Текст книги "Чертов папочка (СИ)"
Автор книги: Майя Чи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Наконец, не выдержав напряжения, придвинулась ближе, не оставив между нами даже сантиметра.
– Ева…
Он приподнялся, и я застонала, ощутив всю силу его желания.
– Черт! – выругался Женя.
Его пальцы, такие желанные, дарящие только наслаждение, оттянули в сторону уже мокрую ткань и ни минуту не сомневаясь, начали мучить меня удовольствием.
– Женя…
Его имя утонуло в довольном стоне. Я не знаю, нравится ли другим, когда их имеет палец, но мне понравилось. Настолько, что вскрикнула.
– Тшшш…
Он убрал их. Не вовремя. Хотелось большего. Боже, только сейчас глядя в его затуманенные глаза, которые едва различала при лунном свете, вспомнила. Мой первый и последний в жизни секс был слишком давно. Но тот, кто смог меня уговорить на него, был юным и неумелым. Поэтому, разочаровавшись, я даже не думала о близости с мужчинами. Гнала себя на работу, отвлекалась всеми способами, лишь бы не думать о том, что могла бы иметь, будь чуточку лояльнее к ухажерам.
– Ева…
– Не останавливайся.
– Ты точно не будешь утром глушить меня приемами?
Вместо ответа я приподняла футболку и положила ладони на живот. Он ожидаемо втянул его, вызвав мою улыбку.
– Малышка, я пришел не за этим.
– Но получаешь больше, чем хотел. Ты против?
Женя тихо рассмеялся. Ловко меня перехватил и уже через пару секунд я оказалась на постели. Мир померк для меня. Все исчезло, стало неважным и до безобразия бесполезным. Остались только я, он и его губы, ласкающие меня там.
– Жень…
На моей памяти, я впервые так хныкала и отчаянно чего-то просила. Губы сменились вновь пальцами, теперь имеющих меня настолько откровенно и громко… Мне сносило крышу от этих звуков и шепота, сводящего с ума.
– Черт! Какого хера?! – выругался Женя и, не успела я понять, что ему так не понравилось, как в темноте, над ним засветились два глаза, а меня… Меня накрыла жгучая волна удовольствия.
Мой крик был прерван поцелуем. Я думала, это будет секундное помутнение, но нет. Женя продолжал меня ласкать, а оргазм постепенно отступать, окутывая тело приятными ощущениями.
– Ма-а-у…
Раздалось откуда-то слева. Мы посмотрели на нарушителя, и вместе разразились тихим смехом. Мася был крайне недоволен тем, что ему пришлось увидеть и услышать. Он лапой провел по носу, и спрыгнул с постели.
– Правильно. Тебе и не должно нравится, как она пахнет, – осевшим голосом сказал Женя.
– Эй! – легонько стукнула его по животу.
– Что? Ты только моя. – Он снова меня поцеловал и со вздохом отстранился. – Малыш, знала бы ты, как я тебя хочу, как охрененно ты кончаешь. Черт! Я хочу материться.
Его голова опустилась на мою грудь, а дыхание защекотало кожу.
– Так в чем проблема? – Это было провокационно и пошло, но я все же полезла в его штаны.
Женя меня остановил.
– Я пришел не за этим.
Обида. Не знаю отчего, но она удушливой волной накрыла меня так, что я сама не поняла, как заплакала. Он пришел за серьезным разговором, что ли? И как теперь быть? Получается, сама себя предложила? Неужели ко мне нельзя прийти за чувствами, или хотя бы за сексом?
– Эй, малыш. Ты чего?
Женя обнял меня, а я зарыдала.
– Давно я не встречал женщин, которые плачут после оргазма.
Он смеялся. А мне, мне… хотелось еще больше реветь! Неужели я не красива? Недостаточно хороша?
– Ева, не заставляй меня материться, – строго произнес он. Видимо мои вопросы прозвучали вслух. – Я буду, но потом. Когда не будет твоего кота.
– Ты стесняешься Маси?
– Нет. Это шутка. Я не хочу пользоваться твоим положением. – Он нежно меня поцеловал. – Знаешь, ты такая вкусная.
– Что?! – Мои глаза полезли на лоб.
– Ты офигенная…
Снова поцелуй.
– Ты… Мой словарный запас меня подводит. Видимо, пора идти. Важные дела сами не сделаются.
– Какие дела поздней ночью?
– Мы выедем с Львом через пару часов. Есть одно рисковое дело.
– М?
Женя вздохнул.
– Недавно пропала девушка. И кажется, она у Таната. Надо действовать, пока она жива.
– Я… – не найдя никаких слов, я шмыгнула носом. – Береги себя.
Женя ушел. Нет, он еще некоторое время провел со мной, успокаивая поцелуями и шепча интимные комплименты. Но потом ушел.
А мне стало холодно. Непривычно пусто. Ощущения, будто мной попользовались и бросили, не было, просто мне понравились его объятия, ласки, каким страстным он может быть… Моим. Боже! Уже спустя полчаса, покинув душ, я снова его хотела. Думала, какой он, на самом деле? Всегда ли такой откровенный в признаниях? Ведь может слова любви не прозвучали, но “ты мне нравишься” тоже многое значит. И… Мне хотелось ощутить его в себе.
Я выдохнула и попыталась сосредоточиться на чем-то другом. Например, на Масе, который теперь отказывался даже смотреть на меня.
Когда три черных автомобиля покинули двор, приятные мысли сменились тревожными.
Глава 24. Волков
– Что-то они долго.
Лев зевнул и уткнулся лбом в руль.
– Осторожнее.
– Волков, не знаю, сколько ты времени провел в засаде, но я точно на шухере не первый раз сижу. – Огрызнулся, но все же послушно откинулся на спинку сидения. – Главное, чтобы твои источники не подвели.
– Не подведут. У нас свой интерес.
Я тоже устроился поудобнее и вгляделся в темноту. “Крыса” еще не приползла, но должна появиться в любую минуту.
Всего пара суток, а моя жизнь успела перевернуться с ног на голову. Вчера утром я вывез своих девочек к Алмазному. В его особняк прибыл и Нестеров с сыном. В последний раз наша совместная встреча состоялась больше года назад, когда пытались отравить дочь Алмазного. До сих пор помню упорство Димы, как яро он прикрывал шлюху, чтобы не марать свою репутацию. А ведь то, что у них был интим – скрывать бесполезно.
Эх… Не о том ты вспомнил, Волков.
Я покосился на сосредоточенного Льва. Как же бесило! Надев впервые погоны, я гордился, думал и надеялся на честное будущее. Но все меняется. Сначала несколько раз выручил Алмазного, получив белый конверт, из-за которого уже мог бы коротать вечера на зоне, а потом сдружился с придурком, чей послужной список преступлений помог бы мне не только получить чертово повышение, но и подняться на приличную высоту.
Усмехнулся.
– Ты чего? – мрачно поинтересовался Лев.
– Дак так… Обидно просто. В этой жизни ты на подсосе либо у госчиновников, либо у криминальных авторитетов.
– Давай без философии. Будь проще. Вот у меня, например, яйца чешутся.
– Мне отвернуться?
– Нет. Потерплю.
Я подавил смешок, а увидев знакомый Мерс, и вовсе подобрался.
– Крысеныш.
– Почему ты так уверен, что он приведет нас к логову Таната?
– Просто доверься.
Лев смолчал, вероятно, послав меня в мыслях куда подальше. И не удивительно. Доверять менту – дело последнее. Особенно такому, как Пелевин. Шкура продажная.
То, что мне добыл Костя, полностью оправдывало мою ненависть к этому мудаку. Позавчера он встретился с Ивашиным в одном из элитных клубов города, где по счастливой случайности и оказался Костян. Моей ярости не было предела, а составить цепочку Пелевин-Ивашин-Танат, мог бы даже рядовой желторотик. Чутье подсказывало, что и Румянцева найдется среди этой троицы. Иначе, с какого перепуга лейтенанту полиции приезжать на объект, по документам принадлежащего главному злодею все этой веселой истории?
– А вот и шакалы. – Лев указал, на подъезжающие внедорожники.
– Уверен, что они?
– Тачки Таната не спутаешь с другими. Даже в темноте.
– Интересно девки пляшут.
– И не говори. Я вот думаю, не потравят ли крысу этой ночью?
Его предположение было созвучно моим мыслям. У нас конечно был план понаблюдать и пока ни во что не вмешиваться, но как усидеть на месте, когда где-то там убивают служителя закона?
Зачем Танату понадобилось встречаться с Пелевиным лично? Передача ценных бумаг, слив информации или стрелка из-за какого-нибудь прокола Пелевина?
По-видимому оправдалась последняя мысль.
Спустя минут десять Танат вернулся обратно в машину с пустыми руками. Из склада до нас донесся сдавленный крик. Я уже хотел выйти и подойти поближе, в случае чего, выручить, но Лев вцепился в мою руку.
– Не надо.
– Мне бы не хотелось, чтобы его убили.
– Не убьют, – с большой верой в собственные слова сказал он. – К тому же, я не зря ходил туда перед их приездом. Как только отъедут, заберем.
Стиснув зубы, остался сидеть на месте. К сожалению, я не мог действовать сейчас согласно букве закона. Когда ты один, а их около два десятка, приходится идти на попятную. Надеяться на помощь Льва и его ребят тоже не имело смысла. Они здесь не ради моей задницы.
Вскоре крысы расселись по машинам и уехали. Мы подождали еще минут пять, в надежде на уход Пелевина, но тот так и не покинул складское помещение.
Выхода не осталось. Придется раскрыть себя.
– Мы сами.
Я посмотрел на своего сопровождающего, испытывая высшую степень недоумения.
– Не пались без надобности. Подумай о своей семье.
Лев вышел из машины и крадучись пошел на разведку. Вслед за ним отправились и трое ребят.
Ожидание угнетало. В такие моменты человек чувствует себя беспомощным и до смешного зависимым от обстоятельств. Я не был исключением, и вздохнул с облегчением, увидев Льва. Он набрал мне, стоя у входа на склад:
– Двигай сюда. Кажется, ему нужна скорая.
Мои опасения оправдались. Пелевин получил то, что заслужил, но цена оказалась непомерно высокой.
Он лежал в бессознательном состоянии, но был жив. Судя по всему его просто поколотили, наверняка, переломали ребра, а может, обошлось лишь ушибами. В любом случае, ему требовалась медицинская помощь, мне же быть предельно аккуратным в дальнейших показаниях.
Люди Льва забрали все подслушивающие устройства, и вместе с хозяином уехали, оставив мне одну из машин. Я набрал в службу скорой помощи и вызвал врачей.
Пелевин пришел в себя до их приезда, правда, что-либо говорить отказался. Да и не мог. Он с горем пополам сделал пару глотков воды из бутыля, который я нашел в его же автомобиле, а потом словно потерял связь с реальностью, стекляным взглядом блуждая по высокому темного потолку. Сдвигать его с места я не решился, чтобы не навредить.
Медбратья, появившиеся через минут десять после вызова, сразу констатировали наличие переломов ребер. Пока его забирали, сюда прибыл Хрустев, дежурный следователь. Он не скрыл своего удивления при виде меня, но и вопросов почти не задал. Странно.
Правда в Управление мы все же поехали. Для составления протокола.
Я долго думать, говорить правду или нет, и в итоге решил частично рассказать о своих подозрениях.
– То есть ты хочешь сказать, что Пелевин не ищет Румянцеву, потому что каким-то образом связан с похитителями? Волков ты в своем уме?
– Вполне, но доказательств нет, поэтому пока что это только слова, а ты и сам знаешь, какова цена слов в нашем деле.
– Твое нахождение на месте преступления вызывает подозрения. – Он поджал губы и протянул мне лист с показаниями. – Думаю, нам придется на некоторое время отстранить тебя от дел…
– Не загадывай наперед, Хрустев. – Я прошелся глазами по тексту и с размахом вывел свою подпись. – Приказы об отстранении раздаешь не ты.
– Но имею право об этом ходатайствовать.
Комментировать его слова я не стал. Попрощался и покинул кабинет. В коридоре к этому времени уже появились работники Управления.
Шел девятый час, а мне неимоверно хотелось спать. Еще раз глянув на часы и зевнув, я направился к себе. Надо бы выпить кофе, взбодриться. Вот только начальство не дало – Юрий Никифорович подловил в коридоре. Пришлось идти за ним и усиленно бороться с одолевающей зевотой.
– Я уже в курсе произошедшего этой ночью, но мне нужны детали.
– Так будет протокол же, – попытался я с улыбкой отнестись к ситуации, но тут же убрал ее. Не идиот же я, в конце концов, светить зубами перед старшим уполномоченным.
– Я не верю протоколам. Рассказывай.
На этот раз мне пришлось приложить больше усилий, чтобы скрыть детали и не проколоться на каком-нибудь безобидном моменте. Правда, в ходе беседы не смог не коснуться расследования о гибели Дюдюка.
– Я узнал, что в том деле мог быть замешан Ивашин. – Внезапный тяжелый взгляд майора и поджатые губы дали понять – я иду в верном направлении. Они связаны, и никак иначе. – Поэтому увидев Пелевина в компании бизнесмена, насторожился, проследил. И в первую же ночь нашел его в полуобморочном состоянии.
– Волков. – Он цокнул языком. – Перестань цепляться за прошлое. Ты из-за него не только нормальную бабу динамишь, но и рискуешь обзавестись паранойей, а также обвинением в превышении своих полномочий.
– Моя личная жизнь не касается работы.
– Твоя личная жизнь касается работы! Более того, она носит погоны и маячит задом перед всем управлением.
– Юрий Никифорович…
– Женя, займись чем-то полезным. В последнее время, список твоих удачных дел сократился. – Мне бы очень хотелось сказать в этот момент, что он сам виновник этого сокращения, потому как перекрывает кислород доброй половине следователей УВД, но, видимо, старому маразматику приятнее говорить о бабах. – Отдохни недельку. Я выпишу указ. Подружке твоей тоже. И потом с новыми силами вернетесь к работе.
– Юрий…
– Женя. – Добродушный тон уступил взгляду, в котором отчетливо читалась угроза. – Не лезь в это дело. Ивашин – птица высокого полета. Обычному лейтенанту, даже с поддержкой подполковника полиции не сбить журавля. К тому же, у тебя ребенок. Подумай о девочке…
– Есть!
Козёл!
Я отдал ему честь, мысленно матерясь так, что у любого гопника завяли бы уши. А едва оказался в коридоре, усиленно растер лицо ладонями. Плохо. И очень опасно. Он ест с той же кормушки, что и Пелевин. А это значит, надо оглядываться по сторонам и, по возможности, не высовываться. Ненавижу эту страну! Закончу дело и подам в отставку.
Я зашел к себе, сделал кофе и погрузился в дела настолько, что не заметил, как время перевалило за полдень. Руки начали подрагивать из-за голода, буквы скакать перед глазами, голова и вовсе соображала туго…
Бросив неблагодарную работу, встал и направился в столовую, находившуюся на первом этаже. Взяв тарелку борща и кусок черного хлеба, нашел свободный стол – решил позавтракать в одиночестве.
Надеялся, по крайней мере.
Не получилось.
Когда тарелка наполовину опустела, ко мне подсела Кристина. Вспомнив утренний разговор с Юрием Никифоровичем, чуть не выплюнул откушенный кусок хлеба.
– Все хорошо? – уточнила она, усаживаясь поудобнее.
– Да, только ты поздно подсела. Я уже поел.
– Но… – Кристина растерялась.
– Приятного аппетита. И застегни пуговицы, пока соски не вывалились. За мой спиной сидит Щеглов. Завтра фотографии твоей груди будет у каждого, кто работает в Управлении.
Я покинул столовую голодным.
Люди меня раздражали, но при этом хотелось поболтать с малой. Козочка всегда помогала отвлечься от проблем, рассказывая наивные истории из мира детей.
К Еве тоже тянуло. Я обещал ей совместный завтрак, а получилось вон как.
Когда вошел в кабинет и увидел гору бумаг, то разозлился на самого себя. Бросил все к чертям собачьим. Сегодняшний вечер я посвящу своему ребенку, а ночью поеду к Еве. Не ради секса, а просто… Хрен знает, зачем! Просто поеду.
Вот только планы поменялись сразу же, как только я вышел на улицу и заметил за собой слежку. Это были крысы Таната. Больше некому. И раз они сторожили меня, то, значит, начальство тоже на подсосе.
Я в очередной раз выругался, поняв, что ни к дочери, ни к Еве не могу поехать. Во-первых, не хотелось бы подставлять Алмазного, подвергая тем самым опасности и жизнь дочери, а во-вторых, нельзя выдавать местоположение Евы. Оставалось только одно.
Я заехал по пути домой в магазин, купил пельмени и сметану. Подумав про завтрак, взял печенье.
Меня ждал очень скучный вечер в компании ноутбука. Увы, но телевизору я перестал доверять еще лет десять назад, зная не понаслышке, сколько вранья льют помоями на людей, и насколько велик айсберг под водой.
Глава 25. Лиса
Ночь выдалась бессонной. После отъезда Жени меня не покидало предчувствие беды. Возможно, это было временное наваждение, навязчивая паранойя, но именно такие состояния не дают в полной мере наслаждаться одиночеством.
Хорошо, что со мной был Мася. Он мило спал у меня на коленях, снова заведя свой кошачий моторчик и с блаженством сминая лапкой одеяло.
Так наступило утро. Женя к завтраку не приехал, хотя обещал перед уходом. Не явился он и к обеду. Зато Елена трещала без умолку, и заметив мою хандру, подключила к приготовлению борща.
Я забыла, когда в последний раз стояла у плиты. Перекусы в кафе возле работы настолько вошли в привычку, что в моем доме запах домашней еды почти забылся. Хотя нет, в день встречи с Гришей, кажется, тоже был борщ…
– О чем задумалась? – Елена поставила передо мной мисочку со сметаной и села напротив.
– Да так, – ответила ей уклончиво. – Скучаю по своей квартире. У меня там кактус без заботы остался.
– О кактусе не переживай. Он без тебя и месяц жить будет, а то и два.
Разговор перетек в иное русло. И помимо сотни, а может и тысячи историй из жизни женщины, я узнала о том, как двухкомнатная квартира превратилась в оранжерею. Как она при этом ухаживала за животными, для меня осталось загадкой.
Солнце село. Елена приготовила ужин, испекла пирог и вскоре покинула дом. Теперь я снова одна. Охрану можно было в счет не брать – эти ребята больше походили на тень, чем на живых людей, что еще больше угнетало. Особенно я переживала за школу, за учеников и новые группы. Конечно, Денис справится, но нельзя отнимать у человека то, чем он дышит, живет, и без чего обязательно потеряет смысл жизни.
Когда за окном настала глубокая ночь, и тишину на кухне нарушало только мое тихое сюрпание, приехал Лев. Он бесшумно вошел в дом, словно привидение, не имеющее плоти и крови, переместился до кухни и неожиданно выглянул.
– О, господи!
Я и так находилась весь день в напряжении, вдобавок, его появление меня здорово напугало.
– Я думал, ты спишь.
– Не спится. – Поискала глазами Женю, но не нашла. Мне захотелось спросить, где Волков, но я передумала. – Ужинать будете?
– Нет. Хотя от кусочка пирога не отказался бы.
– Поставить чайник?
– Да, спасибо.
Он снял пиджак и повесил его на спинку стула. Я тем временем занялась приготовлением чая. Не могу сказать, что была рада такой компании – Лев меня напрягал одним только присутствием. Отчасти такая реакция была из-за несколько отталкивающего взгляда. Создавалось ощущение, будто я всегда на мушке. Но подумав, нашла проблему в другом. Если рука человека не дрожит, когда он нажимает на курок, то его стоит бояться.
– Как прошел день? – мужчина улыбнулся.
– Скучно.
Между нами повисла неловкость, из которой помог выбраться свистящий чайник. Я наполнила чашку кипяченой водой, наблюдая за тем, как вилка в руках Льва медленно разрезает кусок пирога пополам.
– Ты тоже голодна?
Наши взгляды встретились, и я смутилась.
– Нет.
– Ева, расслабься, – с усмешкой сказал он. – Такое ощущение, что ты меня боишься, и это странно. Мы же выяснили все. То убийство было ради твоего же блага. И вообще, я вчера думал к тебе подкатить.
Я не стала скрывать своего удивления. Его откровенность меня поразила.
– Не смотри на меня так, будто впервые видишь. Ты красивая, между прочим. И выбор татуировки о многом говорит.
– Спасибо за комплимент, но можно мы сразу обозначим границы дозволенного?
– Не бойся. Приставать не буду. – Лев сделал глоток чая и скривился. – Сахар нужен.
– Я не боюсь. Не тому учили. Просто…
– … твой выбор пал не на того. – Внезапно выдал он.
– В смысле?
– Насколько мне известно, вы с ним знакомы едва ли пару недель.
– Лев, я не желаю обсуждать с вами свою личную жизнь. Есть миллион возможных тем для приятной беседы, почему вы выбираете самую скандальную?
– Ты мне нравилась. До вчерашнего вечера, правда.
– Да? И почему вы вдруг передумали? – Меня охватила злость.
– Хотел заглянуть, чтобы пожелать спокойной ночи, но по твоим стонам понял, что опоздал. Поэтому и удивлен. Вы знакомы с ним всего ничего.
– С вами я знакома еще меньше, но тем не менее вы пришли ко мне поздней ночью, и, судя по вашим же словам, подслушивали.
– Не надо иметь острый слух, чтобы услышать тебя, Ева. Видимо, мент оказался неплох.
– Так все! – Я вскочила и, не прощаясь, направилась к себе. Находиться в его обществе стало невозможным. И я еще этому уроду чай приготовила, блюдечко для пирога подала…
Войдя в комнату, я закрыла за собой дверь и прислонилась к ней. Зачем было затевать такой разговор? Да, мы с Женей поторопились немного, но это только наше дело, и больше ничье.
Я вновь вспомнила прошлую ночь и прикрыла глаза. Вот бы снова оказаться в его объятиях…
Мне нестерпимо захотелось услышать его голос. Я огляделась и вспомнила о том, что телефон остался в кухне. А вдруг Женя позвонит? Лев ведь непременно ответит! Вот же ж!.. Разозлившись, коротко вздохнула и направилась обратно на кухню.
Мужчина все еще ел, задумчиво пялясь в окно.
– О! Ты решила продолжить разговор? – оживился он. Видимо, ситуация его веселила.
– Нет. Забираю телефон. Людям, торчащим под моей дверью посреди ночи, не рекомендуется доверять.
– Да я еще тот кусок говна.
Лев рассмеялся, а я заметила рядом с его рукой пистолет. Меня озарило.
– Если я попрошу вас дать мне парочку уроков по стрельбе, вы согласитесь?
– Почему бы не попросить кого-то более близкого? – Он заиграл бровями, теперь открыто веселясь с моей реакции.
– Лев, я не шучу.
– Что мне за это будет?
– Не заставляйте материться вслух. Вы собираетесь использовать меня как наживку, так научите обороняться.
Мужчина задумался. Затем отложил столовые приборы и достал из пистолета магазин.
Я понаблюдала за тем, как он встает, обходит стол и становится рядом. Настолько близко, что пришлось незаметно сделать шажочек в сторону.
– Ты когда-нибудь ствол в руках держала?
– Нет.
– Тогда смотри.
Инструкция была короткой: прицел, предохранитель, курок, осечка. И мне это дело даже показалось легким. Со стороны. Но когда он передал мне в руки пистолет, то я немного растерялась.
– Тяжелый.
– Рассчитан на мужчин. Если хочешь, достану тебе женский. Но лучше упражняться на таком.
– Я не собираюсь стрелять в людей. – Предупредила его на всякий случай.
– Оружие существует для того, чтобы убивать, Ева.
– У меня он будет для защиты.
– Какими бы красивыми словами человек не прикрывался, суть не изменить. Да и вообще, попросила бы Волкова.
– Если вам в тягость, так и скажите, – огрызнулась я, прицеливаясь в вазу возле окна в гостиной.
– С пистолетом в руках ты мне нравишься больше.
Его сменившийся тон меня начал раздражать, но, слава богу, Льву хватило ума не развивать дальше тему. И вообще, что за комплимент? Больной, честное слово.
– Нет, Ева. Руку прямее держи! Расслабься…
Мои потуги продолжались примерно минут двадцать, потом он показал, как менять магазин, и обещал завтра принести “игрушку” поудобнее.
Я замечала его взгляды, но делала вид, что не вижу. Комплименты и шуточки тоже пропускала мимо ушей. Просто вспомнила перестрелку, в которой погибло так много ребят, и сосредоточилась на однообразных движениях, повторяя их раз за разом, пока Лев ел пирог и допивал свой чай.
Позже я вернулась к себе, с трудом справляясь с желанием позвонить Жене. Если он не приехал, значит что-то случилось, и звонок в такой ситуации мог стать фатальной ошибкой. Лев, к сожалению, эту тему обходил стороной. Да и я не особо настаивала на ответах на мои вопросы.
Так в раздумьях и в тревожной дрёме прошла еще одна ночь. А утром Елена поделилась со мной новостью, от которой душа упала в пятки. Кто-то поджог школу. Охранник мертв, а Сергея Степановича нашли избитым в собственном подъезде. О его состоянии пока ничего неизвестно, кроме того, что доставлен на скорой в реанимацию.
Глава 26. Волков
Меня разбудил звонок. Дежурный сообщил про срочный вызов на Заветной и скинул координаты. Все еще ворочаясь в постели и зевая, я открыл папку с сообщением и нехотя уставился на адрес. Сначала не сообразил, почему он так мне знаком, но вскоре дошло. Волнение схватило меня за шкирку и потащило в ванную, обратно в спальню, потом в кухню, где я съел пару печений и запил их водой, а после оно же понесло меня на стоянку.
Пожар!
Часы показывали шесть пятнадцать, и я понимал, что с момента вызова пожарной службы прошло уже сорок минут. Почему мне позвонили так поздно? И разве не Хрустев должен был среагировать?
Мучаясь в догадках, я доехал до пункта назначения и в ужасе уставился на здание школы карате. Вернее на то, что от него осталось – бетонные стены. Ко мне тут же подбежал младший по званию, представился и начал объяснять, что к чему.
На лицо был поджог, но школа не должна была обгореть настолько. В каком состоянии вообще ее обнаружили? И с какой силой бушевал огонь?
На мои вопросы парень ответа не дал, разве что сообщил о смерти охранника, причину которой еще следовало узнать.
Составление протокола, опрос свидетелей, выяснение обстоятельств и последующие перемещения заняли полдня. Все это время я старался не думать о морали, о том, что пожар мог случится во время занятий, когда школы была полна детей. Про Таната вообще вспоминать не хотелось, ведь если его люди потоптались даже тут, дело начинало набирать не просто серьезные обороты, а катастрофические.
И это понял после того, как связался с Хрустевым, сообщившим, что не отреагировал на вызов из-за директора школы. Тот находился в реанимации.
– Попытка убийства. Стреляли девяткой. Топорная работа, но в то же время, следов нет.
– В каком состоянии Степаныч?
– На грани.
Наверное, сообщи он мне о смерти, было бы лучше. Потому как терпеть неопределенка – это выше моих сил! Особенно, если знаешь, что Степаныча достали в собственной квартире.
После разговора с Хрустевым, пришлось успокаивать маму. Она позвонила и со страхом в голосе произнесла даже не поздоровавшись:
– Женечка, скажи, он жив?
В последний раз она переживала так, когда Катюша разлила кипяток и ошпарила пальцы на ногах. Я словно видел наяву бледное лицо матери, потерю контроля над ситуацией и шок, с которым мы боролись вместе. Она всегда переживала, боясь недоглядеть за ребенком и подвести меня, хотя я полностью ей доверял, зная, что сам лучше не справлюсь.
– Жив. В реанимации. Все будет хорошо, мам.
– Жень, я могу его проведать?
– Это опасно, – попытался предостеречь ее от глупостей.
– Алмазный сказал, что обеспечит защитой, если понадобится. У него тут есть несколько крепких ребят…
– Мама! Это опасно. Они подожгли школу, думаешь не смогут напасть на беззащитную женщину?
О том, что Танат вот уже десятилетие, а то и больше, пользуется маленькими девочками, я говорить не стал, хотя стоило, потому как уже через минут десять Алмазный сам позвонил и предложил помощь и защиту.
Мало в моей жизни проблем, так еще и за нее переживать! Поняв, что мать не остановить, и Степаныч ей по-настоящему дорог, я лишь попросил их быть осторожными.
В моей жизни случалось разное. Когда имеешь дело с преступниками, сталкиваешься с такими ужасами, которые даже в кошмарах не снятся. Но даже, когда мы расследовали дела с маньяками, убийцами и абсолютно невменяемыми психами, я не испытывал страха. Люди нашей профессии со временем черствеют и не воспринимают ситуацию, как нечто из ряда вон выходящее. Но сегодня, сейчас, в это самое мгновение, уставившись на стол, я испытал нечто похожее не ужас. Представил, как теряю близких, и скрежет собственных зубов напугал меня.
Насколько далеко можно зайти в желании заполучить понравившуюся женщину? И зачем ее брать силой, ломать и потом выбрасывать голодным псам на обгладывание?
Стук в дверь вывел из темных раздумий.
– Можно?
В кабинет вошла Кристина. Все такая же женственная, на каблуках, в обтягивающей юбке, но на этот раз застегнутой на все пуговицы рубашке. Видимо, мое замечание было воспринято всерьез. Хотя нет, красная помада на губах и слипнувшаяся на ресницах тушь указывали на тщательную подготовку. Неужели одной ничего не значащей ночи хватило, чтобы обрести надежду на совместное будущее? Ну не настолько же она наивна?
– Я слышала о школе. Ты как?
– У тебя что-то срочное? – Ее невинное выражение лица и участие меня раздражали. Возможно, тяжелый день сказался на моем восприятии, но именно с такой улыбкой она флиртовала с нашим общим коллегой. Да, это меня выводило из себя и одновременно дарило облегчение. Сегодня мы расставим точки над “и”. А вечером, несмотря на сложности и риски, я позвоню Еве. Все же мужики не идиоты, и способны увидеть, кто действительно им рад, а для кого они – временный эпизод.
– Жень, не будь грубым. Я пришла поддержать.
– Мне не нужна поддержка. Сам справлюсь.
Она обошла мой стол и приблизилась. Такая знакомая техника соблазнения, но настолько опостылевшая…
– Ты на себя весь флакон что ли вылила?
– Что? – Моя бывшая любовница остановилась на расстоянии вытянутой руки.
– Кристина, я устал. Найди себе нормального мужика и построй с ним крепкие отношения. Мне вот этих игр уже хватает сполна.
– Ты так говоришь, словно у тебя кто-то появился.
Я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. На меня тут же накатила сонливость, и я громко зевнул.
– Черт! Не выспался.
– Волков, ты издеваешься? – повысила она голос, вызвав тем самым головную боль. Сегодня для полного счастья мне не хватало только одного – пилы с шестилетним стажем. – Я думала, мы решили быть вместе.
– С чего ты решила, будто мы вместе. Кристина, ты сейчас серьезно? – спросил ее устало. – Ты пригласила меня на ужин, я занялся с тобой сексом. Каждый получил то, что хотел, и остался доволен. Не считай меня за лоха.
Она задумалась, видимо, подбирая слова.
– Я хочу попробовать еще раз!
– Пробуй, но не со мной. – Снова зевнул, теперь всерьез задумавшись о сне.
– Ты никогда не изменишься! – О, нет! Началось! – Я надеялась, что время образумит тебя, сделает серьезнее, но ты по-прежнему берешь свое, пользуешься и забываешь. Я тебе еду, секс, свободные уши, которые всегда выслушают твои жалобы о работе и прочих проблемах, а в ответ одно равнодушие. Ты вообще, человек? Как ты отцом-то стал при таком отношении?..
– Бла-бла-бла! – Ее обвинения так капнули на мой мозг, что я не выдержал и прикрикнул в ответ. – Кристина, в Управлении куча дел. Иди займись своей работой и не пили меня!
Я посмотрел на ее удивленное лицо.
– Что? Ты сама свалила к другому. И раз на такое пошло, мы ничего друг другу не обещали. У нас был только секс.
Неожиданный спазм вынудил отвлечься от разговора и прикрыть глаза. Кажется, я слишком устал.
Стук удаляющихся каблуков вызвал новый приступ боли, а дверь, которуй стукнули так, что задрожали окна, и вовсе вынудила застонать.
Все. Мой трудовой лимит исчерпан. И единственное, что я сейчас сделал бы – это побыл бы в тишине, в кругу семьи, без звуков сирены и бесконечных упреков в несовершенстве. Я и не мог быть совершенным. Мужчина – не значит робот. Порой даже нам хочется побыть чуточку слабее, чем кажется на первый взгляд, почувствовать себя нужными не только в постели.
