Текст книги "Елена Васильевна меняет профессию (СИ)"

Автор книги: Мельпомена Ди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Глава 17. Не бойся врага умного, бойся друга глупого

Елена Васильевна.

«Елена Васильевна меняет профессию, пару-тройку раз семейное положение и место жительства!» – так следовало бы назвать моё нынешнее существование.

Венчание в Успенском соборе я запомнила до мельчайших подробностей. Я запечатлела лицо каждого присутствующего на данном мероприятии. Я всё ждала в душе, что Андрей прекратит сей цирк одним словом, возьмёт меня за руку и уведёт в Кремль… ну или повенчается со мной – такие мысли тоже бродили в моей голове. Но ничего подобного не произошло. Сиятельный митрополит Даниил обвенчал нас с Юрием-Василием, и мы все вышли из собора. Подъехала помпезная карета и меня чуть ли не силой затолкали внутрь. Я едва успела задать вопрос императору, касаемо своей дочери:

– Почему София здесь? Почему Великая княжна на руках у четы Оболенских, государь?

Андрей Иванович говорил громко, его слышали все присутствующие на венчании люди и собравшиеся зеваки:

– София больше не княжна, Елена Васильевна. Она не дочь покойного Василия Ивановича. София – дочь боярина и князя Ивана Оболенского. Я лишил малышку великокняжеского титула и вернул в семейство её родного отца. И ещё, – император посмотрел мне в глаза. – Статус Великой княгини я забирать у тебя не стану, ты всё же родила мне дочь – Великую княжну Варвару. Девочка будет расти в Кремле вместе с братьями и сёстрами.

Мне не нашлось, что ответить. Я даже не почувствовала, как Юрий-Василий затолкал меня в открытую карету. В ушах стояли крики толпы, поздравления со свадьбой и пожелания скорейшего появления детишек.

Спустя минут десять я уложила информацию в своей голове и подняла глаза на своего новоиспечённого супруга, но я не знала, какой вопрос задать. Мужчина понял меня без слов.

– София не принадлежит к роду Рюриковичей. Лучше было сейчас раскрыть правду её происхождения. Ты со мной согласна, Елена Васильевна?

Я молча кивнула. В Османской Империи несколько лет назад жена султана родила внебрачного ребёнка. Обычно о таком не говорят в кругах правящих семей, по крайней мере, открыто не говорят. Но Михримах-хатун представила девочку перед народом и открыто рассказала об истинном происхождении ребёнка. Малышка Фериде не носила титул «султанши», но спокойно жила со своей матерью во дворце Топкапы. Насколько я знаю, султан и его семья относятся к девочке как к родной. Даже грозная и величественная Валиде Айше Хафса Султан – мать султана не ворчит по этому поводу.

У меня же не хватило смелости обнародовать правду о родословной Софии. Я решила ввести её в великокняжескую семью тайно и незаконно. Тогда я думала, что у меня нет выхода. Оболенский обрюхатил моё вместилище по приказу Василия Ивановича. Эту подтасовку затеяла не я, не я зачала незаконнорождённого ребёнка. Я могла бы отослать девочку из Кремля и представить Великого княжича Ивана своим единственным ребёнком, но так по-свински поступить с Агриппиной я не могла! Теперь правда вышла наружу, Софию лишили титула и отправили в семью Оболенского. И виновата в этом только я.

– Ты не так глупа, как я думал, – нарушил тишину Юрий-Василий. – Представила Боярской думе Великого княжича Ивана моим сыном, а бывшую Великую княжну Софию своей дочерью. Некоторые бояре и князья хотели тебя за это наказать, как правда вышла наружу, да вот не подкопаешься! – мужчина усмехнулся.

– Твоих рук дело? – я сжала руки в кулаки.

– Нет! – князь удивлённо поднял руки вверх. – Агриппина Фёдоровна постаралась.

– Ты врёшь… – я отрицательно замотала головой.

– Если бы! – Юрий-Василий поудобней разместился и продолжил. – Как я понял из матов моего младшего брата, императрица вчера подумала, что вы с Андреем собрались провести вместе ночь. «Бедная» женщина приревновала и решила тебе отомстить, разлучив тебя и твою дочь. Ей хватило бросить одну лишь фразу в присутствии митрополита Даниила, чтобы твоя жизнь перевернулась с ног на голову.

Мои глаза остекленели. Не хотелось верить в то, что Василиса на такое способна.

– Надо тщательнее выбирать друзей, моя дражайшая супруга! – князь Дмитровский улыбнулся. – Правда о происхождении Великого княжича Ивана также вышла наружу. Теперь все знают, что не ты мать наследника, а Агриппина Челяднина! Народ очень счастлив, что императрица настоящая мать будущего правителя. Титул у мальца никто отбирать не спешит… – Юрий-Василий внимательно уставился в ожидании моей реакции. – Теперь Агриппина Челяднина – главная женщина в Кремле и в жизни Андрея. Как тебе такое, Елена Васильевна?

Я хлопала глазами и смотрела на князя.

– Зачем ты женился на мне, Василий?

– Во-первых, я теперь Юрий, – мужчина нахмурился. – Во-вторых, ты задолжала мне жизнь, Елена! – князь закатил глаза на моё недоумение и разъяснил. – Родишь мне сына, Великая княгиня, и сочтёмся! – пока я пребывала в прострации, Юрий продолжил. – И в третьих, я не мог оставить тебя в Кремле. Проведя крестьянскую и земельную реформы, ты нажила себе много врагов, княгиня. Пока ты занималась реформаторской деятельностью, император отстранился от дел и всех недовольных бояр и князей слал к тебе, а ты слала их лесом. Поэтому все претензии теперь будут направлены в твою сторону. Император всё ещё у власти, народ его любит, ведь официально все бумаги им подписаны, его славят и хвалят, Андрея боготворят! А вот о тебе народ и не слыхивал, моя дражайшая супруга, но слыхивали о тебе все недовольные реформами бывшие землевладельцы и рабовладельцы. Они небезосновательно считают тебя причиной всех бед. Теперь, когда вышла правда об истинном происхождении Великого княжича, тебя Елена со свету сживут, а я этого не хочу. Пусть встают в очередь! – мужчина громко рассмеялся и откинулся назад.

– Зачем тебе ребёнок от меня, князь Дмитровский? – я прервала это конное ржание своим вопросом. – Все родовитые князья и бояре меня, мягко говоря, ненавидят. Репутация «литовской ведьмы, отнявшей последний кусок хлеба у честных и порядочных холопов государевых» идёт впереди меня. Ты хоть и брат императора, да какой в этом смысл, если женился на предательнице власть имущих?

– Не загружай свою красивую головку такими глубокомысленными вопросами! – сквозь зубы процедил князь и сел рядом со мной. – Ты больше не заседаешь в Боярской думе, Елена Васильевна. Теперь ты просто жена удельного князя и только! – Юрий хмыкнул. – Знай своё место, княгиня!

В это же время. Серафима Осиповна Хованская (Оболенская).

Мы приехали в поместье, и я быстро выскочила из кареты. Иван вылез следом с девчонкой на руках! Я не знала с чего начать скандал. Претензий у меня накопилось слишком много за эти пару часов!

Муж, словно бы почувствовав моё настроение, спешно вошёл в терем и передал ребёнка нянькам:

– Это моя дочь – София. Отнесите малышку в детскую и заботьтесь так же, как и об остальных моих детях.

Когда прислуга удалилась, я плотно закрыла дверь.

– Ты обрюхатил Глинскую у меня за спиной!!!

– Дорогая… – Иван сделал шаг назад. – Богом клянусь, я не хотел этого делать! Но покойный Василий Иванович приказал! Он стоял рядом всё то время, что я… Тебе же это давно известно, мне жаль, что правда вышла наружу, Серафима… – муж опустил глаза.

Я схватилась за другой аргумент:

– Девчонка с нами жить не будет! Она незаконнорождённая, да ещё и дочь Глинской! С нами перестанет здороваться и общаться – вся московская знать! Ты об этом подумал, когда вёз Софию в наше поместье?!

– Это императорский указ! Я не мог сказать Андрею Ивановичу «прости, государь, но я не могу свою дочь забрать к себе, делай с ребёнком что хочешь!». И вообще, София – моя дочь! И тебе придётся это принять, Серафима!

– Ваня! Ты не поступишь там со мной и с нашими детьми! Подумай о нашем будущем! – я использовала последний аргумент, упала на колени и стала выть белугой. Но, к моему удивлению, этот способ не подействовал.

Иван молча вышел из комнаты, не произнося ни слова. Я схватилась за голову, вытерла наигранные слёзы и поднялась на ноги. Против императорского указа не попрёшь, да и Ивана доводить не хочется. К тому же вся империя теперь в курсе, чья София дочь. Новгородские вести подхватят эту тему и будут долго перемывать кости моей семье. Все будут говорить о нас, показывать пальцем. Если девчонка просто так исчезнет, люди начнут задавать вопросы. София всё же хоть и не дочь императора, но дочь Великой княгини, сводная сестра Великой княжны Варвары. Безвыходная ситуация!

Но, даже если я и позволю этой внебрачной девчонке остаться в своём доме, я никогда не стану относиться к ней как к своему ребёнку! Поощрять такое поведение себе дороже! Бояре насмотрелись на своего императора и стали заводить себе вторых жён, наложниц, внебрачных детишек! Тьфу ты! Срамота! Если я дам слабину, то и Иван решит, что привести в дом вторую жену – уместно! Ни за что этого не допущу!

В это же время. Агриппина Фёдоровна.

Я вышла из Успенского собора на ватных ногах. Вчера, в ярости покидая покои Великой княгини, я столкнулась с митрополитом Даниилом. Я не планировала подставлять Елену, но поп стал расспрашивать о детях, говорил о том, что Великая княгиня любит Ванечку не так сильно, как своих дочерей. Плёл что-то про то, что якобы в будущем княгиня попытается свою Софию на трон посадить. Я не выдержала и бросила фразу, о которой буду жалеть до конца своей жизни:

– Этого никогда не случится! Дочь Оболенского не имеет прав на престол!

Когда я поняла, что ляпнула, было уже поздно. Подкупам и угрозам митрополит не поддавался. У него с Великой княгиней были свои счёты.

Я не спала всю ночь, я бегала в палаты Елены, но ни её, ни императора там не было. Никто не знал, где она. Я тогда пошла в палаты Андрея, но тот ужинал в компании Айбиге Султан и меня не принял. Утром Великого княжича Ивана признали моим сыном, мне об этом сообщили едва солнце встало. Но я не могла порадоваться, ведь все мысли были об Елене. Также мне было приказано явиться в Успенский собор на венчание. Я тогда выдохнула и подумала, что Андрей, как османский Султан Тамерлан спасёт репутацию своей женщины и женится на Елене! Я ощущала такое сильное чувство вины, что была готова расплакаться от счастья. И как же я обломалась, когда Андрей приказал митрополиту обвенчать мою подругу со своим старшим братом! Какой-то, никому неизвестный, удельный князь из жопы мира получил права мужа на Елену! Мало того, Софию лишили титула и отдали Оболенскому! После чего князь Дмитровский затолкал бедную Великую княгиню и увёз в свой Мухосранск!

Я смотрела на всё это и молчала. Я боялась подойти к Елене, даже чтобы попрощаться. Мне было очень стыдно! Из-за своего властолюбия и несдержанности, я разлучила мать с детьми, я лишила империю великого реформатора! Думаю, Великая княгиня меня сейчас проклинает на чём свет стоит. Её вытурили из Кремля и отдали в жёны престарелому князьку! И всё это из-за меня…

В это же время. Айбиге Нури Султан.

Сегодня утром произошло очень много странных вещей. Великую княгиню и наложницу моего мужа по совместительству спешно обвенчали и выслали из Москвы на глазах у всего города. Её старшую дочь лишили титула и также выслали из Кремля.

Я заподозрила неладное ещё вчера вечером, когда Андрей Иванович пришёл ко мне ужинать. Он был нервным и раздражительным, всё время порывался встать и уйти куда-то. Он не делился тем, что его волновало. Но спустя полчаса этого нетипичного ужина, в покои мои вошла служанка и доложила мужу:

– Юрий Иванович вышел из своих покоев, государь император.

– А что же Елена Васильевна? – напряжённо спросил Андрей, словно бы готовясь к самому худшему.

– Княгиня спит, государь… в палатах вашего брата… – опустив глаза, добавила девушка и густо покраснела.

Супруг в ярости сжал кулаки и молниеносно покинул мои палаты. Я побежала следом за ним.

Спустя несколько минут император, никого не спрашивая, ворвался в гостевые покои, где остановился его старший брат. Я забежала за ним и проследила за взглядом Андрея.

На кровати Юрия Ивановича сладко спала Великая княгиня. Но платье и волосы Елены Васильевны были в порядке. Ничего не говорило о том, что в этой комнате творился блуд или ещё какие-либо непотребства.

Император выдохнул и молча вышел из гостевых покоев, где тот час же столкнулся со своим братом. Юрий не был в восторге от этой встречи, но всё же таки вежливо поинтересовался, что привело сюда государя.

– Хотел убедиться, что ты не натворил глупостей, брат, – серьёзно ответил муж.

– Мне, кажется, мы договорились, что Елена Васильевна теперь исключительно моя головная боль! – сквозь зубы процедил князь Юрий и сжал кулаки. – Я сам решу её судьбу, а ты будь добр, поскорее забудь эту женщину, Андрей!

– Ты же знаешь, Юрий, я никогда не смогу её забыть! – в отчаянии чуть ли не кричал император.

– Эта женщина всех обманула! Она чуть было не лишила тебя законного права наследника Русского престола! – шипел князь Юрий и тряс брата за плечи. – Эта женщина дала свободу и землю крестьянам! Лишила наш род поддержки знати! Она своих детей не пощадит, чтобы пропихнуть свои реформы! Почему же ты всё ещё её защищаешь?!

– Потому что люблю! Люблю! Я люблю её, брат! Я знаю, что Елена делала всё это не из-за жажды власти, я знаю, что княгиня радела за человеков, за их права и свободы! – муж опустил голову. – Да, возможно, эти права и свободы нужны не всем жителям империи, но, брат, разве не любви и человеколюбию учила нас мать?!

– Государь! – громкий и писклявый голос раздался по всему Кремлю. – Государь Император! – митрополит Даниил на всех парах мчался к нам. Его борода и волосы растрепались, облачение съехало в сторону. – Вы не поверите, государь! Великая княгиня всю империю за нос водила! Вы представляете себе?! Великая княжна София не дочь покойного Василия Ивановича, она дочь Ивана Оболенского! Сама императрица это подтвердила мне лично! А ведь Агриппина Фёдоровна была раньше ближней боярыней при Великой княгине! Она врать не станет! Может и Великий княжич не сын покойного государя! Кто знает…

Я проследила за реакцией мужа и удельного князя. Андрей Иванович закрыл глаза и сжал кулаки, а Дмитровский князь приложил руку к лицу и качал головой из стороны в сторону. Похоже, что для братьев это не было секретом. Какие ещё тайны скрывает этот Кремль?!

Чем закончилась история, я узнала только на следующий день, так как мне было велено возвращаться в свои покои. Оказалось, что Великий княжич Иван – сын покойного императора и Агриппины Фёдоровны. Мои ожидания не оправдались. Разумеется, я не желала мальчику ничего плохого, но в глубине души надеялась, что император не признает ребёнка своим наследником и тогда у меня будет шанс родить будущего государя земель русских. Агриппина мне никогда не нравилась. Теперь у этой мегеры будет больше прав задирать меня и унижать.

Елена Васильевна в роли матери наследника нравилась мне гораздо больше. Воспитанная, любезная, умная и красивая. Даже Андрей, несмотря на разногласия с Великой княгиней, всегда исключительно хорошо о ней отзывался и ставил мне её в пример. Это заставляло меня ревновать. Когда я только приехала в Москву, я знала, что мне придётся бороться за сердце своего мужа. Ведь у моего отца много жён и наложниц и дворцовые войны и интриги для меня были не в новинку.

Раньше я наивно надеялась, что подобные низости меня не коснутся, и я до такого никогда не опущусь. Но я обещала отцу, что стану уважаема своим мужем и его империей. Мне было необходимо завоевать доверие Андрея Ивановича, но у императора кроме меня было много женщин. Агриппина как я быстро выяснила, не представляла угрозы. Императрица? Ну и что. Родила только девочку, а корчит из себя…

С остальным гаремом было и сложно и просто одновременно. Не так давно государь начал активно посещать своих наложниц, что меня неимоверно злило, но я, разумеется, делала вид, что меня это заботит в последнюю очередь. Однако я точно знала, что ни одна из его фавориток не украдёт сердце моего мужа. Потому что его уже украли.

Сделала это Великая княгиня, с которой Андрей был в ссоре последние месяцы. И вот теперь дорога к сердцу моего мужа свободна. Императрица – прошлое государя, Елена теперь жена его брата, а гарем и раньше не сильно его заботил. Пришло моё время? Думаю – да. Я обязательно утешу Андрея Ивановича, помогу ему залечить рану, оставленную его возлюбленной. Я наполню жизнь мужа счастьем. А Елена пусть будет счастлива со своим новым мужем. Надеюсь, что ничем плохим для Великой княгини этот брак не закончится. Князь Юрий очень свиреп и несдержан… Вдали от Кремля его никто не сможет контролировать.

Глава 18. Хоть и царевна, а все равно жена мужу

10 июня 1528 года. Елена Васильевна.

К двум часам дня мы проехали половину намеченного пути и остановились в придорожном трактире, чтобы передохнуть и сменить лошадей.

– Выходи! – резко бросил князь и ступил на землю.

Сдерживая ярость, я вылезла из кареты следом за своим старым-новым мужем. Подчиняться приказам Юрия было невыносимо! Неужели он считает, что женившись на мне – стал моим хозяином?! Я никогда не выносила над собой власть. Мысль о том, что кто-то вправе повелевать моей судьбой по своему усмотрению – выводила меня из себя ещё в прошлой жизни. Великого князя Василия я воспринимала, как неизбежное зло. Императора Андрея я сначала воспринимала, как врага, а после как соратника. Он всегда мог меня принудить к чему угодно, но не делал этого. Я привыкла к безопасности и личным свободам, поэтому мне было тяжело подчиняться приказам Юрия. Князь желает мести, но ей-богу, я всё чаще думаю – лучше бы он меня придушил в тех гостевых покоях…

Мы вошли в деревянную избу, поставленную на полутораметровых сваях. Строение было новым, в окнах были вставлены большие стёкла, а не бычий пузырь, как я предполагала. Попаданцы и вселенцы заметно ускорили технический прогресс, что, безусловно, радует. Внутри избы приятно пахло свежим хлебом и тушёным мясом, деревянные столы и скамьи стояли в симметричном порядке. Людей было не очень много, в основном такие заведения посещали в это время проезжающие мимо купцы, а простые крестьяне вкушали пищу в кругу семьи, и только изредка их можно было увидеть в трактирах подобного типа.

Мы с удельным князем заняли столик у окна, Юрий заказал обед, а я внимательно наблюдала за тем, как местные конюхи меняли лошадей для нашего транспорта. Спустя десять минут молодая девушка в красивом зелёном сарафане принесла нам еду и, взяв плату, удалилась по своим делам. Князь ел с отменным аппетитом, увидев, что я не притрагиваюсь к пище, нахмурился и прикрикнул:

– Ешь! Мы приедем в Дмитров поздно вечером, и никто там тебе в такое время готовить не станет!

Я бросила на мужчину безразличный взгляд и последовала его совету. Несмотря на всё пережитое, аппетит у меня не пропал, а даже наоборот усилился на нервной почве. Я бы сразу набросилась на еду, но так не хотелось доставлять удельному князю удовольствие! Пусть не считает, что я теперь его ручная собачонка!

До Дмитрова от Москвы было около шестидесяти километров. И, несмотря на то, что на дворе шестнадцатый век, добрались мы до города (который я не смогла разглядеть в ночи) с комфортом. Дорожная реформа полностью себя оправдала, никаких ям, грязи и кочек я не увидела, пока ехала на север империи. Одна проблема Родины решена.

Мы приехали в Дмитров к ночи. Я знала, что владениям Юрия далеко по уровню жизни до Москвы, но я никак не ожидала, что жить мы с князем будем в простом тереме посреди поля. Это и есть Дмитров? Или из-за темноты у меня такие негативные впечатления?

– Что? Нравятся хоромы? – князь хмыкнул и зажёг несколько свечей, когда мы оказались внутри избы.

Небольшое помещение, печь, стол, у них пара лавок и пара лавок побольше для сна, икона в углу. Вот и всё богатство.

– Мы здесь будем жить? – робко поинтересовалась я, в надежде, что это розыгрыш.

– Да! – мужчина самодовольно улыбнулся и поставил руки на бока. – Добро пожаловать домой! И ещё… – князь сделал шаг в мою сторону. – После твоих реформ все крестьяне да холопы разбежались, кто куда, мой дворец подожгли, так что, теперь ты единственная хозяйка и работница в моём доме. В сарае у меня корова, есть ещё курицы, баня (которая, к сожалению, сгорела) рядом с рекой, там же можешь и воду брать. Завтрак с утра мне приготовь, на обед я не приду, а вот на ужин меня жди. Ясно, Великая княгиня? – Юрий улыбнулся и посмотрел мне в глаза с вызовом.

Ждёт истерики и криков? Напрасно. Такого удовольствия я ему не доставлю!

– Да, князь. Я тебя услышала, – я обогнула Юрия и прошла к свободной лавке.

На ней лежало небольшое одеяло и лёгкая простынка. Я скинула одеяло на пол, стянула с себя подвенечное платье и украшения, после чего положила их на лавку, затем легла и укрылась простынёй.

Для меня это не было унизительно или неудобно – спать на полу. В последние годы в Кремле я на кровати и не спала, мне было слишком мягко спать на тридцати трёх одеялах и пяти подушках. Тело от такого сна не отдыхало, я чувствовала себя в облаке, в слишком пушистом облаке. А не чувствовала своего тела в такие моменты, поэтому перебралась на пол. Большое не очень толстое одеяло, простынка сверху и небольшое одеяло поверх, иногда я могла позволить себе взять небольшую подушку, но чаще всего обходилась и без неё – вот вся моя постель. Поэтому мне не было непривычно спать сейчас на полу в этой небольшой избе. Если князь надеется меня этим унизить… наивный чукотский юноша.

11 июня 1528 года. Елена Васильевна.

Я подскочила и проснулась с первыми петухами, солнце едва-едва пробивалось через небольшое стеклянное оконце. Князь Юрий ещё спал и забавно дёргал ногой во сне. Я нахмурилась. Мне значит вставать и заниматься хозяйством, а ему спать…

Я нехотя поднялась на ноги, потянулась, убрала своё место для сна и впала в ступор. У меня всего одно платье и то подвенечное, туфли бархатные, в таких гучах-габанах в сельской местности не выйдешь из терема.

Я с надеждой подошла к небольшому деревянному сундуку, что скрывался в неприметном углу, и заглянула внутрь, но там были только вещи князя – кафтаны, штаны, сапоги. О! Чистое исподнее! Серые штаны и рубаха, носки и старые сапоги. То, что нужно!

Я подогнула штаны, закатала рукава, причесалась гребнем князя и вышла во двор. Сарай с коровой нашёлся сразу, нашлось там и ведро под молоко. Деревянное и грязное, но так река же рядом! Пару минут и я уже спустилась к реке и вымыла ведро, также набрала воды, чтобы напоить животное, после вернулась в сарай и снова впала в ступор. Корову я доила только один раз в жизни, и было это много-много лет назад, когда я была ещё маленькой бесстрашной девочкой, не боящейся получить в живот копытом и быть забоданной молочным монстром.

Я аккуратно подошла к косящийся в мою сторону животине и протянула руку в её сторону, та немного пофыркала, но погладить себя дала. Я выдохнула, принесла корове немного свежего сена и налила в корыто воды. Пока та поглощала сено и воду, я поставила у задней части коровы пенёк, сначала ополоснула вымя остатками воды, после поставила ведро под вымя, села на пенёк и начала выдавливать молоко… ну, как выдавливать, скорее стала дёргать несчастную за титьки, без какого-либо результата. Корова была смирная и терпела издевательства над собой с терпением буддийского монаха. Спустя пять минут, из вымени вроде стало что-то выходить, но это молоко в ведро не попало, а разбрызгалось на соломенный пол в разные части сарая. Спустя час мучений (непонятно чьих больше, моих или коровьих), ведро было наполовину полным (да, я просто-таки неунывающий оптимист!), и я со спокойной совестью унесла парное молоко в дом. После чего снова вышла на двор и вошла в курятник.

Курицы дружелюбием не отличались, при виде меня они разбежались в стороны, но я закрыла дверь в курятник, как вошла и чуть об этом не пожалела. Петух свою территорию защищал рьяно, он гонялся за мной по всему курятнику, пока я храбро собирала яйца в плетеную корзинку.

В дом я вернулась злая и грязная. Вся в пуху и курином помёте, а ещё от меня немного несло коровьим навозом. Поставив яйца на стол, я сжала кулаки и снова вышла из дома. Запах напомнил мне о том, что у коровы в хлеву ещё стоит почистить. Вилы нашлись не сразу, меньше времени у меня ушло на то чтобы унести навоз в компостную яму, находящуюся за сараем. В курятник идти и убирать я не решилась, но корма птицам принесла, как и воду, за которой пришлось побегать реке (в ведре было молоко, а большей тары я не нашла, пришлось в ковшике носить воду). После этого я увидела под навесом несколько деревянных вёдер и коромысло. С большим трудом мне удалось не закричать благим матом на всю округу.

И я бы закричала, если бы не мысль о том, что если удельный князь проснётся и увидит меня в таком состоянии, то получит незабываемое удовольствие от злой и несчастной меня. Для Юрия я Великая княгиня – кремлёвская белоручка, вцепившаяся во власть своими когтями. В Москве хозяйство вела Агриппина, сначала как моя ближняя боярыня, а после как императрица. Я же вечно копалась в бумагах и тусовалась в Грановитой палате. На первый взгляд типичная средневековая аристократка с замашками феминистки и бизнесвумен. Князю невдомёк, что власть имущая женщина занимающаяся делами целого государства (не важно из какого она времени) способна управиться с деревенским хозяйством!

Когда с животиной было покончено, я снова вошла в дом и недобрым взглядом уставилась на мирно спящего удельного князя. Спит. А я тут батрачу.

Я залезла в сундук, скрипя зубами от злости и несправедливости, и вытащила оттуда кусок обычного хозяйственного мыла (слава безымянному вселенцу!), после взяла нечто напоминающее полотенце, своё платье и туфли, и пошла на речку смывать с себя семь, выступивших на мне, потов. Я не боялась, что кто-то будет наблюдать за мной, потому что, во-первых, в радиусе километра от нас строений не наблюдалось, во-вторых, на дворе было всего часов пять-шесть утра.

Река была не очень глубокой, но жуть, какой холодной! Мыться в такой воде было просто невыносимо! Кожу обжигало, словно огнём. Мыть голову хозяйственным мылом в такой воде было, мягко говоря, сложно, но ради того, чтобы не благоухать результатом жизнедеятельности животных, пришлось себя пересилить.

Вернувшись в избу с чистым телом и головой, я принялась за приготовление завтрака. В подвенечном платье было не очень удобно готовить, но благо в углу я нашла чистую тряпку, напоминающую передник или фартук. Затопить печь удалось без труда, так как дрова лежали прямо в избе. И тут я снова впала в ступор. А что собственно готовить из яиц и молока? Больше ничего съестного кроме соли в доме не было! Этот дом мне всё меньше и меньше мне нравится! И как только Юрий здесь живёт?!

Подобие сковороды я нашла на печи, туда отправилась основа под омлет. В небольшую жестяную кастрюлю отправилось семь яиц. Также я нашла на печи небольшой ковш, туда я налила воды и поставила на печь. Кажется, в саду я видела смородиновые кусты…

Примерно к семи часам скромный завтрак был готов. Я расставила на стол омлет, яичницу, варёные яйца, парное молоко, смородиновый чай, лук репчатый и зелёный (который нашёлся на грядке рядом с кустами смородины), в отдельную солонку насыпала соль и разбудила удельного князя, сдерживая свои садистские наклонности.

– Что?! – недовольно пробурчал мужчина и, не смотря на меня, перевернулся на другой бок.

– Утро! – сквозь зубы процедила я и поднесла Юрию кувшин с водой.

Князь Дмитровский нехотя поднялся и удивлённо приподнял брови. Я поднесла к его рукам кувшин, а снизу поставила небольшой деревянный таз.

– Умойся, князь!

Мужчина молча последовал моему совету, после я подала ему полотенце. Когда князь Юрий вытерся, я пригласительным жестом указала на стол:

– Твой завтрак, князь!

Глаза Юрия полезли на лоб от удивления. Он молча подошёл к столу и стал опасливо принюхиваться к пище, всё ещё не веря своим глазам, мужчина сел на скамью и стал с аппетитом поглощать мои труды. Я тем временем заправила его постель и вышла на двор, чтобы вылить воду, которая осталась после омовения Юрия.

Звук копыт раздался совсем рядом. Я повернула голову и увидела нашу вчерашнюю повозку. Тот же кучер подъехал к нам, слез и низко мне поклонился:

– Утра доброго, Великая княгиня! Я вот тебе с князем завтрак привёз, как и приказал Юрий Иванович! – бородатый мужчина с улыбкой до ушей подошёл к карете и достал оттуда увесистый свёрток. – Князь уже решил, когда в Дмитров-то будите въезжать? Сегодня или ещё на недельку останетесь здесь? Палаты твои уже готовы, княгиня, вещи из Москвы прибыли! Дмитровцы тебя с хлебом и солью будут встречать! – кучер лучился позитивом.

Мне с трудом удалось сдержать лицо. Ждут меня. В Дмитрове. С хлебом, с солью. А это тогда что?!

– Великая княгиня… – голос Юрия раздался за моей спиной. – Раз ты уже при полном параде, то отправимся в Дмитров прямо сейчас! – более уверено закончил князь и взобрался в карету.

– А как же завтрак, князь? – кучер посмотрел на удельного князя с недоумением.

– Я уже позавтракал! – Юрий не смог сдержать улыбки, наблюдая за моей реакцией.

Я подобрала подол платья и села в карету с постной миной. В избу заходить нужды не было, всё самое ценное было уже на мне. Хотелось постучать себе по голове! Как я могла повестись на провокацию Юрия?! Как могла поверить, что бывший Великий князь станет жить в той избе! Без еды, слуг и цивилизации?!

– Ты во мне дыру прожжёшь, – с усмешкой бросил мужчина и перевернул газету, что дал ему кучер. – В Московских вестях про нас с тобой написали. Представляешь, Елена Васильевна? Пишут, что «Император, узнав о том, что Великая княгиня совершила подлог младенцев, сильно рассердился и осерчал на свою наложницу. Но признавая, что княгиня родила императору дочь, Андрей Иванович решил сильно Елену Глинскую не наказывать, поэтому выдал женщину за своего старшего брата и отослал её в Дмитров вместе с новым мужем» – не дождавшись реакции от меня, Юрий продолжил. – Дом, в котором мы ночевали сегодня – моя собственность, которую я получил благодаря твоей реформе, Великая княгиня. И если бы я не был удельным князем, и в собственности у меня не было Дмитрова, Звенигорода и других городов, то жили бы мы с тобой сейчас в той «живописной сельской местности, в самом лоне природы»! А многие власть имущие сейчас так и живут благодаря тебе, Елена Васильевна! Я хотел показать тебе, чего ты лишила многих верных соратников рода Рюриковичей!

– Если ты думаешь, князь, что я сейчас пущу слезу из-за того, что приспешники твоего рода стали меньше жрать и менее сладко спать, то спешу тебя разочаровать! Мне глубоко наплевать! – я злорадно улыбнулась и поправила корону на голове. – Ты можешь лишить меня детей, богатства и комфорта, можешь заточить меня в темницу, но знай, ты никогда не лишишь меня чувства собственного достоинства! Я знаю себе цену! Я себя уважаю! И чтобы достойно жить, мне не нужна чёрная икра и мягкая перина! Я согласилась на твои условия, вышла за тебя замуж и готова родить тебе ребёнка, чтобы отдать долг жизни! Но не смей унижать меня и обманывать! Я не комнатная княгиня! Я могу за себя постоять и выжить в любых условиях, но если будешь продолжать в том же духе… – я глубоко вздохнула. – Я свалю из этого мира!