Текст книги "Женская решимость"

Автор книги: Мэгги Эмерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Эмерсон Мэгги
Женская решимость

1

– Простите, что прерываю вас, мисс Дарлинг, но к вам посетитель!

Линда подняла голову, недовольно хмуря брови. Больше всего она не любила, когда ее отрывают от работы. Особенно неуместно это было сейчас, когда нужно срочно закончить правку гранок. Она ведь просила секретаршу не беспокоить ее в течение часа! Но круглое личико Марлен выглядело смущенным, а ее начальница вообще не умела долго сердиться.

– И кто же это так рвется меня увидеть, Марлен? – спросила Линда со вздохом, понимая, что пришел, должно быть, кто– нибудь в самом деле важный, иначе бы не посмели отрывать ее от работы.

Марлен перевела дыхание.

– Это…

– Рэндалл Найтли, собственной персоной. – Посетитель представился сам, довольно бесцеремонно появляясь в дверях. Одет он был, как всегда, элегантно, – в легком белом костюме, подчеркивающем узкую талию, широкие плечи, и красиво контрастирующем со смуглой кожей и черными волосами. Только строгий темный с серебряной полоской галстук оповещал: перед вами – солидный деловой человек.

Понято, почему Марлен так взволнована, с усмешкой подумала Линда. Рэндалл Найтли всегда обладал способностью волнующе действовать на женщин. Давний друг ее отца, Найтли был очень популярным писателем– беллетристом. Однако с такой яркой внешностью – высокий рост, блестящие черные волосы, темные как ночь глаза – он более походил на какую– нибудь кинозвезду.

– Спасибо, Марлен. – Линда кивком головы отпустила секретаршу. От ее внимания не ускользнуло, что та неотрывно смотрит на Рэндалла. Марлен вышла из кабинета с мечтательной улыбкой на губах.

Не то чтобы Линда могла ее за это упрекнуть. На ее памяти молоденькая секретарша была не первой глупышкой, подпавшей под мужское обаяние мистера Найтли. Одного Линда не могла понять – Рэндалл всегда ставил дам в известность: он убежденный холостяк и отношения с ним вряд ли продлятся долго. Не слишком– то романтичная перспектива, однако это почему– то не мешало женщинам так и вешаться ему на шею. Интересно, почему?

Линда медленно поднялась из– за стола.

– Ну что ж, вижу, ты произвел неизгладимое впечатление на мою секретаршу. Боюсь, она теперь не сможет нормально работать до конца дня. Может быть, объяснишь, чем я обязана твоему визиту.

Она приблизилась и легко, по– дружески поцеловала его в щеку в знак приветствия. Рэндалл улыбнулся, чуть прищурив темные глаза.

– Знаешь, просто проходил мимо и подумал: может, ты согласишься со мной пообедать?

Тонкая бровь Линды удивленно приподнялась.

– Сейчас только одиннадцать часов, не рановато для обеда?

Рэндалл энергично помотал головой, присаживаясь на край ее рабочего стола и непринужденно заглядывая в гранки.

– Вовсе нет, если учесть, что я сегодня не завтракал.

Линда холодно улыбнулась, откинула со лба каштановую прядь.

– У тебя была бурная ночь, а, Рэндалл? Ведешь развратный образ жизни?

– Да вроде нет. Просто не спалось.

– Ты…

– Я знаю, что ты хочешь сказать, – предупредил он ее язвительный комментарий. – Что– нибудь насчет того, что я не могу заснуть в одиночестве. Хватит меня дразнить. Я есть хочу!

– Боюсь, это твои проблемы. – Линда усмехнулась. – Решай их как– нибудь сам, ты уже большой мальчик!

– Ужасно смешно. – Рэндалл состроил гримасу. – У сестер Дарлинг один общий недостаток – вы не умеете уважать старших!

На этот раз Линда сумела сдержать улыбку, хотя та просияла в ее ярко– голубых глазах, и лишь чуть изогнула красивые губы.

– А что, Джесси и Джулия тоже отказались с тобой пообедать? – невинно спросила она, имея в виду своих сестер, которые не так давно вышли замуж.

Он обескураженно хлопнул себя ладонью по колену.

– Почему вы все трое меня постоянно дразните?

Это в самом деле было так. Но ведь Линда и ее сестры знали Рэндалла уже без малого двадцать лет, он был для них чем– то вроде приемного дядюшки… И постоянным источником развлечений! Как забавно было наблюдать за его бесчисленными любовными историями впрочем, любовными они были по большей части не с его стороны. Сначала их школьные подружки, потом – университетские, а вот теперь многочисленные сослуживицы так и рвались к ним в гости, надеясь повстречаться там за одним столом с неотразимым мистером Найтли, знаменитым писателем…

– А разве тебе это не нравится, Рэндалл?

– Что мне сейчас понравилось бы, так это хороший обед. – Он поднялся, потер ладонью волевой подбородок. – Так что же, ты не хочешь составить мне компанию?

– Я очень занята, Рэнди. – Линда бросила усталый взгляд на свой стол, заваленный бумагами.

– Тебе нужно перекусить.

– В одиннадцать утра я обычно еще не голодна.

– Черт побери! – Рэндалл нетерпеливо перевел дыхание. – Никогда в жизни еще не тратил столько сил, чтобы пригласить женщину отобедать!

– Что ж, получать отказы полезно для души. – Линда усмехнулась. – Считай, что это урок смирения.

– Но позволь, я хочу сам решать, что полезно для моей души, а что – нет. Мне кажется, сейчас для нее было бы полезнее всего посидеть в ресторане в хорошей компании, а не упрашивать тебя на все лады.

Сейчас Рэндалл, уверенный в себе мужчина без малого сорока лет, выглядел как капризный мальчишка, который никак не может добиться своего. Линда покачала головой.

– Ты меня и не упрашиваешь. Более того, этого я тебе не позволю. Не думай, что я просто ломаюсь. Рэнди – мне в самом деле нужно работать.

Она демонстративно обернулась к столу, протянула руку к гранкам.

– Питер считает, что ты слишком много работаешь, и я с ним полностью согласен. У тебя нет времени даже перекусить! Ты во всем себе отказываешь.

Взгляд Рэндалла оценивающе пробежал по ее тонкой фигурке, казавшейся совсем хрупкой в черном облегающем брючном костюме. Да, за последние несколько месяцев Линда изрядно похудела. Но скоро ей предстоит опять набрать вес… И даже более того! Эта мысль нарушила ее хрупкое душевное равновесие, и Линда взглянула на гостя с легким раздражением.

– Когда это вы с папой успели обсудить мои дела и прийти к столь трогательному соглашению?

– На свадьбе Джессики, в прошлую субботу. И в этом не было ничего особо трогательного. Просто я упомянул, что ты выглядишь бледней, чем обычно. А Питер сказал, что ты буквально загоняешь себя работой, вот и все.

– И ты решил надо мной сжалиться и пригласить на обед, – кивнула Линда, но голубые глаза ее вспыхнули льдинками. – Очень мило с твоей стороны…

– Не пытайтесь быть со мной вежливой, юная леди, – парировал Рэндалл. – А то я могу вас не узнать. Я же, в конце концов, не миндальничаю.

– Ты, наверное, ненавидишь есть в одиночестве.

Рэндалл сияюще улыбнулся.

– А ты, похоже, ненавидишь есть в компании. Или я просто старею.

Не то и не другое, Линда в самом деле была занята. Но, кроме того, она совсем не хотела идти в ресторан с Рэндаллом. Ее жизнь в настоящий момент и без этого была слишком запутанной.

– Не правда ли, на свадьбе в субботу было очень весело? – Линда перевела разговор на другую тему: свадьба – не тот предмет разговора, который мог порадовать Рэндалла Найтли!

– Да, весьма весело, – саркастически отозвался он. – Первой к финишу успела Джулия, следующая – Джессика. Полагаю, ты на очереди!

В голосе его явно прозвучало отвращение. Линда бросила быстрый взгляд на левую руку без кольца… Да, пожалуй, так оно и останется навеки. Тот, кого она любит, никогда не женится на ней.

– Очень в этом сомневаюсь, – ответила она на язвительное замечание, борясь с внезапным приливом слез. Повышенная чувствительность. Вот он, еще один симптом ее нынешнего состояния! Состояния, которое надлежит так тщательно скрывать… – Пожалуй, судьба мне оставаться старой девой.

– Эй, да я всего лишь пошутил! – Рэндалл, кажется, заметил, что глаза ее подозрительно заблестели. Он подошел ближе и по– дружески обнял Линду за хрупкие плечи. – У тебя еще полно времени, чтобы устроить свою личную жизнь. Встретишь кого– нибудь, влюбишься. Тебе всего двадцать пять, Линда…

– Через два месяца будет двадцать шесть, – сухо ответила она. Рэндалл неверно истолковал причину ее расстройства. Дело было не в том, чтобы встретить кого– нибудь и влюбиться. Если ей не судьба выйти замуж за того, кто ей нужен, – Линда не хотела никого. Никогда.

– Совсем старая, да? – ласково поддразнил Рэндалл, приподнимая ее лицо за подбородок. – Можно сказать, памятник древности.

Линда покачала головой, отстраняясь.

– Боюсь, Рэнди, ты неправильно понял причину моего… расстройства. Просто мне очень тяжело привыкнуть, что Джесси и Джулия теперь не только мои сестры, а еще и чьи– то жены… Что у них теперь свои семьи.

И это тоже было чистой правдой. Линду действительно печалило одиночество. Каких– нибудь три месяца назад еще и разговоров о чьем– либо замужестве не возникало, и три сестры были очень близкими людьми… Такими близкими, что у них никогда не было нужды в иных близких подругах. И Линда не привыкла еще делить своих сестренок с их мужьями. Ей было нелегко потерять сразу обеих, остаться одной. Особенно теперь…

Рэндалл взглянул на нее понимающе.

– Да, трудно себе представить! Крошка Джулия – жена журналиста! А непоседа Джесси – замужем за врачом! Удивительно… – Пожалуй, тут действительно есть чему удивляться, подумала Линда мрачно. Но куда более насущен вопрос, что ей самой теперь делать со своей жизнью, так внезапно начавшей рваться по швам… – Линда, так ты пойдешь наконец со мной обедать? – продолжал настаивать Рэндалл. – Подумай хотя бы о моей репутации! Это было бы так кстати – появиться рука oб руку с молодой красавицей!

– И всякий раз появляться с новой, главное не повторяться, – парировала она, зная, что молодые красавицы часто сменяют одна другую в жизни мистера Найтли. Тот раздраженно вздохнул.

– Мне кажется, Питер тебя плохо воспитывал. Ему надо было почаще отвешивать тебе шлепка.

– Мама никогда бы не позволила.

Мать Линды действительно отличалась мягким характером и никогда не наказывала своих дочерей. Но умудрялась при этом лаской держать их в подчинении, как и своего мужа. Рэндалл помрачнел.

– Да, пожалуй, – согласился он негромко.

Линда знала причину его внезапной мрачности. Пожалуй, не стоило ей так говорить, бередить старые раны… Когда– то Рэндалл был влюблен в ее мать.

Он всегда находился рядом, еще когда Линда и ее сестренки были совсем маленькими. Появлялся на вилле почти каждый уик– энд, несмотря на то что терпеть не мог сельской местности, будучи убежденным городским жителем. Только через много лет, повзрослев, Линда начала понимать, почему все было так. Десять лет назад ее мать умерла от рака, и если отец и она с сестрами были подавлены своим горем, то сердце Рэндалла было разбито. Он не мог нести свою боль в одиночестве, потому что побил Клаудиу Дарлинг!

Когда Линда впервые это поняла, она была просто ошарашена. Но так и не смогла поделиться открытием с сестрами – они, бедняжки, и без того были слишком подавлены. Линда только удивлялась тому, как отец воспринимал происходящее, – у этих двух друзей не было секретов друг от друга, и Питер конечно же знал о чувствах Рэндалла. Как ни странно, Дарлинга, казалось, утешает то, что его младший друг страдает вместе с ним. Это делало мужчин еще ближе, и сейчас, десять лет спустя, дружба их только окрепла…

Линда бросила на Рэндалла быстрый вопросительный взгляд.

– Так что же, ты берешь назад свое приглашение?

– Ни за что на свете! И я больше не собираюсь просить – просто ставлю тебя перед фактом. Что бы ни сказали твои подчиненные, мы с тобой сейчас идем в ближайший ресторан. После обеда ты сможешь работать куда лучше.

В общем– то, он был прав, но это не делало его нахальное предложение более приемлемым. Линда не любила, когда ей приказывают. Кто бы это ни делал! Она энергично помотала головой.

– Боюсь, Рэндалл, мне все же придется тебе отказать…

– Ничего ты не боишься, – резко перебил он. – Проклятье, Линда, ведь мы всегда были друзьями…

– Мы ими и остаемся, – холодно подтвердила молодая женщина, крайне недовольная его повышенным тоном. Когда кто– нибудь противоречил Питеру Дарлингу, тот становился нарочито вежливым. Рэндалл же, напротив, начинал кричать. – Но, как уже было сказано, я очень занята.

– Ладно. – Рэндалл недовольно поджал губы. – Может быть, прелестная Марлен – или как ее там – окажется сговорчивей.

– Не сомневаюсь, что окажется. Только вот что на это скажет ее жених?

Гость нахмурился, явно обиженный.

– У тебя такой проблемы никогда не было, Линда.

Она выпрямилась в своем крутящемся кожаном кресле, солнечный свет из окна за спиною заставлял ее волосы, распущенные по плечам, растекаться жидким пламенем. Ноздри молодой женщины трепетали от возмущения.

– У меня много каких проблем никогда не было, Рэндалл Найтли.

Линда старалась, чтобы ее голос звучал ровно. Последнее, чего бы она хотела в своей жизни, – чтобы этот насмешливый мужчина что– нибудь понял про ее душевное состояние. Будто мало ей того, что отец все знает!

Рэндалл, переводя разговор на другое, окинул оценивающим взглядом ее уютный кабинет.

– Кажется, тебе по душе редакторская должность?

– Да, вполне. Но, по– моему, и тебе далеко не противна роль знаменитого писателя.

Похоже, он поддерживает разговор, только чтобы протянуть время и еще задержаться рядом с ней. Хотя совершенно непонятно, зачем ему это нужно…

– Ты собираешься стать деловой женщиной, Линда? Одной из тех, кого интересует только карьера?

Вряд ли о ней так можно сказать. Особенно если учесть, что это ее последняя рабочая неделя перед несколькими месяцами отпуска Ho и еще одна причина, по которой сейчас Линде надлежит усиленно заниматься работой, чтобы быть уверенной – за время ее отсутствия дела не придут в запустение. Но хотя Рэндалл и был ближайшим другом семьи, посвящать его в свои дела Линда не собиралась. То, что она взяла отпуск на девять месяцев, не должно стать общеизвестным фактом.

– Вовсе нет, – непринужденно ответила она. Кета: и, ты не собираешься навестить нас в эти выходные?

– А почему ты спрашиваешь?

– Да так, нипочему. Просто хочу тебя предупредить: в последнее время у папы скверное настроение.

Еще бы настроению Питера не быть скверным! Хотя сестренка Джесси и пообещала несколько недель назад отвлекать внимание отца на себя, у нее это не получалось. Джесси была слишком занята своей семейной жизнью, чтобы полностью оградить Линду от тревог и волнений Питера. Мало того, в семье стало одной проблемой больше: Патрисия Брайтон, помощница отца, неразлучная с ним долгие годы, преподнесла всем очень неприятный сюрприз!

– Да, пожалуй, в прошлую субботу он выглядел мрачновато, – согласился Рэндалл. – Но я подумал, что это обычный свадебный синдром отцов. Не хочется отпускать от себя доченьку и все такое…

– Вот уж нет. – Линда грустно усмехнулась. – Папа только и старается сбыть нас с рук последние лет пять.

– Я бы так не сказал. По– моему, ему очень трудно хоть кому– то вас уступать.

– Очень утешительно, – сухо ответила Линн, перебирая бумаги на столе. Она прекрасно знала, что Рэндалл прав и на этот раз. К счастью, мужья Джули и Джесси полностью оправдывали отцовские ожидания – иначе обеим пришлось бы пережить настоящие баталии с отцом.

– Просто Питер очень хочет внука, которому он мог бы передать семейный бизнес, – заверил ее Рэндалл тоном хорошо осведомленного человека.

Линда смотрела неподвижным взглядом на стопку корректурных оттисков, ждущих ее правки.

– А если мы все родим ему внучек, что тогда? Рэндалл засмеялся, сверкая белыми зубами.

Ее замешательство, слава Богу, прошло для него незамеченным.

– Тогда вам придется сделать еще по одной попытке, потом еще – пока не добьетесь желаемого результата!

– Пожалуй, Джесси и Джулия будут очень рады следовать твоим советам. – Линда деланно засмеялась.

– Нужно видеть во всем светлую сторону, моя дорогая. Пока ты не замужем, хотя бы эта проблема тебя не касается!

О, если бы он только знал…

Линда выглядит явно нездоровой, снова подумал Рэндалл.

Нет, конечно же, она ничуть не подурнела и была прекрасна, как всегда. Это не могло измениться. Густые каштановые локоны она унаследовала от отца, но в остальном была вылитая мать. А женщины красивей, чем Клаудиа Дарлинг, Рэндалл и представить себе не мог.

Но теперь он видел, что Питер не напрасно волнуется о своей старшей дочери. После субботней встречи на свадьбе Рэндалл начал разделять его волнение. Она была по– прежнему привлекательной, но вокруг нее появилась некая аура болезненной хрупкости. Раньше Рэндалл никогда такого не замечал. И взгляд у нее изменился, стал каким– то загнанным…

– Ну так что, я тебя наконец уговорил? Идем же, пообедаем, – продолжал настаивать он.

Молодая женщина смотрела чуть насмешливо, слегка опустив ресницы.

– Я ведь уже объяснила…

– И даже несколько раз, – разочарованно согласился Рэндалл. – Ну хорошо, на вилле ты хоть будешь в выходные?

– А что? – Ее взгляд стал настороженным. Раньше между ними никогда такого не было!

Рэндалл всегда дружил с сестрами Дарлинг, а старшая из них и самая остроумная, Линда, вообще могла крутить им как хотела. Но теперь между ними появилась словно бы тонкая стеклянная стена – и он ничего не мог с этим поделать. Не мог победить внезапное отчуждение, как бы ему того ни хотелось.

– Да просто спрашиваю. Меня ведь звали приехать в субботу. И если Питер и впрямь в скверном расположении духа, хотелось бы встретить там кого– нибудь повеселее, хотя бы для равновесия обстановки.

Линда громко рассмеялась.

– Ах, честный старина Рэнди! Он состроил лукавую гримасу.

– Стань я с тобой любезничать, ты бы меня не узнала.

– И то правда… Хотя было бы интересно посмотреть на тебя вежливого.

Показалось это Рэндаллу – или в голосе молодой женщины в самом деле прозвучала горькая нотка? Будто бы она и правда ждет от него любезности, знаков внимания…

Сейчас в жизни Линды нет мужчины. Иначе она бы не появилась на свадьбе Джессики в одиночестве. Но Рэндалл знал достоверно, что в прошлом у нее были романы. Однако само предположение, что Линда питает к нему нечто большее, чем дружеская приязнь, было невероятным.

– Так что там огорчило нашего Питера? – спросил Рэндалл, меняя тему беседы.

Линда нахмурилась и расстроенно затеребила каштановый локон, выбившийся из прически.

– Патрисия от нас уходит. Она решила уволиться.

– Патрисия?! – почти вскричал Рэндалл, вне себя от удивления.

Он просто не мог в это поверить. Патрисия Брайтон, личный секретарь Питера, вот уже десять лет была неотъемлемой частью жизни Дарлингов. Почти что членом семьи. Невозможно было представить Питера или девочек Дарлинг без этой тихой заботливой женщины.

– Мы все поражены этим известием не меньше, чем ты… А уж папа – сильнее всех.

– Поражен – слишком мягкое слово, – выдохнул Рэндалл, качая головой.

– Да? – неопределенно протянула Линда, накручивая локон на палец.

Да что они, эти Дарлинги, ослепли, что ли? Рэндалл был вне себя от возмущения. Он– то видел все эти годы, что красавица Патрисия влюблена в своего шефа. Она была для Питера настоящей любящей и верной женой во всем, кроме разве что физических отношений, которые Рэндалла вовсе не касались, и он не собирался лезть не в свое дело.

Патрисия всюду сопровождала Питера Дарлинга, делила с ним радости и невзгоды. Последние десять лет своей жизни она полностью посвятила ему и его осиротевшим девочкам. Что, Господи помилуй, могло теперь заставить ее с ними всеми расстаться?

С ослепительной ясностью Рэндалл вдруг понял: Патрисия потеряла последнюю надежду. Романтическая мечта, что когда– нибудь Питер ответит на ее чувство, умерла.

Рэндалл лучше, чем многие, знал, как это больно – любить кого– нибудь безответно. Оставаться в тени, наблюдая, как тот, кого ты любишь, живет своей жизнью, делит ее с кем– то другим… Бороться со своей болью – и молчать о ней, потому что есть желания, которым не судьба сбыться никогда. Никогда…

Но самое печальное – Рэндалл был практически уверен, что Питер тоже любит Патрисию! Не будь он таким слепым после смерти жены, загляни он в свое сердце, позволь себе чувствовать – все могли быть счастливы. Могли бы, если бы Питер смог представить кого– нибудь иного, кроме Клаудии, рядом с собой… А теперь он навеки потеряет красивую любящую женщину, бывшую рядом с ним все эти годы…

– Вы что– нибудь сделали, чтобы ее удержать? – Голос Рэндалла звучал жестко. Линда слегка оскорбилась его тоном.

– А что мы можем сделать? Мы все ужасно огорчены, конечно…

– В самом деле? – почти выплюнул Рэндалл.

Женские глаза приобрели цвет синего льда. Она продолжила, не прерываясь:

– Но Патрисия, похоже, сделала окончательный выбор. И поэтому…

– Проклятье! – в бешенстве воскликнул Рэндалл, ударяя кулаком по столу. – Неужели все Дарлинги так зациклены на себе, на своих личных проблемах, что никто из вас не смог помочь Патрисии?

Линда слегка побледнела.

– Тебе не кажется, что ты несправедлив, Рэндалл?

– Нет, черт побери, не кажется. Ни на секунду! Зато теперь я точно решил, что поеду в субботу на вашу виллу. Я просто обязан там быть – хотя бы для того, чтобы послужить жилеткой, в которую Патрисия сможет выплакаться!

Линда смотрела ледяными синими глазами куда– то мимо него, только тонкая жилка пульсировала у нее на виске.

– Я уверена, что она будет очень благодарна…

– Знаешь, Линда, я сюда зашел, чтобы тебя порадовать, – резко перебил ее собеседник. – Надеялся, что мы славно пообедаем вместе. Но теперь, когда я услышал такое, у меня что– то пропал аппетит. Боже мой, ведь Патрисия – член вашей семьи!

Такой же, как я, хотел добавить он, но сдержался. Потому что если они так легко позволяют даже Патрисии – ближайшему другу, спутнице, приемной матери – уйти из своей жизни, то что может значить для них он сам, Рэндалл Найтли? Не отпустят ли так же и его, без малейшей попытки удержать, почти без сожаления? От этой мысли ему сделалось физически нехорошо.

– Я об этом не забывала, Рэндалл. – Линда глубоко вздохнула. – И пыталась с ней поговорить…

– Видно, плохо пыталась, если она все равно уходит.

– Может быть, у тебя в субботу получится лучше, – мягко ответила молодая женщина.

Губы Найтли горько скривились. Он так разозлился не только из– за Патрисии. Хотя, конечно, из– за нее в первую очередь. Но эгоистический страх, что и он сам когда– нибудь так же исчезнет из жизни Дарлингов, не отпускал.

Он познакомился с Питером около двадцати лет назад. Самому Рэндаллу тогда было тоже почти двадцать. Молодой человек с великими планами, с намерением писать книги – и без гроша в кармане… Питер поддержал талантливого юного автора, стал ему чем– то вроде старшего брата, обеспечил финансовую помощь. Вскоре, с подачи издательства Дарлингов, дела Рэндалла пошли в гору, он стал обретать популярность… За последние десять лет он едва ли не обогнал по доходам Питера, но их дружбы это не ослабило.

Теперь, когда былые трудности остались позади, двух мужчин связывало не столько сотрудничество, сколько взаимное доверие. У Рэндалла никогда не было собственной семьи, и он ощущал себя частью семьи своего лучшего друга, как, должно быть, и Патрисия. Питер стал ему старшим братом – вместо родного, которого у Рэндалла не было. А его милые дочери воспринимались как любимые племянницы. Они были единой семьей!

Каким же он был дураком, когда думал, что так и останется навсегда…

Линда смотрела на него усталым взглядом, потом взяла ручку, всем видом показывая, что разговор окончен.

– Тогда увидимся на вилле… Может быть.

– Может быть. – Мрачно согласился Рэндалл, разворачиваясь к двери. На ходу он еще раз обернулся, берясь за дверную ручку: – Если, конечно, у тебя хватит выдержки попытаться еще раз спасти положение!

Голубые глаза Линды были холодны, как зимнее небо.

– Я уверена: если у тебя хватит выдержки, то у меня – тем более, – закончила она ледяным тоном.

Рэндалл вышел и сильно хлопнул за собой дверью.

Миловидная юная секретарша попыталась застенчиво ему улыбнуться, и он собрал все душевные силы, чтобы ответить на ее улыбку. В конце концов, девушка– то ни в чем не виновата.

А кто же виноват в том, что Рэндалл так рассердился? Он пытался понять, кто вызывал у него такой сильный гнев – и не мог разобраться.

Питер, который был таким слепым и бездушным в течение десяти лет?

Или Линда со своим напускным равнодушием к судьбе Патрисии?

Или же он злится сам на себя?

Последнее, как ни горько признавать, казалось наиболее вероятным. Быть так слепо уверенным, что его маленький мирок останется неизменным, что Питер, Патрисия и девушки никуда не денутся!.. Но все на свете меняется. Джулия и Джесси теперь замужние женщины, у них собственные семьи. Патрисия уходит от Дарлингов навсегда. А Линда – милая Линда – становится Рэндаллу чужой.

Да, именно за жалость к себе, недостойную мужчины, он и злится теперь на себя самого, сбегая по блестящим ступенькам издательства «Глоуб».