Текст книги "Чертов папочка (СИ)"
Автор книги: Майя Чи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Annotation
Его зовут Евгений Волков, и он отец-одиночка. Её называют Лисой, и она мастер спорта по карате. Что их может связывать? Многое. Даже больше, чем они могут подозревать.
Внимание. В тексте может встречаться обсценная лексика.
В тексте есть: властный герой, откровенные сцены, отец одиночка
Ограничение: 18+
Чертов папочка
Глава 1. Лиса
Глава 2. Волков
Глава 3. Лиса
Глава 4. Волков
Глава 5. Волков
Глава 6. Лиса
Глава 7. Волков
Глава 8. Волков
Глава 9. Волков
Глава 10. Лиса
Глава 11. Лиса
Глава 12. Волков
Глава 13. Лиса
Глава 14. Волков
Глава 15. Лиса
Глава 16. Волков
Глава 17. Лиса
Глава 18. Волков
Глава 19. Лиса
Глава 20. Волков
Глава 21. Лиса
Глава 22. Лиса
Глава 23. Лиса
Глава 24. Волков
Глава 25. Лиса
Глава 26. Волков
Глава 27. Лиса
Глава 28. Волков
Глава 29. Лиса
Глава 30. Лиса
Глава 31. Лиса
Глава 32. Волков
Глава 33. Лиса
Эпилог
Чертов папочка
Майя Чи
Глава 1. Лиса
Как должен повести себя учитель, столкнувшись в коридоре с родителем ученика? Извиниться и уйти куда подальше?
Так поступил бы правильный учитель. А я…
Я разглядывала русоволосого мужчину в форме полиции, который пару секунд назад вышел из кабинета Сергея Степановича вместе с дочерью. Голубые глаза с пронзительной теплотой посмотрели в ответ. На полноватых губах появилась улыбка, а широкие брови с удивлением метнулись вверх.
– Добрый день, – произнес он.
– Доб… рый… – Я перевела взгляд на погоны и выхватила главную информацию: красная полоса и три звезды.
– Лиса, у тебя пополнение в группе, – тем временем произнес директор додзё, а из-за спины своего отца выглянула девчонка с тяжелым пшеничного цвета хвостом.
– Здравствуйте, а почему вас называют лисой? Вы ведь даже не рыжая. – Будущая подопечная школы карате, не скрывая своего любопытства, смешно покачала головой.
– Катя! – одернул ее отец, но она лишь хитро блеснула глазками и сразу смягчила сурового мужчину.
– Ну, папочка, не ругайся. Мне просто интересно.
– Это неприлично.
Девочка нахмурилась и насупилась, как будто правила приличия ее заботили больше всего. Хотя нет, я ошиблась. Напряженные губы выдали егозу – она еле сдерживала улыбку и, казалось, ловила истинное наслаждение от ситуации. Дети любили школу карате. Для них – это неизведанный мир, способный сделать их круче в глазах сверстников, поэтому каждый раз, когда появлялся новичок, я наблюдала за неприкрытым восторгом. Один только интерес, направленный в сторону дверей тренировочного зала, чего стоил.
Я посмотрела на девочку и подавила улыбку. На что же меня подписал Сергей Степанович?
– Женя, это Ева Лиса, мастер спорта, первенство европы, первый дан, – сказал тем временем он.
– Рад знакомству, – протянул мне руку мужчина, – Евгений Волков, следователь УВД. Надеюсь, вы сумеете справиться с Катюшей.
– Ос! – приняла я стойку, приветствуя новую ученицу, и удивилась. Катя тоже скрестила кисти, а после поклонилась, не забыв четко произнести:
– Ос, сенсей.
Обычно приходилось объяснять, почему на каждом шагу каратисты произносят слово “ос”, но девочка, по-видимому, уже многое знала.
– Ты раньше обучалась у мастера? – спросила у нее.
– Она обучалась у меня, – ответил вместо дочери Волков. – Коричневый пояс. В следующем году буду пробоваться на черный.
– Сергей Семенович?
Начальник словил мой вопросительный взгляд и усмехнулся.
– Нет, тренировал не я. Дюдюк.
– Сенсей?! – Перед взором тут же появилось, ставшее родным, лицо моего дорогого учителя. Того, кто заменил мне родителей, подарил смысл жизни. Я посмотрела на Волкова и заметила такую же тоску в глазах, какая грызла меня. – Почему он ни разу не упоминал вас?
– Индивидуальные занятия.
– А похороны? Вы присутствовали? Я не помню вашего лица, – продолжила допытываться, потому как любое упоминание о самом дорогом мне человеке было сродни свежему воздуху, которым никак не насытишься, продолжая вдыхать, наслаждаться, запоминать…
– Просто вы никого не замечали. Кажется, даже родные сын и дочь так не убивались по Михалычу.
– Понятно. – Следовало сменить опасную тему, иначе была вероятность показать свою слабость. – Ладно, я составлю расписание, и со следующей недели мы приступим к занятиям. Если Катя обучается где-то еще, помимо школы, сообщите, чтобы я могла подстроиться. – Посмотрела на девочку, внимательно слушавшую наш разговор, и протянула ей ладонь. – Добро пожаловать, малышка. Готовься. Твой сенсей очень строга.
– Папу вы точно не переплюнете в строгости, так что я готова!
Она сжала губы в тонкую линию, напомнив мне себя в ее возрасте, когда в мой восьмой день рождения коммунальная квартира сменилась стенами детского дома. Тогда единственной отдушиной для десятилетней девочки стало карате, а самым близким человеком – сенсей.
– Лиса! – одернул меня Сергей Степанович. – Ты чего опять в думы ушла? Долечишь ногу и тоже возьмешь второй дан.
– И даже третий. – Рука коллеги, появившегося неизвестно откуда, опустилась на мое плечо. – Денис Котов. А вы?.. – обратился он к гостю.
– Лейтенант Волков. Следователь УВД.
Мужчины поприветствовали друг друга рукопожатием.
– Лисичка, там Коля сидит у твоих дверей, грузиться опять, – хмуро сообщил Денис.
– Он с тобой говорил?
– Нет, отнекивается. Похоже, единственный авторитет для него – это ты. Найти к нему подход – нереально.
– Просто в вопросах воспитания важен не дан, а психология. К тому же, парню приходится оправдывать ожидания своего отца.
– Ну да, у Нестерова завышенные требования.
– Нестеров? – заинтересованно переспросил Волков. – Дмитрий?
– Да, он три года назад записал ко мне сына, – сказал Сергей Степанович. – Сложный ребенок.
– Там и отец тот еще экземпляр, – криво усмехнулся лейтенант, а я смекнула, что разговор перерастает в обмывание косточек, и решила не терять время попусту, разбирая чужое грязное белье. Попрощалась с новой ученицей и, посмотрев еще раз на Волкова, еле подавила смущение и зародившийся в теле легкий трепет. Что уж говорить, форма ему шла. Хотя здесь был тот самый редкий случай, когда не одежда красит человека, а наоборот. Но это потом, сейчас нам с Колей предстоял очень нелегкий разговор.
Парнишка действительно сидел на корточках возле моей двери, что-то листая в смартфоне.
– Долго прождал? – уточнила у него и достала из кармана ключ.
– Нет. Минут пять всего. Ева Юрьевна, вы же не собираетесь меня отстранять от соревнований?
Он с надеждой посмотрел в мои глаза, не скрывая своего страха. Я понимала его волнение, поддерживала в стремлении чего-то достичь, однако было одно “но”, до боли знакомое “но”.
Коля имел все шансы сменить желтый пояс на зеленый, прекрасно справлялся с поставленными задачами и был удивительно созидателен и точен в ката. Однако, многих беспокоила его недавняя травма. Казалось бы, просто потянул лодыжку, но несмотря на стойкость, Николай частенько морщился, стискивал зубы, но старался не подавать виду.
– Входи, – указала ему на открытую дверь.
Парень прошел в кабинет, сбросил сумку с плеч и сел на диван. А я открыла форточку, чтобы духота, стоящая в помещение, не так сильно давила.
– Ева Юрьевна… – начал было он и замолчал. Боялся.
– Коль, скажи, что ты почувствовал, когда твой учитель упал на лопатки и не смог вытянуть решающий бой? – спросила у него, взяв стул со спинкой и сел напротив.
– Я уже знаю, к чему вы ведете, – он стиснул зубы, отчего его скулы заострились.
– Просто ответь.
– Я… огорчился.
– Ты плакал, я видела.
– Знаете, сенсей!.. – нахмурился он и едва не сорвался с места. Мальчики в четырнадцать такие вспыльчивые.
– Я знаю, Коля. Я тоже плакала, хотя не имела права, потому что боец. И я не хочу, чтобы ты познал поражение из-за упрямства. Первый этап ты выдержишь. Отжимания, приседы, растяжка – все это ты выполнишь с достоинством, но ката… Я молчу уже о боях.
– У Галицына получилось даже с травмой! – он все же вскочил и шумно задышал, еле сдерживаясь от обидных слов. Только обвинять меня в чем-то не имел права. Сам же сглупил.
– У Галицына не было переломов, как у тебя. И за полгода он восстановился.
– Значит, в следующем году?
Коля обреченно опустил голову – боролся с самим собой. Я знала, чего ему стоит смолчать и принять эту новость с достоинством. Когда Нестеров только привел сына – это был дикий плохо контролируемый ребенок, который никого не слышал и не слушал. Котов до сих пор в нем видит загнанного зверька, Степаныч – туда же. Только я понимаю, в чем дело, потому что мы с ним – два одиночества. И если я – при мертвом отце, то он – при живом.
Я встала и подошла к нему поближе.
– Мы постараемся вместе. Я тоже буду пробоваться в следующем году. Хотя у меня травма посерьезнее твоей.
Коля сжал губы в тонкую линию и вскинул голову. Каково мужчине, пусть и такому молодому, осознавать свою слабость? Каково это, знать, что даже двенадцатилетние выйдут на площадку, а ты как будто засиделся, хотя и превосходишь их во многом?
Он скрестил кисти и сказал:
– Ос!
Согласился. Ну вот и хорошо.
– Завтра у меня нет первой смены. Можешь заглянуть, потренируемся, – улыбнулась ему и потрепала за волосы.
Дверь кабинета открылась, и оттуда выглянул Николаев, главный шалопай нашей школы. Одному Богу известно, как он умудрился получить звание кандидата в мастера спорта.
– Лисичка, го в зал! Там Деня с ментом в поединок ввязался. Сейчас будет жара!
Глава 2. Волков
– Папа, ты не видел зарядку для телефона? – донеслось до меня из прихожей.
– В гостиной на тумбочке.
– Точно!
Козочка опять носилась по квартире, как угорелая. Пять минут назад она точно так же искала второй носок с ее любимым бамбуковым узором, а до этого прыгала от счастья, узнав о планах на сегодня. Они у нас были ураганными: приготовить завтрак, чем я собственно и занимался, заехать ко мне на работу, после отправится в школу карате, а вечером – кино. Не пятница, а марафон.
– Катюш, иди кушать!
Топот в нашей квартире – обычное дело. Я порой даже радовался, что надел погоны. Никто из соседей не решался стучать в дверь и высказывать недовольство. Благо в последний год моя Козочка угомонилась, и стало не так напряжно.
– Фу! Опять яйца.
Дочь плюхнулась на стул и всем своим видом дала понять – надо срочно пересмотреть рацион, иначе кислое выражение лица сменится утренними истериками. Так было, когда мы месяц завтракали овсянкой.
– Бабушка звонила, – сказал ей и тоже опустился на стул.
– А? Она приедет к нам в гости?
– Да. В воскресенье.
– Ура-а-а! – Козочка довольно захлопала в ладоши и заулыбалась от счастья. – Наконец-то я перестану есть горелые блинчики.
– Эй! – Моему возмущению не было предела. – Вообще-то я старался.
– Но пап, там половина почернела.
– Я пек их впервые, так что не надо мне!..
– Молчу, – буркнула она под нос и хитро посмотрела исподлобья.
– Бабушка погостит у нас две недели. У меня намечается напряженка на работе. Я не смогу забрать тебя со школы, да и на готовку времени не останется.
– Ты снова будешь ловить преступника?
– Да. Доедай все, что на тарелке. Не ковыряйся в еде.
– Тут много…
– Ничего не хочу знать. Ты собираешься стать каратисткой или дохлой рыбой?
Она нахмурилась, опустила голову и нехотя начала уплетать жареные яйца с помидорами. Честно говоря, я и сам устал от быстрой еды, однако печь пироги в духовке и варить борщи – совсем не для меня. За что и расплачивался приличной суммой за ресторанную еду.
– Я все. – Козочка отодвинула от себя пустую тарелку.
– А чай?
– Не хочу.
– Тогда иди собирайся.
Я тоже доел, убрал со стола и закинул тарелки в посудомойку – вечером с ними разберусь. Знал, что так делать нельзя, но хозяюшка из меня никудышная. Не воняет, и слава Богу.
– Пап, расчеши, а.
Дочь протянула мне расческу и повернулась спиной. Посмотрев на спутанную копну волос, я вздохнул. Ловить преступника, как выразилась Катюша, намного легче, чем управляться с одной девчонкой.
– Косички? – спросил у нее с надеждой на отрицательный ответ.
– А можно просто хвостик? Я его через плечо перекину, как мама делала.
– Можно, – улыбнулся и принялся расчесывать. А о том, как раньше делала ее мама, постарался тут же забыть.
Спустя час мы заехали ко мне на работу. Надо было забрать некоторые бумаги по Дюдюку. Когда дело о смерти моего сенсея передали Хрустеву, я сразу понял, что до правды мы так и не докопаемся. Пришлось расследовать самому в обход законодательству.
Козочка, как всегда, осталась у дежурного Насюты – он учил ее всяким фокусам. Я ко всему этому относился скептически, а ребенку нравилось. Даже сейчас она звонко смеялась и умоляла показать, где спрятана монетка.
– Катюш, поехали.
Насюта вскочил и отдал честь, а искомая монета упала на пол.
– Я так и знала, что в рукаве! – цокнула языком моя егоза и спрыгнула с кресла. – Пап, мы в школу?
– Да. Поспеши.
Она подбежала ко мне и схватила за руку.
– А что это за папка?
– По работе.
– Ты такой сегодня серьезный. Опять убийство?
Кажется, я был самым плохим отцом на свете. Девочкам ее возраста следовало играть в куклы, учиться готовить и постигать науку полегче. Однако Катя с шести лет занималась со мной карате, листала уголовный кодекс, шаталась по коридорам Следственного Департамента и валила всех пацанов своего возраста на лопатки. Единственное, в чем проявлялась ее женская натура – это хвостики и целая полка разноцветных резинок с заколками. Хоть где-то я не оплошал. И то, благодаря маме.
Вскоре мы подъехали к месту, которое я считал вторым домом. Сенсей любил называть школу на японский манер – додзё, и часто шутил, что русские пацаны на татами как слоны в пруду – слишком неповоротливые.
– О, пап, смотри! Сколько мальчиков оттуда выходит. Даже девочка есть. Я буду не одна!
– Степаныч говорил, что вас четверо, но набор в группу еще открыт. – Я заглушил мотор и обратил внимание на знакомое лицо.
– Надеюсь, хоть с ними мне удастся подружиться, а то мальчики бывают очень вредными. Им только дай за косички дергать… Па-па!
– А? – Кажется, я засмотрелся.
– Ты меня вообще слушаешь? – возмутилась она. – Ой, все!
Козочка махнула рукой и выскочила из машины. Я последовал ее примеру, не забыв прихватить с собой документы. Нас с нынешним директором школы карате ожидала долгая беседа.
Мы постучали в дверь кабинета Степаныча. Он, ссутулившись, сидел за столом и листал бумаги. Стоило нам войти, как старый вояка широко улыбнулся.
– О-хо-хо! Кто к нам пожаловал?!
– Дядя Сережа, привет!
Моя егоза побежала к раскрытым объятиям, отчего забитый барахлом рюкзак на ее спине зашатался из стороны в сторону.
– Ну, что, маленькая, теперь будем часто видеться? – спросил ее Степаныч, а сам пожал мне руку.
– Да! Три раза в неделю. Папа обещал! – Снова хитрый взгляд исподлобья.
– Не обещал, а предположил. С расписанием надо ознакомиться.
– Вот всегда ты так! Я между прочим уже настроилась.
Степаныч, смеясь, потрепал ей хвостик и сказал, что мест полно, так что моя Козочка может смело приходить хоть каждый день.
– Я ее к Лисе запишу, на индивидуальные занятия. Не знаю, как девке удается, но она может сладить с любым, даже самым непоседливым ребенком.
– Чую, забалуете вы ее, – усмехнулся и положил на стол папку.
– Ничего страшного. Катюша будет нас слушаться. Я прав, маленькая? – Козочка кивнула и, смутившись, прижалась ко мне. А Степаныч тем временем достал журнал и какие-то бланки. – Ты же ничего против Лисы не имеешь?
– Нет.
Честно говоря, я даже был рад такому раскладу. Катюше катастрофически не хватало женского внимания. В школе таких непосед, как она, у учителей имелось по двадцать детей в каждом классе, а мама приезжала к нам два раза в год.
Я сел в кресло и уставился на стенд с портретами мастеров спорта и тех, кто являлся гордостью школы карате. Среди них была и она. Кажется, я ни у кого раньше не видел таких теплых карих глаз. Только была в них какая-то печаль. Можно было предположить, что все из-за Дюдюка. Учитель не раз рассказывал о девочке из детского дома, посещавшей секцию пять раз в неделю. И в тот день… нога в гипсе, голова забинтована, множество ссадин и бесконечные слезы. Я всегда тяжело переносил женские слезы, но ее были особенными.
– Как там Геннадьевна? Не звонила? – спросил Степаныч.
– Она приедет к нам в воскресенье! – заявила донельзя довольная Козочка.
– О…
– Даже не надейся, – не дал я сказать ему. – Она не клюнула на тебя тогда, тем более шансов нет сейчас.
– Ты уж извини, но с тех пор я взял четвертый дан, а это аргумент! Да, Катюш? Идем, я покажу тебе школу, познакомишься с новым сенсеем.
– Какое поразительное рвение, – поддел я его, на что получил предупреждающий взгляд. – Что? Она моя мать. Я не могу не переживать о ее будущем.
Мои слова он оставил без комментариев. Их роман продлился всего неделю. Мама, как всегда, взяла от мужика самое лучшее и уехала в фитнес-тур в Тайланд.
– Да не беспокойся ты так, – донеслось до меня в момент, когда я открыл дверь. Прямо передо мной стояла Лиса и какой-то тип. Я видел его раньше у Степаныча в ката-группе, он неплохо владел техникой.
– Добрый день, – поздоровался, и девушка посмотрела мне прямо в глаза. Заинтересованность. Это первое, что промелькнуло в ее взгляде. Она смутилась, прикусила губу и сглотнула, а меня будто током прошибло.
Степаныч представил нас, и я протянул руку, но Ева так и не приняла ее. Ухватилась за слово о Дюдюке и начала переспрашивать… А я продолжал пялиться на ее губы, длинную шею с выглядывающей из под воротника татуировкой и полную грудь, обтянутую водолазкой. Черт бы побрал адово воздержание!
– … даже третий, – сказал Котов и протянул руку для рукопожатия. При этом посмотрел так, что сразу дал понять – чужая территория. Черт! Неужели встречаются? Он по-хозяйски приобнял ее за плечи и заговорил о сыне Нестерова. Фамилия одного из свидетелей, идущих по делу Алмазных*, отвлекла, и я наконец-то смог взять себя в руки. Хотя взгляд, брошенный ею напоследок, все испортил, пошатнул мое самообладание, заставил смотреть ей вслед и представлять как прижимаюсь к ней, провожу ладонями по бедрам, трусь членом об упругую попку…
– Папа, достань воду из рюкзака.
Бл… Вот же ж!
Я посмотрел на дочь и через силу улыбнулся.
– Сейчас. Повернись.
– Лейтенант, – обратил на себя внимание Котов, – не хочешь махнуться на площадке?
Он заломил бровь и упрямо сжал губы. Это из-за Лисы? Серьезно? Не хватало мне еще из-за девки в бой ввязываться. Вдобавок, чужой.
– У меня нет с собой кимоно.
– Денис, не стыдно с третьим даном первый кю на бой звать?
– Ну, если лейтенант не в форме, то пусть отказывается.
Минуточку, это он сейчас меня опустить пытался? Пусть я не взял еще черный, да и прилично опоздал во времени, это вовсе не значило, что я слабак.
– Мне было бы интересно махнутся с ним, – сказал и передал дочери бутылку с водой.
– Папа, ты будешь драться?!
– Если найдут для меня кимоно.
Котов ухмыльнулся и предложил одно из своих, но Степаныч выручил, не дал окончательно пасть в глазах противника. Я пригляделся к нему: худощав, высок, жилист, длинные ноги… Наверняка они и есть его главное оружие. Вот только меня недооценивать тоже не стоит.
Мы вышли в зал, где сидели только два пацана и какой-то мужик примерно моего возраста.
– Николаев! – крикнул Котов ему, решив выпендриться. – У нас тут бой с лейтенантом будет…
Тот округлил глаза, которые вскоре заблестели от предвкушения. Еще бы, увидеть мента на лопатках – это же не только редкость, но и незабываемое зрелище.
Теперь бой обрел почти сакральный смысл – оправдать свои погоны и не посрамить честь. Нет, лучше бы я за девку дрался.
– Катюш, побудь тут, – сказал дочери, а сам направился в раздевалку, где Степаныч, подавая мне комплект кимоно, уточнил, уверен ли я в том, что делаю?
– Денис только на вид такой несерьезный, на деле же…
– Что у них с Лисой? – не стал я ходить вокруг да около.
– Ничего. Просто коллеги.
– Понятно.
– Постой, вы что из-за Евки что ли надумали?..
– Я нет.
– Вот же щенки… – покачал он головой, но заметив мой взгляд, умолк. Я-то щенка перерос давно.
Вскоре мы вернулись в зал. Ее я увидел сразу: сидела с рядом с подростком пятнадцати лет и что-то ему рассказывала. Денис тоже решил присоединиться к беседе, однако малый, стиснув зубы, едва ли не прожег в том дыру.
– Коля.
Хватило одного ее слова, и мальчик переменился. Правда, глаза выдавали его – дикий. Наверное, о нем и шла речь в коридоре.
– Ну, что, лейтенант, готов? – с насмешкой спросил Котов, выделываясь перед девушкой. Зря. Лисе, похоже, было глубоко наплевать на крутость своего коллеги. Она смотрела на меня. Скользила взглядом, изучала, даже не скрывая интереса. И это воодушевило. Заставило сосредоточится на поединке. Черт!
Неужели и я стал позером?
Глава 3. Лиса
Они оба красовались. Денис пытался выделиться на фоне противника за счет колких фраз, а лейтенант глядел на всех свысока. На всех, кроме меня. Он смотрел и безмолвно приказывал не сводить с него глаз. А может, я сама так воспринимала огонь, который бушевал в небесного цвета радужке, а мужчина лишь готовился к бою?
– Ей!* Поединок до трех баллов! – выкрикнул Сергей Степанович с секундомером в руках, и мужчины заняли свои позиции.
С техникой Котова я была знакома давно, а вот новое лицо, к тому же владеющее коричневым поясом – любопытный экземпляр.
Волков принял стойку. Сразу перенес вес на впереди стоящую ногу и расслабился. Идеальное начало. Опущенные плечи, опора на стопу, прямая словно стрела спина и сосредоточенный взгляд – кажется, он усвоил уроки Дюдюка на твердую пятерку. Вот только мой коллега не случайно повысил мастерство до третьего дана.
– Хаджимэ!*
Денис сразу пошел в наступление в своей излюбленной манере, серией круговых ударов рукой. Волков заблокировал все выпады и попытался ударить ногой в живот. Блок. Удар в шею – мимо! Прямые удары рукой – блок… Увернулся от иппона*, но получил удар в печень. Опасно.
– Сенсей, – склонился ко мне Коля, – а он неплох.
– Первый кю.
– Да ладно?! – недоверчиво посмотрел на меня паренек и перевел взгляд на площадку. Лейтенант сумел ударить в живот, но попал в ловушку. Денис зажал его кисти – против правил.
– Котов, без контакта! – сделал замечание Сергей Степаныч. – Первый балл есть!
Он усмехнулся и опять пошел в наступление круговыми. Его противник умело все отразил, попытался провернуть иппон, но снова наткнулся на блок.
– А он в нашей школе учился?
– Не совсем, но был учеником…
– А! – вскрикнул Коля и вскочил.
– Ямэ! – объявил об окончании поединка Степаныч, и я вмиг перевела взгляд на площадку.
Волков лежал на татами, а Денис тяжело дышал.
– Отличный иппон, Котов!
– Ос, сенсей! – поклонился он своему учителю. Я же продолжила смотреть на лицо проигравшего, стиснувшего зубы и не желающего мириться с поражением. Какое знакомое чувство…
Победитель подошел к нему и протянул руку.
– Вставай, лейтенант. На повторный звать не буду, но в будущем я бы махнулся еще разок.
Волков принял помощь, проявляя тем самым уважение к противнику, но после поклона поспешил в раздевалку.
Я проводила его взглядом, отметив, насколько хорошо на нем сидит кимоно, как красиво он сложен…
– Лисичка, ну как я тебе? – подошел к нам Денис, улыбаясь при этом во весь рот.
– Как всегда – молодец, – засобиралась я прочь, пока коллега не довел меня своим нарциссизмом до белого каления.
– Ты видела мой иппон?
– Нет, – чуть не хрюкнула я от смеха. А Николаев, сидевший неподалеку, не удержался и захохотал.
– Что значит “нет”? – Такого поворота Денис точно не ожидал. Еще бы!
Судя по молниеносной атаке, удар он выполнил блестяще. Только хвалить я его за это не собиралась. Третьему дану не нужна похвала. Тот, чей пояс окрашивается в черный, преисполнен мудрости. Он не имеет права возвышаться над остальными, принижая их достоинства. Ему не нужно подтверждение силы – сам факт обретения дана уже является символом мощи. А позерство Котова шло вразрез правил карате!
Я сложила руки на груди и вздохнула. Ну и чего, спрашивается, я так завелась?
– Ты был неподражаем, Денис, – дежурно улыбнулась ему и тоже покинула зал, направившись в свой кабинет. Через полтора часа соберется вечерняя ката-группа, среди которых четверо будут повышать кю на предстоящих соревнованиях, и мне следовало их проверить на вшивость.
Черт, как он умудрился пропустить такой удар? Он же неплохо отбивался, даже провернул удачную атаку, поставил целый ряд блоков, а потом раз – и на лопатки.
Я вспомнила свой последний поединок со сто́ящим противником. Вспомнила момент, когда, стиснув зубы, игнорировала боль и наносила точные удары, находясь в шаге от победы. Как неожиданный спазм парализовал ногу, и мой оппонент уложил меня базовым дзуки*, простейшим, самым обычным, которых я отбила в свое время тысячи, сотни тысяч…
Глоток холодной воды немного привел меня в чувство. Я поставила стакан на стол и посмотрела в окно, где между белыми пушистыми облаками виднелось синее небо. Снова в памяти возникло лицо нового знакомого, его глаза, блеск… После проигрыша он даже не взглянул в мою сторону, и я прекрасно понимала почему.
"Не стоит красоваться перед боем, Ева, чтобы потом не устыдиться".
Слова учителя, сказанные еще в далеком детстве до сих пор были в мыслях. Каждая сказанная им фраза запомнилась на всю жизнь.
Кто-то постучал в дверь, и после произнесенного мной "Войдите!", на пороге появился самый неожиданный гость, который только мог ко мне прийти.
– Дмитрий?
Я не стала скрывать своего удивления, ведь последний раз Нестеров заходил ко мне год назад, перед ежегодными соревнованиями. Встреча хорошо запомнилась, особенно негатив, который исходил от мужчины. В то время город шумел из-за громкого уголовного дела семьи Алмазных, а мужчина проходил по делу как свидетель. Видно было, что он раздражен вовсе не моим обществом, но все равно общался отвратительно.
И вот сейчас, спустя время Нестеров снова стоял передо мной.
– К вам можно? – Вопрос прозвучал больше для галочки, потому как, не дождавшись ответа, он переступил порог и закрыл за собой дверь.
– Здравствуйте, Дмитрий. Не ожидала вас увидеть сегодня.
– Добрый день, Ева. Я поговорить хотел.
Я указала ему на стул, а сама заняла свое кресло, косясь в его сторону. За прошедший год он значительно исхудал. Помнится, у него имелось внушительное пивное пузо, а двойной подбородок не давал застегнуть рубашку на все пуговицы. Теперь это был совсем другой человек.
– Неплохо выглядите, – сделала ему комплимент, но мужчина нервно усмехнулся, продемонстрировал лишь подобие улыбки. – Я вас слушаю.
– Я по поводу сына.
– Если вы настаиваете на его обязательном участие в соревновании, то это невозможно. Нога еще…
– Я не об этом. – Нестеров покачал головой. – Я хочу перевести его на индивидуальное обучение, но при этом вы будете работать с ним не в школе, а у нас дома.
– Нет! – сразу выпалила я, догадавшись в чем проблема. Такие люди, как Нестеров и иже с ними, никогда не отличались чистотой перед законом. И раз он хочет спрятать сына, значит есть опасность. Мое тело еще помнило прошлую стычку с головорезами. Мое сердце еще болело после потери учителя, и обрекать себя на подобное второй раз – нет. Ни за что!
– Вы даже не выслушали условия работы.
– Дмитрий, мы оба взрослые люди и понимаем, почему вы просите об этом именно меня, но вам не кажется, что полагаться на девушку, когда у вас проблемы, не по-мужски?
Он рассмеялся. Даже расхохотался. И снова нервно. Не хило его жизнь бьет, раз приходится вести себя подобным образом.
– Вы забавная.
– Мне не шуток, Дмитрий.
Я встала и подошла к окну.
– Буду честным, Ева. Доверять вам у меня нет никакого желания, но мой сын очень сложный ребенок, – вы и сами это прекрасно знаете, – с ним мало кто ладит. – Он выдержал паузу, а потом сказал то, что в принципе я и ожидала услышать. – У Вас получилось.
– И все же…
– Я не закончил! – Нет, пузо сдулось, а характер как был скверным, так им и остался. Нестеров, видимо, забывался, что находится не у себя в офисе. Меня приказным тоном не напугать. – Ева, я обращаюсь к вам с просьбой. Мои дела действительно неважные, но есть вероятность, что Коле тоже будет грозить опасность.
– Тогда почему бы вам не усилить охрану? – обернулась и заметила задумчивую грусть в глазах мужчины, которую он тут же попытался скрыть.
– Этого недостаточно. И вас тоже недостаточно.
– Не проще ли уехать из страны?
– Я опоздал с этим. Мне важно знать, что в случае чего, о Коле будет кому позаботится.
– Это странно, – честно ответила ему. Дмитрий недоговаривал. Будто нарочно не хотел вводить в курс дела, но при этом пытался давить на жалость. – Я не могу дать согласие на подобное. Коля – мой ученик, за которого я отвечаю головой, но в стенах этой школы. К тому же, он только завел друзей, а вы лишаете его их.
– Друзья – это последнее, о чем мы думаем, когда жизнь висит на волоске, Ева.
В его взгляде мелькнула опасность. Я коротко улыбнулась и снова повернулась к окну. Чертовы папочки! Сначала не замечают детей, отдавая всего себя бизнесу, а потом, когда черные делишки выплывают наружу, а задница горит от проблем, пытаются выглядеть идеальными отцами. Не первый ведь умник. Учитель погиб именно из-за такого… горе-папочки.
– Я соглашусь только, если вы мне дадите больше информации.
Нестеров довольно улыбнулся, взял со стола ручку и оторвал стикер, прилепленный к монитору ноутбука.
– Надеюсь, этого хватит. – Он протянул мне листок, на котором была обозначена сумма. – Это за молчание. Надеюсь, вопросов у вас не возникнет больше. – Притворно просиял мужчина, будто передо мной не олигарх сидит, а ангелочек.
Я взглянула на цифры – дерьмо! Если он предлагает столько денег, значит, дело дрянь.
– С Поповым вы не разговаривали?
– Уже иду к нему. – Нестеров встал и поправил костюм. – Я рад, что мы нашли общий язык, Ева. Буду рад вас видеть в своем доме.
Он покинул мой кабинет, а мне захотелось в этот момент что-то сломать. И куда я лезу, спрашивается?
Нет, не спрашивается. Взгляды Нестерова дали понять сразу – это не предложение, не просьба, а констатация факта. И обычному учителю школы карате не хватит сил противостоять. Раз у Дюдюка не получилось, а он ведь имел немало связей, то про меня и говорить нечего.
Скомканный стик упал на дно мусорного ведра. Главное, чтобы моя жизнь не оказалась там же.
Примечание:
*Ей – Приготовиться к бою.
* Хаджимэ́! – Начинайте.
*Иппон – технически сложный удар ногой в лицо, голову или шею.
*Дзуки – прямой удар рукой.
Глава 4. Волков
Дерьмо!
Я расслабился. Всего на мгновение ослабил бдительность и упал плашмя на площадку. Котов оказался достойным противником, с уважением подал руку, но от упрека не сдержался. Чтоб его!
