Текст книги "Сюрприз для отца-одиночки (ЛП)"

Автор книги: Мелинда Минкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Ух ты, – говорю я.

– Смотри, – говорит Эмили.

Она хватает пульт с прикроватной тумбочки и нажимает кнопку.

Стекло начинает темнеть, пока не становится совершенно черным.

– Круто, да? – спрашивает она.

– Очень, – киваю я.

На стене позади нас я замечаю маленькую дверь. Эмили замечает, что я смотрю на нее, и говорит:

– Это всего лишь ванная комната. Я совершенно уверена, что тебе не хочется ее смотреть.

– Нет. Конечно, нет.

Она смотрит на меня, раздумывая, действительно ли я хочу посмотреть ванную, а затем хватает меня за руку и тянет.

– Пойдем. В моей комнате веселее.

Мы идем дальше по коридору, и Эмили ведет меня в свою комнату.

Она выкрашена в ярко-желтый цвет, и вместо целой стеклянной стены у нее более стандартные – но все же очень большие – окна с видом на горы. В центре комнаты большим кругом расставлены мягкие игрушки, а ее кровать отодвинута в угол. У нее есть и другие игрушки, разбросанные по комнате, но мягкие игрушки как бы главные в этой комнате.

– Это мои друзья, – говорит она.

Я широко улыбаюсь ей, внезапно задаваясь вопросом, не застряла ли она в ловушке наедине со своим отцом, из-за чего никогда не сможет завести настоящих друзей.

– У меня есть и настоящие друзья, – говорит она, словно читая мои мысли. – Но они не могут приезжать слишком часто, потому что я живу очень далеко от школы. Это мои повседневные друзья.

– Они выглядят прелестно.

– Вот эта, – говорит она, указывая на большую плюшевую собаку с большими заостренными ушами, – главная.

– Как ее зовут? – спрашиваю я.

– Элизабет, – говорит она, – она была одной из королевских корги, но ушла в отставку, так что теперь она принцесса всех животных.

– А кто королева? – спрашиваю я.

Эмили широко улыбается и указывает на себя.

– Я.

– Значит, они все должны делать то, что ты говоришь? – спрашиваю я.

Там есть несколько плюшевых мишек, несколько кошачьих, пара тигров и львов.

– Как бы да, – говорит Эмили, – но иногда они ведут себя плохо и не слушают меня.

– А что они обычно делают?

– Лев и лев-девочка, – говорит она, указывая на двух львов, – пытаются стать вегетарианцами, но лев продолжает обманывать и ест оленей. Лев-девочка пытается помочь ему остановиться, но она очень часто злится, потому что думает, что он на самом деле даже не пытается отказаться от мяса.

– О, – говорю я. – Должно быть, льву трудно не есть мяса.

– Лев-девочка может это сделать, но девочки на самом деле сильнее мальчиков.

Я смеюсь.

– Да, очень часто так и бывает.

– Мальчики могут делать большие глупости, но девочки лучше справляются с более важными вещами. Вот почему в Англии вместо короля есть королева.

– Логично, – говорю я.

– Элизабет из Англии, поэтому она всегда хочет устраивать чаепития, но папа не покупает мне чайный сервиз, так что нам приходится притворяться.

– Это забавно – делать что-то понарошку, – говорю я. – Может, мне вскипятить воду?

– Эмм, – говорит Эмили, поджимая губы, – обычно чай готовит Элизабет, но я спрошу ее, сможешь ли сейчас сделать его ты.

Эмили поворачивается к маленькому плюшевому корги, опускается на колени и спрашивает:

– Элизабет, может наша новая подруга Наоми заварить чай?

Эмили наклоняется, прикладывает ухо к губам Элизабет и кивает, как будто Элизабет что-то говорит.

– Она говорит, что можешь. Раз уж ты наш новый друг.

– Спасибо, Элизабет, – говорю я и делаю вид, что ставлю чайник на воображаемую конфорку, поворачиваю, воображаемую ручку, как будто выставляю высокую температуру. – Какой чай вы обычно пьете?

– Не знаю, – пожимает плечами Эмили. – Этим всегда занимается Элизабет.

– Хм, – говорю я. – Как насчет «Эрл Грея»?

– Хорошо, – говорит Эмили. – О, что такое, Лео?

Она поворачивается к львам, затем наклоняется к Лео. Она смеется.

– И что же он сказал? – спрашиваю я.

– Он хочет мяса в чай, – говорит она. – Ты глупый! Нельзя класть мясо в чай. Кроме того, лев-девочка очень рассердится на тебя, если ты это сделаешь.

Я издаю шипящий звук кипящего чайника.

– О, чай готов.

– Это было быстро, – говорит Эмили.

– Воображаемая вода всегда закипает быстрее, – говорю я, ухмыляясь.

Мы расставляем воображаемые чашки, и я делаю вид, что наливаю чай каждому животному. Эмили делает великую миссию из того, что не дает Лео мяса, и после того, как мы заканчиваем, Эмили берет Элизабет и гладит ее.

– Хочешь ее подержать? – спрашивает она.

– Конечно.

Эмили осторожно протягивает ее мне, как бы с опаской.

– Я буду нежной, – говорю я ей, осторожно беру Элизабет на руки и сажаю к себе на колени. Я глажу ее и приговариваю: – Хорошая принцесса.

Глава 5

ТЕО

Когда я заканчиваю с бензопилой, у меня оказывается хорошая стопка дров, заполняющая кузов моего грузовика. Это позволит поддерживать огонь в камине в течение какого-то времени в зимний период. Не то чтобы нам нужен был камин, чтобы согреться, но нет ничего лучше зимним вечером, чем сидеть перед камином с Эмили и читать ей сказку.

Я кладу бензопилу в кузов грузовика вместе с дровами и пытаюсь немного отряхнуть джинсы и куртку. Куски дерева, земли и грязи падают с меня, как с мультяшного Санты, который только что спустился по трубе.

Я возвращаюсь на холм и паркуюсь позади внедорожника Наоми. Теперь я слышу проклятую строительную бригаду с подъездной дорожки, что выводит меня из себя, но я изо всех сил стараюсь не обращать на это внимания, чтобы снова не вести себя перед Эмили как Оскар Ворчун.

Я решаю пока оставить бревна в кузове грузовика, но беру большой синий брезент из сарая и набрасываю его на бревна на случай, если позже пойдет дождь.

Прежде чем зайти в том я счищаю с обуви грязь, затем снимаю куртку и вешаю ее в шкаф. Я совсем не вижу и не слышу Эмили и Наоми – должно быть, они наверху.

Я поднимаюсь по лестнице и слышу, как смеются Эмили и Наоми. Я подхожу к ее двери и вижу, что она не закрыта, а слегка приоткрыта. Я стучу, и дверь со скрипом еще чуть-чуть приоткрывается.

– Кто там? – спрашивает Эмили.

– Это я, – говорю я.

– Кто я? – хихикает Эмили.

– Это папа, – говорю я. – Можно мне войти?

– Можно мне его впустить? – я слышу, как Эмили задает вопрос. Я не знаю, кого она спрашивает – Наоми или кого-то из своих животных.

– Ты можешь войти, – говорит Эмили.

Я толкаю дверь и захожу внутрь.

– Папа очень грязный, – говорит Эмили Элизабет, которая сидит на коленях у Наоми.

Наоми сидит на полу, скрестив ноги, и смотрит на меня с широкой улыбкой.

Я чувствую, как что-то теплое и неудобное ударяет меня в грудь, когда я смотрю на нее. Что-то, чего я не должен чувствовать. Она – раздражающая соседка, разрушающая мой мир и покой, так почему я должен думать о ней таким образом. Это не может быть из-за ее дурацких веснушек на носу и щеках или ее глупой улыбки.

Хотя, надо отдать ей должное, тело у нее хорошее, но есть много женщин с красивыми телами. Я приглядываюсь и понимаю, что у нее не просто красивое тело. Что-то в нем притягивает мои глаза, не давая мне отвести взгляд. Моя полная концентрация сосредоточена на том, чтобы представить, как она выглядела бы без этой чертовой куртки, вообще без одежды. Почему, черт возьми, я так...

Я вижу, как глаза Наоми расширяются, и понимаю, что смотрю на нее уже Бог знает сколько времени.

Я откашливаюсь.

– Я расчистил твою дорогу.

– Значит, я больше не буду пользоваться твоей, – говорит она.

– Верно, – говорю я, кивая. – Вот почему я это сделал. К тому же я раздобыл немного дров.

– Значит, ты украл у меня дрова? – спрашивает она

– Эмм...

– Я шучу, – усмехается она. – Мне они не нужны. И ты сделал всю работу.

– Спасибо, – говорю я.

Эмили хихикает.

– Вы напоминаете мне Логана и Оливию.

– Кто это такие? – спрашивает Наоми.

– Твоя подруга Оливия? – спрашиваю я ее. – Та, рыженькая?

Эмили кивает.

– Логан влюблен в Оливию, поэтому просто дразнит ее, вместо того чтобы сказать, что она ему нравится.

Наоми начинает нервничать и вскакивает, все еще держа Элизабет в руках.

– Я... э-э... мне пора идти.

– Нет, – говорит Эмили. – Ты не можешь уйти!

– Она может. Ты не можешь держать ее здесь в заложниках, – говорю я.

– А что такое заложник? – спрашивает она.

– Когда ты удерживаешь кого-то против его воли.

– Но она хочет остаться, – говорит Эмили. – Правда, Наоми?

– Хм, – говорит Наоми. – Я бы с удовольствием вернулась и снова поиграла с тобой, милая. Но мне, наверное, пора идти.

– Ладно, – говорит она, забирая Элизабет и выглядя немного грустной. – Если ты пообещаешь скоро вернуться.

– Обещаю, – говорит Наоми.

Я провожаю Наоми до ее машины.

– Извини, что так вышло, – говорю я, почесывая щетину.

– Ты о чем?

– Неважно, – говорю я. – Дети иногда говорят глупости.

Она что, даже не слышала, что сказала Эмили? Я вовсе не симпатизирую. Я просто рассматривал тело Наоми. Ничего более.

– Она очень умна и обладает богатым воображением.

– О, – говорю я, – Да, она очень умна. Я не имел в виду, что она глупая, просто она говорит глупости. Иногда.

Наоми улыбается.

– Не волнуйся, Тео, я могу сказать, что у тебя нет симпатии ко мне.

Я поднимаю бровь, и щеки Наоми краснеют, когда она ныряет в свою машину. Она захлопывает дверь и уезжает.

У меня нет к ней симпатии.

Глава 6

НАОМИ

Прошло несколько недель, а Тео так и не позвонил мне.

Я несколько раз приезжаю на стройку, но он меня не увидит, только если не решит подойти к забору и заглянуть сюда. Я продолжаю надеяться, что столкнусь с ним, но этого так и не происходит.

Я почти подумываю о том, чтобы написать ему и сказать что-то вроде:

– Ты же не хочешь, чтоб я нарушила обещание, данное Эмили... может, мне как-нибудь присмотреть за ней, пока ты работаешь?

Я помню, как она сказала, что он работает дома, и я предполагаю, что он делает свою работу, пока она в школе, так что это не очень правдоподобное оправдание.

Я возвращаюсь в свой дом после сеанса с клиентом и вижу два фургона, припаркованных на подъездной дорожке.

Я выхожу и вижу, что фургоны – это машины из службы по ремонту водопровода, – и когда я захожу внутрь, двое мужчин с инструментами в руках практически сбивают меня с ног, выбегая из моего дома.

– Прошу прощения? – кричу я им. – Я здесь живу, что вы...

– Не ходи туда! – кричит мне один из них.

Я игнорирую его и поворачиваю за угол, чтобы войти в дверь, но я ступаю в большую лужу воды. Я заглядываю внутрь и вижу, что источник лужи – моя гостиная. По крайней мере, три дюйма воды покрывают весь мой пол.

Чья-то рука хватает меня за локоть и тянет назад.

– Пол может провалиться внутрь. Заходить туда небезопасно.

– Я... Я живу здесь.

– Теперь уже нет, – говорит он. – Прорвало трубу и залило весь дом. Весь район потерял напор воды, но ваш дом «вытянул короткую соломинку».

И тут я вижу, как мой домовладелец врывается в дом. Она кричит на них. Она едва смотрит на меня.

– Мэм, – говорит он ей. – Как я уже сказал, мы делаем все, что в наших силах. Если вы хотите, чтобы мы спасли как можно больше, вы должны позволить нам делать нашу работу.

Она бросает на него яростный взгляд, пятится и смотрит на меня с какой-то обидой.

– Я так понимаю, что ты расторгаешь договор аренды?

Я усмехаюсь. Я должна чувствовать облегчение?

Она пересекает улицу и возвращается в свой теплый, не затопленный большой дом, в котором живет.

Сантехник смеется.

– Она просто завидует, что не тебе платить за это. Представь, что если бы ты купила это место, то была бы в полной заднице! Тебе повезло... ты поймешь, когда действительно задумаешься об этом. Хотя не так повезло, как мне, – я получаю отличную плату за риск, связанный с этой работой.

Он улыбается мне, как будто мне есть дело до его зарплаты за риск.

– А как же мои вещи? – спрашиваю я.

– Э-э… – говорит он. – Я имею в виду, что вся ваша мебель испорчена. Несомненно, все, что было в шкафах на полу, тоже испорчено. Если вы принесете нам большие пластиковые контейнеры, мы можем попытаться для вас вытащить некоторые вещи, но сначала мы должны остановить обрушение пола. Будет сложнее отремонтировать трубы, если пол не выдержит.

Он жестом указывает на входящего мужчину.

– Тащи этот чертов шланг в ванную! Ну же, парень! Плата за риск! – он громко хлопает в ладоши, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

Они протискиваются мимо меня, таща внутрь большой промышленный шланг.

– У меня есть вещи памятные для меня, – говорю я, думая о своих картинах в рамках и драгоценностях в шкафу. – Могу я дать тебе, э-э, дополнительную плату за риск, чтобы ты достал их для меня прямо сейчас?

Его глаза загораются при упоминании о дополнительной плате, и 100 долларов спустя у меня в руках обувная коробка, полная моих самых ценных вещей... и мне негде жить.

Мой домовладелец вернулась и снова кричит на водопроводчиков, поэтому я забираю свои вещи и выхожу, пока у меня еще есть такая возможность.

В моем внедорожнике звонит телефон, и я отвечаю, не глядя на экран. У меня появилась привычка надеяться, что каждый телефонный звонок – это Тео, хотя он говорил, что ненавидит телефонные звонки, – но я слишком расстроена своей бездомностью, чтобы даже думать об этом сейчас.

– Алло?

– Наоми, – тепло произносит старый женский голос, – это мисс Риверс!

– О, – говорю я, стараясь говорить как можно более приятным голосом. – Как поживаете?

– Хорошо, хорошо. Я слышала, что строительство идет хорошо. Я не могу дождаться, чтобы записаться на прием к тебе в SPA.

– Я тоже, – говорю я, улыбаясь при одной мысли о моем SPA.

– Но я хотела спросить, не могла бы ты принять меня завтра? – говорит она. – У меня опять болит спина.

– Завтра... – говорю я, – Ну, знаете, обычно я делаю все, что могу, чтобы втиснуть вас в свой график... но думаю, что мне придется отменить все мои встречи на завтра. Возможно, и послезавтра тоже.

– Что? Почему? Что случилось?

– У меня дома прорвало трубу. Он полностью разрушен из-за повреждения водой. Мне пришлось доплатить сантехнику, чтобы забрать оттуда самое ценное.

– Боже мой! – она говорит. – Я скажу Райлану. Он позаботится об этом.

– Нет. Пожалуйста, он и так уже много сделал... – начинаю я.

Но она уже повесила трубку, и я вдруг чувствую себя ужасно, как будто я сказала ей это только для того, чтобы ее муж как-то выручил меня.

Я начинаю искать отели. У меня есть друзья, которые, конечно, позволят мне жить с ними, но я не из тех женщин, которые любят навязываться. Особенно без предупреждения.

Когда я еду в забронированный отель, у меня вибрирует телефон. Я останавливаюсь, чтобы ответить, и вижу, что это Райлан Риверс.

– Мистер Риверс, – говорю я, едва подняв трубку, – что бы вы ни предлагали, я вынуждена отказаться. Вы и так много для меня сделали, и...

– Чушь собачья, – огрызается он. – Я ничего тебе не даю, я вкладываю в тебя деньги. И моя инвестиция не будет жить в отеле.

– Я быстро найду себе новую квартиру...

– Есть идея, – говорит он. – У меня есть трейлер, которым я никогда не пользуюсь, и угадай, где его можно припарковать.

– И где же? – спрашиваю я.

– На твоем участке.

Глава 7

ТЕО

– Когда Наоми сможет снова прийти к нам и поиграть? – спрашивает меня Эмили, наверное, уже в десятый раз.

Я пожимаю плечами.

– Может быть, позже.

Мне не нравится, как быстро я смягчился в присутствии Наоми. Семь лет назад, когда я узнал, что Эмили – моя дочь, и поклялся поставить Эмили на первое место в своей жизни, я пообещал себе, что никогда больше не буду думать своим членом. Последнее, что нужно Эмили, это карусель из женщин в ее жизни – каждый раз новый образ матери, когда я начинаю встречаться с кем-то новым.

Я реально не могу доверять себе. Я никогда не был с женщиной дольше нескольких месяцев подряд.

Черт, я не был с матерью Эмили достаточно долго, чтобы даже узнать, что она беременна.

Я злюсь, просто думая об этом, и мне приходится заставить себя собраться с мыслями и не размышлять об этом.

– Папа... – хнычет она.

– Послушай, тебе следует играть с девочками твоего возраста. Наоми – взрослая женщина.

– Ей нравилось играть со мной, – надулась Эмили.

Я вздыхаю.

– Хочешь пригласить Оливию? Я даже заеду за ней и отвезу обратно, когда она будет готова ехать домой.

– Забудь об этом! – Эмили фыркает, скрестив руки на груди.

В течение следующих двух недель, каждый раз, когда я иду в травяной сад, проклятый SPA-центр напоминает мне, что Наоми в конечном итоге будет прямо через забор от меня. Я почти вижу, как Эмили нарушает правила и идет туда, чтобы снова пригласить Наоми на «чай понарошку».

Но сейчас SPA – это просто куча дерева с гвоздями. Я выглядываю из-за забора и замечаю, что они уже устанавливают чертов водопровод.

Я понимаю, что все будет закончено еще до Рождества. Что противоположно Рождественскому подарку? Кусок угля? Да, вот что такое SPA – большой увесистый кусок угля в моем чулке.

Через несколько дней я спускаюсь вниз, чтобы раздобыть немного орегано, и вижу трейлер, припаркованный рядом со зданием. Он подключен к некоторым проводам, идущим от здания, что наводит меня на мысль, что там реально кто-то может быть.

Я догадываюсь, кем может быть этот кто-то, и вопреки здравому смыслу перепрыгиваю через забор и направляюсь туда.

Строительство в основном идет днем, поэтому сейчас здесь тихо. И когда я подхожу ближе, в тусклых отблесках заходящего солнца я вижу яркий свет, льющийся через окошки трейдера.

Я подхожу к двери и стучу три раза.

Вскоре после этого дверь распахивается, и я не удивлен, увидев Наоми, которая смотрит на меня широко раскрытыми глазами, а потом, смущаясь, отводит взгляд.

Я удивлен, увидев ее одном в халате. Ее мокрые волосы падают на обнаженные плечи.

– Тео?

– Так ты теперь здесь живешь? – рявкаю я.

– Э-э... – запинается она. – Пока что, да.

– Отлично, – говорю я. – И когда ты собиралась мне об этом сказать?

– А должна была? – спрашивает она. – Это моя собственность.

– Твоя ли? – спрашиваю я. – Я проверил записи, и там сказано, что она принадлежит Райлану Риверсу.

– На самом деле это не твое дело, – говорит она, хмурясь. – Но нет, я не владею собственностью как таковой.

– Тогда кто такой Райлан Риверс? – спрашиваю я. – Твой муж?

Если раньше она хмурилась, то теперь уже не передать словами, как она на меня смотрит.

– Нет, он мой инвестор. Он верит в меня.

– О, – говорю я, чувствуя облегчение, хотя не должен бы.

– Это все? – спрашивает она. – Ты впускаешь холод, а у меня мокрые волосы.

– Да, – я говорю. – Я просто хотел посмотреть, кто тут живет.

– Ну, это я, – говорит она, – Пока, Тео.

– Пока.

Она захлопывает передо мной дверь, и я чувствую себя очень глупо за то, что пришел и вот так начал тарабанить в ее дверь.

Поворачиваюсь спиной к фургону и иду обратно к забору. Я чуть не спотыкаюсь и не падаю лицом в грязь, перешагивая через него.

– Гребаный забор, – рычу я.

И тогда у меня появляется действительно хорошая идея.

Глава 8

НАОМИ

Меня разбудил стук молотка. Я привыкла к тому, что меня будит шум от стройки, но сейчас я слышала стук всего одного молотка. А солнце, кажется, еще не взошло. Строительная бригада обычно не приходит раньше девяти.

Я начинаю одеваться и вдруг вспоминаю, как Тео ворвался вчера вечером. Это вывело меня из себя. Очень. Он ни разу не позвонил, а теперь вдруг раздражен тем, что я живу на участке, на котором я имею полное право жить? Мне нужны крепкие нервы.

Я открываю дверь и выхожу в зарю. Мои глаза плохо видят в утренних сумерках, а трава покрыта росой, от чего мои ноги слегка скользят. Я направляюсь к источнику звука.

Я вижу, что все старые столбики от забора лежат на земле, и замечаю, как Тео прибивает свежую доски к новому забору.

Неужели? Новый забор?

Я ловлю себя на том, что иду в его сторону. Впрочем, это не мое дело.

Он смотрит на меня, когда я подхожу, но не прекращает стучать молотком.

– Новый забор? – спрашиваю я.

Он пожимает плечами.

– Старый и гниющий не очень будет смотреться в глазах твоих клиентов.

– То есть, после того, как узнал, что я живу здесь, ты строишь среди ночи новый забор не для того, чтобы соорудить непреодолимый барьер между нами, а ради моих клиентов?

– Ага, – говорит он, с грохотом опуская молоток, и забивает гвоздь до упора.

– Я сделала что-то не так? – спрашиваю я.

– А? – спрашивает он. – Нет.

– Ты злишься на меня за то, что я была в твоей спальне, или...

Он перестает стучать молотком и смотрит на меня.

– Ты была в моей спальне? Какого черта?!

Идиотка. Зачем я упомянула об этом?

– Эмили настаивала, чтобы показать мне, – говорю я, пытаясь придумать оправдание. – Она хотела показать мне пульт от окна.

Он отмахивается.

– Все ок, ты не сделала ничего плохого.

– Тогда почему ты так себя ведешь? – спрашиваю я. – Я думала, мы учимся быть хорошими соседями. Мне было весело с твоей дочерью, и ты великодушно помог мне с расчисткой дорог к моему участку.

– Так ты злишься, потому что я снова не пригласил тебя на «чай понарошку»? – спрашивает он, хмуро глядя на меня.

– Нет, – огрызаюсь я. – Забудь об этом, Тео. Мне все равно. Достраивай свой забор.

Я поворачиваюсь к нему спиной и топаю прочь. Захлопываю дверь фургона и возвращаюсь в постель. Я проспала еще два часа, пока меня не разбудила проклятая строительная бригада.

Я делаю несколько визитов на дом и возвращаюсь после обеда, чтобы принять клиентов в фургоне. У меня там есть симпатичный массажный столик, и я думаю, что это хороший способ заставить моих клиентов привыкнуть ездить в горы, чтобы увидеть меня.

Мисс Риверс прибывает в три, как раз, когда строительная бригада заканчивает работу. Вряд ли кто-то согласится на массаж под звук отбойных молотков.

Я впускаю ее и улыбаюсь.

– Узнаете фургон?

– Ты хорошо постаралась, чтобы он выглядел очень мило, – сказала мисс Риверс. – Райлену это никогда не удавалось.

Я улыбаюсь.

– Небольшой намек на то, как будет у меня в SPA.

– А SPA-салон будет идти в комплекте с ним? – спрашивает она, указывая в сторону Тео.

Этот упрямый засранец долбит все утро и весь день, и он не выказывает никаких признаков того, что уйдет до наступления сумерек. Черт, возможно, он и всю ночь будет молотить.

– Извините, – говорю я. – Если вас беспокоит стук молотка...

– Вовсе нет, – говорит мисс Риверс. – Этот мужчина великолепен. Он может долбить сколько угодно, если ты понимаешь, о чем я.

Я нервно смеюсь.

– Ты с ним ладишь? – спрашивает она меня.

– Эм-м... – запинаюсь я. – Сначала я думала, что да, но давай просто скажем, что, возможно, это к лучшему, что он строит этот забор.

– Очень плохо. Почему те, кто так хорошо выглядит, всегда ведут себя как заноза в заднице?

– Мистер Риверс все еще очень хорошо выглядит, – говорю я.

– Конечно, но он та еще заноза! – смеется она.

Все время, пока делаю массаж мисс Риверс, я слышу, как вдалеке стучит молоток. В какой-то момент раздается еще и громкое механическое жужжание.

– Милая, – говорит мисс Риверс. – Ты более напряжена, чем я, что случилось?

– Я не могу сосредоточиться при таком шуме, – говорю я. – Вы не возражаете, если...

– Давай, – говорит она. – А я пока тут отдохну.

Я выхожу из фургона и направляюсь прямо к Тео. У него в руках какой-то шлифовальный станок, и он работает на моей стороне недавно возведенного забора.

Он смотрит на меня и выключает шлифовальную машину.

– Ты на моей территории, – говорю я.

– Неа, – говорит он. – Я построил забор на несколько метров вглубь своего участка, так что технически я все еще на своей территории.

– Это чтобы ты мог шпионить за мной?

– Зачем мне это делать? – спрашивает он.

– Забудь, – рявкаю я. – У меня там клиент, не мог бы ты отложить на время электроинструменты?

– Я могу потребовать с тебя деньги за этот забор, – говорит он. – Это выгодно нам обоим.

– Я не просила тебя его строить его, Тео.

– Я тоже не говорил, что собираюсь брать с тебя деньги, – говорит он. – Я просто говорю, что могу.

– Отлично. Огромное спасибо, – говорю я со всем сарказмом, на который только способна.

– Ага, – говорит он, – Всегда пожалуйста. Наверное, я его чуть позже отшлифую.

Он поднимает шлиф машинку, хватает свой ящик с инструментами и начинает перелезать на забор.

– Пока, я так полагаю, – шепчу я, когда он исчезает за забором.

– Ты все еще стоишь на моей территории! – кричит он через забор.

– Придурок, – кричу я в ответ и возвращаюсь к своему фургону еще более злой, чем когда-либо.

* * *

Через несколько дней, ближе к вечеру, я слышу стук в дверь.

Я открываю ее и очень удивляюсь, увидев Эмили. Одну.

– Эмили? – спрашиваю я. – Как ты тут оказалась?..

– Рядом с забором есть дерево. Я на него залезла, – говорит она как ни в чем не бывало.

– О.

– Папа опять ворчит, – говорит она, надув губы.

Я прикусываю губу.

– Эмили, я знаю, что обещала, что мы снова поиграем, но не думаю, что твой отец хочет, чтобы я играла с тобой.

– Я знаю, – говорит она.

– Откуда? – спрашиваю я.

– Потому что, когда я спрашиваю, он всегда говорит: «Я не хочу, чтобы ты играла с ней».

Я смеюсь.

– Думаю, это довольно ясный ответ, да?

Она кивает.

Я понимаю, что теперь, когда Эмили пришла навестить меня, у меня будут большие неприятности с этим ворчуном. Я могла бы попросить ее сохранить это в тайне, перелезть обратно и вернуться домой... но это почему-то кажется безответственным. Что, если она поранится, пытаясь перелезть обратно?

– Думаю, мне нужно отвезти тебя домой, – говорю я.

– Может, поиграем здесь? – спрашивает она с надеждой. – Я не принесла Элизабет, Лео или льва-девочку, но мы можем притвориться, что они здесь. Они все равно не настоящие.

– Помнишь, как ты сказала, что твой папа ворчун? – спрашиваю я.

Она кивает.

– Ну, я не хочу, чтобы он на меня злился, поэтому я отвезу тебя домой.

– Ладно, – говорит она, разочарованно опустив голову.

Я помогаю ей сесть на пассажирское сиденье и завожу внедорожник.

Пока мы ехали, она произнесла фразу: «моя мама умерла».

– Соболезную, – говорю я, толком не зная, что еще можно сказать.

Я ловлю себя на мысли, что задаюсь вопросом, не потому ли Тео такой брюзга.

– Все нормально, – говорит Эмили. – У меня есть папа. Мама умерла, когда я была совсем маленькой. Я даже не помню ее.

Это почему-то кажется мне еще более печальным, но Эмили не кажется расстроенной. Хотя я не совсем понимаю, зачем она мне это рассказывает.

– Я надеялась, что вы с папой поладите... – говорит она, но тут же замолкает. Она сжимает руки вместе и прижимает подбородок к груди.

Мне не нужно, чтобы она заканчивала фразу. Я знаю, что она собиралась сказать.

Я подумываю о том, чтобы сказать что-нибудь в защиту Тео, но я действительно не хочу ввязываться во что-то подобное. Только не с Тео.

– Мне просто нравится играть с тобой, – говорит Эмили. – Может ты спросишь папу, можем ли мы играть вместе. Вы с ним не должны играть вместе, только мы – ты и я.

Я чувствую, как горят мои щеки. Знает ли Эмили, что это значит для взрослых – играть вместе – или она просто говорит это совершенно невинно.

– Может быть, – говорю я.

К этому времени я уже подъезжаю к дому Тео. Его грузовик стоит на подъездной дорожке.

– Я сама могу туда пойти, – говорит она, – не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

– Думаю, мне следует проводить тебя до двери, – говорю я.

– Наоми, – говорит она. – Тогда у меня могут быть неприятности.

– Знаю, милая. Я постараюсь помочь тебе не попасть в беду, когда скажу ему. Хорошо?

Она кивает.

Дверь открывается прежде, чем я успеваю постучать. Он смотрит на нас с Эмили.

– Она перелезла через забор? – спрашивает он меня.

Я киваю.

– Эмили, ну же, – говорит он, качая головой. – Что я тебе говорил?

– Ты говорил мне не делать этого, – говорит она.

– Иди в свою комнату, – говорит он, – я позову тебя, когда ужин будет готов.

– Но...

– Иди, – говорит он, указывая на лестницу.

Она проходит мимо него, низко опустив голову. Он смотрит, а затем переводит взгляд на меня.

– Полегче с ней, – говорю я.

– Я знаю, как воспитывать свою дочь, – говорит он. – Прости, что она тебя побеспокоила.

– Она не беспокоила меня. Она такая милая девочка.

– Да, – говорит он. – Я хорошо ее воспитал.

Я фыркаю через нос. Он пытается полностью взять на себя ответственность за то, что является – насколько я могу судить по темпераменту Тео и Эмили – полностью генетикой ее матери.

– Забор выглядит неплохо, – говорю я.

– Да? – спрашивает он. – Клиенты комментируют мастерство специалиста?

– Не думаю, что кто-то из них его заметил.

– Хороший забор должен быть незаметным, – говорит он, – как и хороший актер.

– Я почти уверена, что люди замечают хороших актеров. Ты когда-нибудь замечал, что их имена выделяют на плакатах и в трейлерах, и люди всегда говорят о них?

Тео пренебрежительно отмахивается.

– Это громкие голливудские имена, они не очень хорошие актеры. Хорошие актеры —это те, кто делает свою работу, не привлекая внимания. Как и мой забор.

– Как скажешь, – и я понимаю, что улыбаюсь.

И он тоже.

– Могу я попросить прощения? – спрашиваю я.

– За что?

– Кто знает? – говорю я. – Я чувствую, что мы не с того начали, и если это что-то, что сделала я, то мне жаль.

– Ты извиняешься за то, что разрушила мое уединение и строишь SPA-салон прямо на краю моего участка? – спрашивает он меня, положив руку на дверной косяк и наклоняясь ко мне.

– Неужели ты серьезно? – спрашиваю я.

– Ну а как иначе? – говорит он.

Я вздыхаю, не смея говорить о маме Эмили. Я пытаюсь придумать что-нибудь, что могу сказать, чтобы деликатно решить эту проблему. Даже если этот человек никогда не посмотрит на меня так, я хочу, чтобы он, по крайней мере, не всегда был со мной в контрах.

– Мы можем быть друзьями? – спрашиваю я. – Строительство SPA закончат, и я практически целыми днями буду торчать за забором. Думаю, будет лучше, если мы будем в хороших отношениях друг с другом.

Он пожимает плечами.

– Думаю, ты права.

– Поэтому, что бы я ни делала, что беспокоит тебя... я просто не буду этого делать.

Он смотрит мне прямо в глаза.

Мне кажется, я знаю, что это такое. Я не осмеливаюсь сказать ему об этом. Думаю, он беспокоится, что я стану для Эмили кем-то вроде матери. Он беспокоится, что если я буду слишком хорошо ладить с Эмили, то это может испортить то, чего он достиг, будучи отцом-одиночкой. И даже если он заинтересован во мне больше, чем в друге, он беспокоится, что преследование чего-то подобного смутит Эмили.

– Просто друзья, – повторяю я. – Я могу одолжить твою бензопилу, а ты можешь воспользоваться моей сауной.

– С чего бы мне вообще хотеть пользоваться сауной? – спрашивает он. – Я же мужчина.

– Не знаю... если ты когда-нибудь станешь встречаться с кем-то, ты можешь отправить ее в мою сауну. Или если вас навещает твоя мать, она может прийти на бесплатный массаж. Дружелюбный сосед... понятен смысл?

Он кивает.

– Ладно.

Я протягиваю руку, и он пожимает ее.

Глава 9

ТЕО

Через несколько недель, когда мы с Эмили подъезжаем к дому, мне звонят. У нее закончились занятия в школе, а это значит, что мой рабочий день закончился.