Текст книги "Спрятанная (СИ)"

Автор книги: Майя Давыдова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 9. Исса

Дуваф нагнал ее, когда Исса почти дотянулась до двери. Придавил коленом к полу. Он шипел и ругался, называя ее самыми грязными словами. Теперь милосердия ждать точно не стоит, поняла Исса. И все же чувствуя его слабость, она продолжала бороться.

Ей задрали подол.

– Утихни, иначе хуже будет. Я только посмотрю… пока только посмотрю…

Ледяные пальцы сжали нежную кожу, оставляя синяки, и поползли выше. Исса плакала беззвучно, но на нее не обращали внимания. Ладонь замерла на бедре, рядом с родимым пятном. Большое, с раскиданными пятнами точек, образующими непонятный узор, оно верно показалось колдуну уродливым. Это хорошо.

Он потер его пальцем. Надеялся стереть? Исса дернулась от боли и отвращения.

– Уже стало видно… Плохо. Даже колдовство не может сдержать… Но я уж позабочусь о тебе, Исса. Спрячу. Только попроси…

Старик скатился с нее и тяжело поднялся, держась за стену.

– Я оставлю тебя, но ненадолго.

Щелкнул с обратной стороны засов. Удаляющиеся шаги. И собственные беззвучные рыдания.

Исса свернулась на полу, не в силах даже пошевелиться, и обхватила себя руками.

Родимое пятно, вопреки названию, появилось у нее не с рождения. Во всяком случае, пока ей не исполнилось десять лет, Исса его не замечала. Может оно было очень бледно, а она невнимательна? Лиловые пятна, проступающие на коже, она увидела случайно. Это не были синяки – не болели, даже если надавить. Тогда подумала, что грязь. Но та не отмывалась, чем бы девочка ни терла.

Испуганная, Исса бросилась к Коре. Она больна и скоро умрет?

Та рассматривала пятнышки внимательно, поджав тонкие губы. Что-то неразборчиво шептала, кажется, припоминая всемогущих духов. А потом сказала, что от этого Исса не умрет, но все равно это нехороший знак – печать духов – и он может принести несчастье его обладательнице. Поэтому строго-настрого запретила показывать ему кому-либо и даже просто упоминать.

В тот же день она отправила в город письмо. Ответ пришел незамедлительно, но это письмо Кора так и не отдала Иссе, а после и вовсе сожгла. Вместе с ним прислали деньги – девочка видела, как прятала в кошель золото Кора и как уходила с ним в сумерках.

Через день у них в доме появилась сильно пахнущая мазь. Колдовская, сразу поняла девочка. Но раз родимое пятно оставили ей духи, то и обычное лекарство тут не подойдет.

Снадобье втирали в кожу дважды в день. Пятнышки не проходили, но стали очень бледными, чуть заметными. С годами Исса так к ним привыкла, что пропустила, когда они снова начали темнеть. И мазь больше не помогала…

Исса замерзла и перебралась все-таки на кровать, укуталась тощим одеялом, пропахшим пылью. Слезы кончились. Она лежала, глядя в низкий скошенный потолок и пыталась не думать, потому что мысли, посещавшие голову, были одна другой страшнее. Но даже на то, чтобы бороться с ними, сил не осталось.

Она чувствовала себя выпитой досуха, почти неживой. В тенях, что расселись по полу, и то было больше жизни. Они перешептывались меж собой, и голоса их чудились полными осуждения. Дом дышал, вздыхал протяжно, скрипел половицами и ступенями – и каждый раз сердце Иссы замирало. Но никто не приходил.

В горле пересохло невыносимо, и хотелось есть. Сон не шел, да и засыпать она боялась. Даже просто сомкнуть веки было страшно – чудилось, что тогда тени бросятся на нее всей стаей и… Да и пусть бы растерзали, пусть бы выпили остатки сил. Умирать уже не так страшно – страшнее остаться жить тут, с колдуном.

Тени кивали – закрывай, закрывай. Мы не убьем, и все не выпьем, только самую малость… Им ведь тоже холодно, и хозяин не кормил давно – вон как они отощали. И надо-то им немного – капельку человеческого тепла. От крови бы они тоже не отказались. У Иссы ее достаточно, почему бы не поделиться? На всех хватит и ей самой еще останется.

Ночь была бесконечной. Самой страшной в жизни, возможно – самой первой в череде таких же ночей.

Щелкнул, отворяясь, засов, и у Иссы в груди все оборвалось. Сжалось сердце и тут же пустилось вскачь. Как же так? Не было же шагов! Она бы услышала….

Дверь открылась, впуская темный силуэт. Он замер на пороге, чуть склонив голову – Исса видела краем глаза, боясь просто повернуть голову. Может он решит, что она спит и уйдет. Наивная глупость! Не для того, он вернулся…

– Пшли прочь! – сквозь зубы процедил вошедший.

И тени всполошились, заметались по комнатке в поисках убежища. Не выйдет – здесь так тесно и пусто, что и спрятаться не куда.

– Пшли, я сказал. И чтоб не возвращались.

Тени жалобно запищали, расползаясь, точно побитые щенята. И Иссе даже стало их жаль. Совсем немножечко. Они же ни в чем не виноваты…

– Завтра сам накормлю, – будто смилостивившись, бросил человек.

Тени исчезли, и тут же стало свободнее дышать. А еще стало светлее. И Исса все-таки повернулась. Слух не подвел – в дверях стоял не Дуваф.

Глава 10. Исса

Тьма стелилась по его широким плечам, стекала вниз и, казалось, что у Яна за спиной черные крылья.

Ян. Зачем он пришел? Ночь на дворе… Закончить то, что колдун не сумел? Кто знает, как у них принято… А она потом и пожаловаться на сможет – немая же. Да и кому жаловаться? Дувафу? Исса тряхнула головой – мысли совсем распоясались и предлагали варианты один мрачнее другого. Всемогущие духи, уж не с ума ли она сходит?!

Исса не ощущала угрозы, но все же подобралась, готовая ко всему. В кулаке она сжимала шпильку – не самое хорошее оружие, но все же лучше, чем ничего.

Ян щёлкнул пальцами и над ладонью взвился уже знакомый огонек, осветив синим комнату. В свободной руке обнаружился небольшой поднос, прикрытый тканью. Он поставил его рядом с постелью, огляделся и, проигнорировав лавку-стол, уселся на пол у стены.

Молчание.

– Он не придет, – Ян говорил тихо, и приходилось прислушиваться. – Израсходовал слишком много сил, придется восстанавливаться… – и, отвечая на незаданный вопрос, добавил. – Сон, еда, лунный свет, лес – самые простые и безвредные способы восстановить энергетический баланс. Есть и иные, но применение зелья и заряженных амулетов в таких случаях может быть чревато…Кхм… Я просто хотел сказать, что мастер Дуваф спит и проснется еще нескоро.

Исса молчала. На языке крутились десятки вопросов, и она испытывала почти физическую боль от того, что не может их задать.

– Я принес немного еды. Ты должно быть голодна.

Интересно, это он сделал по распоряжению учителя, чтобы не дать пленнице испустить дух? Не похоже. Если уж Дуваф, забыв о безопасности новоиспеченной жены, оставил с ней стайку голодных сущностей, то и об остальном вряд ли вспомнил.

Исса скинула тряпочку, прикрывавшую поднос. Лепешка с козьим сыром и вода. Родниковая, сладковатая, холодная даже. Исса глотала жадно, и чудилось, что ничего вкуснее она не пила. А вот лепешка оказалось жестковатой и клеклой. Кто же так готовит? Наверняка, сами, ведь найти помощника по хозяйству, когда ты – колдун, и к тебе близко подойти боятся, ох, как непросто.

– То, что ты сказала перед началом церемонии… Как это может быть правдой? – Ян перекидывал на ладонях пламя и не отрывал от него взгляда. – Мастер Дуваф… сложный человек, но… он не стал бы неволить. Мы вместе были у твоей матери, она подтвердила твое согласие.

Исса встрепенулась. Ян видел ее мать! Говорил с ней.

– Я мог бы подумать, что ты просто испугалась в последний момент… и решила соврать, – он мотнул головой, точно отгоняя эту крамольную мысль. – Но я видел: во время ритуала… происходило что-то неправильное, – Ян резко вскинул на нее взгляд. – Или мне просто хочется так думать? Хочется думать, что… – Ян оборвал себя на полуслове, будто испугавшись того, что хотел сказать. Закусил губу и сжал огонек, рассыпавшийся искорками. – Что ты не та, кто выходит за старика ради его богатства.

Исса молчала, слова, что она не могла произнести комом стояли в горле. Ян предлагал ей помощь? Поверил ей или хочет верить. Это единственный шанс на спасение… хотя бы на надежду. А она молчит, крошит в стиснутых пальцах лепешку и молчит.

Ученик колдуна бесшумно поднялся. Только что сидел, а вот уже на ногах.

– Я пойду, мне нельзя здесь находиться. А ты доедай, потом все заберу. Поспи, никто не потревожит… Исса.

И на миг замер на пороге, будто хотел, чтобы она остановила.

Не остановила. Не смогла.

Беззвучно сорвалось с губ его имя. Он не услышал, ушел. Щелкнул тяжелый засов.

А она готова была кричать, что помнит… помнит тот летний день, помнит тепло его пальцев на запястье и следы ягодного сока в уголках губ. Помнит его имя. Помнит обещание, данное будто бы в шутку.

И ей нужна помощь! Очень нужна его помощь. Потому что никого кроме него – мальчика из далекого воспоминания – у нее и не осталось.

Глава 11. Исса

Проснулась Исса поздно. За окном ярко светило солнце, только лучи его неохотно заглядывали внутрь, оттого в каморке царил сероватый сумрак. Пыльно, паутина по углам – серебристая, плотная. Пахнет затхлостью и мышами, а вчера она и не заметила.

Воспоминания о прошедшей ночи были смутными, болезненными. Если бы Исса не проснулась в этом месте, то не поверила бы, что все это произошло наяву, а не в кошмарном сне. Но нет, ныли разбитые губы, а в ладони они так и сжимала шпильку. И платье порвано – хотя его ни капельки не жалко. Если найдет во что переодеться – выбросит без жалости.

Во что – нашлось здесь же. Пустой поднос пропал, зато у двери появился очень знакомый сундучок. Исса бросилась к нему – так и есть, ее одежда! Кора собирала. Платья, белье, кое-какие украшения, обувка и даже гребешок.

Девушка скинула свадебное платье и, выбрав самое скромное из присланного, надела. Переплела косу. За каждодневным ритуалом легче было не думать о настоящем, о том, что делать дальше.

Звук привлек ее внимание, и Исса обернулась. Большой черный ворон сидел на окне и, казалось, рассматривал, склонив на бок голову. На подносе еще оставались крошки от вчерашней лепешки, и Исса, собрав их в ладонь, кинул на пол под окном. Птица приподняла крылья и, вытянув шею, каркнула. Или усмехнулась. Иссина подачка насмешила. Не за хлебом она сюда прилетела.

Ворон спрыгнул на пол, но вовсе не за крошками. Поймал клювом одну из рассыпавшихся прозрачных бусин, последний раз глянул на Иссу – показалось, что насмешливо – и был таков.

Она подскочила к окну. Взору открылся широкий двор: тут и сарайчик, колодец свой, и грядки с какими-то травками, и даже лохань для стирки. Яблони виднеются. А еще внизу обнаружился Ян. Босой, в свободных штанах и распахнутой на груди рубашке. И волосы растрепаны, а в них перья и бусинки, монетки блестящие.

Исса не ошиблась, кому принадлежал ворон. Тот, покружив для порядка над двором, уселся хозяину на плечо, уронил в протянутую ладонь бусину. Хрипло закаркал, тряся взъерошенной головой. Никак жаловался на куцую подачку.

Ян улыбнулся и поднял взгляд на Иссу. Махнул рукой, мол, спускайся.

Дверь и правда оказалась не заперта.

Темный, узкий коридор, вдоль стен пушистые пучки с травами. Мелиса, зверобой и чистотел, кровохлёбка, бесогон… один из сухих пучков затрясся, и из-за него выскочило что-то черненькое, не больше мышки. Посмотрело на девушки красными глазками и проскочило сквозь стену.

Страшно? Страшно, но уже не так, как ночью. Ян ведь обещал, что ее не тронут. Да и днем дом не выглядел таким уж пугающим. Да, он продолжал быть странным, иным. Живым. Он присматривался к Иссе, не враждебно, но с ревностью. И когда под ногами вдруг протяжно скрипели крепкие, казалось бы, половицы, сердце у нее в груди сжималось.

Лишь бы Дуваф не услышал, не проснулся!

Где выход, дом тоже подсказал сам. Скользнул под ноги солнечный зайчик и заскакал, запрыгал перед ней, маня за собой. Дверь наружу открылась бесшумно, а ведь вчера, когда она впервые попала в дом, та скрипела. И Иссе невпопад подумалось, что возможно она и смогла бы здесь жить… неплохо даже жить, если, конечно, прибраться хорошенько. А она бы прибралась и обед сготовила вкусный – она хорошо готовит. Только не для Дувафа…

День был теплый, безоблачный, пахнущий яблоками. Одно из них, с наливным боком, с хрустом жевал Ян, сидя на краю колодца. Исса пошла к нему, остановилась в нескольких шагах, сцепила перед собой руки, как часто делала Кора, когда волновалась.

– Если хочешь умыться, я набрал воды, – указал он на полную лохань. – Отхожее место, за домом… Вообще, можешь осмотреться тут.

Исса кивнула, но с места не двинулась.

– Мастер Дуваф еще спит и сомневаюсь, что проснется раньше сумерек, – парень подбрасывал на ладони надкусанное яблоко и на Иссу опять не смотрел.

А вот она на него смотрела. Если бы не бледность – может быть Ян болен? – она бы назвала его красивым. Даже несмотря на разноцветные глаза под насупленными бровями. При свете дня один был цвета переспелой вишни, другой – прогретого на солнце речного песка.

– Я не должен был приходить вчера, – он сжал яблоко в ладони. – Не должен был сомневаться в учителе. И говорить все это не должен был.

Важно расхаживающий по крыше колодца ворон, каркнул. Поддерживал или обвинял в малодушии?

Исса только безмолвно открыла рот – точь-в-точь выброшенная на берег рыба. Да что он такое говорит! Как смеет сейчас, когда уже подарил ей надежду!?

– Он считает, – кивок на ворона и кривая усмешка. – Что я просто завидую. Не умею смиряться…

Если бы могла, Исса спросила бы, чему именно должен завидовать Ян: то, что у Дувафа есть жена или что его жена – Исса? Да и что за глупая мысль! С чего Яну хотеть именно ее?..

– Я никогда не желал чужого, – Ян отшвырнул яблоко, и с глухим треском оно ударилось в забор. – Но в чем-то он прав, я не беспристрастен.

В черных волосах блеснула бусина с Иссиного платья.

Исса бы сказала, что сомнения его напрасны. Что она не солгала ни в одном слове. Что Дуваф силой заставил произнести тройное согласие. Духи всемогущие, она многое могла сказать!.. Или он ждал бы от нее других слов?

– Знаю, что он лишил тебя голоса, – Ян соскользнул с края колодца. – Вчера еще понял. Я мог бы вернуть его, но нельзя, мастер узнает и будет только хуже. – Он шагнул к ней. – Посмотри мне в глаза.

Чтобы выполнить его просьбу, Иссе пришлось задрать голову. Взгляд у Яна был тяжелый, пронизывающий.

– Ты правда не желала этого брака? – разноцветные глаза подёрнулись дымкой, остекленели.

Не желала. Ни за какие деньги и богатства мира, не пожелала бы.

– Он мог бы забрать тебя из этого поселка. Залесье не место для такой девушки, как ты.

Откуда ты знаешь, Ян, какая я? Откуда знаешь, что всю жизнь только и мечтала сбежать отсюда?

Да, Исса бы хотела уехать – далеко, далеко – но не с Дувафом. Какая разница, где ты, если несвобода в твоем сердце.

Ян облизал губы:

– В Белом городе заседает Ковен – тринадцать могущественных колдунов, что властны решать судьбы других. Они видят сокрытое, они рассудят… – он сглотнул. – Решение их будет непоколебимо, но, если они сочтут… – Ян отвел взгляд. – Их решение может быть не в твое пользу.

Она готова рискнуть. Это шанс. Если Исса останется здесь, то надежды уже не будет.

«Помоги, пожалуйста, Ян! Не оставляй с ним!».

Он отступил, покосился на своего ворона, будто ища поддержки. Совета. Тот нахохлился, прокаркал трижды, пронзительно, недовольно.

– Я постараюсь помочь, – ответил Ян.

Ворон сорвался со своего места, спикировал, едва не задев крылом голову Яна, и огласив двор хриплым криком, улетел. Он не доволен таким решением, поняла Исса.

– Я постараюсь… – повторил Ян.

Сейчас он казался еще бледнее, чем обычно.

Глава 12. Исса

Яблоки, что росли в саду у колдуна, были приторно сладкие, казалось, вместо сока по губам стекает прозрачный мед. Их аромат дурманил.

Жарко. Ни ветра, ни облачка на высоком белесом небе. Даже тише переговариваются птицы – слушают далеко ли гроза. Исса припала к щелке в заборе. Там, где макушки деревьев касаются неба, нарождались иссера-синие тучи.

Ворон сидел на воротах и не сводил с девушки глаз. Под этим осуждающим взглядом – во, что ты втягиваешь моего хозяина, случайная женщина – было неуютно. Из тени под крыльцом за ней следили. Сбились кучкой и шептались. Вот же неугомонные создания! Сегодня голоса их звучали благодушнее – существа были сыты и благодарны за это Иссе.

С глухим хлопком упало на землю яблоко. Дернул головой ворон. Зашелестел листвой первый порыв пропахшего дождем ветра.

Исса как раз успела дорезать в глубокое блюдо яблоки. Сполоснула в холодной воде липкие пальцы, приложила холодные ладони к лицу.

Яна она нашла на кухне. На плоском зачарованном камне кипела кастрюля с супом… точнее чем-то отдаленно его напоминающим. Сам он возился с тестом. Жидковато выходило, из такого пироги хорошими не выйдут.

Исса водрузила тарелку на стол и жестами показала, что поможет. Ян сопротивлялся недолго, выглядел он уставшим, по бледному лбу стекал пот. А ведь в доме вовсе не жарко.

Он не ушел далеко, уселся тут же на лавку. Смотрел на то, как хлопочет Исса задумчиво, не говоря ни слова. А ей нужно было отвлечься. Привычные дела успокаивали, и, погрузившись в них, она почти забыла, где находится. Налепила пирогов – и ничего, что руки немного трясутся – и отправила печься.

Тем временем доварился суп, Ян достал ржаные сухари и две тарелки, стряхнул со стола старые крошки – уборку господа колдуны не жаловали – и предложил:

– Пообедаем?

Пророкотал первый раскат грома – гроза надвигалась. Небо потемнело, налилось густой синевой, как спелая слива.

Есть Иссе не хотелось, но она налила по тарелке супа себе – самую капельку – и Яну. Села напротив. Обманчивое спокойствие. И ложку не донести до рта – трясется рука.

…Ян вскинул на нее растерянный взгляд и замер, не зная, что предпринять. Исса плакала беззвучно, текли по щекам слезы, капая в нетронутый суп. Она бы и рада остановиться, сделать вид, что сильная и ей не страшно. Ведь стоит поддаться слабости и пути назад не будет. Но сейчас это было выше ее сил. Она слабая, беззащитная и совершенно не знает, что предпринять. И слезы не приносили даже подобия облегчения.

Исса, как во сне, поднялась из-за стола, закрыла лицо руками. Издалека доносился перестук капель – начался дождь. Темный коридор – прибежище теней – она преодолела бегом. Распахнула дверь.

Шаг с крыльца.

Еще один.

Крупные, холодные капли с силой бьют по хрупкому телу. Грохочет уже совсем близко. Вспыхивает молния, окрашивая небо в цвет засохшей крови.

– Исса! – Ян стоял в дверях.

Пусть смотрит, теперь и не поймешь слезы ли на ее лице или дождь. А гроза… гроза ее не пугает. И алые молнии-змеи, что ползут по почерневшему небосводу. Пусть жалят, если хотят. Пусть.

Прикосновение пальцев к предплечью, и сквозь мокрую, прилипшую к телу ткань, они чудятся раскаленным.

– Пошли в дом.

Лицо Яна серьезно, но глаза смотрят встревоженно.

Я не твоя забота. Уходи. Не хочу, не желаю верить в помощь, которой не будет. Моей матери были безразличные мои чувства, Коре, что воспитала меня, тоже… Так какое же тебе дело до меня, Ян? Ничего со мной не случится. Уходи!

Он стоит. Сжимает ее руку и не отрывает взгляда. Черные пряди прилипли к бледному лицу, дрожат капли дождя на ресницах. Грохот и алая вспышка. Ловит блики бисер в волосах.

– Так, так, так… – шипящий, пропитанный ядом голос.

Ян вздрагивает, разжимает пальцы. В том месте, где его пальцы касались руки, холод ощущается сильнее.

На крыльце стоит Дуваф. На лице – ни следа усталости, в глазах – черная ярость.

– Моя жена и мой ученик… – он скрипит желтыми зубами и стискивает дверной косяк. – Неблагодарный! Думаешь, я не знаю, что происходит в моем доме, пока я сплю? Думаешь, не вижу, как ты смотришь на нее? Не слышу, что говоришь? – И Ян отступает еще на шаг. – Восемь лет я отдал тебе, мальчик. Восемь лет и все знания, что накопил за долгие годы, требуя взамен лишь верности и уважения. Неужели это так сложно?

Колдун спустился с крыльца и замер на нижней ступени. Шаг его легок, будто и не было за плечами прожитых лет. Исса смотрела на него, не в силах отвести взгляд, не в силах пошевелиться.

– Завтра утром ты уедешь, – на ученика он больше не смотрел. – Срок твоего обучения подошел к концу. А ты, жена, сейчас пойдешь со мной.

Он манит ее тощим пальцем, и Исса идет, не чувствуя ног.

– Время продолжить то, на чем мы вчера остановились.

Дуваф впился ногтями ей в руку и потащил за собой.

В дверях она обернулась – Ян сгорбившись стоял под дождем, нахохлившийся, словно ворон. И на нее не смотрел.

**************** А следующая глава, наконец-то, будет от лица Яна*************

Если история нравится, то порадуйте автора лайками, репостами и комментариями:)))