Текст книги "На крючке (ЛП)"
Автор книги: Мелани Харлоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
10 глава
Его тело все еще было неподвижным, и Ник поднял голову с моего плеча.
– Упс.
Я улыбнулась, все еще держась за холодильник.
– Упс.
– Здесь чертовски жарко. Духовка включена?
– Да. Предполагалось, что мы будем печь торт, помнишь? – я отпустила холодильник и схватилась за его плечи, когда он развернулся, чтобы снова усадить меня на стол. Миска для смешивания ударилась о шкаф, когда он случайно сбросил ее.
– О да. – Он поцеловал меня в висок. – Эта идея была лучше. Хорошо придумано.
– Это была не моя идея, мистер Давай Будем Друзьями.
Он слегка отстранился, чтобы посмотреть на меня.
– Ты тоже не хотела быть друзьями, Коко. Признай это. Друзья не трогают друг друга за причиндалы, как это делала ты.
– Пожалуйста, можем мы не спорить сейчас? Ты все еще внутри меня, ради всего святого.
Уголок его рта приподнялся.
– Извини. Хочешь назовем это влечением?
– Думаю, да. Только в этот раз.
Удивительно, но все это каким-то образом сделало меня более расслабленной, чем я была, когда ранее постучала в его дверь. Хоть я и понятия не имела, что будет с нашей «дружбой», было невероятно приятно перестать делать вид, что нас не влечет друг к другу. На самом деле, это было облегчением. И насколько бы долго мы не нарушали правило номер один и два, я была уверена, что смогу сдержать свои эмоции под контролем, хоть и позволила моим сексуальным желаниям одержать надо мной верх. Эти выходные будут как маленький отпуск от реальности – поездка в прошлое, вот и все. Я смогу справиться с этим.
Гребаное путешествие во времени.
Насколько круто это было?
Ник показал мне, где ванная на первом этаже, и я привела себя в порядок, рассмотрев свои красные щеки и растрепанные волосы в зеркале над раковиной в форме сосуда и крана в форме водопада. Я не чувствовала вину. В конце концов, мы одинокие, благополучные и знакомы друг с другом. Это сравнимо с тем, чтобы пересмотреть любимый фильм или перечитать любимую книгу. Чистое удовольствие – ничего больше.
Когда я закончила, я поискала чемодан у двери, но его там не оказалось. Ник поднял его наверх? Я поднялась до самого верха как раз в тот момент, когда Ник спускался вниз.
– Эй. – Он помыл и расчесал волосы – тщеславная задница, но его грудь все еще была обнажена, а на щеках был румянец.
– Эй. – Теперь, когда я не была так отвлечена, я могла восхититься его новыми татуировками. Все его правое плечо и рука были покрыты чернилами, на другой руке татуировки были на бицепсе и предплечье. На левой стороне груди было набито мое имя и что-то на правой стороне грудной клетки. По большей части все это было черным. за исключением нескольких цветных пятен на правой руке.
– Мне нравятся новые татуировки.
– Спасибо. Я отнес твой чемодан наверх. Ты можешь спать там сегодня. Постельное белье чистое. Я посплю внизу, в кресле-мешке.
Я закатила глаза.
– Ник, да ладно тебе. Сейчас, когда мы нарушили правило с сексом, я думаю, что нет ничего страшного, что мы будем спать в одной кровати.
Его глаза засветились.
– Это значит, что мы сможем снова его нарушить?
Я посмотрела на него сквозь полуприкрытые веки.
– Я еще не решила, не испытывай удачу. Расстегни меня, пожалуйста. – Повернувшись, я приподняла волосы с шеи.
– Конечно. – Он медленно опустил молнию до копчика. Затем пальцем он проследил линию от основания моей шеи до застежки бюстгальтера, из-за чего мои руки покрылись мурашками. Он оставил руку на моей коже, и я улыбнулась.
– Ты можешь расстегнуть его.
Одним ловким движением, он расстегнул бюстгальтер, и я глубоко вдохнула, когда моя грудь освободилась.
– Спасибо.
Он скользнул руками внутрь моего платья, распахивая его, чтобы обнажить лопатки.
– Ты покрыла ее.
– Что?
– Мое имя. Дату нашей свадьбы.
– Ох. – Опустив волосы, я повернулась и увидела, что он выглядит печальнее, чем должен быть. Я сглотнула. – Да.
– Могу я посмотреть?
Я колебалась.
– Наверное. Конечно. – Развернувшись, я перекинула волосы на одно плечо и замерла. Он снова распахнул платье, нежно опустив рукава и лямки бюстгальтера по моим рукам. Я чувствовала себя обнаженной. Что было глупо, потому что он видел меня обнаженной сотни раз, может, даже тысячи. На самом деле я чувствовала себя не обнаженной. Я чувствовала себя осужденной – и приговор был: виновна.
Ник провел пальцами по двум одинаковым ласточкам, по одной на каждой лопатке.
– Они прекрасны.
– Спасибо.
Он молчал, и по какой-то причине я захотела извиниться. Извинения были на кончике моего языка, как будто я была обязана, чтобы на моем теле было место для его имени. Я не обязана, подумала я, и закусила губу. Я не была обязана тогда и не обязана сейчас, и с этим нужно закругляться.
– Не возражаешь, если я переоденусь во что-то более удобное? – я послала ему застенчивый взгляд через плечо, встревоженная тем, что увижу его задумчивым и немного с разбитым сердцем.
– А? О, нет, конечно, нет. – Он заменил свое несчастное выражение на ехидную улыбку. – Ты можешь ходить голая, если хочешь.
– Я бы предпочла пижаму.
– Пижама? – он выглядел несчастным. – Это безусловно далековато от наготы, но чувствуй себя как дома. Я пойду убираться на кухне, чтобы мы могли испечь торт, пока Нони все еще жива.
– Я спущусь через минуту, чтобы помочь.
Ник направился вниз по лестнице, а я открыла свой чемодан и села на кровать, чтобы снять сандалии. Я сняла первый, а второй держала в руке, когда услышала, что где-то на первом этаже из динамиков начинает играть песня «Jackson» в исполнении Джонни Кэш и Джун Картер. «Мы поженились, охваченные жаром, горячее, чем мексиканский перец...»
Рассмеявшись над чувством юмора Ника, я переоделась в свою пижаму – короткие шортики и розовую майка, отделанную черным кружевом. Я сомневалась, надевать ли бюстгальтер, так как материал был довольно тонким, но было так хорошо дышать без него, поэтому я оставила эту идею. В шкафу Ника я нашла запасную вешалку и повесила платье, игнорируя мысль провести рукой по его одежде понюхать воротник на рубашке или обшарить его ванную на предмет женских предметов. Мне должно быть плевать, приводит ли он сюда девушек, верно? Я больше не была его девушкой и не собиралась ею стать.
Вытащив резинку из косметички, я направилась в ванную и собрала волосы в хвостик. Стены были кирпичными, раковина и плитка были белыми, а все убранство с желтой окантовкой. Я проверила свое отражение в зеркале, и мои внутренности напряглись от мыслей о голом и влажном Нике в душе позади меня. Вот где он дрочил, думая обо мне?
Ради всего святого, Коко. Выбрось эти мысли из головы и убирайся отсюда, извращенка.
В последнюю секунду я не смогла сопротивляться искушению и быстро заглянула в ящики, отчего рассмеялась. Никаких розовых бритвенных станков или девчачьих дезодорантов, но у него было достаточно средств для ухода за волосами, которых могло хватить на всю жизнь. Хотя они были в основном мужскими, ну, настолько мужскими, насколько может быть гель для волос с цитрусом и имбирем.
Он очищал столешницу на кухне, но поднял голову, когда я зашла внутрь. Он надел свою майку и голубую рубашку обратно, что вероятно, было хорошо. Его голая грудь была слишком соблазнительна.
– Ох, хорошо. Мне нравится, когда девушка печет в нижнем белье.
Я сморщила нос.
– Я не особо умею печь. Может, я просто посмотрю.
– Ни за что. Ты на моей кухне, поэтому я привлеку тебя к работе.
– Эксплуататор, – подразнила я. – У тебя есть веник? Или пылесос? – Ник поднял вещи, что сбросил на пол, но на нем по-прежнему были рассыпаны сахар и мука. – Мы разбили бокалы со скотчем?
– Веник в кладовке, вон там. – Ник посмотрел на мои босые ноги. – Я вытер скотч, но пол липкий.
– Я справлюсь. – Я нашла веник и совок и подмела пол, пока Ник мыл и сушил чашки и мерную посуду. – Мы пожертвовали таким хорошим скотчем.
– Это определенно, черт побери, того стоило.
Я улыбнулась.
– Я тоже так думаю. – Опустошив содержимое совка в мусорное ведро, я намочила бумажное полотенце, опустилась на колени и начала вытирать пол.
– Это зрелище я думал, никогда не увижу. Коко Томас на коленях моет пол на моей кухне.
Я перестала вытирать и подняла голову.
– Что ты имеешь в виду?
Он пожал плечами и разбил яйцо в миску.
– Я о том, что у тебя, вероятно, всю жизнь была горничная, чтобы делать подобные вещи.
Сев на корточки, я нахмурилась. Да, у моих родителей всегда была домработница – о чем я никогда не задумывалась, пока не встретила Ника. У всех, кого я знала, была домработница. Позже я узнала, что мама Ника убирала чужие дома, чтобы вложить деньги в семейный ресторан, когда были тяжелые времена. Но даже тогда я не понимала, почему он чувствует себя неуютно с моей семьей.
– Правда, Ник? Прямо сейчас ты начинаешь все это дерьмо заново?
– Начинаю какое дерьмо?
– Ты знаешь, о чем я. Эта старая пластинка: Я бедный мальчик, никто меня не любит.
– Я никогда не говорил, что ты не любила меня.
– Ты понимаешь, о чем я. Ты подразумевал, что я слишком хороша для тебя, или ты недостаточно хорош для меня, потому что я выросла... – я обдумывала, как сказать это, – В благоприятных условиях.
Ник рассмеялся и разбил второе яйцо.
– Ты выросла богатой. И ты слишком хороша для меня.
– Неважно, Ник. Ты позволял теме денег нависать между нами. Я никогда даже не думала об этом.
– Потому что тебе никогда не нужно было задумываться об этом. – Он звучал зло или расстроено? Весь этот утомительный разговор докучал мне. Раздраженная, что он портил все наше веселье, я поднялась на ноги. Какого черта ему нужно было затевать это? Я бросила бумажное полотенце в мусорное ведро и попыталась громко захлопнуть дверцу шкафа, но это был один из медленно закрывающихся механизмов, который предотвращал какой-либо шум. Как, черт побери, это раздражало.
– Хорошо. Мне никогда не приходилось задумываться о деньгах, – огрызнулась я. – Мое обучение в колледже было оплачено. Да, родители купили мне машину.
– БМВ, – добавил он, взбивая яйца вилкой.
– БМВ. – Я наблюдала за ним несколько секунд, желая, чтобы я могла оказаться на его месте. Мне хотелось что-нибудь ударить. – Почему ты делаешь это?
Его рука остановила свои движения, и он посмотрел на меня.
– Делаю что?
– Начинаешь ругаться.
– Я не начинаю ругаться, Коко. Я просто прокомментировал, что никогда не видел, как ты моешь пол.
– О, или кошу газон, или забиваю гвоздь или использую гребаную дрель. – Мои руки сжались в кулаки…
– Нет, теперь ты упоминаешь это. – Ник имел наглость выглядеть довольным. – К чему это, кексик?
Его прозвище для меня, которое я всегда любила, сейчас звучало по-детски и глупо. Как будто я была хорошеньким и сладким кондитерским изделием, покрытым розовой глазурью для дня рождения. Он думал обо мне как о беспомощной девушке, так же как и мои родители.
– Ты думаешь, что я просто принцесса. Думаешь, что я не умею работать руками.
– Это неправда. – Он отложил вилки и чашку. – Множество раз я видел, как ты работала надо мной своими волшебными ручками. Подойди сюда.
– Нет.
– Подойди сюда, упрямица. – Он притянул меня в объятия, и я не стала долго сопротивляться, позволив его длинным рукам обнять меня за талию, и положила подбородок на его твердое плечо. – Извини, что расстроил тебя. Я не должен был это говорить.
– Ты меня тоже извини. – Мой голос был приглушен его рубашкой. Я сделала глубокий вдох, втягивая его аромат, который теперь смешался с моим парфюмом на его коже. – Это на самом деле не из-за того, что ты сказал. Это из-за дома – мне придется сделать кучу работы самой, и я боюсь, что моя семья решит, что я сошла с ума, как и Миа. Не только из-за большого количества денег, а из-за того, сколько работы в доме нужно будет сделать.
– Я думаю, это замечательно. – Он сжал меня крепче. – И ты сможешь сделать все, что у тебя на уме. Я знаю, ты сможешь.
Я вздохнула.
– Ты не видел этот дом. Я боюсь просить родителей о помощи в его покупке, потому что Миа может оказаться права. Но он мне так сильно нравится.
– Покажи его мне.
– Показать его тебе? Когда?
Ник выпустил меня и потянулся за сметаной.
– Может, завтра утром? Мы можем проехать через Индиан Вилладж, прежде чем отправимся на ферму.
– Правда? – я сцепила руки вместе под подбородком.
Ник добавил столовую ложку сметаны в миску и туда же чайную ложку соды.
– Да. Как думаешь, мы сможем посмотреть внутри? Если мне придется давать тебе совет о разумности инвестиций с точки зрения времени и денег, я бы хотел увидеть все.
– Может быть. Сейчас напишу своему агенту. – Поспешив к двери, где бросила свою сумочку, я вытащила телефон и увидела. что у меня четыре сообщения: одно от Эрин, которая хотела узнать, как дела (из-за этого я улыбнулась), одно от Миа – она извинялась, что была такой резкой со мной (из-за этого я почувствовала вину), одно от поставщика, который уверял меня, что я могу получить всю садовую мебель, которую хотела (из-за этого я подумала: Боже), и одно от Анджелины, которая спрашивала, могли ли мы изменить задумку всей вечеринки на тематику «Гавайская» (из-за этого я нахмурилась в замешательстве, потому что она написала говаискоя). Она хотела, чтобы я немедленно перезвонила ей, неважно во сколько.
Я застонала.
– Какие-то проблемы? – спросил Ник, заглушая грубое пение Джонни Кэша.
– Нет. Но дай мне минутку. Можем мы немного приглушить музыку?
– Конечно. – Он взял пульт и убавил громкость.
Я подошла к окну с телефоном у уха. Анджелина подняла после первого же гудка.
– Ты получила сообщение?
– Да, но, Анджелина, я правда считаю, что первая идея была лучшей для твоего мероприятия
– Но она была без тематики. А я хочу тематику.
Я начала быстро соображать.
– Конечно... Итальянская роскошь, мы сделаем передний двор твоих родителей в стиле гостиной Донателлы Верчасе.
– Хмм. Мне нравится Версаче.
– Доверься мне. Это идеально подходит тому, что мы обсуждали ранее.
– Но у Джоди Манино была тематика, и все до сих пор говорят об этом.
– Какая тема?
– Игра престолов.
О боже. Вероятно, сейчас она захочет драконов.
– Анджелина.
– Поэтому, может, тоже могу взять телевизионную тематику? Как насчет, «Ходячие мертвецы»? Это будет безумно круто, зомби и вся атрибутика! Но не для меня, конечно. Я хочу быть сексуальной, поэтому, тогда «Ходячие мертвецы» не подходят. Может, другой сериал. Или фильм.
– Анджелина.
– Или... ох! Я знаю, какая должна быть тематика: «50 оттенков серого»! Мы можем сделать хлысты, цепи и все такое. Я могу одеться как Домина. Это будет сексуально.
В моей голове начало пульсировать, и я приложила два пальца к виску.
– Анджелина!
– Да?
– Я правда думаю, что мы уже все отлично спланировали. Ты наняла меня, потому что тебе понравилась «Свадьба года», помнишь? Красивые, роскошные мероприятия, которые пестрят гламуром и сиянием, как ты – вот в чем я лучшая.
Позади меня Ник начал смеяться.
– Наверное. Но это не кажется веселым.
Я могла только представить, как Анджелина надула свои розовые губки.
– Будет весело. Я обещаю. И все будут говорить об этом месяцами – до твоей свадьбы, которая будет еще грандиознее, красивее и веселее. Девушки будут говорить своим планировщикам мероприятий, что хотят все, что было у тебя, но даже и близко не приблизятся к твоему уровню.
– Мне нравится это.
– Хорошо. Кстати, я договорилась с Ником Лупо.
Мне пришлось отодвинуть телефон подальше от уха из-за пронзительного визга, который она издала.
– О боже мой, – сказа Ник, снова рассмеявшись.
Я повернулась и увидела, что он стоит с миксером в руке, и ждет, когда я повешу трубку, прежде чем включить его.
– Поэтому видишь, все получается именно так, как ты и планировала. Давай придерживаться этой задумки. Хорошо?
– Хорошо. Пока что,– сказала она, и я сердито посмотрела на свой телефон. – Ты правда заполучила Ника Лупо?
– Да, я на самом деле сделала это.
– Что он сказал? Это было сложно?
Черт, да, так и было. Улыбаясь, я побрела назад на кухню.
– Было немного сложно его уговорить. Ты ведь понимаешь, звезды телевидения – капризные и все такое.
Ник зарычал, вытянув руку, как будто хотел задушить меня.
– И его эго довольно большое. – Обходя кухонный островок, он положил руки мне на горло, нежно сжимая его. – Такое же огромное как Эйфелева башня. Но у нас получилось договориться.
– Я не могу дождаться встречи с ним. Кого заботит, что он капризный? Он чертовски горячий.
– Он хорош.
Внезапно Ник развернул меня, обхватив мое туловище, и начал щекотать мою грудную клетку другой рукой, прямо над моей левой грудью, где он знал, я безумно боялась щекотки. Я завизжала в трубку и стала извиваться в его руках.
– Ты прекратишь? Нет, не ты, Анджелина. Но мне нужно идти, я перезвоню тебе завтра. Пока. – Я закончила звонок и потянула за локоть вокруг моей шеи. – Перестань! Из-за тебя я только что накричала на свою клиентку!
Он зарычал мне в ухо, а затем отпустил.
– Хорошо. Но она прерывала мое время с Коко. Которое ограничено.
– Твое время с Коко. – Я закатила глаза, и начала листать список контактов, чтобы найти номер своего агента. – Ладно, дай мне две секунды, я напишу моему агенту, и затем ты получишь меня обратно.
– Правду? Я получу тебя обратно?
Мой желудок ухнул вниз, когда я посмотрела на него. Он широко улыбался, но я не знала, шутит он или нет. Лучше перестраховаться.
– Да. На целых два дня. – Я снова опустила глаза на экран.
Но мой телефон дрожал.
11 глава
Пока Ник делал крем из масла и сахара – может ли быть что-то на вкус лучше, чем масло и сахар, или это потому что он позволил мне облизать свой палец – я смешивала муку, разрыхлитель и тесто. Добавив яйца, он смешал полчашки какао с тем же количеством горячей воды, закатив глаза, когда я попыталась воспользоваться мерным стаканом. Затем он заставил меня добавлять ингредиенты, пока он держал миксер.
– Теперь ваниль, одну чайную ложку, пожалуйста, – сказал он, проверяя рецепт. – Далее смешай с какао. – Я добавила ингредиенты, и он рассмеялся. – Теперь здесь написано, что надо энергично взбить.
Я наклонила голову.
– А можно взбить как-то по-другому?
Когда тесто было готово, Ник погрузил лопатку в тесто и протянул ее мне.
– Хочешь попробовать?
Я обхватила лопатку ртом, и когда он начал вытаскивать ее, удержала ее своими зубами. Затем вытянула руку, чтобы забрать ее, и я слизала каждую каплю шоколадного удовольствия с синего резинового наконечника, всасывая его как фруктовый лед, проводя языком по каждому миллиметру поверхности.
Делая все это, глядя ему в глаза, и конечно же, постанывая.
– Ты убиваешь меня, – выражение его лица было трагичным.
– Ммм, как вкусно. Могу я попробовать еще немного, пожалуйста?
– Ты сможешь облизать всю гребную миску, если хочешь, но сначала позволь мне сделать торт.
Благодарно улыбнувшись, я запрыгнула на стол, в то время как он заполнил две формы для выпечки жидким тестом, засунул их в духовку и поставил таймер.
– Двадцать пять минут. – Схватив миску для смешивания, он поставил ее рядом со мной. – И я точно знаю, как проведу их.
Заглянув в миску, я была рада видеть, что там осталось много теста. Он взял лопатку, зачерпнул немного, и я подумала, что он накормит меня этим, но нет. Он размазал это по моему бедру.
И слизал.
М е д л е н н о.
От ощущения его теплого языка на моей ноге, мой желудок сжался, и я затаила дыхание.
Дальше он опустил черную кружевную лямку моей майки, полностью обнажая одну грудь, размазывая по ней тесто. Мой сосок уже был твердым, его покалывало, и когда губы Ника сомкнулись вокруг соска, всасывая шоколад, я ахнула и изогнула спину, а мои пальцы впились по краям стола. Он кружил языком по твердой горошинке, зажав ее между зубами и слегка прикусывая, прежде чем переместил рот к моей шее.
– Слезай, – тихо выдохнул он в мое ухо, обхватив одной рукой меня за талию.
Он опустил меня на пол, мои голые ступни приземлились между его. Наши рты раскрылись для долгого, страстного поцелуя, наполненного шоколадным вкусом. Одной рукой я обхватила его затылок, а другую опустила на ремень его джинсов, ощутив, что он уже твердый и толстый под моей рукой. Если до этого я не сомневалась, хотела ли я повторения, то сейчас была уверена абсолютно.
Он разорвал наш поцелуй.
– Развернись и раздвинь ноги.
Я повернулась и спустила свои шортики до лодыжек. Под ними на мне ничего не было. Наклонившись вперед, я обхватила столешницу, и, встав на цыпочки, раздвинула ноги шире. Ожидая ощутить его член между своих бедер, я была удивлена, когда почувствовала холодное тесто на своей горячей коже. Он размазал его по моей заднице и слизал, из-за чего я захихикала и застонала в восхитительной агонии. Также он размазал его между моих ног и опустился на колени, чтобы поглотить тесто, его пальцы, язык и рот дразнили и мучили меня и внутри, и снаружи.
Закрыв глаза, я двигалась ему навстречу, разрываясь между желанием кончить вот так и почувствовать, как он врезается в меня сзади.
Мое тело решило за меня, становясь все более разгоряченным и напряженным, когда я взлетала все выше.
– Ник, – ахнула я, падая вперед на локти, когда разноцветные пятна заплясали перед моими глазами. Он застонал, толкнув палец глубже, и я кончила так сильно, что ощущала это в каждой мышце – каждый сантиметр моего тела гудел от удовольствия. Мои ноги ослабли, и казалось, что он держал меня в вертикальном положении только своей рукой и языком.
– Боже, ты такая влажная. И я люблю твою задницу. – Его дыхание было горячим у меня между ног, и его пальцы скользили внутрь и обратно. – Я хочу трахнуть тебя вот так.
– Сделай это, – умоляла я.
Он поднялся на ноги, и я услышала чудесные звуки, как он расстегивает свой ремень и ширинку на джинсах. Затем он остановился.
– Черт, у меня нет...
– Мне все равно. Я на таблетках. Просто сделай это. – Я изогнула спину и посмотрела через плечо, надеясь, что мое тело выглядело соблазнительным. – Пожалуйста.
Он коснулся кончиком члена моей плоти, только слегка, чтобы помучить меня.
– Пожалуйста, что?
– Пожалуйста, трахни меня. – Я пыталась толкнуться на него, чтобы он вошел в меня глубже.
Но он удерживал меня на месте, положив руки мне на бедра, чтобы держать меня так, как было нужно ему.
– Мне нравится, как это звучит из твоего ротика, – сказал он, толкаясь глубже. – Не думаю, что прежде ты так говорила.
Я улыбнулась, выдыхая с облегчением, когда он толкнулся внутрь и вышел.
– Полагаю, что тогда я была слишком застенчивой, чтобы сказать тебе, чего я хочу. Или, может, я еще сама не знала.
– Так скажи мне сейчас.
Я оглянулась.
– Трахни меня, и не нежничай.
Он начал двигать мои бедра, его пальцы вонзились в мою плоть, когда он насаживал меня на свой член.
– Я всегда так боялся быть грубым с тобой, – сказал он, по его напряженному голосу было ясно, как он пытался удержать контроль. – Я не хотел причинить тебе боль.
– Ты не причинишь. – Но каждый раз, когда он попадал в то самое глубокое место внутри меня, я чувствовала резкую и небольшую боль, и раз или два этого было достаточно, чтобы я ахнула.
– Хорошо. Потому что с момента как увидел тебя сегодня, я думал только о том, чтобы трахнуть тебя именно так. – Он вытянул руку и сорвал резинку с моих волос, сгреб волосы в кулак и потянул мою голову на себя так сильно, что я закричала. – Скажи мне, если захочешь, чтобы я остановился, – сказал он сквозь стиснутые зубы, его бедра врезались в меня мощными толчками, из-за чего мои зубы стучали, – иначе не обещаю, что не разорву тебя на части.
– Я тоже хочу тебя, – удалось мне сказать между тяжелыми. короткими вдохами. – я хочу, чтобы ты разорвал меня на части. Я хочу, чтобы было больно.
И тогда он начал испускать проклятья, стонать и жестко трахать меня у кухонного стола так, что скорее всего на моей коже останутся синяки, – я была в шоке, когда осознала, что это правда – я хотела, чтобы он причинил мне боль. Помимо наслаждения жестким сексом, я хотела боли в его руках, чтобы ощущать острую боль глубоко в своем теле. Хотела, чтобы он повредил мое тело и заставив меня почувствовать себя не в безопасности, неуверенной, не любимой.
Этот способ был безопаснее.
Да, подумала я радостно, безумно, маниакально, когда он потянул мою голову назад. Да, когда он сильно сжал мою грудь, слишком жестко ущипнув сосок. Да, когда он отпустил мои волосы и обхватил мою шею, крепко сжимая. Да, когда мое удовольствие нарастало, и он застонал, толкая мои бедра, что они больно ударялись о гранитную поверхность, когда его рука обхватывала мое горло.
Но когда его дыхание выровнялось, он отпустил свою хватку на мне. Коснувшись своими руками моих, он поцеловал мою спину между лопатками и прижался лбом.
– Коко.
Я была разгоряченная и потная, руки были покрыты мурашками. Его голос был слишком мягким, слишком нежным. Если прямо сейчас он скажет, что любит меня, я, черт побери, убью его.
– Да?
– Мне нужно сказать тебе кое-что.
О, боже. Нет. Пожалуйста.
– Подожди, Ник. Нет.
– Что нет?
– Не говори ничего... о чем потом пожалеешь. Эти выходные будут наполнены весельем, но это просто выходные, помнишь? Я не хочу, чтобы мы увлеклись, и подумали, что это значит что-то большее. Я просто не хочу усложнять вещи, сказав что-то слишком серьезное.
Ник поднял голову.
– Иисус, Коко. Я просто хотела сказать, что мой член чертовски счастлив сейчас. Это настолько серьезно для тебя?
Моя челюсть отвисла, и я еще больше покраснела. Я только что сделала из себя посмешище.
Ник рассмеялся, когда выскользнул из меня и застегнул свои штаны.
– Я принесу тебе полотенце, хорошо? Подожди. – Усмехнувшись, он открыл ящик, вытащил полотенце для рук и намочил его в раковине.
Натянув лямку на плечо, я выпрямилась и повернулась, в надежде, что мой цвет лица был хотя бы на тон бледнее, чем красный. Ник встал на колено передо мной, проведя полотенцем по внутренней стороне моей ноги.
– Нет, я могу сделать это сама. – Я взяла у него полотенце. – Пожалуйста, позволь мне.
– Ты уверена? – он поднял голову. – Я не возражаю.
– Я уверена. И я... – я вздохнула, на мгновение сжимая свои глаза. – Правда прости, что начала поучать тебя сейчас. Я думала, ты... не имеет значения. – Покачав головой, я быстро провела полотенцем по другой ноге, натянула свои пижамные шорты и направилась в ванную комнату. – Сейчас вернусь.
Внутри я использовала полотенце, чтобы привести себя в порядок, качая головой. Какой глупой я была? И какой самодовольной? Решив, что из-за нескольких случайных трахов он снова влюблен в меня. Он не был влюблен – он просто хорошо проводил время, как и всегда. И честно говоря, я тоже. Так много времени прошло с тех пор, как у меня был секс, особенно хороший и жесткий как этот. Когда мы с Ником были вместе, мы много занимались сексом, но сейчас я знала себя и свое тело гораздо лучше. У меня были сексуальные предпочтения, которые я бы никогда не смогла озвучить тогда, либо потому что не понимала их, либо была слишком застенчива.
Мое тело невольно задрожало, когда я вспомнила реакцию Ника на мою просьбу. Чертовски идеально. Не каждый парень любит грубый секс – я пробовала несколько раз. Один парень был настоящим эгоистом, и в конечном счете я чувствовала себя каким-то тренажером, работающим с повышенной нагрузкой, и на который капает чей-то пот. Другой парень с Эдиповым комплексом, вообще не понял, что я имела в виду.
– Ты хочешь, чтобы я ударил тебя? Не думаю, что смогу сделать это. У меня есть кое-какая детская травма.
Еще был другой, который побежал к своему шкафу и вернулся с поводком и ошейником, спросив, может ли взять меня на прогулку вокруг своего дома на четвереньках, прежде чем он трахнет меня. И смогу ли я полаять?
– Эм... нет, никаких осуждений, но спасибо, нет.
После того как сполоснула полотенце, я натянула обратно свои шорты, помыла руки и открыла дверь и услышала звук таймера на духовке. Божественный запах шоколадного торта проник в мои легкие – шоколадного торта и секса.
Неплохая комбинация для пятничного вечера.
– Ты закончил? – спросила я, когда дошла до кухни. Ранее я видела стиральную машинку и сушилку в кладовой, и поэтому скользнула туда и положила полотенце на стиральную машинку.
– Думаю, да. – Ник поставил противень на стол. – Теперь мы оставим их остывать. Сыграем в Скрэббл, пока ждем?
– Звучит как план.
Ник налил нам еще виски, вытащил Скрэббл из верхней части шкафа и переставил торты на решетку для охлаждения выпечки, прежде чем сел рядом со мной за столом.
Я открыла коробку.
– Сейчас никакого обмана, Лупо. Я буду не сводить с тебя глаз.
– Я бы хотел, чтобы ты не сводила задницы с меня. Хочешь посидеть у меня на коленях?
– Заманчиво, но нет. Ты остаешься на своем стуле, а я на своем.
Мы сыграли одну игру, выпили слишком много виски и так сильно смеялись, что у меня заболел бок.
В какой-то момент, Ник пытался выдать «шпили-вили» за слово, но я сказала, что это не так.
– Да, это слово, – настаивал он. – Я могу использовать его в предложении. – Шпили-вили на кухне сегодня было восхитительным.
– Это все еще не слово.
– Ты знаешь, что я имел в виду?
– Да, но...
– У него есть определение, значит это слово! – Он пересадил меня со стула на свои колени. – Или, возможно, тебе нужна демонстрация этого слова. – Он скользнул рукой в мои шорты.
– Ник, ладно. Уже? Я думала, тебе нужно покрыть глазурью торты. – Но его пальцы уже делали свое волшебство, из-за чего я шире раздвинула колени, и мой позвоночник прижался к его груди.
Мы так и не покрыли глазурью торты этой ночью. И не закончили игру. И не опустошили бокалы. Вместо этого Ник решил доказать мне, насколько кресло-мешок лучше, чем диван.
И после двух часов «шпили-вили» на нем, мне пришлось согласиться.
В конечном итоге мы сделали это на лестнице, хотя мышцы моих ног были настолько утомлены, что я отчаянно желала держаться за перила. Мы рухнули на кровать, оба на свои животы.
– Это безумие, – сказала я. – У меня не было столько секса за один день с ... – дня нашей свадьбы. – Со времен колледжа.
Нас рассмеялся.
– У меня тоже.
– Прекрати, правда?
– Правда. Но мне это нравится. Может, нам стоит пожениться.
– Ха-ха, очень смешно. – И при этом совсем не смешно. Я начала вставать с кровати, но он потянул меня обратно.
– Расслабься, Коко. Я шучу.
– Я знаю, – солгала я. – Я пойду почищу зубы.
– Ох. Да, полагаю, мне нужно пойти убрать торты. Надеюсь, что они не высохнут до завтра.
– Если это так, то мы начнем сначала. – Я взъерошила его волосы, и он отпустил меня. – Мне нравится печь с тобой.
#
Я почистила зубы, выключила свет и забралась под одеяло, едва в состоянии держать глаза открытыми. Было где-то час ночи, я встала в шесть, а я ни в какой мере не была совой.
– Ты пахнешь как мятное мороженое с шоколадной стружкой, – сказала я ему сонно. Я открыла глаза и увидела, что он повернулся набок, лицом ко мне, с одной рукой под головой.
