Текст книги "Елена Васильевна меняет профессию (СИ)"
Автор книги: Мельпомена Ди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Глава 12. Что в девках ни было, да теперь замужем
В это же время. Ярослава Андреевна Блохина (в девичестве Хованская).
Во второй раз прийти в Кремль на торжество было уже не так страшно. Все вокруг были дружелюбны и приветливы по случаю рождения Великой княжны Варвары. Но косые взгляды от родовитых бояр и князей всё же с меня не сходили.
Я – попаданка в боярскую дочь. Сказали бы мне это несколько месяцев назад – я бы покрутила у виска пальцем и рассмеялась. Но я попала в тело восемнадцатилетней княжны Хованской, натуры хрупкой и утончённой. Мою предшественницу за глаза называли полоумной чудачкой и юродивой дурочкой. Уж я не знаю, что там творила оригинальная Ярослава Андреевна, но эти ярлыки, навешанные на боярышню окружающими – семьёй и народом, мне очень помогли влиться в местное общество.
Отец моего вместилища был приближённым императора, но боярин уже давно махнул на старшую дочь рукой. В невесты к Андрею Ивановичу девушку не сватали, понимали, что «не по Сеньке шапка». Поэтому, когда я попала в тело боярской дочки, перемены в моём поведении окружающие восприняли «на ура». Андрей Хованский хотел выдать меня за какого-то родовитого боярина, но слава о юродивой дурочке шла впереди меня. Репутацию было не спасти, мой новый отец это хорошо понимал, поэтому решил усмирить гордость. Он начал вести переговоры о свадьбе с Георгием Блохиным – богатым дворянином, хотя в первое время я совсем не понимала, что в этом зазорного. Боярин, князь, дворянин – какая хрен разница?!
Так вот. Отец начал налаживать с Блохиным контакты, но я не собиралась выходить за первого встречного, поэтому написала Георгию письмо. Было тяжело не упомянуть попаданцев и вселенцев, наши прошлые жизни, но я выкрутилась. Да, я прекрасно понимала, что Блохин такой же гость в этом мире, как и я, как и многие другие по всему этому безумному миру. Я с помощью Новгородской прессы пыталась отследить первого попаданца в эту вселенную, но не смогла. Концов не найдёшь в этой истории.
Георгий послал своё письмо в ответ, в котором предложил мне встретиться в Успенском соборе и переговорить с глазу на глаз. Я с трепетом шла в морозное зимнее утро в Божий храм, мне было страшно и одновременно интересно встретиться с тем, кто понимает какого мне жить в этом странном новом мире. В голове крутилась куча мыслей. Мне хотелось попросить помощи, совета, но и одновременно с этим надо было предстать перед мужчиной сильной и независимой, чтобы меня воспринимали, как равную.
Георгий Блохин – попаданец серьёзный. За несколько месяцев стал самым богатым дворянином империи, получил от Великой княгини дворянский титул и стал вхож в Боярскую думу. И тут я такая с ярлыком «юродивой дурочки», ославленная на всю Русскую Империю. Что он обо мне подумает? Как воспримет? Не засмеёт? Поможет освоиться в этом странном перевёрнутом с ног на голову мире?
Мои поджилки тряслись, душные благовония в соборе делу не помогали. Ноги предательски дрожали, пот лился ручьём. Народу почти никого. В это время все работают, только я «полоумная чудачка» припёрлась в дом Божий в такой час…
– Ярослава Андреевна? – приятный мужской голос раздался совсем рядом.
Я испугалась и резко обернулась, но моя шуба была столь громоздка, что не поспела за мной. Я запуталась в длинном подоле и не удержала равновесия.
– Как ты, княжна Хованская? – молодой, красивый и ухоженный мужчина помог мне встать на ноги. – Не ушиблась?
Я стояла и молчала, как рыба, выброшенная на берег. Неловкость и стыд вогнали моё лицо в краску. Хотелось перемотать на несколько секунд назад и предстать перед этим амбициозным молодым дворянином во всей красе. Но, видно не судьба…
– Спасибо, я в порядке, – через силу я вежливо улыбнулась и повернула голову в сторону иконы.
Нас не должны увидеть посторонние, Блохин это понимал, поэтому последовал моему примеру и встал рядом со мной, но на некотором отдалении.
– У тебя должно быть много вопросов? – едва слышно спросил мужчина, смотря прямо перед собой. – Как давно ты…
– Чуть больше месяца, – проблеяла я, давая себе мысленного леща. С местными жителями я разговаривала более уверенно. Я в глубине души считала себя «умнее и образованнее», но человек из моего времени – это другое…
– Тебе нужна помощь? Я имею некоторое влияние, связи и средства. Если ты захочешь сбежать от насильного замужества, дай мне знать.
Я снова залилась румянцем. Нужна мне помощь? Вроде, нет. Не хочется остаться в должниках, но и терять такого знакомого будет глупостью с моей стороны.
– Если что, могу отправить тебя в Новгород, там много таких как мы, они очень зубастые, но среди них можно жить, – прервал моё молчание Георгий. – Твоё тело может стать бронёй. Я слышал о княжне Ярославе Хованской много «интересного». Если ты сбежишь в Новгород или монастырь, люди не удивятся. Есть вариант переехать в Османскую Империю, или в Татарскую.
– Я пока в Москве поживу, – уверено ответила я. – «Отец» ищет мне жениха, но думаю, что он не преуспеет.
Георгий повернул голову в мою сторону и заглянул мне в глаза. Он тепло улыбнулся и сказал:
– Мы что-нибудь придумаем…
С тех пор мы стали много общаться. В основном по переписке, чтобы слухи не гуляли, но для меня так было даже лучше. Живое общение с Гришей давалось мне нелегко. И дело было не в том, что я застенчивая или трусливая. Просто… Гриша мне сильно понравился. И если бы меня спросили, чем, я вряд ли бы смогла ответить простым предложением. Его энергичность, деловая хватка, его оптимизм и чуткость… так много всего в нём прекрасного!
Я сама не заметила, как открылась попаданцу. Письмо за письмом и вот мы уже знаем друг про друга всё и даже больше. Поэтому, когда Гриша намекнул мне на свадьбу, я чуть не лопнула от переполняющей меня радости! Я этого хотела всем сердцем, я хотела стать его женой и желала вместе с Георгием познавать этот удивительный мир.
Свадьбу сыграли скромную. Я не хотела привлекать к себе внимание общественности. Гриша был не против, как и мой «отец». Недовольна была только Ефросинья – младшая сестра моего вместилища. Я с девочкой почти не общалась, хотя очень этого по началу хотела. Но княжна оказалась полной моей противоположностью. Её манили титулы и власть, я для неё была юродивой старшей сестрой, которую семья прячет и не выставляет на всеобщее обозрение. Но когда Ефросинья узнала о моей свадьбе с самым богатым дворянином империи, захотела поприсутствовать на торжестве, которое по её мнению должно было быть пышным и богатым. Чтобы по всей Москве только об этом и говорили. Но тут решала не она. И слава Ктулху! Совсем недавно до меня дошли слухи, что эта мелкая пигалица пыталась залезть в штаны к императору. Когда я об этом узнала, испытала испанский стыд. Но, не мне её учить уму-разуму. Теперь эта головная боль императрицы и Великой княгини.
Кстати о них. Я присутствую в Кремле во второй раз и теперь уже с уверенностью могу сказать, что Елена Васильевна и Агриппина Фёдоровна – вселенки. Очень странные у них отношения и история, я много сплетен наслушалась, но реальность куда удивительнее. Одна была женой государя, после стала наложницей другого правителя. Вторая была родовитой прислужницей, а стала императрицей. Елена родила наследника, но отношения между двумя женщинами Андрея Ивановича тёплые. Нет борьбы и скандалов. Рождения дочерей обе восприняли с радостью. Что на прошлом торжестве, что на этом вселенки ведут себя достойно. В прошлый раз мне удалось увидеть Челяднину мельком, но никакого недовольства в её глазах я не заметила. Как и сейчас я не вижу грусти и печали в глазах Елены Васильевны.
У меня внутри всё так и переворачивается, когда я думаю об этом любовном треугольнике Агриппина-Андрей-Елена. Как они друг с другом ладят? Я понимаю восточные семьи, у них там традиции и полигамия в порядке вещей. Но гарем на Руси? Для меня это необычно, экзотично и местами непонятно. Смогла бы я делить Гришу с другой женщиной? С другими? Нет, скорее всего. Поэтому мне так непонятны мотивы Ефросиньи, добровольно отправившейся в гарем. Меня тоже пытались туда запихнуть, но я не без помощи Гриши смогла отбрыкаться от столь сомнительной чести. Я не понимаю Агриппину и Елену. Как эти попаданки могут быть «одной из»?
Раньше я думала, что женщины просто себя не уважают и ради выгоды остались в Кремле в качестве подстилок императора, но наблюдая за Андреем Ивановичем в день рождения Великой княжны Ксении, я изменила своё мнение. Я видела, как пошло и грубо обращался государь со своей наложницей, как холоден был с императрицей. Это так печально и несправедливо!
Я говорила на эту тему с мужем, но он сказал, что Челяднина специально забеременела от будущего императора, а Елена Васильевна стала наложницей по доброй воле. Их никто не заставлял, они сами этого захотели. Одна желала титул, другая власть. И обе получили то, чего хотели. Агриппина зовётся императрицей и наводит в Кремле свои порядки, а Елена проводит реформаторскую деятельность по всей империи. Эти женщины воплощают свои амбиции в жизнь! Это будоражит и вдохновляет!
Я иногда комплексую по этому поводу. Что сделала я для этого мира? Удачно вышла замуж? И только? Но не так давно мне в голову пришла идея, которую я собираюсь воплотить в жизнь. Написать Гарри Поттера, точнее списать или переписать… не важно. Я люблю писать, особенно, если это поможет мне принести деньги в семейный бюджет. Богатый муж – это конечно хорошо, но и самой немного надо шевелиться! Решено! Поттеру быть! И пусть только кто-нибудь попробует мне предъявить претензии на авторские права! Надеюсь только, что среди попаданцев не затесалась Роулинг…
Час спустя. Елена Васильевна.
Я номинально поприсутствовала на мероприятии и вышла из Грановитой палаты. Роды мои прошли удивительно благополучно. Рекомендации Садыки Султан полностью себя оправдали. Когда я листала книгу об акушерстве, то недоумевала. В моей прошлой жизни женщины почти всегда рожали лёжа, но как оказалось, эта традиция класть женщину пришла в мир из Европы, как и всё самое «лучшее». Зачем? Чтобы средневековым врачам было удобнее принимать ребёнка, и не важно, как при этом будут чувствовать себя роженица и плод. Но в таком (не для всех удобном) положении женщина и ребёнок внутри неё теряют преимущество. Гравитация работает против них, ребёнку не хватает кислорода.
Мои схватки начались неожиданно. Я обсуждала земельную реформу на заседании Боярской думы, как у меня резко прихватило внизу живота. Воды отошли прямо на трон византийских императоров (благо они уже этого не увидят). Георгий Блохин и Андрей Хованский помогли мне подняться до моих покоев, в которых, перепуганная Агриппина гоняла служанок, чтобы те нагрели воду и принесли полотенца. Как назло моя личная пупорезка оказалась в городе на срочном вызове, но это не помешало мне за считанные часы на карачках произвести на свет прекрасную девочку. Боль была практически незаметной, всё было естественно. Родив, я испытала облегчение. Принцесса, не принц…
Да, Андрей хотел сына, но его появление сильно бы изменило политическую ситуацию при дворе. Он стал бы соперником Великому княжичу Ивану. Или не стал был? Сейчас в империи мир, известен будущий император, и хоть Андрей Иванович собрал себе гарем и снова скоро женится, это не изменит ситуации. Но если сейчас родится мальчик в императорской семье, то бояре и князья начнут мутить воду. Да и сам император… не захочет ли он оставить государство своему сыну?
К счастью, я родила дочь. Великая княжна Варвара была моей копией. Аккуратные черты лица, рыжие волосы и хрупкое телосложение. В то время как моя первая дочь была темноволосой и черноглазой, как и её отец – Иван Оболенский. Я полюбила Софию очень сильно. Между нами была крепкая связь благодаря грудному вскармливанию и проведённому вместе времени. Я старалась уделять девочке каждую свободную минутку, чтобы кроха чувствовала себя в безопасности и в будущем могла без страха познавать этот удивительный мир. Несмотря на то, что всю грязную работу (смену пелёнок и прочие «радости» грудничков) выполняли служанки, это не отдалило нас друг от друга.
Варвару я полюбила не меньше. Ещё когда малышка была частью меня – я знала, что сделаю всё, чтобы она была счастливой. Материнский инстинкт проснулся во мне не сразу. Первое время после рождения Софии я делала всё машинально, старалась избежать ошибок и была очень практична в вопросах воспитания княжны. Но, когда узнала, что снова беременна, я вдруг осознала, что я мать, что есть кроха, которой я должна удовлетворить не только физиологические потребности, но и духовные. Я почувствовала, как между мной и моими детьми возникает нерушимая связь из доверия и бесконечной любви. Это не сравнить с привязанностью к мужчине или даже родителям. Это что-то гораздо большее и совершенное…
– Denique nos mutuo!* – непонятные слова раздались совсем рядом.
Я только вышла из Грановитой палаты и очень удивилась услышать в стенах Кремля иноземную речь. Повернув голову я встретилась глазами с женщиной средних лет. Платье на западный манер, рыжие волосы убраны в изысканную причёску, глаза зелёные – цепкие.
– Non iam mater agnoscis?!** – словно бы с претензией спросила неизвестная. – Quam primum maximo ipsa Virgo est, quae oblitus eius familia eius fratribus, soror matris et patrui. Bene, frater, sed est Pater vester qui in carcere pulvere emortuus fuerit viveret!*** – женщина стала надвигаться на меня, но стража вовремя подоспела и скрутила нахалку.
– Тогда и мать свою в тюрьму посади! Посади! Неблагодарная! – в истерике кричала… моя мать?
– Анна Стефановна, будет вам! – Иван Оболенский подоспел как раз вовремя.
* Наконец-то мы увиделись!
** Уже и родную мать не узнаёшь?!
*** Как только стала Великой княгиней – забыла свою семью, своих братьев, сестру, дядю и мать. Ладно я, но брат твоего отца заживо гниёт в тюрьме!
Глава 13. Женитесь на женщинах, которые нравятся вам, – на двух, трех, четырёх
Елена Васильевна.
– Анна Стефановна! Прошу тебя – уймись! – Оболенский придерживал женщину под руки и всеми силами отталкивал от меня княгиню.
С приходом стражи я отлипла от стенки и вышла на свет факелов, чтобы лучше разглядеть напавшую на меня особу, которая всё это время что-то яростно выкрикивала на латыни. Не знаю, что она мне говорила, но малость смахивало на молитву для изгнания дьявола.
– Матушка, прошу тебя, говори по-русски… – я с трудом себя пересилила, улыбнулась и подошла к Анне Стефановне. Рыжие волосы и яркие глаза. Статная фигура и тяжёлый характер. Внешностью княгиня была похожа на актрису, игравшую Хюррем Султан в старости в сериале «Великолепный век».
Иван Оболенский не решался уйти и оставить нас наедине, но я дала знак, и мужчина вместе с подоспевшей стражей удалился по своим делам. Анна Стефановна прожигала меня взглядом и пыхтела, как сердитый ёж. Я аккуратно взяла её под руку и повела в сторону своих покоев.
– Куда мы идём?! – женщина попыталась отстраниться, но я крепко держала незваную родственницу.
Я ничего не ответила. Спустя несколько минут мы уже входили в мои покои. Я жестом отослала служанок и нянек прочь и присела рядом с колыбельной Вари. София спала рядом в своей детской кроватке.
– Познакомься, мама. Это Великая княжна София, – я провела ладонью по ножке девочки. – А это – Великая княжна Варвара, – аккуратно поцеловала новорождённую в лоб и отошла в сторону. – Твои внучки.
Морщинки на лице Анны Стефановны нехотя разгладились, княжна слегка улыбнулась, строгость в глазах пропала. Скандала не будет?
– А где же Ванечка? Наследник? Где мой внук?!
– Иван живёт в покоях императрицы, матушка.
– Что?!
– Когда наследник только родился, Агриппина Фёдоровна была приставлена к нему мамкой, мальчик сильно привык к бывшей боярыне. А когда Агриппина стала императрицей, то забрала Ванечку к себе. Сказала, что сама будет воспитывать наследника русского престола. Государь не стал возражать…
Я мешала правду с ложью с удивительной лёгкостью. Иван сын Агриппины и я всегда это понимала, поэтому не смела претендовать на мальчика. Да, я любила Ванечку не меньше, чем своих дочек, но я никогда не переходила границу. Агриппина его мать и несмотря ни на что, она и только она имеет право воспитывать его и безмерно любить.
– Да как она посмела!!! – женщина сжала кулаки, но опомнилась и зажала рот руками, чтобы своими криками не разбудить детей. – Поговорим об этом позже, – Анна Стефановна быстро пришла в себя, сцепила руки в замок и цепко на меня посмотрела. – Мы же с тобой договорились, Елена, что ты, став Великой княгиней, поспособствуешь освобождению своего дяди! Но ты не только про это забыла, ты вообще от семьи своей отгородилась! Я еле смогла прорваться в Кремль! Неужели, кровные узы для тебя больше ничего не значат?!
– Матушка, я всё объясню…
– Уж постарайся!
Мысли в моей голове запрыгали в разные стороны. Что придумать? Как отовраться? Анна Стефановна мне – что собаке пятая нога! Родственников моего вместилища я в Кремль впускать не собираюсь, но отмахнуться от «матери», словно от назойливой мухи – тоже не вариант. Откупиться деньгами? Так ведь ещё будет просить. Освободить дядю? В политику полезет. Оно мне надо? Нет. Да и бояре не поймут. Своих нахлебников хватает…
– Василий Иванович меня допустил до Боярской думы. Мне это больших трудов стоило, матушка. Я не могла рисковать и потерять влияние в то время. Я знала, что Великому князю недолго осталось, поэтому постаралась родить наследника и укрепить своё положение. Но покойный государь не хотел власть передавать своему сыну…
– Но… разве… – женщина нахмурилась.
– Было нелегко оставаться у власти, договориться с Андреем Ивановичем. Но я смогла. Я осталась Великой княгиней, матерью будущего государя. Я не в монастыре свои дни провожу, а в Боярской думе. Я практически соправительница Русского Императора. И с моего прихода в Кремль прошло всего два года! Моё имя на устах у всех жителей империи, поэтому я не могу открыто семью одаривать должностями да милостью своей. Бояре только и ждут промаха, они уже однажды меня из Грановитой палаты выпихнули… – я наигранно вздохнула. – Из Татарской Империи едет принцесса. Не наложница, как я, а законная жена императора! Мы с Андреем Ивановичем последнее время в плохих отношениях, да ещё я девочку родила… – я опустила глаза в пол. – Я не могу допустить ни единой ошибки. Ни единой! Понимаешь меня, матушка?!
Анна Стефановна слушала меня с непроницаемым лицом. Когда я закончила свою речь, женщина гордо на меня посмотрела и сдержанно улыбнулась. Ярость ушла.
– Делай, как задумала, Елена. А дядя твой… ещё несколько месяцев подождёт… – княгиня наклонилась и поцеловала меня в лоб, после чего развернулась и величественно вышла из моих покоев.
Несколько секунд спустя раздался стук.
– Войдите.
– Великая княгиня… – служанка сунула голову между дверным проёмом и тихо зашептала. – Иван Фёдорович Оболенский и боярин Хованский ждут тебя в малой трапезной.
Я оправила платье и уже через несколько минут предстала перед мужчинами. Те поклонились. Слово взял Андрей Фёдорович:
– Елена Васильевна, бояре прознали, что ты матушку свою приветила…
– И что? Мне с матерью теперь видеться нельзя? – я разозлилась.
– Успокойся, Великая княгиня, – Оболенский вышел вперёд. – Дело не в том. Просто бояре думают, что ты Михаила Глинских из темницы выпустишь.
– Я давала повод в себе сомневаться?
– Нет, но… – Иван опустил глаза.
– Анна Стефановна больше в Кремле не появится. Михаил Глинских из-за стенок не выйдет. Так и передайте Боярской думе, – я резко развернулась и направилась на выход.
Злость распирала мою душу. И вроде бы повода особо нет, но как-то противно и обидно.
– Прости, Великая княгиня! – женский голос раздался едва слышно.
Я чуть было не врезалась в кого-то.
– Серафима Осиповна… – я кивнула. – Что ты здесь делаешь? Гостям запрещено заходить в эту часть Кремля.
– Я ищу мужа, Великая княгиня, – голос жены Оболенского стал твёрд. – Нам уже пора ехать, дети ждут. А вот и он… – женщина лучезарно улыбнулась и подошла к князю. Обняла его и взяла под ручку.
Я отложила закатывание глаз на потом и быстро ушла в свои палаты. Думать, что сейчас произошло, мне совсем не хотелось. Скандал бы закатить, да репутация не позволяет.
В это же время. Иван Оболенский.
– Что это сейчас было?! – я сжал Серафиму за плечо и встряхнул ту со всей силы. – Совсем страх потеряла, клуша?! Перед тобой Великая княгиня! Наложница русского императора! Практически соправительница империи! Увидел бы Андрей Иванович, выпороли бы тебя как девку!
– Ты был с ней?! Был?! – Серафима начала закатывать истерику. – Что ты делал с ней? Почему ушёл с торжества?!
– Прекрати! – я прожигал наглую бабу глазами. – Что ты мелешь?! Мы обсуждали дела государства, как всегда!
– Дела государства?! Я что, дура, по-твоему?! – Серафима сжала кулаки и стянула губы в нитку.
– Заметь, не я это сказал…
– Не забывай, я помню твой маленький секрет, – с обидой в голосе зашептала супруга. – Как ты, будучи навеселе мне признался, чья дочь Великая княжна София!
– Ты сейчас своему мужу угрожаешь?! Хочешь головы меня лишить?! Так кричи громче, чтобы весь Кремль тебя услышал! Давай! Громче!
Серафима фыркнула и вздохнула.
– Скажи мне правду. Где ты был и что делал? – требовательно спросила женщина и сделала шаг в мою сторону.
– Решал дела государства с Великой княгиней… – цедил я сквозь зубы, сдерживая ярость. – Андрей Хованский был с нами! – добавил я, поняв, что придётся доказать свою невиновность в глазах жены. – Можешь у боярина спросить.
– Так уж и быть, поверю тебе на слово… – Серафима улыбнулась и, шелестя юбками, направилась в Грановитую палату, оборачиваясь на меня время от времени, чтобы я шёл следом.
Мне было досадно, я презирал себя за подобные ситуации, но ничего не мог поделать. Жена вызнала мой секрет и теперь при любом удобном и неудобном случае манипулировала мной. И ей прекрасно известно, что я выполнял приказ покойного Василия Ивановича, что я ничего не испытывал к юной Великой княгине. Если говорить начистоту, тогда Елена Васильевна меня почти не интересовала. Но за эти два года юная девушка превратилась в молодую женщину. Княжна стала княгиней со всеми вытекающими. Я понимаю реакцию Серафимы, у неё есть причина для беспокойства. Но слушать скандалы и истерики я уже немного подустал. Когда мы были с женой в ссылке, эта тема даже не поднималась, но как только я снова вошёл в Боярскую думу и стал ежедневно встречаться с Еленой, в семье наметился разлад. И я уже если честно не знаю, как доказать своей благоверной, что Великая княгиня – наложница императора, на которую я даже в мыслях не смотрю. Почти…
Да, Глинская – мечта многих бояр, дворян и князей. Молодая, красивая, сохранившая отличную фигуру во время и после родов, умная, амбициозная и сильная женщина. Но для меня она всё та же маленькая девочка, которая плакала в ночь, когда нам пришлось с ней лечь в одно ложе. Василий Иванович стоял рядом и контролировал процесс, от чего мне было неловко. И я даже боюсь себе представить, какой стыд испытала тогда Елена Васильевна. Мне понятно, почему Великая княгиня меня избегает и не подпускает к себе слишком близко, но моей жене это не втолкуешь. Серафима вбила себе в голову, что я любовник Глинской, что только благодаря её протекции я снова вхож в Боярскую думу, хотя Елена к этому не имеет никакого отношения. Я вернулся в Москву только благодаря императору и никому другому. Где-то глубоко в душе я даже немного обижен на Глинскую за такую холодность. Я всё-таки отец её старшей дочери, которую видел несколько раз тайком благодаря своей сестре Агриппине.
Императрица к слову как раз сейчас болтает с Ярославой Блохиной и весело хихикает. Сестра родила дочь, хотя все думали, что родит сына. Я думал, что вся эта ситуация с беременностями выльется в грандиозный конфликт между Еленой и Агриппиной. Для меня всё ещё остаются загадкой их отношения.
15 марта 1528 года. Окрестности Москвы.
Бесконечный караван из людей, телег и коней тянулся в Москву из столицы Татарской Империи. Богатое приданое невесты, а точнее уже жены Андрея Ивановича, поражало своим великолепием. Золото, алмазы, рубины, породистые скакуны, рабы и рабыни, посуда, ткани, редкие травы, изысканное оружие, книги. Огромное количество товаров из нефтепродуктов, в том числе и аспирин, детские игрушки и десятилетний запас колготок из нейлона. Вереница телег растянулась на многие километры.
Андрей Иванович ехал на подаренном тестем чёрном жеребце, рядом с ним на белой лошади ехала его молодая супруга Айбиге Нури Султан.
– Вот и Москва! – с гордостью сказал император, охватывая взглядом столицу своих владений.
– Это что там блестит? – девушка с непритворным любопытством в глазах указала пальцев в сторону города.
– Это купала церквей, храмов и соборов.
– Там вы молитесь своему Богу? Мне тоже придётся молиться твоему Богу? Я не хочу! Отец сказал, что я не обязана исповедовать религию мужа!
– Твой отец прав, Айбиге Султан. Ты можешь молиться своему Богу, как делала это до замужества.
Девушка кивнула и посмотрела в глаза супругу.
– Как меня примет твоя жена? А твоя наложница? Ты говорил с ними обо мне?
– Не думай об этом, Айбиге. Ты моя жена и я обещал твоему отцу, что ты не познаешь горя в моём доме. Твои желания для меня на первом месте. Знаю, ты не горела желанием стать моей женой. Я старше тебя больше чем в два раза, но этот союз даст мир нашим родным империям.
– Я это понимаю, Андрей Иванович. Если бы не было такой необходимости, то я не вышла бы за тебя. Но ты всё равно помни, что я в любой момент могу с тобой развестись, и тогда не жди ничего хорошего. Я принцесса Татарской Империи и знаю себе цену. Отец сказал, что нам с тобой надо… – девушка покраснела и опустила глаза. – Нам надо сделать ребёнка, чтобы укрепить союз между государствами.
– Хочешь заняться этим прямо сейчас? – мужчина улыбнулся и подмигнул.
Айбиге выпучила глаза и начала отрицательно мотать головой.
– Нет-нет! Наоборот! Думаю, что с этим стоит повременить! Я пока не хочу детей, император!
– Елена Глинская в твоём возрасте как раз носила под сердцем Софию… и Ивана, – мужчина нахмурился. – Но, вас с ней не стоит сравнивать. Мы родим ребёнка, как только ты этого захочешь, Айбиге Султан. А сейчас поторопимся, нас уже заждались, – Андрей пришпорил коня и въехал в столицу под громогласные приветствия своих подданных.
В это же время. Кремль.
– Улыбнись, Елена! – сквозь зубы процедила императрица и пихнула локтем в бок рядом стоящую Великую княгиню. – Прошу тебя, сделай лицо попроще! Народ же смотрит на тебя!
– Попроще?! Попроще говоришь?! – шипела в ответ молодая женщина. – Эти недобитые вселенцы обвалили нам цены на соль! Ты хоть представляешь себе, Агриппина, какие это убытки?! Я хотела будущую прибыль потратить на постройку государственных книгопечатных заводов! И что мне теперь делать?!
– У тебя все подвалы забиты золотыми слитками, алмазами, да рубинами! – императрица смерила Елену странным взглядом.
– И что? Я же не могу их в оборот пустить!
– И почему? – женщина пристально уставилась на злую княгиню.
– Это разрушит экономику страны, Агриппина. Инфляция и…
– Стоп-стоп-стоп! – Челяднина подняла руки вверх. – Я в этом ничего не понимаю! И не хочу понимать! Вот-вот император с новой женой въедет в Кремль! Ну же, улыбнись, Елена Васильевна! Даже твои бояре лыбятся, словно грядёт второе пришествие Христа! А ты словно мухоморов на завтрак съела!
Великая княгиня рукой закрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Император Русской Империи – Андрей Васильевич и его супруга принцесса Татарской Империи – Айбиге Нури Султан! – степенно объявил глашатай с помоста.
Народ ещё больше оживился, стал выкрикивать приветствия и здравия. Со всех сторон раздалась музыка, гусляры и скоморохи, словно тараканы, расползлись по площади и стали веселить собравшихся людей. Из ниоткуда появились ручные медведи, люди стали танцевать и веселиться. Сообразительные торговцы подносили еду и напитки. Горячие пирожки, квас, мёд, компоты. Умопомрачительные запахи заполнили всю Кремлёвскую площадь.
Андрей Иванович вместе с супругой пригубил каравай с солью, после чего подошёл к боярам, императрице и Великой княгине.
– Здрав будь, государь император! – Агриппина Фёдоровна в длинной шубе из белой ласки низко поклонилась мужу, улыбаясь во все двадцать восемь зубов. Чёрные, словно смоль волосы убраны в изысканную высокую причёску, глаза ярко подведены углём, а губы красной помадой. – Поздравляю тебя, Айбиге Султан! Очень рада твоему приезду!
Елена Васильевна с большим трудом натянула на себя вежливую улыбку. Её тёмное кожаное одеяние эффектно контрастировало с нарядом императрицы, но траурным совершенно не выглядело. Яркие рыжие волосы спадали длинными прямыми прядями ниже поясница. Небольшая диадема с зелёными рубинами ярко блестела на весеннем солнце.
– Поздравляю, Андрей Иванович, поздравляю, Айбиге Султан, – Великая княгиня поклонилась мужчине и вежливо кивнула его молодой супруге.
Девушка была в мужской одежде, практически без украшений. Но она была молода и красива и без лишних тканей и драгоценностей.
– Рада знакомству, – султанша слегка кивнула и под руку с мужем удалилась в здание Кремля.
Некоторое время спустя. Палаты Айбиге Нури Султан.
– Это твои покои, Айбиге Султан, – императрица гостеприимно проводила экскурсию новоприбывшей султанше. – В этом крыле живут дети и женщины Андрея Ивановича. В конце коридора мои палаты, там я живу вместе с наследником русского престола Иваном Васильевичем и его сестрой Ксенией. Рядом покои Великой княгини Елены Васильевны и её дочерей Софии и Варвары. Палаты императора находятся на противоположной стороне этажа.
– А почему Иван живёт с тобой, а не с Великой княгиней? Он ведь её сын.
– Я воспитываю наследника русского престола с самого его рождения! – с раздражением ответила Челяднина. – Так решил император, – более мягко добавила женщина и хлопнула в ладоши.
Спустя секунду, в комнату вошли три молодые девушки в красных платьях с белыми передниками и белыми тканевыми мини-кокошниками.
– Это твои служанки, – пояснила Агриппина. – Всё что тебе будет необходимо, султанша, тебе принесут. Если возникнут проблемы, ты всегда можешь обратиться ко мне. Я главная в гареме Андрея Ивановича, можешь беспокоить меня по любым вопросам, – женщина покровительственно улыбнулась.
– А Елена Васильевна? К ней я могу обращаться? – султанша с ногами залезла на кровать и начала грызть яблоко. – Я слышала, что Великая княгиня чуть ли не сопровительница этой империи.
