало обычной глубины понимания. Пустая болтовня не была присуща Кларе.

И все же, подумала Гарриет, никто из присутствующих, не пытался остановить ее монолог. Никто больше не горел желанием завести разговор. Она задумалась о том, что произошло между Кларой и мистером Салливаном. Гарриет сосредоточилась на этом вопросе, пытаясь не обращать внимания на молчаливого мужчину, сидевшего рядом с ней, и пытаясь не думать о специфическом предложении, которое он только что сделал ей, и о том, что ее соблазняли. Ужасающе, греховно соблазняли.

Она ощущала тяжесть его тела, он двигался глубоко в ней в медленном ритме, который ее тело узнало и на который отвечало. Она обвила руками его талию, повернувшись головой к его плечу, и пытаясь сконцентрироваться на тех упоительных ощущениях, которые он, несомненно, пробуждал в ее теле, когда делал это. Клара хотела, чтобы нарастающее наслаждение наконец вспыхнуло в ней в следующие несколько минут. Полубезумие, казавшееся скорее болью, чем удовольствием до тех пор, пока не завершалось в триумфе. Оно всегда приходило. Фредди был добр с ней в постели.

Сегодня ночью он вошел в нее без поцелуев и ласк, и двигался медленей и дольше. Это чувство было хорошим. Несомненно, хорошим. Временами она хотела бы, чтобы эта часть длилась, длилась и длилась – это было приятно и хотелось сдержать завершение, вкушая его ожидание. Временами она думала, что так была ближе к нему. Это было намного приятнее, чем сексуальное освобождение. Нет, не совсем так, может быть. Но почти в той же степени.

Сегодня ночью она не могла остановить поток мыслей. Клара закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на жестких выпадах его тела.

Она была красивой. Тонкой, гибкой и очень-очень красивой. И влюбленной в Фредди. Это было ясно из того, как она смотрела на него, из того практически осязаемого напряжения, которое повисло в воздухе между ними. Клара не знала, почему Джулия вышла за графа Биконсвуда.

Возможно, просто из-за того, что он был графом и мог предложить ей статус, деньги и защиту. Она должна была хорошо знать Фредди. Должно быть в начале лета, она была хорошо осведомлена, что он был по уши в долгах. Она должно быть знала, что он был обычным игроком и бабником. И поэтому сделала более разумный выбор.

Но она любила Фредди. И он любил ее. Этот было так очевидно там, в ложе театра. «Я просил ее стать моей женой, но она выбрала Дэна».Клара резко повернула голову и издала звук, который был похож то ли на стон, то ли на всхлип.

Фредерик поднял голову и посмотрел на нее вниз затуманенным взглядом из-под тяжелых век.

– Я причинил тебе боль? – спросил он.

Она покачала головой.

– Я слишком тяжелый?

Она покачала головой.

Он поцеловал ее в губы. Томительно долго.

– Так приятно, любимая? – прошептал он.

– Да.

О, Боже, он снова назвал ее так. Она думала о том, пытался ли он так же сильно, как и она выбросить из головы события прошедшего вечера. Она думала о том, представлял ли он, что занимается любовью с Джулией.

Фредди рассказывал обо всех своих кузенах и тетях всю неделю их медового месяца. Она чувствовала себя так, словно знала их всех лично. Но он ни слова не сказал о Джулии, хотя она была там все эти годы, когда семья собиралась в Примроуз Парке. Она жила там со старым графом, ее приемным дедушкой. Фредди не упомянул о ней ни в одной из историй, которые рассказывал. Потому что любил ее. Потому что просил ее выйти за него замуж, а она отвергла его и вышла за его кузена. Потому что это было больно – говорить о ней.

– Умммм, – произнес он, убирая ее руки со своей талии и кладя свои ладони на ее, придавливая к матрасу, переплетая свои пальцы с ее, и подняв ее руки над головой. Он ворвался языком в ее рот и ускорил темп своих движений в ней.

Фредди приехал в Бат прямо из Примроуз Парка, после того как ему отказали. И увидел Клару, обнаружил, что она была богата, и стал добиваться ее даже с большим цинизмом, чем она себе представляла. Женился на ней, хотя должен был быть все еще разбит и чувствовать боль, потеряв женщину, которую любил. Женщину, которая любила его. Тело Клары заныло, отвечая ему. Она почувствовала хорошо знакомое возрастающее напряжение и сжатие мышц. Она стиснула его руки и спрятала свое лицо у него на плече. Может быть, она всегда была для него в постели Джулией. Копией его мечты. Между тем как для нее он всегда, всегда был Фредди.

– Ах! – выкрикнула она. И блаженно потеряла мысли, пока все чувства в ее теле и вся любовь в ее душе разбивались вдребезги, а он бормотал что-то успокаивающее ей в ушко, и она произнесла в ответ его имя.

Фредди прижал её к себе, натягивая на них одеяло, и погладил Клару по волосам. Он знал, что она подавлена, думала о Джулии, и о том, почему он не упоминал о ней в рассказах о Примроуз Парке. «Я просил ее выйти за меня замуж, но она выбрала Дэна».Он действительно сказал эти слова? Это было самое худшее из всех объяснений, какие он мог выбрать, хотя и было почти правдой. Но, иногда маленькая часть правды может быть хуже, чем полнейшая ложь. Бог его знает, какое значение вложила Клара в его слова. И проблема была в том, что он не мог объяснить ей, не сделав все еще хуже.

Фредди нежно поцеловал её. Он и любовью пытался заняться с ней с нежностью, отвергнув идею пойти в клуб, как только он проводит ее домой из театра. Боже, если Клара узнает всю правду, она с отвращением отвернется от него, с отвращением большим, чем когда уличила его во лжи в конце медового месяца. Он чувствовал к ней нежность и привязанность. Это не была любовь, подумал Фредди, он просто начал узнавать ее и она ему нравилась. Ему хотелось защитить ее.

Клара с неожиданным раздражением вдруг подвинула голову, так что его пальцы запутались в гуще ее волос.

– Ненавижу свои волосы! – пробормотала она с горячностью, которая застала его, уже засыпающего, врасплох. – Они ужасно безобразны. Так же как и я вся. Ненавижу их.

– Клара? – Фредди приподнялся, чтобы увидеть в темноте ее лицо . – Они не безобразны. Они густые, сияющие и здоровые. И ты не безобразна.

– Они ужасны, – голос Клары дрожал от эмоций. – Они всегда выглядят как уродливый черный тюрбан на моей голове. У всех других женщин прекрасные волосы.

– Сейчас в моде короткие волосы, – ответил он. – Мне кажется, твои волосы должны быть волнистыми, Клара. Почему бы тебе не попробовать их подстричь?