Текст книги "Небесный механик (СИ)"

Автор книги: Майя Зинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Глава 16

Известие о взрыве на острове Стеш застало Натана Балса на вокзале, в ожидании поезда идущего в Майстем – столицу Небруса. Не подозревая о случившейся катастрофе, он прогуливался под большими вокзальными часами, кутаясь в зимнее кашемировое пальто. У него всегда было слабое здоровье, стоило выйти из дома одетым недостаточно тепло, как он тотчас подхватывал простуду.

Миссии Балса придавалось огромное значение. Завтра он должен был встретиться с помощником министра сельского хозяйства, который второй год подряд получал внушительные дотации от правительства за ценные услуги, предоставляемые содружеству. В числе таких услуг значились сведения о времени и маршрутах кораблей с грузом отборной пшеницы для снабжения армий полуострова Тобакко, которые благополучно перехватывал флот содружества.

Если черная мгла, закрывающая небо, в скором времени не рассеется, для сельского хозяйства настанут тяжелые времена. Продовольствие будет дороже золота и дороже человеческой жизни. Насколько хватит запасов, чтобы прокормить народ даже при условии самой строжайшей экономии? Аналитики предположили, что на восемь-десять лет в условиях суровой беспрестанной борьбы за выживание. Без кормов останутся животные, значит, можно будет забыть о скотоводстве. Фермы опустеют, на полях не взойдет ни один зеленый росток. Выживет население той страны, где изначально было больше запасов и меньше голодных ртов. В сложившейся ситуации содружество было очень заинтересовано в зерне Небруса, поэтому Балсу были предоставлены самые широкие полномочия для заключения сделки.

Сначала вместе с ним собирались отправить четырех агентов, но он отказался, посчитав, что это привлечет нежелательное внимание. Теперь Балс корил себя за собственный отказ. Стоять на перроне одному без охраны было неуютно. Ему чудилось, что прохожие то и дело бросают косые взгляды в его сторону.

Небрус в меньшей степени пострадал от природной аномалии, кое-где все еще оставались нетронутые участки чистого неба, поэтому порядка здесь было больше чем в содружестве. Более внушаемые жители материка, лишенные островного бунтарского духа, привыкли подчиняться. Руководство Небруса всеми силами пыталось поддержать старый уклад. Люди по-прежнему трудились на благо общества: работали магазины, фабрики, больницы, школы и мастерские.

Не рискуя показаться в городе как Натан Балс, обличитель порочного государственного строя Небруса потратил не меньше часа, накладывая грим. Ватные валики под щеки, темная с проседью борода и монокль сделали его практически неузнаваемым. Балс был уверен, что появись он в посольстве открыто, его не спасла бы даже дипломатическая неприкосновенность. После стольких обличающих заявлений касающихся Небруса и его порядков, любой местный житель счел бы за честь снять с него кожу. Однако реальных поводов для беспокойства не было. Его грим очень хорош – просто ему показалось, что чистильщик обуви слишком назойливо предлагает свои услуги, а кассирша подозрительно долго возится, продавая билет. В том, что носильщик, сверкая черными, как у хорька глазами, застыл в двух метрах, с откровенным интересом изучая его наряд тоже нет ничего дурного. Ему просто скучно, вот он и разглядывает все подряд.

Из громкоговорителя донесся треск. Дежурный невнятно объявил, что поезд на Майстем задерживается на тридцать минут. Фыркнув от возмущения, Балс отправился обратно в здание вокзала. Он не любил менять планы.

В зале ожидания, несмотря на позднее время, было людно. Все пытались успеть на последний поезд идущий в столицу. Основной контингент, занявший кресла, вряд ли направлялся непосредственно в Майстем – слишком уж усталыми и скромно одетыми выглядели люди. Скорее всего, пункт их назначения был где-то в предместье. Перед тем как пересечь городскую черту, поезд полтора часа плутал между маленькими одноэтажными поселками в которых жили те, кто не сумел хорошо сдать квалификационный экзамен.

В углу, возле толстой кадки с вечнозеленым растением, нашлось место для радио. Оно ничем не отличалось от аналогичных аппаратов, стоявших на железнодорожных станциях Островного содружества, поэтому Балс бросил на него взгляд полный симпатии. По другую сторону от кадки с растением нес службу страж порядка. Это был низкорослый мужчина столь невзрачной наружности, что если бы не мундир, он бы остался незамеченным в любой компании.

Включенное радио оживляло обстановку. Когда есть чем отвлечься, время идет быстрее. Раньше Балс полагал, что материк только и делает, что круглосуточно транслирует патриотические воззвания, промывая мозги своим поданным, но из динамиков играла приятная музыка: в основном старомодные песни о доблести, красивых женщинах и хорошем пенном пиве, чтобы поднять настроение ветеранам вернувшимся домой.

Агент выбрал место как можно дальше от плаксивых маленьких детей и угрюмого вида работяг, от которых несло рыбой, и решил сверить часы. Оказалось, что расхождение с вокзальными составляет всего две минуты. Неожиданно радио умолкло, оборвав мелодию. Народ перестал разговаривать и прислушался: так всегда начинались внеочередные сводки новостей.

Действительно, спустя мгновение приятный хорошо поставленный мужской голос сообщил о великой утрате, постигшей Небрус. Диктор говорил сухо и нарочито спокойно. Однако его слова произвели колоссальный эффект на присутствующих. Как только отзвучало последнее предложение, многие повскакивали с мест. Послышались гневные выкрики, жалобы и даже плач. Услышав поднявший в зале шум, на помощь охраннику прибежали двое коллег, но, узнав последние новости, оторопело застыли, не зная, что предпринять.

– Это проклятые острова нас погубили! – истерически закричал молодой жилистый парень, вскакивая на широкий подоконник. – Слушайте! Они притворились покоренными и заманили нас в ловушку!

– Не неси чушь, сынок, – возразила пожилая женщина, в чепце необъятных размеров. – Не может этого быть. Ты же слышал – они тоже погибли.

– Я тебе не сынок, крыса! Знаем мы ваше племя… Ходите среди нас – простых людей, и знай свое талдычите – все спокойно, все хорошо, только работайте как скоты! Так я больше не хочу быть скотом! – парень сорвал с головы измятую кепку и с силой бросил ее на пол. – У меня жизнь одна и глядите, что с ней сделали! Я не буду больше молчать.

Охранники двинулись в сторону крикуна, но их оттеснили.

– Слушайте меня люди! Где справедливость?! Нам обещали гарантии, обещали блага, а что мы получили?! Работу без конца и края. Жизнь на помойке!

– Ты вот сейчас глотку рвешь, а если бы был умнее, то сдал экзамен на управленца и как все сидел и радовался, – заметил хмуро мужчина в грязной робе с фонарем проходчика на плече.

– Чему радоваться?! Черному небу, что ли? – возмутился он. – Да как вы не видите – это конец! А кто виноват? Кто, спросите вы? Я вот знаю, кто виноват – это все умники, живущие за наш счет. Пока мы горбатились, чтобы они ни в чем себе не отказывали, они завели нас во тьму. Не защитили от этих гадин с островов. Сколько бы мы не умирали на войне, им все мало! Уж я-то не буду языком попусту молоть, – парень гневно потряс кулаком. – У меня трое братьев было – все погибли. Ради чего только? Пусть мне дадут ответ!

Это слово оказалось очень популярно и разошлось в толпе с ошеломительной быстротой. Какой-то тип схватил Балса за грудки дорого пальто и, плюясь слюной, злобно зашипел на него:

– И что теперь делать, а?! Умник, ответь мне! Ты же холеный умник – ты все знаешь!

Агент мгновенно освободился от захвата и без лишних слов ударил наглеца. Это послужило сигналом к драке. Люди победнее, с кулаками набрасывались на тех, кому в этой жизни повезло больше. Парень на подоконнике продолжал гневно кричать, обвиняя весь мир.

Натан Балс решил убраться из этой свалки, пока толпа не лишилась остатков самоконтроля. Его примеру последовали другие, в основном женщины с детьми. Когда он выбегал на перрон, то увидел подходящий строевым шагом отряд в форме. Было темно, он не сумел рассмотреть их как следует, но сомневаться не приходилось – скоро в зале ожидания будет идеальный порядок. Вероятно, Балса бы тоже задержали, но тут как нельзя вовремя подошел поезд. Заскочив в первое попавшееся купе, агент рухнул на сиденье. К его немалому удивлению купе пустовало. Поезд простоял на станции не больше двух минут и с шумом тронулся, увозя агента от разъяренных людей.

Балс достал из внутреннего кармана пальто носовой платок и тщательно вытер взмокший лоб мягкой тканью. А его еще убеждали, что жители материка – это такие смирные овечки, готовые пойти на убой по приказу пастуха… Как только переменился ветер, овечки сразу же показали волчьи зубы, и нашли виновных. Если так и дальше пойдет, на улице невозможно будет показаться хорошо одетым. Раз уж законопослушные, флегматичные граждане Небруса настолько разъярились при известии о гибели правительства, чего ожидать от жителей Островного содружества, избалованных демократией, гласностью и свободой? В Инсум возвращаться нельзя. Через сутки он станет настоящим адом, где забудут о словах и потребуют крови.

Агент подумал о нахале, посмевшем шипеть на него и немного удивленно посмотрел на руку, все еще сжатую в кулак. Приятно узнать, что за прошедшие годы ты не растерял былую хватку. Если бы тот болван не успокоился, то пострадал бы намного серьезнее.

Поезд набирал скорость. Сонный проводник, ничего не знающий о трагических событиях, постучал в дверь купе, с просьбой предъявить билет. Балс не глядя отдал ему помятый листок. Его мысли были заняты другим. Он был рад, что решил попасть в Майстем этим путем, теперь у него было минимум два часа в запасе, чтобы все обдумать.

Сколько человек сегодня узнали о гибели правительства? Тысячи, сотни тысяч? По всей стране люди застыли в смятении у радиоприемников. Что будет, когда они завтра выйдут на улицу? Мятеж против существующих порядков неизбежен. Это делало запланированную миссию не только трудновыполнимой, но и опасной для него лично. При всей своей любви к работе, Натан Балс всегда знал, что однажды придет день, когда ему придется остановиться. Конечно, агент не мог предположить, что это произойдет при таких обстоятельствах, но он не был фанатиком и не собирался рисковать жизнью.

Прежде всего, он узнает подробности о взрыве у своих людей в столице. Если информация подтвердится, то встреча с помощником министра отменяется. Если бы он хотел, то мог побороться за власть и даже стать ключевой политической фигурой – лучшего момента для этого сложно придумать, но его интерес к политике угас еще десять лет назад, и продолжал медленно тлеть поддерживаемый исключительно благодаря значительным денежным суммам, регулярно появляющимся на счету.

Натан Балс всегда был предусмотрительным человеком. Он не доверял государственному строю и его мнимой стабильности. Девять лет назад агент всех существующих разведок через подставных лиц тайно купил дом на одном из южных островов. Он превратил его в подлинную крепость, оснащенную по последнему слову техники, которую охраняли проверенные люди, обязанные ему жизнью. Все имеющиеся деньги он обращал в золотые слитки, покупал продовольствие, оружие, а также запчасти для маленькой субмарины, которая была якобы потеряна в ходе операции «Золотой берег», а на самом деле отправилась прямиком в док к нему на остров. Дом на острове был его убежищем, тихой гаванью, в которой он собирался провести остаток своих дней.

Балс не сумел бы сделать столь головокружительную карьеру, если бы не обладал особым чутьем, которое в данный момент предупреждало, что почва под ногами уже зашаталась. Чем больше он думал об этом, тем больше убеждался в том, что в Майстеме нужно пересесть на поезд идущий обратно к побережью, где его ждет катер.

Роли сыграны, актерам стоит покинуть театр через черный ход, пока зрители рвут на куски картонные декорации. Натану Балсу пришло время исчезнуть – возможно, его катер потерпит крушение. В море полно акул, поэтому неудивительно, что тело не найдут. А он в это время уже будет на своем острове, в доме, который не боится черных туч, войны и голода. Запасов продовольствия, сосредоточенных в кладовых должно было хватить по самым скромным подсчетам лет на тридцать.

Вагон хорошо отапливался, но агент все равно поднял воротник пальто и, скрестив на груди руки, сосредоточенно вглядывался в черноту за окном. Что их ждет? Будь он религиозным человеком, то стал бы молиться, благо темнота и одиночество располагали к этому. Хотя здесь в Небрусе, за последние тридцать шесть лет религиозных людей не жаловали, относясь к ним с пренебрежением. Это было следствием непоследовательной политики, проводимой властями.

Вначале государство видело в церкви серьезного конкурента, поэтому постаралось от нее избавиться путем дискредитации самих служителей. Тактика была выбрана верная, действия увенчались успехом. Затем специалисты из отдела морали поняли, что бороться с церковью глупо, лучше заставить ее служить себе, ведь из церковников получаются идеальные шпионы. Следующие десять лет священников всячески задабривали, призывая вернуться к чтению проповедей, особенно к той ее части, где говорилось о послушании и покаянии. В результате чего людей, пришедших рассказать о самых сокровенных мыслях, выслушивали уже не святые отцы, а агенты в рясах.

Однако их быстро раскусили. Стена недоверия росла и крепла с каждым годом. Люди замкнулись и перестали участвовать в религиозной жизни. Отныне открыто признать свою религиозность, означало расписаться в собственном скудоумии. Только во время войны лед, сковавший отношения церкви и прихожан, начал немного таять. Вряд ли кому-то захочется умирать, исчезать из мира не оставив после себя никакого следа. Каждому солдату, уходящему на фронт хотелось гарантий, крайне призрачных, но все же…

Размышляя на эту тему, Балс пришел к выводу, что Грем Пакс не заслуживает райских островов. Только не он и не Леймус Конрад. Их смерть была быстрой, вряд ли они даже успели понять, что произошло. Но они заварили все эту кашу и погибли, оставив деморализованную армию и экономику, подорванную войной. Теперь те, кто выжил, будут пытаться удержать рваное, трещащее по швам одеяло, считавшееся государством. Разве это справедливо?

Интересно, успели ли обе стороны подписать мирное соглашение или нет? Это, по сути, неважно, но любопытно с исторической точки зрения. Конечно, войны с Небрусом и так не будет – не до этого сейчас, если только особо ретивые генералы не попытаются захватить власть в свои руки… Хотя им тоже будет не до этого. Каждая сторона примется уничтожать конкурентов, бороться за сферы влияния.

Только бы они оставили в покое его остров, чьи берега находятся вдалеке от границы и торговых путей. На острове нет ничего интересного.

– Совершенно ничего… – повторил Балс вслух, стараясь успокоится.

Ему нисколько не было жаль Пакса и министров, но сам факт, что людей столь высокого ранга можно было с такой легкостью взорвать, пугал до дрожи.

Кто стоял за взрывом? Неужели в Небрусе возник заговор, поэтому Конрада убрали с дороги? Или вместо Конрада на встречу поехал его двойник, а сам он готовит вторжение?

– Это невозможно, – прошептал агент и повторил громче, убеждая самого себя – Невозможно!

А если была какая-то третья сила, решившая покончить со всеми разом? Эта мысль была еще безумнее. Никакой третьей силы, способной проникнуть на остров Стеш в момент подписания договора, обманув разведку обеих стран, просто не существовало. И почему он решил, что это убийство? Это мог быть несчастный случай, такое тоже случается. Ведь по радио не были объявлены подробности. Не стоит видеть заговоры на каждом шагу.

Натан Балс вздохнул полной грудью. Больше всего на свете он хотел оказаться в своем доме на острове, сидящем в глубоком кресле с бокалом хорошего красного вина. Чтобы за высокими стенами остались гнетущие черные тучи, заказные убийства, тайные встречи в маленьких ресторанах на окраине города и постоянная тревога, которой была пропитана его жизнь последние десятилетия.

Глава 17

Он был убежден в бесполезности этой работы с самого начала. Глубокой ночью его подняли с постели, затащили на заднее сиденье автомобиля и, не дав попрощаться с семьей, увезли без всяких объяснений. Он не успел одеться – так и поехал в пижаме, пальто, и туфлях на босую ногу. Последовавшие затем бесконечные разговоры о государственной безопасности, ответственности возложенной на каждого человека и трудных временах, не могли скрыть простой истины – все эти хмурые работники спецслужб в серых костюмах, лишившие его законного сна, не имели ни малейшего понятия о том, с чем столкнулись. Такое положение дел их не устраивало. Поэтому они позвали его – Рудольфа Мерчика, физика-климатолога, обладателя блестящей лысины, длинного носа и написавшего множество научных работ, аргументировано доказавших взаимосвязь между торнадо и засухами. По их мнению, он должен был призвать природу к ответу, чтобы они и дальше могли беспрепятственно продолжать войну. То есть он должен был совершить то, что выходит за рамки человеческих возможностей.

Предвзятое отношение к ученым людей далеких от науки всегда поражало господина Мерчика. Сама суть ученого сообщества состояла в том, чтобы олицетворять логику, научный подход, а от него, наперекор всякой логике, ждали чудес, словно он был каким-то легендарным чародеем. Если свести разговор той памятной ночи к нескольким предложениям, то ему было заявлено следующее: «С недавних пор некие атмосферные явления мешают вести победоносную войну. Вы – ученый, поэтому разберитесь с явлением и его последствиями. Можете использовать любые средства для достижения цели». Если бы в тот момент, устав от давления, он попросил крови младенцев и нож из вулканического стекла для проведения магического ритуала, они бы ничуть не удивились. У этих людей здравый смысл находился в таком же зачаточном состоянии, что и чувство юмора.

Рудольф Мерчик не хотел «разбираться с явлением» о котором ничего не знал, но выбора не было. В Небрусе каждая шестеренка должна знать свое место и исправно крутиться, если на то есть указание свыше, иначе шестеренку без всяких церемоний заменят другой. Отказ означал или перевод в низший класс, или – в худшем случае (и наиболее вероятном), расстрел как изменника родины.

Государство использовало таланты своих граждан, но ученый не был против. С его точки зрения жизнь до определенного момента складывалась как нельзя лучше. Все шло своим чередом, будущее было ясным, лишенным неожиданностей. Тяга к знаниям вместе с высоким интеллектом обеспечили ему теплое место в среднем классе. У него был просторный удобный дом, красивая жена, возможность совмещать преподавательскую деятельность с научными изысканиями. О чем еще может мечтать человек, отец которого помогал гробовщику, а мать стояла за прилавком, продавая цветы? К сорока пяти годам Мерчик смог осуществить все свои мечты – быть может, они не отличались грандиозностью, зато, будучи лишены болезненного фантастического оттенка, скрашивали реальность.

Теперь пришло время расплаты. Ему сорок шесть и он сидит за письменным столом, уставившись невидящим взглядом в бумаги, покрытые ровными столбиками чисел. Все расчеты лишь жалкая попытка выдать желаемое за действительное. Они как бы говорят тебе: «Не бойся. Пока мы здесь, ситуация под контролем. Весь мир – это просто комбинация значений и ты немного приблизился к разгадке».

Мерчик взял два верхних листа и медленно, с чувством скомкав их, бросил в дальний угол комнаты. Послышался звон – разбились задетые локтем чашка и очки, лежавшие на краю стола. Чашку не жаль, а вот без очков придется нелегко. Подавив желание собрать осколки, он погасил лампу и откинулся в кресле. Он сидел здесь с самого утра, но за окном было темно как ночью.

Прошло уже пять дней – самых долгих дней в его жизни. Мерчику казалось, что он ни разу не сомкнул глаз, хотя это, конечно же, было не так. И во сне, и наяву, он видел ровные столбики чисел. Ученый мог поклясться, что эти числа видели все физики, работающие с ним. Их задача, состоявшая в выяснении причин появления аномалии, через которую не могли пробиться солнечные лучи, оказалась слишком сложна. Возможно, будь у них больше времени…

Ученый положил руку на стол и на ощупь нашел тонкую бумажную папку. В ней был его отчет – итог работы за эти пять дней. Они сумели обнаружить некую закономерность в появлении облаков, но как повернуть процесс вспять оставалось пока загадкой. Через час, ознакомившись с невнятными выводами, изложенными в отчете, его попросят выйти и… Что будет после, Мерчик старался не думать. Его умственные и физические силы были истощены до предела, он был согласен на все – даже на пулю в затылок. Ученый подумал о своих детях – двух мальчиках двенадцати и девяти лет. Какая судьба им уготована в холодном мире вечной ночи?

За несколько часов до этого у него был неприятный разговор с коллегами. Они настаивали на том, что нужно подтасовать факты. Фальшивый отчет должен был притупить бдительность спецслужб и позволить им бежать. И тут Рудольф Мерчик, в жизни мягкий, достаточно покладистый человек, проявил твердость характера, отказавшись подписать фальшивку. Сделал это он не из ложного патриотизма, не из протеста против обмана, и даже не из-за того, что был убежден в бесполезности замысла. Нет, просто ему в последний раз представилась возможность повлиять на что-то в этой жизни самому, а не быть песчинкой, увлекаемой потоком событий, и он незамедлительно ею воспользовался. Это вызвало бурю негодования у остальных, но ни угрозами, ни мольбами, они не могли заставить его изменить решение.

Под дверью возникла желтая полоска света и сразу исчезла. Ученый прислушался, но из коридора не доносилась ни звука. Ему это не понравилось. Что за незваные гости? Он поднялся, шагнув в сторону, спрятался за гардиной. Мерчик вглядывался в темноту широко распахнутыми глазами, пытаясь уловить малейшее движение или звук. Ничего не было, но дверь все-таки открылась. Он знал это наверняка благодаря легкому сквозняку, пробежавшему по лицу. На мгновение блеснул потайной фонарь, освещая стол. Кто-то в спешке принялся рыться в бумагах.

– Вы не это ищите? – громко сказал ученый, бросая папку с отчетом на стол.

Незнакомец от неожиданности отшатнулся, и, споткнувшись, упал в кресло для посетителей. Он хотел встать, но Мерчик перегородил ему дорогу.

– Кто вы? – грозно спросил ученый, сжимая в руке тяжелое пресс-папье.

– Я думал, что здесь никого нет. Мне сказали, что все сотрудники собрались в зале отдыха.

– Не все, как видите. Не люблю шумные компании.

– Да, я заметил. – Незнакомец с вздохом снял заслонку с фонаря и поставил его на стол.

Мерчик внимательно оглядел его. Это был худощавый мужчина, чьи некогда темные волосы сильно поседели и только аккуратно подстриженные усы были по-прежнему черными как смоль. Своей манерой держаться он напоминал военного.

– Постойте-ка… Ваше лицо мне знакомо, – сказал он, бросая на ученого проницательный взгляд. – Вы же руководитель проекта – Рудольф Мерчик, климатолог?

– Совершенно верно. А кто вы?

– Я здесь работаю, занимаюсь вопросами безопасности. Можете называть меня Ист.

– Хорошо, господин Ист. – Мерчик невозмутимо пожал плечами. – Вы пришли за отчетом, верно? Так почему бы вам не забрать его?

– Раз вы здесь в этом уже нет нужды. На самом деле, мне очень повезло, что я вас встретил.

– Если вы из службы безопасности, то зачем было пробираться сюда словно… – ученый не договорил, предоставив Исту самому подобрать подходящее слово.

– Я хотел узнать содержимое отчета раньше других, только и всего. Это личное дело. Скажите мне правду, у нас есть надежда?

– Смотря что вы подразумеваете под этим словом, – ответил Мерчик. – В любом случае, я все еще не вижу причин, чтобы приходить сюда тайком. До оглашения результатов осталось меньше часа.

– Скажите, у вас есть семья? – неожиданно спросил Ист. – Дети?

– Да, но почему…

– У меня двое детей, – перебил он, опуская глаза. – Старшему уже исполнилось семнадцать, младшему восемь. Я бы хотел увидеть, как мои дети вырастут, получат достойное образование. Мне все равно, что будет с моей жизнью, но они должны получить шанс. Они – будущее.

– Вы хотите бежать, – догадался ученый. Он крепко сжал руку Иста и его голос дрогнул. – Я обещаю рассказать все без утайки – только правду, но вы должны помочь мне исчезнуть.

– Вам?! Все руководители проектов под особым наблюдением…

– Но вы же сами сказали, чем занимаетесь! – Рассердился ученый. – Сотрудник службы безопасности наверняка сможет одурачить охрану! Пожалуйста, помогите мне. Вы же должны понимать, что со мной будет, если я останусь! Вы спрашивали про семью – у меня тоже есть жена и дети и я хочу их увидеть.

– Хорошо, – Ист на мгновенье закусил нижнюю губу, принимая непростое решение. – Вы поедете со мной. Все уже готово – машина ждет у входа. У вас есть десять минут, чтобы рассказать о состоянии дел. Торопитесь.

– Мне хватит и одной. Это полный крах. Провал! Здесь, – Мерчик ткнул пальцем в отчет, – это написано более обтекаемо и образно, но смысл ясен. Мы не контролируем распространение аномалии и не знаем, что породило облака.

– Проклятье! – выругался Ист, ударяя кулаком по столу. – Я все же надеялся, что вы что-то придумаете. Найдете выход.

– Возможно, его еще найдут, но будут ли к тому времени те, кто сможет им воспользоваться? – фыркнул Мерчик. – Сколько времени облака будут препятствовать проникновению солнечных лучей неизвестно. В их природе есть что-то неземное.

– Думаете, это кара небесная за наши грехи? – совершенно серьезно спросил Ист.

– Нет, что вы! – отмахнулся ученый. – Я ничуть не религиозен, но в них есть что-то мистическое… Необъяснимое. И хотя за всю жизнь мне не доводилось видеть ничего подобного, я склонен думать, что это не природное явление, а чья-то злая воля.

– Почему?

– Первоначально черные тучи закрыли воздушное пространство над всеми авиабазами на материке, затем принялись за объекты тяжелой промышленности, выбирая отросли, которые изготовляли технику для военных нужд. Потом пришел черед важных железнодорожных развязок, крупных городов и так далее. То же самое – один в один, повторилось на территории Островного содружества. Словно невидимая рука зависла над гигантской картой, постепенно закрывая ее облаками из черной ваты.

– Давайте, не будем больше говорить об этом, – попросил Ист. – Не сейчас. Я уже понял размер катастрофы. Если вам нужно что-то взять – берите, мы уходим. У вас есть пальто?

– Да.

– Хорошо. Наденьте его – ваш белый халат слишком заметен. Видите себя как обычно. Мы спустимся на второй этаж, пройдем через столовую, а оттуда – к пожарной лестнице. Я позаботился, чтобы возле нее не горел фонарь. Охрана периметра нас не увидит, позволив незамеченными подойти к боковому выходу. Там стоит мой автомобиль.

– Куда вы планируете уехать?

– Загород. Как можно дальше.

Мерчик подумал о незавидной участи остальных коллег, но забрать всех было невозможно. В этой жизни каждый сам за себя. Зато теперь у них полная свобода действий. Они могут написать в отчете все, что захотят.

– Что такое? – спросил Ист. – Вы мне не доверяете?

– Не доверяю, – немного помедлив, честно ответил ученый. – Я вас впервые вижу, кроме того, вы пытались похитить официальные документы.

– Я ознакомился бы с ними, но не стал брать. Вот, смотрите, – сотрудник безопасности вынул из нагрудного кармана пиджака документы и протянул Мерчику.

Ученый отрицательно покачал головой, заставив его спрятать удостоверение. Без очков он все равно видел плохо.

– Вы правы, от него все равно нет больше толка… – по-своему истолковал его отказ Ист. – Вы ведь еще не знаете, да?

– Чего не знаю? – спросил ученый, доставая пальто.

– Все погибли, – буднично ответил Ист, беря фонарь. – В момент подписания мирного соглашения раздался мощный взрыв и те, кто находился на острове Стеш, были разорваны на куски. Это только что передали по радио.

– Как?! – Мерчик застыл на мгновение, но потом автоматически продолжил одеваться. – Конрад мертв? И Пакс?

– Да.

– Вы… вы должно быть шутите?

– В таком случае, почему я бегу, словно крыса с тонущего корабля?

– Но кто может позволить себе сделать такое?!

– Мне это неизвестно, – Ист устало пожал плечами.

– Выходит, я был прав, предполагая вмешательство третьей стороны! Нас планомерно уничтожают, вначале появились облака, чтобы обездвижить жертву, затем убрали министров – чтобы ее обезглавить.

– Вы поделитесь со мной всеми теориями, но потом, – Ист не грубо, но настойчиво подтолкнул его в сторону выхода. – Поспешим. Здесь достаточно фанатиков, которые могут захотеть отправиться вслед за Леймусом Конрадом. Не желаю составлять им компанию.

– Мой дом находится в десяти километрах отсюда. В пригороде, – несколько натянуто сказал Мерчик. – Там моя жена и двое мальчишек.

– Вы живете почти рядом? – удивился Ист. – Хорошо, мы за ними заедем.

– Спасибо, – облегченно выдохнул ученый. – Если удастся выжить в этом хаосе, я ваш вечный должник.

Вместо ответа Ист приоткрыл дверь в коридор. От желанной свободы их отделяло всего несколько сот метров.