Текст книги "Кумир и поклонницы"
Автор книги: Мэг Кэбот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Седьмая глава
И вот началось. Как всегда, такое начинается достаточно невинно. В субботу утром мы мыли машины, чтобы заработать деньги на дурацкие платья для дурацкого выступления «Трубадуров» на следующей неделе.
Мыть машины в Индиане весной – занятие достаточно неблагодарное, поскольку погода в это время бывает очень неопределенной. Обычно после первого июня уже тепло, но всегда сохраняется риск попасть в грозу или торнадо. И в основном такая погода держится до конца июня.
И все же вы никогда не угадаете, проснувшись в июньскую субботу, будет ли чудесный весенний день – жарко, чистое голубое небо, нежный ветерок повсюду разносит запах жимолости, на деревьях подрагивают листья – или вы увидите что-то серое и бурное, и ноги ваши будут стыть в сандалиях, в которых вам было так хорошо вчера.
Суббота, когда «Трубадуры» пошли мыть машины, была похожа на летнюю. К десяти часам утра уже стояла жара. Позвонила Трина:
– Я надела купальный костюм и шорты. Ты тоже так оденься.
Я сделала ей одолжение, но только чтобы она не приставала ко мне с Люком. Она уже надоела мне за прошлый вечер с вопросами о том, как я думаю, придет он или не придет мыть машины. По правде, мне хотелось бы денек побыть без Люка. Он, конечно, симпатичный и чрезвычайно привлекательный, но девушки слишком уж его превозносят. К тому времени, когда Стив и Трина довезли меня прошлым вечером до дому, нервы у меня были ни к черту.
Я все пыталась:
а) не дать людям догадаться, что Лукас Смит в действительности Люк Страйкер и вовсе не переведенный ученик;
б) предупредить Люка, чтобы он не думал обо всех в клэйтонской средней, как о дьявольском семени, несмотря на истории с Бетти Энн и Кэйрой;
в) вовремя бросить Трине шляпу во время номера «Весь этот джаз» и подучиться хореографии;
г) не оставлять свои остальные дела (я имею в виду «Спросите Энни») и следить, чтобы Кэйра не покончила с собой.
Я просто разрывалась на части.
К счастью, я расслабилась, когда вечером меня позвали посидеть с ребенком. Готова была семь миллионов раз играть с ним в одну и ту же игру.
Я не очень-то ждала этого мытья машин. Обычно мы с Триной проводим хоть часть субботы в торговом центре, где в книжном магазине неизбежно сталкиваемся со знакомыми, например с Джери Линн и со Скоттом, и сразу же начинаем долго разглядывать, что новенького на полках с научной фантастикой. Точнее, мы со Скоттом начинаем разглядывать, а Джери Линн и Трина отходят и листают журналы.
При этом я хочу сказать, что те, кто поют в «Трубадурах», не вызывают во мне отвращения, не поймите меня неправильно. Я люблю группу альтов. Слишком высокая Ким и толстенькая Деб, и застенчивая Одри, и трогательная Бренда, и скучная Лиз – мои девочки. Мы все связаны своим ля-ля-ля.
Но других, которых Трина называла «неподходящими игрушками» (хотя прежде она пыталась заставить меня общаться с ними), следовало избегать, особенно сопрано. Они все молились на мистера Холла и делали все, что бы он им ни велел… как клопы в «Звездных войнах».
Теноры тоже слегка раздражали. Большинство из них учились в начальных классах, а вы знаете этих мальчишек. У них все шуточки про пуканье. Даже у тех, которые поют в хоре.
Но у меня не было выбора. Спасибо Трине.
Одно меня радовало: через пару недель с «Трубадурами» будет покончено. И неважно, с чем потом будет приставать ко мне Трина. В будущем году у нее ничего не получится.
Так или иначе, но я бы предпочла делать что-нибудь еще, а не мыть машины для «Трубадуров». Первое, что пришло в голову, – поиграть с малышами, ведь была такая хорошая погода. Мы с Триной могли бы позагорать с помощью лосьона для загара, хотя я и так была коричневой – так что небольшая потеря.
Вот о чем я думала в это время. Мистер Холл хотел заработать как можно больше денег – у некоторых девочек не было ста восьмидесяти долларов на платье с блестящей застежкой донизу, полагаю, потому, что они не работали приходящей няней так много, как я, – так вот, мистер Холл попросил мексиканский ресторан «Чи-Чи» разрешить нам мыть машины у них на стоянке, и «Чи-Чи» во имя солидарности с общественными потребностями дал согласие.
Поэтому когда мы с Триной и Стивом явились, там уже кипела жизнь. Кроме машин, принадлежащих друзьям и родителям «Трубадуров», – а нас тридцать человек, значит, машин много – там еще были машины тех, кто пришел пообедать в ресторан «Чи-Чи», машины работников ресторана, а еще машины тех, кто не знает, чем заняться в прекрасный субботний день, и просто бродит по торговому центру.
Собралось множество машин.
Дело шло. Мы не пробыли на стоянке и двух минут, как к нам подскочил мистер Холл с ведром мыльной воды и губками и сказал:
– Приступайте к работе! За последние два часа мы получили двести долларов. Но до конца дня нам нужно выколотить две тысячи.
Не хочу идеализировать Клэйтон – здесь всякое случается (ведь, в конце концов, южная Индиана!), и все же это очень приятное для жизни место.
Но должна сказать, что мытье машин не дало бы нам и половины этих денег, если бы Карен Сью и еще букет певиц-сопрано не стояли у рекламы «Чи-Чи» в бикини.
Они просто держали плакат – ПОДДЕРЖИТЕ «ТРУБАДУРОВ» КЛЭЙТОНСКОЙ СРЕДНЕЙ, и мне очень интересно, почему так много парней в пикапах, которые явно ехали на озеро ловить рыбку, застревали здесь.
Для того чтобы быть сопрано, вам нужно иметь весьма большие… хм, легкие. Ну, по крайней мере, если вы из хора «Трубадуры» клэйтонской средней. Помните, утолщенные лифчики, которые велел надевать мистер Холл как униформу для выступлений…
Как бы то ни было, Трина, Стив и я взяли губки и ведра и начали работать. Я нашла своих альтов, и мы хорошо проводили время, моя машины и изредка брызгаясь мыльной водой, когда неожиданно уголком глаза я увидела «ауди» Скотта Беннетта. Они с Джери Линн ехали в торговый центр, увидели нас и подкатили к нам, чтобы развлечься.
Ну, по крайней мере, Скотт хотел повеселиться с нами. Он даже раскошелился на десять баксов, чтобы мы вымыли его машину.
Глядя на Джери Линн, трудно было сказать, что эта идея ее прельщает. По-видимому, они направлялись в магазин, чтобы посмотреть на ноутбуки. Скотт собирался помочь Джери выбрать ноутбук для колледжа.
– Магазин компьютеров никуда не денется, Джер, – сказал Скотт Джери Линн, когда она не захотела задерживаться.
Затем, несмотря на то что Скотт нам заплатил, он взял губку и стал помогать нам мыть его машину. Он принялся скрести как раз в том месте, где работала я.
Джери, в желтой мини-юбке и на шпильках, была одета не для мытья машин, так что она кинулась к сопрано, стоявшим у вывески ресторана «Чи-Чи», и начала болтать с Карен Сью Уолтерс о «Весенних танцах». Джери и Скотт, разумеется, собирались пойти. Карен Сью тоже – с одним тенором. Подозреваю, что у нее с Джери много общего, стоит посмотреть, как они ходят на свидания.
– Я прочитал «Молот Люцифера», – сказал мне Скотт, как раз когда я насухо вытирала капот.
Я забыла, что давала ему эту книгу. Мы оба зациклились на книжках о будущих катастрофах, которые могут произойти на Земле.
– Да? – сказала я. – И как?
– Я думаю, что это реакционная книга, – сказал Скотт.
И мы продолжали болтать. Трина даже сказала:
– Так, опять! – И вытаращила глаза, потому что она и раньше слышала, как мы разговариваем о книгах.
Возможно, это и не лучший способ заставить парня тебя полюбить – говорить ему, что у него неправильное мнение о книге. Но дело в том, что со Скоттом мне нечего было терять, поскольку я ему явно не нравилась, видно же было, как его привлекают бедра Джери Линн.
Так что мы хорошо провели время за спором о «Молоте Люцифера» – это научно-фантастический роман о гигантском астероиде, который попадает в Землю и разрушает большую часть земного шара, и о том, как выжившие люди решают, кому достанется оставшаяся пища. Эта книга поднимает интересные философские вопросы, например, кто важнее для строительства нового общества – доктор или художник? Адвокат или осужденный? Кому дать жить, кому – умереть?
Я настаивала на том, что «Молот Люцифера» – это рассказ о ценности индивидуальности. Скотт говорил, что это политический комментарий по поводу социоэкономики семидесятых годов. Трина и Стив, которые не читали эту книгу, не вмешивались и только тяжело вздыхали, когда один из нас произносил такие слова, как УСТУПЧИВЫЙ или БЛАГОВИДНЫЙ.
Спорить со Скоттом о книгах было на самом деле весело, но вдруг Скотт сказал мне:
– Ты льешь больше воды на себя, чем на машину.
Это действительно было так. Мытье машины, оказывается, требует такой же координации движений, как в танцах. И хотя я с легкостью могу улаживать отношения с людьми, мне не так уж хорошо удаются ритмичные движения.
Не знаю, что на меня нашло. Правда, не знаю. Будто в меня на секунду вселился дух какой-то другой девочки, девочки, которая умеет флиртовать, как Трина или Джери Линн. Я почему-то сказала:
– Ах, так? – бросила губку в Скотта и попала ему прямо в грудь. – Что ж, добро пожаловать в клуб! – После этих слов я предпочла улизнуть.
Скотт кинулся за мной, обещая, когда поймает, вылить на меня ведро мыльной воды. Все перестали работать и хихикая наблюдали за нами – все, кроме Джери Линн. Она двинулась на нас, явно очень раздраженная.
– Посмотри на себя, – сказала она Скотту. – Ты весь промок!
Скот осмотрел себя.
– Это просто вода, Джер, – сказал он.
– Но ты не можешь идти в торговый центр в таком виде! – сказала Джери, топая ногой. – Ты совершенно мокрый!
– Я высохну, – сказал Скотт. К этому времени мы кончили мыть его машину, так что он передал мне ведро с водой. Я слегка оторопела, ведь он не облил меня, как собирался. И не спрашивайте почему.
– И за несколько часов не высохнешь! – крикнула Джери.
– Да ладно, Джери, – сказала я. – Мы слегка подурачились. А кроме того, никому в магазине компьютеров нет до этого дела.
– Мне есть до этого дело, – сказала Джери, – мне это важно. Или я не в счет?
И тогда я сообразила, что дело не в мокрой майке. Все гораздо проще. Джери, уезжая в колледж, очень нервничала, ведь Скотт еще на год оставался в школе. А возможно, хотя я в этом не уверена, дело было в этих маленьких сердечках в дневнике Джери Линн.
Как только я все это осознала, я быстро повернулась и пошла туда, где были Трипа, Стив и все альты, взяла новую губку и стала мыть вместе с ними чей-то седан.
– Похоже, в раю возникли неприятности, – пропела Трина, кинув взгляд па Джери и Скотта, которые стояли на краю стоянки у машины Скотта и о чем-то весьма оживленно говорили, но, к сожалению, нам ничего не было слышно.
– Никогда не думала, что из них получится хорошая пара, – сказала скучная Лиз. – Джери слишком требовательна. И что это за ерунда с ее диетической колой?
– Эй, слушайте, – сказала я. Мне было неловко. Я знала, что не виновна в их ссоре, но я не должна была бросать в Скотта эту губку. Одно дело давать бойфренду другой девушки книги. В конце концов, мы же со Скоттом друзья. Но бросать в него мокрую губку? Это непростительно. – Джери славная.
– Если она не будет за собой следить, – заявила трогательная Бренда, – то останется в одиночестве. Так можно только оттолкнуть парня, далеко-далеко.
– Ага, – пробормотала Трина так тихо, что услышала это только я. – Но если они разбегутся, то он будет свободным, и ты, Джен, в конце концов сможешь его куда-то пригласить, как я тебе уже не раз советовала.
– Трина! – Я была поражена. Я как раз думала– бедная Джери! Бедный Скотт!
И тут подошел мистер Холл и захлопал в ладоши.
– Хватит болтать! – сказал он. – Работайте, люди! Работайте!
И вот в этот момент, будто бы из ниоткуда, появился Люк. Во всяком случае я его машину не увидела.
– Люк! – Я не смогла удержаться от крика, но быстро спохватилась и добавила: – Я хочу сказать, Лукас.
– Эй, – сказал Люк с улыбкой, пробираясь к нам по стоянке. Люк не то, что мы, не надел купальный костюм или шорты. На нем были джинсы и фланелевая рубаха. Было, пожалуй, жарковато для фланели, но, может быть, Люк думал, что школьники так одеваются, когда идут мыть машины. – Извините, опоздал.
– О, ты пришел! – закричала Трина и прыгнула к нему. – Как здорово! Джен не была уверена, что ты сможешь прийти.
По правде говоря, мы с Люком вовсе не обсуждали его планы на выходные. Я как раз считала, что он останется в своем доме на озере и появится в школе только в понедельник. Мне и в голову не приходило, что он мог бы… ну, захотеть пообщаться с ребятами из школы. Я почувствовала себя слегка виноватой: ведь я не догадалась спросить его раньше, не хочет ли он присоединиться к нам.
Но Люк, явно, не нуждался в приглашении.
– Планы изменились, – сказал Люк, все еще чуть улыбаясь Трине. – Кроме того, похоже, что нужна помощь. У вас тут целая очередь машин выстроилась.
Трина принесла Люку ведро и губку, и скоро – просто глазам не верилось! – он начал вместе с нами мыть машину, смеялся, шутил и, по-моему, ему было очень хорошо. И всем тоже…
Всем, кроме Скотта и Джери Линн. Они все еще ссорились на дальнем конце стоянки. Я старалась туда вовсе не смотреть, а также пыталась себя убедить, что в этом нет моей вины, но это было трудно, особенно, когда Джери неожиданно вскрикнула:
– Прекрасно! Если ты так чувствуешь, то все КОНЧЕНО! – и бросилась к «Чи-Чи». Думаю, там она пошла в дамскую комнату, чтобы поплакать.
Скотт окликнул ее – но без толку. Джери с плачем вошла в ресторан, всхлипывая почти так же громко, как всхлипывала Кэйра после особенно грубого мычания.
Я положила свою губку. Я точно знала, где проведу остаток дня.
Но прежде чем я смогла броситься за Джери, прежде чем смогла бы сказать хоть одно слово, чтобы успокоить явно удивленного Скотта, прежде чем я сделала первый шаг, Люк, который, явно, пропустил все сражение, сказал:
– Парни, как здесь жарко.
И снял рубашку.
Спросите Энни
Задайте Энни самый сложный вопрос, который касается сугубо личных отношений. Вперед, дерзайте!
В «Журнале» средней школы Клэйтона публикуются все письма. Тайна имени и адреса электронной почты корреспондента гарантируется.
Дорогая Энни!
Я серьезно влюблен в подружку моего лучшего друга. Что мне делать?
Аноним
Дорогой Аноним!
Ничего, если хочешь сохранить дружбу. Ты можешь начать действовать только в том случае, если твой друг и его подружка разойдутся. Тогда, и только тогда, ты можешь куда-то ее пригласить… но только через некоторое время, когда они оба немного успокоятся.
Не удивляйся, если твой друг все-таки разозлится на тебя, даже если ты дождешься, когда они расстанутся. Друзья не назначают свидания подругам друзей… даже бывшим.
Энни
Восьмая глава
С начала я не придала этому значения. Люк снял рубаху. Ну и что? Половина парней при мытье машин сняли свои рубашки.
Парни сняли рубахи? Подумаешь! У меня была своя причина для расстройства. На моих глазах и, возможно, частично по моей вине, развалилась главная пара клэйтонской средней школы.
Но шумное сопение Трины остановило меня, когда я кинулась догонять Джери.
Не знаю, почему я не двинулась с места. Почему я остановилась и медленно повернула голову.
Я смотрела на Трину. Ее взгляд приклеился к Люку. И не из-за действительно внушительной упаковки шести банок пива… не из-за заросли светлых волос на груди, съезжающей вниз под джинсы.*, не из-за его бицепсов, производящих очень сильное впечатление.
Внимание Трины, похоже, привлекла татуировка на руке Люка, как раз у правого плеча.
Татуировка, которая гласила: АНЖЕЛИКА.
– О госпо… – начала Трина. Ей не удалось закончить, потому что я зажала ее рот рукой.
– Мм-мм, мм-м, – промычала Трина из-под моей руки. Но я держала ее железной хваткой.
– Заткнись и отойдем отсюда, – прошипела я ей в ухо и потащила к дверям ресторана «Чи-Чи».
– Но, мм-м, – пыталась сказать Трина, но я была неумолима.
– Девочки, – раздраженно сказал мистер Холл, – не время играть. Нам нужно вымыть уйму машин.
– Ага, я знаю. Мы сейчас же вернемся, мистер Холл, – заверила я его. – Мы только должны сходить в дамскую комнату.
И я втолкнула Трину в вестибюль ресторана, и потащила ее в дамскую комнату…
…где, в конце концов, отняла руку от ее рта.
– О господи! – вскрикнула Трина. – Это же Люк Страйкер! Новый парень – это ЛЮК СТРАЙКЕР!
– Шш-шш… – Моим глазам после яркого солнечного света нужно было привыкнуть к полумраку ресторана. Но несмотря на то что я плохо видела, я знала, что мы здесь не одни. Из последней кабинки раздавалось всхлипывание Джери…
Раздавалось… по крайней мере до тех пор, пока она не услышала слов «Люк Страйкер».
– Я это ЗНАЛА! – И Джери Линн выскочила из кабинки, как полудикая лошадь из загона. – Я ЗНАЛА, что он очень кого-то напоминает! Лукас – это Люк Страйкер?
– Слушайте, – сказала я, переводя взгляд с одной девочки на другую. Лицо Трины, слегка обгоревшее на солнце, пылало от возбуждения. Физиономия Джери опухла от слез. Но оба лица выражали нетерпеливое любопытство. – О'кей. Да, Лукас – это Люк Страйкер. Он здесь разучивает роль. И сам доктор Люис просил меня помочь сохранить инкогнито Люка, так что вы, девчонки, должны…
Но они вели себя как маленькие дети. Вместо того чтобы разумно все обсудить, Трина и Джери повернулись друг к другу и начали прыгать и кричать изо всех сил: – ЛЮК СТРАЙКЕР! ЛЮК СТРАЙКЕР! ЛЮК СТРАЙКЕР!
– Эй! – сказала я, на самом деле испугавшись, что сюда сбежится половина ресторана. – Прекратите. Я же говорю вам, что это тайна…
– О господи, я ЗНАЛА, что это он. – Трина даже перестала прыгать, чтобы это сказать. – Я поняла, когда он сказал, что не ест мяса. Потому что, знаете, я сама перестала есть мясо, когда прочитала, что Люк стал вегетарианцем.
– Я знала, что он – Люк Страйкер, – сказала Джери, – с последнего собрания в «Журнале». Помнишь, Джен, когда он стал говорить о праве знаменитостей на частную жизнь? Клянусь, когда он это сказал, я точно подумала про себя: «Слушай, он очень похож на Ланселота из «Ланселот и Джиневра», интересно, может быть он и есть Люк Страйкер?»
– Девчонки! – зарычала я самым строгим голосом, которым пользуюсь, когда работаю приходящей няней и когда дети начинают брызгаться кетчупом и проказничать.
Это подействовало, И Трина, и Джери замолчали и посмотрели на меня.
– Слушайте внимательно, – сказала я почти басом. – Тайну Люка следует сохранить. Никто ничего не должен подозревать, понятно? Этого хочет Люк. Он здесь для того, чтобы «вжиться» в роль. Он не сможет этого сделать, если люди в его присутствии будут вести себя не естественно. Но если все узнают, что он настоящий Люк Страйкер, никто не сможет вести себя при нем естественно, ведь так? Трина и Джери обменялись взглядами.
– Я совершенно согласна, – сказала Трина. – Люк – молодой артист, и он так предан своему искусству, что я никогда не посмею разрушить его планы. Я никому не скажу ни слова.
Джери промолчала – она воспользовалась жестом скаутов, обозначающим; «Я унесу это с собой в могилу».
Впервые с того момента, как Люк снял рубаху – нет, с того момента, как Джери начала рычать на Скотта, – я почувствовала облегчение.
– О'кей, – сказала я, – Договорились. Никто из вас не скажет ни слова о том, что Лукас – это Люк…
– О господи, – сказала Трина, шлепнув себя по лбу. – ПОЧЕМУ я должна говорить Стиву, что пойду на «Весенние танцы» с ним, когда могла бы пойти с ЛЮКОМ СТРАЙКЕРОМ?
– В своих мечтах, – сказала Джери. – Он пригласит МЕНЯ.
Я просто не верила своим ушам,
– Вы хоть слышали, что я сказала?
– Ага, точно, – сказала Трина. – Деточка поклялась хранить тайну, да-да, да-да, да-да. А мечтать о нем можно?
– Что ж, у меня теперь нет приглашения на «Весенние танцы», – сказала Джери, открывая сумочку и доставая оттуда губную помаду. – Так что мои мечты могут стать явью. Я собираюсь выйти и сейчас же пригласить его.
Я с ужасом смотрела на Джери.
– Кого пригласить? Люка? Пойти на «Весенние танцы»? Но… но я думала, ты идешь со Скоттом!
– Нет, не иду, – ответила Джери, уверенно нанося на губы краску.
Я просто не верила тому, что услышала. То есть я это подозревала, но, чтобы она так это сказанула…
– Вы со Скоттом расстались? На самом деле? Именно сейчас?
– Точно так. – Явно удовлетворенная тем, что она увидела в зеркале, Джери кинула помаду в сумочку и обернулась ко мне. – И НЕ ПЫТАЙСЯ говорить мне, что я должна вернуть его, Джен. Знаешь, ты думала, что мы замечательная пара, но, по правде, это лучший выход для нас обоих. В конце лета я уезжаю в колледж, а он еще на год остается в Клэйтоне и… и так будет легче.
По лицу Джери видно было, что так она и думает.
И все же, несмотря на ее предупреждение, я чувствовала, что ДОЛЖНА что-то сказать.
– Вы ведь и раньше ссорились, но всегда все улаживалось. Может, не стоит горячиться, Джери. Ты по-другому к этому отнесешься, после того как хорошенько подумаешь.
– Не в этот раз, – сказала Джери Линн. Она опустила руку в сумочку и вытащила оттуда свою книжечку для записи свиданий. Ту, которую она мне показывала. Ту, где были сердечки. Джери открыла книжечку, взяла ручку и поставила большой черный крест на сегодняшней дате.
Я не могла не заметить, что количество сердечек на общей странице за последние шесть-семь недель значительно уменьшилось. Почти свелось к нулю. Или Джери ленилась отмечать самые интимные моменты, или Скотт некоторое время не хотел…
Последовавшее за тем заявление Джери все прояснило.
– Нет, Дженни, это началось уже давно. Я почувствовала, что мы со Скоттом отдаляемся друг от друга. У нас не стало общих интересов… общих целей. Можешь представить себе, что он даже НЕ ХОЧЕТ идти на «Весенние танцы». Он хочет пойти на какую-то антивечеринку, которую устраивает Куанг…
Я знала все об этой вечеринке. Я сама собиралась туда пойти.
– Так значит ты собираешься его пригласить? – требовательно спросила Трина. Поверьте, она совершенно не думала о том, что сердце Джери – не говоря уж о Скотте – быть может, разбито. Трина хотела знать только о планах Джери относительно Люка Страйкера. – Я имею в виду Люка. Ты хочешь просто подойти к нему и пригласить на «Весенние танцы»?
– Тебе лучше с этим смириться, – сказала Джери, расправляя плечи. – Пропусти меня.
– Минутку, – сказала Трина. – Пригласить Люка Страйкера на «Весенние танцы» было МОЕЙ идеей. Я первая об этом подумала!
– Но ты уже с кем-то договорилась, разве не так? – нежно напомнила Трине Джери.
– Это не навсегда, – заявила Трина и кинулась к двери.
– ПОДОЖДИ! – Джери бросилась на Трину.
Я не верила своим глазам. Предо мной были два человека, которых я считала взрослыми молодыми женщинами; два человека, которым я завидовала, чей острый ум и чью независимость я всегда уважала – а сейчас они вцепились друг в друга ИЗ-ЗА ПАРНЯ! Всего-то!
– Девчонки! – завопила я, выбегая за ними в вестибюль «Чи-Чи», а потом и на стоянку. – Девчонки, помните, вы обещали не…
Но мне не удалось напомнить Трине и Джери о том, чтобы они молчали про Люка. Потому что к тому моменту, когда я их догнала, они уже оказались в толпе, собравшейся вокруг Люка и седана, который он мыл.
Только Люк теперь стоял на крыше машины и как бешеный кричал что-то в телефон, пытаясь отбиться от протянутых к нему рук семидесяти пяти участниц хора, официантов ресторана, случайно проходивших мимо домохозяек и даже нескольких парней из пикапов, ехавших в торговый центр. Все они кричали:
– Люк! Люк! ЛЮК!
– О господи, девчонки, – зарычала я на Трину и Джери, когда увидела Люка. – Что вы НАДЕЛАЛИ?
– Это не мы, – сказала Джери, пожав плечами. – Когда мы вышли, это все уже было.
– Полагаю, я не единственный человек в Клэйтоне, который знает про татуировку Люка Страйкера, – угрюмо сказала Трина.
Джери топнула ногой.
– Как же мне теперь подойти к нему с приглашением на «Весенние танцы»? Мне нужно, чтобы рядом с ним никого не было!
Если бы это была самая серьезная проблема! Бедного Люка вот-вот разорвут на части, а его самые отчаянные фанаты беспокоятся о том, как пригласить его на «Весенние танцы»!
Я посмотрела вверх на Люка. Он не был напуган – хотя я на его месте испугалась бы. Он опустил телефон и пытался сказать нечто разумное окружившей его орущей толпе.
– Послушайте, – говорил он, – вы все получите автографы. Но только по очереди. Договорились?
Никто его не слушал. Девушки со всех сторон совали ему ручки и меню ресторана «Чи-Чи». Самыми мерзкими были сопрано. Карен Сью Уолтерс хотела, чтобы Люк расписался на ее груди, полагаю потому, что она не нашла бумаги.
Но и альты вели себя не лучше. Скучная Лиз – только теперь она не выглядела такой уж скучной – пробралась на капот машины и ухватила рукой ногу Люка. Он чуть не потерял равновесие и едва не упал, но Лиз не было до этого дела. Лиз рыдала, уткнувшись в штанину его джинсов, и кричала:
– Люк! О, Люк! Я тебя люблю!
Это было слишком патетично. Должна признаться, что мне было стыдно за свой пол.
Но не только девушки, но и некоторые парни вели себя как круглые дураки. Один парень в бейсболке сказал своему другу:
– Пусть он даст мне автограф, л я его продам!
А мистер Холл? Мистер Холл, учитель, который должен был все понять? Он был хуже всех! Он кричал Люку:
– Мистер Страйкер, мистер Страйкер, можно я дам вам свой сценарий? Это драма о молодом человеке, подающем надежды, который работает на Бродвее в хоре мюзикла. Я думаю, это замечательная роль для вас!
Только несколько человек не подошли близко. Одним из них был Скотт. Он прислонился к машине и просто наблюдал – столп здравомыслия в море безумцев.
Я бросилась к нему. Я совершенно забыла об истории с Джери Линн. Я думала только о том, что если кто-нибудь что-нибудь срочно не сделает, то Люка разорвут пополам, как Мела Гибсона в «Храбром сердце», но только это сделают фэны, а не британцы.
– Может, стоит вызвать полицию? – озабоченно спросила я Скотта. – Мне бы не хотелось этого делать, ведь там мои друзья, но…
Но я видела только один выход – самой помочь Люку, – только я не знала, Как это сделать. Ведь толпа окружала Люка плотной стеной, и у меня просто не было возможности до него добраться…
– Не беспокойся, – сказал Скотт. – Все уже сделано.
Я, глядя на него, заморгала.
– Уже – ты уже вызвал полицию?
Скотт поднял свой мобильник. Он подмигнул мне, и в тот же момент я услышала вой полицейской сирены.
– Ой, спасибо тебе, – сказала я, почувствовав огромное облегчение.
– Как я понимаю, он на самом деле не будет у нас учиться, – сказал Скотт, пряча мобильник в карман.
– Что? – Я следила за официанткой ресторана «Чи-Чи», нырнувшей в толпу за автографом, который Люк ей и дал. – Нет. Он просто работает над ролью.
– Люис и его ребята знают об этом?
– Ага. Это была их идея. Скотт покачал головой.
– Они, вероятно, откажутся это комментировать. Паршиво. А можно было бы сделать хороший материал.
Судя по тому, что Скотт в такой момент может думать о «Журнале», его не очень-то интересует Люк.
И, похоже, он не особенно огорчен всей историей с Джери.
– Скотт, я…
Я СОЖАЛЕЮ О ТЕБЕ И ДЖЕРИ ЛИНН. Вот что я собиралась сказать.
Но как раз в этот момент и произошли сразу три события.
Первое – на стоянку, с громким воем сирены, въехал полицейский автомобиль. Во-вторых – из-за ресторана показался длинный черный лимо – тот самый, который, как я подозреваю, каждый день увозил Люка от школы – будто он там всегда и стоял.
И, в-третьих – к нам, с горящими глазами, подбежала Джери Линн.
– Вы только подумайте! Убить себя готова за то, что ни у кого не было камеры. Наконец-то в этом глухом городишке что-то произошло, а мы это даже не зафиксировали!
Я не поняла, удалось ей пригласить Люка на «Весенние танцы» или нет. Подозреваю, что нет, поскольку толпа вокруг него была все столь же плотной. Многие, правда, попятились при виде полицейской машины, а еще больше людей вообще отошли подальше, когда полисмен весьма внушительных размеров уверенно двинулся в их сторону. Люк все еще не спустился с крыши машины.
– Вот бы Куанг был здесь! – с сожалением сказала Джери. – Только у него есть цифровая камера на мобильнике!
Полицейский офицер пробился сквозь толпу и оказался у машины. Он что-то сказал Люку. Люк благодарно ему улыбнулся, затем, пока офицер оттеснял особенно ярых фэнов, слез с машины. К сожалению, среди фэнов были сопрано и Трина.
– Всем привет, – сказал полицейский офицер, дав Люку возможность нырнуть в подъехавший лимо. – Шоу окончено. Давайте уступим дорогу транспорту.
Трина подбежала к нам. Она раскраснелась и выглядела огорченной.
– Видели? – сердито сказала она. – Он просто погрузился в этот лимо, не сказав никому ни слова! Я даже не получила автографа! И это после того, как помогала ему все эти дни…
– Помогала… – сказала я. – Да вы его чуть не искалечили!
– Это не я, – сказала Трина. – Это Карен Сью Уолтерс. Ты видела, как она пыталась заставить его расписаться у нее на груди? Хорошо, что тут не было ее мамы…
Я заметила, что, стоя позади нас, Скотт и Джери, похоже, снова вступили в перепалку. Я взяла Трину за руку и потащила ее в сторонку, чтобы не подслушивать.
– Джен, если я напишу Люку письмо, ты сможешь ПЕРЕДАТЬ ему? – спросила Трина. – Ведь вы же так сблизились, и он доверил тебе свою тайну.
– Трина… – Я покачала головой. Лимо двинулся со стоянки. И прекрасно, потому что несколько девушек облепили машину со всех сторон, пытаясь через затемненные стекла кинуть последний взгляд на героя. – Я не так уж хорошо с ним знакома… Он здесь только для того, чтобы наблюдать…
В этот момент люк в крыше лимузина открылся, и оттуда показались голова и плечи Люка. Девушки вокруг завопили и прыгнули к машине, будто хотели вырвать у него клок волос. Что, как известно, является одним из способов привязать парня к себе.
Я думала, что Люк собирается бросить в толпу несколько фотографий. Я думала, что он крикнет: УВИДИМСЯ, МАЛЫШКИ! или СПАСИБО, ДУРОЧКИ!
Но он этого не сделал. Вместо этого он окинул взглядом стоянку, будто что-то там забыл. Затем увидел меня и завопил:
– Джен!
Все головы обернулись ко мне.
– ДЖЕН! – Снова крикнул Люк. И в этот раз сопроводил крик жестом. – ИДИ СЮДА!
Я почувствовала, что стала красной, как вывеска «Чи-Чи».
Люк хотел, чтобы я поехала с ним в лимузине. Люк Страйкер хотел, чтобы я поехала с ним к закату солнца – ну, не совсем так, потому что было всего лишь три часа дня. Поехала с ним. В его лимо.
– О господи, – я услышала, как выдохнула Трина. – Вот-вот. Ты не так уж хорошо с ним знакома.
Вот почему он выкрикивает твое имя. Твое, Джен. Он хочет ТЕБЯ.
Я покачала головой.
– Нет, – сказала я. – Нет, дело не в этом…
Потому что все было не так. Его слова, его сверкающие голубые глаза, его обвинительный тон в тот день в женском туалете навсегда остались в моем сознании. Нет, дело было в другом.
