Текст книги "Твое прикосновение"
Автор книги: Мередит Дьюран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
Глава 9
Несколько секунд Лидия сидела в оцепенении. Но не от самого шока, а скорее от неожиданной пульсации собственного тела, настолько сильной, что она боялась потерять равновесие. Руку Санберна отделяло от ее груди лишь слой ткани. Крышу дома ласково согревали теплые солнечные лучи. Голубь глухо проворковал и внезапно вспорхнул с крыши. Мужские пальцы игриво пробежались по упругой груди.
– Кажется, вам нравится это, – заметил Санберн.
В ответ Лидия тихо произнесла:
– Не более, чем ледяная ванна.
Его смех жаркой волной обдал ее шею.
– Какая вы забавная, – промурлыкал Санберн. – Позвольте моим губам коснуться этого местечка, и я докажу вам, что разница есть, и она очень значительная.
Но Лидии не требовалось доказательств. Она и без того остро ощущала эту разницу. От холодной ванны ее мысли становились ясными. Прикосновение виконта приводило ее разум в совершенный беспорядок и бросало в жар все ее тело. «Я могла бы сейчас прижаться к нему», – думала Лидия. В любой ситуации, даже здесь, на крыше, виконт излучал силу и надежность. И откуда у него такая уверенность в себе? Разумеется, немалые привилегии давало ему происхождение, а также то, что он мужчина. Но было в этом человеке и что-то еще такое, что приковывало к нему внимание людей. В газетах смаковались малейшие подробности выходок Санберна. Однако он относился к таким пересудам равнодушно, как будто речь шла вовсе не о нем. Если кто-то пытался обидеть его, Санберн в ответ лишь смеялся. Да, видимо, нужно совсем по-другому относиться к жизни. Абсолютная уверенность в себе. Нечувствительность к насмешкам и злословию. Такой человек не остановится ни перед какой преградой.
Она все-таки прильнет к нему, решила Лидия. Лишь на мгновение, пока они здесь, где никто их не видит. Щекой Лидия чувствовала теплое плечо Санберна. Ее прикосновение будет чисто формальным. Ведь он даже не пошевелился, когда Лидия прижалась к нему, дыхание осталось таким же ровным и спокойным.
Спустя некоторое время Санберн заговорил:
– Все еще боитесь?
– Конечно, боюсь, – тихо призналась Лидия. – Я всегда чего-то боюсь. Наверное, это естественно для каждой женщины. Все мы трусихи.
Оказывается, крыша по-своему более безопасное и, определенно, невидимое для других место. Лидия осознала, что рядом с Санберном она расслабляется. Даже его молчание было каким-то уютным. Сверху ласково светило солнце, слегка закрытое облаками. Воздух был теплый и приятный, он нежными потоками обвевал девушку со всех сторон. Здесь, на крыше, вдали от любопытных глаз, девушка могла – хотя бы ненадолго – забыть обо всех своих заботах и тревогах.
Мужская рука так и лежала на груди Лидии, но пальцы больше не сжимали ее. Еще недавно такое возмутительное и волнующее прикосновение стало теперь просто приятным. Санберн своим касанием утешил и успокоил ее. По телу девушки растекалось сладкое томление. Она положила голову на плечо виконта.
– Вы все еще боитесь? – спросил он. – Чего именно?
У Лидии не было на это ответа. Ей вообще не хотелось больше разговаривать. Ей было так покойно здесь, на крыше, просто сидеть в тишине под теплым весенним небом. Даже легкая ирония в вопросе Санберна ее ничуть не задела.
– Не будем развивать эту тему.
Потекли минуты. В голове Лидии неожиданно возник вопрос:
– Откуда у вас появились синяки и ссадины в тот вечер, когда мы встретились у Стромондов?
Пальцы Санберна сжались у нее на груди. Это просто рефлекс, подумала Лидия, она застигла его врасплох.
– У нас в роду есть недостаток: неповоротливы мы и неуклюжи чересчур. Вечно падаем с лестниц, спотыкаемся о бордюры, цепляемся за дверные ручки. – Он помолчат. – Я пошутил. Дело в том, что я боксирую. Причем в местечке, расположенном совсем близко отсюда.
– Но это, должно быть, очень рискованно.
– Да, – согласился виконт. – Но в этом-то и скрыт особый смысл.
– Вы любите доводить дело до крайностей, – предположила она. – Во всем решительно. Вы самый эксцентричный джентльмен из всех мне известных.
– Джентльмен? Но мне казалось, вы считаете меня негодяем.
– Вам бы не стоило гордиться такой репутацией.
– Я и не горжусь, – спокойно возразил Санберн. – Просто делаю вид. И уж вы, как никто, должны это знать. У меня есть роль, которую я играю. У вас тоже есть своя роль.
Все так, он совершенно прав. Она должна не сидеть здесь, на крыше, прижавшись к нему. Правильной реакцией был бы гнев. Возмущение. А позднее, быть может, и строгая отповедь Санберну за то, что тот поставил ее в крайне неловкое положение.
– Это все так утомительно, – прошептала Лидия.
– Чрезвычайно, – согласился виконт и спустя мгновение спросил: – Все-таки чего вы боитесь, Лидия?
Ей было так странно слышать, как этот мужчина называет ее по имени, и признаваться себе, что она ничего не имеет против. Виконт становится с ней все более откровенным. Скорее всего это стоит ему определенных усилий.
Было бы справедливо отплатить ему той же монетой. Но что она могла ему рассказать? Все ее беспокойства такие банальные. Они такие же, как у любой старой девы. Написанные ею статьи приносят жалкий доход. Отец старался как мог, давал ей деньги на жизнь, но большинство заработанных им средств вкладывались в его проект. В случае смерти ему просто нечего будет оставить ей. Что тогда с ней станет? «Вот мое будущее», – мрачно думала Лидия: бедная родственница, нежеланная обуза, тоскливое лицо, по вечерам выглядывающее из-за перил лестницы на красивых гостей, смеющихся и танцующих внизу. Нянька будущих детей Антонии и Софи. Прислуга без оплаты – в доме, который она надеялась считать своим.
Конечно, все эти беспокойства терзали Лидию. Да и какая женщина на ее месте оставалась бы безмятежно спокойной? Но мысль о том, что можно иногда поделиться своими переживаниями с другими, была просто невыносимой. Ее откровенность лишь укрепила бы слушателя во мнении, что она типичная жалкая неудачница: старая дева с хорошим воспитанием, но без гроша в кармане. Все струны души Лидии до боли напрягались от размышлений: у нее не было шанса избежать такой печальной судьбы. «Я никому не нужна», – вновь и вновь звенело в голове. Но исправить что-либо она была не в силах. В далеком детстве Лидия мечтала, что ее жизнь сложится необыкновенно интересно и счастливо. Ее будут хвалить и любить, уважать и восхищаться ею. Но в этом мире невелик спрос на женщин, у которых ум – единственное достоинство. В современном обществе образованность считалась скорее недостатком. «Не умничай сверх меры, – шептали мамаши своим дочерям; проходя мимо Лидии на балу. – Помни, что цыплят по осени считают. Ты же не хочешь такой судьбы, как у нее».
Но разве может она обсуждать такие проблемы с виконтом? Что он способен понять в этих делах? Подобные темы лишь нагнали бы тоску на молодого человека. К тому же именно сейчас, когда она сидит на крыше и видит внизу этот жестокий город, ее жалобы на судьбу воспринимались бы совсем неуместно. Достаточно вглядеться в окружающие лачуги! Она уже не сможет забыть этого зрелища. Для нее желать лучшей доли, чем та, что ей досталась, – просто неблагодарность судьбе. Нужно ценить хотя бы то, что имеешь. Ни к чему все эти мучения – все равно от них нет никакой пользы.
Допустим, она все же решилась бы на откровенность с Санберном, и что бы она ему поведала? Любые слова оказались бы лишенными смысла. «Санберн, я боюсь самой себя!»
– Я чувствую, что ваше сердце забилось быстрее, – прошептал виконт.
– Вы правы, – призналась Лидия дрожащим голосом. Конечно, Санберну легко быть откровенным. Он мужчина с возможностями, которым несть числа, человек, чье отсутствие в обществе не останется незамеченным. Куда бы он ни пошел, ему нечего опасаться ни взглядов, ни пересудов за спиной. – Ну и что из этого следует? Зачем вы ведете всю эту игру со мной?
– То, что я делаю, можно выразить совсем иными словами. Наверное, в вашем словарном запасе их пока просто нет.
Ну вот, опять: намеки на то, что ее нерешительность объясняется наивностью и неопытностью.
– Я не настолько наивное существо, – тихо сказала Лидия. – Представьте себе, я уже побывала в Египте. Отец пригласил меня приехать к нему, это было несколько лет назад, еще до обстрела Александрии. – Тогда она покинула Лондон с большой радостью, лишь бы быть подальше от пережитого унижения. Это позволило ей не присутствовать на свадьбе сестры, переложив все организационные заботы на тетушку Августу. Лидия просто не вынесла бы такого испытания – смотреть в глаза жениху Софи. Но сестра навсегда затаила на нее обиду.
– В самом деле? – По удивлению в голосе Санберна Лидия догадалась, что неожиданный поворот в разговоре озадачил его. – Я тоже был там, только этой зимой.
– Туристом?
– Да, разумеется. А вы с иной целью?
– Как вам сказать, – пожала плечами Лидия. – Я даже не видела Каира, не была возле водопада, не посещала никаких известных мест. Жила только в Александрии в отеле «Европа». Там неподалеку работал мой отец. – Жила и рыдала каждый день. Буквально утопала в самой ужасной и отвратительной жалости к себе.
Долго потом она с горечью вспоминала об этом жутком отрезке жизни.
– Ну, это просто стыдно. – Пальцы Санберна вновь ритмично зашевелились, легчайшими движениями он принялся поглаживать ее сосок. Лидия попыталась отодвинуться, но было некуда – к ней плотно прижималось большое горячее мужское тело.
– В Александрии особенно нечего смотреть, – задумчиво продолжил Джеймс, – во всяком случае, по сравнению с остальными районами страны. Разве что колонну Помпея. – Он осторожно царапнул ногтем ткань на груди девушки. – Были там еще «Иглы Клеопатры» [4] [4]Обелиски из красного гранита, созданные в эпоху фараона Тутмоса III и перевезенные в Александрию во времена Клеопатры.
[Закрыть], пока их не перевезли в Лондон.
– Интереснее сам город. – Голос Лидии звучал неестественно глухо. Только в этом выразилась реакция девушки на его прикосновения.
– А мне Александрия ничем не запомнилась. – Рука Санберна замерла. – Мы приплыли туда, но я жутко устал и долго отсыпался. Какое-то мерзкое ощущение, вот и все, что осталось в памяти.
– Вы даже не запомнили запах?
– Болотный. – Пальцы Санберна вновь принялись за свою деликатную работу. Из груди Лидии вырвался легкий стон. Мужские поглаживания стали настойчивее, если не агрессивнее. – В предместьях города много болот, и запах там стоит соответствующий.
Лидия рассмеялась:
– Вовсе нет. Там пахнет соленой водой, различными специями, еще там много акаций. Раньше я никогда не обращала внимания, что у цветущих акаций такой сильный аромат. Запах у них такой сладкий. – Лидия вновь повернула лицо, утыкаясь в плечо Санберна и вдыхая его запах. Этот человек не для нее, это совершенно очевидно. Но он так волнует ее. К тому же, пока они рядом, он не думает ни о ком другом. – Предполагаю, что вы ни на минуту не задержались в гавани Александрии.
Джеймс немного отклонился назад, предоставляя Лидии возможность посмотреть ему в лицо. С такого близкого расстояния его глаза выглядели необыкновенно красивыми. Их губы почти соприкасались.
– Конечно, вы устали от долгого пути. – Она сказала эти слова почти шепотом. – Действительно, и гавань, и весь порт просто ужасны. Однако почти весь сахар к нам привозят оттуда. Вы знали об этом?
Между бровями Санберна обозначилась черточка.
– Догадывался.
– Оттуда нам доставляют хлопок, который, возможно, пошел на одежду для вас и для меня. Понятно, что при тех обстоятельствах вы об этом не задумывались. Наверное, в мыслях у вас была Гиза или экскурсионное судно для путешествия по Нилу. А сейчас, когда я напомнила вам об этом… – Лидия отвернулась от него и посмотрела в сторону закопченных крыш, – вы, может быть, представите себе ту гавань. А когда вам придется проходить мимо акации, вы задержитесь, чтобы вдохнуть ее запах. Хотя бы ради любопытства.
Свободной рукой Джеймс коснулся подбородка девушки и повернул ее лицо к себе.
– Вы что-то пытаетесь мне внушить, – ровным голосом сказал он. – Пока я еще не потерял нить разговора. Но боюсь, вам придется проявить жалость к моему не столь развитому уму.
Лидия нетерпеливо повела плечами, пытаясь высвободиться.
– Вам забавно, что женщина способна не поддаться вашему обаянию?
Санберн улыбнулся:
– Интересно, а что собой представляет такая женщина?
– Образованная, – начала отвечать Лидия. – Здравомыслящая, сосредоточенная на своем деле. И не такая уж интересная для вас, если отбросить мою неуступчивость. Можете даже назвать меня «синим чулком», если хотите. Я из тех, кто высоко ценит достоинство и честь, кого невозможно прельстить только импозантной внешностью.
– О, Лидия, а мне кажется, что вы уже утратили равновесие. Утратили настолько, что даже не в состоянии заставить себя оттолкнуть мою руку.
Ему нравится называть ее по имени. Он уже второй раз произнес его. «Не буду обращать на это внимания».
– Но я должна это сделать, – вслух проговорила Лидия, больше для себя самой, чем для Джеймса.
– А еще в вас есть одна особенность, – негромко произнес он. – Вы очень хорошо знаете все правила приличия. Но не слишком верите в их необходимость, верно? В конце концов, не потому ли вы находитесь здесь сейчас? Только не говорите мне, что приехали на улицу Сент-Джайлс исключительно ради своего отца.
– Но это правда.
Санберн долго смотрел на нее, словно ожидал какого-то продолжения. Затем едва заметно пожал плечами и заговорил:
– Я знаю, как это бывает, верите вы этому или нет. Знаю, как себя чувствует человек, когда его загоняют в угол.
Лидия попыталась рассмеяться:
– Вы это о себе? Да разве есть на свете такое, что может помешать вам, Санберн? Вы же вечно делаете все, что вам заблагорассудится.
– Ну да. А вы вечно боретесь со своими желаниями, – ответил он. – Но и в этом, по-моему, не всегда преуспеваете.
В груди Лидии всколыхнулась волна неожиданного страха. Такого сильного, что от удивления девушка испугалась еще больше, утратив всякое чувство реальности. Санберн использовал против нее ее собственный прием и делал это с большим успехом. Но Лидии не хотелось этого признавать. Особенно перед ним. И тем более в этой ситуации. Ей совершенно некуда было деваться от него, не было даже возможности поднять руки и закрыть уши, чтобы не слышать его бьющих в цель слов.
– Вы меня не знаете. Не воображайте, что это не так. Я вовсе не романтичная натура, Санберн. В отличие от вас я готова отвечать за свои поступки. В том числе не всегда обдуманные.
Виконт тесно прижался к девушке, и его последующие слова прозвучали с каким-то вызовом.
– О чем вы говорите? Здесь, на этой крыше? Да чего же вы так боитесь, Лидия? – Он помедлил. – Быть может, вы просто опасаетесь, что я прав?
«Я боюсь того, что способна натворить, если вы продолжите подталкивать меня к этому».
Лидия снова отвернулась и стала смотреть в небо. Довольно. Хватит уже!
– Вам нечего сказать? Очень хорошо. – Санберн поднялся на ноги.
– Куда вы собрались?
Джеймс протянул к ней руки. Лидия позволила ему помочь ей встать, делая это лишь из боязни, что сильный толчок может нечаянно привести к падению с крыши, если она станет упираться, а он не проявит настойчивости и отпустит ее.
– Все эти рассуждения по-своему хороши, – заметил Санберн, – но я соглашусь с вами, что существуют более-действенные способы заявить о себе. Закройте глаза.
– Что? Зачем это?
– Закройте глаза, пожалуйста, – повторил он спокойно.
– Но я упаду!
Рука Санберна скользнула по ее талии.
– Нужно хотя бы разок немного довериться своему телу. Ваш разум простит вам такой поступок.
– Довериться? Но ведь для вас понятие веры пустой звук.
– Это неправда. Я лишь говорил, что веру нужно заслужить. И я собираюсь заслужить ваше доверие, Лидия. Так закройте же глаза.
Она представляла себе, что он собирается сделать. Но она на это не согласится. Не утратит достоинства и сдержанности.
Тем не менее она послушно закрыла глаза. Всего лишь на время, конечно. Она закрыла глаза, стоя на крыше.
Оказалось, что так даже легче – словно во сне. Санберн прав: никто не смотрит на них, по крайней мере с земли. Наверху словно не существует никакой ответственности за совершаемые ею действия. Все происходящее здесь лишь уступка ее воображению. Она готова была поверить, будто все это какая-то фантазия: мужские губы, прижавшиеся к ее шее, горячий язык, скользящий по округлости ее подбородка. Как давно уже она не позволяла себе безрассудных поступков. Поэтому, даже если разок такое и случится, это вовсе не значит, будто такое повторится с ней вновь. Легкий укус в подбородок заставил ее вздрогнуть и покрепче ухватиться за мужские плечи. Лидия уже не представляла, как это холодная ванна могла ей казаться чем-то более приятным, чем прикосновения Санберна к ее груди. Ей ужасно хотелось поделиться с ним этим открытием. Лидия знала даже, какой будет его реакция: он засмеется и похвалит ее. Какое все-таки безумное создание этот человек!
И это делало его таким притягательным.
Рука Санберна прижалась к бедру Лидии. Он тянул вверх ее юбки, цепляясь пальцами за ткань и мало-помалу приподнимая их. Сквозь чулки девушка уже ощущала прохладный ветерок, обдувающий ей икры.
– Вы обязательно должны позволить мне соблазнить вас, мисс Бойс. – Он шептал эти слова прямо ей в губы, жарким и хриплым голосом. – Мы оба, вы и я, получим от этого огромное удовольствие.
Лидия на мгновение смутилась.
– Разве то, что вы сейчас делаете, – это уже не соблазнение?
– Всего лишь приятная увертюра к нему. Губы ее изогнулись в усмешке.
– Неужели все распутники настолько скрупулезны в классификации своих действий?
– Думаю, у них не хватает для этого любви к научной работе. – Санберн прижался губами ко рту девушки и принялся языком ласкать ее губы. Лидия покорно позволила их раздвинуть. Вкус языка, проникшего к ней, дарил чувство сладости, и это заглушало мысли о совершаемой ею ошибке. Мужское тело прижалось к ней, задранные юбки зацепились за неровности стены, а его пальцы скользнули, минуя подвязки, прямо по ее бедру, горячей волной обжигая кожу через тонкую ткань панталон. Никогда еще чужие руки не касались ее тела в этих местах. Она и сама редко прикасалась к этим потаенным уголкам. Было принято считать, что эти части тела трогать неприлично. Однако тело Лидии ничуть не противилось. Оно даже приветствовало неизведанные ласки, требуя их все больше и больше.
Мужские пальцы добрались и до самого влажного местечка между ее ногами, они уверенно расположились там, давая ей своеобразную точку опоры. Чувствуя спиной стену, крепкую ладонь между ногами, Лидия испытала странное ощущение надежности, прочности и свободы. Девушка подалась бедрами вперед, а ладонь Санберна сильнее вдавилась ей в сокровенное место. «Распутник», – вспышкой пронеслось у нее в голове. В это мгновение рука Санберна отыскала прорезь в ее панталонах, и его пальцы дотронулись до обнаженной плоти.
– Ах! – горячо выдохнула Лидия.
– Славно, – прошептал Санберн, не отрываясь от девичьих губ. – Еще громче.
Теперь его пальцы погрузились в нее. Это вызвало легкое жжение, некоторое неудобство, которое удивительным образом, как только его палец переместился чуть выше, превратилось в неизъяснимо приятное блаженство. Все ее тело вздрогнуло от нового чувства, заливающего с ног до головы сладостным восторгом, чувства, не подвластного никаким мыслям и не выразимого никакими словами. Затем вся ее защита, осторожность и сдержанность рассыпались в прах. Бедра Лидии принялись сами собой двигаться в причудливом танце, поднимаясь и опускаясь судорожными толчками, от которых даже подкашивались колени. Санберн одной рукой удерживал девушку за талию, а другой рукой обхватывал ее за бедра сзади, надежно и крепко, позволяя Лидии до боли стискивать его за плечи. «Я погибла».
Спустя бесконечно долгую минуту, когда дыхание девушки начало успокаиваться, в голове мелькнуло осознание того, что когда-то нужно будет освободиться от этой удивительной связи с чужим телом. Перспектива встретиться с Санберном взглядом неожиданно испугала ее, приводя в трепет от предстоящего унижения. Однако… с чего бы? Что ужасного, если она узнала какой-то секрет о самой себе, секрет, настолько естественный и элементарный? Этот секрет, конечно, оказался настолько могущественным и властным, что довольно легко преодолел ее сопротивление и оставил дрожащей и беспомощной – и это в ее-то возрасте! Но если бы она и дальше не выходила из привычной трусливой роли, если бы она решила оттолкнуть этого человека от себя, то удивительный секрет так и остался бы ей неведом. Незнакомые ей люди, проповедники, стоящие за церковными кафедрами, суровые, величественные дамы, весь правильный и благовоспитанный мир – все были бы едины в одном: тело Лидии должно вечно хранить от нее свой секрет. Однако вышло так, что мужчина помог ей узнать его. Потому что он вел себя совсем не по правилам приличия. И слава Богу, ведь это было так приятно.
На глаза Лидии навернулись слезы, и она судорожно вздохнула. Нет, она не станет жалеть о случившемся.
Легкое движение Санберна прервало ход ее мыслей. Его рука отодвинулась от потаенного места – в ответ девушка вновь непроизвольно вздохнула – и переместилась на плечо Лидии, мягко отодвигая ее.
– Лидия, – заговорил виконт. – Придется вам поверить мне, когда я вам открою один секрет. Вы прекрасны.
Слова Санберна прервали ее мысли. Ей захотелось посмотреть этому мужчине прямо в глаза. Она попросит его снова повторить эти удивительные слова. А затем, может быть…
Снизу раздался крик.
Лидия вздрогнула.
– Наверное, это миссис Огилви?
Санберн повернулся, и она увидела его в профиль. Взгляд молодого человека был устремлен в ту сторону, откуда они выбрались на крышу.
– Кажется, да.
Послышался еще один вопль. Далее последовал звук чего-то разбивающегося в чердачном помещении. Господи, да что там разбивать, в этой комнатушке? Кажется, там и вещей-то почти не было.
– Побудьте здесь, – бросил Санберн. Одним широким шагом он приблизился к краю крыши, ухватился руками за раму мансардного окна и тут же скрылся из вида.
В первую секунду Лидия бросилась следом, но быстро вспомнила, что находится высоко над землей и не располагает крыльями для полетов. Судорожно всхлипнув, она отшатнулась и прижалась к стене мансарды. Руки девушки дрожали и ныли от непонятной боли. Она напоминала самой себе механическую игрушку, у которой закончился завод и она останавливается.
Так, хорошо, а что же будет дальше?
Трясущимися руками Лидия принялась разглаживать свои юбки. Ей представлялось, что даже распутным мужчинам должно быть понятно: есть другие способы добиться расположения женщины, чем соблазнить ее, а потом бросить одну на крыше дома.
Небо темнело, и становилось как-то мрачно от надвигающихся туч. Если пойдет дождь, передвигаться можно будет лишь с большой осторожностью.
Лидия успела досчитать до двадцати, когда послышался еще один отчаянный крик. Очевидно, его издала женщина.
– Да вы же убьете его!
Лидия прикусила зубами костяшки пальцев. Перед ней промелькнуло видение ее вероятного будущего: лежащий на крыше скелет, нелепая смерть из-за глупой попытки виконта вмешаться в ссору обитателей чердака, оставив свою спутницу в страхе дожидаться его наверху. Неординарный финал ее уступчивости посягательствам соблазнителя: несомненно, моралисты одобрят подобный конец.
– Прекратите!
Ну ладно, с нее достаточно. Лидия заставила себя сделать еще один шаг к краю. Дальше двигаться она бы не смогла, так как впала в оцепенение от жуткого страха. Ей нередко снились кошмары, в которых она падала с высоты, не находя за что зацепиться. Какие-то руки протягивались к ней из темноты, но тут же исчезали, когда она пыталась схватиться за них. Нет, она не в силах подойти к краю. Пожалуй, ей легче было бы попытаться полететь по воздуху.
«Какая же ты трусиха!»
Лидия с шумом выдохнула воздух. Ладно. В таком случае она попробует передвигаться ползком. Девушка опустилась на теплые плиты крыши и очень медленно стала продвигаться вперед. Ей показалось, что до края она ползла целую вечность. «Если я погибну на этой Сент-Джайлс, Софи ни за что не простит меня. А Джордж придет в ужас». Лидия засмеялась, пугаясь собственного смеха. Надо же, какая она оптимистка, если находит повод для веселья в одном шаге от своей вероятной гибели.
Добравшись до края крыши, Лидия развернулась, пытаясь встать на ноги, а затем ухватилась за край мансардного окна и шагнула на узкий выступ. До окна нужно было пройти пять шагов, если она осмелится их сделать. Пальцы девушки застыли на деревянной раме.
На то место, где недавно сидела Лидия, опустился голубь. Его глаза-бусинки смотрели на нее, пока он важно расхаживал по крыше. Сначала девушка хотела прогнать птицу рукой, но не решилась отпустить раму. Лидия решила быстро преодолеть по выступу расстояние, отделявшее ее от окна. Однако зрелище, увиденное через открытое окно, вынудило девушку застыть на месте. В чердачной комнате Санберн стоял, прижимая Реджи к стене. Одной рукой виконт держал мужчину за горло, а другой часто наносил удары по его лицу. Реджи издавал какие-то хлюпающие звуки в то время, как миссис Огилви отчаянно и безуспешно пыталась оттащить Санберна, вцепившись ему в руку.
Хозяйка квартиры заметила Лидию и проворно метнулась через всю комнату, чтобы помочь ей забраться внутрь. Лидия влезла через окно и опустилась на колени. Тогда миссис Огилви обхватила ее за талию и помогла девушке встать на ноги.
– Остановите его! – взмолилась она. Лицо женщины было в крови, один глаз распух. – Он убьет Реджи!
Лидия нервно закашлялась. У Санберна лицо оставалось совершенно бесстрастным, однако вытянутая рука слегка дрожала, выдавая ту силу, с которой он держал мужчину за горло.
– Санберн! – громко выкрикнула Лидия.
Но он, казалось, не услышал ее. Миссис Огилви отчаянно застонала, подталкивая девушку вперед. Лидия наступила на край своих юбок, не сводя глаз с виконта. У Санберна на скуле была свежая царапина, а рубашка его противника была изрядно испачкана кровью. Нос мужчины выглядел неестественно перекошенным. Вне всякого сомнения, молодой боксер сломал грубияну нос.
– Санберн, прекратите! – У Лидии неожиданно пересохло в горле. – Отпустите его! – Она положила ладонь на руку виконта.
От ее прикосновения локоть Санберна внезапно согнулся, словно проволока. Его противник тяжело сполз на пол. Миссис Огилви оттолкнула Лидию и опустилась на колени рядом со своим мужем. Когда из его рта вырвался противный звук, похожий на позыв к рвоте, она обратилась к Лидии:
– Он просто сумасшедший! Безумец! Я же ему сказала, что мне не нужна ничья помощь!
– Он бил вас. – Виконт произнес эти слова совершенно бесстрастно.
– А вот это не ваше дело, не так ли? – воскликнула миссис Огилви. – И вообще, убирайтесь из моего дома! – Она обхватила руками туловище Реджи и прижала его к своей груди.
Уголок рта Санберна иронически изогнулся, как у человека, столкнувшегося с подтверждением самых циничных предположений. Он глубоко вздохнул, с силой раздувая крылья носа. Лидия застыла на месте. Как могла она считать его поверхностным и пустым человеком? Нельзя же думать, что мужчина, способный так по-разному вести себя, обычный глупец. Если в чем-то и можно было обвинять виконта, то лишь в том, что одна из его масок соответствовала образу классического негодяя.
Внимание Санберна переключилось на Лидию. Что бы он ни увидел в ее лице, это изменило его кривую усмешку на неприкрыто злобную.
– Потеряли дар речи? – резко бросил он. – Понимаю, первая реакция.
Тон его голоса был полностью лишен доброжелательности. Санберн разговаривал с ней так, будто Лидию можно было в чем-то упрекнуть. Комок подступил к горлу девушки. И этот человек с такой нежностью ласкал ее совсем недавно. Тогда он говорил с ней, как будто прекрасно понимал и ценил ее. А она на протяжении тех нескольких минут была абсолютно уверена, что ее инстинкты в отношении этого мужчины не могут обмануть ее…
Санберн повернулся на месте.
– Пойдемте, – бросил он через плечо, словно звал собачку к ноге. Как какого-нибудь спаниеля! Лидия медленно вышла из комнаты вслед за ним, подавляя нарастающую обиду от унижения. «Я не выдала ему своего состояния». А она уверена в этом? Вовсе нет. Да, она не призналась, что знаки внимания виконта не оставили ее равнодушной. Ну, а если у него есть дар читать мысли – похоже, это именно так, – то и что с того? Ведь ее плоть не более чем безмозглая материя. Не может же она полностью управлять реакциями своего тела!
Ее спутник стал спускаться по лестнице. Лидия почувствовала грубую и шершавую поверхность лестничных перил, от малейшего прикосновения в палец ей вонзилась заноза.
Они прошли через площадку четвертого этажа, затем спустились на третий. Через отсутствующую половицу можно было заглянуть в расположенную ниже квартиру. На печной плите кипел горшок с супом, от него шел сильный запах лука, так что у Лидии стало горько во рту.
– Санберн. – Это имя она произнесла неожиданно для самой себя. – Подождите.
Он резко повернулся на ходу:
– Что?
Это грубо брошенное слово заставило Лидию даже отступить на шаг. Но в эту секунду лицо виконта изменилось. Он снова выглядел нормальным человеком. Санберн поднял руку и стал растирать виски, прикрыв на какое-то время глаза.
– Извините меня. Господи, я совсем… – Виконт лихорадочно провел ладонью по своей шевелюре. Лидия заметила, что косточки пальцев у него повреждены, из одной сочится кровь. Вспомнился сломанный нос Реджи. Боже правый! – Лидия, – обратился он к ней спокойным голосом. – Только не смотрите на меня такими глазами. Вам я не причинил бы никакого вреда. Вы можете быть в этом уверены.
Какая же она дурочка! Стоило этому мужчине хоть немного что-то объяснить, как ее глубинные инстинкты тут же всплыли наружу. Им немедленно захотелось встать на его защиту.
– Вы совсем потеряли голову, – неуверенно предположила Лидия.
– Я всего лишь хотел придушить этого человека.
– Но не до смерти же!
Виконт засмеялся каким-то неприятным смехом.
– А мне кажется, стоило бы прикончить его, – заметил он самым небрежным тоном.
Лидия стояла и слушала, как человек спокойно рассуждает о своем желании совершить убийство. Боже, почему она еще не убежала от него? Какие силы так изменили ее, что все в ней стремится к этому мужчине? Почему она так стремится утешить его?
– Не говорите так, – пробормотала она. – Вы вовсе этого не хотели.
– Вы думаете? – Санберн пожал плечами. – Но речь идет о его жизни или о жизни той женщины. Если она и дальше останется с ним, а она именно этого хочет, этот тип однажды убьет ее. И она покинет свою квартирку в гробу гораздо раньше намеченного срока.
