Текст книги "На крючке (ЛП)"

Автор книги: Мелани Харлоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Конечно, может. Я просто удивлен. Потому что я уверен, что ты могла бы найти старинный дом, нуждающийся в ремонте, который не бил бы так по твоему карману и не отнимал столько времени.

Я вздохнула, теребя свой хвост.

– Что еще мне делать со своим временем? Я хочу сказать, я занята на работе, но мне нужно что-то за ее пределами, понимаешь? И у меня есть подруги, но даже это меняется.

Ник посмотрел на меня.

– В каком смысле?

– Миа выходит замуж, и у них с Лукасом новый дом. Уверена, скоро у них появятся дети.

– Это не значит, что она перестанет быть твоей подругой, Коко.

– Я знаю, но она будет занята построением своей взрослой жизни. Эрин увольняется со своей учительской должности, чтобы открыть свою танцевальную студию, как она всегда и хотела. Она будет занята, подготавливая помещение и запуская бизнес – это ее взрослая жизнь. – Я выбросила руки вверх. – А у меня нет ничего взрослого! Я живу с родителями, ради всего святого!

Он похлопал меня по ноге.

– Это временно.

– А так не кажется.

– Знаешь, что? Ты взрослая. Потому что та Коко, которую я знал, уже бы попросила деньги у своих родителей. Честно говоря, это больше всего удивляет меня во всем этом.

Я была наполовину взбешена, наполовину польщена и частично рассматривала это как комплимент. Вздохнув, я отвела взгляд от дома.

– Поехали. Это глупо. Я не могу позволить себе этот дом. Я даже не могу позволить себе первый взнос.

– Сколько тебе нужно?

– Около тридцати тысяч.

Ник присвистнул.

– Это серьезный шаг.

– Еще бы. Именно поэтому мне так сильно нужно, чтобы ты был на вечеринке Анджелины. Думаю, с этого я могу получить хотя бы десять тысяч, а потом собиралась попросить у родителей остальную часть. – Я сделала глубокий вдох и выдохнула. – Но думаю, что с ними будет труднее, чем с тобой.

Ник улыбнулся, когда начал сдавать назад и выезжать с подъездной дорожки.

– Я не доставил тебе достаточно проблем?

Я посмотрела на него искоса.

– Заставить меня проводить выходные с тобой, это не проблема?

– Для тебя это проблема?

– Нет. Совсем нет. – Я перевела взгляд на его колени, и он рассмеялся.

– Ты такая плохая лгунья, Коко. Некоторые вещи не меняются.

Я шлепнула его по плечу.

– Ладно! Ты хочешь правду? Да, это проблематично, – признала я: – потому что мне с тобой весело, и из-за этого я думаю о том, о чем не должна думать.

Ник затормозил на знаке и посмотрел на меня.

– О чем, например?

Я уставилась вперед. Заткнись, заткнись, заткнись.

– Я не хочу говорить об этом.

– Почему нет?

– Потому что эти выходные не для этого.

Мы секунду сидели в тишине.

– Я дам тебе деньги, Коко.

– Что? – я повернула голову в его сторону так быстро, что что-то хрустнуло в моей шее.

– Я дам тебе недостающие двадцать тысяч.

– Мне не нужны твои деньги!

– Нужны. Вот почему ты пришла ко мне, не так ли? Потому что тебе нужны деньги?

– Нет! Ты переворачиваешь все с ног на голову! Я пришла к тебе, потому что клиентка потребовала тебя на своей вечеринке, а не потому что мне нужны твои деньги, Ник. Я говорила тебе – я хочу сделать все самостоятельно.

Ник пожал плечами.

– Тогда подумай об этом как о кредите.

– Кредите?

– Да. Таким образом, тебе не нужно просить у своих родителей. Я даже могу взять с тебя проценты, если ты хочешь.

Могла ли я? Могла ли я на самом деле сделать это? Это был один из тех моментов в жизни, когда я хотела нажать кнопку «пауза», чтобы обсудить это с Миа и Эрин, прежде чем дам ответ. У меня было инстинктивное чувство, как и всегда перед покупкой десерта, будто то, что я хотела, было прямо передо мной, и мне нужно было только взять это. Но я знала, что сказали бы Миа и Эрин.

Эрин: Это Очень Плохая Идея.

Миа: Вот пять причин, почему ты не должна брать его деньги...

Они никогда не запрещали мне брать десерт, но на предложение взять деньги у бывшего парня я бы точно получила отрицательный ответ.

– Я не знаю, Ник. Это не кажется хорошим решением.

Он положил руку мне на ногу.

– Я инвестирую в подругу. И в старинный дом. В окрестности и город, который я люблю.

Черт. Он был сексуальным и знал, как уговаривать. Я прикусила нижнюю губу.

Поставив машину на режим парковки, он повернулся на сидении лицом ко мне, посмотрев назад, чтобы убедиться, что сзади нет машин, которые ждали, чтобы мы проехали вперед.

– Послушай. Ты думаешь, я хотел участвовать в «Оближи мою тарелку»? Нет. Это нелепое шоу, которое не имеет почти ничего общего с реальным приготовлением пищи, и моя репутация могла испортиться. Но я не мог получить поддержку от инвесторов, чтобы открыть свое место в Детройте, не выставив себя напоказ. Поэтому я стиснул зубы и сделал это, и все окупилось…

– Это другое, – начала спорить я.

– Нет, не другое. Ты не хочешь брать у меня деньги из-за своей гордости. Понимаю. Но если ты не хочешь просить деньги у родителей, считаться с их мнением, и чтобы дом твоей мечты заполучил кто-то другой, ты должна стиснуть зубы и сделать это. Принять мое предложение.

– Это большая сумма, – сказала я тихо. Он делает это, потому что чувствует вину из-за того что случилось семь лет назад? Или он действительно хочет вложить деньги в меня?

– Я могу позволить себе это. Слушай, я совсем не миллионер, но я выиграл кое-какие призовые деньги и у меня есть доход. И ты вернешь деньги – мы можем составить график выплат. Мы даже можем привлечь моего адвоката, если от этого ты почувствуешь себя лучше. Тогда это будет полностью официально.

Я сглотнула, проглотив «да», которое до ужаса хотело вырваться из моего горла. Впервые в жизни я не собиралась бросаться в омут с головой и делать что-то неправильно.

– Нет. Спасибо тебе, но нет... Я правда хочу сделать это сама, если у меня поучится.

– Ладно. Я не хочу давить на тебя. Но предложение все еще в силе.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста. – Он снова завел машину. – И на всякий случай, я не думаю, что ты сумасшедшая. Дом нуждается в ремонте, и мне кажется, они должны сбросить цену, но это красивое старое место. Я определенно вижу тебя в нем.

Улыбнувшись, я натянула свои солнцезащитные очки, когда мы выехали на Джефферсон-авеню, задумавшись, видел ли он в нем еще и себя.

Как он трахает меня в кладовой, возможно.

Но я подумала, что лучше не спрашивать.

14 глава

Мы не говорили всю дорогу до фермы, в основном потому, что когда выехали на трассу, стало слишком шумно. Но когда мы выехали с трассы I-75 на какое-то небольшое шоссе, а затем проселочную дорогу, стало тише.

Прошло слишком много времени, с тех пор как я бывала в сельской местности – я жила в пригороде, работала в городе, и когда путешествовала, я обычно летала в другие города за пределами Мичигана, как например, в Чикаго или Нью-Йорк. Я и забыла, какой умиротворяющей и красивой была местность Северного Запада в ясные солнечные дни, все было теплым и «золотым». Я любила старые красные амбары, фермы из твердого маленького кирпича, дома в викторианском стиле с похожей на кружево отделкой и старомодными передними крыльцами. Аккуратные зеленые ряды фасоли и капусты, плотно засаженные поля сладкой кукурузы и сахарной свеклы, огромные стога сена, которые усеивали ровный, спокойный пейзаж. Лошади и коровы паслись в загонах, и иногда я видела детей, катающихся на качелях или прыгающих на батутах в своих дворах.

И, конечно же, здесь были фруктовые сады. Смогу ли я пройти мимо яблони, не чувствуя, что мои трусики могут расплавиться? Откинув голову на заднее сиденье, я закрыла глаза и позволила солнцу согревать мое лицо, когда воспоминания согревали мое тело. Рядом со мной Ник прочистил горло. Он тоже думал об этом?

– Я голоден, – объявил он.

Я почти рассмеялась. Он думал о еде, а не о сексе. Я подняла голову.

– Да?

– Да. Хочешь утроить пикник?

– Конечно. Звучит весело.

– Ладно. Там есть небольшой сельский магазин. Мы купим кое-какую еду для пикника, и я знаю идеальное место, чтобы поесть.

Конечно, он знал. Он знал идеальные вещи для всего. Я не могла перестать думать о его предложении. Он описал его, как нечто вроде кредита, но я рационализировала эту идею, потому что хотела дом так сильно? Вдруг я потрачу все деньги на ремонт и не смогу заплатить ему? Будет ли проще сказать моим родителям: «Эй, у меня немного не хватает», чем встретиться лицом к лицу с Ником – не дай Бог, его адвокатом – и сказать ему то же самое?

Я знала, он предложит мне низкую процентную ставку и справедливый график платежей, но тем не менее... он все еще будет в моей жизни. Я буду связана с ним, пока не выплачу долг. Смогу я выдержать это? Очевидно, для него нормально иметь какие-то дела с его бывшей женой и, возможно, он считал это способом загладить свою вину за то, что сделал. Искупление.

Была ли я готова к этому?

Или, может, он наслаждался положением, что он одалживает мне деньги, после всего того времени, как ему было не по себе, что, в отличие от него, я выросла в обеспеченной семье. Может, этим он раздувал свое эго. Это тоже было возможно.

Я мучилась в раздумьях, когда он свернул с дороги на грязную парковку у магазина, размещенного в старом амбаре. Я хотела денег, но не хотела чувствовать себя некомфортно по этому поводу. Точнее, я не хотела чувствовать себя еще более некомфортно, чем если возьму деньги родителей.

Брр, не было ни одного хорошего выхода из этой ситуации. Я не могла позволить себе этот дом. Мне нужно было просто отказаться от этой затеи.

– Хочешь пойти? – Ник выключил двигатель и открыл свою дверь.

– Нет, я подожду здесь. В любом случае мне нужно проверить сообщения. Иди, ты можешь выбрать обед. Я доверяю тебе.

– Опасные слова, кексик.

Я вернула ему улыбку, но внутри было ощущение, будто я хотела расплакаться.

Боже, почему я просто не могла влюбиться во что-нибудь другое, маленькое и с разумной ценой? В какой-нибудь новый дом, где не требуется так много ремонта? Почему я хотела что-то старое и разрушенное... то, что не могла иметь?

#

Пока Ник был в магазине, я проверила свою почту. Эрин спрашивала, как все проходит, а Миа отправила мне длинный список того, что сводит ее с ума. Я ответила Эрин, что все хорошо, и в миллионный раз сказала Миа расслабиться. Ее свадьба будет идеальна. Я сказала ей, что хожу за покупками, но если я буду ей нужна, я буду рядом завтра и в понедельник. Втайне я надеялась, что она не попросит. По одному взгляду на меня она поймет, что у меня что-то происходит.

Моя мама отправила голосовое сообщение, предупреждая, что они с отцом решили поехать в Харбор-Спрингс на неделю, и спрашивала меня, смогу ли во вторник днем отвезти бабушку на прием к доктору, просила не забыть, что в четверг день вывоза мусора, а также про то, что я не должна включать кондиционер ниже двадцати двух градусов, когда ухожу утром на работу.

Женщина измучила меня, даже не находясь со мной в одной комнате. Я ответила, что буду следовать всем ее инструкциям, и да, я смогу отвезти бабушку на прием.

У меня было еще одно голосовое сообщение – от Анджелины.

Коко, ты можешь перезвонить мне сразу? Благодарю.

Настроив себя на еще один разговор с ней, я перезвонила.

– Алло?

– Привет, Анджелина. Это Коко.

– Ох, привет. Я все еще думаю над тематикой.

– Я думала, мы уладили этот вопрос. Я все прекрасно распланирую, обещаю.

– Я знаю, но это кажется немного банальным, понимаешь? Я обдумала все идеи и остановилась на двух: Великий Гэтсби и Настоящая кровь.

Мой желудок ухнул вниз.

– Эм...

– Думаю, что склоняюсь к Гэтсби из-за забавных костюмов. Восемьдесят процентов за Гэтсби, сорок за Настоящую кровь.

Моя голова начала пульсировать.

– Это даже не складывается в сто процентов.

– Я не уверена ни в чем на сто процентов, – сказала она так, будто это было очевидно.

О боже мой.

– Анджелина, меня нет в городе в выходные. Давай поговорим в понедельник. Хорошо?

– Ладно. Я продолжу думать об этом.

– Хорошо. Пока. – Я завершила вызов, прежде чем она сказала что-нибудь еще, и выключила телефон.

Мгновение спустя Ник вышел из магазина с коричневым бумажным пакетом подмышкой и лоскутным одеялом, перекинутым через другую руку.

– Вот наш обед, – сказал он, протягивая мне пакет: – и наше покрывало для пикника за четыреста долларов. – Он бросил одеяло на заднее сиденье и сел за руль.

Моя челюсть отвисла.

– Четыреста долларов!

Он счастливо кивнул.

– Это Amish.

Я посмотрела на яркое лоскутное одеяло.

– Я не думаю, что мы должны использовать его в качестве покрывала для пикника.

– Эй, послушай, – он щелкнул меня по носу: – У меня осталось не так уж много часов, чтобы произвести на тебя впечатление. А также показать, как далеко я продвинулся в жизни. – Он завел машину, и двигатель взревел.

Двадцать минут спустя он повернул на старую гравийную дорогу, зажатую между кукурузным полем и лесом. Примерно метров на шестьдесят простиралась местность, очищенная от деревьев. На первый взгляд, место было похоже на двор, покрытый травой, с трех сторон окруженный деревьями, возможно, раньше здесь стоял дом. Но когда Ник припарковался у обочины, я увидела небольшое кладбище в углу расчищенного участка.

– Что это за место? – я огляделась. Не было признаков ни дома, ни амбара. Тихое место, не считая чириканья сверчков и гула ветра в лесу.

– Нони считает, что когда-то здесь была небольшая церковь. Ферма моих бабушки и дедушки дальше по этой дороге и раньше мы исследовали лес. Однажды мы с братом зашли дальше, чем обычно, и попали сюда.

Я вышла из машины, держа в руках пакет из магазина и оставив телефон и сумочку в машине. Здесь было спокойно и красиво, я чувствовала себя удаленно от шума и суеты своей обычной жизни, поэтому не хотела отвлекаться от того, что было прямо передо мной. Ник взял одеяло и последовал за мной к тенистому месту, где из земли возвышались около двадцати старых надгробий, некоторые были наклонены и опрокинуты, а вокруг них росли сорняки и полевые цветы.

Я остановилась и развернулась.

– Здесь нормально?

– Конечно. – Он расстелил одеяло на траве и потянулся в пакет с едой.

Отдав пакет, я осмотрела надгробия, мне было любопытно, чьи заброшенные могилы были здесь. Неплохое место для отдыха, задумалась я, рассматривая живописное место, но было ясно, что уже долгое время никто не заботился об этих могилах. Пока Ник раскладывал нашу еду для пикника, я осматривала надгробия, пытаясь прочитать имена и даты, вырезанные на мраморе, и с течением времени подвергшиеся эрозии. Большинство памятников были маленькие и прямоугольные, но также было несколько крупных, с крестами сверху. Из того, что я могла увидеть, большинство умерли между 1840 и ранними годами двадцатого века. По большей части имена были немецкие, но также было несколько французских, а также ирландских фамилий.

– Знаешь кого-нибудь? – спросил Ник.

Наклонившись, я провела рукой по памятнику на могиле молодой девушки, которая умерла в двадцать один год. Прохладный ветерок обдувал заднюю часть моей шеи.

– Нет. Просто любопытно, кто они, вот и все. Ничего не могу поделать, я любительница истории.

– Я не возражаю. Но наш обед готов.

Выпрямившись, я подошла к одеялу и села на колени.

– Выглядит хорошо. – Ник купил два сэндвича, сделанных из толстых ломтиков деревенского хлеба, между которыми были слои индейки, сыра и овощей, банку соленых огурчиков, контейнер ежевики, упаковку чипсов и две бутылки воды.

Мы ели в комфортной тишине, нарушаемой только хрустом огурцов или чипсов, пением птиц на деревьях и иногда жужжанием мухи, заинтересованной нашим обедом.

Поев, я легла на одеяло, сытая и довольная. Лучи солнца просачивались через густые ветки березы над головой, превращая зеленые листья в серебряные, когда они развевались на ветру. Закрыв глаза, я думала о том, что у женщин моего возраста, проживающих здесь сотни лет назад, была совсем другая жизнь. Вероятно, в двадцать восемь я была бы замужем с кучей детишек, если бы выжила, родив их всех. Я задумалась о молодой девушке, чье надгробие видела, и надеялась, что она была хотя бы немного счастлива в жизни.

– Ты спишь?

Я оперлась на локти.

– Нет. Просто пытаюсь представить жизнь на ферме пятьсот лет назад.

Он улыбнулся.

– Зачем?

– Там есть могила женщины, которая умерла в двадцать один год. – Я посмотрела через плечо по направлению ее надгробия. – Я задумалась о ее жизни. Был ли у нее шанс сделать что-нибудь стоящее? В чем была ее величайшая радость? Ее самые большие сожаления?

Ник кивнул и забросил ежевику в рот.

– Как думаешь, от чего она умерла?

– Возможно, при рождении ребенка…

– Может быть. – От ветра мой сарафан на бедрах немного приподнялся. Ник потянулся и разгладил его по моему бедру, оставив там руку. – Ты хочешь детей когда-нибудь?

– Возможно, что насчет тебя?

– Определенно.

Он очень удивил меня, в колледже никто из нас не был уверен.

– Ох?

– Да. Я был счастлив расти в большой семье. У нас не было много денег, но было весело. – Он улыбнулся. – Мы сводили маму с ума. Она кричала до хрипоты. Боже, мы ужасно себя вели. Она бегала за нами с метлой и била нас ею по заднице, если ловила.

Я рассмеялась.

– Правда? Я этого не знала.

– О да. Думаешь, почему я так быстро бегаю? Годы тренировок спасали мою задницу от ее гребаной метлы. – Он вытянулся на боку, опершись головой на руку. – Я все еще помню ее. Она была старомодной с деревянной ручкой и красными нитками, опоясывающими солому разной длины

– И из-за этих воспоминаний ты хочешь детей? – спросила я нерешительно.

– Конечно. Это была шумная жизнь, но нам никогда не было скучно. – Он затих на мгновение, а я закрыла глаза и снова легла на спину. – Как ты думаешь, – продолжил он, – если бы мы остались вместе, у нас сейчас были бы дети?

Я улыбнулась.

– Ты представляешь, как я гоняюсь за ними с метлой?

– Честно, да, – рассмеялся он.

– Мальчики или девочки?

– Хмм. Один мальчик и одна девочка. Нет, по двое каждого.

Мои глаза расширились, и я снова приподнялась на локтях.

– Четыре ребенка? Мне только двадцать восемь!

– Но к этому моменту мы были бы женаты уже семь лет. И, возможно, у нас были бы близнецы.

– Господи, помилуй. Прощай моя девичья фигура.

– Нет, нет, твое тело все еще идеально. Я не могу перестать прикасаться к тебе, вот почему у нас так много детей. – Медленно он погладил рукой мою ногу, поднимаясь выше по бедру, и дальше до груди. Мои соски затвердели, когда его пальцы очертили вырез моего сарафана. Невольно мои легкие наполнились свежим воздухом, моя грудь приподнялась от его прикосновения. Он накрыл одну грудь ладонью, осторожно разминая ее, и следя за движениями своей руки. Затем он сунул руку мне под подбородок, наклоняя мое лицо к себе. – Я все еще схожу по тебе с ума.

– Ник. – Это была опасная территория.

Наклонившись, он нежно поцеловал меня, его губы были мягкие как летний ветерок на моей коже.

– Я все еще схожу по тебе с ума, – повторил он, шепча у моих губ.

– Больше никаких разговоров, – я перекатилась, толкая его на спину, чтобы я могла лечь на него сверху. Он положил руки мне на задницу, сжимая ее и притягивая меня ближе. Я чувствовала твердость в его джинсах, расположив колени по обе стороны его ног, приподнимая сарафан, чтобы он не болтался между нами. Приоткрыв рот, я оперлась на ладони чуть выше его плеч и сплелась с его языком своим, пока мои бедра раскачивались в медленном, чувственном ритме.

Ник застонал, и я почувствовала, как он увеличивается подо мной. Я задвигалась немного быстрее, сильнее прижимаясь к выпуклости в его штанах, задумавшись, было ли это против Бога или против природы заниматься сексом на кладбище, где раньше могла быть церковь, особенно с мужчиной, с которым вы развелись. Но он ощущался так хорошо между моими ногами – моя нижняя часть тела изнывала от желания заскользить по его члену, взять контроль и наблюдать, как он кончает подо мной.

– Ты думаешь неправильно делать это здесь? – я потерла свои губы об его, прежде чем проложила дорожку из поцелуев к местечку за его ухом, где поцелуи сводили его с ума. Я облизала его, прежде чем прижала свой рот к его теплой, влажной коже, и улыбнулась, ощутив, что его тело задрожало.

– Нет, не думаю, что это неправильно. Я думаю, что это самая правильная вещь, которую мы можем сделать прямо сейчас. – Его руки скользнули к моему сарафану, и он стянул мои трусики. – Но давай поторопимся, по этой дороге ездят редко, но здесь не всегда так пусто.

С этим спорить я точно не буду.

Я выскользнула одной ногой из трусиков, оставляя их висеть вокруг другого бедра. Посмотрев через плечо на дорогу и не увидев признаков других людей, я расстегнула его джинсы и взяла его член в руку. Поднявшись на колени, я расположила его у себя между ног, прежде чем погружала его в себя сантиметр за сантиметром.

Ник смотрел на меня с выражением чистого восторга на лице.

– Иисус, – выдохнул он, хватая меня за бедра, – ты такая красивая.

– И такая влажная, – улыбнулась я, немного покрутив бедрами и изогнув спину, чтобы почувствовать давление там, где хотела. Я знала, что у нас было не много времени, но я хотела насладиться этим моментом – летний воздух, сексуальное, твердое тело Ника между моими бедрами, его большой член, наполняющий меня, даже тайный кайф от мысли быть пойманными. У меня никогда не было секса на улице при дневном свете. Это восхитительно раскрепощало. Я скользнула ладонями под его футболку, расположив их на его торсе. Черт, он просто был великолепен – я могла смотреть на этот рот весь день. А эти руки – мои глаза заскользили от его мускулистых, татуированных предплечий к сильным запястьям на моих бедрах. Управляемая руками Ника, я двигалась над его телом, все быстрее и быстрее, напряжение нарастало между нами.

– Да, – зарычал он, его глаза были закрыты, а голова запрокинута назад. – Черт, да. Я кончу... так сильно...

Но я кончила первая, мои внутренние мышцы сжали его член как тиски, прежде чем напряжение ослабло до приятных, плавных сокращений, из-за чего из меня вылетел один длинный протяжный стон. Как только мой оргазм стих, начался оргазм Ника, и я ощутила, как его тело напряглось и задрожало, услышала его стон блаженного облегчения. Боже мой, нам так хорошо вместе. Почему нам должно быть так хорошо?

Рухнув ему на грудь, я уткнулась лицом в его шею, моя грудь поднималась и опадала в такт с его.

Его руки скользили по моей спине.

– О боже мой, я даже не могу думать. Что мы делаем?

Я захихикала.

– Дружим?

– Ох, верно. Друзья.

Я знала, что должна подняться, привести себя в порядок, подумать о последствиях. Но мне было так комфортно, я чувствовала себя умиротворенной, лежа на его груди, пока наши тела все еще были соединены. Ник потирал руками мою спину.

– Коко. Мне нужно кое-что тебе сказать.

Я села и улыбнулась ему, сжимая его член внутренними мышцами.

– Дай мне догадаться. Твой член на самом деле чертовски счастлив сейчас?

– Нет, – он покачал головой, его выражение лица было серьезным. – Я только что это понял.

– Что?

– Я все еще влюблен в тебя.