Текст книги "Елена Васильевна меняет профессию (СИ)"

Автор книги: Мельпомена Ди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

– Нам-то что? Пусть делают что хотят. Род Глинских унизили, чего вам ещё надо? Род Челядниных и Оболенских чутка возвысили, а не сильно, судя по тому, что государыня императрица не сидит подле мужа своего. Да и Ванька Оболенский в ссылку отправлен…

– Елена Васильевна хоть и вдовствующая Великая княгиня, а всё же наложница! Уместно ли ей теперь на троне византийских императоров сидеть?!

– А почему бы и нет? Раньше же сидела и это тебя не смущало. К тому же Елена Васильевна мать наследников. Хоть и наложница теперь…

– Что люди скажут?

– Да, кому какая разница…

– И то верно…

– На Руси существует ещё обычай передачи женщин и их детей по наследству – от одного брата к другому. Вот отец Елены Васильевны свою семью передал брату и ничего.

– Так Михаил Глинский не делил ложе с княгиней Анной!

– Может и зря… не делил-то…

Я в спешке поклонилась императору и чуть ли не со слезами на глазах покинула Грановитую палату. Так стыдно мне ещё никогда не было! Это унижение я никогда не забуду! Так и знай Елена Васильевна! Не забуду!

Я вошла в свои новые покои и начала громить всё, что попадалось мне на глаза. Недоеденный завтрак полетел в стену, кувшин с водой в открытое окно, куча новых платьев и украшений были затоптанными моими ногами. Слёзы лились из моих глаз и никак не могли остановиться. Внутри была буря из ненависти, зависти и гнева! Хотелось убивать!

– Вон! Вон! Пошли все вон! – кричала я на девок, вбежавших на шум.

Когда ничего целого в палатах не осталось, я опустилась на пол и прижалась головой к полу. Но всхлипы и рыдания не приносили мне облегчения. Елена украла у меня мужа! Украла у меня трон! Что? Я первая начала? Неважно! Великая княгиня пошла против меня! Пошла против своей императрицы! Залезла в штаны к Андрею! А ведь я ношу наследника! Как?! Как они могли?! Как могли со мной так поступить?!

Глава 9. Птицы сильны крыльями, а люди дружбой

2 июня 1527 года. Елена Васильевна.

Я шла с заседания Боярской думы не в самом лучшем настроении. Да, Андрей Иванович меня приблизил к себе, хоть и в качестве наложницы, и всё же приблизил. Титула Великой княгини не лишил, даже позволил продолжать реформаторскую деятельность. Но Агриппина, словно ложка дёгтя в бочке мёда. Зачем-то припёрлась на заседание, вынужденно выслушала о себе нелицеприятные вещи от перешёптывающихся бояр, и чуть ли не в слезах убежала в свои палаты. Я в тот момент испытала испанский стыд и жалость. Мне стало очень неловко.

Несмотря на то, что императрица вчера вытворяла, я не могла на неё злиться. Она – глупый ребёнок, обладающий большой властью, с которой не знает что делать. Причины её порывистых поступков мне понятны, когда-то я была не лучше. И не важно, что тогда мне было десять лет. Это сути не меняет. Василиса запуталась, ей больно. Мне не то чтобы её жалко, мне несколько обидно за вселенку. Её в таком нежном возрасте вытащили из привычной тепличной среды и засунули в средневековую тётку без перспектив на будущее. Как по мне, девушка справилась неплохо. Прошёл год, а Василиса уже имеет сына-наследника русского престола и ждёт ещё одного малыша, также от государя императора. В материальном плане попаданка себя обеспечила, но вот в душе её хаос. Справится ли девушка сама? Осилит ли?

– Как государыня императрица? – задала я вопрос служанке Агриппины Фёдоровны, как только подошла к дверям своих бывших покоев. Было непривычно стоять у дверей помещения, в котором я жила этот год на правах хозяйки.

– Государыня не желает никого видеть и не хочет ни с кем говорить, Великая княгиня, – вежливо, но отстранённо ответила служанка.

Я кивнула и ушла в соседние покои, чтобы привести мысли в порядок и морально подготовиться. После чего отдала несколько распоряжений, написала несколько строк на пергаменте и уверенной поступью отправилась к императрице. Постучала в дверь, предварительно отослав лишние уши. Не удалось только стражу убрать, те не могли покинуть свой пост без приказа Андрея Ивановича.

– Агриппина Фёдоровна… давай поговорим.

– Уйди прочь! Уйди! – за дверью раздался утробный рык моей бывшей боярыни. – Ненавижу тебя! Ненавижу!

Я глубоко вздохнула. И как быть в такой ситуации?

– Василиса, прошу, давай всё обсудим. Я не враг тебе, пойми это.

Дверь резко открылась, и меня буквально втащили внутрь великокняжеских палат.

– Говори! – кричала в бешенстве вселенка. Её причёска растрепалась, платье помялось. Кругом царил хаос из разбитых и сломанных вещей.

– Василиса, не злись на меня. Я сама не ожидала, что Андрей меня в постель уложит и с собой на заседание Боярской думы позовёт.

– Так я тебе и поверила, лживая дрянь!

– Андрей Иванович узнал о том, что я отдала приказ убить его брата, что ты при том участвовала. Тебя, однако, он сделал императрицей, а меня наложницей, брата твоего в ссылку отправил. Не находишь, что мы легко отделались?

– Я ношу наследника! А ты, грязная подстилка, решила со мной побороться?

Я возвела очи к потолку и попыталась успокоиться.

– Это не так, Василиса.

– Ты украла у меня Андрея! Украла у меня мужа!

– Ты за моей спиной крутила шашни с Василием Ивановичем, после с его младшим братом Андреем Ивановичем, умудрилась от обоих государей понести. С моей стороны, прошу заметить, претензий не было. Я вчера чуть головы не лишилась, стала наложницей. Думаешь, мне всё это в радость? Моя репутация разрушена окончательно и бесповоротно.

– Будто тебя эта репутация вообще хоть когда-то волновала! – фыркнула Агриппина, словно недовольный ёж.

– Ты любишь Андрея? Ответь мне, только честно.

Императрица в упор на меня посмотрела. Её крупные ресницы обрамляющие красные глаза дрожали.

– Разве это имеет значение?

– Так да или нет?

– Да. Люблю. Он мой муж, он отец моего будущего ребёнка. И я не собираюсь делить Андрея с тобой! Даже не надейся!

Я засунула руку в карман и достала небольшой пузырёк. Открыла колпачок и поднесла к губам.

– Позаботься о моей дочери, Василиса. И прости меня…

Одним залпом я выпила содержимое пузырька и погрузилась во тьму.

2 июня 1527 года. Агриппина Фёдоровна.

Разговор с Великой княгиней не задался. Я была зла, а спокойная манера речи Елены только ещё сильнее меня раздражала. Неожиданно вселенка достала из кармана пузырёк и выпила тот одним залпом, после чего свалилась навзничь. Изо рта молодой женщины вытекла красная струйка крови. Я свалилась на пол и начала трясти Великую княгиню, но та не реагировала.

– Очнись! Очнись!

В голове моей был бардак. Появился сильный страх. Что, если эта дура умрёт, а обвинят во всём меня?!

– Проснись! Да проснись же ты, самоубийца недоделанная!

Из глаз катились крупные слёзы отчаяния, мир словно бы стал в тысячу раз чётче. Я видела каждую деталь окружающей меня реальности. Елена была бледна и мертвецки спокойна, лёжа на ковровом покрытии. Она умерла? Что теперь будет? Елена бросила меня? Отдала мне власть и мужа? Я счастлива? Я хотела этого? Мысли ураганом метались в моей голове.

– Пожалуйста, не уходи! Не уходи! Мне страшно, не оставляй меня одну!

Я трясла Великую княгиню и неожиданно моя коленка упёрлась в левый карман вселенки. Я нащупала что-то твёрдое и тот час же вытащила находку на свет. Очередной пузырёк, только этот перевязан тканью. Так, а это что? Записка? Две записки.

«Я сама убила себя. Не смогла жить без Василия Ивановича. Позаботьтесь о моих детях.

Великая Княгиня Елена Васильевна Глинская».

И подпись внизу с печатью единорога. Это что, завещание?

На сердце сразу отлегло. Меня не обвинят в убийстве, и то хлеб!

Следующая записка была лично для меня:

«Василиса, если ты читаешь это, прости меня. Я не хотела вредить твоему семейному счастью. Мне не нужен твой муж, твой титул и власть. Я хотела сделать этот мир лучше, но как оказалось, в этой реальности достаточно вселенцев и попаданцев. Справятся и без меня. Справитесь. Пожалуйста, позаботься о моей дочери. София не должна почувствовать отсутствие матери.

P.S. В пузырьке противоядие. Я не надеюсь, но выбор за тобой.

Не забудь избавиться от этой записки.

Елена».

Я с силой сжала пузырёк с коричневой жидкостью. Как поступить? Оставить всё как есть, и позволить Великой княгине покинуть это тело? Или спасти Елену Васильевну и жить с ней под одной крышей, делить мужчину, власть, детей? Зачем она предоставила мне выбор?! Зачем?!

– Государыня Императрица! – из-за дверей раздался голос служанки. – Великий княжич и Великая княжна пожаловали. Они могут войти?

– Нет! Никого не впускать! Унеси детей в детскую и не появляйся, пока не позову!

Снаружи раздался детский плач. Я посмотрела на Елену. Жизнь с каждой минутой утекала из неё, ещё несколько минут и выбора не останется.

Несколько часов спустя. Андрей Иванович.

Я вошёл в свои палаты и очень удивился. Елены Васильевны внутри не оказалось, хотя я приказал Великой княгине прийти ко мне этим вечером и остаться на ночь. Хотелось продолжить наше с ней увлекательное знакомство, желательно в горизонтальном положении.

– Где Елена Васильевна? – задал я вопрос слуге.

– После заседания Боярской думы Великая княгиня отправилась к государыне. С тех пор мы её не видели, – отчитался мужчина с поклоном.

Я недовольно поднялся из-за стола и направился в покои Агриппины. Что опять задумала эта ведьма?

Помню, как мы с ней познакомились. Это были дни, когда умер мой брат. Я не верил в то, что Василий умер своей смертью, хотя доктора и лекари утверждали обратное. Да, брату недолго оставалось, но он должен был меня дождаться! Должен был!

Василий рассказал мне в своём предсмертном послании о попаданцах и вселенцах, он просил позаботиться о его государстве. Также Великий князь приказал мне сначала отослать по монастырям, а после убить Агриппину и Елену вместе с их не рождёнными детьми сразу же, как я стану государем земель русских. Этот приказ стал для меня шоком. Я не знал причину, но не мог обнародовать это послание публично. Убивать женщин и детей в мои планы не входило. Когда я приехал в Москву, брат был уже мёртв. Кто виноват? Очевидно, это было дело рук Елены Глинской. Оставалось лишь найти доказательства. Зачем? Чтобы шантажировать Великую княгиню. Хотя я был готов и к тому, что если Елена Васильевна не уступит мне власть – обнародовать письмо брата. Но убивать племянника не хотелось.

Я решил расследовать это дело самостоятельно и подступился к вдовой Великой княгине через её боярыню Агриппину Фёдоровну Челяднину. Эта ушлая женщина и сама была не прочь завести со мной знакомство, так как было уже всем известно, что власть в ближайшие годы перейдёт в мои руки. Я изображал влюблённого простачка, втирался в доверие, но правду смог вызнать только месяц назад. Мы тайно встретились с Агриппиной, выпили вина.

Я думал, что контролирую ситуацию, мне так казалось, ведь боярыня напилась, и язык её развязался. Прямо ничего сказано не было, но между строк ярко прослеживалось то, что я так искал. Мой брат был убит, вне всяких сомнений. И, как я уже говорил, я думал, что контролирую ситуацию, но тело меня подвело. Проснулся я поутру следующего дня в объятьях боярыни Челядниной. А спустя месяц я узнал, что та понесла от меня ребёнка.

Я тогда уже был готов учинить переворот, бояре, поддерживающие меня в моём начинании, готовили своих дочек к скорой свадьбе. Но пришлось их разочаровать. Мой ребёнок должен быть рождён в законном браке! Так я решил. Бояре мне это ещё, разумеется, припомнят, но не суть дело. Пришлось обвенчаться с Агриппиной Фёдоровной, сделать боярыню своей женой, государыней императрицей. Хотя, если уж говорить честно, на эту роль Челяднина совсем не годилась. Вроде бабе четвёртый десяток пошёл, а ведёт себя, что девка малолетняя! В постели, конечно, хороша, да умом…

Елена Васильевна напротив была умна, а выглядела совсем юной. Когда я притащил вчера её в свои палаты с намерением вытащить правду, я совсем не планировал сделать ту своей наложницей. Я хотел выпытать признание в измене и казнить Великую княгиню собственными руками. Но настолько очаровательного создания мне ещё видеть не доводилось. Её стан, словно молодая берёзка в бескрайней степи, завораживал и пленил. Характер сильный и волевой не отталкивал, а наоборот разжигал во мне страсть. Я поддался слабости и решил сделать Великую княгиню своей наложницей. И телом предательницы насладиться и унизить убийцу брата одновременно. Я думал, что убью двух зайцев одним выстрелом.

Но всё пошло не по плану. Елена призналась во всём, а также рассказала мне о том, что Великого княжича Ивана родила Челяднина. Но мне тогда было не до этого. Тело желало обладать юной Великой княгиней. Всё моё естество желало этого. Я готов был взять Елену Васильевну силой, и я совсем не ожидал, что молодая женщина сама захочет стать моей. Это настолько меня опьянило, что я до сих пор не понял, зачем потащил наложницу на заседание Боярской думы. Мне словно бы хотелось доказать ей свои чувства, хотелось доказать окружающим, что я смог совладать с этой непокорной и сильной особой.

Челяднина припёрлась совсем не вовремя. Я был так зол, что даже чуть не прогнал свою жену прочь из Грановитой палаты, но бояре сделали всю работу за меня. Я даже слегка позлорадствовал, но поддержки своих чувств в глазах Елены не нашёл. Великая княгиня не была рада унижению своей конкурентки. Она была на вид холодна и бесстрастна, но в глазах была грусть. Я не понимал, какие отношения у неё с Агриппиной. Лезть в бабские разборки? Ищите дураков!

Этот вечер я хотел провести с наложницей, поэтому сейчас стремительно направлялся в палаты императрицы. От Челядниной можно ожидать чего угодно. Хватит ли у Елены сил отразить злобу Агриппины?

Я самолично открыл двери и вошёл в палаты своей жены. Агриппина тут же подскочила, словно её застали за неприличным занятием.

– Андрей Иванович! Здрав будь! – женщина низко поклонилась. Волосы её была убраны в изысканную причёску, платье аккуратно отглажено. Но сама государыня была бледна, глаза её были красны. Плакала? Хотя, кого это волнует?! Уж точно не меня!

– Где она?! – рявкнул я, что есть сил. – Что ты с ней сделала?! – я хотел показать Агриппине, кто в доме хозяин, хотел поставить на место эту ведьму. Я наслаждался её страхом.

– Не кричи, государь, – женщина приложила палец к губам. – Великая княгиня отдыхает…

Я направился в опочивальню и аккуратно открыл дверь. Елена и правда спала на кровати рядом с княжичем и княжной. Дети спали, с обеих сторон обхватив молодую женщину. Веки Великой княгини едва подрагивали, грудь ровно вздымалась. Спит. Всего лишь спит. Скандала не будет? И утех страстных?

Я аккуратно прикрыл створки дверей и недовольно посмотрел на жену. Хотелось куда-то выплеснуть свою злость и неудовлетворённость. Так почему не на Агриппину?!

– Я ждал Елену сегодня в своих покоях. Почему она здесь? – грозно рявкнул я, приближаясь к напуганной императрице.

Агриппина опустила глаза и в страхе сделала пару шагов назад.

– Андрей Иванович, Великая княгиня устала и нуждается в отдыхе.

– Елена Васильевна моя наложница! А ты моя жена! И ты должна была проследить, чтобы этим вечером Великая княгиня пришла в мои покои! Эта твоя обязанность! – я выплёскивал всю свою злобу на бывшую боярыню с особым удовольствием.

– Я думала, у нас в империи моногамия, – сквозь зубы процедила императрица. – Ты не султан, чтобы заводить наложниц.

Я сжал кулаки. Эта тварь ещё приказывать мне будет?! Рожает каждый год от русских государей! Пропихивает своё потомство на престол, ещё и возмущается! Укоротить бы ей язык…

Я занёс кулак над наглой бабой в надежде выбить из той дурь, когда меня окликнул знакомый женский голос.

– Стой, государь император!

Елена подошла ко мне и загородила собой напуганную Агриппину. Я вынуждено опустил кулак и сжал челюсти.

– Ты не встревай в семейные разборки, Елена Васильевна. Место своё знай.

Мне не хотелось ссориться с наложницей, но другого выхода из этой ситуации я не увидел.

Великая княгиня и бровью не повела, лишь сжала ладонь своей бывшей боярыни.

– Рукоприкладства не допущу. Уж не злись за то, Андрей Иванович.

Я не знал, что сказать и что сделать. Эти две женщины должны были грызться и рвать друг другу волосы за меня! Это неправильно! Так не должно быть!

Я молча развернулся и вышел из покоев. Говорить лишнего не хотелось, желание плоти также пропало. Но вот злость моя увеличилась многократно. Эти две ушлые бабы ещё пожалеют о своём решении! Пожалеют!

В это же время. Елена Васильевна.

Как только дверь за императором закрылась, Василиса с громким всхлипом упала на пол и зарыдала. Я присела рядом и, достав платок из кармана, протянула тот Агриппине.

– Не принимай близко к сердцу, Василиса. Он того не стоит.

– Он был так… нежен со мной… раньше… – вселенка всхлипывала у меня на плече.

– И со мной был нежен утром, когда решил, что я теперь принадлежу ему. Но это было словно сон. Нерегулярное добро – это зло, которое решило поразвлечься. Мы для него лишь женщины, которые должны за него бороться по его средневековой мужской логике. Но ведь мы с тобой достойны большего. Мы не обязаны ползать у Андрея в ногах и вилять хвостами. Не лей слёз по нему, он их недостоин.

Василиса вытерла влагу у глаз и со спокойной душой высморкалась.

– Ты, разумеется, права, но ведь Андрей Васильевич нам этого не простит.

– Я в его прощении не нуждаюсь. Как насчёт тебя?

– К чёрту его! – Василиса крепко прижалась ко мне. – Прости меня, Елена. Прости за всё.

– И ты прости меня, – я поцеловала молодую женщину в лоб и обняла.

Глава 10. Такие чудеса, что дыбом волоса

28 июля 1526 года. Агриппина Фёдоровна.

Обстановка в Кремле накалялась с каждым днём. После знаменитой ссоры прошло почти два месяца. Елена была холодна и делала вид, что ничего не произошло, она всё также ходила на заседания Боярской думы и проводила реформаторскую деятельность в империи. Я полагала, что Андрей Иванович отстранит своенравную Великую княгиню от власти, но этого не произошло. Почему? Думаю, император не хотел оказаться в глаз бояр и народа непостоянным в вопросах касающихся дел государства. Сегодня дал власть, завтра отобрал? Это может подорвать репутацию Андрея Ивановича, я так думаю.

Сам император полностью погрузился в управление державой, с Еленой общался исключительно по делам государства. Раньше я была бы этому рада, но сейчас всё изменилось. Я сохранила жизнь Великой княгине и ни на секунду об этом не пожалела!

Андрей ни с того ни с сего чуть не избил меня. Осознавать это до сих пор очень больно. Я думала, что между нами есть чувства. Если не любовь, то хотя бы понимание. Но этот средневековый мужлан, дорвавшийся до власти, оказался тираном. Если бы не Елена… боюсь себе представить, что было бы тогда. В прошлой жизни мне доводилось сталкиваться с домашним насилием. Это ужасно, это невыносимо, это неприемлемо. Благодаря Елене мне удалось этого избежать.

Елена. Я думала, что она мой враг в этой реальности. Думала, что без неё мне будет лучше и проще жить. Но на пороге смерти я осознала, что без Великой княгини я не выдержу. Окружающий мир так жесток, даже титул императрицы не защитит меня от гнева Андрея Ивановича – императора и моего мужа по совместительству. Елена никогда не держала на меня зла, чтобы я не творила, меня Великая княгиня не осуждала. Раньше я думала, что это слабость. Но сейчас я осознаю, что это огромная сила. Я бы так не смогла. Для меня это чересчур. Гордость, злоба, собственнические чувства – это сильнее моей доброты. Я люблю своего сына. Люблю Елену. Люблю её дочь. Они моя семья и я готова ради них на всё. Это придаёт мне силы жить дальше. Придаёт силы день за днём встречаться с императором и изображать в его сторону почтение и уважение. Хотя почти всегда хочется врезать Андрею, если уж быть честной. Такая рожа у него, что сама на оплеуху напрашивается.

– Государыня императрица! – служанка в спешке поклонилась.

– Что ещё? – я устало поднялась с кресла. Лучи солнца ударили мне прямо в глаза, и я зажмурилась.

– Государь император приказал… приказал устроить по всей империи смотрины… – проблеяла бедная девушка.

Я задержала дыхание. Смотрины? А я? В монастырь?! Нет!!!

– Смотрины… чтобы выбрать себе наложниц для гарема… – поспешила добавить служанка.

У меня отлегло от сердца, но как только я вслушалась в смысл сказанных слов, меня затрясло от гнева. Кабель!

– На заседании Боярской дума объявил? – уточнила я.

– Да, Агриппина Фёдоровна.

– Из боярских дочерей девок выбирать будут?!

– Да. А ещё из княжеских и дворянских, государыня.

– И что же бояре и князья?! Согласились?!

– Согласились.

– А Елена Васильевна?!

– За всё заседание по этой теме не обмолвилась.

Я вытерла со лба пот и присела. Это месть такая, Андрей?! Ну, это уже чересчур!

Я встала и решительно направилась в Грановитую палату. Закатить скандал? Нет. Встретить Елену Васильевну и всё с ней обсудить. Если будут новые наложницы, значит – появятся и дети. Законные или нет, вот в чём вопрос.

Интересно, как церковь отреагирует на этот финт ушами? Хотя и так уже известно. В последнее время православная церковь свои позиции значительно сдала, особенно после того как лишилась земель и дохода с них. Народ получил земли и спасибо говорит за это не попам, а власти, а именно Елене Васильевне, так вовремя провернувшей секуляризацию церковных и монастырских земель. Так что, Андрей Иванович под это дело не только гарем себе соберёт, но и ещё чего похуже. Никто и не заметит. В казне денег – куры не клюют. И опять спасибо Елене Васильевне. Бояре довольны и готовы своих дочерей подкладывать под императора, хоть и в качестве наложниц. Обсуждать семью Султана Тамерлана в Кремле любили, мягко сказать. Вот уже и пример начали брать.

В это же время. Андрей Иванович.

Моё решение – собрать гарем – было встречено боярами на «ура». Породниться со мной хотели многие. Сделать дочь наложницей унизительно? Так Великая княгиня вроде не жалуется, присутствует на каждом заседании Боярской думы, занимается политикой и ничего. Все живы-здоровы. Митрополит Даниил грозился проклясть, да его авторитет уже упал ниже некуда. Гарему быть! Елена и Агриппина ещё пожалеют, приползут ко мне на коленях и будут умолять меня навестить их холодной зимней ночью. А я ещё подумаю к кому идти и идти ли вообще!

Елена Васильевна поклонилась мне после того, как заседание закончилось, и направилась на выход из Грановитой палаты. А спустя несколько секунд снаружи раздался пронзительный женский визг, следом ещё один и ещё…

Я вылетел из Грановитой палаты следом за боярами, едва протолкнулся и обомлел. Великая княгиня лежала у подъёма на лестницу совсем бледная и безжизненная. Рядом как безумная кричала Агриппина Фёдоровна. Императрица была бледнее Елены, она кричала и рыдала, рыдала и кричала. Бояре столпились вокруг и с изумлением наблюдали.

– Лекаря! Позовите лекаря! – крикнул я, едва сбросив с тела оцепенение. Я стоял в метре от Великой княгини и боялся подойти. Я боялся, что уже ничего нельзя сделать. Боялся чуть ли не до обморока. Я дрожал, как овечий хвост.

Спустя каких-то две минуты лекарь уже сидел на полу у изголовья Елены Васильевны.

– Что случилось? – задал вопрос какой-то боярин, рядом стоящего князя.

– Елена Васильевна поднималась по лестнице, внезапно потеряла сознание и упала, кувырком с самого верха скатилась, бедняжка… – князь сокрушительно покачал головой.

– А может её… того… императрица?!

– Нет. Та уже после пришла. Да как давай голосить. У меня чуть кровь из ушей не пошла.

– А может Елена Васильевна… сама…

– Чего сама?

– Ну… не смогла смириться с тем, что Андрей Иванович гарем собирает и…

– Великая княгиня не настолько глупа, не мели чепухи.

– Может, просто хочет внимание привлечь, чтобы государь император от своей затеи отказался?

– Слишком хорошая из Великой княгини лицедейка, тогда я скажу. Глупости всё это. Может, отравили и делов-то. О, смотри! Кажется, в себя приходит!

Я открыл глаза и с облегчением выдохнул. Жива.

Елена резко закашлялась и не без помощи Агриппины Фёдоровны села.

– Не стоит беспокоиться, – уверено сказал лекарь, убирая в саквояж нюхательную соль. – Причина недомогания кроется в раннем сроке беременности. С ребёнком, как и с Великой княгиней всё хорошо.

Несколько минут спустя. Елена Васильевна.

– Как ты? – задала вопрос сидевшая у моего изголовья императрица.

Я немного приподнялась на кровати и повернула голову.

– Нормально. Только тело немного ноет, должно быть получила пару синяков во время падения.

– Ты носишь ребёнка русского императора, – тихо шептала Агриппина Фёдоровна. – Ты знала? Как давно? – её глаза были полны нерешимости.

– Нет, не знала… – я сжала руками край одеяла. – Я это не планировала. Всего одна ночь… до сих пор не могу поверить.

– Ты ведь не станешь делать глупостей? – вселенка странно на меня посмотрела.

– Что? Нет. Разумеется, нет. Хотя, этот ребёнок сейчас «ни к селу, ни к огороду». Какой статус он будет носить? Как Андрей Иванович будет к нему относиться? Я ничего не смогу дать этому малышу, ничего не смогу гарантировать. Я наложница.

– Не думай об этом, Елена, – императрица взяла меня за руку и аккуратно погладила.

По телу прошла волна тепла, и я улыбнулась. Я не одна.

4 ноября 1528 года. Елена Васильевна.

– Государь император! Мы не можем закрыть на это глаза! – в гневе кричал боярин. – Новгородцы твою власть день за днём попирают! Если так пойдёт дальше, то скоро город отделится от империи и мы потеряем мало того земли, так ещё и огромный доход!

Я сидела на очередном заседании Боярской думы и пыталась унять гнев. Андрей Иванович, сидевший рядом со мной, выглядел не лучше. Бояре уже несколько месяцев подбивают императора «наказать» Новгород. Бывший вольный город за последний год вырос чуть ли не в два раза. Заводы, фабрики, стекольные предприятия, книгопечатные издания и прочие прибыльные стартапы появились в городе как грибы после дождя. Торговля с Европой и Османской Империей приносит средневековым бизнесменам огромные доходы. Но Бояре считают, что новгородцы платят недостаточно, думают, что если пойти на зазнавшихся купцов войной, то можно получить больше прибыли. Мы с Андреем Ивановичем обсуждали эту проблему накануне, и пришли к одному выводу. Да, Новгород стал не менее богатым городом, чем Москва, но идти за это на своих же людей войной – это край.

Промышленность должна развиваться, в Москве таких пробивных вселенцев нет. Поэтому было решено выбрать политику невмешательства. Но бояре были категорически против, они толи не понимали, толи делали вид, что не понимали, что карательная война против новгородцев ничего хорошего для империи не принесёт.

– Я своё слово сказал! И всем, кого это не устраивает, придётся смириться! – император громко хлопнул кулаком по трону и в ярости вышел из Грановитой палаты.

– Великая княгиня! Хоть ты поговори с Андреем Ивановичем! – продолжал гнуть свою линию боярин. – Если так и дальше пойдёт, в Новгороде свой царь-государь объявится!

Я глубоко вздохнула.

– Ну, начнём мы войну. А дальше что? Гордые новгородские купцы купят себе армию, и брат пойдёт на брата. И даже если нам с огромным трудом удастся победить, то мануфактуры да фабрики нам не достанутся. У нас нет знаний, чтобы их обслуживать. А те, кто знает, как да что, сбегут в Европу и начнут там обустраиваться. Тогда мы лишимся процветающего Новгорода и его диковинных товаров, а также налогов, поступающих с запада. И я ещё не говорю, что придётся опустошить половину казны, чтобы победить в этой бессмысленном мероприятии. Вторая часть казны уйдёт на то, чтобы восстановить город после всего, что вы там планируется делать. Зачем это империи? Незачем. Зачем это вам, бояре? Пограбить и приструнить Новгород, как это было прежде при Иване Васильевиче. Это эгоистично. Это бесчеловечно. Это политично. Направьте свою удаль да жадность на врагов, окажите империи милость. Великое княжество Литовское и Татарская Империя стоят вашего внимания не меньше… – я сжала подлокотники и ненадолго задумалась, вспоминая недавние политические события.

Двадцатитрехлетней Сахиб Герай – будучи ханом Казани – в 1524 году присоединил к своим землям Астраханское ханство (осколок павшей Золотой Орды), затем присоединил Ногайскую орду (включающую земли распавшейся Большой орды) в 1525 году, Касимовское царство в 1526 году, а после ещё и стал ханом Крыма в 1527 году, тем самым создал огромное государство между Великим княжеством Московским и Османской империей. Называлась сия красота Татарской Империей.

Ныне в Казани (столице империи) правил двадцатисемилетний Султан Сахиб Герай Хан Хазретлери, который в последние годы полностью прервал вассальную зависимость от Османской Империи. Осколки Золотой Орды собрались воедино, но бояре по-прежнему считали своим единственным врагом зазнавшийся Новгород. У меня на этой почве нервно дёргался глаз всегда, когда мне доводилось слышать об этой новообразовавшейся «Золотой Орде». Я боялась, что русский народ снова ждёт зависимость, ярлыки на княжение, дань и рабство. Но на удивление, правитель Татарской Империи был лоялен к нашим землям, я бы даже сказала, что обычных набегов и стычек на границах стало меньше, чем обычно. Это-то и пугало.

Разумеется, без попаданцев тут дело не обошлось, это ежу понятно. Кто такой этот Сахиб Герай? В этой реальности брат Валиде Айше Хафсы Султан – матери Султана Тамерлана (Сулеймана). Молодой амбициозный завоеватель, образовавший свою империю в кратчайшие сроки. Опасный сосед для Русской Империи.

– Великая княгиня, – боярин вышел вперёд. – Великое княжество Литовское последнее время планирует воевать с Европой, а Татарская Империя…

Я подняла на мужчину глаза, чтобы тот продолжал. Боярин прокашлялся, покраснел и сказал:

– Государь Император Андрей Иванович планирует заключить с Татарской Империей вечный мир через брачный союз!

Я удивлённо приподняла бровь. Кого император собирается оженить? Уж не себя ли? А как же Агриппина Фёдоровна?

– Султан Сахиб Гирей Хан Хазретлери сватает в жёны свою единственную и горячо любимую дочь Айбиге Нури Султан.

– Кому сватает? – нервно спросила я.

– Андрею Ивановичу! – в Грановитую палату вошёл митрополит Даниил. Улыбка до ушей, моська надменная и покровительственная. И чего спрашивается припёрся? Вызвать у меня несварение желудка и преждевременные роды?

– А религия? Разве мусульмане своих дочерей за «неверных» отдают? – вопросила я в замешательстве. – Да и в христианстве с многожёнством разве не строго? Ладно, наложница, но жена! Разве возможно такое?!

– В Ветхом Завете многожёнство встречается сплошь и рядом, Елена Васильевна. Он рекомендует государю иметь не больше восемнадцати жён и наложниц любого числа. Три места в пасторских посланиях (первое послание Тимофею 3:2, 3:12 и Послание Титу 1:6) устанавливают, что дьякон, пресвитер и епископ должны быть «мужем одной жены». Одни направления христианства воспринимают это как запрет многожёнства для всех христиан, другие утверждают, что эти слова означают запрет многожёнства только для священнослужителей, а для христиан, не являющихся дьяконами, пресвитерами и епископами, такого запрета нет. Мы поддерживает вторых! – самодовольно вещал митрополит, окидывая меня снисходительными взглядами. – А что касаемо религии Татарской Империи, так вы Елена Васильевна так сказать отстали от жизни и должно быть не в курсе новой религиозной политики соседней империи… – митрополит Даниил ненадолго замолчал, чтобы все прониклись его речью, после чего продолжил. – Персидский государственный деятель и историк Джувейни говорил – «поскольку Чингис не принадлежал какой-либо религии и не следовал какой-либо вере, он избегал фанатизма и не предпочитал одну веру другой или не превозносил одних над другими. Напротив, он поддерживал престиж любимых и уважаемых мудрецов и отшельников любого племени, рассматривая это как акт любви к богу». Чингисхан приказал уважать все религии и не выказывать предпочтения какой-либо из них. Его преемники чуть меньше двухсот лет назад приняли ислам под влиянием своих жён-мусульманок. И как говорит сам Султан Сахиб Гирей Хан, ни к чему хорошему это не привело. Земли бывшей Золотой Орды возвращаются к своим религиозным истокам. Ведь до принятия мировых религий – ислама, христианства и буддизма, тюрки (и монголы) имели древнюю оригинальную религию – тенгрианство…