Текст книги "Преследуемая (ЛП)"
Автор книги: Мэг Кэбот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
– Не представляю, что еще они смогут сделать, – оценил он великолепные способности Джесса по перевязке. – По-моему, она и сама прекрасно о себе позаботилась.
– Знаете, что мне, наверное, не помешало бы? – спросила я. – Несколько журналов, упаковка диетической колы и шоколадный батончик побольше.
– Не наглейте, юная леди! – строго возразила мамуля. – Ты не будешь весь завтрашний день валяться в кровати как какая-нибудь травмированная балерина. Позже я позвоню мистеру Уолдену и убежусь, чтобы ты получила от него все домашние задания. И должна сказать, Сьюзи, ты меня крайне разочаровала. Ты уже не ребенок, чтобы так себя вести. Могла бы позвонить мне с заправки, например. Я бы за тобой приехала.
Ну да. А потом бы она узнала, что я иду домой не из школы, как сказала, а из дома парня, на которого работает мертвый Ангел Ада и который – ах да! – пытался подкатывать ко мне, и это при сидящем в соседней комнате дедушке, пускающем слюни. И надо сказать, до некоторой степени эти подкаты были приняты благосклонно.
Нет уж, спасибо.
Мама с Энди вышли из комнаты, и я с трудом расслышала, как он тихо сказал ей:
– Тебе не кажется, что ты была с ней излишне строга? Думаю, она усвоила урок.
Однако мама не стала принижать голос. Ей явно хотелось, чтобы я узнала ее ответ:
– Нет, мне так не кажется. Через два года она уедет в колледж, Энди, и будет жить одна. Если это пример того, какие она будет принимать решения, то я с ужасом представляю, что будет дальше. На самом деле я вот думаю, не стоит ли нам отменить наши планы на пятничную поездку.
– Ни за что! – услышала я очень выразительный ответ Энди с первого этажа.
– Но…
– Никаких но! Мы едем.
После этого их голоса окончательно отдалились и затихли.
На лице Джесса, снова появившегося под конец нашего разговора, играла легкая улыбка. Он явно все подслушал.
– Не вижу ничего смешного, – кисло протянула я.
– И все же это слегка забавно.
– Нет. Ни капли.
– Мне кажется, – Джесс открыл книгу, одолженную ему отцом Домом, – пришло время немного почитать вслух.
– Нет, – простонала я, – только не «Критическая история со времен Платона». Пожалуйста, умоляю тебя. Это несправедливо, я ведь даже убежать не могу.
– Знаю, – согласился Джесс с блеском в глазах. – Наконец-то ты там, где я и хотел…
Надо признать, при этих словах у меня перехватило дыхание.
Однако он, само собой, вкладывал в свои слова вовсе не тот смысл, который мне хотелось. Он просто имел в виду, что теперь может читать мне вслух свою дурацкую книжку, а у меня не получится сбежать.
– Ха-ха, – рассмеялась я, чтобы скрыть, что ожидала совсем другого.
Внезапно у Джесса в руках оказался журнал «Космо», который он прятал между страницами «Критической теории со времен Платона». Пока я смотрела на него, разинув рот, он сказал:
– Одолжил его из спальни твоей матери. Какое-то время она его не хватится.
С этими словами он бросил журнал мне на кровать.
Я чуть не задохнулась. Нет, ну в самом деле, это было самое милое – самое милое, – что кто-то делал для меня за долгое время. И то, что сделал это именно Джесс – Джесс, который, как я с недавних пор была убеждена, ненавидел меня, – поразило меня до глубины души. Возможно ли, что он вовсе не ненавидит меня? Возможно ли, что в действительности я ему немножко нравлюсь? В смысле, я знаю, что нравлюсь Джессу. С чего бы еще ему постоянно спасать мою жизнь? Но существовала ли вероятность того, что я нравлюсь ему по-особенному? Или же он просто был добр ко мне, потому что я пострадала?
Это было неважно. Во всяком случае, в тот момент. Значение имело только то, что Джесс – какие бы у него ни были мотивы – для разнообразия не игнорировал меня.
Счастливая, я погрузилась в чтение статьи о семи способах доставить удовольствие мужчине и даже не сильно переживала, что его – ну то есть мужчины – у меня нет. Потому что наконец-то казалось, что вся неловкость, которая повисла между нами с Джессом со дня того поцелуя – того слишком короткого ошеломительного поцелуя, – растворилась без следа. Может, теперь все вернется на круги своя. Может, теперь Джесс начнет осознавать, насколько глупо он себя вел.
И может, теперь он уяснит уже наконец, что я ему нужна. И даже больше. Что он меня хочет.
Так же сильно, как – в этом я теперь не сомневалась – Пол Слейтер.
Эй, ну может же девушка помечтать, правда?
Именно этим я и занималась. Восемнадцать благословенных часов я мечтала о жизни, в которой парень, который мне нравится, действительно испытывает ко мне ответные чувства. Я выбросила из головы все мысли о медиаторах-странниках и переселении душ, Поле Слейтере и отце Доминике, Крейге и Ниле Янкоу. С последними было проще всего: я попросила Джесса приглядеть для меня за Крейгом, и он с радостью согласился.
И я вам не вру: вечер и ночь прошли просто супер. Никаких кошмаров о преследованиях в длинных коридорах, скрытых в тумане, и падениях в бездну. Да, не вернулись те беззаботность и легкость, которые существовали между нами в старые допоцелуйные времена, но это было совсем близко. Почти. Пока на следующий день не зазвонил телефон.
Я подняла трубку, но тут же отодвинула ее подальше от уха, когда меня оглушили крики Ки-Ки.
– Поверить не могу, что ты решила заболеть! – возмущалась она. – И именно сегодня! Как же так, Сьюз? Нам нужно столько сделать для кампании!
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она имеет в виду.
– А, ты о выборах? Ки-Ки, послушай, я…
– Нет, ну ты просто не видишь, что вытворяет Келли! Она раздает всем шоколадки, на обертке которых написано «Голосуй за Прескотт и Слейтера»! Понимаешь? А ты чем занимаешься? О, валяешься на кровати, потому что у тебя ножки болят, если верить твоему брату.
– Сводному брату, – поправила я.
– Как скажешь. Сьюз, ты не можешь так со мной поступить. Мне все равно, как ты это сделаешь – можешь хоть тапочки с мордой кролика напялить, – только появись здесь и побудь очаровашкой, как ты умеешь.
– Ки-Ки, послушай. – Было нелегко сосредоточиться на разговоре, поскольку неподалеку сидел Джесс. И не просто неподалеку, а касаясь меня. Да, ладно, он всего лишь лепил на мои ноги новые пластыри, но все равно это очень отвлекало. – Я совершенно уверена, что не хочу быть вице-президентом…
Но Ки-Ки даже слушать не захотела.
– Сьюз! – заорала она в телефон Адама. Я знала, что это телефон Адама и что у нее сейчас перерыв на ланч, потому что слышала крики чаек – те оккупировали школьный двор во время ланча в надежде поживиться роняемыми то тут, то там кусочками картошки фри, – а еще голос Адама, подбадривающий ее на заднем плане. – Достаточно уже того, что каждый год президентом нашего класса выбирают Келли «Мусс-Вместо-Мозгов» Прескотт. Но, по крайней мере, в прошлом году, когда тебя выбрали вице-президентом, в решениях совета появилась хотя бы крупица здравого смысла. Однако если выберут этого голубоглазого богатея… Нет, ну в самом деле, он же просто марионетка Келли. Ему все равно. Он выполнит все, что она скажет.
В одном Ки-Ки была права: Полу все равно. Во всяком случае, на одиннадцатый класс академии при миссии Хуниперо Серра ему было наплевать. Я точно не знала, что конкретно его интересовало, поскольку это точно не были его семья и медиаторство. Но одно я знала наверняка: пост вице-президента он всерьез не воспримет.
– Ки-Ки, слушай, мне очень жаль, – снова попробовала я. – Но я правда разбила ноги в хлам и вообще не могу ходить. Может, завтра.
– Завтра? Выборы в пятницу! – запротестовала она. – У меня останется всего день на кампанию!
– Ну, может, тебе стоит рассмотреть вариант выставить свою кандидатуру вместо меня.
– Мою? – В голосе Ки-Ки проскользнули нотки отвращения. – Прежде всего мою кандидатуру не выдвигали в надлежащем порядке. А кроме того, за меня никогда не проголосуют парни. Ну то есть давай смотреть правде в глаза, Сьюз. Это у тебя есть и привлекательность, и мозги. Ты как Риз Уизерспун нашего класса. Я же больше похожа на… Дика Чейни[1].
– Ки-Ки, ты себя весьма недооцениваешь. Ты…
– Знаешь, что? – теперь Ки-Ки звучала обиженно. – Забудь. Мне наплевать. Наплевать, что произойдет. Пусть Пол «Посмотрите-На-Мой-Новенький-БМВ» Слейтер станет нашим новым вице-президентом. Я сдаюсь.
Я почувствовала, что если бы у нее в руках сейчас была обычная телефонная трубка, она бы с грохотом бросила ее. Но сейчас она смогла только отключиться. Мне пришлось несколько раз повторить «Алло?», чтобы убедиться в этом, но когда ответа не последовало, я поняла, что одна на линии.
– Что ж, – сказала я, положив трубку. – Она в бешенстве.
– Звучало очень похоже на это, – согласился Джесс. – А что за новенький выступает против тебя, победы которого она так боится?
Ну вот и все. Вот он, прямой вопрос. Прямой вопрос, честным ответом на который будет «Пол Слейтер». Если я не отвечу именно так – то нагло совру Джессу. Все, что я рассказывала ему до этого, было лишь полуправдой или безобидной ложью.
Но это… Если Джесс позже узнает правду, у меня будут большие неприятности. Тогда я, конечно, не догадывалась, что «позже» наступит через три часа. Мне казалось, что это произойдет, ну знаете, как минимум на следующей неделе.
Может, в следующем месяце. А к этому моменту я бы уже придумала путное решение проблемы по имени Пол Слейтер.
Однако поскольку я думала, что у меня куча времени, чтобы все разрулить, прежде чем Джесс выяснит правду, я ответила ему:
– А, просто новичок.
И это бы прокатило, если бы несколько часов спустя Дэвид не постучал в мою спальню и не сказал:
– Сьюз? Тебе тут кое-что прислали.
– О, заходи.
Дэвид распахнул дверь, но я его не увидела. Вместо него я смогла разглядеть с кровати лишь огромный букет красных роз. Их там было не меньше двадцати пяти.
– Ого! – Я быстро выпрямилась и села. Хотя все еще понятия не имела, от кого они. Решила, что розы прислал Энди.
– Ага, – согласился Дэвид. Я все еще не видела его лица, поскольку его заслоняли цветы. – Где мне их поставить?
– О! – Я глянула на Джесса, который уставился на цветы почти с таким же ошеломленным видом, как и я. – На банкетке у окна было бы неплохо.
Дэвид осторожно поставил букет, – который шел в комплекте с вазой, – на банкетку, отодвинув сначала несколько подушек в сторону, чтобы освободить место. Убедившись, что ваза не шатается, он выпрямился и достал из зеленых листьев белый конверт:
– Тут есть карточка.
– Спасибо. – Я вынула из конверта крошечную визитку.
«Поправляйся скорее. С любовью от Энди», – ожидала увидеть я.
Или «Мы скучаем. Одиннадцатый класс академии при миссии Хуниперо Серра».
Или даже «Ты ужасно глупая девушка. Отец Доминик».
Однако то, что было написано на карточке, меня просто потрясло. В основном, потому что Джесс, разумеется, стоял достаточно близко, чтобы читать через мое плечо. Да даже Дэвид, находившийся посреди комнаты, не мог не прочесть жирный черный шрифт:
«Прости меня, Сьюз. С любовью, Пол».
Примечания:
[1] Ричард Брюс Чейни – американский политик, республиканец, работал в администрациях четырёх Президентов США. В администрации Дж. Буша-старшего – министр обороны США. С января 2001 по январь 2009 годы занимал должность вице-президента США в администрации Дж. Буша-младшего.
Глава 12
Если быть краткой, мне пришел конец.
Особенно когда Дэвид, который, разумеется, понятия не имел о стоящем рядом Джессе – и о том, что он, так уж вышло, мужчина, которого я люблю со всепоглощающей страстью… во всяком случае, когда меня не целует Пол Слейтер, – решил уточнить:
– Это от того парня, Пола? Я так и думал. Он сегодня в школе приставал ко мне с расспросами, почему тебя нет.
Мне стало так стыдно, что я даже глаз не могла поднять на Джесса.
– Э-э, да.
– А за что ты должна его простить? – поинтересовался Дэвид. – За всю эту ситуацию с выборами вице-президента?
– Э-э, не знаю.
– Потому что, знаешь, с твоей кампанией в самом деле большие проблемы. Без обид, но Келли раздавала шоколадки. Тебе бы лучше придумать какой-нибудь ловкий ход и побыстрее, или ты можешь проиграть выборы.
– Спасибо, Дэвид, – прервала я его. – Пока, Дэвид.
Он удивленно глянул на меня, будто не уверенный, почему я так внезапно с ним попрощалась. Потом, окинув взглядом комнату и как будто впервые осознав, что мы можем быть не одни, он покраснел, пробормотал:
– Ладно, пока, – и пулей вылетел из комнаты.
Собравшись с духом, я повернулась к Джессу и начала:
– Послушай, это не то, что ты…
Но, наткнувшись на убийственный взгляд Джесса, я умолкла. Нет, серьезно, Джесс выглядел так, будто правда хотел кого-то прикончить.
Вот только неясно, кого именно, потому что в тот момент мне казалось, что в его списке кандидатур я занимаю не менее важное место, чем Пол.
– Сюзанна, что это? – спросил Джесс таким тоном, который я раньше никогда от него не слышала.
По правде говоря, Джесс не имел права на меня сердиться. Ни малейшего. Я имею в виду, у него ведь был шанс, так ведь? Был, и он его профукал. Ему просто повезло, что я не из тех, кто легко сдается.
– Джесс, слушай, я хотела тебе рассказать. Просто забыла…
– О чем рассказать? – Небольшой шрам, пересекавший его правую бровь, – который, насколько мне удалось выяснить, не был результатом схватки на ножах с каким-то бандитом, как я всегда представляла в своих романтических грезах, а остался после того, как его покусала собака, – сильно побелел, а это служило верным знаком того, что Джесс был очень, очень зол. Будто я не могла определить это и так по его голосу. – Пол Слейтер вернулся в Кармел, и ты молчала?!
– Он не собирается снова пытаться изгнать тебя, Джесс, – поспешно успокоила его я. – Он понимает, что ему это с рук не сойдет, пока я рядом…
– Да мне плевать, – презрительно отмахнулся он. – Это ведь тебя он оставил умирать, помнишь? И этот человек теперь будет ходить в твою школу? Что по этому поводу думает отец Доминик?
Я сделала глубокий вдох.
– Отец Доминик думает, что мы должны дать ему второй шанс. Он…
Однако Джесс не дал мне закончить. Он подскочил с моей кровати и начал вышагивать по комнате, бормоча что-то вполголоса по-испански. Я понятия не имела, что он говорит, но точно не что-то приятное.
– Послушай, Джесс, – снова попыталась я. – Именно поэтому я тебе ничего и не сказала. Я знала, что ты слетишь с катушек, вот как сейчас…
– Слечу с катушек? – Джесс неверяще уставился на меня. – Сюзанна, он пытался тебя убить!
Я покачала головой. Для этого потребовалась огромная выдержка, но у меня получилось.
– Он сказал, что не делал этого, Джесс. Он сказал… Пол объяснил, что я бы и сама нашла оттуда путь. Сказал что-то о том, что есть такие люди, которых называют странниками, и что я одна из них. Он рассказал, что они отличаются от медиаторов и не просто могут, ну, знаешь, видеть мертвецов и говорить с ними, но и свободно перемещаться по царству мертвых…
Но Джесса эти новости не впечатлили, а, судя по его виду, еще больше разозлили.
– Звучит так, словно вы с ним неплохо поболтали.
Не знай я причину, могла бы подумать, что в голосе Джесса проскакивали нотки чего-то похожего на… ну, ревность. Но поскольку я прекрасно знала – ведь он четко дал мне это понять, – что он не испытывает ко мне ответных чувств, я лишь пожала плечами.
– А что мне оставалось делать, Джесс? Ну то есть он же теперь ходит со мной в школу. Я же не могу его просто игнорировать. – Правда, мне и не следовало идти к нему домой и целоваться с ним. Но этот конкретный момент я собиралась сохранить в тайне от Джесса, чего бы это ни стоило. – Кроме того, он, кажется, разбирается в этих вещах. Ну, в медиаторских. И знает то, о чем отец Доминик не то что не имеет понятия – ему такое даже и не снилось…
– О, не сомневаюсь, Слейтер только счастлив поделиться всем, что знает, с тобой, – крайне саркастично ответил Джесс.
– Ну разумеется. Ведь у нас с ним, в конце концов, есть этот уникальный дар…
– И он всегда мечтал поделиться информацией об этом даре с другими медиаторами из своего окружения.
Я сглотнула. Вот тут Джесс меня уел. Почему Пол так стремился записаться мне в учителя? Учитывая, как он набросился на меня в своей спальне, у меня имелась парочка идей по этому поводу. И все же сложно было поверить, что им двигает лишь похоть. В академии при миссии учились гораздо более симпатичные девушки, которых он мог заполучить с куда меньшими усилиями.
Однако никто из них, насколько мне известно, не обладал нашей уникальной способностью.
– Слушай, ты слишком остро реагируешь. Пол – придурок, это правда, и я ни капли ему не верю. Но я в самом деле не думаю, что он пытается навредить мне. Или тебе.
Джесс расхохотался, но было не похоже, что он действительно находит эту ситуацию хоть сколько-нибудь забавной.
– О, мне не кажется, что его интересую я, querida. Не мне он посылает розы.
Я бросила взгляд на букет и почувствовала, что краснею.
– Ну, да. Я понимаю, о чем ты. Но, по-моему, он прислал их, потому что действительно чувствует вину за то, что натворил.
Разумеется, я не упомянула о последнем прегрешении Пола, позволив Джессу думать, что я имею в виду то, во что Слейтер втянул нас летом.
– Я хочу сказать, у него никого нет – продолжила я. – Вообще никого. – Я вспомнила о большом стеклянном доме, в котором жил Пол, о скудной и неудобной мебели. – Думаю… Джесс, я правда думаю, что частично проблема Пола в том, что он очень-очень одинок. И он не знает, что с этим делать, потому что никто никогда не учил его, ну знаешь, как вести себя по-человечески.
Однако Джесс проигнорировал мои слова. Я могла сколько угодно жалеть Пола – и часть меня действительно его жалела, и я даже не имею в виду ту часть, которая считала, что Пол превосходно целуется, – но для Джесса этот парень был, есть и всегда останется падалью.
– Ну, для того, кто не знает, как вести себя по-человечески, – Джесс подошел к розам и щелкнул пальцем по одному из пышных алых бутонов, – он явно хорошо умеет притворяться. Человеком, которому довелось влюбиться.
Я почувствовала, как мои щеки стали такими же красными, как розы, возле которых стоял Джесс.
– Пол вовсе не влюблен в меня. Поверь. – Потому что влюбленные парни не отправляют своих прихвостней, чтобы те попытались остановить сбегающую из их дома девушку. Так ведь? – А даже если бы и был, то сейчас-то это в любом случае не так…
– Да что ты? – Джесс кивнул на карточку в моей руке. – А мне кажется, что его выбор слов «с любовью» – не «с уважением», не «сердечно», не «искренне твой» – говорит об обратном, разве нет? И что ты имела в виду, говоря, что даже если он любил раньше, то сейчас это не так? – Его мрачный взгляд стал еще напряженнее. – Сюзанна, между вами двумя… что-то произошло? Ты о чем-то мне не рассказала?
Черт! Я опустила взгляд на колени, позволив волосам упасть на лицо, чтобы Джесс не смог увидеть, насколько я покраснела.
– Нет, – ответила я одеялу. – Разумеется, нет.
– Сюзанна.
Когда я снова подняла голову, он уже стоял возле кровати. И, взяв меня за руку, смотрел темным непроницаемым взглядом.
– Сюзанна, – повторил он. Теперь его голос уже не казался убийственным, а был таким же нежным, как его прикосновение. – Послушай, я не злюсь. Не на тебя. Если ты хочешь мне что-то рассказать… что угодно…
Я так сильно закачала головой, что почувствовала, как по щекам хлещут волосы.
– Нет, говорю же тебе. Ничего не случилось. Вообще ничего.
Однако Джесс так и не отпустил мою руку, начав гладить по тыльной стороне ладони мозолистым пальцем.
Я затаила дыхание. Это то самое? Возможно ли, что после всех этих недель, когда Джесс меня избегал, он в конце концов – наконец-то! – собирался открыть мне свои истинные чувства?
Но вдруг мне в голову пришла одна мысль, заставив бешено забиться сердце. Что, если это были не те чувства, на которые я надеялась? Что, если он все же не любил меня? Что, если тот поцелуй просто был… не знаю. Чем-то вроде эксперимента? Тестом, который я провалила? Что, если Джесс решил, что просто хочет остаться со мной друзьями?
Тогда я просто умру, вот и все. Просто лягу и умру.
Нет, возразила я сама себе. Никто так не хватает руку девушки, чтобы сообщить ей, что он ее не любит. Исключено. Это невозможно. Джесс любит меня. Должен любить. Просто что-то – или кто-то – удерживало его от того, чтобы сказать об этом.
Я попыталась подтолкнуть его к признанию, которое так мечтала услышать.
– Знаешь, Джесс, – начала я, боясь посмотреть ему в глаза и не сводя взгляда с его пальцев на моей ладони, – если ты хочешь чем-то со мной поделиться, то вперед. В смысле, не стесняйся.
Я была уверена, что он собирался мне ответить. Богом клянусь. У меня наконец получилось встретиться с ним глазами, и я могла поклясться, что в этот момент между нами проскользнула какая-то искра. Не знаю, что, но что-то точно. Джесс открыл рот и уже было начал что-то говорить, когда дверь в мою комнату с грохотом распахнулась, и на пороге возникла Ки-Ки в сопровождении Адама. В руках у нее был пустой плакат, и выглядела она очень сердито.
– Ладно, Саймон, отдохнула – и хватит, – проворчала Ки-Ки. – Давай приступим к делу и прямо сейчас. Келли с Полом задали нам жару. Нам нужно придумать слоган для кампании немедленно. У нас один день до выборов.
Мы с Джессом потрясенно уставились на нее, а затем он отбросил мою ладонь, словно она была объята пламенем.
– Э-э, привет, Ки-Ки, – промямлила я. – Привет, Адам. Спасибо, что заглянули. Никогда не слышали о необходимости стучать?
– Ой, я тебя умоляю! Смысл? Типа, мы могли бы прервать тебя и твоего драгоценного Джесса?
При этих словах брови Джесса взметнулись вверх. Очень высоко.
Покраснев как рак – нет, ну в самом деле, мне не хотелось, чтобы он знал, что я обсуждала его с друзьями – я выпалила:
– Ки-Ки, заткнись!
Однако она, бросив плакат на пол и теперь вынимая из сумки маркеры, заявила:
– Мы знали, что его тут нет. На подъездной дорожке нет машин. Кроме того, Брэд сказал нам подниматься.
Ну конечно, он сказал.
Адам, углядев розы, присвистнул.
– Это от него? – поинтересовался он. – В смысле, от Джесса? А у парня, кем бы он ни был, хорошие манеры.
Понятия не имею, как на это отреагировал Джесс – я даже взглянуть в его сторону боялась.
– Ага, – кивнула я, чтобы избежать сложных объяснений. – Слушайте, ребята, сейчас правда не…
– Фу! – Ки-Ки уселась на пол возле плаката и наконец оказалась там, откуда смогла хорошенько рассмотреть мои ноги в первый раз с момента появления в комнате. – Это отвратительно! У тебя ноги выглядят, как у тех людей, которых спускают с Эвереста…
– У тех людей было обморожение, – возразил Адам, наклонившись, чтобы внимательнее разглядеть мои стопы. – Их ноги были черными. А у Сьюз, мне кажется, обратная проблема. Это волдыри от ожогов.
– Ага, они самые, – кивнула я. – И они ужасно болят. Так что, если не возражаете…
– Ну нет! Ты так просто от нас не избавишься, Саймон. Нам надо определиться со слоганом для кампании. Раз я собираюсь воспользоваться своими привилегиями в качестве редактора школьной газеты и накопировать кучу листовок – не переживай, я уже договорилась с одноклассниками моей сестры-пятиклассницы, чтобы они раздавали их на ланче, – то я хочу быть уверенной, что в них хотя бы будет написано что-то хорошее. Итак. Что нам написать?
Я молча сидела и хлопала глазами, поскольку все мои мысли были только о Джессе.
– Я же говорил. – Адам снял колпачок с двухстороннего маркера, поднес маркер к носу и втянул воздух. – Нам нужно написать: «Голосуйте За Сьюз: Она Не Отстой».
– Келли прицепится к формулировке, – отмахнулась Ки-Ки. – Нам в мгновение ока влепят иск о защите чести и достоинства за намеки на то, что Келли – отстой. Ты же знаешь, что ее папа – адвокат.
Адам закончил с нюханием маркера и предложил:
– Как насчет «Сьюз Правит Мудро»?
– Никакой рифмы, – заметила Ки-Ки. – Кроме того, это намек на то, что ученический совет – это монархия, что, разумеется, вовсе не так.
Я рискнула украдкой бросить взгляд на Джесса, чтобы понять, как он все это воспринял. Однако он, как оказалось, не обращал внимания на наши разговоры, сверля взглядом розы Пола.
Боже, вернусь в школу – придушу этого парня, подумала я.
– А как насчет «Саймон говорит: «Голосуй за Сьюз»[1]? – предложила я, надеясь поторопить Ки-Ки с Адамом, чтобы снова получить немного уединения с моим возможно-будущим-бойфрендом.
Ки-Ки, стоя на коленях над плакатом, резко вскинула голову и задумчиво посмотрела на меня. Косые лучи солнца в моих окнах, выходящих на запад, заставили ее белые волосы блеснуть золотом.
– «Саймон говорит: «Голосуй за Сьюз», – медленно повторила она. – Ага. Да, мне нравится. Отличная идея, Саймон.
С этими словами она склонилась над частями плаката, раскиданными по полу, и начала выводить на них слоган. Было понятно, что ни она, ни Адам не покинут мою комнату в ближайшем будущем.
Я опять бросила взгляд на Джесса, надеясь как можно незаметнее дать ему знать, как мне жаль, что нас прервали.
Но, к своему глубокому сожалению, увидела, что он исчез.
Как это типично для парней. Я имею в виду, вот вроде бы наконец наступает момент, когда он, судя по всему, готов сделать Великое Признание – каким бы оно ни было – и вдруг бац! Он испаряется.
Еще хуже, если он, ко всему прочему, мертв. Потому что я даже не могу отследить его по номеру машины или чему-то в этом роде.
Хотя, наверное, сложно его винить за уход. Ну то есть я, наверное, тоже не захотела бы болтаться в комнате, – которая сейчас провоняла маркерами, – с толпой народа, которые меня не видят.
И все же я не могла не гадать, куда ушел Джесс. Во мне теплилась надежда, что он отправился следить за Нилом Янкоу, чтобы мне не пришлось иметь дело с очередным призраком – братом Нила Крейгом. Но мне все еще не давала покоя мысль, когда же Джесс вернется.
И только когда мой взгляд опять остановился на букете Пола, до меня дошло самое страшное. А именно, что вопрос заключался не в том, когда Джесс вернется. На самом деле главным было, вернется ли он в принципе. Потому что, если вдуматься, с чего бы ему вообще захотелось приходить сюда снова?
Я заверила Ки-Ки с Адамом, что не плачу. Объяснила, что просто глаза начали слезиться от запахов, источаемых маркерами. И ребята вроде бы поверили.
Жаль, что себя я уже, кажется, не могла обманывать.
Примечания:
[1] «Саймон говорит» (англ. Simon Says) – детская игра, популярная в англоговорящих странах. Один игрок, ведущий, берет на себя роль «Саймона» и отдает приказы остальным игрокам в таком ключе: «Саймон говорит: сделай то-то»; как правило, это простые активные действия, например, «подпрыгни», «похлопай в ладоши» и т. п. Остальные игроки должны не задумываясь исполнить приказ. Суть состоит в том, что приказ должен обязательно начинаться со слов «Саймон говорит…», в противном случае его исполнять нельзя, и если кто-то из игроков сделает это, он выбывает.
Сьюз использует игру слов, поскольку ее фамилия – Саймон.
Глава 13
У меня ушло не так много времени, чтобы выяснить, куда пропал Джесс.
Я имею в виду, в масштабах Вселенной. На самом деле мне понадобилось полтора дня. Именно столько времени прошло, прежде чем ноги перестали печь, и я смогла втиснуть их в шлепки от Стива Мэддена, чтобы пойти в школу.
Где меня тут же вызвали в кабинет директора.
Серьезно. Отец Дом озвучил это во время речи на утренней линейке. Прямо так и сказал по громкой связи:
– И не забудьте, пожалуйста, напомнить вашим родителям о фестивале отца Серра, который начнется здесь, в миссии, завтра в десять утра. Будут прилавки с едой, игры, музыка и веселье. Сюзанна Саймон, после линейки зайди, пожалуйста, в кабинет директора.
Вот так просто.
Я решила, что отец Дом хотел поинтересоваться, как у меня дела. Ну знаете, учитывая, что меня два дня не было в школе из-за поврежденных ног. Хороший человек, естественно, пожелал бы выяснить, все ли у меня в порядке. Хороший человек переживал бы о моем самочувствии.
Как выяснилось, отца Ди безумно волновало мое самочувствие. Но скорее духовное, чем физическое.
– Сюзанна, – кивнул он, когда я вошла в его кабинет… Ну, вошла – это громко сказано. Я все еще ковыляла, прихрамывая. К счастью, шлепки были супермягкие, а широкая черная полоса сверху скрывала почти все наклеенные на ноги пластыри.
Хотя у меня все равно по-прежнему оставалось ощущение, будто я иду по грибам. Некоторые волдыри на пятках стали твердыми, как камень.
– Когда ты собиралась рассказать мне о вас с Джессом? – спросил отец Доминик.
Я подняла на него удивленный взгляд. Как и всегда во время наших бесед, я сидела на стуле для посетителей напротив директорского стола. И, как обычно, играла с видеоигрой, выуженной из нижнего ящика святого отца, где он хранил личное имущество, конфискованное учителями у учеников. Сегодня мне досталась одна из версий «Глупыша Патти».
– Что именно? – тупо уточнила я, потому что совершенно не понимала, о чем речь. Я имею в виду, с чего мне было подозревать, что отец Доминик вдруг узнал обо мне и о Джессе… правду о нас? Ну то есть кто мог бы ему рассказать?
– Что вы… что вы двое… – Кажется, отец Дом испытывал определенные проблемы с подбором слов.
Вот почему я поняла, что он хотел сказать, прежде чем он смог сформулировать предложение целиком.
– Что вы с Джессом… полагаю, сейчас это принято называть «парочка», – наконец выпалил он.
Я моментально стала красной, как мантия архиепископа, который должен был вот-вот нагрянуть в нашу школу.
– Мы… мы не… – начала заикаться я. – Не парочка, в смысле. На самом деле это не имеет ничего общего с действительностью. Не представляю, как…
И тут меня озарило. Я поняла, как отец Дом обо всем узнал. Ну, во всяком случае, я думала, что поняла.
– Это вам Пол сказал? – выпалила я. – Потому что я, правда, удивлена, отче, что вы верите парню, подобному ему. Вы знали, что он в какой-то мере ответственен за мои мозоли и волдыри? Ведь он же буквально набросился на меня… – Мне показалось, что в данных обстоятельствах не стоит добавлять, что я не сопротивлялась. Вообще. – А потом, когда я попыталась уйти, натравил на меня Ангела Ада…
Тут отец Доминик меня перебил. А он нечасто это делает.
– Мне рассказал сам Джесс. И что это еще за история о вас с Полом?
У меня челюсть отвисла от удивления, так что я даже не обратила внимания на его вопрос.
– Что?! Джесс вам сказал?
У меня возникло ощущение, будто мир, который я знала, неожиданно перевернулся вверх тормашками и вывернулся наизнанку. Джесс заявил отцу Дому, что мы пара? Что у него ко мне чувства? Прежде чем потрудился сообщить об этом мне? Не может этого быть. Это не могло произойти со мной. Ведь замечательные вещи вроде этой никогда со мной не случаются. Никогда.
