Текст книги "Елена Васильевна меняет профессию (СИ)"

Автор книги: Мельпомена Ди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Глава 5. Кто первый встал, того и тапки

28 октября 1526 года. Иван Фёдорович Телепнев Овчина-Оболенский.

Мне с трудом удалось выполнить приказ государыни. Убить Великого князя? Это измена! Но если бы я этого не сделал, то моя сестра, её ребёнок, Елена Васильевна и наш с ней малыш… в монастырь? В лучшем случае. Но бояре народ не шибко добрый, да и князь Андрей Старицкий чрезмерным добросердечием никогда не отличался. Труслив и молод…

Я без колебаний напоил Василия Ивановича сонным отваром, а после придушил подушкой. Сейчас все думают, что государь отдыхает и до завтрашнего утра его никто беспокоить не станет. Даже, чтобы сообщить о рождении детей.

Дети. Сестра моя – дура, понесла от старого умирающего Великого князя. На что надеялась эта баба?! Дура дурой, что ещё скажешь… Родила сына. А вот молодая Елена Васильевна, сразу после беременности переменившаяся характером, произвела на свет дочь. Мою дочь. Которая своим появлением обязана Агриппине. Уговаривала волочайка меня обрюхатить молодую девку, да я не соглашался! А когда государь приказал… что я мог сделать? Венценосный дурак на старости лет решил интригами заняться, да меня в то впутал. А сестра моя, гульня, на то Василия Ивановича подговорила, да и сама к нему в койку прыгнула и понесла. Вскроется правда – всем головы срубят, или даже четвертуют. Вскроется? Теперь уже вряд ли. Государь мёртв. Государыня Елена Васильевна родила дочь и «сына». Теперь главное власть удержать…

29 октября 1526 года. Иван Фёдорович Телепнев Овчина-Оболенский.

Я вошёл в Грановитую палату и присел на лавку. Бояре и князья уже собрались. Несколько часов назад всей столице уже сообщили о кончине Великого князя Василия Ивановича. Вопрос – кто займёт великокняжеский трон – не стоял. Хотя половина бояр в думе поддерживают удельного князя Андрея Старицкого, который, кстати, здесь присутствует.

Мчался тридцатишестилетний князь на всех парах, лошадь свою загнал, но живого брата не застал. Значит, передачи власти от брата к брату не будет? Будем на это надеяться…

Двери в палату распахнулись, и вошла государыня. Молодая женщина была бледной, но в глазах горела решимость. Как обычно никаких украшений и косметики. Темно-зелёное платье волочится по полу длинным шлейфом. Сестра Агриппина (вместе с какой-то приближённой боярыней) несут на руках младенцев. Половина бояр поклонилась, половина (вместе с князем Андреем) осталась стоять.

Елена Васильевна была молода, даже юна. Неприязнь бояр была понятна, не знай я всей правды… остался бы стоять. Государыня подошла к великокняжескому престолу и нисколько не задумываясь села… на рядом стоявший костяной трон Византийского императора, привезённый Софией Палеолог. Боярыни встали с обеих сторон от трона. Бояре довольно зашептались, даже те, кто изначально не поддерживал сторону Елены Васильевны. Своим жестом Великая княгиня показала, что на место мужа не метит, тем самым успокаивая шепчущихся друг с другом бояр.

Вдовая государыня смотрела на присутствующих мужчин цепко, но не зло. Губы стянуты в нитку, руки сжимают подлокотники. Спустя несколько минут Елена Васильевна подняла руку, чтобы все замолчали, бояре нехотя угомонились, хотя было видно, что те готовы сорваться в любой момент.

– Бояре, князья, – громко обратилась государыня к нам. – «Божьей милостью царь и государь всеа Русии и великий князь Владимирский, Московский, Новгородский, Псковский, Смоленский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский и Болгарский, и иных, государь и великий князь Новогорода Низовские земли, и Черниговский, и Рязанский, Волотский, Ржевский, Белёвский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский и Кондинский»* скоропостижно скончался этой ночью. Но род Рюриковичей продолжен, – молодая женщина посмотрела на Агриппину. – Вот перед вами родной сын покойного Великого князя – Великий княжич Иван Васильевич. Законный наследник русского престола! И моя дочь, – государыня взглянула на малышку. – Великая княжна София Васильевна. Кто из вас, бояре и князья, в этом сомневается?

Вперёд вышел князь Андрей. Мужчина сегодня был сам не свой. Нет трусости в глазах. Движения уверенные, взгляд прямой.

– Я ехал в Москву всю ночь, чтобы увидеться с покойным государем. Василий Иванович – мой старший брат – прислал ко мне гонца, с котором говорил, что хочет меня видеть на великокняжеском престоле! Я его единокровный младший брат! – мужчина уже обращался к боярам. – Разве не стану я лучшим правителем земель Русских, нежели мой младенец-племянник? – князь Старицкий посмотрел на государыню. – Или Великая княгиня Елена Васильевна, ты сама желаешь сидеть и править?!

Присутствующие стали недовольно перешёптываться. Сейчас решится вопрос престолонаследия. Князь Андрей оказался не тем трусливым увальнем, каким виделся всем раньше. Бояре могут, и его возвести на трон.

– А если и так? – спокойно спросила Елена Васильевна. – Если я сама хочу «сидеть и править»? Иван Васильевич мал, я по праву государыня, Великий князь сам меня выбрал в жёны себе.

– Не было такого на Руси! – громко крикнул один из родовитых бояр. – Чтобы баба да правила!

– Как же не было? – государыня улыбнулась. – Княгиня Ольга пятнадцать лет правила за сына своего. София Палеолог – мать твоя, Андрей, почти наравне с мужем делами государства занималась.

– Ты что же, государыня, – насмешливо начал князь Старицкий. – Решила себя с Великой Княгиней Ольгой да матушкой моей покойной сравнить?! Тебе всего восемнадцать лет! Какие тебе государственные полномочия?!

Бояре согласно закивали бородами. Елена Васильевна была спокойна и собрана.

– Я за несколько месяцев лекарское дело с колен подняла. Три боярыни благодаря моим реформам в живых остались, – государыня посмотрела на троих мужчин и те закивали, подтверждая слова вдовы. – Я может и молода, но дело свою знаю. Даже будучи на сносях, больше вас всех вместе взятых сделала за месяцы своего нахождения в Кремле. И поэтому я считаю, что имею право сидеть на этом троне! – Елена Васильевна правой рукой похлопала трон византийского императора. – И править за Ивана Васильевича, пока тот не войдёт в лета…

– Брат мне хотел власть отдать! – недовольно протестовал удельный князь. – Волю покойного государя попрёшь?!

– У тебя есть доказательства, князь Старицкий? – спокойно спросила государыня. – Письмо с печатью? Государственный документ, подтверждающий передачу власти в твои руки?

– Гонец мне лично сообщил, что брат при смерти и что я должен к нему явиться! – зло бросил мужчина.

– Этого недостаточно, чтобы отобрать власть у меня и маленького княжича Ивана Васильевича. И что ты вообще можешь предложить нам всем в качестве Великого князя? У тебя есть какой-то план действий? Насколько мне известно, ты в своём княжестве порядок не можешь навести. Так как же ты справишься с Русским государством?

– Справлюсь… как-нибудь. Уж можешь не сомневаться, государыня… – зло цедил слова князь Андрей.

– «Как-нибудь» и боярыня Челяднина справится, Андрей Иванович.

Бояре рассмеялись, сестра покраснела, я утёр со лба пот.

– У нас на востоке монголы силу набирают, – продолжила княгиня, после того как все угомонились. – Захватывают земли в неприличных размерах. На юге Османы справляются даже лучше, чем Боли-Алаг Хан. В Европе происходит что-то непонятное, а в Америках так и вообще… – Елена Васильевна тяжело вздохнула. – Вы сами видели книги, слушали рассказы странников, видели достижения заграничных монархов. Вы, правда, думаете, что если тихо сидеть и не отсвечивать, то пронесёт? Русскому народу надо двигаться вперёд, надо догнать, а лучше перегнать – набравшие власть и силу – империи. Я понимаю, вам всем хочется продолжать вести свой привычный образ жизни – доить крестьян, грабить государственную казну, плести интриги. Но, к моему большому сожалению, мы себе больше этого позволить не можем. Пришло время перемен. Нравится вам или нет, мир вокруг меняется, если лапки вверх подымем, нас подомнут и поработят. Людскими потерями и реками крови будем отбивать своих людей и землю. Сейчас Русскому государству нужны не сильные и смелые, сейчас нужны реформаторы. И я хочу быть этим реформатором, хочу дать возможность Русскому государству встать вровень с заграничными странами. Я не преследую цель захватить власть, и править вами пока меня вперёд ногами не вынесут. Как вы сами говорите, «бабе в политике делать нечего», и я с вами даже в некотором роде согласна. Я не очень-то хочу влезать в это всё. Но у меня нет выбора. Я не хочу оставить Ивану Васильевичу в наследство разбитое корыто, я хочу, чтобы будущий государь встал в своё время на прочный корабль. Дайте мне несколько лет, и вы не узнаете Русское государство! Я постараюсь наладить торговлю, построить дороги, вырастить кадры и провести денежную реформу. Вы, бояре и князья, станете богаче, будете жить лучше и дольше. Но без вашей помощи я разумеется не справлюсь… Дайте мне несколько лет вашей помощи и поддержки, и я клянусь, что оставлю Грановитую палату! – Елена Васильевна резко ударила по византийскому трону. – Уступлю власть кому скажете, Андрею Ивановичу или ещё кому. Это не просто слова! – государыня подала знак, и слуги раздали всем боярам и князьям листы пергамента. – Мной лично написанный указ. Всё как я вам и говорила ныне. Несколько лет реформаторской деятельности и я покидаю свой пост и удаляюсь из Боярской думы. Но и условие. Иван Васильевич – сын покойного государя Василия Ивановича, станет в будущем правителем земель Русских. Сейчас я вас оставлю… – Елена Васильевна поднялась на ноги. – Хорошенько подумайте над моими словами. Через два часа я жду вашего ответа.

Государыня молча удалилась вместе с боярынями и детьми.

Звенящая тишина была прервана Андреем Ивановичем.

– Бояре! Неужто вы поверили вдовой государыне? Отдадите власть в руки молодой бабы?!

Я вышел вперёд и спокойно сказал:

– Ты сам всё слышал, князь Старицкий. Елена Васильевна клятву дала нам, что через несколько лет трон и власть передаст в руки твои. Чем же ты недоволен?

– Я не хочу через несколько лет! Я хочу сейчас!

– Нам сильная держава тоже нужна не через несколько лет, она нужна нам сейчас, – холодно ответил я на истеричную речь великокняжеского сына. – Мы не можем игнорировать Монгольскую и Османскую империи. Нам нужны реформы. Стране и народу нужны реформы.

Бояре согласно закивали головами.

– Дадим Великой княгине пару-тройку лет, а не справится и не даст нам чего обещала, так в монастырь или на плаху!

– Да-да! Ты, Андрей Иванович, не шибко сердись! Трон тебе перейдёт, но и ты условие Елены Васильевны выполни. Тебе паче покойный Василий Иванович пока запретил жениться и потомством обзаводиться, так и потерпи ещё чуток. Иван Васильевич – твоим наследником будет, как и должно быть. Твой же родной племянник.

Я мысленно улыбнулся. Родной племянник. Елена Васильевна – хитрая лисица – ни разу за свою речь не назвала Ивана Васильевича своим сыном. А Софию дочерью покойного государя. Умный поймёт, а дураку знать не обязательно.

Спустя пару часов боярских криков и препирательств было вынесено решение.

Некоторое время спустя. Елена Васильевна.

Я решила не откладывать дела в долгий ящик и начала действовать. Первым шагом было правильно назвать себя и свою должность. Я подумала, чего мелочиться? И назвалась Великой княгиней и регентом наследника Императора земель Русских. А как же царский титул? Пропустим. Вокруг одни ханы и султаны. Пора сократить титул «Божьей милостью царь и государь всеа Русии и великий князь Владимирский, Московский, Новгородский, Псковский, Смоленский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский и Болгарский, и иных, государь и великий князь Новогорода Низовские земли, и Черниговский, и Рязанский, Волотский, Ржевский, Белёвский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский и Кондинский» до «простого» Императора земель Русских.

А то этот длинный список титулов и званий вызывает у меня ассоциации с Дейнерис Таргариен с её «Дейнерис Бурерожденная из дома Таргариенов, законная наследница Железного Трона, законная королева андалов и Первых Людей, защитница Семи Королевств, Матерь Драконов, кхалиси Великого травяного моря, неопалимая, Разрушительница Оков…»

Царь, просто царь! В моём случае, покойный Василий Иванович заочно признавался императором, а его сын Иван наследником императора.

Не имею права называть «мужа» императором? Позвольте!

В договоре от тысяча пятьсот четырнадцатого года с императором Священной Римской империи Максимилианом I «Великий князь Московский и всея Руси» впервые в истории Руси назван на межгосударственном уровне императором русов. Грамота Максимилиана I, титулующая Василия III императором, была представлена мной общественности в качестве инсигнии для личных прав на заочную коронацию императора. У Петра I прокатило, так и у меня, прокатит. Бояре оказались не против, а на мнение заграничных монархов мне как-то плевать.

Я была не просто вдовствующей Великой княгиней, но ещё и регентом Ивана Васильевича – наследника императора и Русского престола по совместительству. Дабы не у кого не закралось мыслей об узурпировании власти. Мол, мой сын будущий император, а я так, просто регент и Великая княгиня.

Церемонию коронации я также изменила. Сначала в Грановитой палате все бояре и князья присягнули мне и Ивану Васильевичу на верность, после этого все отправились в Успенский собор, где провели службу. На Красном крыльце я с сыном боярыни Челядниной предстала перед народом, которому в честь коронации было роздано серебро и сладости. Далее бояре и князья снова перекочевали в Грановитую палату, где прошёл торжественный обед. В целом бояре не выглядели расстроенными. Как говорится – «Король умер! Да здравствует король!»

Андрей Иванович Старицкий сидел печальный, но злость его под конец вечера поутихла и мужчина присоединился ко всеобщему веселью. Я ушла после восьми вечера, когда бояре и князья были уже навеселе. Сразу же отдала распоряжения насчёт торжественных похорон покойного Василия Ивановича и села за бумаги. Завтра моё первое заседание Боярской думы в качестве регента наследника Русского престола. Надо подготовиться.

В это же время. Агриппина Фёдоровна.

Я до последнего не верила, что у Елены всё получится. Но бояре поддержали вдовую государыню! Дали ей в руки временную власть. Я была рада, что в будущем трон перейдёт в руки моего сыночка, он станет императором! Не Великим князем, не царём, а императором! Жаль только, что никто не узнает, что я его мать. Этот секрет придётся унести с собой в могилу. Но, кто знает, как жизнь сложится…

Меня Елена Васильевна назначила «мамкой» при Иване Васильевиче. Я буду всегда рядом с сыном, буду его настоящей матерью, я воспитаю малыша так, как мне надо! Пусть Елена копается в бумагах и кладёт в стране дороги, как рабыня! А мы с сыночком будем, как белые люди пользоваться трудами своих холопов!

– Ванечка… – я покачала колыбель и улыбнулась. Наследник русского престола сладко спал. Рядом стояла колыбель Великой княжны Софии. Я усмехнулась. Девочка! Елена Глинская родила девку! Ну, разве не чудо? Не передать словами, как я рада рождению этой маленькой русской принцессы! Я думала, что буду ненавидеть ребёнка Глинской, но всё обернулось в мою пользу. Мой сыночек – будущий император! София ему не помеха!

Мне, разумеется, хотелось самой править вместо сына, но сейчас определённо не лучшее время для этого. Пусть Елена проводит свои реформы, я не против. Раз обещала уйти – уйдёт, никуда не денется. А не уйдёт, так бояре помогут…

Надеюсь «брат» мой Иван Фёдорович меня в случае чего поддержит. Или лучше бы положиться на Андрея Ивановича Старицкого? А что… молодой, красивый удельный князь с правами на престол. Надо бы наладить с ним контакт. Моему сыну будет наставником, может и меня императрицей сделает?

Я хищно улыбнулась, глядя на сгорбившуюся над бумагами Елену Васильевну. «Работай рабыня, солнце ещё высоко!»

* титул Великого князя

Глава 6. У России есть враги – плохие дороги и дураки

Елена Васильевна.

Как всем нам известно, на Руси всегда были только «две основные проблемы». Дураки и дороги. Если со вторым бороться бесполезно, бессмысленно и даже порой опасно, то с первым можно было что-то сделать. Кому сделать? Ну, не мне же самой идти и класть «асфальт»? Бояре тоже не пойдут, пошлют своих крестьян.

Близится двадцать шестое ноября. Судебник тысяча четыреста девяносто седьмого года установил единый срок крестьянского выхода – за неделю до осеннего дня памяти святого Георгия – двадцать шестого ноября (Юрьев день) – и неделю после него. В это время осуществляется переход крестьян от феодала к феодалу, так как к этому периоду завершался годовой цикл сельскохозяйственных работ и происходил расчёт по денежным и натуральным обязанностям крестьян в пользу владельцев земли и по государственным налогам.

Я планирую это время потратить с пользой. Издать указ, дабы все феодалы, они же землевладельцы свои земли нанесли на карты: с деревнями, дорогами, реками, озёрами и прочим. К весне нужна была подробная карта Русского государства, чтобы было понятно, где класть дороги в первую очередь. Как только карта будет готова, начнётся строительство дорог по римскому примеру. Дороги прокладывались, разумеется, и сейчас, но не везде. Если землевладелец хотел – прокладывал, если нет – не прокладывал.

Строили только «ямы» – почтовые станции, где содержали разгонных ямских лошадей, с местом отдыха ямщиков, постоялыми дворами и конюшнями. Ямом называли также селение, крестьяне которого отправляли на месте почтовую гоньбу, и где для этого была устроена станция или стан. Всем этим делом заправлял Ямской приказ, который был учреждён в тысяча пятьсот шестнадцатом году, при Великом князе московском Василии Ивановиче, и имел отношение к управлению делами государственного благоустройства. Приказ заведовал ямщиками, наблюдал за отправлением ими ямской повинности и за сбором ямских денег. Возглавлялся обычно боярином, и в нём также сидели думный дворянин и два дьяка. Отвечал Ямской приказ за регулярные почтовые и транзитные перевозки (ямскую гоньбу, которая занималась перевозкой казённой корреспонденции). За них-то я и принялась.

Предок «Почты России» и «ФНС» был моим главным орудием в нелёгкой борьбе против бездорожья. Я планирую всех привлечь к этой затее. Крестьян, бояр, князей, воинов. Все кто может держать в руках лопаты и носилки, будут обязаны явиться на строительство дорог в местах своего проживания. Кто за всё это будет платить? Хороший вопрос. Ну, крестьянам и воинам платить не будут, только кормить. Бояре и феодалы выделят некую сумму, горожане скинутся, в церквях поставим ящики для пожертвований. Попам дадим инструкцию, чтобы трясли с населения деньги. Как-нибудь соберём. К тому же, деньги-то особо и не нужны. Нужны человеческие ресурсы, которые будут у нас даром, лопаты и прочий инструмент выделят крестьяне. Каменные блоки, гравий, песок и щебень, известь и землю покупать не надо. Природные ресурсы бесплатны и только и ждут, когда же их используют по назначению.

Короче, дорогам быть!

С «дураками» было намного сложнее. Бояре и князья ещё учились писать и читать, попы и монахи также осваивали эти науки, чтобы знать священное писание и жития святых, но не всегда. Купцы и ремесленники учились грамоте также выборочно. Кто-то учился, кто-то обходился своей памятью. Про крестьян и холопов промолчу. Там всё понятно. Им было некогда учиться, да и незачем. Их Бог – земля, «что посеешь, то пожнёшь» – их девиз по жизни. Этих в школы не загонишь.

Нужно ли образование людям? Нужно! Делать его бесплатным и доступным? Идея – обречённая на провал. Школы строить надо, но бесплатные нет. Необходимо построить школы для высшей знати, куда будут ходить только дети родовитых бояр и князей. На образование своих детей бояре денег не пожалеют.

Дальше дворяне. Эти метят высоко, да родословная не позволяет. Для них тоже школы надо строить. Платить будут, если захотят детей запихнуть выше в «пищевой цепочке». Сами пусть денег выделят, сами пусть строят. Учебники можно закупить в Османской империи на первое время, да свои пока начать писать. Это что касается высших сословий и чинов.

Тяглые чины, состоящие из горожан и купцов, обучить будет сложнее. Но если начнут брать пример с бояр да дворян, то может и выучат своих деток. Деньги у них также есть. Но школы для них строить надо попроще. С техническим уклоном. В то время как для бояр и дворян с гуманитарным уклоном.

Но всё это не касается крестьян. Кто будет строить школы для них? Денег, как говорится в казне, нет. Богатые образованием землепашцев заниматься не станут. И что крестьянам остаётся? Школы при церквях, с учителями из полуграмотных попов в лучшем случае. Но это меня категорически не устраивает! Большая часть населения Русских земель – это крестьяне. И чему эту большую часть населения научат в церквях? Любить Бога, своих господ, соблюдать заповеди и довольствоваться своей жизнью. Это дорога в никуда. Элиту, разумеется, всё устраивает. Но на фоне геополитической ситуации, это большая проблема, которую необходимо решить в кратчайшие сроки.

Но всё упирается в деньги, которых на Руси и нет почти. Дело в том, что у нас нет драгоценных металлов, их приходится закупать у других стран в слитках и печатать свои деньги. Ещё мои предшественники намудрили с содержанием серебра в монете, что теперь мне аукается.

Я решила начать с освоения месторождений полезных ископаемых. Почему? Это довольно интересная история. В конце декабря ко мне пришёл человек. Молодой юноша из свободных крестьян. Попросил у меня личную аудиенцию. Мне стало интересно, и я ради разнообразия решила пообщаться с народом, узнать, чем он «дышит».

– Меня зовут Георгий Андреевич Блохин, государыня. И я попаданец… – первой же своей фразой юноша ошарашил меня. – По глазам твоим вижу, что и ты из «этих», Елена Васильевна. Не хочу тратить твоё время, поэтому перейду к сути. Мне известны места различных месторождений, в прошлой жизни я занимался этим на профессиональном уровне. Я знаю, где у нас на землях лежит золото, серебро, алмазы. Я могу начертить карту и заняться добычей. Взамен прошу одну сотую долю пожизненно для меня и для моих потомков, а также дворянский титул.

Я молча кивнула и отдала необходимые распоряжения.

Карело-Кольская провинция сейчас входила в состав Русского государства, она была самым близким и доступным месторождением золота. Я сначала подумала, что Георгий отправится именно туда, но молодой человек (или кто там обитает в его теле) предпочёл отправиться с экспедицией на Урал. У меня были сомнения, что дорвавшись до драгоценных залежей, вселенец меня кинет, но перед тем как экспедиции ушла из Москвы, Георгий попросил у меня ещё одну аудиенцию.

– Великая княгиня! – русоволосый молодой человек сделал глубокий поклон. – Благодарю тебя, что снарядила такую большую и хорошо подготовленную экспедицию. Несмотря на то, что на дворе зима, я обещаю тебе, что уже у лету следующего года у нас будут золотые и серебряные слитки. Моя преданность Русской Империи, Великому княжичу и тебе, Елена Васильевна, безгранична! Я надеюсь, что с моей скромной помощью, ты успешно проведёшь денежную реформу в империи! Прошу тебя, государыня, только об одном – позаботься о моей семье. Я единственный сын у моих старых родителей, надеюсь, что ты за ними приглядишь, и к моему возвращению они будут живы и здоровы!

– Обещаю позаботиться о твоих родителях, Георгий Андреевич! – я удовлетворённо улыбнулась.

В первый же день нашего с ним знакомства, я навела справки и выяснила всю подноготную «крестьянина». Действительно у парня были родители, которые проживали недалеко от Москвы в небольшой деревеньке. Пару месяцев назад их сын подрался с дружком и «потерял память». Попаданец зарекомендовал себя хорошо, о родителях своего вместилища заботился – как о своих собственных, продал домик в деревне и землю, на вырученные деньги добился у меня аудиенции (все сбережения потратил на взятку боярам). И не прогадал.

Георгий отправился на Урал, а я спешно организовала в Кремле новое подразделение. Была создана специальная палата, через которую народ мог напрямую со мной общаться. Чувствуется несправедливость? Мол, как простой неграмотный человек сможет жалобу накарябать… Ну, целью было не жалобы народа услышать, а найти попаданцев и вселенцев. Мне нужны такие люди, как Георгий Андреевич. Экономику нужно поднимать, жалобы народа мне в этом помогут мало, а вот дельные предложения попаданцев…

К январю половина карты империи была составлена. Следующей весной закончат.

А пока на очереди книгопечатание. Монахи со своей задачей справлялись, но книг всё равно не хватало. Нужно было ускорить процесс. «Помощь» пришла, откуда не ждали.

Новгород. Ранее вольный город был подчинён Иваном III в тысяча четыреста семьдесят восьмом году. Восемнадцать лет назад город пережил мор и пожар. Шесть лет назад ему снова разрешили вести внешнюю торговлю и собирать налоги. Как только Великий князь умер, в Новгороде объявились попаданцы…

2 февраля 1527 года. Агриппина Челяднина.

Время шло. Елена Васильевна целыми днями и ночами пропадала в Боярской думе. Эта женщина была одержима реформами. Если бы не я, думаю, что регентша даже поесть бы вовремя забывала. Она вечно носилась с кучей листов пергаментов, какими-то картами и указами. «Брат» даже как-то мне пожаловался, что Елена Васильевна развела чересчур бурную деятельность. Мол, бояре, не привыкшие к подобным нагрузкам, жалуются ему и просят, чтобы Иван Фёдорович Великую княгиню чуток усмирил.

Я понимала это по-своему. Думаю, бояре хотели, чтобы братец мой залез к вдовствующей государыне под юбку. Я была бы не против подобного расклада, так в будущем будет повод спихнуть с трона Глинскую. Но Иван ни в какую не соглашался. Мол, на нём и так грехов – молить не замолить! Да и сама Елена Васильевна относилась к особям мужского пола индифферентно. Мужчины – как вид, для регентши вовсе бы не существовали.

Я эти месяцы занималась сыном… и его двоюродной сестрой. Ванечку я любила безумно! Всегда хотела сыночка, даже в прошлой жизни я составляла грандиозные планы на будущее. А ещё у меня была мечта – оказаться на программе «беременна в шестнадцать». Я всегда хотела прославиться, но особых талантов Бог мне не дал, поэтому это моё желание стать известной – наложилось на мечту – родить скорее ребёночка. Я всегда чувствовала себя старше своего реального возраста, поэтому половую жизнь планировала начать рано. Но с этой школой у меня не было никакой личной жизни! Ещё эта самоизоляция! Жалею я только о том, что моим первым и пока единственным мужчиной стал покойный Великий князь – Василий Иванович.

За службу Елене Глинской мне платили хорошее жалование, у меня в собственности были деревни и селения, также я владела собственностью «моего» покойного мужа. Но я в этих средневековых финансах совершенно ничего не понимала! Да и честно говоря, не хотела понимать! Эти цифры всегда вгоняли меня в тоску, поэтому всё управление я сбросила на брата Ивана. Пусть у него голова болит! А я буду рада просто получать доход.

Также мне приходилось нянчиться и с Великой княжной Софией. Эта мелкая зараза, в отличие от моего славного сыночка, была слишком активной. Вечно плакала и звала свою мать. Регентша её кормила грудью без вопросов, но всё равно Сонька вечно была недовольна отсутствием матери. Я в первое время уделяла девчонке время, но через неделю бросила это неблагодарное занятие и спихнула свои обязанности на других боярынь, мамок и нянек. У меня был огромный штат подчинённых, которые были мне по-собачьи верны. Я была главной на женской половине Кремля после Великой княгини. Когда я только попала сюда, мне пришлось нелегко, но я быстро поняла, что любые мои приказы будут исполнены низшим рангом слуг, поэтому без зазрения совести пользовалась этим. Командовать я всегда любила.

После смерти Великого князя обязанностей у меня поубавилось. Никаких ежедневных отчётов о деятельности Глинской, никаких «танцев» вокруг Елены Васильевны и её живота. Теперь моя главная задача – следить за наследником Русского престола. Но и это было не сложно. Пелёнки меняли слуги, кормили Ванечку специальные кормилицы, так как я решила поберечь форму груди. Тело мне досталось не молодое, так что лишний раз себя уродовать не стоит. У меня большие планы на будущее.

Дверь в палаты открылась и вошла регентша. Как всегда усталая после заседания Боярской думы. Под глазами круги, вся осунулась. Прямо «небо и земля» по сравнению со мной. Я-то за собой слежу. Масочки там, массаж, банька, здоровый сон.

Елена Васильевна подошла к колыбелькам и улыбнулась.

– Как дети? – тихо спросила Великая княгиня.

– Здоровы. Едят да спят. Сонечке нашли кормилицу, если хочешь, с завтрашнего дня можешь не кормить княжну грудью… государыня.

– Нет. Я сама буду кормить. Не стесняйся, вызывай меня с заседаний, – княгиня села на кресло.

– Бояре будут недовольны.

– Они всегда недовольны, – государыня нахмурилась.

– Что-то случилось, Елена Васильевна?

– Попаданцы и вселенцы активизировались. Как только умер Великий князь по всей империи начало происходить чёрте что. В Новгороде открылись книгопечатные заводы. Купцы скупают в Османской империи книги, переводят на разные языки, редактируют и печатают… цветной печатью.

– Так это же хорошо! Ты же сама жаловалась, что книг тебе не хватает! – я искренне не понимала недовольства Елены.

– По стилю сразу понятно, что главный печатник – очередной вселенец. Я попыталась выйти с ним на контакт, но меня грубо так послали в далёкое пешее путешествие. Но Новгород не только книги печатает. Нашлись там умельцы по стеклу, оружию и прочим интересным штучкам. Купцы и ремесленники ведут торговлю с Европой, неприлично богатеют, на власть мою огрызаются. Говорят, что если я давить на них буду, то соберут армию и снова станут «вольным городом», как было несколько десятилетий назад.

– И ты спустишь им это с рук?! – я была возмущена.

– Новгород налоги платит, карты пишет по моему указанию, дороги к весне начнёт строить. Они не отказываются быть частью Русской Империи, пока я не лезу в их дела. И я бы даже слова не сказала, но эти бояре меня на войну подбивают. Боятся, что лишатся части своего дохода, если Новгород отделится.

– И что же ты? Пойдёшь ставить на место «вольный город»?

– Конечно же – нет. Я действую согласно плану. Дороги, денежная реформа, школы. Раньше лета следующего года я из Кремля даже на улицы Москвы не выйду… – регентша тяжело вздохнула.