Текст книги "Преследуемая (ЛП)"
Автор книги: Мэг Кэбот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
– Что конкретно Джесс вам сказал, отец Дом? – осторожно поинтересовалась я, потому что хотела убедиться, что все поняла правильно, прежде чем позволить себе надеяться.
– Что вы поцеловались, – так неловко выдавил падре, что могло показаться, будто у него на стуле рассыпаны кнопки. – И должен сказать, Сюзанна, я огорчен тем, что ты ни словом не обмолвилась об этом при нашем последнем разговоре. Я разочарован. И теперь думаю, о чем еще ты могла умолчать…
– Я молчала, потому что это был всего лишь дурацкий поцелуй. И он случился почти месяц назад. И с тех пор ничего. Серьезно, отец Ди. – На мгновение я задумалась, услышал ли падре раздражение в моем голосе, но потом поняла, что мне, в общем-то, все равно. – Не просто ничего. Полный ноль.
– Мне казалось, мы с тобой достаточно близки, чтобы ты поделилась со мной событиями подобной значимости, – печально произнес отец Доминик.
– Значимости? – повторила я, стиснув в руке видеоигру. – Отец Ди, какой значимости? Ничего не случилось, понятно? – К моему огромному сожалению. – В смысле, ничего такого, о чем вы подумали.
– Я догадывался об этом, – серьезно кивнул отец Доминик. – Джесс слишком благороден, чтобы воспользоваться ситуацией. Однако ты должна понимать, Сюзанна, что я не могу по доброй воле позволить этому продолжаться…
– Позволить продолжаться чему, отец Ди? – Я поверить не могла, что мы вообще об этом беседуем. Будто я проснулась в мире Бизарро[1]. – Говорю же вам, ничего…
– Я чувствую ответственность перед твоими родителями, – продолжил падре, пропустив мои слова мимо ушей, – как за твое духовное благополучие, так и за физическое. Помимо этого у меня есть обязательства перед Джессом. Как его духовник…
Я чуть со стула не упала.
– Как его кто?!
– Нет нужды так кричать, Сюзанна. Полагаю, ты прекрасно меня услышала. – Отец Дом выглядел так же ужасно, как я себя сейчас чувствовала. – В общем и целом, в свете… м-м, сложившейся ситуации я посоветовал Джессу переехать в домик священника.
Вот теперь я реально слетела со стула. Ну, не то чтобы упала, но не усидела на месте. Правда, с трудом удержалась на ногах, которые все еще ощутимо болели, когда вскочила, чтобы наброситься на отца Дома. Вот только нас разделял огромный стол, так что я не могла, как бы мне ни хотелось, вцепиться в его сутану и заорать ему в лицо: «Почему?! Почему?!» Вместо этого пришлось крепко стиснуть край столешницы. Визгливым девчачьим тоном – не смогла сдержаться, хотя ненавижу, когда так делаю, – я выкрикнула:
– В домик священника? В ваш дом?!
– Да, в мой, – осторожно кивнул отец Доминик. – Там он обретет покой, Сюзанна. Я понимаю, что ему будет сложно привыкнуть к другому месту, помимо того, где его… ну, того места, где он погиб. Но наш уклад жизни очень прост. Во многом существование рядом с нами напомнит Джессу те времена, когда он был жив…
Я никак не могла вникнуть в слова падре.
– И Джесс согласился на это? – спросила я все тем же визгливым девчачьим тоном. Чей это вообще был голос? Уж точно не мой. – Джесс сказал, что пойдет на это?
Во взгляде отца Ди что-то промелькнуло. И я осознала, что это ничто иное, как жалость.
– Да. И я не могу выразить, как сожалею, что тебе пришлось узнать об этом вот так. Однако, вероятно, Джессу показалось… и должен признаться, я с ним согласен… что подобная сцена могла… э-э, девушка с твоим темпераментом могла бы… Ну, ты могла бы все усложнить…
И тут ни с того ни с сего у меня потекли слезы. Единственным признаком их приближения стало свербящее ощущение в носу. А в следующую секунду я уже боролась с рыданиями.
Потому что я поняла, что пытался сказать отец Дом. Истина предстала прямо передо мной во всей своей неприглядной наготе. Джесс меня не любил. Никогда не любил. Тот поцелуй… тот поцелуй все же был экспериментом. Хуже. Он был ошибкой. Ужасной непростительной ошибкой.
А теперь Джесс узнал, что я врала ему о Поле. Понял, что я ему солгала, и, хуже того, вероятно догадался о причинах этого… о том, что я люблю его, что всегда его любила и не хотела его потерять. И он решился на переезд, лишь бы не говорить мне правду о том, что мои чувства не взаимны. На переезд! Он готов был переселиться в другое место, лишь бы не оставаться со мной еще хотя бы на день! Вот какая я жалкая неудачница!
Я в слезах рухнула обратно на стул. Мне было уже неважно, что подумает отец Дом – ну знаете, по поводу того, что я рыдаю из-за парня. Не то чтобы я могла вдруг перестать любить Джесса, даже теперь, когда поняла – с абсолютной уверенностью, окончательно и бесповоротно, – что он меня не любит.
– Я н-не понимаю, – простонала я, уткнувшись в ладони. – Что… что я сделала не так?
– Ничего, Сюзанна. – Отец Доминик звучал слегка утомленно. – Ты ничего не сделала. Просто так будет лучше. Ты же это понимаешь, ведь так?
В любовных делах отец Ди был так себе советчик. Иметь дело с призраками – это он запросто… С девушками, которым разбили сердце? Тут уже посложнее.
И все же он очень старался. Он даже встал из-за стола, подошел ко мне и неловко похлопал меня по плечу.
Я даже удивилась. Отец Ди не очень-то любил все эти телячьи нежности.
– Ну все, все, Сюзанна. Полно тебе. Все будет хорошо.
Вот только я знала, что ничего хорошего не будет. Никогда.
Однако отец Дом еще не закончил.
– Между вами не могло все оставаться, как прежде. Джессу нужно было уйти. Это единственный выход.
Я не выдержала и горько рассмеялась.
– Единственный выход? Заставить его покинуть дом? – спросила я, яростно утирая слезы рукавом замшевой куртки. А вы ведь знаете, что соленая вода делает с замшей. Вот до чего я дошла. – Мне так не кажется.
– Это не его дом, Сюзанна, а твой, – мягко ответил отец Ди. – Он никогда не был домом для Джесса. Это просто пансион, где его убили.
Мне жаль об этом говорить, но услышав слово «убили», я разрыдалась еще сильнее. Отец Ди снова похлопал меня по плечу.
– Ну, успокойся. Ты должна повести себя по-взрослому, Сюзанна.
Я буркнула что-то невразумительное, сама не поняв, что именно.
– Я даже не сомневаюсь, Сюзанна, что ты справишься с этой ситуацией, как справлялась со всеми остальными… Ну, если не с изяществом, то хладнокровно. А теперь тебе лучше поспешить. Первый урок уже почти закончился.
Но я никуда не ушла. Я просто осталась сидеть и лить слезы, время от времени жалко хлюпая носом. Хорошо, что утром я воспользовалась водостойкой тушью.
Вот только отец Ди, вместо того чтобы пожалеть меня, как должен был бы, будучи служителем церкви, лишь взглянул на меня с подозрением.
– Сюзанна, надеюсь… Не верю, что мне приходится говорить о подобном… Что ж, я чувствую себя обязанным предупредить тебя. Ты довольно упряма, поэтому, надеюсь, ты не забудешь, о чем мы с тобой беседовали. Ты не можешь применять на Джессе свои, э-э, женские чары. Я просил тебя об этом тогда и прошу снова. Если тебе надо выплакаться, сделай это здесь, у меня в кабинете. Но не плачь перед Джессом. Не делай для него все еще более сложным, чем есть сейчас. Ты меня понимаешь?
Я топнула ногой, но тут же пожалела об этом, когда боль прошила меня от пятки до макушки.
– Боже, за кого вы меня принимаете? – поинтересовалась я не очень любезно. – Думаете, я собираюсь умолять его остаться или как? Если он хочет уйти – меня это устраивает. Более чем. Я рада, что он уходит. – Тут мой голос опять сорвался в еще одном предательском всхлипе. – Но я просто хочу, чтобы вы знали, что это нечестно!
– Мало что в этой жизни бывает честно, Сюзанна, – с сочувствием отозвался падре. – Однако, думаю, мне не стоит напоминать, что ты получила гораздо больше подарков судьбы, чем многие другие. Ты очень счастливая девушка.
– Счастливая, – повторила я с горьким смешком. – Ага, конечно.
– Кажется, тебе уже лучше, Сюзанна, – окинул меня взглядом отец Доминик. – Так что, может, ты уже пойдешь? Беги на уроки. У меня масса работы в связи с предстоящим фестивалем…
Я подумала о том, сколько ему не рассказала. В смысле, о Крейге и Ниле Янкоу, не говоря уж о Поле, докторе Сласки и странниках.
Мне следовало сообщить ему о Поле. По крайней мере, не мешало бы рассказать об этой его концепции начала с чистого листа. С другой стороны, может, и не стоило. Пол точно затевал что-то нехорошее, о чем свидетельствовали мои ноющие ноги.
Но, если честно, я немного обиделась на отца Доминика. Мог бы проявить чуточку больше сострадания. Я к тому, что он ведь буквально разбил мне сердце только что. Хуже того – он сделал это по указке Джесса. Тому даже не хватило духу сказать мне в лицо, что он меня не любит. Заставил отдуваться за себя своего «духовника». Класс! Я даже пожалела, что живу не в середине девятнадцатого века. Должно быть, так мило – все творят, что хотят, заставляя священников делать за них всю грязную работу.
Само собой, я не побежала на уроки, как предложил отец Дом. Я просто физически не могла никуда побежать. Но я выползла из его кабинета, жалея себя со страшной силой. Я все еще плакала, так что при виде меня секретарь отца Ди с материнской заботой поинтересовалась:
– Ох, милая, с тобой все в порядке? Вот, возьми салфетку.
И это утешило меня гораздо больше, чем все, что сделал отец Ди за последние полчаса.
Воспользовавшись предложенной салфеткой, я высморкалась, а потом взяла еще несколько на дорожку. У меня было ощущение, что реветь я не перестану минимум до третьего урока.
Зайдя в крытый переход, я попыталась взять себя в руки. Ладно. Значит, я не нравлюсь парню. Но ведь я не нравилась куче парней и раньше, но никогда так сильно не убивалась по этому поводу. Да, хорошо, это был Джесс, человек, которого я любила больше всего на свете. Но, эй, если я ему не нужна, это целиком и полностью нормально. Знаете, что? Да, это его потеря, вот.
Так почему же я не могла перестать плакать?
Что мне теперь без него делать? В смысле, я же привыкла к тому, что Джесс всегда рядом. И как быть с его котом? Гвоздик тоже переедет в домик священника? Наверное, ему придется. Я имею в виду, этот уродливый котяра любит Джесса так же сильно, как и я. Счастливчик, он сможет остаться с объектом своей любви.
Идя по коридору, я окинула залитый солнцем внутренний дворик невидящим взглядом. Может, отец Ди и прав, подумалось мне. Может, так оно и лучше. Я хочу сказать, давайте представим, всего на минуту, что я тоже нравлюсь Джессу. И не просто нравлюсь. Что он любит меня. К чему это могло привести? Пол именно об этом и говорил. Что бы мы делали с Джессом? Ходили бы на свидания? В кино? Мне бы пришлось платить, и билет был бы только один. И если бы кто-нибудь увидел меня, сидящую в одиночестве, я бы выглядела как дура. Полный отстой.
Что мне нужно, так это настоящий парень, поняла я. Не просто тот, кого смогут увидеть рядом со мной люди, но парень, который мне понравится и которому понравлюсь я. Вот кто мне нужен. Однозначно!
Потому что когда Джесс узнает, возможно, это заставит его осознать, какую грандиозную ошибку он только что совершил.
Даже забавно, что как только я подумала об этом, из-за колонны вдруг выскочил Пол Слейтер.
Примечания:
[1] Бизарро – персонаж комиксов «DC Comics».
Глава 14
– Привет, – поздоровался он.
– Отвали, – буркнула я в ответ.
Потому что я ведь по-прежнему плакала, и Пол Слейтер был последним человеком на земле, которому мне хотелось показываться в подобном виде. Я очень надеялась, что он ничего не заметит.
Не повезло.
– Что за слезы? – поинтересовался Пол.
– Пустяки, – ответила я, утираясь рукавом куртки. У меня уже закончились все салфетки, которые дала секретарь отца Дома. – Просто аллергия.
Пол схватил меня за руку и потянул к себе.
– Вот, возьми.
Он вытащил из кармана – ну надо же! – белый носовой платок и протянул его мне.
Забавно, что несмотря на случившееся, я не могла сосредоточиться ни на чем другом, кроме этого белого квадратика ткани.
– Ты пользуешься носовым платком? – спросила я надтреснутым голосом.
Пол пожал плечами.
– Никогда не знаешь, когда тебе может понадобиться заткнуть кому-нибудь рот кляпом.
Этот ответ был настолько далек от того, который я ожидала, что я не смогла удержаться от легкого смешка. Я имею в виду, Пол немного меня пугал… ну хорошо, не немного. Но он все равно иногда бывал забавным.
Я вытерла слезы платком, осознавая близость его владельца сильнее, чем хотелось бы. Этим утром Пол выглядел просто восхитительно в угольно-черном кашемировом свитере и шоколадно-коричневом кожаном пальто. Я постоянно поглядывала на его рот и вспоминала, как его губы ощущались на моих. Ощущения, насколько я помню, были приятными. Более чем.
Потом мой взгляд переместился к его глазу, в который я попала. Никаких отметин. А парня не так-то легко ранить.
Хотела бы я, чтобы то же самое можно было сказать и обо мне. Или о моем сердце.
Не знаю, заметил ли Пол направление моего взгляда – наверное, было слишком очевидно, что я пялилась на его губы, – но он вдруг наклонился и поставил руки по бокам широкой колонны, к которой я прислонилась, заключив меня в ловушку.
– Ну так что, Сьюз, что от тебя понадобилось отцу Доминику? – по-дружески спросил он.
Хоть я и находилась в поисках парня, но все же сомневалась, что Пол был тем самым парнем для меня. Я к тому, что да, он был красавчиком и все такое, плюс все это медиаторство….
Но ведь не стоило забывать о том, что он пытался меня убить. Сложновато просто взять и выбросить подобное из головы.
Так что я стояла, заключенная в ловушку из рук Пола, и разрывалась, не зная, как поступить. С одной стороны, я была бы не прочь притянуть его к себе за шею и впиться в его губы. С другой стороны, крепкий удар по яйцам казался не менее привлекательным, учитывая, через что я прошла по его милости. До сих пор вздрагивала, вспоминая обжигающий асфальт и Ангела Ада.
В итоге, я не сделала ни того, ни другого и просто стояла, чувствуя, как бешено бьется сердце. В конце концов, этот парень являлся мне в кошмарах последние несколько недель. Подобные вещи так просто не забываются лишь потому, что вам в рот засунули язык, и вам это вроде как понравилось.
– Не переживай, – ответила я хриплым от слез голосом, так что сама себя не узнала. Пришлось откашливаться. – Я не стала говорить отцу Дому о тебе, если тебя именно это волнует.
Пол ощутимо расслабился. Он даже отнял одну руку от колонны и начал игриво накручивать на палец мой локон, лежавший на плече.
– Тебе так больше идет, – одобрительно сказал Пол. – Делай так всегда.
Я закатила глаза, чтобы не показать, как зачастило мое сердце от его прикосновения, и попыталась поднырнуть под вторую руку Пола, которой он все еще не давал мне прохода.
– И куда это ты собралась? – поинтересовался он, переместившись, чтобы снова не дать мне уйти, на сей раз подойдя на шаг ближе, так что наши лица оказались всего в десяти сантиметрах друг от друга. Достаточно близко, чтобы я услышала в его дыхании нотки аромата зубной пасты, которой он воспользовался утром.
У дыхания Джесса никогда не было никакого аромата, само собой, поскольку он был мертв.
– Пол, серьезно, – попросила я, понадеявшись, что мой голос остался ровным и безэмоциональным. – Давай не здесь, хорошо?
– Отлично. – Он не сдвинулся ни на миллиметр. – А где тогда?
– Господи боже, Пол. – Я приложила ладонь ко лбу. Горячий. Но я же точно не заболела. Почему же он был таким горячим? В крытом переходе веяло прохладой. Это из-за Пола? Это он заставлял меня так себя чувствовать? – Я не знаю, ладно? Слушай, у меня… мне сейчас надо во многом разобраться. Ты не мог бы… не мог бы ты просто оставить меня в покое ненадолго, чтобы я могла подумать?
– Конечно. Ты получила цветы?
– Получила я цветы. – И хотя мне хотелось просто убежать и спрятаться в женском туалете, пока не прозвенит звонок на перемену, но то чувство, от которого я горела, как в лихорадке, заставило меня вдруг добавить: – Но если ты думаешь, что я собираюсь забыть все, что ты со мной сделал, просто потому что ты прислал мне какой-то дурацкий веник…
– Я же сказал, что сожалею, Сьюз, – перебил меня Пол. – И не выразить словами, насколько мне жаль, что так вышло с твоими ногами. Тебе следовало позволить мне отвезти тебя домой. Я бы не стал к тебе приставать, клянусь.
– Да ладно? – подняла я на него взгляд. Пол был на голову выше меня, но его губы все еще оставались в нескольких сантиметрах от моих. Я могла дотянуться до них без особых проблем. Не то чтобы я собиралась так поступить. Потому что я не собиралась. – А как называется то, что ты делаешь сейчас?
– Сьюз, а как мне еще заставить тебя со мной поговорить? – Он снова начал играть с моим локоном. Его дыхание щекотало мою щеку. – У тебя сложилось обо мне совершенно ошибочное мнение. Ты считаешь меня каким-то негодяем. А я не негодяй. Правда, нет. Я… ну, на самом деле, я очень похож на тебя.
– Я почему-то сильно в этом сомневаюсь. – Из-за близости Пола разговаривать было непросто. И не потому что, что он меня пугал. То есть я все равно его боялась, но теперь по-другому.
– Это правда. Я имею в виду, у нас на самом деле много общего. И не только из-за медиаторства. Мне кажется, у нас одинаковая философия жизни. Ну, кроме той части, где тебе хочется помогать людям. Но это просто чувство вины. Во всем остальном мы с тобой похожи, как две капли воды. В смысле, мы оба циничны и никому не доверяем. Я бы даже сказал, мы почти что человеконенавистники. В душе мы уже не молоды, Сьюз. Мы кое-что повидали в жизни. Нас ничто не удивляет и не поражает наше воображение. Во всяком случае… – Пол впился в меня взглядом своих светло-голубых глаз. – До теперь. По крайней мере, что касается меня.
– Может, все так и есть, Пол, – постаралась сказать я покровительственным тоном, хотя, боюсь, вышло не очень убедительно, потому что от его близости у меня перехватывало дыхание. – Единственная проблема в том, что из всех людей на земле меньше всего я доверяю – знаешь кому? Тебе.
– И я не понимаю, почему. Ведь совершенно очевидно, что мы созданы друг для друга. Ну то есть то, что ты просто встретила Джесса первым…
– Не смей! – вырвалось у меня. Я просто не выдержала. Не смогла вынести того, что Пол произносит его имя… Только не этими губами. – Пол, предупреждаю тебя…
Он приложил палец к моим губам.
– Ш-ш-ш, не говори того, о чем потом пожалеешь.
– Не собираюсь я об этом жалеть, – промычала я, поскольку его палец мешал говорить. – Ты…
– Ты же несерьезно, – уверенно заявил Пол, проведя пальцем вниз по моему подбородку, а потом по шее. – Ты просто напугана. Боишься признать свои истинные чувства. Боишься признать, что, возможно, мне известно кое-что такое, о чем вы с вашим мудрым стариком Гэндальфом, он же отец Доминик, даже не подозреваете. Боишься признать, что, возможно, я прав, и ты не так уж серьезно привязана к твоему драгоценному Джессу, как тебе хотелось бы думать. Ну же, колись! Ты же почувствовала что-то, когда я поцеловал тебя в тот день. Не отрицай.
Почувствовала ли я что-то в тот день? Да я сейчас что-то чувствовала, а он всего лишь поглаживал кончиками пальцев основание моей шеи. Это неправильно, что парень, которого я ненавидела, – а я действительно его ненавидела, честно! – внушал мне подобные чувства…
…В то время как парень, которого я любила, заставил меня почувствовать себя полнейшей…
Пол наклонился ко мне так близко, что его грудь коснулась моего свитера.
– Хочешь еще раз попробовать? – предложил он. Его рот остановился в нескольких сантиметрах от моего. – Небольшой эксперимент?
Не знаю, почему я не позволила ему. В смысле, снова меня поцеловать. Я ведь хотела. Каждой своей частичкой. После того как я так жестоко получила от ворот поворот в кабинете отца Дома, было приятно осознавать, что меня кто-то – неважно кто – хочет. Даже парень, которого я когда-то до смерти боялась.
Возможно, какая-то часть меня все еще его опасалась. Или того, что он мог со мной сделать. Может, именно это и заставляло мое сердце биться чаще.
Но какой бы ни была причина, я не дала Полу меня поцеловать. Не смогла. Не в тот момент. И не в том месте. Так что я повернула голову, чтобы избежать поцелуя.
– Давай не будем, – напряженно попросила я. – У меня был ужасный день, Пол. И я была бы благодарна, если бы ты отвалил!
С этими словами я положила обе ладони на грудь парня и изо всех сил оттолкнула его.
Не ожидавший этого Пол отшатнулся.
– Ого! – сказал он, восстановив равновесие… и самообладание. – Да что с тобой такое?
– Ничего, – ответила я, крутя его носовой платок в руках. – Я просто… Я просто получила плохие новости, вот и все.
– Да? Это о чем же? – Мне явно не следовало говорить об этом Полу, поскольку теперь он выглядел заинтригованным и, судя по всему, никуда не собирался уходить. – Рико Суаве тебя бросил?
Услышав подобное, я издала что-то среднее между охом и всхлипом. Я даже не поняла, откуда что взялось. Ощущение, будто какая-то невидимая сила вспорола мне грудь, и оттуда вырвался этот звук. Пол испугался не меньше меня.
– Ого! – снова сказал он, на этот раз с другой интонацией. – Извини. Я… Он правда тебя бросил? Серьезно?
Я покачала головой, не доверяя самой себе. Мне хотелось, чтобы Пол ушел… просто заткнулся и ушел. Но, кажется, он был не способен сделать ни то, ни другое.
– Я заподозрил, что в раю какие-то проблемы, когда он не появился, чтобы надрать мне зад после того, ну ты знаешь, что случилось у меня дома.
Я наконец смогла заговорить. Голос звучал прерывисто, рвано, но, по крайней мере, он снова работал.
– Мне не нужен Джесс, чтобы вести за меня мои битвы.
– То есть ты ему не рассказала. Я имею в виду, о нас.
Когда я отвернулась, он обрадовался.
– Ну точно! Ты ему не рассказала. Если только ты не выложила все, а ему не оказалось плевать. Все дело в этом, Сьюз?
– Мне пора в класс, – сказала я и поспешно отвернулась, собираясь сбежать.
Но голос Пола меня остановил.
– Вопрос в том, почему ты ему все не рассказала? Возможно, в глубине души ты боялась? Потому что, возможно, в глубине души ты почувствовала что-то… то, что не хотела признавать даже перед самой собой?
Я снова повернулась.
– А может, в глубине души я не хотела брать грех твоего убийства на душу? Ты об этом не думал, Пол? Потому что Джесс тебя не очень-то любит. Если бы я выложила ему, что ты со мной сделал… ну, или попытался сделать… он бы тебя прикончил.
Я прекрасно знала, что это абсолютная ложь. Однако Пол об этом не догадывался.
И все же он воспринял мое предположение не так, как я ожидала.
– Понятно, – широко улыбнулся он. – Должно быть, я все же немного тебе нравлюсь, иначе ты бы ему позволила.
Я попыталась что-то сказать, но осознала, что это бесполезно, и снова развернулась, чтобы уйти.
Вот только в этот момент открылись двери всех классных комнат, и ученики высыпали в крытый переход. В академии при миссии не было звонков – попечители не желали нарушать безмятежное спокойствие внутреннего дворика и базилики ежечасным трезвоном – так что мы просто переходили между кабинетами всякий раз, как минутная стрелка достигала двенадцати. В коридоре столпилась прорва народа, и я поняла, что первый урок закончился.
– Так что, Сьюз? – переспросил Пол, не обращая внимания на снующих туда-сюда детей. – В этом все дело? Ты не хочешь, чтобы я погиб. Хочешь, чтобы я был рядом. Потому что я тебе нравлюсь. Признай это.
Не веря своим ушам, я покачала головой, осознав: с этим парнем бесполезно спорить. Он слишком высокого мнения о себе, чтобы прислушиваться к тому, что думают о нем другие.
Ну, и к тому же, – сущая мелочь, конечно, – он был прав.
– О, Пол, вот ты где! – Келли Прескотт подошла к нам, демонстративно взмахнув своими пшенично-медовыми волосами. – А я везде тебя ищу. Слушай, я тут подумала, по поводу выборов, ну знаешь, на обеденном перерыве… Почему бы нам с тобой не прогуляться по двору и не пораздавать шоколадки? Ну знаешь, чтобы напомнить. В смысле, голосовать.
Пол, однако, на Келли даже не взглянул. Его взгляд по-прежнему был прикован ко мне.
– Ну так что, Сьюз? – повторил он, повысив голос, чтобы перекричать шум хлопающих шкафчиков и гул голосов – хотя мы должны вести себя на переменах потише, чтобы не мешать туристам. – Ты признаешь это или нет?
– Тебе не помешает интенсивная психотерапия, – ответила я, покачав головой, и собралась уйти.
– Пол. – Келли потянула его за рукав кожаного пальто, то и дело бросая на меня нервные взгляды. – Пол. Алло! Земля вызывает Пола. Выборы. Помнишь? О выборах? Сегодня после обеда?
Ни с того ни с сего Пол сделал то, что, как я поняла несколько позже, войдет в анналы истории академии при миссии – и не только потому, что свидетельницей его поступка стала Ки-Ки, тут же сделав записи, которые позже станут заметкой в «Колоколе миссии». Он поступил с Келли так, как никто, – возможно, кроме меня, – никогда не поступал с ней ни разу за одиннадцать лет ее обучения в школе.
Он ее унизил.
– Ты можешь оставить меня в покое на пять долбаных минут? – поинтересовался Пол, вытянув свой рукав из ее пальцев.
Келли выглядела так, будто он дал ей пощечину.
– Ч-что?
– Ты меня слышала. – Хотя он, похоже, ничего не заметил, но все в переходе вдруг побросали свои дела, чтобы посмотреть, что будет происходить дальше. – Меня тошнит от тебя и твоих дурацких выборов, и этой идиотской школы. Усекла? А теперь свали от меня, прежде чем я скажу что-нибудь, о чем пожалею.
Келли заморгала, словно у нее выпали контактные линзы.
– Пол! – ахнула она. – Но… но ведь… выборы… шоколадки…
– Можешь взять эти шоколадки и засунуть их себе в…
– Мистер Слейтер! – коршуном набросилась на Пола одна из послушниц, следившая, чтобы в крытом переходе между классами не было слишком шумно. – Ступайте в кабинет директора сию же минуту!
Пол предложил монашке нечто такое, что заслужил как минимум отстранения от уроков, а то и исключения. На самом деле это было настолько эпатажно, что даже я покраснела, а у меня было трое сводных братьев, двое из которых в отсутствие своего отца постоянно выражались подобным образом.
Послушница расплакалась и убежала за отцом Домиником. Пол посмотрел вслед ее развевающимся черным одеяниям, потом на рыдающую рядом Келли, а после перевел взгляд на меня.
В этом взгляде было так много эмоций. Гнев, нетерпеливость, раздражение.
Но преобладала над всеми этими чувствами – и я не думаю, что мне показалось, – боль. Серьезно. Мои слова причинили Полу боль.
Мне даже в голову не приходило, что ему может быть больно.
Возможно, то, что я предположила в разговоре с Джессом – что Полу одиноко, – все же оказалось правдой. Возможно, парню действительно всего лишь нужен был друг.
Однако в академии при миссии он друзей уже явно не заведет, тут и к гадалке не ходи.
В следующее мгновение Пол развернулся и вышел из школы. Вскоре с парковки донеслись рев мотора его кабриолета и визг шин.
Пол исчез, как будто его никогда и не было.
– Что ж, – изрекла Ки-Ки, подойдя ко мне. На ее лице явственно читалось удовлетворение. – Кажется, с выборами все ясно?
И, схватив за запястье, она подняла мою руку вверх, будто я была боксером на ринге.
– Да здравствует мадам вице-президент!
Глава 15
В тот день Пол так и не вернулся в школу.
Не то чтобы кто-то его ждал. По классу пронесся слух, что даже если Пол вернется, то он автоматически будет отстранен от занятий на неделю. Дебби Манкузо услышала это от шестиклассницы, которая узнала все у секретаря в кабинете отца Дома, когда получала там пропуск для опоздавших.
Кажется, решение Пола держаться подальше от школы, пока все не успокоится, было верным. Поговаривали, что у послушницы, которую он обругал, началась истерика, и ее пришлось уложить в кабинете медсестры с холодным компрессом на лбу, пока ей не станет полегче. Я видела отца Дома, расхаживающего перед кабинетом медсестры с хмурым лицом. Меня так и подмывало подойти к нему и сказать: «А я вас предупреждала», – но мне показалось, что это слишком просто, словно отнять конфетку у ребенка, так что я сдержалась.
Кроме того, я все еще сердилась на него из-за всей этой истории с Джессом. Чем больше об этом думала, тем больше злилась. Словно они вдвоем сговорились против меня. Словно я была просто глупой шестнадцатилетней девчонкой, запавшей на парня, и им надо было каким-то образом решить эту проблему. Этот тупица Джесс слишком боялся сказать мне в лицо, что я ему не нравлюсь. Что, по его мнению, я вообще могла сделать? Дать ему в глаз? Что ж, теперь-то мне точно этого хотелось.
В те редкие мгновения, когда я не мечтала просто лечь, свернувшись калачиком, и сдохнуть.
Кажется, в своих желаниях я была не одинока. Келли Прескотт, похоже, тоже ужасно себя чувствовала. Хотя с ролью мученицы она справлялась лучше, чем я ожидала. Она весьма драматично поотрывала ту часть шоколадных оберток, на которой было написано «Слейтер», а потом написала маркером «Саймон» на обратной стороне фольги. По-видимому, мы с ней снова были в одной предвыборной команде.
Я выиграла выборы на пост вице-президента одиннадцатого класса Академии при миссии имени Хуниперо Серра единогласно, за исключением единственного голоса, отданного вписанному в бюллетень Брэду Аккерману. Никто даже не поинтересовался, кто же проголосовал за Брэда. Он и не пытался изменить свой почерк.
Однако памятуя о вечеринке, которую он устраивал сегодня вечером, ему все простили. Гостей проинструктировали не приезжать раньше десяти. К этому времени Джейк должен был вернуться после смены в пиццерии и привезти бочонок пива и несколько десятков пицц. С утра мама и Энди оставили на холодильнике записку. В ней содержались список телефонов, по которым их можно будет найти, и строгий запрет на приглашение гостей в дом в их отсутствие. Брэд счел это особенно забавным.
Лично у меня были проблемы поважнее какой-то идиотской вечеринки с джакузи.
Кроме того, Ки-Ки и Адам хотели пойти отпраздновать после школы мою победу. Вот только победа была дутой, поскольку моего противника просто-напросто вышвырнули из школы. Но Адам раздобыл где-то по случаю бутылочку шипучего сидра, и я, само собой, не могла сказать нет. Они с Ки-Ки вложили столько сил в мою кампанию, в то время как я практически ничего не сделала – ну, кроме придумывания одного-единственного слогана. Я чувствовала себя достаточно виноватой, чтобы отправиться с ними после школы на пляж и остаться там до тоста на закате – обычая, появившегося восемь месяцев назад, когда я только приехала в Кармел и впервые выиграла выборы в ученический совет.
Добравшись до дома, я обнаружила несколько вещей. Первое: некоторые гости приехали раньше запланированного начала, в частности Дебби Манкузо, которая уже давно запала на Брэда, о чем я однажды узнала, поймав их двоих, лижущихся в домике у бассейна на вечеринке у Келли Прескотт. И второе: она все знала о Джессе.
