Текст книги "Любовь с первого боя (ЛП)"

Автор книги: Мэгги Даллен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава 9
Джейсон

Две недели. Вы могли бы предположить, что через две недели наши одноклассники устали от всей этой темы #ГикиУходятВОтрыв. Но нет. Называйте это ребячеством или вините в этом скуку, но хэштег стал популярнее, чем прежде.

Он зажил своей собственной жизнью, став чем-то совершенно другим. Издевательский квест. Виртуальная игра в салки среди старших и младших классов.

Справедливости ради, не всё было таким уж подлым и жестоким, что, вероятно, было единственной причиной, по которой родители и учителя не вмешались, чтобы положить конец кибербуллингу. По большей части это не было травлей. В девяти случаях из десяти хэштег использовался как шутка, где один друг отмечал другого, когда тот делал что-то глупое, был пьян или под кайфом, или что-то типа того. Это стало ловушкой для неловких ситуаций и идиотских моментов, для туповатых друзей и для заклятых врагов, надеющихся превзойти друг друга.

Но были и такие редкие придурки, которые заходили слишком далеко. Например, когда приятель Джоэла Райан запостил фотку бедного Хоуи, одного из парней из аудиовизуального клуба, с открытым ртом и стекающим по лицу потом на уроке физкультуры. Идиотский поступок, как ни посмотри. В этом не было ничего смешного.

Так что да, время от времени такие фото проскальзывали вместе с безобидными тегами друзей. После той фотографии с Хоуи я вмешался. Наверное, мне следовало сделать это раньше, но я искренне думал, что это прекратится. Я имею в виду, насколько скучно должно быть этим людям, что это все, чем они могли заниматься в свободное время?

Хотя, кто я такой, чтобы судить их, когда Марго все еще явно осуждает меня. Я вроде как хотел сказать ей, что обратился к футбольной команде. Я прочел им лекцию о том, как они рискуют командой и нашим сезоном каждый раз, когда переходят черту в социальных сетях с этим дурацким хэштегом.

Я выслушал некоторые позиции парней, но смысл они поняли. Никто не хотел, чтобы дисквалификация помешала нам выиграть в этом сезоне, даже дегенераты, которые находили Джоэла и его друзей забавными.

Этот глупый тренд посеял хаос в нашей школе. Не в прямом смысле – ребята не ввязывались в драки и не получали отстранения. По крайней мере, пока нет. Но в воздухе витало напряжение, и исходило оно не только от Марго.

Эта новая «игра», если можно так выразиться, превращала заклятых врагов в настоящих врагов, разжигала неприязнь между людьми, которые редко, если вообще когда-либо, взаимодействовали. Например, друзья Хосе и друзья Джоэла. Когда-то они едва ли знали о существовании друг друга. Но теперь появились разногласия – взгляды, перешептывания и смех. Смех не в хорошем смысле слова.

Это не говорит о том, что все, с кем я тусовался, были агрессивными придурками. Это не так. Ни одна группа не была такой уж однозначной, и мои друзья ничем не отличались. Мои друзья – мои настоящие друзья – раздражались из-за этого незрелого нового тренда, как и я.

Люк закатывал глаза с пренебрежительной ухмылкой каждый раз, когда кто-то поднимал эту тему. Как и я, он, казалось, думал, что это просто помешательство, которое пройдет. А Джулия… ну, Джулия никогда бы никого публично не унизила. Некоторые из ее друзей не были такими добрыми, но Джулия держалась в стороне от всего этого. Единственная проблема заключалась в том, что мне было трудно дружить с Джулией, когда она, казалось, не могла уяснить своей хорошенькой головкой, что это все, чем мы когда-либо были. Друзьями. Просто друзьями.

Так что да, не все мои друзья пострадали от этого глупой выходки в первый день, но достаточно.

Моя небольшая речь в раздевалке безусловно усилила напряжение между мной и определенной частью команды. Джоэл поднял руки вверх: «Эй, чувак, это не я начал». Неважно. Пусть заявляет о своей невиновности, мне плевать. По чисто эгоистичным причинам я не хотел, чтобы он попал в неприятности, поэтому я не мог зазнаваться слишком сильно, не так ли?

Но между нами всё было не так, как раньше, и, вероятно, никогда не будет. Каждый раз, когда я видел его глупую ухмылку, я вспоминал о том, как выглядела Марго, когда смотрела на сцену.

А после того, что я почувствовал, когда она заблокировала меня, последовал первый акт целенаправленных усилий притвориться, что я не существую, судя по всему. Настоящий подвиг, учитывая, что мы с ней учились в одном классе и жили по соседству.

Как и хэштег, я сказал себе, что нужно немного подождать. Она остынет, придет в себя. Думал, что это всего лишь вопрос времени, когда она перестанет игнорировать меня и, по крайней мере, вернется к тому, чтобы отвечать на мои улыбки.

Я не ожидал, что она полностью простит и забудет, просто признает мое существование.

Но опять же… две недели. Прошло целых две недели, и казалось, что конца этому не видно.

Не то чтобы я так сильно нервничал из-за выпускного года, но я мог с уверенностью сказать, что это было ужасное начало. Между напряжением на поле, напряжением с моей соседкой и стрессом от общения с подругой, которая хотела быть больше, чем друзьями…

Это сильно повлияло на меня. А именно, на мои школьные занятия.

Итак, я не был бездельником, когда дело касалось учебы. Я не мог себе этого позволить. Я мог быть хорошим квотербеком, но я не настолько самоуверен, чтобы рассчитывать выехать бесплатно за счет этого, и даже если бы это помогло мне окончить колледж, я не делал бы ставки на то, что буду достаточно хорош, чтоб стать профи. Так что нет, я не был одним из тех парней, которые полностью вкладываются в игру. Я также старался хорошо учиться в школе. Но, как я уже сказал, что-то должно было пойти не так, и, видимо, этим чем-то была европейская история. Мой учитель бросил контрольную на мой стол, и буква F заставила меня съежиться. В свою защиту скажу, что это была внеплановая контрольная. Другими словами, проделки дьявола.

Я был полон решимости наверстать упущенное, засев за чтение в предстоящие выходные, но это доброе намерение мало чем помогло, когда мой учитель раздал тест.

Я провел рукой по голове и глубоко вздохнул, пока студенты вокруг меня собирали свои книги и направились к выходу.

– Вы можете его исправить, мистер Коннелли.

Я поднял глаза и увидел, что моя учительница сочувственно мне улыбнулась. Потом она погрозила мне пальцем.

– Но больше не затягивайте с чтением.

Я кивнул. В прошлом году я был у неё на курсе американской истории, так что она хорошо меня знала, как и я ее. Самое главное, я знал, что, хотя она позволит мне исправить тест, она не сотрет двойку. Это снизит мой средний балл до конца семестра.

Я медленно собирал свои вещи, не торопясь идти на следующий урок, который был в читальном зале. Эта оценка была последним, с чем мне хотелось иметь дело сегодня. На этой неделе у нас была домашняя игра, к которой мы были более чем готовы, но до нашей первой выездной игры оставалось всего две недели, и она была против команды, которая сильно обошла нас в прошлом году.

Мне нужно было сосредоточиться на футболе, но моя голова была не в порядке с тех пор, как началась школа. Черт, может быть, я был в плохом состоянии до этого. Но сейчас, кажется, всё сводилось к одному.

К одному человеку.

Я мог справиться с драмой в команде и странностями Джулии, и я даже мог терпеть Джоэла до конца сезона, если бы мне действительно пришлось. Но мне нужно было наладить отношения с Марго. Чем больше она игнорировала меня, тем больше я замечал её. Казалось, она постоянно присутствует в моей голове, насмехаясь надо мной и мучая меня, потому что, сколько бы я ни думал о ней, это ничего не меняло. Это определенно не изменило того факта, что она не хотела иметь со мной ничего общего.

– Если тебя это так волнует, можешь нанять репетитора.

Я смотрел на своего учителя, не мигая слишком долго, прежде чем, наконец, покачать головой.

– О, э-э. Да, это хорошая идея. Спасибо.

Репетитор. Возможно, это был ответ на все мои проблемы. Впервые за несколько недель я почувствовал, как улыбка расползается по моему лицу, когда я выходил из ее класса. Вот так, мой учитель дал мне именно то, что я искал, идеальный способ убить двух зайцев одним выстрелом.

Марго была репетитором. Все знали, что она и Сьюзи были вынуждены добровольно работать в репетиторском центре в качестве наказания.

Я точно знал, что мне нужно сделать, чтобы все исправить.

Я должен найти себе репетитора.

* * *

Я проверил расписание занятий и обнаружил, что Марго занималась репетиторством во время часового перерыва, который был у меня и моих приятелей перед тренировкой. Идеально. Я не смог бы спланировать лучше, если бы попытался.

Мне помогали улучшить оценки, и у меня был шанс растопить мою ледяную соседку. Впервые за несколько недель это беспокойство начало ослабевать. Впервые с тех пор, как она заблокировала меня, появилась надежда, что я смогу искупить свою вину или хотя бы объясниться.

На следующий день я направился к библиотеке, где проходили занятия с репетиторами, и нашел путь к задней части стеллажей, где столы были спрятаны между возвышающимися книжными полками и плотными коврами, скрывающими приглушенные голоса.

Я оглянулся через плечо, проходя мимо парочек, шепчущихся в проходах, и нескольких рассеянных учеников, которые, явно были в процессе занятия с репетиторами, судя по нахмуренным бровям и раскрытым учебникам.

Марго сидела одна, как я и предполагал. Я мгновение смотрел на неё, пока она не знала. Вот так, когда она не хмурилась и не избегала моего взгляда – она была такой красивой. Может, не стандартно красивая. Среднестатистический наблюдатель мог даже назвать Марго простушкой. Но я знал лучше, и поверьте мне, когда я говорю, что знал это задолго до того, как увидел ее в этом мучительно откровенном купальнике. Нет, я уже много лет пытаюсь заставить эту девушку улыбаться, потому что улыбающаяся Марго – это стоящее зрелище. Она светилась так, как я никогда раньше не видел, как будто в ней была система освещения, которая заставляла ее светиться изнутри. Ее улыбка – ее искренняя улыбка – наполняла ее глаза смехом, и она практически излучала ту свою уникальную энергию, из-за чего Марго невозможно было игнорировать, даже когда она активно игнорировала меня.

Так что да, я пытался поймать проблески этой улыбки с тех пор, как она отказалась от нашей дружбы. Или, может быть, я был тем, кто сделал шаг назад. Я не знал. Все, что я знал – это происходило постепенно и медленно. Не было серьезных ссор, но она перестала быть частью моей повседневной жизни, и, хотя я знал, что позволил этому случиться – или, может, я был ответственным за это – мне это не нравилось.

Мне это никогда не нравилось.

Возможно, это произошло не за одну ночь, но осознание пришло внезапно. Будто однажды я огляделся и понял, что потерял Марго. Что мы с ней больше никогда не поговорим, никогда не посмеёмся, у нас не будет никаких своих шуток. Мы были почти незнакомцами, которые жили по соседству друг с другом и которые просто играли вместе в детском бассейне, когда мы были в подгузниках для плавания.

Это осознание пришло где-то на первом году обучения. И с тех пор я пытался заставить ее поговорить со мной, проявить дружелюбие и, возможно, даже расслабиться рядом со мной, как она делала со Сьюзи и Мэттом.

И теперь казалось, что между нами снова что-то изменилось, пока я не замечал. Или нет – поправочка. Что-то снова изменилось для меня. Второй раз в жизни я не мог точно определить, когда это произошло и как, но я начал с нетерпением ждать тех редких случаев, когда мы сидели рядом друг с другом или когда мы сталкивались друг с другом на подъездных дорожках, вернувшись домой из школы, с игры, тренировки или откуда-то еще. Я испытал странную вспышку восторга, потому что, в отличие от всех в моей жизни, она никогда не говорила того, чего я от нее ожидал, она никогда не делала того, что сделал бы любой другой. Более того, я знал, что она говорит то, что действительно имеет в виду.

Пока я смотрел, она потянула прядь волос, выпавшую из ее низкого хвоста, на лицо. Ее губы были поджаты, когда она изучала лежащую перед ней книгу.

Нет, в этой девушке не было ничего обыкновенного. Ничего даже отдаленно обыкновенного.

Словно почувствовав мой взгляд, она подняла глаза и при виде меня заметно напряглась. Выпрямившись в своем кресле, это милое выражение лица с поджатыми губами и сосредоточенным взглядом накрыла хмурая тень.

Я подавил вздох. Я должен был привыкнуть к этому после двух недель хмурых взглядов или демонстративного игнорирования. Но я пока не был готов отказаться от нас.

Нас?

Этот голос, который я игнорировал годами, насмехался надо мной.

Нас?

Я вытряхнул это из головы. Когда-то мы были друзьями. Кто сказал, что мы не могли снова стать ими?

Ее угрюмый вид, вот что.

– Джейсон? – Тон её голоса повысился в замешательстве, будто вид меня в библиотеке не мог уложиться у неё в голове.

Вопреки всем распространенным стереотипам о спортсменах, я не был плохим учеником и мне был известен путь в библиотеку. Она огляделась вокруг, как будто кто-то мог выйти вперед и объяснить мое присутствие.

– Что ты здесь делаешь?

Я подошел ближе и поставил рюкзак на стол.

– Я пришел увидеть тебя.

Она моргнула. Затем она быстро покачала головой, прежде чем сказать:

– Я сейчас работаю.

Я опустился на стул напротив нее.

– Я знаю. Ты мой репетитор по истории.

Она заморгала так быстро, что я подумал, может быть, ей ресничка в глаз попала или что-то типа того. Но затем она, казалось, взяла себя в руки и сжала губы, и от её яростного вида мне захотелось улыбнуться.

Никто никогда не смотрел на меня так. Как будто они задушили бы меня, если бы им дали хоть полшанса. Это было на удивление мило.

– Ты мой ученик по истории? – прошипела она.

Тогда я увидел перед ней экземпляр моего учебника, так что явно кто-то предупредил ее о теме, которую она должна объяснить, впрочем, явно не сообщив имя ее нового ученика.

Она посмотрела вниз, а затем снова вверх, ее голос звучал странно сурово.

– Мне всего лишь сказали, что у меня есть ученик по европейской истории. Я изучала её в прошлом году и была лучшей в классе, так что я понимаю, почему они выбрали для этого меня.

– Не-а. Я выбрал тебя. – Я ухмыльнулся. – Я знаю, что ты будешь отличным репетитором.

Она изучала меня с прищуренными глазами, и я практически мог видеть, как работает ее мозг, когда удивление сошло на нет.

– Ты знал, что я буду твоим наставником?

Моя улыбка никогда не исчезнет, потому что, серьезно, она была такой милой, когда злилась.

– Я попросил тебя.

– Ты… ты… – Она сжала губы и выдохнула через нос. – Я так сильно ненавижу тебя сейчас.

Ага. Она была чертовски очаровательной. Я достал учебник и еще раз улыбнулся ей.

– Ты справишься.

Она издала какой-то рычащий звук, который вынудил меня рассмеяться – про себя, конечно. В конце концов, мы были в библиотеке. Я нашел главу, которую она сейчас открыла, и немного покачал головой.

– А я всегда думал, что ты так рада помогать другим.

Ее глаза сузились, и я не мог удержаться от того, чтобы продолжить дразнить её, просто чтобы посмотреть, что она сделает.

– Я всегда думал, что ты такая милая. Такой нежный цветочек.

Она вздохнула, что можно было посчитать отчасти негодованием, отчасти раздражением, но мне хотелось думать, что в этом было отчасти и веселье, пусть и не неохотное. Никто в здравом уме не назвал бы этот яростный вулкан нежным цветочком. Милым, возможно, но скорее милым и дерзким, чем слащавым и спокойным.

Она наклонилась вперед с фальшивой улыбкой.

– Ты справишься.

Я издал слишком громкий смешок, и люди вокруг нас переглянулись. Когда я снова встретился с ней взглядом, ее губы все еще были сжаты, а глаза прищурены, но на этот раз я почувствовал, что она упорно пытается не рассмеяться.

Словно прочитав мои мысли, она изогнула брови и покачала головой.

– Не-а. Не выйдет. Ты можешь обмануть всех в этой школе, заставив их думать, что ты какой-то герой в белой шляпе (прим. переводчика: в данном предложении автор использует идиому – это добрый, порядочный, положительный персонаж в вестернах носит белую шляпу, в отличие от злодея, который носит черную шляпу), но ты не сможешь очаровать меня, Джейсон Коннелли.

Я коротко рассмеялся, услышав это описание.

– Белая шляпа, да? Я всегда думал, что больше похож на рыцаря в сияющих доспехах.

Марго преувеличенно нахмурилась.

– Этого не будет. Я невосприимчива к твоим чарам.

– Никогда не говори никогда.

Она закатила глаза, но потянулась к проваленной контрольной, которую я положил между нами, как странный эквивалент оливковой ветви. Она бегло просмотрела работу, ее глаза загорелись новым интересом, который был исключительно научным.

– Ладно, хорошо, – сказала она, возвращая мне тест. – Давай покончим с этим.

– Вот это правильный настрой.

Она изогнула бровь, когда открыла мою книгу, так что мы оказались на одной странице.

– Прямо сейчас ты являешься свидетелем жестокого и необычного наказания, которое заставили меня заплатить за идиотскую шутку твоих друзей. Не говори мне, что я должна радоваться этому.

Она ровно встретила мой взгляд, и я постарался не вздрогнуть. Она указала на название главы в моей книге.

– Прочти это. – Затем она откинулась назад, скрестив руки. – Ты моя проблема только до следующей недели. Тогда мое наказание закончится.

Я открыл рот, чтобы отпустить еще одну легкомысленную шутку, но остановился. В том, что она отбывала здесь наказание, не было ничего забавного, тем более что расплачиваться должна была не она. Но я не собирался вникать во все это, по крайней мере, сейчас, когда на полсекунды мне показалось, что я продвигаюсь куда-то. Так что вместо этого я встретился с ней взглядом и подарил легкую улыбку, в которой не было ни капли поддразнивания.

– Тогда, я думаю, нам лучше начинать.

Глава 10
Марго

Как будто этот учебный год не мог стать ещё хуже.

Как только наше занятие подошло к концу, я начала собирать книги, пытаясь не обращать внимания на Джейсона, поскольку он делал то же самое.

Урок усвоен. Игнорировать Джейсона было невозможно. Он более чем просто присутствовал в моей жизни. С тем же успехом я могла бы попытаться игнорировать тот факт, что солнце светит или что небо – голубое. Отрицать присутствие Джейсона было так же невозможно.

После двух недель попыток я поняла это. Возможно, мне удалось бы избежать его взгляда, но чем больше я пыталась притвориться, что его не существует, тем острее ощущала его присутствие. Дошло до того, что я была почти уверена, что у меня есть особый эхолокатор на Джейсона. Знаете, как у китов и дельфинов? Даже когда его не было в поле моего зрения, я всегда знала, когда он был рядом.

Это так бесило: осознавать присутствие человека, которого я хотела забыть. Не только раздражало, но и усугубляло – как заноза под ногтем или порез бумаги, который открывался каждый раз, когда сжимаешь руку в кулак.

А потом Джейсону надо было пойти и сделать всё в миллион раз хуже.

Я устремила свой взгляд на него, когда он перекинул сумку через плечо.

Придурок.

Он встретил мой взгляд улыбкой. Улыбкой. Той, которая всегда убивала меня. Той, которая, по сути, заставляла мое сердце и мое тело сжиматься и говорить: «Делай со мной, что хочешь, я готова». Я всегда была бессильна перед ней, и прямо сейчас её вид разозлил меня еще больше, чем когда-либо.

Почему Джейсон так мил со мной, когда я была невероятно груба с ним в течение нескольких недель?

Это было нечестно и не круто.

– Значит, увидимся завтра? – Спросил он. – В это же время?

Я вздохнула, и он, видимо, воспринял это как «да».

– Отлично. Увидимся позже.

Я попыталась язвительно ответить, но все, что у меня получилось, это раздражительный вздох. Агх. Он уже расшатывал мою защиту, а это было всего одно занятие.

Это то, что я больше всего ненавидела в Джейсоне Коннелли. Он сделал невозможным его ненавидеть.

Но когда он был на полпути к двери библиотеки, следуя за ним, я вспомнила. Он шел на тренировку. Он собирался посмеяться над этим с Джоэлом и компанией, пока я отвозила Сьюзи домой после нашего наказания.

Конечно, я бы все равно пошла на репетицию оркестра позже, но я не была бы первым кларнетистом. Мне придется смотреть, как Бекки возглавляет мою секцию, пока мисс Горовиц не поверит, что мне опять можно доверять.

Несправедливость всего этого ударила меня кулаком под дых. Коридоры были в основном пусты, так как школа технически была закрыта, но то тут, то там было несколько отставших ребят, таких как Джейсон и я, посещающих какие-то внеклассные мероприятия.

– Повеселись на тренировке, – сказала я дразнящим голосом.

Когда он оглянулся на меня, у него хватило такта отступить.

– Ты собираешься вернуть первую партию?

Я остановилась, как только мы вышли из библиотеки. На секунду я потеряла дар речи, осознавая тот факт, что Джейсон – великий и могучий звездный квотербек – вообще вспомнил, что я играю первую партию.

Он тоже остановился, его брови вопросительно изогнулись, а его взгляд был полон искреннего беспокойства.

Черт побери. Почему он не мог позволить мне злиться на него хотя бы раз? Всеобщее обожание было так ему необходимо, что он не мог просто позволить мне выразить свой праведный гнев?

Я почувствовала своего рода заботу.

– Эм, я верну свое место к выездной игре на следующей неделе. – Я пожала плечами. – Пока буду держаться подальше от неприятностей.

Он кивнул, и я увидела, как дернулся мускул на его челюсти, когда он снова закинул рюкзак на плечо. Он хотел что-то сказать.

Я не хотела этого слышать.

Хорошо, это ложь. Я, затаив дыхание, а это о многом говорит, с нетерпением ждала, чтобы услышать, что он собирался сказать. Но я ведь не хотела это слышать.

Это молчание сбивало с толку.

До тех пор, пока его не прервал сладкий, высокий голос Джулии, окликнувший нас.

– Привет, Джейсон!

Он немного напрягся при звуке своего имени, а затем к нам подошла Джулия – пять футов и семь дюймов длинноногого совершенства, так ещё и с ослепительной улыбкой, которая могла соперничать с улыбкой Джейсона в добродушии и обаянии.

Боже, эти двое были возмутительно совершенны, когда стояли вот так бок о бок. Это было слишком мило. Как будто Барби и Кен ожили и улыбались всем нам, сломанным игрушкам, с нашими несовершенными игрушечными туловищами и тусклыми поникшими волосами.

Я отвернулась со вздохом, который, следует признать, был наполнен жалостью к себе. Но серьезно. Иногда жизнь просто несправедлива, и присутствие этих двоих было наглядным тому доказательством.

Но Джулия – всегда добрая, всегда открытая Джулия – не позволила мне сбежать так быстро.

– Привет, Марго.

Я повернулась с улыбкой и помахала рукой, в надежде, что это закончится.

– Джей, ты пойдешь к Каре в пятницу после игры?

Джей. Джей? Я никогда не слышал, чтобы кто-то называл его иначе, чем Джейсон. Я развернулась, чтобы увидеть его ответ, но он выглядел таким же непринужденным, как и всегда. Возможно, ему нравилось это прозвище. Может, это была их фишка.

Я должна уйти, действительно должна. Но какая-то часть меня, больная, мазохистская часть, не могла оторвать глаз от брачных игр Барби и Кена, разворачивающихся передо мной.

К сожалению, Джейсон, похоже, собирался лишить меня возможности наблюдать со стороны.

– Эм, – сказал он, глядя на меня. – Я еще не решил.

Джулия, казалось, уловила намек, и ее улыбка, хоть и менее впечатляющая, теперь была адресована мне.

– Тебе тоже стоит пойти, Марго.

Я моргнула несколько раз. Э… что дальше?

Джей изогнул бровь, и его губы подергивались от удовольствия, к моему удивлению.

– Да, Марго, – сказал он. – Ты должна пойти.

– Нет, – выпалила я. Затем, заметив улыбку на лице Джулии, я заставила себя улыбнуться. – Я имею в виду, спасибо, но вечеринки – это не мое.

Я начала пятиться, когда меня захлестнула новая волна унижения. В моей голове возник яркий образ полуголой меня. На вечеринке.

Это было моё воображение или Джулия вздрогнула вместо меня, скорее всего, от того же воспоминания.

Я выдавила шутливым тоном, пока ноги уносили мою задницу оттуда:

– По крайней мере, больше нет. – Я издала фальшивый смешок, который никого не обманул. – Думаю, я уже сыта по горло всякими вечеринками. Ну, знаете… навсегда.

Джулия вежливо кивнула с извиняющимся выражением лица, потому что, конечно же, она должна была идти и быть милой, несмотря на мою неловкость. А Джейсон? Ну, я не могла заставить себя взглянуть на него. Я чувствовала его взгляд на себе, и этого было достаточно.

С последней потенциально психической улыбкой я развернулась и побежала. Ладно, я шла довольно быстро, но мое сердце продолжало бешено колотиться. К тому времени, как я догнала Сьюзи, которая только что закончила со своим репетиторством в кафетерии, я учащенно дышала, но отбросила странное притворство. Я замедлила шаг, когда она пошла рядом со мной.

Джейсон ушел. Мне не нужно было думать ни о нем, ни о его доброте, ни об этой улыбке, ни о…

– Как дела? – спросила Сьюзи.

Я открыла рот, чтобы рассказать ей все, но тут же закрыла. Я не собиралась зацикливаться на Джейсоне Коннелли. Не сегодня. Больше нет.

– Отлично, – сказала я. – У тебя?

Она пожала плечами.

– Отлично.

Мы шли молча, ни одной из нас нечего было сказать, да и особого энтузиазма тоже не было, поэтому едва контролируемая энергия Мэтта так шокировала нас, когда мы увидели, как он нетерпеливо ждет у моей машины.

– Вы готовы к этому? – спросил он, как только мы подошли к нему.

Мы со Сьюзи обменялись взглядами. Нет, она тоже не понимала, что происходит.

– Готовы к чему? – спросила она.

Мэтт уже был в телефоне и что-то печатал.

– Я хотел отправить вам ссылку, но потом вспомнил, что у вас нет телефонов, – пробормотал он.

Мы с нетерпением ждали, пока он, наконец, не сунул свой телефон нам под нос – в его браузере был открыт сайт, которого я никогда не видела раньше. «GeekBook» было написано в верхней части страницы в цветах Гроувер Хай.

– О, Господи, – вздохнула Сьюзи рядом со мной. Затем она выхватила телефон из рук Мэтта и пролистала, тяжело дыша из-за фотографий, большую часть которых Сьюзи уже показывала нам.

Я зажала рот рукой.

– Ты этого не сделал, – пробормотала я, слишком потрясенная, чтобы пошевелить рукой, так что мои слова были приглушены.

– Это круто, правда? – сказал Мэтт.

Я поднял голову, чтобы убедиться, что он серьезно.

Он был серьёзен.

Я вздохнула перед лицом его нетерпеливого возбуждения. Думаю, я должна была догадаться. Я должна была это предвидеть. В последние пару недель Мэтт был более несгибаемым, чем кто-либо из нас, поскольку хэштег #ГикиУходятВОтрыв не только не умер, как мы надеялись, а, скорее, зажил собственной жизнью.

Сьюзи рядом со мной рассмеялась, и мы оба взглянули на нее. Моя милая и тихая подружка восторженно хихикала.

– Это потрясающе, – сказала она и протянула телефон Мэтту. – Кто такой Сократ Браун?

Он ухмыльнулся.

– Я. – Он оглянулся через плечо, как будто за нами могли следить. – Я создал сайт, чтобы мы могли использовать вымышленные имена. Это только для… ну, вы поняли…

Он затих.

– Ботанов? – Предложила я.

– Неудачников? – сказала Сьюзи.

Мэтт нахмурился.

– Это для тех, кто стал жертвой.

Я переглянулась со Сьюзи.

– Я предпочитаю «ботаны».

– Я тоже. – Она поджала губы. – «Жертвы» звучит так…

– Жалко, – подсказала я.

Она кивнула.

– В том-то и дело, – сказал Мэтт, выхватывая свой телефон, чтобы он мог держать его с гордостью. – Это только для нас. Ни у кого не будет проблем, и мы сможем отомстить.

– Мне это нравится, – мягко сказала Сьюзи, казалось, она загипнотизировано смотрела в экран перед собой, и я поняла. На самом деле. Я хочу сказать, что мне нравилось видеть эту ужасную фотографию Джоэла рядом с хэштегом #ГикиУходятВОтрыв не меньше остальных, но…

– Только для нас, – повторила я, немного испугавшись, что он действительно верит в это. «Мы», я знала, значило больше, чем просто «я и Сьюзи». Это означало всех изгоев нашей школы. По сути, любого, кто не был абсурдно популярен и не был частью компании красавчиков. А это значит, большую часть учеников.

– Ты не сможешь держать это под контролем, Мэтт, – сказала я.

Но он не обращал внимания. Мэтт и Сьюзи оба смеялись над фотографиями, которые он нашел, и помогал Сьюзи придумать собственный фейковый аккаунт, чтобы она могла комментировать.

Я уже предвидела, чем это обернётся. Возможно, нет. Может быть, я была параноиком. Но опять же, я надеялась, что дурацкий унизительный хэштег прекратит своё существование, и посмотрим, куда меня приведёт такой оптимизм.

Но если этот сайт попадет не в те руки…

– Ребята, это только усугубит ситуацию.

Мои друзья взглянули на меня, и я поняла, что они не собираются меня слушать.

Сьюзи пожала плечами.

– Почему мы не можем отплатить им той же монетой?

Мэтт кивнул и поднял руки с невинным видом.

– Именно они зашли слишком далеко с этим дурацким хэштегом. Кто бы ни представил это фото, вероятно, задумывал это как шутку, но они не могли оставить это без внимания. – Он встретил мой взгляд. – Почему мы должны?

Я открыла рот, но не смогла придумать хорошего ответа. Почему мы должны быть выше этого? Почему мы должны просто стоять в стороне и позволять всяким Джоэлам, Люкам и Карам втаптывать нас в грязь?

Мы потратили последние шесть лет или около того, позволяя им управлять этой школой, как будто это был их собственный привилегированный клуб. И теперь у Мэтта был способ дать отпор. Отплатить им той же монетой, как выразилась Сьюзи.

У меня внутри все сжалось, когда я подумала о том, что всё может пойти не так. Но когда мои друзья залезли в машину, все еще пребывая в восхищении от этого нового способа мести, – я закрыла рот и поехала.

Возможно, Мэтт был прав. Может, я слишком остро реагировала.

Я позволила себе поверить в это.

После того, как я отвезла ребят по домам, я отправилась к себе и обнаружила, что меня ждет письмо из Университета Брауна – школы моей мечты, куда я подавала заявление о досрочном поступлении. Я вскрыла конверт…

В списке ожидания.

Мило.

Этот день был просто звездным. Когда мама через некоторое время пришла домой, она обнаружила меня сгорбившейся над обеденным столом и жалеющей себя.

Не говоря ни слова, моя мама опустилась на стул рядом со мной и пододвинула письмо, чтобы прочитать его. Я не пыталась ее остановить – на самом деле, я была рада, что мне не придется произносить эти слова вслух.

Прочитав, мама сказала:

– Это не «нет».

Я краем глаза взглянула на неё.

– Это так же и не «да».

Мама отложила письмо и встала.

– Мы поговорим с твоим школьным консультантом завтра.

Я уставилась на нее, раздраженная ее удручающе-позитивным тоном. У моей мамы было что-то от Поллианы (прим. переводчика: героиня рассказов американской детской писательницы Э. Портер (1868–1920), являющаяся неисправимой оптимисткой, находящая причины для радости в самых бедственных ситуациях). Не было проблемы, которую мы не могли бы решить с помощью позитивного мышления и упорной работы.