Текст книги "Елена Васильевна меняет профессию (СИ)"

Автор книги: Мельпомена Ди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Это давало мне надежду на будущее. Когда Великий князь отбросит коньки, я к тому моменту уже рожу, как и чёртова Елена, чтоб ей икалось! Тогда у меня появятся союзники, а до тех пор, никто не должен узнать о том, что я ношу ребёнка Василия Ивановича. Благо местная мода позволяет скрыть под платьем хоть ребёнка, хоть слона…

Глава 3. Когда много повитух, ребенок ногами вперед выходит

25 мая 1526 года. Елена Васильевна.

Моей самой главной задачей было выносить и родить здорового наследника мужского пола.

С «выносить» было более менее нормально. Я питалась хорошо, тщательно проверяла всю пищу на яд, занималась физическими упражнениями, укрепляла тело для родов, много находилась на свежем воздухе, пила чистую воду, полностью отказалась от косметики и разных заморских лекарств. Несмотря на то, что тело было молодо, я хорошо справлялась со своей работой инкубатора. Ребёнок во мне рос, несмотря на то, что моя предшественница покинула тело. Надеюсь, что яд не повлиял на плод… Отклонения в умственном и физическом развитии можут стать смертным приговором для ребёнка и для меня.

С задачей «родить» было куда сложнее. Я не беру во внимание то, что нахожусь в теле молодой девушки, хоть уже и сформировавшейся. Меня беспокоит другое. Как эти самые роды будут проходить конкретно у меня? Справится ли повивальная бабка со своей задачей? Выживу ли я при этом? Выживет ли ребёнок? Столько всего может пойти не так!

Первым делом я попросила разрешение у Великого князя на то, чтобы повитухи предназначенные мне для родов прошли проверку на квалификацию. Сказано всё, разумеется, было не так, но смысл тот же. Десять женщин почтенного возраста с безупречной репутацией были представлены пред мои очи двадцать пятого мая. Бабки-повитухи, в народе больше известные как пупорезки, меня не впечатлили своим внешним видом. Поэтому я решила увидеть их в деле.

В Москве каждый день случались роды, и не у всех женщин была возможность вызвать к себе «квалифицированную» пупорезку. Бедные женщины обходились знаниями своих родственниц, подруг и соседок. Я велела бросить по столице клич, чтобы желающие беременные женщины смогли обратиться по определённому адресу, где им окажут помощь.

Но в «родильные избы» мало кто обращался, все в основном предпочитали рожать дома среди близких им людей. Но когда случай был критический, к моим экзаменуемым пупорезкам стали обращаться с большей охотой. На первые два вызова я поехать не смогла, так как роды проходили в ночное время, и какие бы я не приводила аргументы – Великий князь меня не отпускал. Но на третий раз я села в карету и вместе с Агриппиной Фёдоровной отправилась в путь.

Было раннее летнее утро. Июнь только начался, но уже хотелось снять верхнюю одежду и ходить в просторной тунике, а не в красивом золотом вышитым платье с полкило вышитого бисера. Карета медленно остановилась у неприметного дома, боярыня Челяднина помогла мне спуститься. Передо мной стоял простой деревянный дом в одном из беднейших районах столицы. Давно не было осадков, поэтому на улицах было не грязно, можно было ходить и не бояться испачкать платье и сапоги. У дома стояло несколько карет. Значит, пупорезки уже здесь.

Я прошла по устланной досками тропинке к самому дому, прошла сени и оказалась внутри избы. Несколько шебутных ребятишек сидели у стены на деревянной лавке. Мужчина с длинной бородой держал в руках шапку и что-то рассказывал одной из бабок-повитух. Я с помощью боярыни сняла с себя верхний кафтан, одела белый передник и подошла к роженице.

Женщина лет тридцати стояла у печи и глубоко дышала. Просторная сорочка серого цвета не доходила до пят, а едва касалась щиколоток. Русые длинные волосы роженицы были распущены, тело выглядело ослабленным, глаза обречёнными.

– Ребёнок выходит ножками вперёд, – чётко отчиталась передо мной главная пупорезка. – Сейчас мы пойдём в баню, там обычно проходят роды.

Я специально приказала не афишировать своё присутствие и не обращаться ко мне как к государыне. Меня в Кремле не особо любят, не хочу давать боярам поводы для сплетен.

Мы перешли внутренний двор, разгоняя разную живность в виде кур и уток по углам. Баня была уже готова (протоплена и начисто выскоблена – вот и вся средневековая стерильность), пришлось снять обувь, чтобы попасть внутрь. Свечи, привезённые мной из Кремля, были расставлены и зажжены за несколько минут. Роженицу усадили на деревянную скамью, немного выдвинули её таз вперёд, сняли с женщины серую сорочку и приступили к работе. Ребёнок не мог появиться на свет уже два дня, но сегодня я надеюсь, всё разрешится благополучно.

Главная пупорезка несколько часов подряд шаманила над роженицей, но ничего не получалось. Женщина почти полностью выбилась из сил, а бабка-повитуха заметно нервничала. Спустя час пожилая женщина подошла ко мне и сказала:

– Бог не даст разрешится от бремени этой женщине, но я постараюсь спасти ребёнка, как только мать… – пупорезка не закончила свою речь и опустила глаза.

Я сжала кулаки и с раздражением подумала, что могла бы оказаться на месте этой несчастной!

– Никто из вас не знает, что делать?! – я уставилась на десяток никчёмных и малограмотных повитух, но быстро дала себе мысленно леща. Да, они не знают! И это далеко не их вина.

Я подала знак своей боярыне, которая утирала со лба десятый пот. Та подала мне небольшую сумку. Я достала чехол с инструментами, заказанными у европейских врачей, открыла обеззараживающую жидкость и протёрла руки. Запах алкоголя разнёсся по всей бане, было недостаточно светло, но сухо и тепло и самое главное – чисто!

Я ободряюще улыбнулась роженице и присела на пол.

– Я тебя осмотрю?

Женщина устало кивнула.

Я осторожно засунула руку во влагалище (сразу подтвердив для себя, что это не первые роды пациентки), нащупала что-то маленькое в количестве двух штук. Ножки? Пальчики? Попыталась проникнуть глубже, но роженица вскрикнула. Я не была акушеркой, никогда не принимала роды. А беременных женщин в живую видела всего пару штук за свою жизнь. Но я знала, что такое кесарево сечение. Я смотрела сериал «Вызовите акушерку», я прочла все книги Дженнифер Уорф, смотрела лекции по родам. Я всё это узнавала не для того, чтобы эта женщина сейчас умерла у меня на глазах!

– Тебе нужно лечь на полог. Я дам тебе отвар, и боль будет не такой сильной. Я постараюсь спасти тебя и твоего ребёнка. Но ты должна быть сильной! – я серьёзно посмотрела в глаза роженице снизу вверх.

– Спаси дитя… – уверенно сказала женщина, сжимая мою руку.

Пупорезки проворно переложили роженицу на полок, омыли её, убрали всё лишнее, поставили новую партию свеч, также принесли лучины. Я ещё раз омыла руки, напоила роженицу отваром ромашки (что, разумеется, не сильно ей поможет), немного подождала и приступила к операции. Я знала, что шансы у меня на успех не велики, но почему бы не попробовать? Пупорезки уже поставили крест на несчастной, но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы и мать и ребёнок выжили! Да, я сама уже с большим пузом, но это только мотивирует к действиям! Умирать в родах – не самое приятное занятие. Смотреть на этот процесс или участвовать в нём самой – невыносимо.

Небольшой надрез в области бикини и вот уже видна матка. Делаю следующий разрез, вскрываю матку. Околоплодный пузырь не вскрыт, но мы сейчас это исправим!

Внутриутробная жидкость залила весь полог, но я не останавливаюсь. Засовываю ладонь в матку, нащупываю ножки, вхожу второй рукой, аккуратно вытягиваю малыша. Ложу ребёнка рядом с матерью, достаю послед. С помощью Агриппины ополаскиваю руки и беру уже готовую иглу в руки. Нить специальная, сделанная из оболочки кишечника коровы, которая рассосётся внутри организма роженицы примерно за две недели. Аккуратно зашиваю матку, после этого зашиваю рану в области бикини, тщательно всё обеззараживаю. В это время пупорезки делают свою работу, то бишь, перерезают пуповину и омывают ребёнка. Роженица тяжело дышит, но находится в сознании. Отдаю распоряжение, чтобы соорудили носилки и перенесли мать в избу.

Пупорезки смотрят на меня выпученными глазами и стараются не злить. Мы снова в избе. Я даю обезболивающий отвар матери, в то время как она кормит своего маленького сына грудью. Выдыхаю и сажусь на лавку рядом с малышнёй, подзываю к себе главную бабку-повитуху и говорю:

– Надеюсь, вы внимательно за всем следили. К завтрашнему утру жду от вас письменный отчёт. Ты лично отвечаешь за то, чтобы каждая из твоих подопечных смогла повторить сегодняшнюю операцию. За этой женщиной ещё нужно наблюдать. Я буду приезжать в течение четырёх дней, хорошо заботьтесь о матери, следите за раной, чтобы не загноилась, отслеживайте жар. На второй день пусть начинает расхаживаться, а не лежит на месте, поите её обеззараживающим отваром. Меняйте повязку, следите, чтобы женщина не схватилась завтра же за домашнее хозяйство. Да и в целом за семьёй приглядите.

Главная пупорезка воодушевлённо поклонилась мне в ноги. Я встала, переоделась и отправилась в Кремль…

Мои самые страшные опасения не оправдались. Крепкий организм русской женщины справился, и спустя неделю умирающая была живее всех живых. Иначе как чудом это назвать было нельзя. Словно бы в благодарность вселенная послала мне подарок в виде книг.

Из Османской империи прибыл гонец с подарками от некой Садыки Султан, это были книги о медицине и акушерском деле на турецком и русском языках. Я навела справки и выяснила, что Султан Сулейман (теперь известный как Тамерлан) женат не на Хюррем Султан, а на некой Михримах-хатун. А Садыка Султан наложница Османского Султана, подарившая ему сына. Эта Садыка взяла в свои руки всю женскую медицину империи и мне прислала подарок. Когда я прочла первую книгу, то буквально плясала от радости! Обобщённые знания о женской анатомии! Советы по дородовому, родовому и послеродовому уходу! Детские болезни и способы их лечения!

В тот же день я поговорила с Великим князем и обломалась. Книгопечатания на Руси не было. Я начала думать, как размножить бесценные книги. И придумала…

Книги заставили переписывать монахов и прочих религиозных людей, мающихся без дела. Это была акция принудительной благотворительности. Я пустила в княжестве слух, что, мол, те бьют поклоны, когда могли бы заняться полезным делом и вместо переписывания священных текстов, переписали бы пару трактатов по медицине. Бог спасёт одного из миллиона, а книга почти каждого. Монастырей по всей Руси было настроено в огромных количествах. Так что монахи и монашки делом на ближайшие годы обеспечены. Те конечно возмущались, но против народа ведь не попрёшь. Богоугодное же дело – спасать жизни людей. Да и к тому же, прихожане платили десятую часть своих доходов в пользу религиозной общины. Вот и пусть отрабатывают. Для людей ведь всё.

Уже спустя месяц у меня на руках было несколько сотен копий бесценных медицинских трудов!

Но с книгопечатанием всё равно надо что-то делать!

Что касаемо пупорезок. Посадила я женщин за книги в тот же день, как их получила. Тут выяснилось, что половина бабок-повитух не умело читать. Финиш.

Эту половину я заменила более квалифицированными повитухами и освободила в Кремле один из теремов, где жили разные приживалки боярыни. Там я организовала первую акушерскую школу, в народе которую всё равно называли «пупорезкой школой государыни». Учились сами по книгам из Османской Империи. Приглашали своих докторов и лекарей, проводили семинары и обменивались опытом. Я выбила из казны немного денег и открыла школу лекарей-мужчин также в Кремле. Переучивать своих лекарей оказалось трудно, к западным медикам было вообще не подступиться. Те лишь смеялись над дикарями османами. Наши лекари, травницы и прочие люди, вставшие на путь спасения жизни других, труды османских «дикарей» оценили по достоинству и с удовольствием пользовались наработками своих заморских коллег.

Когда подошло время моих родов, я была спокойна и собрана. Команда моих пупорезок месяцами отрабатывала появление детей на свет различными способами. Также по всей Москве были открыты «избы матери и ребёнка». Я долго думала, делать ли медицину бесплатной? Пойдёт ли это на пользу народу? К чему это может привести?

Я беседовала на эту тему с Агриппиной, с Василием Ивановичем, со своими пупорезками. И пришла к следующему выводу.

Всё, что человек получает бесплатно, он обесценивает. Если я сделаю медицину бесплатной, то люди не проникнутся ситуацией. Поэтому все услуги лекарей, бабок-повитух, травниц и прочих людей медицины были платными, как и все сопутствующие ингредиенты и лекарства с настойками. Цены были одинаковыми везде, они были выше средних, выше тех, что с лёгкостью мог бы отдать простой человек. Но, разумеется, если не было у больного денег, его всё равно лечили. И прошу заметить, лечили его также хорошо, если бы он пришёл с деньгами! Расплатиться за услуги лекарей и лекарства можно было в рассрочку, можно было отдать долг за лечение своими услугами или продуктами питания. Можно было даже растянуть платёж на несколько лет, но обязательно надо было вернуть затраченные ресурсы.

То же касалось и платы за повышение «квалификации». Лекари, повитухи и травницы платили в казну плату за обучение, за выданные им книги. Молва по Москве разошлась словно пожар. Все хотели жить долго и счастливо и по возможности не болеть никакими болячками. Лекари тоже хотели хорошо выполнять свою работу, поэтому засунули своё эго себе в пятую точку и сели за парты. Книги из Османской Империи продавались и в свободной продаже, так что их мог купить какой-нибудь иноземный лекарь. Знания, разумеется, были дороги, но помогли привести казну в приличное состояние. Бояре даже перестали обзывать меня ведьмой, как только в их карманах появилось лишнее золото.

К ноябрю тысяча пятьсот двадцать шестого года начало системы здравоохранения в Московском Великом княжестве было положено. Книги переписывались, школы по переквалификации открывались и работали. Прошедшие обучение и сдавшие экзамен лекари и иже с ними, получали государственное разрешение на ведение медицинской деятельности. Они на пять лет освобождались от уплаты налогов, а также могли взять у государственной казны займ на неопределённый срок для улучшения жилищных условий, где будут принимать своих пациентов. Живущие в городах медики на удочку клюнули, но вот как быть с деревенскими травницами я не знала. Они сидят в своих деревнях всю жизнь, знания передают друг другу из поколения в поколение. Они не умеют ни читать, ни писать, и простой народ верит им, потому что больше их никто и никогда не лечил.

Я озадачила своего мужа, и тот отдал приказ своим боярам и всем землевладельцам снабжать живущих на их территории лекарей, повитух и травниц всем необходимым, принудительно научить писать и читать, а также выдать необходимые книги. Взамен этого переученные лекари должны были со временем расплатиться за всё и поделиться своими знаниями и методами лечения. На Руси и своих «левшей» хватает, я уверена. У нас свой климат, свои лекарственные травы. Необходимо развивать и изучать русскую медицину.

Успех моего мероприятия заключался ещё и в том, что сейчас территория Московского Великого княжества была не так уж и велика. Ещё лет шестьдесят назад княжество было совсем небольшим, но Василий Иванович (как и его отец) не зря был прозван собирателем земель Русских. И всё же территорию в три миллиона квадратных километров нельзя назвать огромной. Великое княжество Московское было меньше современной России почти в шесть раз. Всё было так сказать – «в шаговой доступности». Урал, Сибирь и прочие далёкие земли я, разумеется, не учитываю.

Население Великого княжества всего три миллиона человек. Смешно по меркам двадцать первого века. Но как для меня – подарок судьбы! Перенаселение нам не грозит. В будущем контролировать мне всё будет не так уж и трудно, даже без дополнительных средств в лице сотовой связи и интернета. Ну, я на это надеюсь…

Глава 4. Рождённый ползать летать не может

Октябрь 1526 года. Елена Васильевна.

Мои достижения в лекарском деле сильно возвысили меня в глазах «великого князя всея Руси» Василия Ивановича. Ну, я так думаю… Казалось бы, всё начиналось с простого беспокойства о будущих родах, а привело к образованию целой сферы государства, которой как таковой не было до этого на Руси. Не было медицинской системы, каждый лечился – как мог и чем мог. Лекари, травницы, иностранные врачеватели – все имели свои методы борьбы с различными неполадками человеческого организма.

Османская Империя в этом плане сделала огромный рывок, она практически отработала все полученные знания в сфере медицины (и из будущего в том числе) и предоставила нам всё в письменном виде в прекрасном переводе с детальными картинками. Рояль в кустах? Для меня – да! Но боюсь представить, чего это стоило попаданцам и вселенцам. Султан Тамерлан и Садыка Султан определённо из их числа.

В первые дни жизни в новом теле я наивно думала, что этот мир для меня. Что я тут одна такая крутая знаю историю и все дела! Но оказалось, что этот мир много лет назад стали наполнять попаданцы всех мастей…

На востоке выделился Боди-Алаг Хан. Великий хан Монгольской империи династии Северная Юань – Боди-Алаг Хан заняв трон своего отца семь лет назад, будучи пятнадцатилетним юношей, провёл в своём государстве и армии серьёзные реформы. Когда ему было двадцать – Северная Юань уже простиралась от сибирской тундры и озера Байкал на севере, через Гоби, до края Хуанхэ и к югу от неё до Ордоса. Эти земли простирались от лесов Маньчжурии на востоке за Алтайскими горами до степей Средней Азии. Войска монгольской армии стали совершать набеги на империю Мин не только на севере, но и на ранее спокойном западе. Империя Мин, как и Тибетское царство – пало и вошло в Монгольскую империю. Войска хана двинулись на запад…

На юге Султан Тамерлан и Садыка Султан, думаю, что без единственной законной супруги султана дело не обошлось. Я посчитала по датам и выходит так, что первой попаданкой в Топкапы стала именно Хасеки Михримах-хатун Хан Хазретлери. После неё пришла Садыка и родила шехзаде. Ну и уже потом появился в теле Сулеймана некий Тамерлан, который за несколько лет своей бурной деятельности полностью перекроил Османскую Империю. Не хватит книги, чтобы перечислить всё, что изменил и ввёл султан в своей империи. Определённо точно реформы пошли на пользу жителям Османского государства. Империя за короткий срок стала настолько сильной, богатой и процветающей, что как говорится «все остальные страны им завидуют».

На заседаниях Боярской думы вечно мусолили тему Султана Тамерлана и его гарема. Обсуждали просто каждый шаг османского правителя, но сами в своём болоте порядок наводить не спешили! Один только Василий Иванович пытался повторить подвиг своего венценосного «брата», но ему катастрофически не хватало знаний. Он не знал с чего начать преобразования, к чему подступиться. И мои нововведения в медицинской сфере стали первой ступенькой. Великий князь всея Руси в конце лета беременную меня пригласил в Грановитую палату.

Я была при полном параде. Красивое зелёное платье с чёрными кружевами и белой отделкой на груди. Объёмные рукава у самых запястий сведены вместе. Рыжие волосы ниспадают ниже талии, несколько прядей убрано назад. Лицо без единого грамма косметики придаёт мне очаровательный невинный вид. Никаких кокошников, корон и кучи побрякушек. Большой живот несколько смазывает образ, но придаёт мне своеобразный шарм.

Я вошла в палату под руку с Василием Ивановичем. При нашем появлении Боярская дума, состоящая из двадцати трёх бояринов, шести окольничих, одного дворецкого и одного казначея – поднялась и поклонилась нам. Моё появление вызвало в среде местных аристократов волну шепотков и пересудов.

– Простоволосая ходит! Словно в своих палатах!

– Бабам здесь не место!

– Ведьма!

– Могла бы и русское платье надеть!

– А лучше бы вообще не приходила!

В зал внесли малый трон (как позже я выяснила, этот трон привезла Софья Палеолог в качестве приданного), и великий князь помог мне удобно в нём расположиться. Сам Василий Иванович сел на своё рабочее место и начал заседание Боярской думы. Мужчины решали проблемы, а я сидела и внимательно слушала. Каждый день в течение двух месяцев я посещала заседание в качестве стороннего слушателя. Бояре, разумеется, не были в восторге от этих действий, но так как я ни разу и словом не обмолвилась, то к концу октября смирились и перестали обращать на меня внимания. Для них я была живой куклой без собственного мнения.

Высказать свои мысли я могла только будучи наедине с Великим князем. Мужчине с каждым днём становилось только хуже. Он чувствовал, что конец его близок и что мне придётся его заменить, несмотря на то, что я молодая и вообще женского пола. Формально правителем будет мой ребёнок, но на деле все решения буду принимать я. Ну, я очень на это надеюсь!

– Я хотел назначить опекунов и регентов в помощь тебе, Елена Васильевна, – как-то поделился со мной государь. – Но вижу, что они только мешать тебе будут. Ты умна не по годам и будешь стараться на благо Руси, на благо её народа. В мире что-то происходит… что-то необычное. Всё стремительно меняется, но я не успеваю, не поспеваю и местами не понимаю, к чему всё идёт. Чувствую, что осталось мне недолго, подержать бы только сына на руках… – грустно говорил Василий Иванович, сжимая мою руку. – Знаю, что не мой по крови, но чувствую, что родной. Ты уж береги его, Елена Васильевна, береги Русь-матушку. Не дай боярам и князьям смуту учинить. Боди-Алаг Хан и Султан Тамерлан набирают мощь, во всех странах и империях к чему-то готовятся, меняются законы и порядки, время словно бы стало течь быстрее. Я не увижу нового мира, но надеюсь, что ты, государыня, земли русские сбережёшь, с колен поднимешь, чтобы с нами считались басурмане и европейцы.

Поэтому я готовилась к тому, что «помощников» у меня не будет. Но бояре в Думе от этого мягче ко мне относиться не станут. Только бы передача власти прошла гладко…

28 октября 1526 года. Елена Васильевна.

Время родов приближалось. Но сам будущий процесс деторождения меня уже не сильно беспокоил. Я сейчас всё больше переживала о своей боярыне Агриппине Челядниной. Женщина в последние месяцы меня избегала, в первое время я была даже рада, но теперь это стало меня настораживать. Её поведение было в целом необычным. В своей речи боярыня употребляла мало древнерусских слов, одевалась хоть и по местной моде, но всё же как-то иначе. В первое время Агриппина ходила со мной даже в баню, но к лету боярыня сама себя от этой обязанности освободила. Мне без надзирательницы и дышалось легче, но в последние месяцы я стала замечать за боярыней Челядниной странные взгляды.

Это была хорошо скрытая ненависть и неприязнь. Вот и сейчас Агриппина Фёдоровна сидела на соседней лавке и косо на меня смотрела.

– Что не так, боярыня? – я поднялась и подошла к женщине. – С первого дня нашего с тобой знакомства, ты на меня волком смотришь. Чем я обидела тебя?

Боярыня отложила пяльцы в сторону, с достоинством поднялась и посмотрела на меня сверху вниз. Я чуть было не струсила и не сделала шаг назад, с трудом взяла себя в руки и выдержала взгляд своей наперсницы.

– Что не так, государыня? – боярыня пренебрежительно оглядела меня сверху донизу. – Ты глупая, Елена Васильевна, и не видишь дальше собственного носа! – Агриппина стала на меня наступать. – Я уже почти девять месяцев нахожусь в теле боярыни Челядниной, а ты даже не заметила! Я вот-вот рожу государю сына, а ты ни сном, ни духом! – боярыня натянула на себе платье, и я увидела перед собой большой живот.

Я улыбнулась. Я не знала, что передо мной беременная женщина?! Знала! Ещё как знала! Что попаданка передо мной догадывалась, я ждала этого признания. Но то, что ребёнок этот Василия Ивановича… и представить не могла. Тот вроде как не мог размножаться по естественным причинам. И тут такое…

– Твой ребёнок не будет иметь прав на престол, Агриппина Фёдоровна, – ровно сказала я, смотря прямо в глаза оппонентки. – Ты ведь не надеешься на то, что Василий Иванович признает бастарда наследником Русского престола? Или? – я еле сдержала смех. – Бояре меня-то еле терпят, при том, что я не имею поддержки среди родовитых бояр и князей. Неужели ты думаешь, что твой ребёнок, и вы с братцем в прицепе, будете нужны Боярской думе в качестве регентов?

– О, – боярыня спокойно улыбнулась. – Как только вскроется то, что ты носишь не Рюриковича, думаю, что да! Лучше незаконнорождённый Рюрикович, чем незаконнорождённый Овчина Телепнев-Оболенский!

– И что на этот счёт думает Великий князь? – я ехидно улыбнулась, наблюдая за реакцией наглой вселенки. – Василий Иванович не знает… или делает вид, что не знает?

Женщина не успела ответить, в покои спешно вбежала одна из моих служанок. Девушка была явно напугана.

– Государыня… – чуть ли не плача шептала девица. – Государыня, я случайно подслушала разговор Великого князя – Василия Ивановича… Он решил всю власть передать в руки своего младшего брата – удельного князя Андрей Ивановича Старицкого! Уже послал к тому гонца!

– А как же… как же мой ребёнок? – я в испуге схватилась за живот.

– Великий князь собирается сослать тебя в монастырь, государыня! – девка упала в ноги и начала рыдать в три ручья. – Ещё там Великий князь говорил про какую-то боярыню… что и её тоже следует отправить в монастырь…

Боярыня Челяднина сделала несколько шагов назад и облокотилась на стенку.

Я отослала служанку прочь и подошла к боярыне.

– Что будем делать? – я была напряжена.

Новости были шокирующими. Я, правда, думала, что Великий князь мне доверяет, что верит в мои благие намерения! Я показала себя с лучшей стороны! Но всё равно не заслужила права сидеть на троне Русского государя… Обидно? Не то слово!

– Не хочу в монастырь… – тихо шептала Агриппина, смотря в одну точку.

– Я как бы тоже. Но что мы можем сделать? Василий Иванович решил не отдавать трон не сыну твоего брата, не своему бастарду. Не знаю, что вдруг на него нашло, но я не собираюсь ехать в монастырь! – я сжала кулаки.

Холодные сырые стены монастыря предстали перед моими глазами. Вечные молитвы, посты, бесцельное существование. Разве смогу я там принести пользу исторической Родине?!

– Устроим переворот?! – в ужасе шептала боярыня. – По силам ли нам?!

– Братца своего зови, будем действовать быстро. Видно Великий князь в этот раз слёг в постель в последний раз, собрался помирать, так мы ему поможем… – мне с трудом удалось сказать вслух эти слова. Я не планировала переворот и насильственный захват власти. Но что я могу сделать?!

– Не думала, что ты на такое способна… – боярыня словно бы прочитала мои мысли. Женщина была собрана, в глазах плескалась уверенность.

– Я и сама не думала… – я вытерла платком пот со лба и присела на скамью.

Спустя несколько минут Иван Оболенский стоял в моих покоях. Мужчина выслушал нас спокойно и ответил:

– Надо действовать сегодня. Завтра Великий князь созывает Боярскую думу, на которую приглашён также и его брат Андрей. Думаю, там всё и решится.

Вот значит как, Василий Иванович! Девок попортил, а власть брату!

– Сделай так, чтобы государь больше не проснулся, – тихо сказала я, смотря прямо в глаза князю. В этот момент внизу живота сильно скрутило, и я вскрикнула от боли. – Сегодня всё случится… Мы либо получим всё, либо умрём…

Спустя десять часов я была уже почти готова выдавить из себя младенца. И случилось то, чего я так боялась. Агриппина тоже стала рожать! В моих покоях находилась только главная повитуха, ей я доверяла, поэтому приказала принять роды и у боярыни Челядниной. Но я родила первой.

– Девочка… – расстроенно пискнула главная пупорезка и передала мне кроху на руки. Я испытала сильное разочарование. Ведь думала, что непременно родится сын! Иначе, зачем я вообще оказалась в теле Елены Глинской?! Мне ведь судьбой было предназначено стать регентом и править! Или нет? Неужели я сама себе это придумала? Не было у меня такого предназначения?

Тем временем рядом со мной пыхтела Агриппина. Лицо её было красным, на шее были видны синие вены. Спустя час нечеловеческих мучений боярыня протяжно вскрикнула…

– Мальчик… – ошарашено шептала боярыня Челяднина. – Мальчик! – женщина рассмеялась и посмотрела на меня, взгляд её тут же помрачнел.

– У нас есть только один выход, – обречённо сказала я, внимательно смотря в чёрные глаза Агриппины. – Скажем всем, что я родила двойню. Сына и дочь.

– А я?! – боярыня тяжело задышала.

– А ты будешь рядом с ребёнком, не уедешь в монастырь. Будешь моей правой рукой. Мало? Чего же ты ещё хочешь, Агриппина?!

– Оставим это на потом, Елена Васильевна, – тихо сказала боярыня и начала приводить себя в порядок. Женщина вымылась в небольшой бадье, надела чистое платье, причесала волосы. Кроме уставшего лица ничто не выдавало то, что боярыня Челяднина недавно родила.

Я велела сообщить всем в столице, что родила двойню. Этим занялся Иван Оболенский, который уже доложил мне, что государь завтра не проснётся. Я почувствовала облегчение. Мне не хотелось убивать Василия Ивановича, но разве же был другой выход?! Кто такой удельный князь Андрей Иванович? Как этот неизвестный мужчина будет управлять государством? И что мне с дочерью делать в монастыре? Ладно, я могу сбежать в другую реальность! Но ведь малышка ни в чём не виновата! Мою предшественницу подложили под Оболенского! Сам Великий князь и подложил! А теперь он, видите ли, передумал! С боярыней Челядниной покувыркался, а ребёнка её тоже в монастырь?! Сам в могилу, нас по монастырям, а братцу младшему трон?! Протестую!