Текст книги "Преследуемая (ЛП)"

Автор книги: Мэг Кэбот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Сложно? На фоне моих отношений с Джессом «Критическая теория со времен Платона» походила на «Мелкого щенка»[2].

– И? – поторопила меня Ки-Ки, скрестив ноги и начав грызть мини-морковку, которую вытащила из лежащего на коленях пакета. – Не томи. Где вы познакомились?

Я поверить не могла, что действительно сижу здесь и обсуждаю Джесса с моими друзьями. Друзьями, которых я так сильно старалась держать в полном неведении относительно него.

– Он, э-э, живет по соседству, – промямлила я. Не было никакого смысла рассказывать им всю правду.

– Он ходит в РЛС? – поинтересовался Адам, подразумевая школу имени Роберта Льюиса Стивенсона, и потянулся через меня, чтобы ухватить одну из морковок из пакета Ки-Ки.

– М-м, не совсем.

– Только не говори мне, что он учится в муниципальной школе, – распахнула глаза Ки-Ки.

– Он вообще не учится, – пояснила я, зная, что в силу характера Ки-Ки ни за что от меня не отстанет, пока не выяснит всю подноготную. – Он, м-м, уже закончил школу.

– Ого! Так он старше тебя. Ну, неудивительно, что ты держишь его существование в секрете. Так что, он учится в колледже или как?

– Не совсем. Он, э-э, взял перерыв на некоторое время. Чтобы вроде как… найти себя.

– Ха! – Адам откинулся на спинку лавочки и прикрыл глаза, подставив лицо лучам яркого полуденного солнца. – Бездельник. Могла бы найти и кого-то получше, Сьюз. Тебе нужен прилежный трудолюбивый парень. Такой, как… О, знаю! Я!

Ки-Ки, сохнувшая по Адаму столько, сколько я знала их обоих, проигнорировала его слова.

– И как долго вы, ребята, встречаетесь? – потребовала она ответа.

– Не знаю. – Вот теперь я почувствовала себя несчастной. – У нас все только-только закрутилось. Ну то есть мы знакомы уже довольно давно, но в плоскость романтических отношений все… перешло буквально пару недель назад. И у нас не то чтобы… Ну, мне не очень-то хочется об этом говорить.

– О чем «об этом»? – Нашу скамейку накрыла тень. Скосив глаза, я увидела моего младшего сводного брата Дэвида. Солнечные лучи падали на его рыжие волосы, и казалось, будто вокруг головы светится нимб.

– Ни о чем, – быстро отозвалась я.

Из всех членов семьи – и да, я действительно теперь думала об Аккерманах, моем отчиме и сводных братьях, как о части моей семьи, маленькой семьи, которая после смерти папы состояла только из мамы и меня – тринадцатилетний Дэвид больше всех приблизился к разгадке правды обо мне. Что я не просто недовольная всем на свете девчонка-подросток, какой пыталась казаться.

Более того, Дэвид знал о Джессе. Знал и в то же время не подозревал о нем. Потому что хотя он, как и все домочадцы, заметил мои неожиданные перепады настроения и загадочные исчезновения по вечерам из гостиной, ему в голову даже не могло прийти, что за всем этим скрывается.

И вот теперь он стоял перед нашей скамейкой – а это было довольно смело с его стороны, так как старшеклассники не очень-то благожелательно относились к попыткам восьмиклассников вроде Дэвида заходить на ту сторону школьного двора, которую они считали своей, – пытаясь делать вид, будто ему тут самое место, хотя это было очень далеко от правды, учитывая его тщедушное телосложение, скобки на зубах и торчащие в стороны уши.

– Ты это видела? – спросил он, сунув мне под нос листок бумаги.

Взяв его, я быстренько проглядела, что там написано. Это оказался флайер, приглашающий всех на вечеринку с джакузи в эту пятницу вечером в дом номер девяносто девять по Пайн-Крест-роуд. Гостям предлагалось захватить с собой плавки и купальники на тот случай, если они захотят «понежиться в горячей пене». Или если они решат отказаться от обычной одежды и переодеться, против чего никто не возражал, особенно если эта идея придет в голову особам женского пола.

Внизу флайера обнаружился аляповатый рисунок подвыпившей девушки с огромной грудью, хлещущей пиво из банки.

– Нет, тебе туда нельзя, – фыркнула я, возвращая флайер Дэвиду. – Ты еще маленький. И не мешало бы показать это вашему классному руководителю. Восьмиклассникам еще рано закатывать такие вечеринки.

Ки-Ки выхватила листок из рук Дэвида и повернулась ко мне.

– Э-э, Сьюз…

– Серьезно, – не унималась я. – И я удивлена, Дэвид. Я считала, что ты умнее. Эти вечеринки до добра не доведут. Конечно, некоторые на них развлекаются на всю катушку. Но десять к одному, что кто-нибудь в итоге накачается до невменяемого состояния, или утонет, или разобьет себе голову, или еще что-нибудь. Это всегда весело до тех пор, пока кто-нибудь не пострадает.

– Сьюз! – Ки-Ки сунула флайер мне под нос. – Дом номер девяносто девять по Пайн-Крест-роуд. Это же ваш дом, так?

Ахнув, я вырвала листок из ее рук.

– Дэвид, чем ты думал?!

– Это не я, – заревел Дэвид, и его ломкий голос взлетел на две или три октавы. – Мне показали это на обществоведении. Брэд сует их всем подряд. Пару приглашений даже получили семиклассники…

Гневно прищурившись, я глянула в сторону Брэда. Он стоял, оперевшись на стойку, на которой крепился баскетбольный щит, пытаясь строить из себя крутого парня, что было довольно непросто для человека, мозги которого, насколько я могла судить, были покрыты спреем «WD-40»[3].

– Извините, – я поднялась со скамейки. – Мне нужно кое-кого убить. – И я направилась через все баскетбольное поле с зажатым в руке оранжевым флайером.

Брэд заметил мое приближение. Я увидела, как его взгляд упал на листок, и на лице тут же появилось выражение неприкрытой паники. Он выпрямился и попытался сбежать, но я оказалась слишком быстрой для него и зажала его у питьевого фонтанчика. Подняв листовку повыше, чтобы ему было хорошо видно, я спокойно поинтересовалась:

– Ты правда думаешь, что мама с Энди позволят тебе устроить эту… это… что это вообще такое?

Паника на лице Брэда исчезла, и он вызывающе выпятил подбородок.

– Ну, знаешь, то, о чем они не знают, им не повредит.

– Брэд, – начала я. Иногда мне было его жалко. Серьезно. Он был таким идиотом. – А ты не думаешь, что они обо всем узнают, когда выглянут из окна спальни и увидят стайку голых девиц в их новом джакузи?

– Они не увидят, – возразил он. – Потому что в пятницу вечером их не будет. Ты что, забыла? Папу пригласили прочесть ту лекцию в Сан-Франциско в качестве приглашенного гостя, и твоя мама решила поехать с ним.

Да, я забыла. На самом деле я сомневалась, что мне вообще кто-то удосужился об этом сказать. В последнее время я частенько зависала в своей комнате, но не настолько же, чтобы пропустить нечто столь важное, как то, что ваши родители собираются уехать на всю ночь! Как-то я сомневаюсь…

– И лучше бы тебе ничего им не говорить, – заявил вдруг ехидно Брэд, – или пожалеешь.

Я посмотрела на него, как на сумасшедшего.

– Я пожалею? – Я чуть не подавилась от хохота. – Э-э, ты меня, конечно, извини, Брэд, но если твой папа узнает об этой твоей вечеринке, то это тебя накажут до конца твоей жизни, а не меня.

– Не-а. – Вызывающее выражение лица сменилось еще менее привлекательной гримасой, в которой мне почему-то вдруг почудилась корысть. – Потому что если ты хоть пикнешь об этом, я всем расскажу о парне, которого ты тайком проводишь к себе в комнату каждую ночь.

Примечания:

[1] «Критическая теория со времен Платона» (англ. «Critical Theory Since Plato») – антология 1971 года, прослеживает основные высказывания литературных критиков от классических теоретиков, подобных Платону, до современных публицистов.

[2] «Мелкий щенок» (англ. «The Poky Little Puppy») – детская книга, написанная Джанетт Себринг Лоури и иллюстрированная Густавом Тенггреном, впервые издана в 1942 году.

[3] «WD-40» – торговая марка известного аэрозольного препарата, разработанного Норманом Ларсеном в 1953 году для «Rocket Chemical Company» в Сан-Диего, Калифорния. Первоначально препарат был разработан для промышленных потребителей как водоотталкивающее средство, предотвращающее коррозию. Позже было установлено, что он также имеет множество возможностей для бытового применения.

Глава 3

Наказание.

Вот что вы получаете в Академии при миссии имени Хуниперо Серра, когда отправляете сводного брата нокаутом на землю, и это случайно замечает учитель.

– Не понимаю, что на тебя нашло, Сьюз, – посетовала миссис Элкинс, которая вела уроки биологии в девятых и десятых классах, а помимо этого курировала оставленных после уроков малолетних правонарушителей вроде меня. – Еще и в первый день. Это так ты хочешь начать учебный год?

Вот только миссис Элкинс не понимала. И не то чтобы я могла с этим что-то поделать. Ну просто как я могла объяснить ей, что на меня внезапно свалилось слишком много всего? Я вдруг выяснила, что моему сводному брату известна тайна, которую я тщательно скрывала от семьи на протяжении нескольких месяцев. И это в придачу к тому, что монстр из моих снов внезапно возник в стенах моей школы и разгуливал по коридорам, весь такой из себя горячий красавчик. От всех этих новостей я раскисла, словно забытая на солнце помада «Мэйбеллин».

Но миссис Элкинс я об этом рассказать не могла. Я просто молча отбывала наказание, наблюдая, как медленно движется минутная стрелка. Никто из нарушителей порядка не мог покинуть класс раньше четырех.

– Надеюсь, ты усвоила урок, Сьюз, – сказала миссис Элкинс, когда этот час наконец-то настал. Ты же понимаешь, что подаешь не очень хороший пример младшим детям, вот так размахивая кулаками на территории школы?

Я? Я подаю плохой пример? А как насчет Брэда? Это он планировал организовать собственный Октоберфест в нашей гостиной. И все же Брэд загнал меня в угол. И прекрасно это понимал.

– Что, думаешь, всех обхитрила, позволяя парню каждую ночь пробираться к тебе в спальню, а? – заявил он, в то время как я вытаращилась на него, онемев от шока, не веря своим ушам. – Как он вообще к тебе попадает? Небось, через вот то окно над крыльцом? Что ж, похоже, твой маленький секрет раскрыт, а? Так что помалкивай о моей вечеринке, а я промолчу об этом Джессе.

Меня настолько ошеломил тот факт, что Брэд мог слышать – и слышал – Джесса, что несколько минут я молчала, не зная, что ответить. За это время Брэд обменялся приветствиями с несколькими приятелями, которые по очереди подходили к нему, чтобы дать пять и выдать что-нибудь вроде: «Чувак! Джакузи – это круто. Ни за что не пропущу».

Наконец я умудрилась открыть рот и поинтересовалась:

– Да ты что? Ну а как насчет Джейка? В смысле, Джейк ведь не позволит тебе притащить к нам домой толпу твоих дружков, желающих наклюкаться в зюзю.

Брэд посмотрел на меня, как на сумасшедшую.

– Ты смеешься? А кто, по-твоему, отвечает за пиво? Джейк собирается стырить бочонок на работе.

Я недоверчиво прищурилась.

– Джейк? Джейк привезет пиво тебе? Не может быть. Он бы никогда… – И тут до меня дошло. – Сколько ты ему заплатил?

– Сотню баксов. Ровно половину суммы, что ему не хватает на «камаро», о которой он так мечтает.

Джейк пошел бы на все, что угодно, лишь бы заполучить свою «камаро» – мне прекрасно было об этом известно.

Загнанная в тупик, я снова уставилась на Брэда.

– А как же Дэвид? – наконец спросила я. – Дэвид ведь расскажет родителям.

– Не расскажет, – уверенно отмахнулся Брэд. – Потому что если он это сделает, я дам ему такого пинка под его тощий зад, что он покатится отсюда и до Анкориджа. И даже не пытайся его защищать, потому что иначе твоя мамочка узнает правду о Джессе во всех подробностях.

Тут-то я ему и засадила. Не смогла удержаться. Ощущение, будто мой кулак зажил своей жизнью. Он просто взял и ни с того ни с сего врезался в живот Брэда.

Драка закончилась через секунду. Даже через полсекунды. Мистер Гилларте, новый тренер школьной сборной по легкой атлетике, разнял нас, прежде чем у Брэда появился шанс мне ответить.

– Уйди, – велел он, оттолкнув меня и склонившись над лихорадочно хватающим ртом воздух Брэдом.

Ну я и ушла. Отправилась прямиком к отцу Ди, который стоял во внутреннем дворе, наблюдая, как на пальмовые стволы вешают гирлянды.

– Ну что тебе сказать, Сюзанна? – раздраженно сказал он, когда я закончила пояснять ситуацию. – Некоторые люди более догадливы, чем остальные.

– Ну да, но Брэд? – Мне приходилось понижать голос, потому что рядом крутились садовники, помогавшие все украсить к фестивалю отца Серра, который должен был пройти в субботу, на следующий день после Брэдовой вакханалии с джакузи.

– Сюзанна, ну ты же не надеялась скрывать Джесса вечно. Рано или поздно твоя семья все равно узнала бы.

Возможно. Но я не могла понять, почему именно Брэд догадался о его существовании, в то время как более умные члены семьи – Энди, например, или моя мама – оставались в полном неведении.

С другой стороны, Макс, пес нашей семьи, всегда знал о Джессе – он обходил мою комнату десятой дорогой. А на интеллектуальном уровне у Брэда с Максом было много общего… хотя Макс, конечно, был чуточку смышленее.

– Искренне надеюсь, что больше тебя в этом году здесь не увижу, Сьюз, – попрощалась со мной миссис Элкинс, наконец освободив меня и других нарушителей.

– Я тоже, миссис Э, – ответила я, собирая вещи. И пулей вылетела из класса.

Снаружи стоял обычный для Северной Калифорнии ясный жаркий сентябрьский день, а это означало, что солнце слепило глаза, небо было таким голубым, что глазам было больно, а вдалеке виднелась белая пена тихоокеанского прибоя, накатывающего на пляж Кармела. Все, кто мог меня подвезти, уже уехали: и Адам, который по-прежнему готов был везти кого угодно куда угодно в своем спортивном зеленом «Фольксвагене-жуке», и, само собой, Брэд, который унаследовал «лендровер» от Джейка, пересевшего на потрепанную «Хонду-Сивик» (но лишь до тех пор, пока не приобретет машину своей мечты). А до дома номер девяносто девять по Пайн-Крест-роуд было две мили. В основном, в гору.

Не успела я дойти до школьных ворот, как показался мой рыцарь в сверкающих доспехах. Во всяком случае, он так считал, наверное. Вот только он даже близко не был на белом коне, а сидел за рулем серебристого БМВ с откидным верхом, который уже был опущен. Показушник.

– Запрыгивай, – предложил он. Я стояла на перекрестке, ожидая, пока загорится зеленый, чтобы перейти оживленное шоссе. – Я тебя подвезу.

– Нет, спасибо, – быстро ответила я. – Предпочитаю пройтись.

– Сьюз. – Пол скучающе посмотрел на меня. – Просто сядь в машину.

– Нет, – отказалась я. Вот видите, я вызубрила свой урок. Ну тот, что касался залезания-в-автомобили-парней-которые-однажды-пытались-меня-убить. Я не собиралась снова наступать на эти грабли. Особенно с Полом, который не только однажды попытался меня убить, но еще и так сильно напугал в процессе, что эта сцена постоянно повторялась в моих снах. – Говорю же, я пройдусь.

Пол покачал головой и рассмеялся.

– Ты правда что-то с чем-то.

– Благодарю. – Загорелся зеленый, и я ступила на пешеходный переход, точно зная: сопровождение мне не нужно.

Но именно его я и получила. Пол развернулся и поехал рядом со мной со скоростью максимум три километра в час.

– Ты так и собираешься ползти за мной до самого дома? – осведомилась я, когда мы начали подниматься на один из холмов, в честь которых получил свое название Кармел Хиллз. Хорошо, что в четыре часа дня это шоссе было не сильно оживленным, иначе Пол мог и рассердить кого-то из моих соседей, еле тащась по единственной дороге, ведущей к цивилизации.

– Да. Если только ты не перестанешь вести себя как избалованный ребенок и не сядешь в автомобиль.

– Нет, спасибо, – снова отказалась я.

Я продолжила подниматься на холм. Стояла ужасная жара. Я чувствовала, как начинаю потеть в своей шелковой двойке, но ни за что в жизни не села бы в машину к этому парню, поэтому устало плелась по обочине, осторожно обходя любые растения, которые походили на моего заклятого врага – ну, до появления Пола, во всяком случае – ядовитый плющ, и костерила про себя «Критическую теорию со времен Платона», которая, как будто, с каждым шагом все сильнее оттягивала мне руки.

– Ты зря мне не доверяешь, – заметил Пол, катясь вверх по дороге рядом со мной в своем серебристом змеемобиле. – Мы же одинаковые, ты и я, ты знаешь это.

– От всего сердца надеюсь, что это не так.

Я частенько убеждалась, что некоторых врагов вежливость отпугивала так же хорошо, как крепкий кулак. Я не шучу. Попробуйте как-нибудь.

– Вынужден тебя разочаровать, но это так, – возразил Пол. – И вообще, что тебе сказал отец Доминик? Запретил оставаться со мной наедине? Велел не верить ни единому моему слову?

– Вовсе нет, – все так же отстраненно ответила я. – Он как раз считает, что мы не должны делать о тебе поспешных выводов.

Пол, кажется, удивился.

– Серьезно? Он так сказал?

– О да. – Я заметила растущие на обочине прекрасные кусты лютиков и осторожно обогнула их на случай, если среди них коварно спрятались побеги ядовитого плюща. – Отец Доминик считает, что ты здесь затем, чтобы наладить отношения с единственными известными тебе медиаторами. Он полагает, что наш долг, как сострадательных людей, позволить тебе загладить вину и помочь тебе на пути к добродетели.

– Но ты с ним не согласна? – Пол не сводил с меня напряженного взгляда. Собственно, почему бы и нет? Не то чтобы ему обязательно было следить за дорогой, учитывая, с какой скоростью он тащился за мной.

– Слушай, отец Доминик самый добрый человек, которого я знаю, – сказала я, мечтая о «крабике» или чем-нибудь подобном, чтобы можно было заколоть волосы. Прядки уже начали прилипать сзади к шее. Черепаховая заколка, с которой я приехала утром в школу, таинственным образом исчезла. – Его единственная цель в жизни – помогать другим. Он искренне верит, что люди по природе своей хорошие, и если вести себя с ними соответствующе, то они ответят тем же.

– Но ты, я так понимаю, против?

– Думаю, мы оба знаем, что отец Дом живет в мире фантазий. – Я взбиралась на холм, смотря прямо перед собой, в надежде, что Пол не догадается, что мое учащенное сердцебиение не имеет ничего общего с физическими нагрузками, а связано исключительно с его присутствием. – Однако я не хочу его разочаровывать, поэтому придержу свое мнение касательно тебя – что ты наркоман и психопат – при себе.

– Психопат? – Полу, кажется, польстила моя характеристика… Еще одно доказательство, что он действительно был тем, кем я его считала. – Мне нравится, как это звучит. Меня раньше по-разному называли, но психопатом – никогда.

– Это не был комплимент, – посчитала я обязательным уточнить, поскольку он, кажется, воспринял все прямо наоборот.

– Знаю. Это и делает твои слова особенно забавными. Ты героическая девушка, ты в курсе?

– Без разницы, – раздраженно откликнулась я. Похоже, я даже оскорбить этого парня нормально не могла. – Скажи мне одну вещь.

– Какую?

– В ту ночь, когда мы столкнулись, – я показала пальцем на небо, – ну там, наверху?

Пол кивнул.

– Да. Что?

– Как ты туда попал? Я имею в виду, над тобой ведь никто не проводил обряд экзорцизма, так?

На лице Пола расцвела широкая улыбка. К своему ужасу, я поняла, что задала именно тот вопрос, который он хотел услышать больше всего.

– Нет, никто, – ответил он. – И тебе это тоже не нужно.

Его слова поразили меня до глубины души. Я застыла на месте.

– Ты что, пытаешься мне сказать, что я просто могу разгуливать там туда-сюда, когда захочу? – ошеломленно спросила я.

– Ты много чего можешь делать, о чем пока даже не догадываешься, Сьюз, – ответил Пол, по-прежнему вальяжно улыбаясь. – Тебе такое даже не снилось. И я могу тебе все это показать.

Его елейный тон меня не обманул. Пол был очаровашкой, что есть то есть, но его обаяние было смертельным.

– Ага. Не сомневаюсь, – отозвалась я, молясь, чтобы он не смог разглядеть под розовым шелком свитера, как быстро забилось мое сердечко.

– Серьезно, Сьюз, – не унимался Пол. – Отец Дом – отличный парень. Я этого не отрицаю. Но он всего лишь медиатор. А ты нечто большее.

– Ясно. – Я расправила плечи и продолжила свой путь. В конце концов мы добрались до вершины холма, и я вошла под тень высоченных сосен, растущих по обе стороны дороги. Я не смогла скрыть облегчения от того, что укрылась наконец от палящего солнца. Хотелось бы мне так же легко избавиться от Пола. – То есть всю жизнь люди говорили мне одно, и тут вдруг внезапно появляешься ты и заявляешь, что я нечто совершенно иное, и я просто должна тебе поверить?

– Да, – кивнул Пол.

– Потому что кому мне верить, если не тебе, – саркастично заметила я. Мой голос звучал гораздо более уверенно, чем я себя на самом деле чувствовала.

– Потому что, кроме меня, у тебя никого нет, – поправил Пол.

– Ну, вообще это не очень-то много. – Я послала ему враждебный взгляд. – Или мне стоит заметить, что при нашей последней встрече ты бросил меня в аду без шанса выбраться?

– Это был вовсе не ад, – возразил Пол, в очередной раз закатив глаза, как умел только он (серьезно, ему стоило бы это запатентовать). – И рано или поздно ты бы нашла выход.

– А как насчет Джесса? – Мое сердце заколотилось с бешеной скоростью, потому что именно это, само собой, было важнее всего: не то, что Пол сотворил или пытался сотворить со мной – а то, что он сделал с Джессом… И я до чертиков боялась, что он попытается это повторить.

– Я же сказал, что мне жаль. – Кажется, я вызвала у него раздражение. – Кроме того, все же в итоге закончилось хорошо? Я же тебе об этом и говорю, Сьюз. Ты гораздо более могущественна, чем осознаешь. Тебе просто нужен тот, кто покажет все, на что ты способна. Тебе нужен наставник – настоящий, а не шестидесятилетний священник, который считает, что на отце Хуниперо Как-Его-Там свет клином сошелся.

– Точно. И ты, наверное, полагаешь, что именно ты сможешь сыграть роль мистера Мияги для моего малыша-каратиста[1]?

– Что-то вроде того.

Мы повернули к дому номер девяносто девять по Пайн-Крест-роуд, который возвышался на верхушке холма фасадом к долине Кармела. Из моей комнаты открывался отличный вид на океан. По ночам с моря наползал туман, и если оставить окна открытыми, можно было буквально увидеть, как его туманные щупальца переползали через подоконник. Это был хороший дом, один из лучших в Кармеле, бывший пансион, построенный в пятидесятых годах девятнадцатого века. Он даже репутации «дома с привидениями» не приобрел за все время.

– Что скажешь, Сьюз? – Пол небрежно оперся рукой на спинку пустого пассажирского сиденья рядом с собой. – Ужин сегодня вечером? Я угощаю? Расскажу о тебе, кто ты такая – вещи, которых больше никто на этой планете не знает.

– Спасибо. – Я свернула с дороги в свой двор, усыпанный сосновыми иголками, чувствуя облегчение в душе. А почему бы и нет? Я пережила столкновение с Полом Слейтером, и меня при этом не зашвырнуло в другое измерение. Неплохое достижение. – Но нет, спасибо. Увидимся завтра в школе.

Я пошла к подъездной дорожке, слыша, как за спиной Пол продолжал звать меня:

– Сьюз! Сьюз, подожди!

Вот только я не собиралась ждать. Я направилась прямиком к крыльцу, поднялась по ступенькам, открыла дверь и была такова.

И не обернулась. Ни разу.

– Я дома, – крикнула я, на случай, если внизу найдется кто-то, кому это окажется интересно. Он был. Я попала под град вопросов отчима, который готовил обед и, казалось, умирал от любопытства узнать, как прошел «мой день». Поделившись с ним впечатлениями и захватив из кухни хлеб насущный в виде яблок и диетической колы, я поднялась на второй этаж к себе.

На подоконнике сидел призрак. Он поднял голову, как только я показалась в дверях.

– Привет, – сказал Джесс.

Примечания:

[1] «Малыш-каратист» (1984 г.) – американский фильм, стал популярным среди поклонников боевых искусств 1980-х. Главный герой фильма Дэниэл, после того как его избивают несколько каратистов, обращается к своему соседу-японцу мистеру Мияги, чтобы тот обучил его каратэ.

Глава 4

Я не стала рассказывать Джессу о Поле.

Наверное, стоило бы. Возможно, мне вообще о многом не мешало бы ему рассказать, просто все как-то не было времени.

Вот только я знала, что случится, если я это сделаю: Джесс тут же ринется бить морду этому парню, и все закончится тем, что кого-то снова изгонят с лица земли… и этим кем-то будет Джесс. А мне правда казалось, что я вряд ли снова это переживу. Только не это. Только не опять.

Поэтому я оставила неожиданный перевод Пола в академию при себе. Я хочу сказать, отношения между мной и Джессом были запутанными, это да. Но это вовсе не означало, что я так уж стремилась его потерять.

– Ну, как школа? – поинтересовался Джесс.

– Хорошо. – Я побоялась говорить что-то еще. Во-первых, переживала, что могу не сдержаться и проговориться о Поле. А во-вторых, ну, я обнаружила, что чем меньше между нами с Джессом сказано, тем, в общем и целом, лучше. С другой стороны, я частенько начинала нервничать и нести бессмысленную чушь. И хотя внезапно выяснилось, что моя болтовня обычно удерживает Джесса от поспешных извинений и последующей дематериализации, – а в последнее время он делал так все чаще и чаще, как только между нами повисало неловкое молчание, – кажется, его при этом пообщаться со мной не тянуло. Джесс был почти невыносимо молчалив, с тех пор как…

Ну, с того дня, как мы поцеловались.

Не понимаю, что с парнями не так и почему они сначала целуют тебя с языком, а на следующий день делают вид, будто тебя не существует. Но именно так Джесс вел себя со мной в последнее время. Я имею в виду, не прошло и трех недель, как он привлек меня к себе и так поцеловал, что у меня мурашки побежали по спине. Я растаяла в его объятиях, думая, мол, неужели я наконец-то смогу открыть ему свои истинные чувства и рассказать о тайной любви, которая возникла во мне в ту же минуту – ну, почти в ту же, неважно, – как я впервые вошла в свою новую комнату и обнаружила, что она уже занята. То, что ее обитатель испустил последний вздох больше полутора сот лет назад, к делу не относилось.

Наверное, мне не следовало влюбляться в призрака. Однако в этом и заключается особенность нас, медиаторов. Для нас призраки значат ровно столько же, сколько и живые люди. Но помимо всей этой ерунды с вечной жизнью, не было ни одной причины, по которой мы с Джессом не смогли бы при желании закрутить бурный роман, о котором я грезила с тех пор, как он впервые наотрез отказался обращаться ко мне как-то иначе, чем Сюзанна, хотя полным именем меня никто, кроме отца Дома, никогда не называл.

Вот только с бурным романом не срослось. После того первого поцелуя, – который был прерван появлением моего младшего сводного брата, – новых поцелуев не последовало. Более того Джесс многословно извинился за свое поведение, а затем начал, похоже, намеренно меня избегать – хотя я постаралась донести до него мысль, что ничего страшного не произошло, и все в порядке… даже лучше, чем в порядке… у меня.

И теперь я не переставая думала, что, возможно, была слишком покладистой. Джесс, вероятно, решил, что я легкомысленна или что-то в этом роде. Ну то есть во времена, когда он еще был жив, леди бы залепила пощечину, если бы молодой человек позволил себе подобное нахальство. Даже если молодой человек походил на Джесса, с его блестящими темными глазами, густыми черными волосами, потрясающим прессом и неотразимой сексуальной улыбкой.

Мне до сих пор не верилось, что кто-то настолько ненавидел этого парня, чтобы убить, но именно это и послужило причиной его обитания в моей спальне, комнате, где его задушили сто пятьдесят лет назад.

Учитывая обстоятельства, я действительно не видела особого смысла в посвящении Джесса в детали того, как прошел мой день. Я просто молча сунула ему «Критическую теорию со времен Платона» и передала привет от отца Доминика.

Джессу, кажется, книга понравилась. Только мне могло настолько повезти, чтобы влюбиться в парня, которого, кажется, больше заводит критическая теория, чем мысль о моем языке в его рту.

Пока Джесс просматривал книгу, я вывалила содержимое рюкзака на кровать. Меня уже нагрузили домашкой, а ведь это только первый день. Судя по всему, время, проведенное в одиннадцатом классе, будет под завязку набито весельем и приключениями. В смысле, это же такой тяжелый выбор: Пол Слейтер или тригонометрия!

Мне стоило бы тогда сообщить Джессу о Поле. Мне стоило просто между делом сказать:

– Ой, а знаешь что? Помнишь того парня Пола, которому ты пытался сломать нос? Да, так вот, он теперь ходит в мою школу.

Потому что если бы я вспомнила о нем в обычном разговоре, то, может, все не казалось бы таким серьезным. Ну то есть да, Джесс ненавидел Пола – и на то была масса причин. Но я могла бы заглушить свои опасения по поводу того, что Пол, возможно, порождение самого Сатаны. Я хочу сказать, ну серьезно, парень щеголял часами «Фоссил». Куда уж еще инфернальнее?

Однако только я собралась с духом, чтобы выпалить: «Ах да, помнишь того чувака, Пола Слейтера? Он сегодня нарисовался в моем классе», – Брэд проорал с первого этажа, что обед готов.

Поскольку у отчима был огромный бзик по поводу того, что мы должны собираться за столом, как одна большая семья, чтобы делить вместе пищу, то мне пришлось оставить Джесса – не то чтобы для него это имело хоть какое-то значение, как мне показалось, – и, спустившись вниз, включиться в беседу домочадцев… а это, между прочим, немалая жертва с моей стороны, учитывая что вместо этого я могла бы находиться поблизости от мужчины моей мечты на случай, если ему вздумается продолжить с поцелуями.

Вот только сегодня, как и в остальные вечера, было не похоже, что меня ожидают страстные объятия, поэтому я с хмурым видом спустилась вниз. Энди приготовил стейки фахитас, одно из его коронных блюд. Мама, надо отдать ей должное, нашла парня, который не только имел золотые руки, но еще и оказался буквально шеф-поваром. Учитывая, что мы с мамой практически питались одной едой на вынос, пока она не вышла замуж во второй раз, это определенно был шаг вперед.

Однако то, что у мистера Все-Починю оказалось трое сыновей-подростков? Вот по поводу этого я все еще слегка сомневалась.

Войдя в столовую, я услышала отрыжку Брэда. Только он постиг искусство отрыгивать словами.

И словом, которым он рыгнул, как только я появилась, было «неудачница».

– Кто бы говорил, – отбрила я.

– Брэд, принеси, пожалуйста, сметану, – строго сказал Энди.

Закатив глаза, Брэд выскользнул из-за стола и ушел на кухню.

– Привет, Сьюзи. – Мама подошла и ласково поворошила мои волосы на макушке. – Как прошел первый день?

Только моей маме, единственной на этой планете, разрешалось называть меня Сьюзи. К счастью, я достаточно четко донесла эту мысль до сводных братьев, так что они уже даже не хихикали, когда она так делала.

Мне показалось нецелесообразным посвящать маму во все мельчайшие подробности. В конце концов, она была не в курсе того, что ее единственное дитя – посредник между мирами мертвых и живых. Она также не знала ни о Поле и о том, что он однажды попытался меня убить, ни о существовании Джесса. Мамуля просто считала, что я поздний цветочек, застенчивая тихоня, которая вот-вот расцветет, и тогда от парней отбоя не будет. Что поразительно наивно для женщины, работающей диктором новостной программы на телевидении, пусть даже оно местное.