Текст книги "Турнир пяти королевств (СИ)"

Автор книги: Мелина Боярова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 10

Места скопления темной силы я чувствовала наравне с лесом. Они отдавали гнилью и тягучим запахом смерти. Ближайший алтарь приспешники темного короля устроили под кронами иссохшего тысячелетнего берозиса. Прежде сильное и могучее дерево сбросило листья и покрылось черной плесенью, а из ран в пораженном стволе сочилась темная жижа. Она затопила землю вокруг дерева и мерзко булькала, наполняясь влагой от истекающих кровью хищников. Руководил процессом рослый мертвец в темных доспехах, сросшихся с костями. Глазницы сквозь прорези шлема горели зеленым светом и веяло от него потусторонней жутью. Действовал такой мертвяк осознанно и выглядел вполне живым, если бы не одно «но». Судя по богатой отделке и качеству экипировки, которая ничуть не попортилась от времени, это переродившийся в лича маг из высшего эльфийского общества. Мои знания в иерархии нежити основывались на земных представлениях об этих существах. Если они хоть немного соответствовали действительности, перед нами оказался очень опасный противник.

Неслышно отступив от места гнилой силы, я решила обсудить с командой, как действовать дальше.

– Это существо сильнее тех, кто встречался прежде, – поделилась размышлениями. – Оно способно дать отпор, применить магию и натравить полчища мертвецов.

– Так, может, не стоит связываться? – предложила Нелринья. – Отступим и подумаем, как его уничтожить.

– В том и дело, что, не попытавшись убить такого противника, не узнав, на что он способен, наши домыслы ничего не будут стоить. – Я покачала головой. – Сейчас на нашей стороне численный перевес и эффект внезапности. Попробуем атаковать. Я, Ним и Нел свяжем его боем, а Дафна и Арон будут страховать.

– Лича лучше увести подальше от алтаря, – высказалась зельга. – Если я правильно поняла, именно он дает нежити силу? Что, если мы с Ароном уничтожим поганое место, пока вы отвлечете лича?

– Верно мыслишь, – одобрила идею Дафны. – Арон заморозит алтарь ледяным дыханием, а ты расколешь на части. Нам бы маг огня не помешал, чтобы спалить заразу. Однако я не уверена, что огонь возьмет эту дрянь.

Обсудив детали нападения, мы приступили к делу. Хоть это и не понравилось телохранителям, но я выступила приманкой. Ни у кого из моих спутников не было столь сильной защиты, которую давал артефактный доспех. Стоило только ступить в зону видимости, как лич сразу отреагировал на мое присутствие. Повернувшись, обжег взглядом горящих ядовитой зеленью глаз, после чего пошел в атаку, формируя плетение «ловчей сети» – древней сети, сложной в исполнении и затратной по ресурсам. Я только читала об этом заклинании, но ни разу не бралась повторить. А монстр играючи формировал плетение, способное преследовать жертву.

Я, не раздумывая, бросилась бежать. Лич шустро двинулся следом и выпустил вперед себя темную магию, которая живым яростным клубком помчалась за мной на сверхскорости. И даже почти догнала! Я не придумала ничего лучше, как резко затормозить и вытащить из пространственного кармана горакса, попавшегося на пути пару дней назад. Сама в этот момент перекатом ушла в сторону, кувыркнувшись через голову и тут же подскочив на ноги. Сеть сцапала «жертву», облепив ее магическими путами. Я не успела рассмотреть, что стало со зверем, когда лич оказался в опасной близости и связал меня боем.

Вот она мощь и невероятная скорость, о которой предупреждал Сихилл! Лич искусно сражался и парировал удары, а еще был невероятно ловок, быстр и неуязвим. Зачарованное оружие противника в процессе схватки засветилось тем же магическим светом, что и глаза нежити. И я уже не знала, чем поразить неубиваемую тварь, когда мои помощники добрались, наконец, до алтаря.

Я кожей почувствовала волну леденящего холода. Значит, Арон применил «ледяное дыхание» и приморозил оскверненный берозис. Лич в этот момент споткнулся и допустил ошибку, стоившую ему светящегося глаза, потому как я не упустила момента и всадила меч в прорезь шлема до упора. А уже в следующий миг раздался оглушающий треск – Дафна крушила лед, перемалывая алтарь на кусочки.

Лич взревел утробным ревом, схватился костлявой рукой за меч, торчащий из глазницы, и ринулся на меня. Щит полыхнул голубым цветом, обозначая опасность. Противник потянулся ко мне и, коснувшись наруча, переместился в пространственное хранилище. Я по инерции ударила по воздуху, не успевая остановить замах, и упала на колени. Наруч раскалился, вынуждая стащить его с руки и бросить на землю. Лич был настолько силен, что даже внутри пространственного кармана продолжал сопротивляться.

– У кого-нибудь есть при себе пустой артефакт-ловушка? – огорошила вопросом подоспевших на помощь сендаров.

Наша схватка длилась считанные секунды. Телохранители не сумели бы вмешаться, если бы что-то пошло не так. Нимернис быстро перекинул Нелринье содержимое своего хранилища и протянул его мне. Запихнув один артефакт в другой, я перевела дух. Закрытое пространство отделило лича от источника силы. Я не пожалела заряда боевого артефакта, чтобы спалить куски черной заледенелой жижи.

– Ты опять рисковала собой! – упрекнул Калим по возвращении. – Не стоило в одиночку вступать в схватку с высшей нежитью.

– Только мне и стоило. – Тяжело вздохнула. – Меня защищал артефактный доспех, которого нет ни у кого из вас.

– На зачистку следующего алтаря пойду сам! – категорично заявил главнокомандующий. – Возьму с собой мага огня. Посмотрим, справится ли с проблемой магическое пламя.

Однако каким бы сильным ни было стремление ослабить противника и облегчить Иринталу жизнь, а наши действия принесли противоположные результаты. Вместо того чтобы отступить, темный король усилил натиск. Через сутки на академию хлынула такая лавина мертвецов, что мы были вынуждены спрятаться за стенами академии. Калим вместе с магами земли, огня и льда совершал регулярные набеги на темные источники силы. Отвлекая лича на себя, выводил нежить под огонь боевого артефакта, пока остальные крушили алтарь. В одной из таких вылазок, отряд наткнулся на погибшего хранителя. Берозис, возле которого нежить устроила жертвенник, принадлежал хранителю. Ребята притащили в крепость кусок обугленного дерева с сохранившимся рунным рисунком. Я сличила его с тем, который видела у хранителя возле убежища. Они оказались идентичными. Не поленилась навестить старого знакомого и еще раз поспрашивать, как восстановить границу.

Ответ незримого защитника не порадовал. В прошлом эльфам не оставили выбора, заявив, что они избраны для великой миссии. Жрецы умели убеждать, поэтому никто не отказывался от почетного права умереть во имя эльфийского народа. Но, если бы такой выбор тогда существовал, хранитель вряд ли пожертвовал собой. Молодежь связали клятвами, до конца не поясняя, что их ждет, и использовали сложную руносхему для удаленной активации процесса.

– «Рунам все равно, какой приказ исполнять. Они не чувствуют боли, не понимают, каково это, когда по капле вытекает жизнь, а тебя накрывает осознанием, что обречен. Магия безжалостно делает то, что должна, а ты, как бы сильно этому не противился, уже ничего не в силах изменить».

– Мы не можем так поступить! Людям необходимо рассказать, как непросто нести тяжелую ношу хранителя. – На собрании советников, а затем и с ближним окружением мы не раз обсуждали этот вопрос и спорили до хрипоты. Я не могла сознательно обречь невинного человека на немыслимые страдания. – Вы просто не чувствовали той боли, что в прошлом пережили хранители. Она пропитала каждую частичку бессмертной души, наложила отпечаток безумия, затмила собой воспоминания о прошлом, которые были так бесценно дороги.

– Что такое гибель и страдания одного, когда он спасет тысячи других жизней? – возразил Айридар. – Иногда приходится жертвовать малым, чтобы достичь необходимого результата. А нам защитная стена у границ Зельдарина крайне необходима, чтобы защитить народ зельгов от еще более жестокой участи – гибели на жертвенных алтарях. Разве их боль и страдания будут меньше? Ничуть! Поэтому мы обязаны найти того, кто согласится стать хранителем окраинной части западного Иринтала.

– Хорошо. – Против таких аргументов нечего было противопоставить. Отец прав, ноша правителя тем тяжела, что ради блага страны приходилось отправлять людей на верную смерть. – Объявим об этом завтра. Мне нелегко принять это решение и собраться с силами.

– Таурелия, уделишь мне немного времени? – После собрания ко мне подошел Верион.

С того момента, как войско темного короля вторглось на наши территории, он не пытался сблизиться или поговорить о чувствах. Признаться, мне было совсем не до отношений в такое время. Какая личная жизнь, если в наш дом заявился опаснейший противник?

– Конечно, Вер. Но только в пространственном кармане. Сам понимаешь, каждая минута на счету.

– Таурелия, Ханг Тинтар и остальные маги ждут в лаборатории, чтобы испытать новый метод по уничтожению лича, – вклинился в разговор Калим.

– Знаю, – устало улыбнулась мужчине. – Начинайте без меня. Я подойду через пять минут.

– Как скажешь. – Сузив глаза до тонких щелочек, главнокомандующий одарил принца тяжелым взглядом. – Незачем отвлекать Ее величество пустыми разговорами.

– Калим, тебе пора идти! – пресекла назревающий конфликт. Последнее время мы с принцем общались урывками, но даже эти крохи внимания вызывали у Калима яростный протест. Я чувствовала, как он вспыхивает ревностью и сдерживается, чтобы не выплеснуть злость на того, кто привлек мое внимание. Тиара усилила связи, установленные через печень мирцинов. Я также ощущала, какие яркие искры эмоций проскакивают между Дафной и Нимернисом, и как трепетно Эрметт относится к Нелринье. Зельг оказался смелее, чем я думала, когда сумел объясниться с эльфиркой, а после они страстно целовались, уединившись в палатке. Эти две парочки невольно отвлекали головокружительными эмоциями и проявлениями нежности в самый неподходящий момент. Вынуждали обращать внимание на то, что я давно одинока.

К счастью или нет, но у меня хватало дел, чтобы отвлекаться и не задумываться об этом. Но в такие вот моменты желание хотя бы на денек стать обычной девчонкой и сходить на свидание пересиливало внутренние запреты. С Верионом нам было хорошо вместе. Нас связывал совместный ребенок, а впереди ожидал династический брак, поэтому я не позволяла себе думать о Калиме, как о мужчине. А вот он думал обо мне постоянно. Его молчаливое обожание, с трудом сдерживаемая страсть и желание ко мне прикоснуться будоражили воображение куда сильнее, чем эмоции влюбленных парочек. Калим боялся того, что Вер узнает о сыне, и это сблизит нас. Боялся, что после окончания войны станет ненужным, а ненавистный соперник победит только потому, что родился принцем. Он не презирал Вериона, нет, но считал, что наследник Езеарана меня недостоин. Вот только и сам не смел претендовать на что-то большее. А эта война… Калим сам себе боялся признаться, что хотел бы, чтобы она не заканчивалась. Главнокомандующий гнал прочь эти мысли, боролся с собой, но упивался моментами схватки, когда мы слаженно действовали вместе, предвосхищая движения друг друга. В такие мгновения он забывал о разнице в социальном положении и собственном уродстве, которое считал недопустимым и потому до сих пор носил маску, и наслаждался каждой секундой нашего взаимодействия. И я тоже, как бы ни хотела этого отрицать.

Проследовав в ближайший пространственный карман, где отдыхала между схватками, предложила Вериону устраиваться, где удобно. Но он приблизился и, подхватив мою руку, приник губами к ладони. Затем приложил ее к щеке и прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновением.

– Вер, что с тобой? – Меня захлестнуло ощущением невероятной нежности и обожания.

– Я так скучаю, Тай. Так жду твоего внимания, ловлю каждое слово, случайно брошенный взгляд. Понимаю, тебе не до отношений. Вижу, как ты сражаешься и заботишься о людях, не жалея себя. И они возвращают эту заботу невероятной преданностью и любовью, готовностью идти за тобой, хоть к Адессу в пекло. Ты – королева, о которой будут слагать легенды. Память о Таурелии Алахаст сохранится в веках, даже если империя перестанет существовать. Ты одна совершила для мира столько, что у смертных не хватит жизни, чтобы тебя отблагодарить.

– Я делаю, что должна. – Пожала плечами. – И безумно устала от бесконечных войн и неопределенности. Кто бы знал, как же хочется вернуться в те счастливые времена, когда я была простой охотницей.

– Это, к сожалению, невозможно. – Верион тяжело вздохнул. – Если бы я оказался в прошлом, то никуда бы тебя не отпустил, Тай. Отрекся бы от трона и ушел в лес. Да куда угодно, лишь бы с тобой.

– Нет, Вер, ты бы так не поступил. Долг перед королевством и народом, который от тебя зависим, никому не позволил бы следовать собственным желаниям. Тебя так воспитали, а я научилась этому сама. Так что тебя тревожит на самом деле?

– Я до безумия боюсь тебя потерять. Темный король невероятно силен. Ты хоть и предупреждала об этом раньше, но поверили мы только сейчас. И еще больше люди верят в тебя. В то, что ты справишься с непосильной задачей и уничтожишь монстра. Я бы хотел поддержать тебя на каждом этапе этого нелегкого пути. Однако постоянно остаюсь не у дел, когда ты и остальные рискуете собой на передовой.

– Вер, я не разделяю помощь на нужную и не очень. – Посмотрела на принца с недоумением. – Ты приносишь пользу там, где это востребовано. Каждый из воинов находится на своем месте и делает то, что умеет лучше всего. И в этом нет ничего обидного. Мы вместе боремся со злом и приближаем тот день, когда окончательно расправимся с темным королем. К чему ты завел этот разговор? Что хочешь услышать?

– Раньше я думал, высокого происхождения и искренней любви достаточно, чтобы тебя завоевать. А теперь понимаю, что этого ничтожно мало. Редкий мужчина в твоем окружении не испытывает к тебе глубоких чувств. Илиндор, Арон, Вирген и даже Калим тебя не просто любят, а боготворят. И они постоянно рядом, приносят ощутимую пользу и радуются, когда получают твое одобрение. Возможно, ты посчитаешь мои тревоги глупыми, но я с каждым днем все сильнее чувствую, как теряю тебя. И меня постоянно посещают мысли, что я тебя недостоин.

– Вер, я никогда не придавала значения титулам и не искала выгоду, разделяя людей на тех, кто достоин внимания, а кто – нет. Мои принципы известны: искренность, честность, верность. Именно это я ценю больше всего.

– Не только, Тай. Ты забыла упомянуть силу и способность меняться, признавать ошибки, расти над собой. – Я непроизвольно кивнула, соглашаясь с принцем. – Вот видишь, я хорошо тебя изучил и умею подмечать детали.

– Допустим, изучил и считаешь, что не смог проявить себя. Что предлагаешь?

– Тай, позволь сопровождать тебя в походе на пятый уровень Иринтала? Я обязан быть рядом, каким бы ни был исход битвы с Темным королем. И, если суждено погибнуть, хочу разделить ту судьбу, которая нам уготована.

– Нет! – ответила резче, чем следовало. – И это не потому, что я тебя не ценю, а из практических соображений. Ты – единственный наследник Езеарана. Умный, чуткий правитель, способный принести пользу не только своему народу, но и империи. Ты превосходный воин и доказал это на турнире. Магия воздуха неоценима для разведки, но для прямого столкновения с силами Адесса, чьи тела пропитаны тьмой, необходима сила, способная проломить защиту, а не увернуться от нее. Нужна магия земли, способная двигать горы, магия огня, выжигающая скверну, «ледяное дыхание» эльхельсов, а также мастерство тех воинов, кто овладел древним искусством боя. Мы будем передвигаться быстрее ветра, сражаться с монстрами, не жалея себя. Будь у меня хотя бы месяц в запасе, я бы сумела обучить желающих эльфийским техникам взамен на клятву верности и неразглашения. Но этого времени нет, а враг непрестанно атакует наши позиции.

– Значит, все-таки не достоин, – прошептал Верион, мрачнея.

– Вер, это не так. – Мягко улыбнувшись, сама погладила принца по щеке. – Твой дар уникален, а знания и мудрость будущего правителя неоспоримы. Ты сам по себе – цельная, удивительная личность. С каких пор ты перестал собой гордиться? Возможно, это поможет обрести уверенность? – Потянувшись к парню, поцеловала его в губы. Он в ответ судорожно всхлипнул, крепко сжимая меня в объятиях.

Поцелуй вышел страстным, чувственным, с обещанием чего-то большего. Но и только! Продолжения, которого принц явно хотел, не последовало. Я не собиралась ничего доказывать. Тело хоть и истосковалась по ласкам, но не откликнулось с тем жаром и желанием, как это случилось здесь же, в Атароне, но долгих шесть лет назад. Это для Вериона прошли месяцы, а для меня минули годы, за которые позабылась первая влюбленность и первый мужчина, оставивший в жизни неизгладимый след.

Едва только покинув убежище, я наткнулась на Калима, нервно прохаживающегося перед дверью. Верион вышел следом и, заметив, каким цепким взглядом уставился на нас воин в маске, нарочито взял меня за руку, переплетая пальцы.

– Спасибо, Таурелия! – произнес он, притягивая к себе за талию и оставляя невесомый поцелуй на щеке. – Твои слова вселили в меня уверенность. Рад, что между нами все по-прежнему.

– Пожалуйста, Вер. Береги себя! – Мягко высвободилась из объятий и направилась к Калиму, застывшему каменным изваянием. – Что с полигоном? Вы уже начали испытания?

– Ты же предупредила, что скоро освободишься. Ханг сказал, что подождет, – безжизненным голосом ответил воин.

– Что ж, тогда идем! – Нервно улыбнулась, ощущая неловкость и напряжение, возникшее между мужчинами.

Для испытания артефактов и тренировок с опасными хищниками мы оборудовали закрытое помещение с магическим барьером и сетью, которая при необходимости обрушивалась вниз и намертво сковывала существо, находящееся внутри. Лич был настолько опасен, что Ханг Тинтар нацепил на костлявые руки антимагические браслеты, а самого мертвеца посадил на железную цепь.

– Я разработал боевой артефакт на основе огненной магии, – без ложной скромности доложился зельг. – За основу взял принцип работы кольца древних. Жаль, нельзя его разобрать и посмотреть, какие плетения использовал эльфийский мастер. Но кое-что получилось повторить.

Да уж, маги огня сами по себе грозное оружие. Меня поражала их способность формировать в ладонях сгустки огня и, ни капельки не обжигаясь, направлять файерболы в цель. Именно потому, что одаренным других стихий и людям не удавалось удержать пламя в руках, и придумали всевозможные приспособления. Я подсказала тану Тинтару идею своеобразного предохранителя на магическом взрывателе и задержку с активацией, как на гранате, а также принцип работы «коктейля Молотова». Вот их и собирались испытать на мертвом эльфийском маге, в котором за полторы тысячи лет не осталось ничего человеческого.

Что ж, горели мертвецы неплохо. Рядовая нежить вспыхивала факелами и превращалась в серый пепел, особенно, если огонь был магическим. А вот лич хоть и горел, но при этом кости не рассыпались в прах. Стоило только дать высшей нежити пищу, сырое мясо или магическую энергию, как неживая плоть нарастала на костях скелета прямо на глазах. Не знаю, испытывала эта тварь боль или чувства, но злобы и бешеной ярости скопилось с лихвой.

Запасами мяса мертвяки сами нас снабдили, когда выгнали на Атарон лесных тварей. Ловушки под завязку набились живыми хищниками и переработанными тушами. Так что у противника выдались нелегкие часы, когда мы с садисткой жестокостью уничтожали лича всеми доступными способами, а он все равно после этого восстанавливался. В последней попытке Дафна заточила лича в камень. Сначала крупинки земли и песка по ее желанию облепили костлявую тушу, а потом под воздействием магической силы изменили форму и закаменели. Толщину оболочки зельга наращивала до тех пор, пока лич, вмурованный в горный монолит, перестал вырываться.

Даже интересно сделалось, как долго такая тюрьма удержит чудовище на месте. Мы с Хангом подошли поближе, приложив артефакт, отслеживающий магические возмущения. Последние два часа лич вяло реагировал на попытки его расшевелить. Это только доказывало, что даже у нежити имеется предел, после которого требуется отдых. Ну или восполнение энергии через пищу или жертвоприношения.

Под конец испытаний все устали. Нелринья отлучилась, чтобы набрать для меня ванную, Калима отвлек спор с Илиндором, который настаивал, что никакие артефакты не заменят огненного мага в бою, а Нимернис обсуждал с Дафной вопрос: «Лучше поджарить лича или же заморозить в камне?». Зельга так увлеклась, что не заметила, как подошла чересчур близко к мертвецу. А эта тварь только казалась слабой и недвижимой. На самом деле мертвый маг в течении всего дня ослаблял цепь и выжидал подходящего момента. И вот, когда Дафна совершила роковую ошибку, лич единым рывком выдрал из стены цепь, захлестнул ею шею девушки и дернул к себе. Наверное, только навыки выживания и умение моментально переходить на сверхскорость позволили зельге подставить руку. В противном случае чудовищной силы рывок, сбивший девушку с ног, тут же сломал бы ей шею.

Однако целью лича была вовсе не Дафна. Мертвяк использовал ее, как приманку, оттягивая внимание тех, кто находился рядом. Не сдерживаемый больше поводком, мертвец бросился ко мне, сбивая с ног и опрокидывая на лопатки. Могучая челюсть беспомощно клацнула по щиту, замерцавшему вокруг. Я на мгновение ощутила себя ничтожно беспомощной и чуть не задохнулась от смрадного дыхания чудовища. Случившееся заняло не больше секунды, а уже в следующее мгновение кто-то с неистовым ревом набросился на монстра сверху, отрывая костлявую башку голыми руками и отшвыривая тяжелое тело в сторону.

Вот оно – наглядное доказательство того, что постоянно надо быть начеку!

Я приподнялась и села, ощущая накатившую слабость. Наблюдая, как Нимернис снимает цепь с хрипящей и покрасневшей от натуги Дафны, невольно помассировала собственную шею. Не сработай защита артефактного доспеха, лич разодрал бы мне глотку.

В помещении воцарилась неестественная тишина. Присутствующие напряженно замерли, осознавая, какой беды удалось избежать.

– Таурелия! – Ринулся ко мне Верион, но Калим опередил.

– Как ты? – Присел возле меня на корточки и с тревогой заглянул в глаза. – В порядке?

Физически ничего страшного не случилось. Но это неожиданное нападение в месте, где ничего не должно было мне угрожать, стало последней каплей, пробившей плотину смертельной усталости. Накатила невероятная апатия. Захотелось свернуться калачиком и поплакать от того, что на мои плечи свалилась такая бездна проблем.

– Забери меня отсюда! – выдохнула еле слышно. – Хочу домой, к Дару.

– Как скажешь, Тай. – Калим кивнул и с легкостью подхватил меня на руки, после чего размашистым шагом направился к выходу.