Текст книги "Твое прикосновение"
Автор книги: Мередит Дьюран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
– Давайте попробуем вместе, – негромко предложил Санберн. Он произнес эти слова в самое ухо девушки. – Ведь так будет правильно, верно? Мы сделаем это с вами, как положено друзьям. – Он тихо засмеялся, и на короткий миг щека виконта, колючая от щетины, прижалась к щеке Лидии.
– Хорошо, – прошептала она. Только вот его смех немного беспокоил ее. Лидия не могла решить, как реагировать на него. Ладно, не важно. Она вновь почувствовала, как приятное тепло влажной волной наполнило ее. Неужели всего несколько часов назад они, тесно прижавшись, стояли на крыше? И как только она могла забыть об этом, пусть даже на одну секунду?
Лидия протянула Санберну молоток. Он крепко обхватил ее ладонь, они тесно соприкоснулись руками, и новый удар молотка оказался просто сокрушительным. От ужасного, грохота Лидия даже вздрогнула.
– Готово, – сказал Санберн и тут же поцеловал ее в шею. – И никаких бриллиантов не видно. Ваша правота доказана, мисс Бойс.
Лидия открыла глаза. Небольшой внутренний дворик был весь засыпан каменными осколками. Эти обломки означали для нее полный триумф. Удивительно! Еще более странно, что она смотрит на остатки разбитой стелы с каким-то непонятным удовольствием. Лидия всегда представляла себя надежной, как утес, опорой для своего отца и считала преданность ему вечной и непоколебимой. Даже то малейшее сомнение, которое она, под давлением обстоятельств, позволила себе, сейчас казалось ей шокирующим и противоестественным. По телу девушки пробежала дрожь, и руки Санберна крепче прижали ее к себе. Он все понимая. Непонятно, каким образом, но понимал. Слава Богу, что он хотя бы не стал говорить об этом.
«Я могла бы обвинить его», – подумала Лидия. Обвинить в том, что из-за него в мыслях у нее возник полный хаос. Но он сказал: «Вам не следует это делать». Возможно, он хотел сказать совсем другие слова: «Вам нельзя это делать». Но Санберн не решился произнести их, поскольку был уверен, что она не поймет его или просто не поверит ему. В конце концов, этот мужчина знал об отношениях между людьми кое-что такое, что ей до сих пор неведомо. Он знал, каково это – подвести дорогого тебе человека. Может быть, виконт действительно хотел уберечь ее от такой неприятности.
Лидия почувствовала странное смятение в душе. Ведь она не ошиблась, доверившись этому человеку? В порыве нахлынувших чувств Лидия повернулась и 185посмотрела в лицо Санберну. Она нежно коснулась рукой его щеки, провела пальцем по красивому изгибу его рта. Затем дотронулась до уголков лучистых серых глаз виконта. Человеку, не знавшему Санберна, не пришло бы в голову, какие тяжелые и мрачные мысли владели им. Но Лидия знала его теперь уже достаточно хорошо. «Я могла бы полюбить его», – подумала она, однако вслух произнесла лишь одно слово:
– Спасибо. – И поцеловала его.
Санберн даже вздрогнул от неожиданности. Но тут же вернул девушке поцелуй. Он что-то ласково пробормотал и обвил рукой шею Лидии. На губах его еще чувствовался легкий привкус джина, однако, подчиняясь загадочной алхимии любви, он теперь казался ей восхитительным. Жаркий язычок девушки проник внутрь рта Санберна. Но виконт наклонил голову и принялся осыпать поцелуями подбородок, шею и изгиб ее плеча. «Слуги могут увидеть», – промелькнуло в голове Лидии. Она позволила себе еще несколько секунд сладостного удовольствия и затем выскользнула из объятий Санберна. Когда же он вновь потянулся к ней, Лидия прошептала:
– Нас могут увидеть.
Она была готова к тому, что Санберн проигнорирует ее слова. Но он замер, понимающе кивнул и озабоченно поглядел на дверь. Такая неожиданная предусмотрительность немного огорчила ее. Да уж. Выходит, в доме Сазертонов даже он вынужден проявлять осторожность. Хотя почему бы и нет? Ведь если Санберна застанут целующим ее, это будет достаточным основанием, чтобы вынудить его сделать ей предложение. Пока Лидия провожала виконта к выходу, расстроенная невеселыми мыслями, в голове у нее возник неожиданный вопрос. Впервые она задумалась, почему Санберн до сих пор не женат. Впрочем, однажды она принялась искать его имя в «Дебретте» [6] [6]Ежегодный справочник дворянства.
[Закрыть], подшучивая над самой собой. Тогда и выяснилось, что виконту уже тридцать лет…
А ведь графский титул должен переходить по наследству…
Но именно в этом таилась разгадка. Теперь Лидия знала это точно. Оставаясь холостяком, Санберн получая дополнительный шанс досадить своему отцу.
Когда они с виконтом проходили мимо большого зеркала у основания лестницы, Лидия заметила на своих губах улыбку. Не иначе, как она строит воздушные замки. Санберн был в высшей степени откровенен с ней. У него не только отсутствовала цель в жизни, он к тому же старался разрушить самые элементарные основы своего существования.
У самой двери Санберн надел шляпу и перчатки, а Лидия вновь поблагодарила его за оказанную помощь. Виконт намеревался что-то ответить ей, но, посмотрев на дворецкого, передумал. Галантно поклонившись и произнеся какую-то бессмысленную учтивую фразу, Санберн ушел.
Поднимаясь по лестнице, Лидия размышляла об удивительной ситуации, в которой оказалась. Всего месяц назад ей и в голову не могло прийти, что, узнавая этого мужчину, она осваивает самый лучший способ защиты от опасности влюбиться в него.
Глава 11
Толпа, собравшаяся в мюзик-холле «Эмпайр», была настроена не слишком патриотично. Когда хорошенькая молодая блондинка вышла на сцену и запела «Снимите шляпы перед империей», тут же раздался шум и свист, совершенно заглушившие ее пение. Кто-то даже выплеснул содержимое своей кружки прямо на малиновый занавес. Покраснев и отвесив поклон, блондинка попятилась и поспешно скрылась за занавесом. Оркестранты, позже всех заметившие, что аккомпанировать больше некому, сбились с мелодии и вообще перестали играть.
По партеру прокатился недовольный ропот. Свет электрических ламп падал на толпу зрителей, многие из которых раздраженно стучали кулаками и топали ногами. Джеймс сидел в одной из частных лож, расположенных в виде подковы на четвертом ярусе театра. Какие-то люди, взобравшись на плечи своих приятелей, громко кричали, требуя продолжения. Было ясно, что уже к ночи многие из кресел с кремово-золотистой обивкой будут украшены отпечатками грязных подошв.
Виконт повернулся, чтобы посмотреть в глубину ложи. Не прошло еще и часа, как забравшийся туда Фин активно накачивал себя виски. Теперь же приятель Джеймса полулежал в кресле, свесив голову на грудь.
– Он там жив еще? – полюбопытствовал Далтон. Джеймс протянул руку и потряс Фина за плечо.
– Смотри, что тут происходит, – окликнул он спящего, но не дождался никакой реакции. – Фин, у нас тут целый бунт назревает.
На плечо Джеймса навалился мягкий живот Далтона. Наклонившись над Джеймсом, тот громко закричал:
– Эй, приятель, очнись!
– Черт возьми! – Сморщившись от боли, виконт локтем спихнул с себя бесцеремонно придавившего его друга. – Далтон! Что ты так орешь у меня прямо над ухом?
– Нет, ты мне скажи, какого дьявола он вообще пришел сюда? Неужели только для того, чтобы дрыхнуть? – Далтон, отдуваясь, сел на свое место. – Жалкое зрелище. А я-то собирался приятно провести вечерок. Ведь не каждый день человеку подваливают денежки. – Он вновь наклонился к Джеймсу: – Мы сегодня гуляем!
Фин сонно зевнул. Тогда Далтон повернулся, чтобы пожаловаться Тилни. Джеймс заметил, как один глаз у Фина слегка приоткрылся, и, одарив виконта улыбкой, приятель опять погрузился в сон.
По-своему логичное поведение, подумал Джеймс.
Должно быть, очень забавно исподтишка наблюдать, как Далтон капризничает, словно школьница. Но самому ему было не до смеха. Да и Фин, чего он добивается, черт возьми? Роль неудачника совершенно не шла ему. А если Фин вознамерился решительно измениться, он мог бы по крайней мере проявить какую-то изобретательность и придумать что-то пооригинальнее. Джеймсу всю жизнь было слишком тошно от самого себя, чтобы еще радоваться появлению возле себя дублера.
Теперь уже он наклонился поближе к Фину, намереваясь спокойно поговорить с приятелем. Оказавшись рядом с ним, Джеймс вдруг обнаружил кое-что еще: слабый тошнотворно-сладкий запах. Снова опиум. Боже! Уж не стал ли Фин пленником этого дурмана?
– Ты снова принялся за свое? – прошептал он. – Ей-богу, твоим дурным мозгам не помешал бы мышьяк.
Казалось, Фин не намерен был отвечать. Но через какое-то время он нарушил молчание:
– Совершенно верно. Но тебе не стоит обо мне беспокоиться.
– Черт побери, дружище, ты должен завязать с этим.
– Именно сейчас я не готов обсуждать такие вопросы.
– Постарайся. С тех пор как ты стал полноправным владельцем титула…
– Отстань от меня, Санберн.
Внизу на сцене снова распахнулся занавес, и появился мистер Кемпбелл. Толстячок с наигранной веселостью на лице окинул партер блуждающей улыбкой и кивком приветствовал восторженные крики своих поклонников. Затем, без лишних предисловий, артист запел зажигательную песенку, в которой всячески поносились грехи аристократов.
Недовольный Далтон разразился сердитой бранью. Он принялся расстегивать и вынимать из манжет усеянные бриллиантами запонки.
– Не надо было являться сюда сразу после ужина, – бормотал он. – Неловко себя чувствуешь здесь во фраке.
– Ха! Испугался пары жалких ирландцев! – Это раздался голос Тилни, который сидел, вытянув ноги, в кресле за Далтоном. Он даже положил ноги на ограждение балкона. Одной рукой Тилни обнимал прижавшуюся к нему рыжеволосую танцовщицу, которую подцепил в фойе во время антракта. Большие карие глаза девицы неотрывно смотрели на его бриллианты. Джеймс легонько подтолкнул Далтона в плечо и подбородком указал в сторону спутницы Тилни.
– Как же они сияют! – благоговейно заметила танцовщица.
– Вам они нравятся, моя дорогая? – Далтон положил запонки в подставленные лодочкой ладони девушки. Повернувшись к Джеймсу, он недовольно пожаловался: – Ну, где же этот официант? Мне нужна еще одна порция выпивки.
– Давай, я сам схожу, – отозвался Джеймс. Начиная с ужина, он постоянно пил алкоголь, однако настроение продолжало оставаться неважным. Но действия свои он контролировал. Значит, можно было бы выпить еще.
– Именно так человек приносит пользу другим, – обрадованно заявил Далтон. – Бери пример.
Джеймс поднялся со своего места, протиснулся мимо неподвижного тела Фина и очутился в узком коридорчике, идущем вдоль бельэтажа. Стены здесь были отделаны красным бархатом. Через небольшие промежутки на стенах висели светильники, создававшие в затемненном коридоре светлые оазисы. Владельцы здания мюзик-холла хвастались, что в нем организована отличная система пожарной безопасности. Но Джеймсу показалось, что в тесном коридорчике в воздухе пахло чем-то горелым, как будто произошло короткое замыкание электрических проводов.
Он намеревался быстро пройти до фойе, но вместо этого Джеймс продолжал стоять на месте, упершись обеими ладонями в мягкий ворс обивки стен. Он смотрел туда, где изгибающийся коридор уходил во тьму. По контрасту с кричащей архитектурой самого театра, построенного в мавританском стиле, когда для привлечения внимания каждый уголок пространства украшается блестящей позолотой и зеркалами, в этой части здания было что-то особенное, приятное для глаз. Скромность убранства и царящая здесь тишина пробуждали в Джеймсе какие-то непривычные ощущения. Покой как разновидность пустоты, подумалось ему. Вот в таком месте было бы очень приятно поскучать. И, видит Бог, ему так скучно.
Вдруг вспомнилась Лидия Бойс. Она не выходила у него из головы, как навязчивая мелодия. Джеймс неожиданно понял: весь вечер его мысли, то и дело обращались к ней. Прошла неделя со дня их последней встречи. Но ее не было на вечеринке у Спенсеров, не было на рауте у Элморов, не появилась Лидия даже на музыкальном вечере у Моубреев. И зачем только он таскался по этим идиотским приемам? Чтобы встретиться с ней? Такая возможность не должна его волновать. Джеймс был готов к какому-нибудь праведному порицанию, еще одной лекции в темном вестибюле, неожиданному поцелую и так далее. В поисках Лидии он разъезжал повсюду, где была вероятность ее встретить. Джеймс не сомневался, что сумеет с успехом развлечь девушку. Однако складывалось впечатление, что та вовсе не искала встречи с ним. Напротив, как выяснилось, Лидия сбежала в поместье Патешоллов в Чилтерн-Хиллз. Он узнал об этом лишь благодаря Элизабет, которая ездила туда на уик-энд. В отправленном нынешнем утром письме она упомянула о том, как тихо и скромно сидела с ней за столом его «богиня возмездия».
Странно… Это совсем не походило на Лидию. Он скорее ожидал бы от нее каких-то высказываний в свой адрес, даже сделанных в форме едких замечаний.
С другой стороны, чему он удивляется? Разве он дал ей какой-то повод вспоминать о нем? «Мы можем стать друзьями», – заявила она тогда. Но ведь она не могла относиться к нему с должным уважением. Господи, да разве мог он винить ее за это? Прямо у нее на глазах он едва не забил человека до смерти. А каким было ее лицо, когда он отвернулся от того ублюдка! В тот момент это врезалось ему в память. Лидия смотрела на него так, словно перед ней был дикарь, человек, способный бросить беспомощную женщину на лестнице незнакомого дома. Большой, дьявольски большой ошибкой с ее стороны было смотреть на него так, как будто он способен поднять руку и на нее. Вероятно, вот такое выражение не сходило с лица Стеллы в течение тех нескольких последних недель ее жизни с Боулендом.
А затем без всякой на то причины Лидия все простила ему. И это чрезвычайно удивило его. Он демонстративно выставлял себя перед ней с самой плохой стороны. Почему? Неужели хотел оттолкнуть ее от себя? Возможно ли, что сейчас он настолько пресыщен, что способен общаться с женщинами исключительно ради забавы? С прелестными женщинами, которые тают от его прикосновений. Там, на крыше, у него не на шутку захватило дух от ее робких ласк. И потом, когда они сидели на корточках над осколками разбитой стелы, она с такой признательностью посмотрела на него. В ту минуту он готов был для нее решительно на все. Ей не следует смотреть на мужчин таким взглядом. Необходимо, чтобы кто-то предупредил ее об этом. Иначе мужчин начнет бросать то в жар – от страсти, то в панику – от нерешительности. Он сталкивался уже с женщинами, которые искусно владели такими приемами. Однако нельзя всего за один день преодолеть пропасть, разделяющую их. Здесь требуется осторожность и умение показать себя в выгодном свете. Если ее отец был таким героем, которого ей хотелось видеть, то непременно нужно будет поддержать ее в этом мнении. Наивность Лидии проявляется даже сильнее, чем у Стеллы. Надо быть осторожным с ней.
Да, Далтон же хотел выпить.
Джеймс продолжил свой путь. В фойе стоял шум от множества посетителей, вышедших освежиться. Он протиснулся к бару, где девушка в кричащем наряде с обвисшими перьями разливала джин в шестипенсовые кружки. На локтях у виконта повисли две смеющиеся девицы и стали просить его угостить их выпивкой. Джеймс для начала купил спиртное для бесцеремонных девушек, однако отклонил их предложение проводить его наверх. Он даже не мог понять, что именно беспокоило его, но это новое непривычное состояние как бы отделяло его от самого себя, позволяя удивительным образом наблюдать себя со стороны. Излишне вычурная одежда, притворная усмешка на губах. Как же он стремился с выгодной стороны показать себя в самых пустейших и суетливых поступках! Мелко и глупо все это!
Джеймс уже поднялся на третий лестничный пролет, как из полумрака навстречу вышел какой-то молодой человек. На вид ему не было и двадцати лет, а в том месте, где когда-нибудь станет расти настоящая борода, пока что был заметен лишь темный пушок. Однако нож в руке юнца выглядел вполне настоящим, особенно когда он шагнул вперед и прижал оружие к самому горлу Джеймса.
Захваченный врасплох, тот отступил назад. Парень последовал за ним, протягивая руку к трем кружкам джина, которые виконт нес наверх своим приятелям. Получилось забавное подобие балетной сцены: ни одной капли спиртного не попало на пальцы Джеймса, пока он пытался отбежать подальше от напавшего на него незнакомца. У агрессивного юноши кожа была багрово-красного цвета, а в его глазах можно было угадать порочные наклонности.
– Отдайте то, что вы забрали, злобно прошипел парень.
Джеймс с удивлением посмотрел на незнакомца. Для убийства это место было совсем неподходящим. Внизу было множество людей, и слышался топот ног зрителей, поднимавшихся по лестнице.
– Что отдать? – переспросил виконт. Нападавший крепче сжал нож, и лезвие вдавилось в горло Джеймса. Если его убьют в мюзик-холле и он, падая, еще и весь обольется джином, этого будет достаточно, чтобы отца хватил апоплексический удар.
– Сами знаете что. – Выговор безошибочно выдавал в наглом щенке жителя Уайтчепела [7] [7]Один из беднейших районов Ист-Энда в Лондоне.
[Закрыть]. – Не притворяйтесь, будто у вас их нет. Я умею читать газеты не хуже вас. «Слезы» принадлежат Египту!
Опять эти проклятые заметки. За последние несколько дней их стало заметно больше. Хотя эти слова про Египет – что-то новенькое. Обычно авторы статей ограничивались тем, что пытались всех запугать проклятиями фараонов.
Египет. И тут в голове у Джеймса словно что-то щелкнуло. Такое совпадение слишком маловероятно. Можно было опросить подробности, однако попытка разговора вполне могла вызвать у парня еще большее раздражение, отчего лезвие ножа воткнулось бы еще глубже.
– В чем дело? Эй, послушайте! Да у вас нож? В ситуацию вмешался незнакомец в цилиндре, который остановился неподалеку и принялся изумленно разглядывать через монокль Джеймса и его противника. Парень быстро оглянулся через плечо, отпустил Джеймса и тут же метнулся вниз по лестнице.
– Джеймс опустил кружки с напитком на ковер. Выпрямившись, он ощупал шею. На пальцах была кровь. Ну хорошо же. Он рванулся вперед мимо продолжавшего что-то бормотать человека в цилиндре и понесся по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. На первой лестничной площадке Джеймсу удалось заметить негодяя. Парень с ножом стоял на лестнице на один пролет ниже. Спрыгнув с последних ступеней лестницы, он выскочил в фойе и быстро растворился в толпе.
Джеймс выбежал на улицу. Окутанная теплым ночным воздухом шумная Лестер-сквер кишела людьми и была ярко освещена. Тысяча ярких ламп заливала светом здание мюзик-холла, выкрашенное в кремовый и золотистый цвета, а также близлежащие питейные заведения. Толпы смеющихся женщин и возбужденных молодых щеголей разгуливали повсюду, куда бы ни посмотрел Джеймс. Однако напавший на него юноша бесследно исчез. Виконт с немалым усилием заставил себя успокоиться. В воздухе стоял аромат жженого сахара, жареной рыбы и дешевой выпивки.
Просто какой-то безумец. Именно так Джеймс оценил активность автора анонимных писем. Однако сейчас он пришел к выводу, что все несколько сложнее. Тот юнец четко упомянул Египет. А когда стали к нему поступать все эти послания? Джеймс подумал, что он не мог ошибиться: первое письмо пришло на следующий день после скандала в институте археологии.
Дьявол. Кто-то явно решил, будто ему досталось гораздо больше предметов из партии груза, оправленного Хартнетту, чем было в действительности. И если эти люди поставили именно его в центр всех событий, они, очевидно, не обойдут вниманием и Лидию. Если уже не начали это делать. Получается, что мисс Бойс нужно открыть глаза на истинное положение вещей. Причем это следует сделать как можно скорее. Не имеет значения, что подумает Лидия, слушая его. Главное, что ему вовсе не хотелось представлять себе эту девушку с перерезанным горлом.
Виконт быстро возвратился в свою ложу.
– Пойдем отсюда, – обратился он к Фину, не обращая внимания на жалобы Далтона, который так и не дождался выпивки. Оказавшись в темном узком коридоре, Джеймс пояснил другу: – Мне нужна твоя помощь. Надеюсь, ты не настолько пьян, чтобы отказать мне?
Фин ответил, почти не задумываясь:
– Думаю, я вполне адекватен…
– Отлично. Тогда послушай меня внимательно. Короче говоря, какой-то неизвестный тип последнее время засыпал меня письмами о проклятиях фараонов, каких-то египетских «слезах» и моей неминуемой гибели. А только что некий парень напал на меня в темном углу и был готов перерезать мне горло. Яупустил его, но очень хотел бы найти и поймать. Каким-то образом он ухитрился доставлять мне свои письма. Поэтому, видимо, нужно будет наблюдать за моим домом. Ты мог бы взять это на себя?
Фин задумчиво приподнял бровь. – Нет вопросов. Говоришь, «слезы» и всякие проклятия? Он пишет только об этих вещах?
– У меня есть основания предполагать, что это связано с контрабандными операциями, организуемыми кем-то в Египте. – Для блага Лидии Джеймс не стал упоминать ее отца. Однако он расценил собственное решение как глупый и нелогичный порыв. Если скрывать все факты даже от своих друзей, то это вряд ли будет наилучшим способом защитить Лидию. – Каким-то образом это связано с той фальшивой стелой, которую я купил для себя. Выяснилось, что эта вещица прибыла в Лондон в партии товаров, отправленных Генри Бойсом. – Забавно, но, сказав эти слова, Джеймс почувствовал какое-то угрызение совести. – Однако есть подозрение, что подделку вложил туда кто-то другой. – Не на шутку рассердившись на самого себя, Джеймс пожал плечами и добавил: – Я предполагаю, что у тебя есть друзья, которые работают на Востоке. Был бы признателен тебе, если бы ты смог посоветоваться с ними.
Слушая рассказ Джеймса, Фин стоял с отсутствующим взглядом на лице и даже смотрел куда-то в сторону.
– Я могу сделать кое-что получше, – медленно начал он. – Тут недавно до меня дошел один слух. – Фин повернулся к виконту. – Мне трудно представить, как ты оказался замешан в этом деле… Очень надеюсь, что здесь какая-то ошибка. Тем не менее списать все на случайное стечение обстоятельств было бы… несколько неразумно.
– Охотно выслушаю тебя, – откликнулся Джеймс. – Но нам придется разговаривать по пути к вокзалу. Я собираюсь провести ночь в пригороде.
Весной многие загородные поместья были безлюдными. Однако «Бэгли-Энд» находился всего в двух часах езды от Лондона, и семейство Патешоллов любило скрываться там от надоедливых формальностей, предписанных светскими традициями для этого времени года. Когда Софи получила от них приглашение, то несвойственный Лидии энтузиазм, проявившийся по этому поводу, подтолкнул ее к решению принять его.
– Может быть, это как-то пойдет тебе на пользу, – глубокомысленно заметила Софи. – Какая-то ты стала грустная последнее время. – Обе сестры посмотрели друг на друга с одинаковым удивлением, а присутствовавшая при этом Антония хлопнула в ладоши и попросила их обняться. Сестры выполнили ее просьбу, несмотря на то что снова поссорились перед ужином.
Семья Патешолл тяготела к здоровым спортивным забавам. Крокет, теннис, велосипедные прогулки и стрельба из лука стали занимать значительную часть дневного времени Антонии. Зато Софи предпочитала бездельничать, сидя в гостиной, сплетничать с подругами или читать романы. Лидию, которая объяснила свою «грусть» легким недомоганием, остальные просто предоставили самой себе. Она проводила время за книгами, забираясь для этого в уединенные башенки, расположенные над большим залом поместья, или прогуливалась по дому, разглядывая предметы старины. Она уже обнаружила в маленькой столовой, примыкающей к кухне, маску мумии, закрытую настенным ковром. От ее внимания не ускользнуло и то, что в качестве дополнительной ножки для бильярдного стола служил небольшой обелиск ассирийского происхождения. А заглянув в курительную комнату, Лидия даже пожалела об этом. К ее ужасу, там в качестве пепельницы использовали римскую погребальную вазу.
В первые несколько дней она отправлялась спать довольно рано. Ведь ее беспокоил озноб, не так ли? Несомненно, меланхоличное состояние Лидии никакого отношения не имело к тому, что она узнала о Санберне. Однако, лежа в постели и прислушиваясь к голосам пирующих внизу гостей, она не могла прогнать мысли об этом человеке. Непонятно ей было и то, откуда в ней эта затянувшаяся меланхолия. Даже если невероятное расположение звезд заставило бы Санберна полюбить ее, ей не хотелось бы выходить за него замуж. О, у Санберна действительно были причины сердиться на Морленда: сейчас она в этом не сомневалась. Но ведь виконт сам сознательно решился пожертвовать своим возможным счастьем, чтобы причинить страдания старому отцу. Это означало, что ненависть для Санберна важнее, чем любовь.
Вечером пятого дня, измученная своими мыслями, Лидия решила остаться со всеми внизу. На уик-энд прибыло несколько новых гостей. Их появление, словно добавление какого-то вещества в химическую реакцию, изменило общий настрой обитателей поместья, делая их более веселыми и шумными. За ужином миссис Чаддерли высказала насмешливое замечание насчет фигуры мистера Энсли, и начался общий обмен пикантными комментариями. Этот фривольный разговор не закончился и с переходом веселой компании в гостиную. Лидия сделала попытку отправить младшую сестру в постель, но та стала возражать, ссылаясь на то, что она уже взрослая и ее нельзя прогонять, особенно когда среди гостей находится мистер Паджет. Тогда Лидия отвела ее в холл, чтобы прочесть лекцию о большом различии прав замужних женщин и молодых девушек, которые всего лишь помолвлены. В конце проповеди Антония зевнула и заявила:
– Тебе-то зачем все эти знания? – Но тут же, придя в ужас от своей бестактности, младшая сестра разрыдалась, стала просить прощения и убежала вверх по лестнице.
Возвратившись в гостиную, Лидия была совсем не в праздничном настроении. Возле камина стоял мистер Энсли, который оживленно предлагал новое развлечение собравшимся гостям.
– А сейчас играем в прятки, – громко объявил он. Лидия уселась возле Софи. – Только давайте немного пофантазируем. Сейчас закроем глаза и представим, будто за окном уже август. Эпсомские скачки, Хенлийская регата – это уже позади. Стрельбы в Бизли и Актовый день [8] [8]День в конце учебного года, когда вручаются аттестаты, обычно проводится в частных школах.
[Закрыть]также прошли. Все вы невообразимо устали. Сыты по горло бесконечными развлечениями. Давайте представим, что у нас настоящая деревенская вечеринка, мы все где-то на севере, льют бесконечные дожди.
– Это похоже на Гебриды! – выкрикнула миссис Чаддерли. Лидия посмотрела в ее сторону. Элизабет сидела на небольшом двухместном диванчике рядом с мистером Нельсоном. Ее рука лежала на колене мужчины. Насколько знала Лидия, эти двое не были родственниками и не состояли в каких-либо официальных отношениях. Конечно, Санберна не удивило бы подобное поведение. Наоборот, именно такие свободные нравы он, несомненно, приветствовал.
– Отлично! – воскликнул мистер Энсли, жестом изображая прикосновение к невидимой шляпе. – Великолепно. Нас всех судьба забросила на Гебриды. И мы должны найти для себя интересное занятие. Прекрасно, в таком случае я предлагаю поиграть в «закрытый поцелуй». – По комнате прокатились удивленные вздохи и нервные смешки. – Да-да, – с улыбкой подчеркнул мистер Энсли. – Вы все об этом слышали: игра в прятки, но необычная. Если джентльмен находит даму, он получает право ее поцеловать. Дама может спастись, только если ей удастся добежать до зимнего сада!
Мистер Паджет незаметно выскользнул из комнаты. Его уход изменил к лучшему мнение Лидии об этом молодом человеке. Подобные забавы не были редкостью во время уик-эндов в загородных поместьях. Но обычно они начинались ближе к ночи. Лидия считала, что мода на эту игру распространилась от обитателей Мальборо-Хаус, где, по слухам, такие игры были весьма популярны.
Она тоже собралась встать, чтобы уйти, однако Софи удержала ее за руку. В ее глазах играли огоньки возбуждения.
– Ты должна остаться, – настойчивым тоном попросила сестра. – Это будет так весело, Лидия. Но я не смогу принять участие, если ты уйдешь.
– Но ты и не должна делать это. Это неприлично. По-моему, Джордж…
– О, не беспокойся о нем, ему все равно. Его волнует только карьера.
– Погасите свет! – громко крикнул мистер Энсли слуге, при этом обе сестры даже вздрогнули. – Темнота должна быть на всем первом этаже. – Он искоса кинул беглый взгляд на Софи. Заметив, что Лидия смотрит на него, мистер Энсли покраснел и тут же повернулся к слугам, чтобы отдать дополнительные распоряжения. Его поведение чрезвычайно обеспокоило Лидию.
– Софи, это просто нелепо. Я не могу доверять этому человеку. Еще неизвестно, что у него на уме.
Сестра поднялась. На ее лице было хорошо знакомое Лидии упрямое выражение.
– Мистер Энсли джентльмен, и Джордж сам попросил меня подружиться с ним. Его отец очень влиятельный человек.
– Но…
– Собственно говоря, кто ты такая, чтобы давать мне советы? Ты ведь вообще случайно попала в эту компанию. Если тебе так нравится, можешь и дальше играть роль зануды, которая только и мешает людям весело провести время. Но тебя совсем не касается, что буду делать я. – Сердито тряхнув головой, Софи отошла к другим дамам, которые уже собрались в уголке и, хихикая, бросали возбужденные взгляды на мужчин. Туда же направился и Энсли, не сводя глаз с Софи. Боже правый! Лицо Софи раскраснелось, и она смущенно рассмеялась, польщенная вниманием этого господина.
Как же это все отвратительно! Лидия решительно подошла к сестре.
– Я не отойду от тебя ни на шаг, – твердым тоном заявила она.
– Тогда тебе придется повсюду ходить за мной.
– Значит, буду ходить.
Кто-то выключил люстру. Когда наступила полная темнота, стали раздаваться взволнованные женские голоса. Лидия поспешно ухватила сестру за рукав:
– Я не отпущу тебя.
– Девяносто секунд, дорогие дамы! У вас всего девяносто секунд, чтобы спрятаться.
– Только не надо мне приказывать, как будто ты моя мать, – со злостью прошептала Софи и вырвала руку с такой силой, что Лидия едва не упала. Она наткнулась на кого-то. Судя по возмущенному шепоту, это оказалась миссис Эллис. Но в следующее мгновение и она убежала. Теперь слышались лишь звуки шагов, редкие приглушенные смешки, а затем наступила полная тишина.
Нет. Не совсем. До Лидии доносились шелест шелковых платьев и легкое поскрипывание кожаной обуви. Где-то рядом с ней кто-то осторожно дышал.
– Сорок пять секунд, – тихо объявил Энсли, – Приготовьтесь, господа. Наши дамы уже с нетерпением ждут, чтобы мы их поймали.
По спине Лидии пробежал неприятный холодок. Повсюду вокруг нее стояли джентльмены, которые собирались начать охоту. Ей совершенно не хотелось находиться в этой комнате, когда пройдут оставшиеся секунды ожидания.
Затаив дыхание, Лидия направилась к двери, выставив вперед обе руки. Она напряглась из боязни наткнуться на какого-либо мужчину. Ей показалось, что эти несколько осторожных шагов – самая длинная прогулка в ее жизни. Неожиданно ее рука коснулась чего-то. Это стена. Лидия стала лихорадочно ощупывать руками слева и справа. Пальцы дотронулись до дверного косяка. Она выскользнула в холл, свернула направо и, подобрав юбки, побежала к холлу, откуда начиналась главная лестница.
