Текст книги "Спрятанная (СИ)"

Автор книги: Майя Давыдова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 8. Ворон

Не то чтобы Ворон поверил расплывчатым обещаниям Дувафа снять собственное проклятье, просто молчать не было смысла. Если только из принципа и упрямства, но ни того, ни другого в нем не осталось. Только усталость и выматывающая боль.

Он рассказал про врата в другие миры и про то, что хотел уйти с Иссой, да не вышло. Ни у кого не выйдет. Дуваф слушал молча, и изрезанное морщинами узкое лицо его мрачнело, а взгляд тяжелел, наливаясь ледяным гневом, не оставляя Ворону и искры надежды. Колдун и не подумает снимать с него, виновного в том, что до Иссы теперь не добраться, проклятье. Еще и будет с улыбкой наблюдать за тем, как Ворон умирает. С такого станется.

– Никогда раньше не приходилось слышать о подобном. Ты еще можешь быть мне полезен, расскажешь об этих мирах. Позже.

И больше не смотрел в его сторону, забыв на время. И сейчас он не обращал на Ворона никакого внимания – теперь оно было сосредоточено на Мэлис, все глубже погружавшейся в морские пучины.

С женщинами в этом мире и правда что-то было не так… Вот что за глупое, бессмысленное самопожертвование?! Или ей просто жить надоело? Нет, он достаточно времени провел рядом с Мэлис, чтобы быть уверенным, что умирать она не хотела. Иначе не боролась бы так исступлённо. И что она творит сейчас?!

А он что так и будет стоять на берегу и просто смотреть, в надежде, что она одумается?

Ворон смежил веки. Не его дело. Жалко, девчонку, но что он может сделать? Никто ее силком в воду не тащил… Или все же колдун затуманил ей голову? Загипнотизировал. Кто знает, на что они способны.

Мэлис обернулась и посмотрела него.

Одинокая, хрупкая фигурка.

А потом пошатнулась и ушла под воду. Разом.

Больше Ворон не думал. Лишние несколько часов жизни – не то, ради чего стоит умирать трусом. Как минимум попытаться стоит.

Мэлис боролась – неужели передумала умирать? – но ее уносило все дальше, тянуло к рифам, прочь от берега.

Он метнулся к воде и нырнул прежде, чем его успели остановить. Никто не ожидал, что наемник ринется на помощь. Что уж там – он и сам не ожидал. Ворон был хорошим пловцом. Раньше. Сейчас же толща воды тисками сдавила тело, казалось, что руками он не гребет, а ломает стены.

Соленая вода разъедала глаза. Он шарил наугад, чувствуя, как закачивается в легких кислород. Еще немного и сам утонет. Пальцы наткнулись на преграду. Мэлис! Ворон обхватил ее руками. Тяжело, и не он тянет девушку, а она его – вниз.

Изо рта вырвались пузырьки воздуха, пробивая дорогу сквозь мутную толщу воды к свету.

Стук сердца в ушах оглушал. И ноги не желали слушаться, вязли в будто ставшей густой воде. Нельзя сдаваться, не сейчас. Проклятье там или нет, но он еще не умирает. Еще есть время.

…Ворон вынырнул, стискивая Мэлис в объятиях. Закашлялся, судорожно втягивая в себя воздух.

– Сможешь плыть? – спросил, стаскивая мокрые веревки с ее рук.

Она посмотрела на него ошарашенно – в голубых глазах мутная пелена непонимания – и медленно, через силу кивнула.

От места, где они вошли в воду, их отнесло далеко, и фигуры людей были едва различимы. Те суетились, громко переговаривались, кто-то бросился в воду в след за Вороном, но поплыл не туда. Сейчас их прикрывали торчащие зубьями из воды рифы и преследователи потеряли двух самоубийц из виду.

Только радоваться было рано.

Очередная волна накрыла с головой, закрутила, потянула вниз.

Мэлис схватила его за рубашку:

– Ворон!..

– Отпусти…и плыви к… берегу… – Он вынырнул с трудом, сплюнул воду. – Туда, к дальним скалам… с земли не будет видно.

Она продолжала цепляться за него, не жалея разжимать пальцы. Покачала головой. Боится. За себе или за него?

– Плыви!.. я буду за тобой.

Сколько сможет…

Руки отяжелели и немеют, мышцы ноют, требуя покоя. Ворон ведь все равно не доплывет – слишком далеко. Сил не хватит. Их уже нет. Так зачем бороться? У него нет ответа, но, когда очередная волна бьет в лицо, опрокидывая, он выныривает и продолжает двигаться. Вперед.

…Ворон не помнил, как добрался до маленького грота в скале. Повис на выступающих из моря камнях и закрыл глаза. Все еще жив… они оба живы.

Глава 10. Ян

Дуваф говорил что-то еще, Ян не слушал – человеческие слова перестали иметь значение. С шорохом выплескивались на берег волны, оглушительно шуршала галька, на одной ноте выл затерявшийся в скалах ветер. Хотелось заткнуть уши, но руки не слушались.

Будь здесь Грай, он рассказал бы что случилось. Грай… кучка пепла и несколько черных перьев на скользком глянцево-сером камне вот и все, что осталось.

Он нашел вороненка в первый месяцы жизни у Дувафа, выходил, вылечил сломанное крыло. Ян был готов отпустить его, но тот остался сам. Грай стал ему лучшим другом в этом мире. Вторым во всей жизни…

Если бы духи этого мира могли говорить, они рассказали бы Яну… Они рассказали бы о том, как он опоздал и о том, как лишился всего, что было ему дорого. А возможно они рассказали бы об ошибке, что он совершил одной дождливой ночью, выбрав не тот путь.

Но разве Ян ошибся тогда, вступившись за Иссу?!

Нет, это не его мысли! Не его…. Бороться, не впускать Дувафа, не дать снова подчинить себе.

Он стиснул рассеченную ладонь в кулак, боль отрезвляла. Горячими каплями засочилась сквозь пальцы кровь.

– Мэлис была невиновна… – каждое слово, будто каленое железо, жгло язык. – Ты мог отомстить мне – это было бы справедливо. Я виновен. Не она.

– Это был ее выбор, девчонка сама вошла в море.

– Ложь…

Или нет?

Его ломали – Ян ощущал почти физическую боль. Сейчас Дуваф был сильнее, и он хотел, чтобы Ян поверил, что все потеряно, что Мэлис мертва. И по капле черная, тягучая тоска вливалась в сердце.

Обреченность и пустота.

Нет!

Ян тряхнул головой, отгоняя морок.

– Я лишь указал ей путь, – учитель пожал плечами.

Учитель. Ян ведь был по-своему привязан к нему. Любил.

– Ты молод и скор на решения, мальчик, ты причинил мне боль, предал доверие. Сначала я был уверен, что накажу тебя по всей строгости. Но… никогда у меня не было ученика более достойного. И я не отрицаю своей вины. Поэтому выменял твою жизнь, на жизнь этой женщины. Я был в своем праве.

Пропитанные сладким ядом слова льются в уши. Еще недавно, несколько часов назад, Ян был бы счастлив услышать о том, что и он дорог наставнику. Все-таки дорог.

Теперь это не имело никакого значения. Потому что тот Ян тоже умер вместе с Мэлис.

Обреченность и пустота.

Чужие мысли… или уже его?

– Ты лжешь, Мэлис жива, – губы расходятся в улыбке. Или оскале. Их словно растягивают крюками. Больно. Но Ян не поверит, не позволит себе верить. – Мэлис жива.

Он стискивает кулак и уже не ощущает боли. Только кровь все идет. Горячая. Густая.

– Поедем со мной в Белый город, – Дуваф ловит его взгляд, и Ян вязнет точно в паутине. Замирают звуки, и волны больше не бьются о берег. – Тебе нечего здесь делать. Не сопротивляйся и останешься жив.

В груди что-то хрустит, словно ломаются кости. Он весь ломается.

Обреченность и пустота.

Мэлис мертва и ты, Ян, тоже мертв.

Чужие мысли. Его мысли. Переплелись, спутались, повязали по рукам и ногам.

Мэлис мертва из-за него. Исса пропала тоже из-за него. Он должен понести наказание.

Тонкие губы бывшего учителя трогает мимолетная улыбка, она отрезвляет, словно пощечина.

Колдовство. Наваждение.

Дуваф сам не верит в то, о чем говорит. Не знает наверняка.

– Нет! – Ян отшатнулся. – Я никуда не поеду! Мэлис жива, я найду ее.

– Глупец… – гримаса презрения кривит лицо Дувафа. – Какой же ты глупец. Схватить его!

Колдуны не двигаются – и то правда, зачем тратить силу на того, с кем справятся и обычные люди? Ян истощен, и они это знают.

Храмовники надвигаются на него. У одного в руках веревка, у других – оружие. Если он окажет сопротивление – его убьют. А он окажет, не сдастся просто так. Этого ведь и добивался Дуваф: убить, если не удастся сломать.

Но Ян не может сейчас умереть.

Сначала нужно найти Мэлис…

Он смежил веки.

Сосредоточиться и позвать.

Холодом мазнуло по бедру, и ткнулся в руку холодный нос. Его бесенок. Хищная, вечно голодная тварь с изнанки мира. У Яна не хватит сил, но у нее хватит.

– Простите… или не прощайте. Уже не важно.

И спустил беса.

Пена волн окрашена розовым, и закатное солнце расцветило первые сумерки алым. Гудит море.

Холодно. Воздух сырой и пахнет тиной и солью. Горечью.

Иссиня-черные перышки в волосах треплет ветер.

Кто-то смог бежать, Ян не стал их преследовать, позволил сесть на корабль и уплыть. Когда не стало Дувафа, он не ощутил облегчения. Сделалось только больнее.

Отравленный голос бывшего учителя все слышался ему в шорохе гальки и плеске волн, в дыхании ветра. В биении собственного сердца.

Колдовство, липкое, как паутина, и такое же ядовитое.

Обреченность и пустота.

Мэлис больше нет.

Она вошла в море и ее поглотили волны. Тело искали и не нашли. Ее больше нет. Те, кого Ян отпустил, не лгали. Но… их слова не смели быть правдой.

…Он видел искаженные ужасом лица тех, кто не смог убежать. Тех, кого он убил.

Бьет по мокрым щекам ветер. Соль на губах.

Тишина.

Если ты жива, то где ты, Мэлис?

Когда дернулась висящая на шее прозрачная бусина, Ян сидел на камне и смотрел перед собой невидящим взглядом. Шнурок натянулся и настойчиво качнулся право. Еще не веря в происходящее, Ян взял его в дрожащие руки – амулет, настроенный на Иссу, указывал назад, в ту сторону, где была пещера.

Он шел словно во сне, несколько раз останавливался, но все же продолжал движение. Сил едва хватало на это знакомое с детства движение: шаг, еще шаг, еще… В голове было пусто, в ушах до сих пор стоял гулкий шум прибоя и звук до боли знакомого голоса, утверждавшего, что все потеряно, и нужно просто сдаться… …Катящийся камешек ударился о его сапог и отскочил в пропасть. Ян поднял голову и встретился взглядом с Иссой. Она замерла на тропе в десятке шагов от него, а потом подхватила юбку и бросилась к нему, с разбега повисла на шее, едва не свалив с ног.

Тонкий запах фиалки окутал Яна. Он вдохнул его полной грудью, не в силах поверить в то, что девушка перед ним настоящая. Ее сердце билось быстро-быстро, а жар дыхания обжигал шею.

– Исса, ты… вернулась?

Она чуть отстранилась:

– Ворон хотел спрятать меня в другом мире, мы должны были уйти вместе, но… он не смог. А он болен… да и что мне делать в том мире одной?.. – она частила, проглатывая окончания слов. – Нет, ты не подумай! Я хотела найти тебя, но Дуваф нашел меня первой, и пришлось бежать…

– Ты все правильно сделала, – говорить было тяжело, даже просто думать было тяжело. – Я тоже искал тебя и думал, что опоздал. – Но всех тяжелее было просто смотреть на эту девочку, пришедшую к нему будто бы из другой жизни.

Брови сошлись у Иссы над переносицей, она подняла руку и коснулась подушечками пальца его щеки:

– Что случилось, Ян? Ты весь дрожишь.

– Холодно.

– Нет. Что-то случилось, – ее взгляд безжалостно впился в него, будто бы пытаясь заглянуть в душу.

Ян резко отвернулся.

– Где Грай? Ты оставил его в Белом городе?

Он кивнул одеревеневшей шеей.

Зачем он лжет? Неужели считает, что можно скрыть такое? Исса уже знает ответ, читает в ломком молчании, зависшем между ними.

– Ты странный. Что-то не так… Ян, расскажи мне, пожалуйста.

– Я просто устал. И потерял надежду… надежду увидеть тебя снова. Прости за это, – а еще он потерял себя.

– Глупый, – Исса прильнула к нему всем телом. – Я уж думала, что ты не рад меня видеть. Я вот очень рада!

– Я тоже, – Ян прижал ее к груди.

Обреченность…

Нет, теперь не он должен защищать Иссу, теперь от него должны защищать ее. Он опасен, он убийца и ничем не лучше Дувафа.

… и пустота.

Глава 11. Исса

Исса представляла себе встречу иначе. Точнее встречу с Яном она не представляла вовсе, она ведь уже почти смирилась, что больше его не увидит. Но была уверена, что если бы та случилась, то была бы другой. Более теплой, наверное. И искренней.

Ян был рад ее видеть, в этом девушка не сомневалась, но его холодность и отстранённость больно ранили, разбередив зажившую было рану. Он не смотрел в глаза, да и сам взгляд его изменился. И если бы Исса не знала его, то испугалась. А знали ли на самом деле?

Он вовсе не удивился, услышав про другие миры. И вопросов не задавал. С другой стороны, ей и рассказать-то было нечего. Пройдя сквозь врата, Исса оказалась в заброшенном саду: ажурные беседки заросли вьюнком, фонтан высох и дно его густо покрывала прелая листва, цветы перемешались с сорняками, а кусты выбрались на дорожку. Когда-то здесь было очень красиво, сейчас же запустение выглядело зловеще.

В центре сада располагался особняк. Белая краска поблекла и посерела, покрывшись плесенью, скрипела, раскачиваясь на ветру, распахнутая дверь. Внутрь заглядывать Исса не стала. Она ждала Ворона до заката, понимая, что он не придет. Он вошел в арку первым, на полшага опережая ее, и пропал. Не смог пройти сквозь врата и остался на Черепашьем острове?

Настроить врата на то, чтобы они открыли дорогу назад, оказалось нетрудно. И вот один шаг и Исса в знакомой уже пещере.

– Темнеет, – она встрепенулась. – Нужно разыскать Ворона! Ты ведь поможешь мне? Пожалуйста.

Ян отвел взгляд и ничего не ответил.

Нехорошее предчувствие сонно ворочалось в груди. И Исса сцепила перед собой руки, словно могла так отгородиться от дурного.

– Я помогу, – голос у него был бесцветный, глухой. – С ним может быть Мэлис, мы приплыли на остров вместе.

Обещание помощи, а Исса не чувствует не радость, а все возрастающую тревогу.

– Откуда у тебя кровь на сапогах? – и вопрос срывается с губ раньше, чем она успевает осмыслить его. – А если ты был с Мэлис, то почему она сейчас с Вороном? Что. Здесь. Случилось. – Спросила и поняла, что боится услышать ответ.

Ян обернулся, посмотрел на залитое багряным закатным светом море:

– Здесь был Дуваф…

Устроил перестук в ветках приземистого деревца ветер, гудят под натиском волн скалы, с шорохом скатывается по дорожке камешек, рычит море… Исса поняла, что закрывает уши ладонями – рассказ Яна пугает, и когда он протягивает руку, она непроизвольно отшатывается. От запоздалого стыда приливает к щекам кровь.

– Ты боишься меня… я понимаю. Я и сам боюсь, – за спиной Яна опускается в водную гладь ярко-алый солнечный диск.

– Это не ты убил Дувафа и тех людей, – невпопад произносит Исса и чувствует в голосе фальш. – Это бес, это он…

Ян блекло улыбается и не сводит с нее тяжелого, усталого взгляда. Он не спорит и не соглашается, просто смотрит, и улыбка, прикипевшая к губам, пугает. В его разноцветных глазах пустота, зрачки – черные провалы бездонных колодцев.

– То, что ты сделал… у тебя не было другого выбора.

– Выбор есть всегда, – Ян прикрыл глаза, будто собираясь с силами. – Дай мне руку, пожалуйста. Не бойся, я ничего тебе не сделаю.

От его слов было горько, а еще от того, что Исса и правда боялась. Совсем чуть-чуть. От того излишне поспешно, желая показать бесстрашие, протянула ладонь. Пальцы Яна скользнули по запястью и холод от прикосновения обжег кожу.

– Что ты сделал?

– То, что должен был уже давно… Теперь тебе будет легче забыть обо мне.

– Я не собираюсь забывать.

Ян только покачал головой:

– Ты вернулась за Ворон, потому что он дорог тебе?

Что за вопрос?! Нет, конечно… просто что ей делать в одиночестве в незнакомом мире, да и разве можно бросить человека в беде? Это всего лишь проявление доброты… Но встретила взгляд Яна и кивнула. Да, дорог, и ей не хотелось бы потерять его.

– Пойдем, нужно развести огонь. У меня не осталось ничего из того, что принадлежало Мэлис, но куртка, что на тебе сейчас, она ведь Ворона, так? Я сделаю поисковый амулет. Мы найдем их. Обязательно.

Глава 12. Мэлис

Ее по-прежнему бил озноб и путались в голове мысли. Едва выбравшись на сушу и переведя дыхание, она бросилась было назад – Ян должен вернуться на берег и она тоже должна быть там, рядом с ним.… Ворон не позволил, удержал. И еще раз. И еще. Мэлис боролась, царапалась и кусалась, пока силы не оставили их обоих.

Только сейчас она поняла, почему Ворон не пускал ее – тогда она была не в себе. Она бы вновь вошла в воду, она хотела этого – отдать жизнь за Яна. Это казалось таким правильным, естественным – это искупало ее грехи. И только сейчас накатил липкий, леденящий кровь ужас. Она ведь едва не умерла.

Ворон поднял на нее тяжелый, мутноватый взгляд:

– Если опять собралась спасать своего Яна ценой жизни, то пожалуйста, больше удерживать не буду.

– Нет, – Мэлис мотнула головой.

– Хорошо.

– Спасибо, что спас.

Ворон изобразил бледными губами улыбку и смежил веки:

– Хоть что-то правильное напоследок сделать успел. А ведь будь я чуть поживее, то плату бы с тебя стребовал. Ну, ты знаешь….

– Если думаешь, что меня радует то, что ты умираешь, то это не так.

Мэлис присела рядом, коснулась дрожащей ладонью лба. Холодный, как у мертвеца. И дыхание поверхностное, рваное. На щеке набухли капельками крови царапины – это уже ее заслуга.

– Тебе нужна помощь…

– Нам обоим нужна… Твою ж мать!…

Мэлис резко обернулась, следуя за его взглядом. Корабль скользил по волнам прочь от острова.

– Они уплывают, – она стиснула кулаки. – Они… забрали Яна?

Ворон лишь пожал плечами и снова откинулся спиной на холодный сырой камень.

– Я должна знать, что случилось, – Мэлис поднялась на ноги. – Я найду Яна, и мы вернемся за тобой.

– Если не найдешь, то не возвращайся. Иди в деревню, – в спину ей проговорил мужчина.

Первые мягкие сумерки тронули острые скалы и шуршащую под ногами гальку, перемешанную с бурыми нитями водорослей. Ветер пронизывал до костей, и Мэлис подставляла лицо затухающим лучам, пытаясь согреться крохами солнечного тепла. Берег был пуст и тих, и в кажущемся спокойствии ей мерещилось нечто зловещее.

Узкая тропинка, ведущая вглубь острова, тонула в длинных тенях. По ней утром ушел Ян.

– Ян!

Крик унес ветер и безжалостно швырнул в морскую пучину.

Куда идти? Вдруг он ранен и ему нужна помощь? А может, его уже и нет на острове? Или он так и блуждает где-то там, высоко в скалах… или сбежал, бросив ее одну…

Мэлис мотнула головой, отгоняя предательские мысли. Ян бы не ушел без нее. Он обещал, что не оставит. И она тоже не отступится… Но сейчас она не может позволить себе блуждать в потемках. В гроте Ворон и он нуждается в ее помощи. Ночью он замёрзнет, если не развести огня. Нужно собрать хоть немного веток.

И Мэлис двинулась по тропинке.

…Звук шагов достиг ее слуха, когда она собиралась возвращаться в грот. Мэлис замерла, прижав к груди небольшую кучку будущего топлива для костра. Идущих было двое, может трое. Раздумывать было некогда, и она прижалась спиной к ближайшей скале, прячась в тени.

Первым на тропинке появился Ян, окутанный в темноту точно в плащ. В груди у Мэлис сжалось сердце и тут пустилось вскачь. Она собралась было окликнуть его, и осеклась – следом за Яном, сжимая в ладони ладонь, шла девушка. Длинные, точно сотканные из лунного серебра волосы, небрежно схвачены в косу, треплет подол длинного платья ветер, и та держит его свободной рукой, открывая белые тонкие щиколотки. И кажется, что ноги ее плывут над поверхностью, не замечая каменного крошева.

Исса – сомнений быть не могло. Красивая. От такой будет без ума любой мужчина. К тому же, если то, что сказал Дувафу Ворон правда, принцесса. Куда Мэлис до нее…. Она зажмурилась, не давая волю предательским мыслям. Важно, что с Яном все хорошо – это главное.

Мэлис стояла, провожая тающие в потемках спины взглядом. Надо было окликнуть их, но горло точно сжали невидимой рукой.

– Ян… – прошептала одними губами, беззвучно.

Он запнулся на полушаге, и Исса едва не налетала на него. Удивленно спросила что случилось. Ян не ответил. Он оборачивался медленно, будто преодолевая сопротивление воздуха. Обернулся и замер, не сводя с Мэлис глаз. Он смотрел на нее так, будто не узнавал, будто видел впервые, и Мэлис с трудом подавила первое, инстинктивное желание броситься прочь, спрятаться.

– Ты… ты ведь… ты не призрак? – голос Яна дрожал.

– Не призрак… – она мотнула головой. И продолжила просто чтобы разогнать тугую, неуютную тишину между ними. – Вот насобирала веток, хотела развести костер, а огонь разжечь все равно не чем….

Он не дослушал, бросился к ней, и прежде, чем Мэлис успела опомниться, стиснул в объятиях, сильно, до боли прижимая к груди.

Посыпались под ноги хрупкие веточки.

Глава 13. Ворон

Он был уверен, что умрет, если позволит себе уснуть. Не самая плохая смерть. Наверное… Закончатся, наконец, эта тупая, выматывающая боль и холод, пропитавший каждую клеточку тела. Зачем же откладывать неизбежное? Чего ждать?

Ворон облизал растрескавшиеся губы сухим языком – хотелось пить. Он вдоволь нахлебался морской воды, и от соленой горечи саднило горло. И все же он хватался за это чувство – оно напоминало, что он все еще жив.

Мерно набегали на камни волны, убаюкивая. На потемневшем, будто лакированном небе разгорались звезды. Незнакомые, чужие. Щурились хитро луны, и восковый свет их растекался по водяной глади. В слезящихся глазах рябило, и Ворону снова мерещились тени, как тогда на поляне. Крадучись они втекали в грот – ушастые и хвостатые, большие и совсем крошечные. И круг их телец смыкался вокруг Ворона все теснее и теснее.

Страшно? Не страшнее, чем умирать.

Сама смелая прыгнула на грудь. Тяжелая, зараза! Ворон махнул рукой, и она прошла сквозь тень – та растаяла, слилась с темнотой. А дышать все так же тяжело. И глаза закрываются.

Он прикроет их только на секундочку, не больше.

Всего лишь на секу…

…Было тепло и мягко, будто тело его укутали в шаль и подвесили на невидимых нитях. Тепло манило, тянуло за собой вверх. Куда? Там плескалось море и темный, отшлифованный камень блестел, ловя искры лунного света. Там было сыро и холодно, там его ждали… Жаль, но Ворон слишком тяжел, разве под силу вытащить его отсюда?..

Дрожали натянутые нити, раскалялись. Звенели от натуги.

И жар из приятного сделался обжигающим. Он вливался прямо в жилы, наполнял собой кровь. И Ворон бы закричал, но голоса не было.

Резкая боль обожгла щеку, и он открыл глаза. За краткий миг он смог видеть склонившегося над ним мужчину, тот смутно ему кого-то напоминал. В темных волосах дрожат черные перышки, и именно они – даже не разноцветные пугающие глаза – притягивают взгляд.

За его плечами застыли девушки. Обе знакомы Ворону. Он почти вспомнил их имена… почти вспомнил….

…Веки смыкаются и он летит вниз, в темноту. Голоса остаются там, наверху. Они встревожены, испуганны даже.

– Ян, ну сделай же что-нибудь…

– Он же умирает…

– Ворон!..

Ворон… Трепещут на ветру иссиня-черные перья, ловят ветер крылья – по нему так легко скользить, надо только приноровиться. Тебе ведь вовсе не обязательно падать вниз, если ты птица. И небо переворачивается, ловит его в объятья. Далеко внизу раскинулись темные воды, поддернутые пеленой тумана. Если бы Ворон не вспомнил, что он птица, то упал бы прямо в них.

Берегов нет, только вода от края до края. А из нее кто-то смотрит на него и в плеске волн слышатся голоса… Человеческое ухо не смогло бы уловить их, но он может. Теперь может….

А если опуститься ниже, то можно рассмотреть лицо той, что смотрит на него. У нее серые глаза и до боли знакомая улыбка. Русые кудри напитала вода, и Ворон тянет руку, чтобы вновь ощутить пальцами их мягкость.

Рот женщины открывается и зовет его по имени. Так называла его только она, а когда мать ушла, он придумал себе другое. Он придумал себя. Другого. Того, кто не привязывается, не любит, не нуждается… Того, кто свободен и одинок.

– Ворон… – шепот в самое ухо. – Ворон, возвращайся, пожалуйста…

Обернулся – никого.

– Возвращайся…

Он помнил ту, что звала его – светлые волосы и ярко-синие глаза, запах цветов на нежной коже и гордая осанка, как у королевы. Он должен был отдать ее, расстаться навсегда, но не смог….

Ворон отпрянул, взмыл в воздух, рассекая крыльями тягучее плотное марево. Прочь от мертвых вод. Все выше и выше, туда, где, словно два разноцветных глаза, горят колдовские луны…

Ворон с трудом приподнял веки. Над головой завис каменный потолок, расцвеченный рыжими бликами, и кусочек ночного неба. Знакомый шум прибоя и треск костра, запах соли, водорослей и дыма. Тепло руки на своем запястье.

Он дернулся – на секунду показалось, что он все еще птица. Всего лишь птица. Нет, тело, ноги, руки – все его. Слабые, тяжелые, но его.

– Ворон! Ты очнулся.

Исса. Серебряные нити волос падают ему на лицо. Щекотно.

Он должен ей что-то сказать. Что-то важное.

– Тебя не должно тут быть… – не это, другое. Но оно уже ускользает, тает дымкой.

– Я вернулась за тобой.

– Зачем? Не стоило… – он попытался приподняться. Получилось.

Так и есть – он все в том же гроте. Над крошечным костерком вздымается пламя – настоящий огонь так не горит. И такого цвета не бывает. Колдовство? А вот и колдун – Ян сидел у противоположной стены, смежив веки. Прижавшись к его плечу, замерла Мэлис и только свет отражается в ее открытых глазах. Она улыбнулась Ворону, но ничего не сказала.

– Он спит, – поймала его взгляд Исса. – Ян выбился из сил, пока пытался вернуть тебя.

– Я умер?

– Почти. Ян сказал, что мертвых возвращать нельзя. Но он успел… мы успели.

– Спасибо…

– Скажешь ему утром.

– Нет, – Ворон мотнул головой. Напрасно, его тут же замутило. Что же как не вовремя-то! – Не ему – тебе спасибо. Мне привиделось, что я птица и лечу над темным океаном, у которого нет конца. Я видел женщину… видел свою мать. Она звала меня к себе и я… я почти поддался. Но твой голос оказался сильней.

– Мой голос?

– Ты звала меня и я услышал. Ведь звала?

Исса молча кивнула, не отводя взгляда.

– Видение значит, что твоя мать умерла?

– Для меня она умерла уже давно. Это не важно, – он соврал, как всегда. Науку врать себе он освоил в совершенстве.

Исса не поверила, но и говорить ничего не стала. И Ворон был благодарен ей за это. И за это тоже.

– Я боялась, что… я очень испугалась за тебя. Испугалась, что ты…

– Почему?

Исса не ответила, просто опустила голов ему на грудь, обвив плечо рукой.

– Ты должен поспать. Теперь – можно.

Он обязательно поспит, только сначала коснется ее волос, вдохнет их запах. Ворон разжал стиснутую ладонь – на ней лежало иссиня-черное перо.