Текст книги "Твое прикосновение"
Автор книги: Мередит Дьюран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
– Джеймс!
Однако ее крик утонул в шуме привокзальной толчеи. Она беспокойно оглянулась по сторонам. У человека в котелке было рябое лицо и маленький рот. Перед ней возникла его рука, но это был не занесенный для удара кулак. Преследователь хлопнул ладонью ей прямо по рту, и Лидия почувствовала, что к ее лицу крепко прижата ткань с приторно-сладковатым ароматом. Запах ударил ей в нос и неприятно обжег ноздри.
Лидия впилась ногтями в руку незнакомца. Нельзя дышать. Ни в коем случае не дышать. Но тотчас ее охватил сильный кашель, и Лидия вновь вдохнула резкий запах. Она попыталась высвободиться, но наткнулась на чье-то туловище, которое преграждало ей путь. Лидия задыхалась. Окружающие звуки становились все глуше. Она резко отдернула локоть назад, однако мышцы почти не повиновались ей и стали вялыми, как тряпки. Лидия почувствовала, что падает. Да, земля стремительно приближалась. Какое-то мгновение было больно, но вдруг она почувствовала, как что-то похожее на губку прижалось к ее щеке. Рядом с ней мелькали неясные тени чьих-то ног. Лидия закрыла глаза. Ей было страшно, но она так устала, чтобы беспокоиться об этом.
Весь мир кружился вокруг, словно она каталась на карусели. Все растворилось, превращаясь в яркие цветные полосы, которые удлинялись, как растягивающийся каучук, пока ее кто-то поднимал. Ее конечности подгибались, мешая двигаться, тяжелые и онемевшие, словно чужие. Перед глазами Лидии промелькнуло лицо Санберна, похожее на отражение в воде, покрытой рябью. Он говорил что-то, однако она не понимала этих слов. Голос его то слышался, то пропадал, как звук на испорченном фонографе.
Она была в руках Джеймса. Осознание этого постепенно утвердилось в ней. Джеймс нес ее на руках. Лидия прижалась щекой к его плечу, и темнота раскрылась перед ней подобно бутону черной розы. Хотя языку цветов нельзя слишком доверять.
Нести Лидию на руках было очень легко, словно маленького ребенка. Джеймс не хотел отвечать на расспросы полицейских, он торопился доставить ее домой. В кои веки ему пригодилось, что он был аристократом. Когда-то Джеймс отказался от титула, чем заслужил лишь презрительную усмешку отца. И вот теперь, уже через каких-то десять минут, полицейские учтиво кланялись и шаркали ногами перед ним. Они согласились допросить Санберна позднее, в его доме.
В экипаже Лидия почти не шевелилась. Только изредка стонала, пытаясь что-то сказать. Санберн расслышал, как она шепчет его имя. Скорее всего это ему не почудилось.
Он поглаживал ее по щеке, пока не убедился, что она теплеет. Он немного успокоился и выглянул в окно. День выдался дождливым, но в эту минуту из облаков выглянуло солнце. В его лучах виднелся косой дождик, падавший россыпями маленьких бриллиантиков на черные ветви деревьев, усыпанные розоватыми почками. Наконец-то весна вспомнила и про Лондон.
Санберн уверял, что алкоголь никак не влияет на него, но это была неправда. Когда он пошел по платформе, ноги не очень слушались его. Впрочем, на него могли повлиять и другие причины: ранний подъем, общая усталость и разбитость во всем теле. В любом случае Джеймс не искал для себя оправданий. Противное жжение в груди вынуждало его учащенно дышать. Если бы он выпил немного больше, возможно, ему не удалось бы справиться с теми людьми.
Лидия зашевелилась в его объятиях. Пальцы Джеймса, придерживавшие ее за голову, напряглись. «Больше такого не должно случиться». Более предусмотрительный человек проводил бы Лидию прямо до ее дома на Уилтон-Креснт, понимая, что появление молодой женщины в его компании где-либо еще вызвало бы в обществе ненужные пересуды. Но он не был правильным человеком.
Глаза Лидии распахнулись. Она уставилась на Джеймса необычно сузившимися зрачками. Непонятно, узнала ли она его. Впрочем, в эту минуту и сам Джеймс не был уверен, узнал бы он себя или нет. Сейчас он казался чужим самому себе.
– Я здесь, – прошептал Санберн. – С вами все хорошо.
Это было слишком бесхитростное утверждение. Но Джеймс считал, что пока этого достаточно.
Ресницы Лидии захлопали, она спокойно вздохнула, и её глаза вновь закрылись.
Глава 14
Лидия медленно пробуждалась от звука, который поначалу ей казался похожим на отдаленные раскаты грома. Затем сознание ее прояснилось и чувства обострились настолько, что она распознала звуки игры на фортепиано. Кто-то настойчиво ударял по низким октавам. От этого звука у нее даже заболела голова. Лидия сделала глубокий вдох и почувствовала боль в животе. Когда же она открыла глаза, то увидела, что лежит в незнакомой комнате на кровати с пологом. Она с усилием приподнялась.
Комната была просторная и хорошо обставлена. Портьеры в вишнево-белую полоску были отдернуты, пропуская последние лучи полуденного солнца. На стенах висели картины с сельскими пейзажами. Лидия совершенно не понимала, где находится. Чувствуя лихорадочное сердцебиение, она приложила руку к груди. Лиф шерстяного платья был немного влажным. Наклонив голову, Лидия почувствовала аромат сиреневой воды.
Она соскользнула с кровати и встала на ноги. Поблизости на стуле лежала ее шляпка, а на ковре дожидались башмачки. Зашнуровывая их, Лидия оглядела комнату получше. Наверняка бандиты не стали бы помещать своих пленников в комнату с шелковыми обоями и предлагать постель с французскими льняными простынями. Вместе с тем было здесь нечто такое, отчего она чувствовала себя неспокойно. Изысканный французский туалетный столик, отделанный эмалью, был совершенно пустой. На ореховом бюро отсутствовали и бумага, и ручки. На каминной полке стояли свечи, которые еще ни разу не зажигались. В камине, выложенном блестящими голубыми изразцовыми плитками, не было видно даже следов золы. Лидия не могла представить более образцовой и стерильной комнаты. Такое жилище, по ее представлению, могло бы находиться где-нибудь в фешенебельном районе Мейфэр. Вряд ли это могло быть домом Санберна.
Во рту у нее пересохло так сильно, что чувство жажды оказалось сильнее любого страха. На туалетном столике стоял серебряный кувшин. Вкус холодной воды показался Лидии слаще амброзии, и она жадно выпила ее глоток за глотком. Все это время где-то наверху слышались звуки музыки. Утолив жажду, она поставила на место кувшин и стала смотреть на дверь. Та была приоткрыта. Бандиты наверняка заперли бы ее. Лидия взяла шляпку и направилась на звуки музыки. Пройдя через вестибюль, она очутилась в темном коридоре, где стоял какой-то непонятный запах, почему-то напомнивший ей Александрию. Фимиам, запоздало поняла она. В арабском квартале его курили постоянно.
Она отыскала фортепиано, пройдя через холл в зал с высоким потолком. Здесь окна тоже не были зашторены, отчего солнечный свет свободно проникал в зал. Оказалось, что так неистово и громко играла юная девушка в белом кружевном платье с голубой лентой, завязанной на талии, и такой же – в длинных белокурых косах. Появление Лидии на пороге вызвало довольно немелодичный грохот. Пианистка ударила локтем по клавишам, низкой октавы, таким образом удерживая равновесие во время стремительного поворота на стульчике.
– Ну наконец-то вы проснулись! – воскликнула она. – Это музыка вас разбудила?
Лидия помедлила, подыскивая нужные слова.
– Вовсе нет, – тихо ответила она. – Я уже… – В это мгновение пианистка поднялась со стула, и Лидия даже поразилась, какой звенящей была наступившая тишина. Новая знакомая обещала вырасти настоящей красавицей. Ее наряд не походил на скромное школьное платье: свободные складки подчеркивали фигуру, скорее женскую, нежели девичью. Так сколько же лет этой юной особе? Лицо у девушки было в форме сердечка, волосы платинового оттенка, который лишь с возрастом будет темнеть, и огромные голубые глаза, ясные, как летнее небо. Пожалуй, все-таки лет шестнадцать.– Извините меня, – обратилась Лидия. – Могу я увидеть кого-то из взрослых?
Девушка рассмеялась:
– Вы мне льстите!
Она шагнула вперед, на ее лице светилась ироническая улыбка. Только теперь Лидия внезапно поняла, что неверно оценила возраст молодой особы. Перед ней была девушка, по меньшей мере лет двадцати.
Лидия откашлялась.
– Извините. Боюсь, у меня в голове до сих пор какое-то затмение.
– Не сомневаюсь в этом. – Девушка то говорила с американским акцентом, то демонстрировала безукоризненный английский. – Хлороформ способен вывести человека из строя на несколько часов. Или эфир? Мы даже и не поняли.
– Э-э… Я тоже не знаю.
– Ну, а ваши сны были приятные? Или страшные?
– Ужасные.
Незнакомка скорчила гримасу:
– Значит, все-таки хлороформ. Бедняжка. Мне довелось однажды вдохнуть этой гадости в Гонконге. – Ее передернуло. – Правда, мне тогда приснился Фин.
– Вы не подскажете, где найти виконта Санберна?
– Как сказать. К Фину сегодня приходили двое. Он какой, высокий и красивый? Или коротышка и страшный?
– Высокий и красивый, – не без труда выдавила из себя Лидия. :
– Тогда он в библиотеке. – Девушка пронеслась мимо нее, овевая удивительным запахом каких-то терпких духов. Едва поспевая за ней, Лидия свернула по коридору по направлению к лестнице. Незнакомка на ходу успела сообщить: – Я бы вам посоветовала не обращаться к нему за помощью. С ним бывает трудно общаться.
– Простите, что?
Она окинула фигуру Лидии многозначительным взглядом. Затем она задержала свое внимание на шляпке, которую явно посчитала забавной.
– Но вы, может быть, не будете возражать, – загадочно добавила она. – Ах, какая прелестная птичка у вас на шляпке! Фину очень понравится.
Кажется, эта особа считает, что она имеет какое-то отношение к Фину. Лидия напрягла память и припомнила один факт, касающийся окружения Санберна.
– Вы говорите про графа Эшмора?
– Да, как бы он ни велел вам его называть. Монро тоже годится.
В голове у Лидии до сих пор все слишком расплывалось, чтобы она могла продолжать такой бессмысленный разговор. Она крепко держалась за перила лестницы, пока они спускались.
– Значит, это дом графа?
– Да, это и дом, и резиденция, и тюрьма, и пансион. Называйте как хотите. Кроме того, иногда это, – незнакомка понизила голос и театрально расширила глаза, – еще и дворец удовольствий. – Затем, уже громко, она продолжила: – Я так понимаю, вы с ним не друзья.
– Нет, мы даже не знакомы. На нижней ступеньке девушка замедлила шаг.
– Тогда вам повезло. – Она протянула руку и энергично, чисто по-американски, пожала руку Лидии. – Я Мина Мастерс. Вы могли слышать про мои тоники для волос. Нет? Ладно, ничего. Всего за пять шиллингов вы получаете изумительный блеск. Вы найдете Фина там. – Незнакомка кивнула на дверь в другом конце холла. – Скажите ему, что встретили меня. Это взбодрит его. – Подмигнув, Мина приподняла юбки, повернулась и поспешила вверх по лестнице.
Лидия не ожидала такого быстрого исчезновения словоохотливой спутницы. Обрадовавшись этому, она задержалась на месте, приводя в порядок юбки. Она немного успокоилась и пришла в себя. Но лишь до тех пор, пока не переступила порог библиотеки и не обнаружила там Санберна.
Сначала Лидия испытала облегчение. Но уже через мгновение на нее навалились призраки, иных чувств – страха, паники, еще не прошедшего шока от нападения. Она бросилась к нему. Лидии было все равно, что может подумать о ней этот мужчина. Главным для нее было нестерпимое желание поскорее прижаться лицом к груди Джеймса. Виконт обнял молодую женщину, стал нежно поглаживать волосы.
– Джеймс, – прошептала она, задыхаясь от внезапно стиснувших ее горло рыданий.
– Ш-ш. – Прозвучавший голос был таким приятно знакомым и спокойным. – Все хорошо, Лидия. Вы в полной безопасности.
Как только Лидия успокоилась и пришла в себя настолько, что смогла оторваться от груди Санберна, ей сразу бросилось в глаза, что у него на лице красуется огромный багровый синяк, от которого опухла вся щека. Она с беспокойством коснулась щеки Джеймса. Но тот перехватил ее руку, слегка покачал головой и улыбнулся. У нее вдруг закружилась голова.
– Я наверху встретилась с любопытной особой, – сообщила Лидия.
– О, я тоже видел ее, – небрежно заметил виконт. – Похоже, у Фина объявилась двоюродная сестра. – Он скользнул по лицу своего друга таким взглядом, смысла которого Лидия не поняла.
Граф же истолковал обращенный на него взгляд как знак подойти ближе. Лидия сразу узнала его: именно этот человек вызвался отвезти миссис Чаддерли домой с бала у Стромондов. Это был высокий худощавый мужчина, в облике которого доминировал коричневый цвет: карие глаза, каштановые волосы, загорелая кожа.
Джеймс начал представлять их друг другу, и граф склонился к руке Лидии.
– Дорогая, это граф Эшмор. Фин, познакомься с мисс Бойс. Поскольку Фин никоим образом не связан с историей о поддельных древностях, мы решили, что будет безопаснее привезти вас сюда. Но есть и другая причина. Впрочем, лучше вам усесться поудобнее, Лидия. Подозреваю, что у вас ужасно болит голова.
Лидия позволила Джеймсу подвести ее к креслу, стоящему возле камина. Когда все расселись, она почувствовала на себе сразу два серьезных взгляда. Настроение мужчин быстро передалось ей. Возможно, она пропустила какие-то важные слова и чувствовала себя не совсем уверенно.
– Я совершенно не понимаю, как оказалась здесь, – откровенно призналась она.
Джеймс вытянулся в своем кресле так, что коленом коснулся ее юбок.
– Все очень просто. Самый легкий способ без очереди нанять карету – пройти мимо людей, держа на руках потерявшую сознание даму, да еще в сопровождении пары полицейских.
– Вы обращались в полицию? – Внутри Лидии что-то расслабилось. Выходит, тех людей задержали. Но кто это были? Воры? Торговцы живым товаром?
Санберн улыбнулся какой-то странной улыбкой:
– Да, их поймали, здесь все нормально. Однако задержали их лишь на короткое время. Когда я вас доставил в этот дом и затем обратился в Скотленд-Ярд, эти люди уже оказались на свободе.
– Почему? – Лидия изумленно посмотрела на него. – С какой стати? Они же хотели похитить меня!
– Совершенно верно. – Джеймс вновь повернулся к графу. – Вот в этом месте пора дать слово Фину. Еще до того как его нынешний титул обрушился на него, словно черная чума, он успел сделаться по-настоящему полезным человеком.
– Можно сказать и так, – прокомментировал граф. Голова Лидии слишком сильно болела, чтобы пытаться вникать в смысл этих иносказаний.
– Пожалуйста, – взмолилась она. – Говорите яснее. – Затем она вдруг заметила, как на лице Джеймса появилось выражение заботы и участия. У нее сдавило горло. – О, – прошептала Лидия, – только не говорите, что в этой истории замешан мой отец.
Джеймс не сводил с нее глаз. Он старался выглядеть спокойным, однако шрам на его рассеченной брови выдавал его. Этот шрам заметно покраснел.
– Фин провел кое-какие расследования. Чтобы не углубляться в подробности, скажу сразу: люди, которые напали на вас, работают на правительство Англии.
Вероятно, Лидия неверно истолковала услышанное. Она перевела недоуменный взгляд на графа, который ничуть не удивился заявлению Джеймса.
– Говорите всю правду, – бесстрастно попросила она.
Граф откашлялся.
– Я отношусь к Джеймсу с большим доверием. Если он что-то утверждает, то в этом можно не сомневаться. Сегодня я побеседовал с одним из тех людей, которые напали на вас. Скажу прямо: я не испытал особой радости от разговора с ним. Этот человек по роду службы обычно занимается особыми делами. Довольно непростыми и запутанными, которые крайне сложно расследовать по официальным каналам. – Фин вдруг сменил интонацию на более мягкую. – Участие этого человека во всей этой истории вряд ли обрадует вас, мисс Бойс. Вам еще повезло, так как он считал, что в поезде вы ехали одна. Полагаю, вмешательство Джеймса застало его врасплох.
Какой необычный у него голос, такой низкий и теплый, что хотелось слушать и слушать, не обращая внимания на ужасный смысл его слов. Лидия скрестила руки на груди. Она уже знала, что сейчас последует.
– Вы собираетесь обвинить моего отца, – произнесла она безразличным тоном. – Ну, приступайте. И покончим с этим вопросом.
Фин и Джеймс переглянулись. Вне всякого сомнения, они предполагали, что молодая женщина находится на грани истерики.
– Мне ничего не известно про вашего отца, – продолжил граф Эшмор. – Я знаю лишь то, что мне рассказали. Некая женщина по имени Полли Маршалл…
– Это мошенница, – тихо закончила его фразу Лидия. Ее вдруг охватило равнодушие. Она чувствовала только усталость и странное ощущение неизбежности. Снова и снова она повторяла слова в защиту отца, однако никто не считал их убедительными. – Не вызывает сомнений, что любовник этой женщины состоял в заговоре с конкурентом моего отца по бизнесу. Вот они и задумали разрушить его репутацию.
– Все возможно, – мягко заметил граф. – Однако мне понятно, что соучастники находятся и в Египте.
Это известие было новым для Лидии. Очевидно, оноосновывалось на проведенном кем-то серьезном расследовании. На ее лице промелькнуло выражение крайнего изумления.
– Что вы имеете в виду?
– Увы, мне не известны подробности. Но власти считают, что «Слезы Египта» находятся у вашего отца.
Так. Наконец-то это произнесено вслух. Слова графа ударили по чувствам Лидии, словно пушечное ядро. У нее возникло странное ощущение, словно начало рушиться все: жизненные перспективы, надежды, все хорошее, все фантазии, которыми она тешила свое воображение перед сном.
– Значит, так считают власти, – повторила Лидия, удивляясь собственному спокойствию.
– Да. Поэтому проблема возвращения этих драгоценных камней и стала задачей первостепенной важности. Если бы бриллианты появились в Англии, то это вызвало бы политический скандал. Несомненно, вновь разгорелся бы мятеж в Египте. Оживились бы наши противники. Франция уже заявляет протесты в отношении контроля Британии над Суэцким каналом. И эта дополнительная неприятность могла бы лишить нас последней точки опоры. – Граф помедлил. – Теперь вы понимаете, почему правительство приняло решение действовать через секретных агентов. Увы, они могут вас огорчить.
Лидия покачала головой, вникая в смысл сказанного Эшмором.
– Они собираются убить отца.
– Вовсе нет, – решительно вмешался Джеймс. – Речь идет вовсе не об этом. Фин хочет сделать вам одно предложение.
– Насколько мне известно, ваш отец прибывает в Саутгемптон завтра, – сказал граф.
В самом деле? Лидия еще не знала об этом.
– В зависимости от исхода нашего с вами разговора ваш отец сможет спокойно приехать в Лондон. В дальнейшем он также имеет шанс остаться вне этого расследования, но при одном условии. В течение последующих семи дней бриллианты должны быть переданы властям.
Замечательная сделка. Есть лишь маленькая закавыка.
– А что, если у него нет этих камней?
– Вам сейчас нужно надеяться, что они именно у него. – Доброжелательная интонация этих слов Эшмора показалась Лидии нарочитой. – Ваши личные убеждения сейчас не имеют никакого значения, мисс Бойс .Важно другое: власти считают его замешанным вкраже. Если драгоценности не будут возвращены, вашего отца тут же арестуют и подвергнут допросу. С другой стороны, всякий, кто окажет содействие в возвращении бриллиантов, будет освобожден от обвинений, как выдвинутых публично, так и заявленных в частном порядке. – Эшмор некоторое время колебался, прежде чем продолжить: – Конечно, такое же предложение действует и в отношении любой женщины, которая может быть причастна к этой истории.
Лидия находилась в таком шоке, что даже и не подумала как-то отреагировать на заявление Эшмора. Из оцепенения ее вывел недовольный голос Джеймса:
– Ну конечно. Мисс Бойс в роли воровки, ты это имел в виду? Да пошел ты, Фин. Все, хватит, я отвезу ее домой.
Граф с извиняющимся видом пожал плечами:
– Я должен был это сказать. Уж извините.
С большим трудом Лидия поднялась. Казалось, в комнате такой густой и плотный воздух, что нужно раздвигать его, словно при ходьбе по воде.
– Получается, невиновность моего отца и погубит его, – тихо обронила Лидия. – Потому что у него нет никаких бриллиантов.
В карете Джеймс обнял Лидию и прижал ее к себе. Ей совершенно не хотелось противиться этому. С какой стати? Она уже почти смирилась с фактом, что этот мужчина способен утешить и успокоить ее в те минуты, когда ей плохо.
– Я не знаю, что мне делать, – прошептала Лидия. – Ну как человек может доказать, что у него нет того, что они ищут?
– Успокойтесь, – тихо ответил Джеймс. – Вам лучше немного отдохнуть, Лидия. Все равно сейчас вы не решите навалившиеся на вас проблемы.
Такой ответ разочаровал Лидию. Ей хотелось поддержки, утешения, каких-то решительных действий. Она уткнулась в плечо Джеймса и с удовольствием вдохнула знакомый запах лаванды.
– Вы должны быть честны со мной. – Лидия закрыла глаза. – Ведь вы не считаете меня дурой, если я верю в своего отца?
Карета свернула с щебеночной дороги на булыжную мостовую, и ее окна начали дребезжать. За этим шумом было не слышно вздоха Санберна. Но Лидия щекой почувствовала, как поднимается и опускается его грудь.
– Разумеется, нет, – успокоил ее Джеймс. – Вам же не предоставили никаких доказательств. И, как я понимаю, вы всегда будете верить своему отцу, а не другим людям.
Его доброжелательность и сочувствие очень тронули Лидию. Способность Санберна понять ее можно было считать большим прогрессом в их отношениях. Она с радостью подумала, что такая перемена, несомненно, поможет им обоим больше доверять друг другу.
– Могу ли я задать вам один вопрос? – обратился Санберн с несколько непривычной официальностью. – Что вы станете делать, если выяснится, что ваш отец все-таки замешан?
– Я не могу плохо подумать о нем, – запинаясь, призналась Лидия. – Но если бы оказалось, что он все-таки виноват, я все равно буду относиться к нему так же, как прежде. До тех пор, пока кто-то не сможет убедительно доказать причастность моего отца к этим махинациям. А пока это не доказано, моя преданность и любовь к нему заставляют меня оставаться верной дочерью.
В болезненном молчании Лидия ждала реакции Джеймса. Но когда он заговорил снова, его слова были совсем о другом, а голос звучал нарочито безразлично.
– Мы с Фином договорились, чтобы за вашим домом установили наблюдение. Вас будут сопровождать, куда бы вы ни пошли. Это нужно исключительно для вашей защиты. Вы не против?
Лидия не думала, что это необходимо, но после всего случившегося утром было бы безумием отказываться от такого предложения. Вдруг она отпрянула от Санберна, охваченная неожиданным беспокойством.
– А мои сестры? Как вы считаете, не угрожает ли им опасность?
Джеймс едва заметно улыбнулся и рукой откинул локон с шеи Лидии.
– Вам самое время побеспокоиться о себе, дорогая. Всем известно, что интересы вашего отца представляет в Англии лишь один человек – вы.
Она прижалась лицом к груди виконта. Не пройдет и десяти минут, как она снова окажется в своем доме на Уилтон-Креснт. После такого трудного дня перспектива вернуться туда должна была представляться ей радостной. Ожидалось, что Софи и Антония приедут с дневным поездом. На первый взгляд мысль о, встрече с сестрами могла бы доставить Лидии удовольствие. Но в данную минуту ей хотелось совсем другого: как можно дольше оставаться в надежных объятиях Санберна, просто сидеть, уткнувшись лицом в его крепкое плечо.
В полумраке кареты Лидия позволила себе безмолвное признание. Да, она любит этого человека.
Однако это открытие не принесло ей желанного успокоения. Ласки Джеймса оставались для нее самыми дорогими радостями в жизни, но не более того. Этот мужчина не принадлежал ей. Скоро она приедет домой и они расстанутся. Потом, в общественных местах, на балу или званом ужине, ей останется лишь соблюдать приличия. Если они и встретятся взглядами, то она должна будет отвернуться, поскольку они чужие друг другу люди и не связаны никакими обещаниями. Следовательно, у нее не будет никаких оснований с каким-то особым значением смотреть ему в глаза.
Экипаж замедлил ход. Лидия выглянула из окна кареты. Они проезжали по Пиккадилли. Джеймс, однако, почему-то привстал с места.
– Оставайтесь пока здесь, – велел он. Его интонация не понравилась Лидии. Санберн произнес эти слова как-то сухо и официально.
Он вышел из кареты на разведку. Лидия осталась одна. Казалось, она ждала целую вечность. Но возможно, прошло всего лишь несколько минут, так как церковный колокол за это время пробил всего один раз, отмеряя половину часа. Наконец дверца кареты открылась и Санберн забрался внутрь.
Но теперь он уселся напротив Лидии.
– Там перевернулась телега, – сообщил он.
Когда их карета вновь с грохотом двинулась вперед, Лидии захотелось продолжить разговор, но она быстро передумала. Она не знала, как заставить Джеймса снова сесть рядом с ней.
Первым нарушил молчание Джеймс.
– Вам лучше уехать из города, – сказал он. – Отдохнуть недельку в деревне. Предоставить вашему отцу самому выпутываться из этой истории.
Неужели то, что она говорила ему недавно, осталось без внимания?
– Я ведь уже сказала, что не могу бросить его одного.
– Не можете, – повторил виконт. – Но я тоже вынужден повторить. Люди, напавшие на вас утром, намеревались всерьез причинить вам вред. Если бы у меня при себе оказался пистолет, каждый получил бы по пуле между глаз. Вы это понимаете? Речь идет уже не о египетских находках. Это касается жизни и смерти. А вы все играете.
Тогда в мюзик-холле неизвестный парень приставил нож к моему горлу. С вами он поступил бы точно так же. Если вы не свернете с этой дорожки – если не дадите своему отцу самому разбираться с его проблемами, как и подобает мужчине, – то конец для вас окажется печальным.
Лидия пыталась проглотить подступивший к горлу комок, но у нее все онемело внутри. По спине пробежал неприятный холодок.
– Мне совсем не хочется подвергать свою жизнь опасности! – проговорила она глухим голосом. – Но что мне остается делать?
– Ваш выбор яснее ясного, – ровным голосом произнес Санберн. – Очень многие считают вашего отца виновным. В этой ситуации вам надо предоставить ему одному доказывать свою правоту. Если же вам это не по нраву, делайте то, что считаете правильным, но без моего участия. Ставьте свою жизнь на карту. И проигрывайте в этой игре, если вам так хочется.
Лидия заморгала, стараясь сдержать подступившие рыдания. Были ли это слезы гнева? Или душевного опустошения? Да, она чувствована гнев, злость, но прежде всего на себя.
– Разве вам не все равно, если я погибну? Разве вы хотя бы раз сказали, что любите меня? – Ее голос дрогнул, но она продолжила с отчаянием: – Вы обвиняете своего отца в том, что он, заявляя о любви к своей дочери, не стал бороться за нее. Почему же я должна поступать так же? Почему вы настаиваете, чтобы я бросила отца, только потому, что это удобно для меня? Признайтесь, Джеймс, ведь вы больше всего на свете хотите увидеть свою сестру свободной. Разве вы отказались бы от своей мечты? Если бы все на свете стали уверять вас, что она безумна, согласились бы вы, что ее место только в доме для умалишенных? Думаю, ни за что!
Санберн долго молчал, прежде чем ответил. Прошло несколько минут.
– Вижу, вы сделали свой выбор, – сказал он усталым голосом. – Я не собираюсь вас переубеждать. Мне хорошо известно, чем заканчиваются такие попытки.
Лидия сидела в оцепенении, пока карета не остановилась. Они уже приехали? Она беспокойно посмотрела на дом Софи, затем перевела взгляд на Джеймса. Тот уже открыл дверь кареты. Снаружи Лидию поджидал слуга. У нее не оставалось иного выбора, как попрощаться.
