Текст книги "Когда сверкнула молния (ЛП)"
Автор книги: Мэг Кэбот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
– Ты хочешь, чтобы он испытал это ещё раз? – допытывалась мама. – Этого ты хочешь, Джо?
– Конечно, нет, – ответил отец. – Но сейчас всё по-другому. Он принимает лекарства. Слушай, Тони, я думаю, для него так будет лучше. Ему необходимо выбраться из дома. Все, чем он занимается – так это лежит на кровати и читает комиксы.
– И ты думаешь, что прислуживание на жаркой кухне ресторана будет лекарством для него? – голос мамы звучал саркастично.
– Ему уже пора вылететь из родительского гнезда, – ответил отец, – и самому начинать зарабатывать на жизнь.
– Он болен! – настаивала мама.
– Он всегда будет больным, Тони, – сказал отец. – Но, по крайней мере, он теперь лечится. И лечение работает. Доктор сказал, что пока Дуглас принимает лекарства, нет никаких причин, по которым бы он не мог... – отец прервался, увидев меня в дверном проеме. – Чего ты хочешь? – спросил он без грубости.
– Хлопья, – ответила я. – Извините, что пропустила обед.
В ответ папа только отмахнулся. Я достала коробку «Raisin Bran» и тарелку.
– Он ещё не готов, – сказала мама.
– Тони, – продолжал отец, – Он не может остаться здесь, в этой комнате, навечно. Я имею в виду, парню уже двадцать лет. Господи! Ему уже пора выходить в свет, общаться со сверстниками...
– Оу, и кухня в «У Мастриани» – всё, что он увидит, выйдя в свет, – в голосе мамы снова прозвучал сарказм.
– Да, – сказал отец, – Вместе со своими ровесниками. Ты же знаешь этих ребят. Общение с ними пойдет ему на пользу.
Мама фыркнула. Я ела свои хлопья, делая вид, что очень заинтересована написанным на обратной стороне пакета молока, но на самом деле я слушала разговор родителей.
– Следующее, что ты, возможно, захочешь – это отослать его в один из тех домов, что на полпути? – сказала мама.
– Ну, Тони, – сказал отец, – это, возможно, и не такая плохая идея. Он сможет встретить других детей с такой же проблемой, узнает, что не одинок в этом.
– Мне это не нравится! – ответила мама. – Я говорю тебе, что мне не нравится это.
Отец развел руками.
– Конечно, тебе это не нравится! – сказала он. – Ты же хочешь с головой завернуть его в вату, как хрустальную вазу при перевозке. Но ты не сможешь этого сделать, Тони. Ты не сможешь всегда его защищать. И не сможешь вечно за ним приглядывать. Он попытается найти способ повторить это снова, невзирая на то, следишь ты за ним или нет.
– Папа прав, – сказала я с набитым ртом.
Мама уставилась на меня.
– Разве тебе никуда не нужно идти, юная леди?
Мне никуда не нужно было, но я решал пойти в свою комнату и позаниматься. Никто не донимал меня расспросами, почему я пошла репетировать после того как якобы шесть часов провела, как раз этим и занимаясь. В этом была вся моя семья.
Клэр Липманн – единственный человек, который мог слушать меня, пока я репетировала. И Рут тоже. Как только я закончила играть, зазвонил телефон. Это была Рут – хотела узнать о прогулке.
– Все прошло нормально, – сказала я, просовывая во флейту шомпол , чтобы убрать конденсат.
– Нормально? – словно эхо повторила Рут. – Нормально? Что вы делали? Куда ездили?
– Мы просто катались, – ответила я. Можно не спрашивать меня, почему я не заставила себя рассказать Рут про Шона. Я бы даже не смогла рассказать ей о нем.
– Вы уехали покататься. – Недоверие в голосе Рут возрастало. – Куда? В Чикаго?
– Нет, просто по округу. А после мы поехали в «Чик».
– «Чик»? – голос Рут был близок к спонтанному возгоранию. – Это же бар. Бар для байкеров.
– Да, – ответила я.
– И у тебя не попросили удостоверение?
– Нет, – ответила я. – Мы ничего не показывали, потому что Роб знает бармена.
– Ты что, пила?
– Конечно, нет, – сказала я.
– А он?
– Оу, Рут. Ты что, действительно думаешь, что я бы поехала на мотоцикле с парнем, который пил алкоголь? Мы взяли содовую.
– О. Он поцеловал тебя?
Я ничего не ответила, взяла флейту и убрала её в бархатный отсек чехла.
– Джесс, – выдохнула Рут. – Он сделал это. Я не могу поверить, что он тебя поцеловал. С языком?
– К сожалению, нет.
– О, Боже мой! – воскликнула Рут. – Ну, возможно, это и к лучшему. Тебе не следовало позволять ему поцеловать тебя взасос на первом свидании. Он может подумать, что ты легкодоступная. Ну, так что, ты снова собираешься с ним встретиться?
– Может быть на следующих выходных, – невнятно пробормотала я. Он не упоминал о том, чтобы встретиться ещё раз. Я только сейчас это поняла. Что это значило? Я ему не понравилась? Или настала моя очередь его приглашать? Я никогда не встречалась с парнем до этого дня, поэтому не была уверена ни в одном из вариантов. Спрашивать у Рут бесполезно. В этих вопросах она осведомлена ещё меньше, чем я.
– Я не могу поверить, – говорила Рут, – ты встречаешься с Гритом.
– Ты такой сноб, – сказала я. – Да какое это имеет значение? Он такой крутой. И знает все о байках.
– Но он же собирается в колледж после окончания школы?
– Нет, он собирается работать в гараже своего дяди.
– Джесс, – ответила Рут, – ну, я думаю, что всё нормально, если ты собираешься использовать его ради секса и бесплатных поездок на мотоцикле.
– Я закругляюсь, Рут, – сказала я.
– Ладно. Ты завтра работаешь?
– Папа Римский – католик?
– Ладно. Вау. Я не могу поверить, что он тебя поцеловал.
Вообще-то, я тоже не могла. Но об этом я не сказала. Или о том, как и где он это сделал. Я была настолько удивлена, что практически упала с мотоцикла. То, что я отсиживаю наказания после уроков, ещё не значит, что я опытна.
Надеюсь, это не вскроется.
Глава 8
Каждую субботу и воскресенье после церкви я должна работать в одном из ресторанов отца. Так же как и Майкл. Так же как и Дуглас до того, как пошел в колледж и заболел. Я думаю, все дети, чьи родители имеют собственные рестораны, работали в них какое-то время. Это должно научить нас трудовой этике, поэтому мы знаем, что не всё можно получить на блюдечке с голубой каемочкой. Напротив, мы моем посуду. И готовим блюда. И накрываем на стол. И пробиваем чек. И принимаем заказ. Вы называете что-то, и, если оно имеет что-то общее с едой, я сделаю это.
В ту субботу я работала кассиром, поэтому Пэт, менеджер, завалила меня делами. Эй, я о многом думала. И нет, не о Робе Уилкинсе. А о том, что, проснувшись утром, я знала, где находились Хэдли Грант и Тимоти Джонас Миллс. Мама выбросила старый пакет молока, с Шоном Патриком и Оливией Мэри, и купила новый. И я снова знала, где находились пропавшие дети. Это немного взбесило меня. Я о том, откуда вообще у меня такие сны? Случайность ли это, проснуться с информацией о нескольких незнакомцах в своей голове.
Я не буду снова звонить. В первый раз всё прошло не как по маслу. Но во второй раз… нет, это немного давит на меня. Я даже не знала, была ли информация, которую я дала Розмари, точной. Что если она оказалась неверной? Что, если тот мальчик – не Шон Патрик О’Ханахан? Что, если это был какой-то случайный ребенок, а я встревожила его...
Нет, это был он. Я вспомнила, как он побледнел. Это был Шон, всё в порядке. И, если я права насчет Шона...
На первом же перерыве я оплатила телефон-автомат и набрала 1-800-ГДЕ-ТЫ. Я не могла поверить, что меня заставили висеть на линии ожидания. Сколько людей звонит им в субботу днем? Боже. У меня только пятиминутный перерыв, а я ещё даже не сходила в туалет. Шли минуты, пришла какая-то семья и села за один из столиков, а я ещё не освободилась. Они сидели там, трогая пустые стаканы и тарелки в ожидании. Клянусь Богом, люди не знают, чем занять себя.
Наконец, женщина ответила и спросила, чем может мне помочь.
– Розмари? – спросила я.
– Нет, – ответила женщина. По акценту я определила, что она южанка. – Розмари сегодня нет. Меня зовут Джудит. Чем могу помочь?
Я сказала:
– Ну, что ж, я думаю, что знаю, где эти двое детей. Хэдли Грант и Тимоти Джонас Милс?
– Да? – удивленно спросила Джудит.
– Ага, – сказала я. Я ещё не освободилась, а семья за столом уже начала сердито озираться по сторонам. Один из их детей пытался выпить остатки льда из грязного стакана.
– Послушайте, Хэдли в..., – я назвала ей точный адрес в штате Флорида, – а Тимоти в Канзасе. Записали?
– Простите, мисс, – сказала Джудит. – Вы...
– Простите, но мне пора, – сказала я и повесила трубку, в основном потому, что та семья начала складывать грязные тарелки на столик по соседству, который только что освободился, но ещё и из-за мысли о том, что Джудит чуть было, не накричала на меня из-за Шона и Оливии, чего мне не надо было.
Но повесив трубку, я почувствовала себя лучше. Как и вчера. Я почувствовала облегчение. По крайней мере, пока Пэт не сказала, что мой перерыв окончен, и не отправила мыть посуду.
Остальная часть выходных прошла в значительной степени без инцидентов. В ночь на субботу пришла Рут, и на этот раз она принесла свою виолончель. Мы порепетировали, а потом посмотрели несколько видеокассет, которые она взяла напрокат. Майк спустился ненадолго к нам и прокомментировал наши вкусы в кино. Рут любит только фильмы, где есть преображения. Вроде «Красотки», когда Джулия Робертс получает новую одежду. Мне, как правило, нравятся фильмы с взрывами. Есть только несколько фильмов, которые удовлетворяют нас обеих. Фильм «Убийца», с Бриджит Фонда, является одним из них. Мы смотрели его девять раз.
Дуглас недолго остановился у нас по пути на кухню, где собирался выкинуть хлопья, простоявшие в его комнате в течение нескольких недель. Он немного посмотрел фильм, но потом мама поймала его и начала спрашивать, как он себя чувствовал. Поэтому он и побежал наверх, чтобы спрятаться.
Около одиннадцати вечера, я могу поклясться, что услышала мурлыканье мотоцикла Роба Уилкинса около нашего дома. Но, когда я выглянула в окно, там никого не было. Думаю, я приняла желаемое за действительное. Он, скорее всего, взбешен тем, как неопытно я целуюсь, и больше никуда меня не звал. Что же, не хочет – как хочет.
В воскресенье, после церкви, папа повез нас в «У Мастриани», чтобы позавтракать. Ну, меня и Майка, во всяком случае. Дуглас больше не ходит в церковь. Вместо этого он сидит дома и читает комиксы. Я знаю, Дуглас болен и все такое, но я бы тоже не возражала остаться дома в воскресенье утром и почитать. Или даже посмотреть телевизор. Но я никогда не пыталась покончить с собой, так что мне нужно идти в церковь. И я должна надеть платье, которое соответствует маминому. Этого достаточно для того, чтобы девушка перестала верить в Бога.
Единственное, что произошло в воскресенье, было то, что у нас закончилось молоко, и мама послала меня и Майка в магазин, чтобы купить его. Майк разрешил мне вести машину по дороге в магазин, но потом, на обратном пути, запретил мне садиться в водительское кресло. Но, знаете, я думаю, это только из-за скорости. Если на дороге никого нет, можно ехать с той скоростью, с которой хочешь. К сожалению, Майк (и наши друзья в Департаменте транспортных средств, которые продолжают отказываться выдать мне права) не согласен с этим.
В продуктовом магазине я выбрала пакет молока, на котором были дети, которых я ещё не видела, ради эксперимента. Срок годности истекает через два дня, но мне известно, сколько ест Дуглас, так что нам нужно больше молока на завтра. Брат может съесть огромную коробку хлопьев за один присест. Удивительно, почему он не толстый. Но у него всегда был очень быстрый обмен веществ, как у мистера Гудхарта. Также в продуктовом магазине мы столкнулись с Клэр Липманн. Она стояла у стойки с журналами, читая Cosmo, в то время как её мама выбирала кукурузу в овощном отделе. Майк недолго смотрел на нее с тоской. Наконец, мне всё это надоело, и я ткнула его и сказала:
– Иди и поговори с ней, ради Бога.
– О, точно. О чем? – спросил Майк.
– Скажи, что не можешь дождаться премьеры спектакля «Конец игры».
– Что это?
– Пьеса. Она там играет Нелл. Она должна сидеть в пластиковом мусорном контейнере в течение всей пьесы.
Майк посмотрел на меня.
– Откуда ты знаешь? С каких это пор ты в театральном кружке?
Я поняла, что оплошала.
– Боже, не столь важно. Давай, подойди к ней.
Только Майк не пошел. Он стоял и смотрел на Клэр.
– Я имею в виду, – сказал он, – она не согласится. Если я позову ее. Зачем ей встречаться со мной? У меня даже нет машины.
– Ты мог купить автомобиль, – сказала я, – на те деньги, которые заработал в ресторане. Но, нет. Нужно было купить тот дурацкий сканер.
– И принтер, – ответил Майк. – И жесткий диск. И...
– Боже, неважно. Ты всегда можешь взять машину у папы.
– Ага, – сказал Майк. – Вольво. Верно. Пойдем.
Боже. Мальчишки. Удивительно, как они вообще женятся.
Ничего особенного не произошло в воскресенье, за исключением того, что вечером, когда я репетировала, я подумала, что снова услышала звук едущего мотоцикла. И на этот раз, выглянув в окно, из которого можно увидеть всю улицу, я заметила заднюю фару, ниже по Ламлей Лэй, которая повернула на улицу Хантер. Это мог быть Роб. Но вы никогда об этом не узнаете.
Я легла спать счастливой, думая, что, может быть, я понравилась парню. Глупо, что иногда это единственное, что нужно, чтобы стать счастливым. Думать, что ты кому-то нравишься. Это особенно глупо в свете произошедшего на следующий день. У меня были большие проблемы, чем думать о том, действительно ли я понравилась парню или нет. Намного большие.
Глава 9
Всё началось на следующий день, когда Рут, как обычно, подвозила меня в школу. Всё время, пока мы ехали, я не могла выкинуть этих детей из своей головы. Детей, что изображены на пакете молока, который я купила накануне. Я снова проснулась с чувством, что точно знала, где они находятся, вплоть до почтового адреса. Всё это как-то жутко, позвольте сказать. Но, как и в пятницу и в субботу, я не могла не думать о них. Поэтому, как только мы вошли в школу, и мне удалось убежать от Рут, я снова позвонила в 1-800-ГДЕ-ТЫ. На этот раз ответила Розмари.
– Привет, Розмари, – сказала я. – Это я, Джесс. Я звонила в пятницу, помнишь?
Розмари затаила дыхание.
– Джесс! – сказала она. На самом деле, она практически кричала мне в ухо. – Дорогая, где ты?
Я подумала, что забавно, что кто-то, работающий в 1-800-ГДЕ-ТЫ, спрашивает, мое местонахождение.
– Ну, сейчас я в школе, – ответила я.
– Тебя ищут, милая, – сказала Розмари. – В субботу ты звонила?
– Ага, а что?
– Не клади трубку, – ответила Розмари. – Я дозвонюсь до своего начальника. Надо сообщить ему, что ты снова позвонила.
Раздался звонок на урок.
– Подожди, Розмари. Мне некогда. Я должна рассказать о Дженни Ли Питерс и Саманте Трэверс...
– Джесс, – сказала Розмари. – Милая, не думаю, что ты понимаешь. Разве ты не читала газету? Их нашли. Шона и Оливию нашли именно в тех местах, о которых ты рассказала. И детей, о которых сообщила в субботу, тоже. С тобой хотят поговорить, дорогая. Они хотят знать, откуда тебе стало известно...
Всё-таки это был Шон. Почему он сказал, что его зовут Сэмом? Почему он так испугался, когда было ясно, что я стараюсь помочь ему?
Отвечая на вопрос Розмари, я сказала:
– Я не знаю, откуда мне известно. Послушайте, Розмари, я опаздываю. Просто позвольте мне сказать вам...
– Тут мой начальник, Ларри Барнес, – перебила меня Розмари. – Ларри, это она. Джесс.
– Джесс? – спросил мужской голос из трубки. – Это Джесс?
– Послушайте, – сказала я. Мне почти становилось страшно. Я только хотела помочь найти пропавших детей, а не разговаривать с начальником Ларри. – Дженни Ли Питерс находится в Эскондидо, штат Калифорния, – я очень быстро отбарабанила адрес. – И Саманта Трэверс. Насчет неё немного странно, но, если вы поедете по Рурал Роут 4, недалеко от Уилмингтона, штата Алабама, вы найдете её у дерева, рядом с которым находится большой камень...
– Джесс, – перебил меня Ларри. – Тебя зовут Джессика, да? Могу я узнать твою фамилию? И откуда ты звонишь?
Я увидела, как миссис Питт, учитель домохозяйства, направилась ко мне. Миссис Питт точно ненавидит меня из-за того, что однажды я вывалила суфле на голову своему однокласснику, хотя он заслужил это, когда спросил меня, каково иметь умственно отсталого брата. Миссис Питт без зазрения совести доложила на меня.
– Мне надо идти, – сказала я и повесила трубку.
Но это уже не имело значения.
– Джессика Мастриани, что ты делаешь здесь, когда у нас урок?
А потом она написала мне замечание.
Большое спасибо, миссис Питт. Я хотела бы выразить свою благодарность за вашу заботу и понимание прямо здесь, в своем показании, которое, как я понимаю, будет обнародовано когда-нибудь, так что весь мир будет знать, какой вы прекрасный учитель.
В обед я пошла к мистеру Гудхарту с замечанием. Он сказал всё, что обычно говорил в таких случаях: что мне нужно стараться и что я никогда не попаду в колледж, если не изменю свое поведение и т.д. После того, как он для моего же блага добавил ещё неделю задержаний после уроков, я спросила, есть ли у него газеты, потому что мне нужно сделать доклад о текущих событиях для урока по истории США. Это, конечно же, была откровенная ложь. Я хотела увидеть, правду ли сказала Розмари.
Мистер Гудхарт дал мне газету USA Today. Я села в комнате ожидания и начала просматривать статьи. Было много занимательных историй о том, как знаменитости попадали в глупые ситуации, которые отвлекли меня, но, в конце концов, я нашла историю в разделе «Народ». Она была о неизвестном, позвонившем в 1-800-ГДЕ-ТЫ и сообщившем точное расположение четверых детей, один из которых считался пропавшим без вести в течение семи лет. Шон.
Я уставилась на газету. Я. Я была тем неизвестным. Обо мне написали в газете. Региональной газете. Национальная организация поиска пропавших детей хотела знать, кто я такая, чтобы поблагодарить меня. Оказалось, предполагалось значительное вознаграждение за нахождение Оливии Марии Д'Амато. Десять тысяч баксов, если быть точней.
Десять тысяч. На эти деньги можно купить клевый байк. Но следом за этой мыслью пришла другая: я не могу взять деньги за то, что сделала. Имею в виду, я никогда не уделяла особого внимания церкви, но поняла одно: необходимо дарить людям добро. И не из-за того, что вы ожидаете получить за это вознаграждение, а потому что так правильно. Как ударить Джеффа Дэя, например. Это был правильный поступок. Принимать в награду деньги за доброе дело... ну, это казалось мне неправильным.
Так как я не хотела каких-либо награждений – и так как не хотела увидеть свою фотографию в USA Today – то решила никуда не звонить. Я не хотела, чтобы все знали о моих способностях. Мне достаточно негативного отношения в школе. Если люди узнают об этом, я закончу как Кэрри, или кто-то ещё, облитой свинной кровью. Кому нужны хлопоты?
Кроме того, последнее, что нужно моей семье – очередной кризис. Мама ещё не отошла от того, что случилось с Дугласом. Хотя я предполагаю, что узнать, что у твоего ребенка психическое расстройство лучше, чем узнать, что он шизофреник, но всё по-прежнему сводится к одному: «ненормальный». Мама всегда хотела иметь нормальную семью. Хотя, что нормального в двух женщинах, надевающих одинаковые платья. Но всё же. Мне не нужно дополнительное давление. Его и так достаточно.
Поэтому я не перезвонила в 1-800-ГДЕ-ТЫ. Я никому не позвонила, а только пошла, заниматься обычными делами. На обеде Рут дразнила меня свиданием с Гритом перед нашими друзьями из оркестра, поэтому и они начали дразнить меня. Хотя я не возражала. Я знала, что они завидуют. И у них было на это полное право. Роб Уилкинс сексуален. Когда я пошла на наказание после уроков в тот день, должна признать, моё доброе сердце екнуло, когда я увидела его. Красивого парня.
У нас не было возможности поговорить, прежде чем мисс Клеммингс призвала нас к молчанию. Но после того как она это сделала, и я вынула тетрадь и начала делать домашнюю работу, Роб не наклонился, чтобы схватить её и начать писать милые записочки, как в пятницу. Вместо этого он просто сидел, читая шпионский роман. Это не та книга, которую он читал на прошлой неделе, и я полагаю, что она довольно увлекательна, но все же. Он мог бы, по крайней мере, поздороваться.
Я не сошла с ума. Полагаю, другие девушки сразу бы поняли, в чем дело, но у меня не было никакого опыта. Не могу понять, что я сделала не так. Всё дело в том, как я отреагировала, когда он поцеловал меня? Я едва не свалилась с его мотоцикла. Признаю, это было по ребячески, но послушайте: это был мой первый поцелуй. Возможно, все из-за ремарки про магазин подружек. Или то, что я так явно не похожу на Тери и Шарлин. Из-за того, что я не знала, что сделала не так, я ещё больше взбесилась.
Что, вероятно, объясняет, почему Хэнк Уэнделл наклонился и прошептал:
– Эй, Мастриани, я слышал, вы с Уилкинсом отожгли в прошлую пятницу?
Я толкнула локтем в его шею. Не достаточно сильно, чтобы раздавить гортань и заставить потерять сознание (к сожалению), но достаточно сильно, чтобы разозлить его. Но прежде, чем кулак Хэнка мог встретиться с моим лицом (я готова была ответить на удар так, как мой отец научил меня), его рука отлетела, и руки Хэнка исчезла из поля моего зрения.
– Я думал, мы договорились, что ты оставишь её в покое. – Робу пришлось наклониться надо мной, чтобы держать Хэнка. Следовательно, пряжка его ремня была на уровне моего носа. Не совсем достойная позиция.
Это свело меня с ума. Почти так же, как замечание Хэнка.
– Ты всем рассказываешь, что у нас был секс? – потребовала я, вытягивая шею, чтобы увидеть лицо Роба.
Резко остановилась репетиция на сцене. Все актеры «Конца игры» уставились на нас.
– Что там происходит? Мистер Уилкинс, отпустите мистера Уэнделла и сядьте! – потребовала миссис Клеммингс.
– Боже, Уилкинс, – сдавленным голосом сказал Хэнк. Может быть, я ударила его сильнее, чем думала. – Ты сломаешь мне руку.
– Я сломаю её, – сказал Роб очень страшным голосом, который я никогда от него не слышала, – если не оставишь Джесс в покое.
– Боже, договорились, – сказал Хэнк, и Роб отпустил его.
Хэнк рухнул в кресло. Роб сел на свое. И мисс Клеммингс, которая уже была на полпути вверх, остановилась и сказала:
– Так-то лучше, – этим своим очень довольным голосом, как будто драка закончилась из-за её действий.
Конечно. Я была в ярости.
– Что он имел в виду? – прошипела я Робу, как только мисс Клемингс отвернулась. – О чем он говорит?
– Ни о чем, – ответил Роб. Он снова вернулся к своей книге. – Он – мудак. Забей, ладно?
Ладно, должна сейчас вам сообщить о том, что я ненавижу, когда мне говорят забить на что-то. Например, люди часто заикаются о Дугласе, и после говорят мне забить на это, когда я начинаю злиться. А я не могу. Не могу просто так забить на что-то.
– Нет, – прорычала я. – Я хочу знать, что он имел в виду. Что, черт возьми, происходит? Ты рассказал своим друзьям, что мы сделали это?
Затем Роб поднял глаза от книги. Его лицо не выражало абсолютно ничего, когда он сказал:
– Прежде всего, Уэнделл мне не друг.
Слева от меня Хэнк, все ещё потирая запястье, проворчал:
– Ты чертовски прав.
– Во-вторых, – продолжил Роб, – я никому ничего о тебе не рассказывал, хорошо? Так что просто успокойся.
Также я ненавижу, когда мне говорят успокоиться.
– Послушай, – сказала я. – я понятия не имею, что здесь происходит. Но, если я узнаю, что ты говоришь нечто подобное обо мне за моей спиной, я побью тебя. Понял?
Впервые за весь день он улыбнулся мне. Словно он не хотел этого, но ничего не мог поделать. И у Роба одна из тех улыбок. Вы понимаете, о чем я. С другой стороны, может быть, и не понимаете. Я забыла, для кого пишу свое показание.
В любом случае, он продолжил забавным тоном:
– Ты побьешь меня?
Этот голос сводит меня с ума.
– Даже не пытайся, чувак, – предупредил его Хэнк. – Она действительно сильно бьет, для девчонки.
– Да, – сказал я. – Так что лучше берегись.
Я не знаю, что ответил бы Роб, так как мисс Клеммингс зашипела на нас. Если бы вообще ответил. Роб, как всегда, с ничего не выражающим лицом уткнулся головой в книгу. У меня не было выбора, кроме как вернуться к домашней работе.
Но внутри всё кипело.
Я закипела ещё сильнее, когда после того, как мисс Клеммингс отпустила нас, я вышла на улицу и обнаружила, что мне не на чём ехать домой. Как идиотка, я сказала Рут не забирать меня. Я предпологала, что Роб подвезет меня домой. Прекрасно. Просто прекрасно.
Думаю, можно позвонить маме, но я слишком завелась, чтобы стоять и ждать её. Я почувствовала себя так, будто когда не ударяла кого-то, а отпускала его. Тогда я чувствую, что мне лучше не быть в обществе. Особенно мамином.
Так что я решила пойти пешком. Меня не волновало расстояние в три километра. Я не могла даже чувствовать свои ноги, настолько злилась. Погода стояла приятная, на небе ни облачка. Можно не беспокоиться о том, ударит ли молния сегодня. Не то чтобы меня это беспокоило. Тысяча молний может спуститься с небес, и я даже не заметили бы.
Как я могла быть такой дурой? Как могла быть настолько тупой?
Я шла параллельно трибунам – места преступления – когда услышала мурлыканье мотоцикла Роба. Он по инерции двигался вдоль обочины.
– Джесс, – сказал он. – Залазь.
Я даже не посмотрела на него.
– Забудь, – сказала я.
– Что ты будешь делать? Пойдешь домой пешком? Да ладно, я подвезу.
Я сказала ему, куда он может засунуть свое предложение.
– Послушай, – сказал он. – Прости. Я совершил ошибку?
Я думала, что он говорил об игнорировании меня во время задержки после уроков.
– Лучше, если бы ты сам поверил в свои слова, – ответила я.
– Я просто думал, что ты старше, ладно?
Это заставило меня замереть. Я обернулась и посмотрела на него.
– В смысле, ты думал, что я старше? – потребовала я.
На нем не было шлема, поэтому я могла видеть его лицо. Он выглядел смущенным.
– Я не знал, что тебе только шестнадцать, веришь? Ты не похожа на шестнадцатилетку. Ты кажешься более зрелой. Ну, за исключением этого твоего битья парней, которые больше тебя самой.
Я долго искала смысл в его словах.
– Черт возьми, разве имеет значение, – сказала я, – сколько мне лет?
– Это важно, – ответил он.
– Не понимаю, почему.
– Но так и есть, – ответил он.
Я потрясла головой.
– Все ещё не понимаю, почему.
– Потому что мне восемнадцать. – Он смотрел не на меня, а на дорогу под сапогами. – И я на испытательном сроке.
На испытательном сроке? Я встречалась с преступником? Мама умрет, если когда-нибудь узнает.
– Что ты натворил? – спросила я.
– Ничего.
Мимо проезжал Фольксваген, сигналя нам. Роб остановился на обочине, поэтому я не поняла, в чем была проблема, пока водитель не махнул рукой. Это была мисс Клеммингс. Бип-бип.
– Пока-пока, детки. Увидимся завтра после уроков.
– Нет, серьезно, – потребовала я. – Что ты сделал?
– Послушай, – сказал Роб. – Глупую вещь, понятно?
– Я хочу знать.
– А я не расскажу, поэтому тебе лучше будет забыть об этом.
Мое воображение заработало вовсю. Что он сделал? Ограбил банк? Нет, за это не получают испытательный срок. За это сажают за решетку. То же самое, если бы он убил кого-то. Что он мог натворить?
– Итак, я не думаю, что отношения между нами – это хорошо, – продолжил он. – Если только... Когда у тебя день рождения?
– Был в прошлом месяце, – ответила я.
Он сказал кое-что, что я не повторю здесь.
– Послушай, – ответила я. – Мне нет дела до твоего испытательного срока.
– Ага, но родители будут против.
– Нет, они ничего не скажут.
Он рассмеялся.
– Правда, Джесс. Вот почему ты заставила меня высадить тебя в конце улицы тем вечером, а не около своего дома. Потому что твои родители ничего не скажут. Они настолько ничего не скажут, что ты не хочешь, чтобы они что-то знали обо мне. А тогда ты даже не знала об испытательном сроке. Признаю.
Он застал меня врасплох.
– Хорошо, – сказала я. – Они сейчас переживают своего рода трудное время, и я не хочу ещё сильнее их беспокоить. Но послушай, они никак не узнают.
– У стен есть уши, Джесс. Посмотри на Уэнделла. Всего лишь вопрос времени, когда до твоих родителей и моего надзирателя дойдут слухи.
Я не хотела стоять здесь и просить его встречаться со мной. Парень сексуальный, но и у девушки есть гордость. Так что я просто пожала плечами и сказала:
– Не важно.
Затем я повернулась и пошла дальше.
– Мастриани, – уставшим голосом произнес он. – Послушай, залезай на мотоцикл, ладно? Я подвезу тебя до дома. Или до угла.
– Не знаю, – сказала я, повернувшись и посмотрев на него сквозь ресницы. – Я имею в виду, мисс Клеммингс уже видела нас вместе. Предположим, она поедет в полицию...
Он выглядел раздраженным.
– Просто садись на мотоцикл, Мастриани.
Знаю, что вы подумали.
Вы думаете, что, несмотря на все проблемы с законом, Роб и я согласились на горячие и потные отношения, что я буду вдаваться во все жуткие подробности прямо здесь, в показании, и что вы прочитаете всё об этом. Но вынуждена разочаровать, этого не случиться. В первую очередь, мои отношения с парнями – это моя личное дело, и единственная причина, почему я упоминаю их здесь, потому что они будут важны позже.
Во-вторых, Роб даже пальцем меня не тронул. К моему большому огорчению.
Нет, он высадил меня, как и обещал на углу, и я прошла оставшуюся часть пути домой, проклиная тот факт, что должна жить в этом отсталом штате с его отсталыми законами. Я имею в виду, в штате Индиана, шестнадцатилетняя девушка не может встречаться с восемнадцатилетнем парнем, но для двоюродных братьев и сестер совершенно нормально жениться в любом возрасте. Я серьезно. Если не верите, посмотрите сами.
Как обычно, когда я вернулась домой в тот вечер, на кухне проходило собрание. В этот раз участвовали мама, папа и Дуглас (большой сюрприз). Брат стоял, глядя в пол, в то время как мама вопила на папу.
– Говорю тебе, он не готов, – кричала она. Мама имеет довольно здоровые легкие. – Я же говорила! Но ты слушаешь? О, нет. Взрослый Джо Мастриани всегда знает, что лучше.
– Парень всё сделал идеально, – сказал папа. – Отлично. Правда, он уронил поднос и сломал кое-что. Но это не важно. Подносы ежедневно ломаются. Это не значит...
– Он не готов, – закричала мама.
Дуглас заметил меня в дверях. Я закатила глаза. Он снова уткнулся в пол. Те дети в школе, которые говорят мне о моем «психованном» брате, о том, как он был признан серийным убийцей, и прочее. Это одна из причин, почему я остаюсь после уроков с сегодняшнего дня и до обозримого будущего. Потому что для людей, обливающих моего брата грязью, у меня есть ответ. Но я не думаю, что Дуглас мог быть серийным убийцей. Он слишком застенчив. Вот Тед Банди вполне мог сойти за убийцу исходя из того, что я слышала.
Папа заметил меня в дверях и спросил:
– Где ты была?
– На репетиции, – ответила я.
